CC BY
189Демократия: антология актуальных проблем :
В.Г. ЕГОРОВ доктор исторических наук, профессор, заместитель директора Института стран СНГ
М.М. оглы МАММАДОВ директор офиса коммуникаций Азербайджана в Брюсселе *
Классические либеральные теории демократии
Демократия как категория политической науки и общественная практика, реализующая стремление человечества к свободе и справедливости, была и остается в центре научного осмысления. Несмотря на то, что проблемы демократии занимают умы интеллектуалов, начиная с Аристотеля, наука до сих пор далека от однозначного определения содержания критериев качества и уж тем более перспектив развития этого социального явления.
Трудность освоения феномена демократии связана не только с естественной для общественной науки субъективностью, идеологической и политической обусловленностью когнитивного процесса, но и собственно сложностью объекта рефлексии. И дело не только в том, что в каждый конкретно-исторический период и в рамках определенной культурной традиции демократические принципы реализуются специфически. Коллизия продвижения на этом направлении познания, на наш взгляд, в большей степени связана с нестатичностью самого модуса демократии, актуализирующейся в соотнесении со структурой общества. Например, потенциал реализации народовластия представительной демократии тем выше, чем однороднее социум и, напротив,
* Егоров Владимир Георгиевич, e-mail: korrka@mail.ru
** Маммадов Муслум Мурсал оглы, e-mail: oknovpiter@yabndex.ru
неизбежное возрастание «сложности» его качества (по Д. Дзоло) обусловливает трансформацию паттерна демократии в общественном сознании и практике. Нарушение баланса между механизмом осуществления демократического режима и потребностями реализации народовластия через консервацию отжившего или политически ангажированного конструкта, обеспечивающего политическое участие, неизбежно приводит к патологиям в организации социума (доминированию элитарных предпочтений, абсентеизму, деп-ривации легитимности власти, общественной апатии и т.д.).
Так как абсолютное воплощение власти народа по объективным обстоятельствам может рассматриваться в практической плоскости только в качестве целеполагания, большинство мыслителей склонны к редуцированию понятия и практики до некоторых в каждом конкретном случае «главных» процедур или институтов демократического процесса.
Кроме того демократия, как и любое другое общественное явление, имеет своё конкретно историческое и темпоральное измерение. Попытки универсализации механизма и инструментария демократического режима не имеют успеха ни с точки зрения его концептуализации, ни с точки зрения практического воплощения.
В нашем представлении демократия - это осознанная обществом необходимость привлечения народа к решению основополагающих проблем развития страны, формализованная в политических и общественных институтах, действующих в специфически национальной и хронологически определённой среде, обусловленной социальными, экономическими, идеологическими, ментальными факторами, трансформирующимися по мере нарастания «сложности» социума.
Несмотря на то, что отдельные проявления народовластия присутствовали в античности (греческих городах полисах), в общинном и местном самоуправлении средневековья и нового времени, революционных и общественных движениях в доиндустриальную эпоху, демократия представляет собой явление современное, которому предшествовали промышленная революция, становление правового
1
государства и принципов прямого управления .
1 См.:Тилли Ч. Демократия. М., 2007, с. 36.
***
Классическая теория демократии формировалась под влиянием идей либерализма и основывалась на приоритете политического равенства и свободы самоопределения личности, отождествлении граждан в качестве субъекта власти.
Однако политическое участие через доступный механизм представительства уже с момента провозглашения демократии важнейшей социальной ценностью не обеспечивало «правления народа, посредством народа и для народа» (А. Линкольн). Несовершенство представительной демократии отмечал в конце XVIII столетии Ж.-Ж. Руссо. Альтернативу недостижимому идеалу народовластия посредством парламентаризма великий француз видел в демократии малых сообществ. Несмотря на то, что сам Руссо позднее подверг сомнению принцип организации человеческого общежития через дифференциацию на автономные ячейки и сегодня находятся последователи реализации подлинной демократии на основе самоуправления, формализованного «как в производственных коллективах (кооперативах), так и на территории, в том числе в альтернативных общинах, сознательно развивающихся на принципах, альтернативных как капитализму, так и обычной деревне»1.
В своей «модели» демократии Ж. Руссо исходил из необходимости преодоления классовых различий в социуме, препятствующих консолидации общественных интересов и формированию «одноклассового общества работающих собственников».
Демократия по Т. Джефферсону также предполагала построение «одноклассового общества», «в котором каждый
2
экономически независим» .
