CC BY
821
О.В. Ермакова,
кандидат юридических наук, Барнаульский юридический институт МВД России
КЛАССИФИКАЦИЯ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПО ОСОБЕННОСТЯМ КОНСТРУКЦИИ ОБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ: ОБОСНОВАНИЕ НОВОГО ПОДХОДА
CLASSIFICATION OF CORPUS DELICTI BY THE CONSTRUCTION FEATURES OF THE OBJECTIVE SIDE: RATIONALE FOR A NEW APPROACH
В статье представлен авторский подход к выделению составов преступлений по особенностям конструкции объективной сторонті. Автор показытвает, что конструкции составов двуобъектныгх преступлений имеют особенности, которыте не позволяют их отнести к формалъныгм или материалъныш составам. Предложенныге в статье конструкции двуобъектныгх преступлений разрешают многие сложныте вопросыг квалификации преступлений.
In this article is presented the author’s approach to the selection of corpus delicti by the construction features of the objective side. The author shows that the constructions of compositions of constituent elements of two-object crimes have features which do not allow attributing them to formal or material compositions. The proposed constructions of two-object crimes allow identifying a lot of difficult problems of qualification of crimes.
В уголовно-правовой литературе юридическая конструкция определяется как одно из средств правотворческой техники, представляющее собой абстракцию, разновидность нормативной модели, призванной придавать праву внутреннюю форму, строение [4. — С. 65]. В теории уголовного права существует классификация составов преступлений, основанием которой является конструкция состава преступления, а точнее — конструкция его объективной стороны, способ ее описания в законе. Одни исследователи в рамках данной классификации выделяют формальные и материальные составы, понимая под первыми составы, в объективную сторону которых законодателем не включены общественно опасные последствия, а под вторыми — составы, содержащие в себе такие последствия [7. — С. 87, 88]. При этом любые иные разновидности составов по конструкции рассматриваются как варианты формальных или материальных составов (например, усеченные составы — как вариант формального состава). Другие ученые добавляют к этим двум видам составов одну или несколько дополнительных классификационных групп, в частности усеченные составы, составы опасности [5. — С. 270, 271]. Наконец, стоит заметить, что существует группа авторов, в силу различных обстоятельств вообще весьма критично настроенных по отношению к такой классификации [1. — С. 60—68]. Например, Н.Ф. Кузнецова считает, что приведенная
классификация противоречит постулату уголовного права о том, что преступлений без вредных последствий не существует [6. — С. 184—186].
Не вдаваясь в детали дискуссии о терминологическом оформлении различных видов составов, о погрешностях в определении критерия классификации и о количестве выделяемых клас -сификационных групп [3. — С. 796—798], заметим, что классификация составов преступлений на формальные и материальные не только имеет под собой достаточные основания, но и востребована теорией уголовного права и практикой применения уголовного закона. Даже те иссле -дователи, которые по разным причинам ее не признают, не могут отрицать того факта, что объективная сторона преступления как разви-вающееся во времени явление в различных составах преступлений конструируется неодинако -во и, следовательно, неодинаково будет опреде -ляться момент их юридического окончания. Так, С.В. Землюков пишет: «...Нет сомнения в том, что установление момента окончания преступле -ния до фактического наступления преступного вреда является достаточно распространенным приемом законодательной техники» [1. — С. 63].
Н. Ф. Кузнецова, соглашаясь с тем, что объектив -ная сторона преступления в диспозиции уголов -но-правовой нормы описывается по-разному, полагает, что правильнее было бы выделять со-
ставы с реальным вредом и с созданием угрозы его причинения [6. — С. 186].
Представляется, что совершенно прав Л.Л. Кругликов, который указывает: «Если отвлечься от упреков чисто терминологического порядка (т .е. насколько удачны обозначения: усеченный состав, формальный и т.д.), сосредоточив внимание на сути проблемы, то нельзя не увидеть за -висимость используемой законодателем в кон -кретном случае конструкции от его намерения так или иначе определить момент окончания описываемого в статье Особенной части Уголов -ного кодекса вида преступления. <...> Отрица-ние факта существования анализируемых конст -рукций наносит, безусловно, ощутимый урон и теории, и практике» [4. — С. 70—71].
