CC BY
30
©
Мамедова Л.Н.
Институт литературы им. Низами Национальной Академии наук Азербайджана
КЛАССИЧЕСКАЯ АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ ПОЭЗИЯ КАК ПАРАДИГМА СОВРЕМЕННОЙ ЛИРИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПРОЗЫ
Аннотация
В статье исследуется лирико-психологическая проза, занимающая сильную позицию в современной азербайджанской литературе, начала формироваться с 30-х годов XX века. Одним из основных источников этой прозы является классическая азербайджанская поэзия, несмотря на то, что в самых лучших образцах ее сильно проявляется влияние западной литературы. С этой точки зрения можно сказать, что данный источник играет роль парадигмы для современной прозы. В частности, лирико-психологические элементы в творчестве таких великих мастеров, как Низами, Хагани, Физули оказали сильное влияние на современную прозу.
Ключевые слова: классическая поэзия, лирико-психологическая проза, архетип, традиция, эзотерическое искусство.
Keywords: classic poetry, lyric-psychology prose, archetypes, tradition, esoteric art.
Неоспорим тот факт, что лирика и художественные образцы лирического настроения в азербайджанской литературе имеют древнейшую историю. Без сомнения, первобытный человек, впервые познавший окружавшую его природную красоту, переполнявшие эмоции выразил посредством лирического воспевания в пределах возможностей образного художественного языка. Именно с этих пор человек созидающий стал размышлять посредством образного мышления и приступил к созданию эстетических ценностей, доводя свои мысли до своих сородичей. Однако, не подлежит сомнению и тот факт, что лирическое настроение больше всего было свойственно поэтическим образцам и проявляло себя в прозе только в виде определенного пласта. Причина заключается в том, что даже сейчас при слове «лирика» в первую очередь на ум приходит поэзия. Особенно благодаря весьма сильной позиции, которую занимала поэзия в классической восточной, в том числе азербайджанской литературе, лирика, в основном, проявила себя творцом настроения поэтических образцов. Как видно, лирика, восходящая к бессмертному памятнику азербайджанской литературы -эпосу «Китаби - Деде Горгуд», первые установленные образцы которого относятся к VII столетию нашей эры, в период развития больше всего была выражена в форме современного прозаического стиха [1, 39.]
Искренность в описании красоты и совершенство средств художественной изобразительности в эпосе «Китаби - Деде Горгуд» ничуть не уступают газелям Физули и другим прекрасным образцам нашей лирики. Все тот же «кипарис, склонившийся к голове Физули» - это «любимая, целующая ноги своего господина». Примечательно и то, что первые образцы азербайджанской лирики - это своего рода образец прозаической лирики, то есть здесь не до конца соблюдались законы, признаки форм классической поэзии, что в определенном смысле позволяет рассматривать эти образцы как архетип современной лирико-психологической прозы.
Выдающийся ученый-литературовед, один из последних могикан теории азербайджанской литературы Яшар Гараев, основной источник азербайджанского реализма видел в классической поэзии и в одной из своих фундаментальных монографий также имел целью еще раз передать значимость классики для настоящего:
© Мамедова Л.Н., 2013 г.
«Известно, что у нас (в Азербайджане - Л.М.) все «изм»ы выпущены из одного гнезда одной орлицей - классической поэзией! А на Западе, в Европе каждый из них имел свою «стартовую площадку». Это несколько осложняет дело. Поэтому для определения правильного направления поиска азербайджанского реализма возникает необходимость в широком рассмотрении особенностей метода восточного поэтического мышления. Без него невозможно со всей спецификой разрешить, выявить формы, структурные изменения, методы и поэтапные принципы реализма...» [2, 3-4]
Понятно, что эти высказывания известного ученого-теоретика в целом можно отнести к лирико-психологической прозе, являющейся одной из своеобразных и занимательных ветвей азербайджанской реалистической прозы.
Несмотря на то, что история азербайджанской прозы восходит к древности, даже к мифологии и фольклору, историю нашей художественной прозы в современном значении необходимо исчислять с творчества Мирзы Фатали Ахундзаде. [3] Произведение «Обманутые звезды», вышедшее из под пера Мирзы Фатали Ахундзаде в 1857 году, сыграло исключительную роль в установлении пути последующего развития нашей художественной прозы как первый образец нашей реалистической прозы, написанный на примере европейской художественной прозы. Однако, сколько бы Мирза Фатали ни старался использовать стиль европейской прозы, в его прозе влияние существовавшей до него восточной, в том числе азербайджанской литературы, должно было проявить себя и проявляло, по крайней мере, в подсознании. Неслучайно, Мирза Фатали изложил художественный образец, написанный им в новом алфавите, известным четверостишием на языке Деде Горгуд.
