CC BY
0
УДК 342.2
КЛАССИФИКАЦИЯ СОУЧАСТИЯ: ФОРМЫ, ВИДЫ, ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В РФ
Неверов Алексей Яковлевич
Кандидат юридических наук, доцент кафедры «Уголовное право»,
Курганский государственный университет (КГУ]
Тупикин Илья Александрович
Студент, Курганский государственный университет (КГУ]
Статья посвящена классификации соучастия по формам и видам, а также ее уголовно-правовому значению. В работе рассмотрены основные точки зрения в науке уголовного права на проблему классификации соучастия. Выявлены критерии, используемые в доктрине и судебной практике для классификации соучастия по формам. Сформулировано определение понятия «форма соучастия».
Исследованы нормы института соучастия по действующему российскому уголовному законодательству и дана авторская классификация всех возможных вариантов совместного совершения преступления с точки зрения их формы и видов. Рассмотрены недостатки норм уголовного закона, посвященных квалификации соучастия, и судебной практики их применения. Исследованы разъяснения высшей судебной инстанции о назначении наказания по делам о соучастии.
Проанализировано значение авторской классификации для уголовно-правовой оценки преступления, в том числе для квалификации преступлений, совершенных в соучастии, и для назначения наказания за преступление, совершенное в соучастии.
Ключевые слова: соучастие в преступлении, классификация соучастия, формы соучастия, виды соучастия, виды соучастников, группа лиц, организованная группа, преступное сообщество, уголовно-правовая оценка, квалификация преступлений, назначение наказания, характер общественной опасности, степень общественной опасности, институт соучастия.
Классификация соучастия по формам и видам является одной из сложнейших проблем учения о соучастии. В специальной литературе освещение форм и видов соучастия носит крайне запутанный и противоречивый характер, порой практическая применимость теоретических положений приносится в жертву их научной оригинальности. Разноголосица в науке негативно влияет на судебную практику, нередко допускающую неточности при определении формы соучастия. К примеру, соучастие с распределением ролей порой ошибочно расценивается как группа лиц по предварительному сговору.
Трудности возникают и в процессе преподавания курса уголовного права, для большинства студентов изучение вопроса о формах и видах соучастия представляет значительную трудность. Как нам думается, одна из причин заключается в том, что учению о соучастии не в полной мере удается выполнять объяснительную функцию -интерпретировать нормы о соучастии с учетом их существенных особенностей и способом, доступным пониманию общества. Существует необходимость разработки простой и в то же время удобной классификации соучастия.Ввиду многочисленности классификаций соучастия, разработанных в доктрине уголовного права, их анализ не представляется возможным без объединения схожих точек зрения по группам. Как правило, классификация соучастия проводится специалистами с опорой на категории «форма соучастия» и «вид соучастия».
Под формой традиционно понимается внешнее выражение деятельности соучастников, под видом - внутреннее. Однако некоторые ученые не используют понятие
«виды соучастия», выделяя только формы, на основании сразу двух критериев -объективного (способ взаимодействия соучастников] и субъективного (степень согласованности их действий], то есть содержание категории «вид соучастия» включаются в содержание категории «форма соучастия».
В последнем случае обычно выделяется четыре формы соучастия, закрепленные в ст. 35 УК РФ: «группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа и преступное сообщество (преступная организация]» [1, с.12].
Подобный подход вызывает сомнения, поскольку оставляет за бортом соучастие с распределением ролей, предусмотренное ст. 33 УК РФ. По нашему мнению, классификация соучастия должна носить исчерпывающий характер, предоставлять юристу все варианты соучастия, возможные на практике. Кроме того, отказ от категории «вид соучастия» противоречит сложившейся в науке уголовного права традиции, когда в категориальном аппарате термины «форма» и «вид» дополняют друг друга, полнее раскрывая нормы института соучастия. Использование терминов «форма» и «вид» соучастия носит условный, «конвенциональный» характер, оно основано на соглашении между учеными, а не на прямом указании закона (в УК подобные термины не упоминаются]. Однако отдельные специалисты не придерживаются общей линии, называя преступные группы, предусмотренные ст. 35 УК РФ, видами соучастия. Среди советских криминалистов виды соучастия также выделялись не всеми.
Авторы П.Ф. Тельнов и М.А. Шнейдер «ограничивались делением соучастия на формы». К сожалению, предложенная ими классификация утратила свое значение в связи с изменением уголовного закона. Рядом общих черт обладают «классификации соучастия», разработанные авторами Ф.М. Абубакировым, Р.Р. Галиакбаровым, Л.Д. Гаухманом и Л.Д. Ермаковой [4, с. 47-48]
Среди форм соучастия данные специалисты выделяют, в частности:
1] соучастие с распределением ролей («сложное соучастие»];
2] соисполнительство (охватывающее группу лиц и группу лиц по предварительному сговору];
3] организованную группу;
4] преступное сообщество [ 4. 52].