Логичное объяснение возможности выделе -ния формальных и материальных составов преступлений, вполне совместимое с положением о том, что всякое преступление причиняет вред объекту уголовно-правовой охраны, дает В.Д. Филимонов в рамках концепции сложной структуры объекта. С его точки зрения, характерное для любого преступления причинение вреда объекту отражают и формальные, и материальные составы. Однако в материальных составах отражены оба вида вреда, причиняемого объекту, — и вред охраняемому общественному отношению, материализующийся в определенных общест-венно опасных последствиях, и вред охраняю -щему общественному отношению, заключающийся в нарушении функционирования этого отношения. В формальных же составах отражен только второй вид вреда — вред охраняющему общественному отношению, который неотделим от деяния и особо в норме права не оговаривается. Что же касается общественно опасных по -следствий как признака объективной стороны, то они в такой состав не включаются [8. — С. 85]. Таким образом, классификацию составов преступлений на формальные и материальные следует признать обоснованной, не противоречащей фундаментальным положениям доктрины российского уголовного права и имеющей важное значение для решения вопроса о моменте юридического окончания преступления.
В то же время нельзя не согласиться с высказанным в науке уголовного права мнением о том, что конструкций состава преступлений, исполь -зуемых законодателем для установления момента окончания преступления, в действительности не две (формальные и материальные составы) и
даже не три (формальные, материальные и усеченные составы), а гораздо больше. Л.Л. Кругли -ков называет их шесть. Он пишет, что момент окончания преступления может связываться законодателем: 1) с фактическим наступлением последствий; 2) с угрозой их наступления; 3) с совершением действия (бездействия), оказавше-гося успешным для виновного, хотя и не повлекшего преступных последствий; 4) с формальным моментом окончания деяния; 5) с совершением хотя бы части деяния, описанного в законе; 6) с приготовительными действиями [4.
— С. 71]. Данные конструкции можно рассматривать по-разному — как вне связи их с тради -ционной классификацией составов на формальные и материальные, так и в рамках такой клас -сификации, отнеся, например, первую конструкцию к материальным составам, а все остальные -к разновидностям формальных. Несомненно од -но: эти конструкции нуждаются в разграничении, определении их содержания, осмыслении причин их избрания законодателем в том или ином случае, анализе положительных и отрица -тельных последствий их использования. В ко -нечном итоге все это позволит правильно формировать уголовный закон и толковать момент окончания конкретных видов преступлений.
Рассмотренная классификация составов преступлений не исчерпывает, однако, все возможные варианты составов по конструкции объективной стороны. Свои особенности конструкции имеют составы двуобъектных преступлений. Даже если оставаться в рамках двучленной клас -сификации составов на формальные и материальные, составы двуобъектных преступлений, в отличие от однообъектных, по конструкции объективной стороны могут быть уже не двух, а че -тырех типов: 1) в объективную сторону состава не включаются ни общественно опасное последствие, связанное с основным объектом, ни общественно опасное последствие, отражающее на -рушение дополнительного объекта; 2) в объек -тивную сторону состава включаются оба общественно опасных последствия; 3) в состав введе -но последствие, отражающее причинение вреда основному объекту, но не введено последствие, связанное с дополнительным объектом; 4) в состав, напротив, включается последствие, выражающее нарушение дополнительного объекта, но не вводится последствие, связанное с основ -ным объектом (см. табл.).
Типы составов двуобъектных преступлений в зависимости от наличия или отсутствия обязательных последствий, связанных с основным и дополнительным объектом
Виды последствий Типы составов преступлений
1 2 3 4
Последствие, связанное с основным объектом нет есть есть нет
Последствие, свя-
занное с дополни- нет есть нет есть
тельным объектом
Если исходить из того, что к формальным относятся составы, не включающие в себя последствий, а к материальным — составы, содержащие последствия, то лишь первый из четырех указанных типов можно отнести к числу формальных. Остальные три типа принадлежат к материальным составам, образуя самостоятельные их разновидности.
