CC BY
16УДК 93(470.41)"18"
Н.А. Кореева
Казанское купечество и Казанский Императорский университет в начале XIX в.: опыт экономического сотрудничества
В начале XIX в. купечество Казани практиковало поставку продукции собственных предприятий Казанскому университету и Казанской гимназии. Это позволяло университету оперативно решать проблемы оснащения учебного процесса всем необходимым, а купечеству организовать гарантированный сбыт своих изделий. В статье рассмотрены некоторые аспекты экономического сотрудничества казанского купечества и императорского университета.
Ключевые слова: договор поставки, комиссионер, Императорский Казанский университет, Азиатская типография, типография Казанского университета, торгово-промышленная деятельность, реализация товара, промышленное производство, мануфактура, купцы.
В Российской империи субъектами предпринимательской деятельности могли быть представители дворянства, купечества, мещанства, крестьянства. В условиях такого специфичного в силу своей полиэтничности региона, каким являлась Казанская губерния, правом заниматься торгово-промышленной деятельностью обладали такие социальные группы, как служилые и торговые татары.
Основными участниками коммерческих операций были купцы. Казанское купечество в конце XVIII - начале XIX в. получило новый импульс для своего развития. К концу XVIII в. процесс накопления денежных средств ускорился, и коммерсанты начали вкладывать их в промышленное производство. Происходит сращивание торгового и промышленного капитала. В конце XVIII в. в Казани владельцами 42 «заводов» из 89 являлись купцы (47%), и 8 - «служилые торговые татары» (Файзрахманов, 2013, с. 151). В 1826 г. 57 гильдейских купцов Казани (16,1% от их общего количества) имели промышленные предприятия (История Казани, 2005, с. 23). По сведениям за 1832 г., из 73 фабрикантов 42 являлись купцами (58%); при этом 10 предприятий из 13, владельцами которых являлись татары, принадлежали купцам (77%), 3 - мещанам (Список фабрикантам и заводчикам, с. 178-204). В 1835 г. в Казани было зарегистрировано 222 купеческих капитала с числом ревизских душ 581 (НА РТ, ф. 114, оп. 1, д. 1374, л. 32-33 об.). Количество заводов - 199 (почти 90% купцов имели свои предприятия) (НА РТ, ф. 114, оп. 1, д. 1137, л. 6-12 об.). Из общего количества «заводов» 12 (6%) можно с полной уверенностью отнести к предприятиям татарских купцов.
Рост конкуренции вынуждал купечество наряду с использованием традиционных способов реализации товара (торговля на ярмарках и базарах Казани, Казанской и смежных губерний, Макарьевской ярмарке, выезд
в Казахские степи и т.д.) искать новые рынки сбыта товаров, обеспечивать заказами свои предприятия для их бесперебойной работы.
Одним из направлений торгово-промышленной деятельности казанского купечества стало экономическое сотрудничество с Казанской Императорской гимназией и Казанским университетом1. В первую очередь следует сказать о поставках для учеников и студентов гимназии и университета продовольствия, одежды, дров, свеч, бумаги. Во-вторых, речь пойдет о сотрудничестве купцов с Азиатской и университетской типографиями.
Гимназия в начале XIX в. стала организовывать торги, вызывать желающих заключить договоры поставки или подряда. Главным должностным лицом, отвечавшим за материальное снабжение, был квартирмейстер (в начале XIX в. эту должность занимал Яков Михайлов). В его обязанности входило также наблюдение за безопасностью, порядком: «Он наблюдает чистоту труб, примечает неисправность и ветхость в строении, также смотрит за поведением нижних чинов, в гимназии живущих, как-то солдат, сторожей и прочих. Ему поручается покупать все то, что до содержания дома относится, как-то дров, свеч и подобного...» (Третья в России, 2008, с. 26).
