Кельтские лингвистические остатки юго-восточной Европы. Некоторые результаты и перспективы исследования Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Кельтские лингвистические остатки юго-восточной Европы (некоторые результаты и перспективы исследования)

Как отмечал в своё время Л. А. Гиндин, «уже то обстоятельство, что к балканскому региону причастны в той или иной степени множество индоевропейских языков и народов, засвидетельствованных фактами в непрерывной письменной традиции, начиная от Гомера, делает этот район необычайно интересным для исследования с точки зрения культуры в широком смысле слова и прежде всего в аспекте лингвистическом и этногенетическом»1. В этой связи небезынтересным является и вопрос о кельтском присутствии в балкано-карпатском ареале. О кельтах в этих регионах свидетельствуют и исторические, и археологические памятники. Благодаря Страбону, Полибию, Юстину, Аппиану, Павсанию и другим авторам античности у нас имеется информация о продвижении галлов с «кельтского запада» на Балканы, об их столкновениях и битвах с автохтонным населением Балканского полуострова, о походе в Дельфы и появлении «кельтского королевства» во Фракии и «державы скордисков» на слиянии Савы и Дуная. Впрочем, сведения, дошедшие от историков античности, являются достаточно пунктирными, и, несмотря на сравнительно большой объем соответствующих фрагментов, посвященных этой проблематике, фундаментальная история кельтского присутствия на Балканах не может быть и не должна быть составлена исключительно с опорой на эти материалы и их

1 Гиндин Л. А. Древнейшая ономастика Восточных Балкан. София, 1981. С. 17.

комментарии, выполненные современными историками. К этому следует добавить, что на сегодняшний день в нашем распоряжении не имеется достаточно полной (не говоря уже о всеохватывающей) комментированной хрестоматии фрагментов трудов античных авторов, повествующих о кельтском присутствии в юговосточной Европе — в этой связи можно лишь упомянуть небольшую (без комментариев) подборку болгарских переводов, появившуюся в качестве приложения к монографии М. Домарад-ского2, и ряд текстов, подробно прокомментированных К. Тома-шичем3. Упрёк в отсутствии на сегодняшний день монографии, посвященной анализу всех фрагментов из трудов авторов древности, повествующих о кельтском присутствии на Балканах, можно отослать современным исследователям античности. Впрочем, как кажется, появления подобного труда (на русском языке) мы уже вправе ожидать: достаточно сравнить, к примеру, характер и объем комментариев О. Л. Габелко к главам ХХ1У-ХХУ недавнего переиздания труда Трога в переводе А. А. Деконского и М. И. Рижского, со, скажем, мало что объясняющими комментариями к разделам десятой части «Описания Эллады» Павсания, рассказывающим о кельтах на Балканах4.

Впрочем, даже появление подобной монографии, полностью ориентированной на анализ известий древних авторов о пребывании кельтов в этом регионе, далеко не снимает всех проблем, особенно для карпатского и фракийского ареалов. В отсутствии прямых нарративных источников важнейшим вспомогательным средством, позволяющим определить ареалы расселения кельтов в балкано-карпатском ареале, являются результаты археологических раскопок. Благодаря археологическим изысканиям, в которых традиционно кельтов отождествляют с носителями латенской археологической культуры, галльских насельников региона находят и в ареалах, которые не упоминаются античными историками. Так, исключительно благодаря археологическим наблюде-

2 Домарадски M. Келтите на Балканския полуостров. София, 1984.

3 Tomaschitz K. Die Wanderung der Kelten in der antiken literarischen Uberlieferung. Wien, 2002.

4 Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога “Historiarum Philippi-carum”. М., 2005. С. 466-474; Павсаний. Описание Эллады. Т. 2. М., 1994.

ниям можно с достаточной долей уверенности предполагать наличие кельтского населения к северу от Дуная в регионе, соседнем со скордисками5. «Кельтская» археология балкано-карпатского ареала имеет давнюю и хорошую традицию, и исследователи Болгарии, Румынии, Сербии равно как и бывших республик СССР внесли существенный вклад в составление этой своеобразной карты латенских остатков региона — достаточно в этой связи вспомнить такие имена, как И. Кришан, В. Жирра, М. Домарадски, М. Б. Щукин. Однако в интерпретационном плане артефакты, идентифицируемые как собственно латенские, могут вызывать значительные дискуссии. Это, в первую очередь, касается обособленных отдельных находок, которые - что уже традиционно - рассматриваются по преимуществу (при отсутствии других данных) не как свидетельство физического присутствия людей, говоривших на каком-то диалекте «древнекельтского»

6

языка , но как показатель контактов между автохтонным населением и кельтами. Впрочем, как будет показано ниже (на примере дунайской дельты), такой подход отнюдь не универсален. Другой аспект той же проблемы можно проиллюстрировать недавней дискуссией по поводу интерпретации погребения в Мезеке (современная Болгария) — является ли оно захоронением собственно кельта на «кельтской» колеснице, или последняя была получена в дар похороненным здесь фракийским предводителем, или же она была военным трофеем фракийцев?

Дискуссия на эту тему продолжается , и она весьма существенна — некоторые исследователи локализуют «кельтское царство Кавара со столицей в Тиле» (см. ниже) именно в этом регионе. Однако наиболее серьёзный удар по «кельтской» археологии в целом (и балкано-карпатской в частности) был нанесен приверженцами недавно расцветшей тенденции в историко-архе-

5 Rustoiu A. The Padea-Panagjurski Kolonii group in southwestern Transylvania (Romania) // Celts on the Margins. Studies in European Cultural Interaction 7th Century BC - 1st Century AD / Eds. H. Dobrzanska, V. Megaw, P. Poleska. Krakow, 2005. Р. 109-119.

6 Об этом понятии см.: Калыгин В. П., Королёв А. А. Введение в кельтскую филологию. М., 1989. С. 6.

7 Cp.: Cunlifffe B. The Ancient Celts. Oxford, 1977. P. 174-175; Megaw V. Celtic in Thrace? A reappraisal // The Culture of Thracians and their Neighbours / Ed. J. Bouzek, L. Domaradzka. London, 2005. P. 209-214.

ологических построениях, получившей говорящее название «кельтоскептицизм»8. Впрочем, некоторые положения «западного кельтоскептицизма» были сформулированы независимо (о чём, по крайней мере, говорит отсутствие соответствующих ссы-

ч „ 9

лок) и восточноевропейскими археологами .

«Кельтоскептицизм» в историко-археологических построениях — это не единственная тенденция в изучении истории ранних кельтов в последние десятилетия. Тесно связан с ним и определенный «ревизионизм» в оценке данных, представленных в произведениях историков древности. Это, разумеется, касается не только кельтов, но и других насельников балкано-карпатского региона. Конечно, интерес здесь представляют работы профессионалов — исторические построения, основанные, скажем, на применении «философских» методологий для анализа вызвавших сомнения двух русских переводов (sic!) одного фрагмента Страбона (естественно, без обращения к оригиналу или существующим комментариям), сочувствия вызывать не могут10. В этом направлении особенно интересны публикации современных словенских и хорватских исследователей, в том числе по кельтской проблематике11.

8 Sims-Williams P. Celtomania and Celtoscepticism // CMCS 1998. V. 36. P. 1-36; Karl R. Celtoscepticism. A convenient excuse for ignoring non-archaeological evidence? // Archaeology and Ancient History / Ed. E. U. Sauer. London; New York, 2004. P. 185-199; Falileyev A. Рец. Celts on the Margin (Krakow, 2005) // ZCP 2007. B. 56. S. 168-173.