Исходивший из факта недостижимости социального равенства И. Бентам признавал, что богатство, обусловленное непропорциональным разделением собственности, является источником власти, т.е.манипулирования действиями других в достижении комфортных условий существования.
«Между богатством и властью связь наиболее тесная и глубокая, - писал он, - столь глубокая, что отделение одного от другого, даже в воображении, весьма трудное
1 Шубин А.В. Демократия реальная и мнимая // Демократия и суверенитет. Многообразие исторического опыта. М., 2010, с. 124.
2 Макферсон К.Б. Жизнь и времена либеральной демократии. М., 2011, с. 33.
дело. Они оба являются друг по отношению к другу инструментом производства... Человеческие существа являются наиболее мощными инструментами производства, и потому, каждый озабочен тем, чтобы использовать служение своих собратьев ради увеличения своего собственного
удобства. Отсюда жгучая и всеобщая жажда власти и равно
1
распространенная ненависть к подчинению» .
Таким образом, неравенство в собственности, согласно И. Бентаму, исключает материальный и политический эгалитаризм. Причем преодолеть неравенство в обладании собственностью невозможно из-за того, что гарантия ее неприкосновенности составляет важнейший стимул производства. Поборник рыночной, либеральной экономики И. Бентам исходил из признания объективной закономерности дифференциации общества при капиталистическом способе производства. В этой связи «патерналистская модель демократии» по И. Бентаму «имела своей характерной целью и результатом защиту своих членов от притеснения и поборов со стороны тех чиновников, которых она нанимает для своей защиты. является «единственным способом посредством подачи голосов большинством населения предотвратить ограбление правительством остальных людей - обеспечить частичную сменяемость правителей»2. Канадский исследователь Макферсон по поводу такой модели демократии заявил: «Здесь отсутствует идея, что она может быть морально преобразующей силой; она есть ни что иное как логическое требование, касающееся управления по природе своей эгоистичными и конфликтующими индивидами»3.
Признавая невозможность избежать социального и имущественного неравенства, Дж. С. Милль также связывал с представительной демократией надежду на совершенствование морального состояния и организации социума. Он предложил «систему множественного голосования», «адаптировал» под социальную неоднородность сам механизм представительства.
Демократическая политическая система, по мнению Дж. С. Милля, способна оптимально использовать «уже существующие нравственные, умственные и активные силы с
1 Макферсон К.Б. Жизнь и времена либеральной демократии, с. 44.
2 Там же, с. 47.
3 Там же, с. 68.
тем, чтобы придать им наибольшее влияние в общест-
1
венной деятельности» .
В связи с утверждением мессианской роли демократии модель Дж. С. Милля вошла в антологию мировой политической мысли как «моральная» или «модель развития».
Однако обращение интеллектуала к нравственной стороне дела не исключало факта признания последствий неравного распределения и социальной дифференциации, поэтому им был предложен нетривиальный подход к устранению этого препятствия на пути продвижения демократии: «Сознаюсь, я вовсе не очарован жизненным идеалом тех, кто считает нормальным состоянием человеческих существ борьбу за преуспевание, и не уверен, что необходимость раздавить, уничтожить, растолкать локтями, обогнать всех остальных - составляющая основную черту современной общественной жизни - представляет собой лучшую судьбу, которую человечество может себе пожелать, а не всего лишь неприятные проявления одного из этапов прогресса производства. Возможно, что это необходимая стадия развития цивилизации.... Однако это вовсе не тот вид общественного совершенства, который вызовет у филантропов будущего горячее желание оказать содействие в его реализации.. Тем временем люди, не считающие современную раннюю стадию человеческого совершенствования последним этапом этого процесса, могут быть оправданы в их относительном безразличии к тому типу экономического прогресса, который вызывает восторги традиционных политиков, а именно, к простому расширению производства и увеличению накопления»2.
Оставив в стороне надежды одних на «одноклассовое» общество и рационализм в учете «эгоистических побуждений индивидов» других предшественников, Дж. С. Милль предложил «подладить» механизм представительства под социальную неоднородность. Дабы численно преобладающие классы не могли «навязать» классовое законодательство, по его мнению, допускалась возможность некоторым категориям граждан иметь право голосовать несколько раз, а других (например, получающих пособие по бедности, банкротов, не-
1 Милль Дж. С. Рассуждения о представительном правлении. Челябинск, 2006, с. 37.
2 Милль Дж. С. Основы политической экономии. М., 2007, с. 765-766.