Примером первого типа состава является вымогательство (ст. 163 УК РФ) в том его варианте, когда требование передачи чужого имущества сопровождается угрозой применения насилия. Второй тип состава двуобъектного преступ -ления в рамках данной классификации представ -лен убийством с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В научной литературе рядом исследователей оно рассматривается как престу -пление с двумя обязательными последствиями, в качестве которых выступают смерть потерпев -шего и причинение при убийстве особых физических или психических страданий потерпевше -му либо особых психических страданий близким потерпевшего. Эти последствия связаны с объектами уголовно-правовой охраны, в сложную структуру которых входят такие блага, как жизнь человека и его физическое и моральное состояние, характеризующееся отсутствием сильной физической или душевной боли.
Третий и четвертый типы составов двуобъектных преступлений встречаются среди квалифицированных составов разбоя. Разбой, совершенный в крупном размере (ч. 3 ст. 162 УК РФ), сконструирован законодателем как состав, включающий обязательное последствие, связанное с основным объектом (имущественный ущерб на сумму, превышающую 250 тысяч рублей), а разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ), — напротив, как состав, включающий обязательное последствие, связанное с дополнительным объектом.
Если оценивать выделенные типы составов двуобъектных преступлений с точки зрения проблем, которые может создать та или иная законодательная конструкция при применении закона, то наименее удачным является второй тип состава — с двумя общественно опасными последствиями, одно из которых относится к основному, а второе
— к дополнительному объекту, если вина по отношению к каждому последствию выступает в форме умысла. Момент окончания такого преступления связывается с моментом, когда в совершенном деянии оказываются представлены оба последствия. Однако одно последствие, как правило, из другого не вытекает и жесткой связи с ним не имеет. Каждое из них может наступить, а может и не наступить вне зависимости от того, причинено ли другое. Казалось бы, очевидным должен быть тот факт, что в случае ненаступления хотя бы одного
из последствий деяние не может расцениваться как оконченное преступление данного вида. При этом, если виновный желал причинить оба последствия, содеянное должно образовывать покушение на соответствующее преступление. Однако правоприменительная практика далеко не всегда идет по этому пути, особенно при явной неравноценности объектов, а значит, и последствий. Неоднозначно решается этот вопрос и в научной литературе.
Еще более усложняется уголовно-правовая оценка содеянного (по крайней мере, с позиций теории) тогда, когда по отношению к ненаступившему последствию усматривается прямой умысел, а по отношению к наступившему — косвенный. Здесь помимо уже обозначенной проблемы возникает еще и вопрос о том, возможно ли покушение на преступление с двумя последствиями при разных видах умысла по от -ношению к ним. Из всего изложенного вытекает вывод о том, что законодателю при формировании конкретных составов следовало бы избегать таких конструкций составов двуобъектных преступлений, когда в объективную сторону состава включаются и последствие, относящееся к основному объекту, и последствие, связанное с дополнительным объектом.
Что же касается третьего и четвертого типов составов двуобъектных преступлений, в которые вводится последствие, связанное с одним из объектов (либо основным, либо дополнительным), то они подобных проблем с квалификацией содеянного не создают. Однако при их использовании в законе у правоприменителя могут появиться сложности другого плана. Если такой тип состава использован для конструирования квалифицированного состава того или иного преступления, а основной состав является формальным, в ряде случаев при оценке конкретных ситуаций неизбежно возникает проблема конкуренции покушения на преступление, соответствующее квалифицированному составу, и оконченного преступления, соответствующего основному составу. Справедливости ради следует заметить, что в равной степени это относится и к однообъектным преступлениям, когда при конструировании их составов применяется подобный прием законодательной техники, то есть основной и квалифицированный составы отражают разные стадии развития одного и того же умышленного преступления. Тот момент, который для преступления, соответствую -щего основному составу, выступает в качестве момента его юридического окончания, в рамках преступления, соответствующего квалифицированному составу, оказывается всего лишь одним из преходящих моментов в процессе его развития. В настоящее время такую конструкцию можно увидеть, например, в ч. 1 и 2 ст. 122 УК РФ. В
результате умышленное поставление потерпевшего в опасность заражения ВИЧ-инфекцией с прямым умыслом на заражение, с одной стороны, является оконченным преступлением, предусмотренным ч. 1 ст. 122 УК РФ, с другой, — покушением на совершение преступления, предусмотренного ч. 2 той же статьи.