9 См., напр.: Максимов Є. В. Про перебування кельтів в Україні // Етнокультурні процесі в Південно-Східній Європі в I тисячолітті н. э. Київ; Лвів, 1999. С. 143-150. Также ср.: Пачкова С. П. К вопросу о процессе латенизации зарубенецкой культуры // Stratum plus 2000. T. 4. C. 74-87. О предположительно кельтском анклаве гидронимов на Украине см.: Falileyev A. Alt-celtischer Sprachschatz: the Ukrainian Contribution // Parallels between Celtic and Slavic Traditions / Eds. S. Mac Mathuna, M. Fomin. Coleraine, 2006. P. 91-94; ср.: Фалилеев А. И. Кельты на Украине: данные языка // Науковий вісник Чернівецького університету. 2007. Випуск 354-355. Слов’янська філологія. C. 67-70.

10 Ткачук M. E. Гетика: Археология имени // Revista Arheologica. 1998. Т. 2. С. 60-86.

11 Sasel Kos M. Mythological stories concerning Illyria and its name // L’Illyrie meridionale et l’Epire dans l’Antiquite. IV / Eds. P. Cabanes, J.-L. Lamboley. Paris, 2004. P. 493-504. Dzino D. The Celts in Illyricum — 278

Существенный вклад в изучение кельтского присутствия в балкано-карпатском ареале даёт изучение кельтской топонимики региона, сохранившейся в исторических и географических сочинениях античности и раннего средневековья. Благодаря Юлию Цезарю, Птолемею, Певтингеровой карте, Прокопию, «Равеннскому анониму» и другим письменным источникам до наших дней дошёл целый ряд географических названий, чьё кельтское происхождение не вызывает сомнений. Можно отметить, что проведенные недавно свежие исследования целой серии источ-ников12 привели к существенной ревизии локализации ряда топонимов и способствовали значительной хронологической детализации собственно географических построений. Топонимика кельтского происхождения обнаруживается и в греческой / латинской эпиграфике. Понятно, что кельтские географические названия ареала интересовали лингвистов на протяжении веков. Уже в фундаментальном собрании древнекельтских данных А. Хольде-

13

ра и в дополнении к нему Ж. Кузэна мы находим их значительное количество. Впрочем, эти два труда, кроме собственно кельтских данных, включали и предположительно кельтские топонимы, и такие географические названия, чьё кельтское происхождение просто невозможно. Так, к примеру, Кузэн включил в свой список ойконим Dacia. Естественным образом, авторитет ком-

whoever they may be: the hybridization and construction of identities in Southeastern Europe in the fourth and third centuries BC // Opvscvla Archaeologica. 2008. V. 31. P. 49-68; Dzino D. Deconstructing ‘Illyrians’: Zeitgeist, changing perceptions and the identity of peoples from ancient Illyricum // Croatian Studies Review (Sydney). 5-6 (в печати).

12 Nemeti S. 1) Scenarios on the Dacians: The indigenous districts // Studia Universitatis “Babe§-Bolyai”. Historia. 2006. Т. 51. С. 86-98; 2) Dacia. in formam provinciae redacta // Dacia Augusti Provincia / Eds. E. S. Teodor, O. Tentea. Bucure^ti, 2006. Р. 271-288. Также ср.: Bogdan-Cataniciu I. Ptolemee et la Province de Dacie // Dacia. 1990. Т. 34. С. 223-234.

13 Holder A. Alt-celtischer Sprachschatz. B. 1-3. Leipzig, 1896-1910; Cousin G. Additions au “Alt-Celtischer Sprachschatz” d’A. Holder // Cousin G. Etudes de Geographie ancienne. Paris-Nancy, 1906. P. 346-489. Cм. также: Sims-Williams P. (Ed.). Additions to A. Holder’s Celtic Thesaurus by Georges Cousin together with an electronically searchable version of Holder’s headwords by Llinos Dafis & Ashwin Gohil and indexes to Joshua Whatmough’s ‘The Dialects of Ancient Gaul’ by Xavier Delamarre

& G. R. Isaac. Aberystwyth, 2006.

пендиума Хольдера способствовал тому, что его отнесение географического названия к кельтскому слою топонимики было некритически использовано — особенно в начале и середине ХХ века — историками балкано-карпатского региона. Более того, в это же время появляются и абсолютно фантастические построения топонимистов, в которых, к примеру, современные румынские топонимы, гидронимы и оронимы напрямую сопоставляются со сходно выглядящими древнекельтскими данными, скажем, Галлии или Испании из компендия Хольдера, при том, что они имеют абсолютно надежную романскую или славянскую этимо-логию14. Прогресс в собственно кельтских штудиях после второй мировой войны (и особенно в изучении кельтской ономастики) позволил историкам античности освободиться от зависимости от построений Хольдера. Какотмечала выдающаяся исследовательница истории Балкан Ф. Папазоглу, значительное количество топонимов, которые Хольдер считал кельтскими, мы находим и в «иллирийском» компендиуме Майера - оба труда, как пишет исследовательница, строятся в большой степени на географическом, а не на лингвистическом принципе отбора данных15. В связи с новыми достижениями в изучении древнекельтских языков и значительным прогрессом в исследовании топонимики «кельтского запада» обращение к кельтской топонимике балканокарпатского региона является абсолютно закономерным.

Исследование кельтской топонимики балкано-карпатского региона античности, которым я занимался последнее десятилетие16, привело, на мой взгляд, к немалоинтересным заключениям. Как

14 Напр., см.: Biletchi-Albescu J. Celtii in toponomastica Romaniei // Orpheus. 1928. V. 4. P. 89-98, 150-156, 204-218, 275-280.

15 Papazoglu F. The central Balkan tribes in pre-Roman times. Amsterdam,

1978. Р. 368.

16 Cм. предварительные обзоры: Фалилеев А. И. 1) Кельты на Балканах (заметки на полях недавних публикаций) // МДАБЯ. Материалы третьего рабочего совещания / Отв. редактор А. Н. Соболев. СПб, 1999. С. 87-96; 2) Кельты на территории юго-восточных Балкан: свидетельство топонимики // Языки и диалекты малых этнических групп на Балканах / Отв. ред. А. Н. Соболев, А. Ю. Русаков. СПб.; Мюнхен,

2005. С. 209-218. Данные гидронимики ниже не рассматриваются — их анализ должен быть проведен комплексно, ср. аналогичный подход в работе: Anreiter P. Die vorromischen Namen Pannoniens. Budapest, 2001. 280

выяснилось, топонимы кельтского происхождения в этом ареале локализуются группами, и в этих же анклавах мы находим иногда и этнонимы, чьё кельтское происхождение также не вызывает сомнения. Нередко эти анклавы совпадают территориально с ареалом распространения латенских артефактов и захоронений, и достаточно часто их определяют как кельтские уже историки античности. Таким образом, на карте балкано-карпатского региона стало возможно выделить несколько «кельтских» топонимических (и, соответственно, исторических) зон. Самая западная из них ассоциируется со скордисками, известными и по сообщениям авторов античности, и по находкам археологов. Примечательно, что кельтская торпонимика региона представлена также гетерогенными композитами, одна часть из которых является кельтской, другая — автохтонной, напр. Саре-ёыпыт, Б1щ1-йыпыт. Географические названия скордисков, таким образом, своеобразно отражают смешанный характер населения этой области, на чём в последнее время особенно настаивают историки античности17. Достаточно проблематична античная топонимка в регионе современного г. Ниша (собственно Лаг^ыя, Вргтто'Ора, ’ОА,о8ор1^, Кааа!а, Яете81апа и т.д.), кельтская лингвистическая атрибуция которых хотя и возможна, но не обязательна, при том, что археологи находят следы пребывания галлов в этом ареале18. Следующий анклав находится чуть восточнее — в регионе, границами которого являются на западе современный болгарский город Видин, на севере — Дунай, а на востоке — река Искыр. Именно тут находились поселения с галльскими (или возможно галльскими) названиями, напр. Атйе1а, Агсыпа, Вопота, Быпа,

17 См.: Dzino D. The Celts in Illyricum. Р. 49-68. О кельтской топонимике региона см.: Фалилеев А. И. Знаки перемен: топонимы на

-dunum на античной карте Балкан // Переходы. Перемены. Превращения. М., 2009. C. 62-66.