плательщиков налогов) вообще лишить права голоса. Такая система представительства должна была дать больше голосов «тем, чье мнение имеет право на больше внимание»1.
«Моральная» модель демократии, в наибольшей степени раскрывающая перспективу общественного развития, значительно дополненная дескриптивным потенциалом, доминирует в современном академическом дискурсе и общественной практике. Не модернизация архитектуры представительства, но сама общественная практика привела к агрегированию политического участия элит, «чье мнение имеет право на большее внимание», а перспективу совершенствования общества в соответствии с идеалами Просвещения по-прежнему связывают с последовательной реализацией принципов либеральной демократии.
Распространение избирательного права на максимально возможное большинство населения, о котором говорил Дж. С. Милль, не упразднило несовершенств представительной демократии.
Уникальность демократического опыта США, о котором говорил Алексис де Токвиль, заключающаяся в равенстве людей «между собой по своему имущественному положению и по уровню интеллектуального развития», «явление ни в одной стране мира и никогда на протяжении веков, память о которых хранит история человечества, не существовало», тем не менее не исключала редуцирования власти народа до «управления большинства», которое состояло, главным образом, «из добропорядочных граждан, которые либо по природе своей, либо в силу интересов искренне желают блага стране»2.
Основоположники элитологии, в частности В. Парето, считали, что «стремительный рост богатства, накоплений, капитала, вложенного в производство», «способ распределения богатства, который предполагает сохранение неравенства», бесповоротно дифференцируют социумы на управляющие элиты и управляемых, а «современные парламенты становятся эффективным инструментом демагогической плутократии»3.
1 Милль Дж. С. Рассуждения о представительном правлении, с. 123, 126.
2 Токвиль А. де. Демократия в Америке. М., 1992, с. 61, 143.
3 Парето В. Трансформация демократии. М., 2011, с. 59-60.
Разобщённость социума на управляющих и управляемых Х. Ортега-и-Гассет объяснял готовностью элит принять ответственность за соблюдение демократических норм общежития. «В хорошо организованном обществе масса не действует сама по себе, - писал он, - Такова её роль. Она существует для того, чтобы её вели, наставляли и представительствовали за неё, пока она не перестанет быть массой или, по крайней мере, не начнёт к этому стремиться. Но сама по себе она осуществлять это не способна. Ей необходимо следовать чему-то высшему, исходящему от изб-1
ранных меньшинств» .
Проявившийся в полной мере в первой половине ХХ столетия кризис «массовой демократии» в дальнейшем, интегрируя новые коннотации, приобретал характер апории, ставившей под сомнение демократическую перспективу.
Массовая культура, заменившая нравственные и религиозные основания традиционного общества, сломала границы индивидуальной автономности, интегрировала человека в экзистенциональный мейнстрим, позволив через универсализацию предпочтений направлять его политическое участие и заменить гедонистическими смыслами традицию протестантского аскетизма, за счет чего значительно повысить «иммунитет» к социальной активности.
Однако эти важные, но далеко не главные последствия модернизации социумов, прародителей либеральной демократии не исчерпывали набор факторов, инициировавших её эволюционный тренд. Возрастание динамики социально-экономического и культурного развития окончательно нарушило патриархальную гомогенность общества. Структура развитых обществ навсегда потеряла «девственную» однородность, что увеличило зазор между концептами и практиками представительства и народовластия.
Концепция «мониторинговой демократии» как отражение реального политического процесса
Наряду с теоретическими «проектами» совершенствования демократии ряд исследователей активно используют для создания ее обновленной архитектуры материал, извлеченный из реального политического процесса. Один та-
1 Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. М., 2002, с. 12.
кой конструкт, названный его автором, руководителем лондонского Центра изучения демократии Джоном Кином «мониторинговой демократией», описал С.П. Перегудов1. Разъясняя суть концепции «мониторинговой демократии», Д. Кин пишет о явлениях гражданского участия, уже инкорпорированных в политическую реальность. Среди черт, свидетельствующих об эволюции демократического порядка, указывается на «гражданское жюри», независимые публичные расследования, участие граждан в бюджетном строительстве, консультативные комиссии, «консенсус-конференции», «гражданские ассамблеи», состязательные процедуры выявления общественных интересов. Всего Д. Кин упоминает сотню видов «мониторинговой демократии», возникших после Второй мировой войны.
Анализ пройденного пути интеллектуального освоения демократической парадигмы общественного развития и динамично меняющегося контента политического процесса, ее обусловливающего, убеждает в тщетности попыток отыскать универсалии как в ретроспективной оценке демократического дискурса, так и в определении его перспективы.