Соисполнительство в качестве формы соучастия также выделялось автором М. И. Ковалёвым (под названием «совиновничество»]. «Как нам думается, предложенное указанными авторами объединение группы лиц и группы лиц по предварительному сговору в одну форму соучастия («соисполнительство»] вряд ли возможно, поскольку между ними есть существенное юридическое отличие - их преступная деятельность предполагает различную квалификацию» [2, с.12].
К примеру, грабеж, совершенный группой лиц без предварительного сговора, подлежит квалификации по ч. 1 ст. 161 УК РФ, а совершенный группой лиц по предварительному сговору - по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ. Представляется очевидным, что научная классификация призвана подчеркивать, а не нивелировать существенные различия между преступными объединениями, предусмотренными УК РФ.
В противном случае не достигается одна из главных задач уголовно-правовой теории - способствовать точной юридической оценке преступления. Наиболее широкое признание со стороны научного сообщества получила «классификация соучастия», разработанная автором В.С. Комиссаровым. По характеру выполнения объективной стороны преступления соучастие делится на два вида - простое (соисполнительство] и сложное (соучастие с распределением ролей]. По степени согласованности - на четыре формы: группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество [3, с.87].
По нашему мнению, данная классификация оставляет без должного внимания тот факт, что соучастие с распределением ролей (именуемое автором «сложным»], может выступать в двух ипостасях - и как самостоятельная конструкция соучастия, и в качестве особой характеристики разделения ролей в рамках организованной группы и преступного сообщества. Получается, что соучастие с распределением ролей выступает в двух совершенно разных качествах. В первом случае оно является одной из типовых конструкций соучастия, отражающейся на квалификации, а значит, «равноправной» с
формами соучастия, указанными в ст. 35 УК РФ. Во втором случае оно выступает в качестве одного из вариантов взаимодействия соучастников в рамках таких форм, как организованная группа и преступное сообщество (преступная организация), и не влияет на квалификацию. Кроме того, соучастие с выполнением различных ролей может сосуществовать с иными формами соучастия - группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, преступным сообществом.
Последнюю ситуацию можно проиллюстрировать следующим примером. Пособник однократно оказывает содействие организованной группе в совершении кражи (предоставляет информацию). Среди членов организованной группы непосредственно объективную сторону кражи выполняют не все - кто-то похищает, кто-то сбывает краденое, кто-то подыскивает новые объекты для посягательств. Пособник действует в рамках соучастия с распределением ролей (его действия квалифицируются со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ), которое присоединяется к организованной группе, в рамках которой, в свою очередь, есть распределение ролей (которое не влияет на квалификацию, поскольку осуществляется внутри одной из форм соучастия).
Итоговая квалификация действий пособника в данном случае будет выглядеть следующим образом: ч. 5 ст. 33, п. «а» ч. 4 ст. 158 УК РФ - пособничество в краже, совершенной организованной группой. В связи с вышесказанным возникает вопрос: чем целесообразнее считать соучастие с выполнением различных ролей - видом или формой соучастия? На наш взгляд, при ответе на данный вопрос необходимо исходить из того, что критерием деления явлений на формы должно выступать их наиболее существенное свойство. Деление на виды следует производить на основании второстепенных критериев, причем в рамках отдельных форм.
Наиболее важно значение соучастия применительно к квалификации. Как видно из приведенного примера, выступая в первом своем качестве, соучастие с распределением ролей обладает способностью оказывать влияние на квалификацию. Поэтому его целесообразнее отнести к формам соучастия. Безусловно, и во втором качестве соучастие с распределением ролей будет иметь уголовно-правовое значение, однако оно будет носить второстепенный характер - конкретная роль члена организованной группы будет учитываться при назначении ему наказания на основании ст. 67 УК РФ.
Таким образом, соучастие с распределением ролей нельзя считать только лишь видом соучастия, оно заслуживает статуса формы соучастия.
По нашему мнению, категории «формы соучастия» необходимо дать следующее определение: это предусмотренные Общей частью УК РФ варианты соучастия, которые различаются по способам взаимодействия соучастников и внутренней структуре группы, имеют основополагающий характер, являясь базовыми технико-юридическими конструкциями, используемыми законодателем для создания уголовно-правовых норм Особенной части УК, служат индикатором степени общественной опасности конкретного преступления, характеризуются специальными правилами квалификации и оказывают влияние на индивидуализацию наказания.