18 Cм.: Jovanovic A. A contribution to the research of the rapport between the Scordisci and the Dardanians in the end of the second and the beginning of the first century BC // Balcanica. 1995. V. 26. P. 147-148; Falileyev A. ’O^oSopiq: Celtic or Thracian? // Beitrage zur Namenforschung. 2001. Jg. 36. P. 263-267; Loma A. Otkude Nis? // Nis i Vizantija. 2003. V. 1. P. 15-21; Falileyev A. Celts on the Margins: Toponymic Notes // Celtic and other languages in Ancient Europe / Ed. J. L. Garcia Alonso. Salamanca, 2008. P. 147148.

Icacidunum, Remetodia, Vorovum Minus. Древние авторы не говорят о кельтском присутствии в этом ареале, однако археологические исследования недвусмысленно на него указывают, а данные топонимики это подтверждают19. К западу от современной Софии обнаруживается небольшая группа кельтских топонимов, самым прозрачным и непротиворечивым из которых яаляется Лоико^^та20. Если двигаться по Дунаю далее на восток то мы оказываемся ещё в одном анклаве кельтских топонимов, расположенных в районе дунайской дельты. Впрочем, благодаря единственному источнику (ND or. 40, 21) на дунайском берегу на приблизительно одинаковом расстоянии между этими анклавами мы находим и несомненно кельтское географическое название Mediolana. Языковая атрибуция и лингвистическая интерпретация этого топонима не вызывают сомнений. Вопрос же вызывает собственно историческое объяснение появления этого единичного названия. Вполне может оказаться, что Mediolana был «кельтским» поселением на полпу-ти от одного анклава к другому. Вполне допустимо и то, что этот населенный пункт был частью целого анклава, другие (кельтские) названия которого не сохранились до наших дней. Впрочем, нельзя упускать и возможность того, что рассматриваемое название было внесено в текст по ошибке21.

Анклав в дунайской дельте, который формируют три очевидных кельтских топонима, примечателен в целом ряде отношений. Он не упоминается в качестве отчетливо кельтского в трудах ис-

19 Theodossiev N. Celtic Settlement in North-Western Thrace during the Late Fourth and Third Centuries BC: Some Historical and Archaeological Notes // Celts on the Margins. P. 85-92; Falileyev A. The Celtic Presence in the Central Balkans: evidence of place-names // Orpheus. 2006. V. 16. P. 27-32; Falileyev A., Isaac G. R. Remetodia // Acta Onomastica. 2006. V. XLVII. P. 173-176.

20 См.: Besevliev V. Zur Deutung der Kastellnamen in Prokops Werk “De aedificiis”. Amsterdam, 1970. S. 23, 102-103; Фалилеев А. И. Кельты на Балканах (заметки на полях недавних публикаций), С. 89-90

21 Похоже, такое мнение разделяется в недавнем издании этого документа: Neira Faleiro C. La Notitia Dignitatum. Nueva edicion critica y comentario historico. Madrid, 2005. Р. 661. Впрочем, его издание было по-разному встречено историками древности, ср.: Kulikowski M. // Klio. 2008. Bd 90. S. 259-260. См. также: Велков В. Градът в Тракия и Дакия през къснатаантичност (IV-VI в.). София, 1959. С. 60, прим. 6.

ториков античности; кельтские археологические артефакты — по крайней мере, на сегодняшний день — весьма малочисленны и разрозненны. Однако сохранившееся благодаря Птолемею этническое название явно кельтского происхождения было резонно сопоставлено с появлением кельтских географических назва-ний22. Можно, конечно, было бы предположить, что кельтские географические названия были перенесены в этот регион римлянами во времена экспансии Империи на Балканы — случаи с “Celtic names, Roman places” хорошо известны. Однако против такого подхода свидетельствует, прежде всего, наличие кельтского этнонима (BpixoXayai var. BpixoXayai; BpixoXaye; BpixoXayyai; BpixxoXayai; BpixoyaXXoi Ptol. III, 10, 7), который должен хронологически предшествовать эпохе римской оккупации, и своеобразие собственно топонимов региона. Если один из них — Noviodunum (Ptol. III, 10, 2 и 10,5; IA 226, 1; Rav. 4, 5; собственно

— “Неаполь”, “Новгород”), мог бы и быть перенесенным с кельтского запада, то появление двух других без непосредственного участия носителей древнекельтского диалекта невозможно. И Алиобрикс (’AXioppi^, Ptol. III, 10, 5), и Арубиум (Ar(r)ubium, TP VIII, 423; IA 225, 4; ND or. 39,7,16; CIL III, 5443, 5575, 5580, 5185) неизвестны на кельтском западе, и при прозрачной этимологии и семантике этих двух композитов сам акт номинации требовал бы присутствия галлов24. Примечательный «кельтский» анклав мы находим и в северо-западной Дакии, где благодаря авторам древности (Юлий Цезарь, Птолемей) был зафиксирован ряд этнонимов кельтского происхождения (напр., Anart(i)oi) и два топонима (Certie, Rucconion), а сам ареал считается надежным

22 Браун Ф. Разыскания в области гото-славянских отношений. I. Готы и их соседи до V века. СПб, 1899. С. 126; также ср.: Кацаров Г. Кельтите в стара Тракия и Македония // СБАН. 10 (1919). С. 69, прим. 1.

23 Ссылки даются по изд.: Weber E. Tabula Peutingeriana. Kodex Vindo-bonensis 324. Kommentar. Graz, 1976.

24 Cм. подробно: Falileyev A. Celtic presence in Dobrudja: Onomastic evidence // Ethnic Contacts and Cultural Exchanges North and West of the Black Sea from the Greek Colonization to the Ottoman Conquest / Ed. V. Cojocaru. Ia§i, 2005. P. 291-303 (топонимика); Zirra V. A propos de la presence des elements lateniens sur la rive occidentale de la Mer Noire // Les mouvements celtiques du Ve au Ier siecle avant notre ere / Eds. P.-M. Duval, V. Kruta. Paris, 1979. P. 189-193 (археология).

кельтским археологически25. Ещё один анклав мы находим, возможно, в Македонии, где ряд топонимов (например, Сїіїаі и ОаШеыт) являются, по крайней мере, потенциально кельтскими, а в пользу галльского присутствия в этом регионе выступают историки и археологи26.

Данные кельтской топонимики балкано-карпатского ареала в античности могут сыграть сушественную роль в локализации кельтских анклавов, определение местоположения которых исходя из сообщений историков древности проблематично. В качестве примера можно привести вопрос о локализации «кельтского королевства с центром в Тиле», появившегося во Фракии после галльских походов в Грецию начала III в. до н.э. Самое полное сообшение об этом событии дается Полибием (IV, 46)27:

Отої 8’ ёкгу^оауцеу аца тоТ; Эти галаты покинули родину

пері Вреуу°у ёк гл<; °ік£га<;, вместе с Бренном. Избегнув гибе-

§шф,оуоут£<;^ 8е тоу Д^ф0^ ли в Дельфах и явившись к Гел-

кгубоуоу каі ларауеуоиеуої ^ т

прО; тОу т^сПоу'тоу еі; цеу леспонту, они не пеРепРавились в

т'лу ’Аогау ойк еперашв'лоау, Азию, но °стались тут же, пото-

айто-о §е катецеїуау 8їа тО му что их пленили окрестности

фіХохюр'лоаї тої; пері тО Византии, одержали победу над

Во£аутї°у толоц. ° каг фракийцами, Тилу обратили в

крат^оауте^ т:юу 0ракюу, каі царскую резиденцию и стали

Каугат™а1£У:хеаА1"е10У уГ|,ожа11 византийцам великими

кгу§оу°у Ауоу той; Во^аутгоо;. опасностями.