Впервые о лирико-психологическом стиле в творчестве азербайджанских прозаиков начали говорить около ста лет спустя после написания Мирзой Фатали Ахундзаде повести. Такие видные азербайджанские прозаики XX века, как Абдулла Шаиг, Мир Джалал, Энвер Мамедханлы, Ильяс Эфендиев стали пользоваться именно поэтическими возможностями лирико-психологического стиля, чтобы выразить свои художественные намерения более насыщенно и трогательно с точки зрения эстетики. [4, 60.]
Исследователь прозы этого времени Вели Набиев охарактеризовал стиль этой прозы следующим образом:
«Факторы, способствовавшие формированию азербайджанского романтизма XX века как направления, также способствовали определению характерных особенностей лирико-романтического стилевого направления. А основное идейно-эстетическое содержание азербайджанского романтизма XX века в целом можно расценивать как «эстетическое отрицание существующей действительности и воспевание прекрасных идеалов» (Мамед Джафар). Основные стилевые особенности лирико-романтического направления также ведут свое начало из такого идейно-философского источника» [5, 111.]
Действительно, в вышеуказанной мысли можно в определенной степени ощутить влияние советской идеологии; так, здесь наглядно видны следы теорий марксизма-ленинизма о романтизме, теоретических положений революционного содержания, таких, как «отрицание существующей действительности». Однако, самоконстатация факта лирико-романтического направления не может не вызвать интерес и позволяет рассматривать его как поэтическую основу и базу лирико-психологического стиля.
Один из самых влиятельных литературоведов современного периода, академик Иса Габиббейли также в своей монументальной монографии «Возможности романтической лирики», написанной им на стыке истории литературы и теории литературы, высоко оценивая романтическую лирику как одну из важных ветвей, сыгравших значительную роль в развитии азербайджанской литературы, пишет: «Богатство содержания романтической лирики, ее тесная связь с жизнью общества вооружили ее передовой идеологией, придали высокие гражданские качества. В воспитании нового достойного гражданина-борца эпохи, привитии высоких духовно-нравственных и эстетических качеств читателям будущих поколений лирико-романтическая поэзия имеет исключительное значение» [6, 47.]
Исследователь Малейка Гусейнова, занимающаяся поиском архаических элементов и архетипов лирико-психологического стиля в мифологии и устной народной литературе, попыталась обосновать предположение, выдвинутое в своей монографии, этими доводами:
«Лирико-психологическая линия в мифологии и фольклоре фундаментально отличается от их проявления в письменной литературе... На начальной стадии мифологии невозможно было говорить о каком-либо целенаправленном, продуманном творческом акте. А на более совершенной стадии мифологии, то есть после приобретения мифологией решающей регулирующей роли и функции в формировании и развитии связей и отношений между обществом и людьми, ее лирико-психологическая сторона и содержание начали постепенно меняться». [7, 14.]
Выше в книге «Китаби - Деде Горгуд», являющейся нашим первым письменным памятником, мы уже затрагивали вопрос о том, как элементы лирико-психологического стиля нашли свое художественное отражение в виде архетипа. Если продолжить короткое путешествие по нашей литературе в хронологическом порядке, такого рода элементы можно найти и в произведениях величайших представителей азербайджанской поэтической школы средних веков Хагани Ширвани и Низами Гянджеви.
Если взять в целом, то в отличие от западной экзотерической (направленный вовне) литературы средних веков, в восточной эзотерической (направленный внутрь, во внутренний мир человека) литературе лиризм и психологизм всегда занимали сильную позицию, изображение и воспевание были направлены прямо во внутренний мир лирического героя. С этой позиции можно смело сказать, что, основным источником лирико-психологического стиля, сформировавшегося, как обычно считалось, на Западе, является именно восточная эзотерическая литература, в передних рядах которой всегда стояла азербайджанская литература.