Таким образом, первое значение форм соучастия заключается в том, что с их помощью законодатель дифференцирует ответственность, создавая составы преступлений, отличающиеся по уровню общественной опасности. В частности, усеченные составы, возводящие отдельные разновидности преступного сговора в ранг оконченных преступлений «особого рода» (например, ч. 1 ст. 205.4 УК РФ - создание террористического сообщества, то есть устойчивой группы лиц, заранее объединившихся в целях осуществления террористической деятельности), а также квалифицированные составы, предусматривающие повышенную уголовную ответственность в случае совершения преступлений группой лиц (например, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ - убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой).Второе практическое значение форм соучастия заключается в том, что они, как правило, учитываются правоприменителем при квалификации. Надо сказать, правила квалификации преступлений, совершенных в рамках соучастия, относятся к числу проблемных вопросов уголовно-правовой науки.
Квалификация соучастия вызывает сложности как при изучении, так и при практическом применении уголовно-правовых норм. Верховный Суд РФ разъясняет вопросы квалификации только применительно к соучастию в преступлениях конкретных видов (незаконная охота, взяточничество и т.д.], поэтому не все юристы отчетливо представляют себе общие правила квалификации соучастия.
Трудности связаны также с тем, что особенности юридической оценки действий соучастников не получили должного освещения в учебной литературе. В учебниках по уголовному праву о том, как отражается специфика конкретной формы соучастия на квалификации, речь зачастую не идет. В тех работах, где данному вопросу все же уделяется внимание, какправило, освещаются не все правила. К примеру, разъясняется квалификация соучастия с распределением ролей, создания и руководства организованной группой, но умалчивается об общем правиле квалификации содеянного членами организованных групп и преступных сообществ [4, с.17].
Уголовно-правовая оценка содеянного конкретным лицом зависит в первую очередь от формы соучастия, в которой совершено преступление. Проанализируем, каким образом форма соучастия оказывает влияние на квалификацию преступления. При соучастии в форме N0 1 квалификация происходит по норме Особенной части УК РФ со ссылкой на часть ст. 33 УК РФ, в которой предусмотрена выполненная лицом роль, если это роль организатора, подстрекателя или пособника. Содеянное исполнителем никогда не требует ссылки на ст. 33 УК РФ, даже в рамках первой формы соучастия. Такой подход продиктован особенностями конструкции состава преступления, совершенного в соучастии.
При квалификации содеянного исполнителем достаточно сослаться на норму Особенной части УК РФ, поскольку исполнитель непосредственно выполняет деяние, описанное в диспозиции. Такие соучастники, как организатор, подстрекатель и пособник, играющие вспомогательные роли (данный термин был предложен в одной из наших работ], не выполняют объективную сторону преступления, указанную в диспозиции статьи Особенной части УК РФ. Поэтому для обоснования их ответственности необходимо дополнительно ссылаться на конкретную часть ст. 33 УК РФ, где описываются объективные признаки состава совершенного ими преступления. При квалификации соучастия в формах N0 2-5 ссылка на ст. 33 УК РФ не требуется, какую бы роль ни выполнял конкретный соучастник, поскольку члены соответствующих преступных образований или фактически являются соисполнителями, или юридически презюмируются таковыми. Верховный Суд РФ считает целесообразным квалифицировать действия всех членов организованных групп и преступных сообществ как действия исполнителей, без ссылки на ст. 33 УК РФ. К примеру, «в случае признания получения взятки... организованной группой действия всех ее членов, принимавших участие в подготовке и совершении этих преступлений, независимо от того, выполняли ли они функции исполнителя, организатора, подстрекателя или пособника, подлежат квалификации по соответствующей части статьи 290... УК РФ без ссылки на статью 33 УК РФ».
Приведенное правило не следует из буквального толкования норм УК, оно было разработано и внедрено в практику высшей судебной инстанцией. Как нам думается, рассматриваемая позиция ВС РФ продиктована представлением о том, что с учетом устойчивости и высокой степени совместности организованной группы и преступного сообщества любую выполняемую в них функцию необходимо приравнять к роли наиболее опасного, по мнению суда, вида соучастника - исполнителя преступления.
Считая, что оценку лиц, играющих «вспомогательные роли», необходимо усилить до роли исполнителя, ВС РФ внедрил практику квалификации всех лиц, совершивших преступление в составе организованной группы либо преступного сообщества, как исполнителей преступления.
По нашему мнению, организованная группа имеет следующие разновидности:
1] террористическая организация (ст. 205.5 УК РФ];
2] незаконное вооруженное формирование (ст. 208 УК РФ);3) банда (ст. 209 УК
РФ];
4) некоммерческая организация, посягающая на личность и права граждан (ст. 239 УК РФ];
5) экстремистская организация (ст. 282.2 УК РФ)[5, с36].