25 Falileyev A. 1) Place-names and ethnic groups in North-Western Dacia: a case for Celtic // Thracians and Circumpontic World. Proceedings of the IX International Congress of Thracology / Eds. I. Niculita, A. Zanoci, M. Bat. Vol. 3. Chisinau, 2004. P. 34-38; 2) Celtic Dacia: Celtic Linguistic Evidence from Dacia and Scythia Minor. Aberystwyth, 2007. P. 21-7; Sirbu V. Daces et Celtes dans le zone des Carpates. L’etat de la question // Les civilises et les Barbares du Vs au IIe siecle avant J.-C. (Collection Bibracte 12/3). Glux-en-Glenne, 2006. P. 145-51; Rustoiu A. Razboinici §i societate in aria celtica transilvaneana. Cluj-Napoca, 2008.

26 См. Falileyev A. Celts on the Margin: Toponymic Notes // Celtic and other languages. P.149-151 (библ.).

27 Polybe. Histoires. Livre IV / Ed. J. de Foucault. Paris, 1972. P. 86. Перевод Ф. Г. Мищенко цитируется по изд.: Полибий. Всеобщая история. Т. 1. СПб, 1994. С. 378. Ср. также: Габелко О. Л., Селиванова Л. Л. «Оракул Фаэннис» (Zosim. II. 36-37) и переход галатов в Азию // Античная цивилизация и варвары / Ред. Л. П. Маринович. М., 2006. С. 142-144.

Кроме локализации этого кельтского анклава вблизи Византия Полибием до наших дней дошлс ещё одно свидетельство о его местоположении: Стефан Византийский ассоциирует Тилу с Балканским хребтом (Steph. Byzant. 640. 20 T'uAiq, noAiq ©pgK'pq той Aip.o'u nApalov, ка! KAlvexai T'uAernq. to eGvikov T'uAmq), Информация же в позднем византийском словаре, в котором этот город только упоминается (Suidas, s.v.: T'uAiq, ovop,a noAernq), для локализации «кельтского королевства с центром в Тиле» бесполезна. По вполне понятным причинам, поиском этого кельтского анклава занимались историки античности, археологи и специалисты по нумизматике. Одно из предложенных ими решений этого вопроса — помещение «кельтского королевства с центром в Тиле» на юге-востоке (или к юго-востоку от) Балканского хребта, в том числе в районе горного массива Странджа (и Сакар), то есть на юго-востоке Фракии, что находит подтверждение и в кельтской ономастике региона, включающей потенциально кельтские топонимы. ^бственно в этом регионе Птолемей (Ptol. III, 11, 7) — наш единственный источник — помещает отчетливо кельтский топоним ’OpKeAlq. Здесь же может находиться и предположительно (но необязательно) кельтское географическое название O^aAAa, также известное исключительно благодаря Птолемею, хотя для него возможна и более западная локализация28. Впрочем, Прокопий Кесарийский (De aedificiis IV, 11) упоминает кастеллум To'oAeoftt; и мы находим этот населенный пункт в списке городов между nlv^oq и ’'Ap^ov, соответственно, в регионе совр. Стара Загора и Одрин вдали от Странджи и Византия. Идентичность сохраненного Прокопием топонима с Тилой Полибия и Стефана Византийского принимается одними исследователями, но отрицается другими. С учетом того, что сам этот топоним вполне может иметь кельтское, а не фракийское, происхождение и что оба названия мы находим на небольшом

28 См.: Domaradzki M. L’etat des Celtes en Thrace avec capitale Tylis et en Asie Mineure — Galatie // Pupludeva. 1980. V. 3. P. 52-56; Falileyev A. In search of Celtic Tylis: onomastic evidence // New approaches to Celtic place names in Ptolemy's Geography / Eds. J. de Hoz, E. R. Lujan, P. Sims-Williams. Madrid, 2005. P. 107-133. Из недавних работ археологов по этой теме см.: Emilov J. Changing paradigms: Modern Interpretations of Celtic raids in Thrace reconsidered // Celts on the Margin. Р. 103-108, особенно 106-107.

участке современной юго-восточной Болгарии, кажется более вероятным, что мы имеем дело с одним и тем же населенным пунктом, а более западная локализация его Прокопием (которая, впрочем, может быть сопоставима с альтернативной локализацией ОйаААа) могла бы быть признана ошибочной. Недавняя локализация «кельтского государства» со столицей в Тиле, предложенная Л. Лазаровым, помещающим его в районе Сливена, Новой Загоры, Ямбола, Провадии, то есть в восточной части Гема, может объяснить появление рассматриваемого топонима у Прокопия (сам Лазаров локализует Тиле на вершине Арковны), равно как и как минимум двух (вероятно) кельтских географических названий, ассоциирумых с восточной частью Балканского хребта. Лазаров также полагает, что в первые годы своего существования галлам были подвластны и земли юго-восточной Фракии (но без Странджи), что может служить историческим обоснованием появления топонимов ’ОркеАл^ и ОйаААа, которые

29

точно не локализованы .

Еще один интересный анклав кельтских топонимов был обнаружен вдоль Днестра, где Птолемей упоминает пять населенных пунктов. Из них один — Клепидава (КА'лтба'оа), локализуемая в районе Рыбницы и ассоциируемая с городищем Алчедар, — является гетским по происхождению, а все остальные (Карробо'оуоу, Мапюушу, Ойфаутатршу, ’'Нрактоу) — кельтскими или, по крайней мере, потенциально кельтскими. В связи с этим я уже высказал предположение, что в распоряжении Птолемея могла быть более ранняя информация, что позволяет синхронизировать появление кельтов на Днестре (вероятно, из северной Дакии) и их угрозу Ольвии, известную по декрету Протогена: кельтские артефакты Днестро-Сиретского междуречья относятся к 240 / 220 г. до н. э, а декрет Протогена датируется, если учитывать только самые последние исследования, началом II в. до н. э.30 или (более

29 Лазаров Л. О кельтском государстве с центром в Тиле при Каваре // ВДИ. 1996. С. 114-123. Я рассматриваю детали локализации этого кельтского анклава в готовящейся к печати монографии, где учитывается и ряд других топонимов.

30 Андреева С. Э. Еще раз о датировке декрета в честь Протогена // Боспорский феномен: Проблемы хронологии и датировки памятников. Часть 2. СПб., 2004. С. 95-103.

традиционно) серединой III в. — 214-212 гг.31 Впрочем, В. Ми-хайлеску-Бырлиба32 показал, что кельтское влияние в нумизматике проявляется в этом регионе только во II в. до н. э. Однако весьма примечательно, что городище Алчедар, упомянутое Птолемеем, было населено в V—III вв.33, причем эта нижняя граница совпадает с периодом, после которого другой населенный пункт, названный Птолемеем — Метоний, ассоциируемый с городищем Рудь, вплоть до первого века нашей эры не был заселен 34.