1 Инициатором создания в Казани гимназии стал Московский университет. Указом императрицы от 21 февраля 1758 г. все расходы по ее содержанию были возложены на Московский университет. Благодаря стараниям первого директора гимназии М.И.Веревкина в 1759 г. было принято решение о содержании казеннокоштных учеников гимназии, в связи с тем, что многие из них были столь бедны, «что ходили полуприкрытые ветхим рубищем и питались милостынею» (Историческая записка, 1867, с. 78). Веревкин отправил Московскому университету представление о необходимости выделять ученикам по 6 руб. в год на провиант, квартиру, одежду. 25 августа 1785 г. Екатерина II подписала Указ о народных училищах, которым предполагалось создание в каждом губернском городе главных народных училищ. Первая Казанская гимназия включалась в их число и передавалась из ведомства Московского университета заботе Казанского Приказа общественного призрения. Гимназия теряла все свои привилегии и все свое имущество, переживала упадок и к 1788 г. была закрыта. 28 мая 1798 г., во время пребывания императора Павла I в Казани состоялось высочайшее утверждение нового Устава Первой Императорской казанской мужской гимназии. 5 ноября 1804 г. император Александр I подписал Утвердительную грамоту и Устав Казанского университета, основанного на базе Казанской гимназии. Несколько лет гимназия и университет существовали под одной крышей. Первое время финансирование университета шло через гимназию. Директор гимназии И.Ф.Яковкин в 1806 г. стал искать дом для гимназии, его выбор пал на дом братьев-татар Бурнаевых, находившегося сзади дома Молоствова и образовывавшего угол к Черному озеру. Каменный двухэтажный дом, выстроенный «на прочную татарскую стать» был куплен в 1806 г. за 11000 руб., дворы домов Молоствова и Бурнаевых объединены и составили единый гимназический двор (Загоскин, 1902, с. 391). В 1811 г. гимназия обрела помещение на Воздвиженской улице.
В 1799 г. поставщиками дров являлись жители Царевококшайского уезда - Егор Михайлов и Степан Шиндаров. В 1805 г. с мещанином Полянским был заключен контракт «об исполнении обязанностей повара и хлебника и поставке для учеников и студентов збитня2 и молока» (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 48), в 1809 г. аналогичный контракт был заключен с мещанами И.Федоровым и И.Баженовым (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 408).
В 1806 г. Казанская гимназия при Казанском университете вызвала желающих на поставку сальных свеч на будущий 1807 год (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 88). Срок договора с прежним подрядчиком - казанским купцом Василием Кругововым истек, и через полицию на торги были вызваны все желающие. Цель торга - найти предпринимателя, который согласился бы за наименьшую цену осуществлять поставки свечей в течение года. Для торгов назначались три даты, то есть три этапа. В первую дату никто не явился. Состоялись лишь второй и третий этапы торгов.
В ходе торгов купцы называли свою цену: так, например, стартовая цена за пуд «граненых» и «маканных» свечей в 1806 г. составляла 5 руб. 30 коп., «расхожих» - 5 руб. Затем поочередно явившиеся купцы Василий Круговов и Габидулла Арасланов предлагали свои цены, торгуясь друг с другом, каждый раз предлагая меньшую цену, пока кто-либо из них не прекращал торг, предвидя убыточность для себя такого производства. Второй этап торгов завершился предложением поставлять «граненые» свечи за 4 руб. 95 коп., «расхожие» - 4 руб. 75 коп.» (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 88, л. 4).
Через два дня состоялись третичные торги. На них явился казанский Старо-Татарской слободы торговый татарин Бикбов Мухаметрахимов Хальфин и участвовавшие в первом туре купцы. В.Круговов за «граненые» свечи давал 4 руб. 99 коп., Г.Арасланов - 4 руб. 89 коп., а Хальфин -4 руб. 88 коп. За «расхожие» свечи: 4 руб. 79 коп., 4 руб. 69 коп., 4 руб. 68 коп. соответственно. От дальнейшего торга первые два участника отказались, и контракт был заключен с Хальфиным, записан в маклерскую книгу. Условия контракта не предусматривали задаток, весь технологический процесс производства осуществлялся на средства подрядчика; расплата предусматривалась строго за то количество, которое будет принято от подрядчика. Контракт предусматривал ответственность подрядчика за качество продукции: «В случае же ежели поставляемые мною свечи окажутся неспособны, как-то в худой светильне или слабое сало, отчего могут оплывать, то обязан я в то же самое время сколько таковых окажется переменить другими хорошими, словом, должен стараться, дабы вообще сало для свеч и употребляемо было самое лучшее» (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 245, л. 21).