Видами преступного сообщества являются:
1) террористическое сообщество (ст. 205.4 УК РФ];
2) структурированная организованная группа(ч. 1 ст. 210 УК РФ];
3) объединение организованных групп (ч. 1 ст. 210 УК РФ];
4) собрание организаторов, руководителей (лидеров] или иных представителей организованных групп (ч. 1 ст. 210 УК РФ];
5) экстремистское сообщество (ст. 282.1 УК РФ].
Надо сказать, что в теории уголовного права нет единства в вопросе о том, распространяются ли нормы о формах соучастия, закрепленные в ст. 35 УК РФ, на предусмотренные Особенной частью УК РФ случаи необходимого соучастия, предполагающие создание так называемого «сложного субъекта преступления» (обозначенные нами как виды соучастия]. Часть исследователей положительно отвечает на данный вопрос, признавая, что признаки форм соучастия, указанные в Общей части УК РФ, распространяются также и на Особенную часть.
Другие специалисты придерживаются противоположной позиции и отказываются признавать взаимосвязь между нормами института соучастия, закрепленными в Общей части УК РФ, и преступными образованиями, предусмотренными в отдельных нормах Особенной части УК РФ. По их мнению, данные преступные группы обладают совокупностью свойственных только им признаков и к институту соучастия в преступлении не относятся.
Мы полагаем, что есть все основания распространять предписания норм гл. 7 «Соучастие в преступлении» УК РФ на отдельные виды соучастия, поскольку все предусмотренные Особенной частью составы преступлений, предполагающие их совершение при участии нескольких лиц, подпадают под общие признаки, закрепленные в легальной дефиниции соучастия (ст. 32 УК РФ]: «соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления». В судебной практике групповые преступления также рассматриваются только через призму института соучастия. В частности, разъясняя особенности квалификации хищений, совершенных организованной группой, Пленум ВС РФ прямо сослался на общие нормы института соучастия, указав, что преступление признается совершенным организованной группой «в случаях, когда в ней участвовала устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (часть третья статьи 35 УК РФ]».
Соответственно, преступные объединения, предусмотренные ст. 205.4, 205.5, 208, 209, 210, 239, 282.1, 282.2 УК РФ, можно обоснованно рассматривать как виды отдельных форм соучастия [6, с 85].
Подводя итоги, выразим надежду, что разработанная нами классификация соучастия по формам и видам будет способствовать дальнейшей разработке учения о соучастии и окажется полезна в образовательном и правоприменительном процессе. Как нам представляется, в целях обеспечения единства судебной практики научному сообществу целесообразно произвести доработку существующей учебной литературы, более подробно осветив вопросы квалификации и назначения наказания в зависимости от формы соучастия. Верховный Суд РФ также мог бы внести свою лепту в формирование единообразной практики по делам о соучастии, обобщив практику и уточнив собственную позицию в специальном постановлении Пленума, посвященном толкованию норм института соучастия.
Список использованных источников
1. Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 29.12.2022) // https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/
2. Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2020. -
316 с.
3. Иванов Н.Г. К вопросу о понятии группы в российском уголовном праве // Государство и право. 2020. № 11, -181 с.
4. Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 2020. -208 с
5. Петров С.В. Преступное сообщество как форма соучастия: проблемы теории и практики. - Н. Новгород, 2022. -166 с
6. Шатов С.А. Соучастие в преступлении. - СПб., 2021.- 224 с.
CLASSIFICATION OF COMPLICITY: FORMS, TYPES, SIGNIFICANCE FOR CRIMINAL LEGAL ASSESSMENT OF CRIMINAL INTERVENTION IN THE RUSSIAN FEDERATION
Neverov A. Y., Tupikin I. A.
The article is devoted to the classification of complicity by forms and types, as well as its criminal law significance. The paper considers the main points of view in the science of criminal law on the problem of complicity classification. The criteria used in the doctrine and judicial practice for the classification of complicity by forms are identified. The definition of the concept of "form of complicity" is formulated. The norms of the institute of complicity under the current Russian criminal legislation are investigated and the author's classification of all possible options for the joint commission of a crime is given in terms of their form and types.
The shortcomings of the norms of the criminal law devoted to the qualification of complicity, and the judicial practice of their application are considered. The clarifications of the highest court on sentencing in cases of complicity have been studied.
Keywords: complicity in a crime, classification of complicity, forms of complicity, types of complicity, types of accomplices, group of persons, organized group, criminal community, criminal law assessment, qualification of crimes, sentencing, nature of public danger, degree of public danger, institution of complicity.