Понятно, что при решении проблемы расселения кельтов вопросы синхронизации источников становятся весьма актуальными. Для иллюстрации этого положения обратимся к региону, значительно отстоящему от балкано-карпатского ареала. В районе Азовского моря и бассейна реки Кубань археологами было обнаружено значительное количество кельтских артефактов. Очевидное объяснение тому — ссылка на галатов-наёмников, участвовавших в кампании Митридата VI в Северном Причерноморье в

63 г. до н. э. Однако было отмечено, что часть артефактов датируется значительно более ранним временем, и в этой связи была высказана гипотеза о проникновении кельтов в этот регион с Балкан или из Трансильвании. Более того, типично «кельтские» мечи историки-нумизматы находят и гораздо позднее — на боспорских монетах второй половины III в.35 Некоторые данные, говорящие о возможном присутствии кельтов в этом ареале, представлены и в трудах авторов античности. В этой связи можно сослаться на Плутарха (Маг. VI), согласно которому «Кельтика такая обширная страна, что она от Внешнего океана и холодных стран идет в сторону солнечного восхода и Меотиды, где граничит с Понтийской Скифией». «Именно оттуда», продолжает

31 Cojocaru V. Populatia zonei nordice §i nord-vestice a Pontului Euxin in secolele VI-I a. Chr. pe baza izvoarelor epigrafice. Ia§i, 2004. P. 383-403; Barca V. Istorie §i civilizatie Sarmatii in spatiul est-carpatic. Cluj-Napoca,

2006. P. 236-238.

32 Mihailescu-Birliba V. Dacia rasariteana in secolele VI - I i. e. n. Economie §i moneda. Ia§i 1990. P. 65-74.

33 Haheu V. Cercetari arheologice la cetatea traco-getica Alcedar - La Cordon din raionul §oldane§ti // Revista Arheologica 1998. T. 2. P. 111-135.

34 См. подробно: Falileyev A. Celtic Dacia. Р. 14-20 (библ.).

35 Treister M. Y. The Celts in the north Pontic area: a reassessment // Antiquity. 1993. V. 67. P. 789-804; cp. Cunlifffe B. The Ancient Celts, P. 85-86.

Плутарх, «где смешались эти племена, они выселились не одним непрерывным натиском, но каждое лето, двигаясь все вперед и воюя, прошли материк за большой промежуток времени. Поэтому, хотя они делились на много частей с разными названиями, все их войско называли кельтоскифами»36. Если же обратиться к топонимическим данным, сохранившимся в трудах авторов античности и раннего средневековья, то эти сведения о кельтском присутствии в регионе начинают получать дополнительную поддержку.

Во-первых, следует обратить внимание на фрагмент VII.5 Пев-тингеровой карты, содержащий словосочетание Tanasis. Galatiаe. В первом слове большинство исследователей (Э. Вебер, К. Миллер) видит этноним Tanaitae - ‘жители (города?) Танаита’ (ср. Ptol. III, 5, 24), хотя известны и собственно этнические интерпретации авторов древности, ср. у Аммиана Марцеллина (XXI. 3. 1): «.и вот гунны, пройдя через землю аланов, которые граничат с гревтунгами и обычно называются танаитами, произвели у них страшное истребление и опустошение»37. Что же касается второго слова, то ещё К. Миллер сопоставил его с информацией «Notitia episcopatum» — Maeotis palus quae nunc Galatia ‘Меотийское болото теперь называется Галатией’. Как отмечает А. В. Подосинов, «не исключено, что этот топоним отражает присутствие здесь кельтов-галатов». Он допускает и возможность писцовой ошибки: под названием Galatie может скрываться Gazaria ‘Хазария’, ср. Gazan «Равеннского анонима»38. Первое из этих объяснений кажется весьма правдоподобным. Примечательно, что фрагмент VIII, 2 этого же источника содержит частично читаемое B[.]ruani, в котором видели в том числе и Britani; однако кельтская его атрибуция едва ли возможна39.

36 Перевод приводится по: Ерёменко В. Е, Щукин М. Б. Кимвры, тевтоны, кельтоскифы и некоторые вопросы хронологии рубежа среднего и позднего латена // Проблемы хронологии эпохи латена и римского времени / Ред. М. Б. Щукин, О. А. Гей. СПб, 1992. С. 107. См. там же попытку историко-археологического объяснения этого фрагмента.

37 Аммиан Марцеллин. Римская история / Пер. с лат. Ю. А. Кулаков-ского и А. И. Сонни. СПб., 2000. С. 494.

38 Подосинов А. В. Восточная Европа в римской картографической традиции. М., 2002, С. 338-339.

39 Там же: 352. О топонимах на ЪтМ- в балкано-карпатском регионе, в 288

Представляет интерес и следующее перечисление племён в отрывке Иордана (126) и в соответствующем фрагменте сочинения Приска Панийского (1):

Nam mox ingentem illam paludem transierunt, ilico Alpidzuros Alcildzuros Itimaros Tuncarsos et Boiscos, qui ripae istius Scythiae insedebant, quasi quidam turbo gentium rapuerunt.

"Оті 'Pova paoiXevovToq Owvrov, ’A|ai^v6poi<; Kai lTi|aapoi<; Kai Towovopoi Kai BoloKaq Kai eTepoiq e0veoi npoooiKovoi tOv "IOTpov Kai ecT'qv 'Pro|aalrov o|aai%|alav KaTa9vyYavovoro

Лишь только они (гунны) перешли громадное озеро (Меотиду), то — подобные некоему урагану племён — захватили там алпидзуров, алцилдзу-ров, итимаров, тункарсов и боисков, сидевших на побережье этой самой Скифии.40

Руа, царь гуннов, решив вступить в войну с амильзурами, итимарами, тоносурами, бисками (Вогокі;) и другими народами, жившими по Истру и прибежавшими под

41

защиту римлян .

Если Приск сообщает о почти современных ему событиях, то сведения Иордана, как считается, относятся к середине IV в., и «записанные Иорданом племена являются обитателями не только таврических, но и всех приазовских степей к западу от Мэотиды и Танаиса»42. Этническая принадлежность этих племён и лингвистическая атрибуция соответствующих этнонимов в существую-

большинстве своём явно не кельтских, см.: Фалилеев А. И. Восточные Балканы на карте Птолемея. Критико-библиографические изыскания. Munchen, 2006. С. 30 (библ.).

40 lordanis. De origine actibusque getarum / Ed. F. Giunta, A. Grillone. Roma, 1991. P. 55. Русский перевод цит. по кн.: Иордан. Getica. О происхождении и деяниях гетов / Вступ. ст., пер. и коммен. Е. Ч. Скржинской. СПб., 2001. С. 85.

41 Blockley R. C. The fragmentary classicising historians of the later Roman Empire. II. Text, Translation and Historiographical Notes. Liverpool, 1983. P. 224. Русский перевод цит. по кн.: Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Продолжение // ВДИ 1948. Т. 4. С. 675. Об этом труде см.: Blockley R. C. The fragmentary classicising historians of the later Roman Empire. Liverpool, 1981. P. 48-70, 113-123. Cм. также: Гиндин Л. А., Иванчик А. И. Приск // Свод древнейших письменных известий о славянах. Том 1 / Отв. ред. Л. А. Гиндин и Г. Г. Литаврин. М., 1994. С. 81-83.

42 Скржинская Е. Ч. Комментарий // Иордан. Getica. С. 274-275.

щей литературе достаточно проблематична. С точки зрения В. П. Будановой, которая упоминает только одно племя из этого списка, амильзуры — «одно из гуннских племен, тождественны ахилдзурам» (здесь и ниже этнонимы даются в орфографических конвенциях, принятых авторами соответствующих исследова-ний)43. Тюркоязычными считает часть из них (алпидзуры, алкил-дзуры, итимары, тункарсы) А. В. Гадло44, гуннская (resp. тюркская) принадлежность этих народов была принята и в более поздних исследованиях45. Примечательно, что многие историки и археологи позволяют себе использовать термины «гуннский» и «тюркский» как абсолютные синонимы, хотя с точки зрения большинства лингвистов, «мы не знаем, на каком языке говорили европейские гунны»46. Более того, «гуннская» принадлежность этих племён является общепринятой для историков конца XIX в. (напр., В. Томашека) и значительной части XX в. Впрочем, в ставшем классическим исследовании Е. А. Томпсона было отмечено, что в описании Иордана эти племена, как кажется, были отличны от гуннов. Однако в таком случае возникает вопрос, на который автор явно ответить не может: «а кем же ещё они могли бы быть?» (“but who else could they have been?”)47.