В научной литературе вопрос о конкуренции при таких условиях решается в пользу покушения на совершение квалифицированного вида преступления. Так, Л .В. Иногамова-Хегай указывает, что при конкуренции норм с оконченной и неоконченной преступной деятельностью, содержащих признаки разных составов преступлений (в том числе и разных составов одного и того же преступления), предпочтение отдается норме, которая полнее в оконченном преступлении [2. — С. 126—127]. Однако судебная практика нередко игнорирует это правило, особенно в случаях, когда квалифицированный состав двуобъектного преступления включает умышленно причиняемое последствие, относящееся не к основному, а к дополнительному объекту. Сложившийся среди практических работников стереотип о моменте окончания преступления, вытекающем из характеристики основного состава, оказывается столь силен, что распространяется и на все его квалифицированные составы. Например, представление о том, что момент окончания разбоя — это момент нападения, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, или с угрозой применения такого насилия, при применении закона на практике экстраполируется и на квалифицированные виды данного преступления, имеющие материальные составы. С теоретических позиций, если при разбое у виновного был прямой умысел на причинение тяжкого вреда здоровью, но это последствие не наступило, то его действия должны квалифицироваться как покушение на квалифицированный разбой по ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. Судебная же практика идет по другому пути. Так, в 2001 г. Алтайским краевым судом было рассмотрено дело в отношении Ч., который, намереваясь завладеть автомобилем М., с целью лишения жизни произвел два выстрела в голову потерпевшего. Произошла осечка, М. не пострадал. Ему удалось выскочить из машины и убежать. Действия виновного суд квалифицировал по ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, п. «г»
ч. 2 ст. 162 УК РФ (в первоначальной редакции ст. 162), то есть как покушение на убийство, сопряженное с разбоем, и разбой с применением оружия. Такое же решение было принято тем же судом и по другим уголовным делам с аналогичными обстоятельствами совершения преступлений. Между тем во всех указанных случаях умысел виновного был направлен даже не на причинение тяжкого вреда здоровью, а на причинение смерти потерпевшему, но на применении статьи о разбое это никак не отразилось.
Таким образом, сами по себе третий и четвертый типы составов двуобъектных преступле -
ний, характеризующиеся тем, что в состав вво-дится общественно опасное последствие, связан -ное либо с основным, либо с дополнительным объектом, отнюдь нельзя назвать ущербными. Неудачным следует признать лишь их использо -вание для конструирования квалифицированного состава преступления, если основной состав яв -ляется формальным, а в квалифицированном составе формой вины по отношению к последст -вию выступает умысел.
ЛИТЕРАТУРА
1. Землюков С.В. Уголовно-правовые проблемы преступного вреда. — Новосибирск: Изд -во Новосибирского университета, 1991. — 244 с.
2. Иногамова-Хегай Л. В. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации престу -плений: учеб. пособие. — М., 2002.
3. Козлов А.П. Понятие преступления. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. — 819 с.
4. Кругликов Л. Л., Спиридонова О.Е. Юридические конструкции и символы в уголовном праве.
— СПб.: Юридический центр Пресс, 2005. — 336 с.
5. Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1 / отв. ред. Н.А. Беляев, М.Д. Шарго -родский. — М., 1970. — Т. 2. — 525 с.
6. Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1 / под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М.: Зерцало-М, 2002. — 624 с.
7. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник / под ред. Л .В. Иногамо-вой-Хегай, А.И. Рарога и А.И. Чучаева. М.: ИН -ФРА-М, 2007. — 321 с.
8. Филимонов ВД. Обстоятельства, определяющие содержание и конструкцию состава преступления // Уголовное право. — 2003. — № 2. — С. 83—85.