Затем квартирмейстер Михайлов писал рапорт о количестве полученных им от поставщика свечей, которые являются для нас ценным источни-
2 Сбитень - в старину: горячий напиток из меда с пряностями.
ком, позволяющим узнать сумму сделки и доход подрядчика от реализации продукции собственного производства.
Как свидетельствуют архивные материалы, доходность от реализации свеч только одному учреждению составила 710 руб. 52 коп.: 322 руб. 08 коп. за «граненые» свечи и 388 руб. 44 коп. за «расхожие». Свечи поставлялись в университет ежемесячно в течение года, кроме июля, что было связано с каникулами. Каждый раз, преимущественно в первой декаде месяца, поставлялось от 5 до 20 пудов, ежемесячная выручка колебалась в диапазоне от 23 до 95 руб. (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 88).
Б.М. Хальфин был наследником есаула, участника Прусского похода Мухаметрахима Асанова Хальфина, жил в Старо-Татарской слободе, около села Плетени (недалеко от Казани) имел мыловаренный завод, оснащенный двумя железными котлами, одним чугунным, восемью ларями, таким же количеством чанов. По сведениям за 1799 г., на покупку соли, золы, дров и других ингредиентов было потрачено 2500 руб. Для нужд предприятия приобреталось 2000 пудов сала на сумму 8400 руб. Ядрового и коробочного мыла вываривалось 3000 пудов, продавал его по цене 3 руб. 80 коп. - 4 руб. (НА РТ, ф. 22, оп. 2, д. 965, л. 16). В 1819 г. объем производства составил 5000 пудов. На предприятии трудились 2-3 человека, иногда - большее количество. Очевидно, на этом же предприятии делали сальные свечи.
Договор подряда на поставку свечей Университету позволил Б.Хальфину круглый год реализовывать продукцию своего предприятия, за исключением июля. Объем реализованной продукции составлял 149 пудов свечей в год. Хальфин регулярно выезжал на Макарьевскую ярмарку (в 1807 г. арендовал одну лавку стоимостью 40 руб. 70 коп. вне Гостиного двора, в мыльном ряду) (ЦАНО, ф. 489, оп.286, д. 116). На Нижегородской ярмарке в 1817 г. он продал товара за наличные деньги на сумму 10000 руб. (ЦАНО, ф. 489, оп. 286, д. 280, л. 75), в 1820 г. - уже на сумму 40000 руб. (ЦАНО, ф. 489, оп. 286, д. 378, л. 82 об.), торговал в мыльном ряду. Б.Хальфин не вступал в гильдейское купечество, даже имея для этого необходимые средства.
Рассмотрим торговую деятельность другого участника торгов - Арас-ланова. Габидулла Арасланов, глава семейства, поступил в казанское купечество в 1803 г., в возрасте 47 лет, ранее был известен как казанский мещанин. В 1811 г. у него было пятеро детей - Абдрешит, Абдулкарим, Абдулмазит, Абдулхалик, Абдулвахит и внук Ахмет (сын Абдрешита) (НА РТ, ф. 3, оп. 2, д. 471, л. 410). В 1815 г., по данным 7-й ревизии, у него было в семейном капитале 5 душ, состоял в 3-й гильдии (НА РТ, ф. 114, оп. 1, д. 1374, л. 71 об.). В первой половине XIX в. в Казани, во второй части города, работал семейный свечно-сальный завод, на котором трудились 10 работников.
Участником договора подряда на поставку свеч для Университета Г.Арасланов стал в 1808 г. Им было реализовано за год 58 пудов «гране-
ных» (по цене 4 руб. 95 коп. за пуд) и 90 пудов «расхожих» свечей (по цене 4 руб. 68 коп. за пуд) на общую сумму 715 руб. 30 коп. (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 245, л. 23-39 об.). Доход от реализации продукции по договору подряда позволил обеспечить бесперебойную работу предприятия, увеличить скорость оборота денежных средств.