Как представляется, два из перечисленных здесь этнонимов могут быть истолкованы как кельтские. Уже в комментарии к труду Приска Панийского в связи с племенным названием боис-ков говорится: «быть может, родственное боям припонтийское племя»48. Более уверенно на этот счёт высказывается Дж. О. Мэн-хен-Хелфен: “Boisci means the ‘little Boii’, a name formed with the denominative suffix”. Он также напоминает о том, что личное имя

43 Буданова В. П. Этнонимия племен Западной Европы: рубеж античности и средневековья. М., 1991. С. 30.

44 Гадло А. В. Этническая история северного Кавказа IV - X вв. СПб.,

1979. С. 14. Первые два этнонима из приведенных этим автором являя-ются орфографическими дуплетами, что было отмечено почти столетие тому назад.

45 Болгов Н. Н. Закат античного Боспора. Белгород, 1996. С. 44.

46 Г. Дёрфер. О языке гуннов // Зарубежная тюркология. Выпуск 1. М., 1986. С. 113.

47 Thompson E. A. A history of Attila and the Huns. Oxford, 1948. P. 70.

48 Латышев В. В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Продолжение // ВДИ. 1948. Т. 4. С. 675, прим. 6.

BoiaKoq обнаружено дважды в надписях II в. в Херсонесе и в надписи I или II в. из Мангалии (Каллатиса), и в связи с этим племенным названием вспоминает птолемеевых ‘Po|3oiaKoq и Rhobasci Орозия («волжские боиски»)49. Эти приведенные Мэнхен-Хелфеном данные не имеют отношения к рассматриваемым здесь боискам, а интерпретация этнонима Boisci как ‘little Boii’ маловероятна. Кельтская же этническая принадлежность «европейских» боев (и кельтская лингвистическая принадлежность этнонима) не вызывают сомнений, и связь их с «меотий-скими» боями представляется вполне допустимой. Что же касается словообразования, то можно сослаться на использование суффикса -sk- для создания галльских этнических названий, появившихся в результате разделения племён на новые группы50.

Лингвистическая атрибуция племенного названия Itimari также весьма противоречива. Предложенное Маркуортом его сопоставление с известным по сочинению Захария Ретора Dirmar не нашло какой-либо поддержки у историков, и этническое происхождение племени как и лингвистическая принадлежность соответствующего этнонима остаются загадкой для Мэнхен-Хелфена и предшествующих ему ученых конца XX в.51 В связи с предполагаемым в этом регионе «кельтским ареалом» представляется возможным предложить кельтскую этимологию и для этого племенного названия, которое непротиворечиво можно возвести к галльск. *itu-maro-. Вторая часть этого композита, в таком случае, прозрачна — перед нами галльск. *maro- ‘большой, великий’ (ср. др.-ирл. mar, mor и др.-валл. maur). От анализа же первой части зависит интерпретация всего этнонима. Если значение галльск. *itu- соответствует семантике comparanda островных кельтских языков (др.-ирл. ith ‘пшеница, рожь’, ср.-валл. yt

49 Maenchen-Helfen J. O. The world of the Huns: studies in their history and culture. Berkeley; Los Angeles, 1973. P. 353-354.

50 О боях см.: Falileyev A. (in collab. with A. E. Gohil and N. Ward). Dictionary of Continental Celtic Place-Names. Aberystwyth, 2009, s. vv. Boii, Boi(i), Boii?, Boihaemum и *boio-. Об отражении племенных разделений в кельтской этнонимике см.: De Bernardo Stempel P. Linguistically Celtic Ethnonyms: towards a classification // Celtic and other languages. Р. 113 (ср. этнонимы Koniskoi / Konioi).

51 Marquart J. Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge. Leipzig, 1903. S. 356; Maenchen-Helfen J. O. The world of the Huns. P. 353.

‘id.’, др.-корнск. yd gl. seges), то этноним может означать ‘(обладатели) большого (запаса, места для производства или выращивания, и т.д.) зерновых’. Если же семантика галльского слова ближе значению и.-е. формы, к которой оно восходит (< pi-tй- < *peiH- ‘swell up’ LIV: 464), то оно становится синонимичным другому известному галльскому этнониму — белги (< *bhelg'h-

52

‘swell’ LIV: 73-5) . Представляется, что синхронизация письменных источников и археологических материалов может привести к интересным результатам и дать более точное историческое обоснование появлению этого кельтского лингвистического анклава на берегах Меотиды.

Возвращаясь к балкано-карпатскому ареалу, следует остановиться на другом типе источников, свидетельствующем о кельтском присутствии в этих краях. Его составляют личные имена в греческих и латинских надписях балкано-карпатского региона. Можно отметить, что на сегодняшний день неизвестно ни одного собственно галльского текста, найденного на этой территории — будь это эпитафия, надпись или defixio — тогда как на кельтском «западе» они существовали и их продолжают находить53. Недавняя же (впрочем, весьма осторожная) попытка Кс. Деламарра проинтерпретировать как галльскую надпись IOOIIT VAPFSI из Дакии неудачна — перед нами, на самом деле, плохой отпечаток штампа54. Вспоминая об этом казусе оправданно будет в очередной раз напомнить, что надежное чтение текста является обязательным условием последующей лингвистической интерпретации и, естественно, языковой атрибуции. Так, новое прочтение имени на штампе бронзового сита римских времен, найденного на территории современной Республики Молдова в сарматском кургане, и с момента его обнаружения несколько десятилетий тому назад читаемого как BRISAC, ставит под сомнение его

52 Cм.: Falileyev A. (in collab. with A. E. Gohil and N. Ward). Dictionary., s. vv. belgo-, itu-, ituo-, maro-. О соответствующем типе композитов в галльском см.: Lambert P.-Y. Gaulois Solitumaros // Etudes Celtiques. 2008. T. 36. P. 89-101. Индоевропейскую перспективу см. в работе: Widmer P. Das Korn des weiten Feldes. Innsbruck, 2004. LIV. = Rix H. et al. Lexikon der indogermanischen Verben. Wiesbaden, 2001.

53 См.: Калыгин В. П., Королёв А. А. Введение. С. 72-78.

54 Delamarre X. Gallo-Brittonica (suite: 11-21) // ZCP 2006. V. 55. P. 3334; cp.: Petolescu C. Inscriptii latine din Dacia. Bucure^ti, 2005. P. 91-92. 292

кельтскую атрибуцию, однако полной уверенности в правильности новой интерпретации все-таки нет55. С другой стороны, внимательное чтение надписи на утраченном ныне кирпиче из Герла (Румыния) способствовало изъятию из научного обихода целой серии «псевдокельтских» имён, а новый взгляд на известную надпись, содержащую топоним vicus Vergobrittianus, показал ошибочность этого чтения 56.

Таким образом, на сегодняшний день кельтский эпиграфический материал вынужденно ограничен личными именами (и топонимами) в латинских и греческих надписях региона, и кельтскими именами, появляющимися на штампах изделий, импортированных из западных пределов Римской империи. Материал хронологически неоднороден и его распределение в балканокарпатском регионе не конгруэнтно. В греческих надписях к югу от так называемой «линии Иричека» их появление может датироваться и эллинистическим периодом, а сам их факт может быть свидетельством физического присутствия носителей кельтского языка в той или иной области. Так, на территории Греции и Македонии в эпиграфике мы находим личные имена Ац^гкато^ и Boa|3opi^, a в Иллирике — Га1£ато^ (Аполлония)57. Гораздо большее количество галльских антропонимов обнаруживается в надписях римского времени, и по их количеству римская Дакия значительно опережает все другие провинции империи в рассматриваемом ареале. Историческое объяснение тому вполне очевидно: после римского завоевания Дакия превратилась в «страну иммигрантов» и её новые насельники, по словам Евтро-пия (Eutropius 8, 6, 1), прибывали “ex toto orbe Romano”. Что же касается носителей кельтских имен — а в том, что далеко не все

55 Falileyev A., Tokhtas’ev S. Brisac( ): a Celtic Name from the Dniester area // Studia Celtica. 2008. V. 42. P. 156-160; Popa A. “APRISAC[II]” vs. “BRISAC()”: nota cu privire la §tampila producatorului strecuratorii de bronz de la Olane^ti // Ephimeris Napocensis. 2008. T. 18. P. 207-211.