При наличии общего понимания качества демократического процесса как оптимизации инкорпорирования в политический процесс общественных интересов сохраняется представление о многообразии инструментов, механизмов, конкретно-исторических условий достижения этого целепо-лагания. По этому поводу Д. Дьюи говорил: «У нас есть все основания полагать, что какие бы изменения ни происходили внутри существующих демократических механизмов, все они будут направлены на усиление роли общественных интересов как главных ориентиров и критериев деятельности правительства на то, чтобы позволить обществу более авторитетно заявлять о своих целях. Основная трудность на этом пути заключается, как мы уже видели, в отыскании тех средств, с помощью которых разобщенное, мобильное и многоликое общество сможет узнать самое себя и благодаря этому определить и выразить собственные интересы. Это открытие себя есть необходимая пред-
1 Перегудов С.П. Концепция мониторинговой демократии: к новым отношениям власти и общества // Полис, 2012, № 6, с. 55-62.
посылка любого фундаментального преобразования механизмов демократического правления»1.
В логике высказанного Д. Дьюи возможно наметить некоторые общие направления «демократического транзита» России, при этом имея в виду некоторые принципиальные соображения.
Наиболее вероятным направлением транформации политического режима России и большинства постсоветских стран является достижение демократии как «тотальности общей воли». Большинство населения России не связывает демократический выбор с западной моделью общественного устройства.
Таблица 1
Какая демократия нужна России? (% 2_
Годы и 2005 2006 2007 2008 2009 2009 2010 2011 2011 2012
месяцы опроса VI XII XII VI VI XII VI VII X VII
Такая,
как в
развитых странах Европы, Америки 24 18 22 20 20 23 23 23 19 27
Такая, как
была в
Советс- 16 13 10 13 18 14 17 16 14 20
ком
Союзе
Совер-
шенно
особая,
соответс
твующая
национал ьным 45 48 47 45 39 43 44 45 49 38
тради-
циям и
специфике России
России
не нужна демок- 6 10 7 8 10 7 7 7 7 3
ратия
Затрудни лись 9 11 14 15 14 13 10 10 11 12
ответить
1 Дьюи Д. Общество и его проблемы. М., 2002, с. 107.
2 Интеграционный барометр ЕАБР - 2012 [Электронный ресурс]// Евразийский Банк Развития: [сайт]. URL: http://www.eabr.org/r/re-search/centre/projectsCN/projects_di/index.php?id_4=43533&Nnked_ block_id=0 (дата обращения 12.08.2015)
Почти 40% россиян уверены в том, что нашей стране необходима особая, соответствующая национальным традициям модель демократии.
Адекватной условиям постсоветской политической реальности парадигмой режимной трансформации является консервативная модернизация, осуществляемая сверху исполнительной властью во главе с президентом. Подтверждений такому выводу достаточно: «собирание» в государственную собственность ведущих активов страны, подкрепленное введением статуса Елбасы для президента Казахстана, увеличение срока президентских полномочий в России, активная борьба высшей государственной власти Узбекистана с сепаратизмом и попыткой монополизировать власть на местах клановыми сообществами. Однако именно тренд укрепления вертикали исполнительной власти в постсоветских республиках как атрибут консервативной модернизации режимов является предметом либеральной критики и главным критерием их «удаленности» от мейнстрима общечеловеческих ценностей.
Вопреки настроениям критиков большая часть населения новых независимых государств вполне одобряет деятельность персонализированной власти президента. Таким образом, порядок, предполагающий доминанту вертикали исполнительной власти, установленный и функционирующий при одобрении большинства населения, можно характеризовать антидемократическим, только игнорируя мнение граждан.
Парадоксально (с точки зрения формальной логики), но оптимальная модель консервативной режимной трансформации требует верного определения стратегических направлений реформирования, ориентированных не на цель догонять Запад или сохранить неработающие рудименты общественных устоев, а на адаптацию социально-политической системы к вызовам, обусловленным перспективными трендами общественного развития.