Что же касается творчества Хагани и Низами, необходимо отметить, что философская лирика первого, лирические отступления в эпических поэмах и глубокое проникновение во внутренний мир героев второго, являются одним из важных источников произведений, написанных в лирико-психологическом стиле, не только для последующей азербайджанской литературы, но и мировой литературы, в целом. В частности, нельзя не упомянуть о глубоком лиризме и психологизме, легко проявляемых в изображении и воспевании таких образов, в которых заложена любовь, как Хосров и Ширин, Лейли и Меджнун из всемирно известных поэм Низами.
По словам самого Низами, с первых же двустиший поэмы «Хосров и Ширин», написанной им в жанре «хевеснаме» (книга о страсти), видно, что поэма построена на любви, чувствительности, чувствах и переживаниях. [8, 49.]
Низами был не первым поэтом, написавшим легенду на эту тему. До Низами великий иранский поэт Абулькасим Фирдоуси, ведя хронологию истории сасанидского шаха Хосрова Первиза в своей эпопее «Шахнаме», также затронул его историю с Ширин. Однако, Низами, как всегда, не повторил ранее сказанного и смог внести новое слово с новым подходом на ту же тему. По признанию самого поэта, это новое слово возникло посредством поэтического проникновения во внутренний мир героев, для чего были широко использованы лирические и психологические отступления, а также изображение и воспевание внутреннего мира влюбленных различными художественными средствами. В целом, автору, периодически заглядывающему во внутренний мир героев, его чувствительные струны в этой легенде о любви, настроенной на лирический лад, удалось передать также перенесенные ими психологические потрясения высокой эмоциональностью художественного стиля и разнообразными изобразительными приемами. И в европейском низамиведении можно встретить предшественников этой мысли. Великий немецкий литератор и мыслитель Иоганн Вольфганг Гете в «Западно-восточном диване», опубликованном в 1819 году, характеризуя творчество Низами, писал: «Ввиду того, что Фирдоуси исчерпал древние легенды о героизме, Низами, обладающий проницательным умом и огромным талантом, сюжетом своих поэм выбрал самое прекрасное, глубокое чувство - любовь. Он знакомит нас с
возлюбленными Лейли и Меджнуном, Хосровом и Ширин; предвидения, судьба, природа, традиции, влечение, страсть - все это направляет их друг к другу, взаимная любовь соединяет их, и тут же их разделяют упрямство, жеманство, каприз, насилие, случай, запрет, но вскоре они вновь неожиданно сходятся, а в конце их волей-неволей разлучают, и эта разлука становится вечной» [9, 182]
В поэме Низами «Лейли и Меджнун», посвященной теме трагической любви, также можно стать частым свидетелем поэтического экскурса в глубины внутреннего мира героев. В действительности, этого требуют сам сюжет, содержание и суть, построенные на лирический лад. Однако, в литературоведении не вызывает никакого сомнения и мысль о том, что нельзя категорически утверждать, что любое произведение от первой буквы до последней точки идеально отвечает всем требованиям какого-либо литературного течения или школы. Таким образом, в отдельных эпизодах романтического произведения могут тесно проявляться также реалистические картины, а в реалистическом произведении -романтический размах. Это природное, и, может быть, необходимое качество литературы. С этой точки зрения, произведения Низами и других великих классиков тем более не являются исключением.
Хагани, Низами и Физули сыграли и в настоящее время продолжают играть роль сильного источника для произведений современных азербайджанских прозаиков. Эта сила, прежде всего, с романтическим размахом демонстрирует внутренний мир, чувства и переживания, психологические потрясения человека. Именно эти качества и побуждают талантливых писателей нашего времени обращаться к произведениям предшественников.
Литература
1. Энциклопедия «Китаби - Деде Горгуд», в 2-х томах. Т. 1. Дом новых изданий: Баку, 2000.
2. Гараев Я. Реализм: искусство и правда. "Элм": Баку, 1980.
3. Эфендиев Г. Из истории азербайджанской художественной прозы. Азернешр: Баку, 1963.
4. Исмаилов Ю. Энвер Мамедханлы. Наука: Баку, 2000.
5. Набиев В. Время и стили прозы. «Язычы»: Баку, 1987.
6. Габиббейли И. Возможности романтической лирики. «Язычы»: Баку, 1984.
7. Гусейнова М. Лирико-психологический стиль и мастерский индивидуализм в азербайджанской прозе XX века. "Элм": Баку, 2009.
8. Низами. Хосров и Ширин. Издательство «Лидер»: Баку, 2004.
9. Иоганн Вольфганг Гете. Западно-восточный диван. Наука: Москва, 1988.