56 Cм.: Falileyev A., Matei-Popescu F. 1) Ad CIL III 294* // Thracia (в печати); 2) Nota asupra ISM V 115 // Tyragetia. SN 2007. Т. 1. Р. 323-326.

57 См.: Masson O. Quelques noms celtiques en Grece et en Asie Mineure // Etudes Celtiques 1982. T. 19. P. 129-131; Фалилеев А. И. rat^aToq из Аполлонии: галлы на Балканах и некоторые вопросы кельтского именного словообразования // Индоевропейское языкознание и классическая филология 13 / Отв. ред. Н. Н. Казанский. СПб., 2009. С. 516-525.

они были «этнически» галлами не возникает сомнений — то, кроме родившихся в Дакии, значительная их часть имеет свои корни в Малой Азии, Британии, северной Италии, Германии, Норике и Паннонии58. Крайне интересны обнаруженные в латинских надписях римской Дакии галльские личные имена и теонимы, ассоциируемые с Галатией в Малой Азии, которые мы имеем полное право обозначить как галатские. Дело в том, что корпус галатских данных, известных благодаря надписям этого ареала и упоминаниям в текстах историков и географов античности, достаточно ограничен. Недавнюю попытку Ф. Фримана59создать компендиум галатских языковых остатков нельзя признать вполне удачной не только из-за его неполности, а в том числе и потому, что автор, с одной стороны, включает в него мало-азийские кельтские данные, не имеющие отношения к собственно Галатии, а с другой, —игнорирует галатские данные, известные по другим регионам, в частности Египту и Дакии60. Так, благодаря надписям из Дакии в распоряжении исследователей, помимо прочего, оказалось несколько галатских эпитетов Зевса, к которым теперь можно добавить собственно галатский антропоним 1аее1ш, известный по следующей надписи из Сармизегетусы:

58 См.: Falileyev A. Celtic Dacia., s. vv. Adcobrovatus, passim; ср.: Mi-hailescu-Birliba L. Les origines de la population appartenant aux categories sociales moyennes et humbles de la Dacie selon les sources epigraphiques // Studia Historiae et Religionis Daco-Romanae / Eds. L. Mihailescu-Birliba, O. Bounegru. Bucure^ti, 2006. P. 297-315.

59 Freeman P. The Galatian language: a comprehensive survey of the language of the ancient Celts in Greco-Roman Asia Minor. Lewiston; Queenston; Lampeter, 2001.

60 См. рец.: Lambert P.-Y. // Etudes Celtiques. 2003. T. 35. P. 358-359; Falileyev A. // Celtica. 2007. V. 25. P. 255-260. Из недавних работ по галатской проблематике Египта см.: Prosper B. M. Some Thoughts on the Gaulish Result of Common Celtic -mn- in Galatian // Keltische Forschungen 2008. B. 3. S. 189-200. О галатских переселенцах в Дакии см.: Popa A., Berciu I. Divinitati galatine in Dacia Romana // In memoriam Constantini Daicoviciu. Cluj-Napoca, 1974. P. 315-321; Petolescu C. Les Colons d’Asie Mineure dans la Dacie Romaine // Dacia. 1978. T. 22. P. 219-224; Фалилеев А. И. Кельты в римской Дакии: галатский фактор // В поисках «западного» на Балканах. М., 2005 (Балк. чтения. 8). С. 40-44. В последние годы интерес румынских коллег к малоазиатскому присутствию в Дакии заметно оживился.

Б^) М(атЪш) / 8а1шшпа[е] / IaccЫus еопш§(1) / е! Т1шоШеш / Ъепешегепй / fecer(unt).

Имя 1ассШш уже было проинтерпретировано как галльское, а издатели этого текста высказали предположение о его восточных (вероятно, малоазиатских) ассоциациях61. Исходя из того, что кельтское лингвистическое происхождение формы не вызывает сомнения, её необходимо включить в корпус кельтских языковых остатков Дакии с одной стороны, а с другой — в корпус галат-ских имен, зафиксированных за пределами Галатии.

Понятно, что значение галльских имен, включая теонимы, обнаруженных в эпиграфике римской Дакии, состоит не только в том, что их присутствие помогает понять этническую и демографическую историю этого региона, а также лучше представить религиозную жизнь в провинции62. В ряде случаев до нас дошли антропонимы, неизвестные «кельтскому западу», и зафиксированные только в этой части Империи, например: АёсоЬтоуа1ш, Bellagentus, Босенш, Еи^ттил, \vonercus, Leuganus, Оссотш, Ос1о63. Другие области этого обширного региона также дают в этом отношении небезынтересные результаты, как, например, предположительно кельтское имя Егг[о]Ьг'1-, известное по надписи с территории современной Болгарии64.

И, наконец, исследователи балкано-карпатского ареала уже обращали внимание на ещё один важный аспект кельтского вклада в формирование региона. Как отмечал С. Б. Бернштейн, «языковые следы кельтского субстрата через романскую речь

61 См.: Delamarre X. Dictionnaire de la langue gauloise. Paris, 2003. Р. 434; Russu I. I., Piso I., Wollmann V. Inscriptiile Daciei Romane. Т. III. 2. Bucure^ti, 1980. Р. 377.

62 В этой связи см. важные обобщающие работы: Mihailescu-Birliba L. Individu et societe en Dacie romain. Wiesbaden, 2004; Nemeti S. Sincre-tismul religios in Dacia romana. Cluj-Napoca, 2005.

63 См.: Falileyev A. 1) Celtic Dacia..., s. vv.; 2) Галльские языковые остатки с территории юго-восточной Европы и их значение для изучения кельтской антропонимии // IX Конгресс по изучению стран юговосточной Европы. Доклады российских ученых / Отв. ред. В. К. Волков, А. Ю. Русаков. СПб., 2004. С. 353-362.

64 Gerov B. Inscriptiones Latinae in Bulgaria Repertae. Sofia, 1989. P. 329; ср.: Minkova M. The Personal Names of the Latin Inscriptions in Bulgaria. Frankfurt et al., 2000. P. 125-126. Анализ имени см. в работе: Falileyev A., Ad ILB 329 // Thracia. 2007. V. 17. P. 339-341.

проникли во многие языки карпатского ареала. Кельтское происхождение ряда карпатизмов не вызывает сомнения». Впрочем, Бернштейн допускает, «что некоторые кельтицизмы могли про-

65

никнуть в румынский язык из славянских» . Это предположение, впрочем, не разделяется в современной лингвистике. Хотя мнение Берштейна относительно роли кельтского субстрата в формировании восточнороманской речи и, соответственно, в становлении «карпатского языкового союза» и вызывало симпатии исследователей66, со временем все же было отмечено: «более ранние языковые компоненты карпатского ареала (фрако-дакий-ский, кельтский, германский, иранский) не оказали существенного влияния на складывание карпатской общности»67. В этой связи хотелось бы обратить внимание на следующее обстоятельство. Действительно, во фрагменте карпатского регионального корпуса позднепраславянского лексического фонда, опубликованного Л. А. Гиндиным и И. А. Калужской68, мы находим ряд реконструкций, имеющих кельтские соответствия. Так, *Ьгъуъ / *Ьгъуа ‘мостик, кладка’ легко можно сопоставить с известным галльским обозначением моста *Ьгшо/а-, рефлексы и.-е. *Ьheregh-(Ш—: 140-141) ‘ЬоеЬ, егЬаЪеп’ в этом ареале означают ‘гора, холм’, как и в кельтских языках, а значение ‘погода’ у лексемы *vermq69 соответствует семантической амбивалентности ирл. aimser и валл. amser, обозначающих и ‘время’, и ‘погоду’.