Важнейшее целеполагание постсоветских демократических реформ, рассчитанное на среднесрочную перспективу, должно заключаться в том, чтобы непосредственно государственное управление вывести за пределы политического пространства, заменив механизмы рекрутирования во властные структуры, основанные на личной преданности главе государства или представительстве интересов бизнеса, на механизмы, открывающие дорогу во власть профессиона-
лам, имеющим собственное видение перспектив развития управляемой отрасли. Партийная принадлежность, политические предпочтения, опыт административной работы, избрание в представительные органы и тем более лоббирование интересов бизнес-структур или родственные отношения не должны быть критериями оценки пригодности к замещению высокой государственной должности. В рамках консервативной модернизации выстроить такой механизм вполне возможно именно при наличии сильного института президента, наделенного статусом, исключающим конкуренцию. Думается, неслучайно в этой связи состав Правительства Казахстана выглядит в большей степени профессиональным и менее ангажированным соображениями политической и личной лояльности руководству страны, чем на Украине.
Таблица 2
Социальный состав правительств Казахстана и Украины, _2013 г. (%)_
Всего в правительстве Занимающих должности в соответствии с профессиональным образованием Занимающих должности не в соответствии с профессиональным образованием Пришед ших во власть из бизнеса
Казахстан 100 42,8 57,2 28,5
Украина 100 23,8 76,2 34,7
Тенденция врастания общества в постиндустриальную формацию помимо тенденции инкорпорации во властные структуры специалистов соответствующей отрасли имеет другую коннотацию, а именно возрастающий потенциал осуществления прямой демократии. Проявляющаяся техническая возможность использования принципов прямой демократии в организации диалога общества и власти способна внести кардинальные сущностные изменения в действующую модель политической системы постсоветских государств. В научном сообществе уже созрели проекты режимной трансформации, в целом согласующиеся с указанными парадигмами, инициированными интеллектуализацией цивилизационного пространства.
Заслуживает внимания проект С. Курицы и В. Воробьева, предполагающий создание единой «управленческо-пра-вовой системы, в которой доминируют профессиональные
специалисты, а не политики» . При этом государство «препятствует проникновению во власть коллективистских идеологий», раскалывающих «общество на враждующие коллективы, внушая превосходство неких религиозных, национальных, политических (партийных), материальных и других сообществ». Отправной точкой системы авторы считают Учредительной собрание, «где граждане всеобщим голосованием признают себя суверенным народом и проводят процедуру постулирования и принятия цели государства». Таким образом, единственным носителем функции властвования через реализацию прямой демократии являются граждане, что исключает соединение функции властвования и управления как источника диктатуры. Защиту предполагается осуществлять Хранителям, избранным из числа беспартийных граждан («традиционные обязанности главы государства»). Конституция, согласно проекту, «обеспечивающая достижение цели государства», получает правовое признание от Конституционного совета, избираемого из высших специалистов в сферах и областях знания. Исполнительный блок в предлагаемой системе выполняет функцию коллективного менеджера «для продвижения конституционной цели на очередном этапе» и действует на основе договора подряда с главой государства».
Таким образом, демократия как феномен современности является неотъемлемым компонентом социально-политического процесса и предметом академической рефлексии.
Объективные и субъективные факторы общественного развития, определяя систему социальных связей и интеракций, катализируют импульс эволюции модуса и практики демократии. Локализация демократической парадигмы в пределах одной универсалии, адекватной определенному цивилизационному опыту или историческому периоду нерелевантна реальности динамично меняющегося общественного порядка и генерируемой трансформационными изменениями социальной «сложности». Отражение в научном знании демократической перспективы не тривиальное описание устоявшихся представлений, тем более ангажированных политическими и иными соображениями, но ясное представление направлений и механизмов преодоления
1 Куриц С., Воробьев В. Каркас конституции государства // Международная жизнь, 2013, № 4, с. 96-110.
постоянно возникающего несоответствия между цивилиза-ционными вызовами и институтами демократии.
Егоров В.Г., Маммадов М.М. оглы. Классические либеральные теории демократии. В данной статье осуществляется теоретический анализ понятия «демократия», различных подходов и концепций, прежде всего, классической теории демократии, затронута тема демократического транзита в России и постсоветских государствах.
Ключевые слова: демократия, народовластие, плюралистическая демократия, демократический транзит, полиархия, плебисцит, мониторинговая демократия.
Egorov V.G., Mammadov M.M. oglu. Classical liberal theory of democracy. This article deals with a theoretical analysis of the concept of «democracy», different approaches and concepts, especially the classical theory of democracy, which was influenced by the ideas of liberalism and the theme of democratic transition in Russia and the former Soviet states is touched upon.
Key words: democracy, people power, pluralist democracy, democratic transition, polyarchy, plebiscite, monitoring democracy, post-democracy, procedural democracy.