65 Бернштейн С. Б. Проблемы интерференции языков карпато-дунай-ского ареала в свете данных сравнительной диалектологии // Славянское языкознание. VII международный съезд славистов / Ред. С. Б. Бернштейн и др. М., 1973. С. 32-33.

66 Ср.: Гиндин Л. А. Античная балканистика в СССР // Основные проблемы балканистики в СССР / Ред. Г. Л. Арш и др. М., 1979. С. 234.

67 Гиндин Л. А, Калужская И. А. Реконструкция карпатского регионального компонента позднепраславянского лексического фонда // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей / Отв. ред. Н. З. Гаджиева. М., 1991. С. 21. О германских заимствованиях в карпатском контексте см.: Stachowski M. Notes on German loan words in an areal Carpathian context // LB. 2006. T. 45. P. 471-476.

68 Гиндин Л. А., Калужская И. А. Реконструкция. С. 24-36.

69 См.: Онышкевич М. М. Лексико-семантическая дифференциация слов, обозначающих погоду, в украинских говорах карпатского ареала // Карпатская диалектология и ономастика / Отв. ред. Г. П. Клепикова. С. 174-176 (где рассматриваются и продолжения *godina)

Понятно, впрочем, что о какой-либо непосредственной связи с кельтским миром в данном случае речи быть не может — перед нами или общие лексемы, унаследованные от индоевропейского состояния, или тривиальные семантические параллели. Очевидно, таким образом, что только непосредственные данные «древнекельтских» языков, то есть географические названия и личные имена, могут представлять интерес для исследований кельтских лингвистических остатков этого региона.

Как было показано, значение кельтских лингвистических данных, обнаруженных в балкано-карпатском регионе, черезвычайно велико и для собственно исторических построений, и для сравнительно-исторических кельтских штудий. Действительно, галльская топонимика региона способствует уточнению локализации кельтских анклавов на этой территории в античности (как в случае с кельтским королевством Кавара во Фракии) и может определять восточные границы кельтского продвижения в Европе. Находки новых надписей, содержащих неизвестные на сегодняшний день географические названия, будут способствовать установлению пределов «новых» кельтских территорий этого региона.

Следует ещё раз напомнить, что в балкано-карпатском ареале отмечен целый ряд одиночных, возможно, кельтских топонимов (известных, в основном, по труду Прокопия «О строениях»70), чья привязка к местности и историческое объяснение проблематичны. Эпиграфика региона сохранила целый ряд антропонимов, неизвестных на «кельтском западе», и, тем самым, значительно пополнила корпус древнекельтских личных имён, что немаловажно для языков, имеющих статус Rest- или Trtimmersprachen. Впрочем, значение этих данных и для предыстории кельтских языков трудно переоценить. К примеру, в недавней работе известная швейцарская исследовательница К. Штюбер, рассматривая галльск. *allo ‘второй, другой’, возводимое к и.-е. *h2el-no- или *h2l-no- из *h2el-, ср. и.-е. *al-, *ol- ‘daruber, hinaus’ (IEW: 24-6), отмечала отсутствие древнекельтских параллельных обра-

70 См.: Besevliev V. Keltische Ortsnamen in der Kastellverzeichnissen bei Prokop // Actes du Premier congres international des etudes balkaniques et sud-est europeennes / Eds.V. Georgiev, N. Todorov, V. Tapkova-Zaimova. T. VI. Sofia, 1968. P. 415-423.

зований *h2el-io-, хорошо представленных в островных кельтских языках (ср. др.-ирл. aile ‘другой’, ср.-валл. eil ‘второй’). Это не так: благодаря единственному упоминанию в рукописи Х «Географического руководства» Птолемея (anevavxi NoomSo'uvo'D nepav xoft Aavo'upernq noxap.ou єаті noA,iq xrnv ToGGrnv ’AA,i6|3pi^) исследователям известен кельтский топоним Alio-brix, отождествленный с городищем у села Орловка (рум. Cartal) на Украине, первая часть которого содержит ожидаемый рефлекс и.-е. *h2el-io-71. Находки новых галльских данных в балкано-карпатском регионе могут способствовать развитию наших знаний о кельтах как в историческом, так и в лингвистическом аспектах. Новые исследования по языку кельтов «запада» и возможные новые находки данных галльского и других древнекельтских языков смогут существенно способствовать более точному исследо-

72

ванию «кельтского востока» .

A. I. Falileyev

Resturile limbilor celtice in Sud-Estul Europei (cateva apricieri si perspective cercetarilor)

Articolul este consacrat datelor lingvistice, care ar putea marturisi prezenta triburilor celtice (a galilor) in Sud-Estul Europei. Numiri geografice celtice din acest region, cunascute multumind surselor antice §i medievale, formeaza un fel de incluziuni, adeseori suprapuse culturei archeologice de tipul laten, unanim asociata anume cu prezenza celtilor.

Autorul supune unei examinari severe aceste incluziuni toponimice confruntate atat cu marturisirile archeologiei «celtice», cat §i cu cuno^tintele istoriografilor antici, care ne povestesc despre prezenta celtilor in partea ecumenei in discutie. Uneori, ca in cazul «regatului celt Cavara» in Tracia, datele toponimice celtice cu success pot fi aplicate pentru localizarea incluziunilor celtilor, despre existenta carora ne povestesc exclusiv sursele istorice narative. In realitate, numai considerand datele toponimice s-ar putea vorbi de prezeta eventuala a celtilor pe malurile Nistrului: din cinci numiri geografice, amintite pentru aceasta arie de Ptolemaeus, patru pot fi apreciate ca forme chelltice.

71 Sttiber K. Schmied und Frau. Studien zur gallischen Epigraphik und Onomastik. Budapest, 2005. P. 91; ср.: Falileyev A. [Rev.:] Sttiber K. Schmied und Frau // Studia Celtica. 2007. V. 41. P. 257.

72 Настоящая работа выполнена в рамках проекта РГНФ 09-04-00-417а.

Deci, in legatura cu cele spuse, cu mare probalitate amenintarea «galata» fata de Olvia, despre care ne marturise^te Protogenus, ar putea porni chiar din partea celtilor «de-a lungul Nistrului». Totusi, Nistrul nu se poate socoti ultima frontiera orientala a extinderii pentru toponimia celtica. Pe teritoriul Ucrainei de azi putem descoperi o incluziune de toponimie probabil de origine galica , insa frontiera posibil cea mai orientala a numirilor celtice se afla azi in imprejurimele Marii Azov. Este de remarcat ca datele archeologice la randul lor reafirma posibilitatea prezentei celtilor in aceasta regiune.

Un alt aspect al studiilor resturilor de limbi celtice in Sud-Estul Europei este legat de revizuirea numelor de persoane de provenienta galica (in sensul larg al acetei definitie), care au fost scoase la iveala de inscriptiile epigrafice din aceasta arie, multumind carora s-au mai pastrat §i o cantitate de nume, care nu sant cunoscute in occidentul celtic. Majoritatea din ele se gasesc in inscriptiile din epoca romana, ci majoritatea acestora se afla in Dacia, cu care nu se poate compara in aceasta privinta restul provinciilor. De altfel, nume celtice se poate gasi §i in alte regiuni, de asemenea in timpul elenistic.

Daca nu mai consideram ca aceste date lingvistice formeaza un sprijin important pentru studiile istorice, etnice, demografice in diferite regiuni, importanta lor pentru filologia celtica ca atare nu se poate supraaprecia. In incheiere autorul supune unei analize critice ni§te tentative a descopi «substratul celtic» in a§a numita arie de limbi carpatice.