Однако в практике заключения подобных контрактов был изъян, который ощущали все участники торгов. Купечество было ограничено в установлении собственной (повышенной) цены на товар и не могли изменить ее в течение года, рискуя упустить выгоду от роста цен на рынке. Были случаи, когда никто не являлся к торгам. Поэтому потенциальных поставщиков вызывали повесткой через полицию, часто купцы под роспись отказывались от продолжения торга. На заключение контракта охотнее давали согласие и назначали минимальную цену выходцы из крестьян или мещан, у которых было меньше возможностей реализовать свой товар за пределами губернии в связи с существовавшей в то время паспортной системой.
В 1810 г. Университет отказался от практики заключения подобных контрактов на год, поскольку выяснилось, что купцы завышают цену - по данным полиции, установленная такса на продажу товаров значительно ниже, поэтому выгоднее делать закупки исходя из установившихся на рынке в том или ином месяце цен3. Однако данное решение было явно ошибочным, поскольку покупка товаров на рынке оказалась гораздо дороже. Следует отметить, что вызов на торги по подряду на 1810 г. состоялся в конце 1809 г., казанский 3-й гильдии купец Артамон Иванович Докучаев предложил за пуд «граненых» и «маканых» свечей свою цену -9 руб. 34 коп., за «расхожие» - 8 руб. 26 коп. Однако контора не стала заключать с ним контракт, полагая, что эти цены оказались «против справочных цен несоразмерны» (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 428, л. 12), надеясь снизить цену, как это было при заключении договора в 1808 г. (на поставку 1809 г.) - за «граненые» и «маканые» свечи Докучаеву платили по 5 руб. 38 коп., «расхожие» - по 4 руб. 95 коп. за пуд. Уговорить Докучаева оказалось безуспешным делом, Университет желал купить «граненые» свечи за 8 руб., «расхожие» - 7 руб. 20 коп., как было указано в справочных ценах. Действительно, в январе 1810 г. это удалось сделать - по таким ценам продал свечи Г.Арасланов, но в остальные месяцы продажная цена колебалась, неизменно в сторону увеличения (см. таблицу 1).
3 Решение Университета, отказавшегося от заключения договора подряда, можно объяснить появлением в период правления Александра I именного указа, который предписывал применять «справочные цены» при заключении государственных контрактов, которые являлись отправной точкой в организации торгов, то есть устанавливали максимальную цену на товар.
Таблица 1
Количество свечей, проданных казанскими купцами Университету в 1810 г. (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 245)
Месяц Стоимость свечей (руб.) Объем закупки (пудов) Сумма, выплаченная разным купцам (руб.)
«Граненые» «Расхожие»
Январь 8 7,20 20 152
Февраль 8,80 8 14 116
Март 8,80 8,64 15 125,60
Апрель 8,80 8 10 83,20
Май 8,80 8 25 208
Сентябрь - 9,20 6 55,20
Октябрь 14 11,20 25 308
Ноябрь 12 9 21,20 236
Декабрь 12 10 16 176
В январе 1810 г. Университет купил у Г.Арасланова 20 пудов свечей на сумму 152 руб. («расхожие» свечи - за 7 руб. 20 коп., «граненые» - по 8 руб.), с февраля и до конца календарного года покупка осуществлялась у казанского купца А.Докучаева. Как видно из таблицы, разница в цене была существенной. Пик роста цен на свечи пришелся на октябрь, достигнув отметки 14 руб. за пуд. Достоинством прежней, контрактной системы поставок, было сохранение статус-кво на цены.
В 1808 г. за 148 пудов свечей Университет потратил 715,3 руб., в 1810 г. - за 152 пуда и 20 фунтов - 1460 руб. Так, в январе 1808 г. покупка 20 пудов свечей разных наименований обошлась Университету в 96 руб. 30 коп. (поставщик - купец Г.Арасланов), в 1810 г. - 152 руб. (тот же купец).
Договор поставки был выгоднее для госучреждения, поскольку цена на приобретаемый товар не зависела от рыночной конъюнктуры. Для предпринимателей, конечно, было выгодно продавать продукцию собственного производства на рынке, в условиях постоянного роста цен, но, с другой стороны, контракт позволял стабилизировать финансовое положение предприятия на год вперед, обеспечив его регулярными поступлениями денег, давал определенные гарантии продажи товара.
В 1807 г. Гимназия вызвала желающих на поставку для студентов и питомцев обуви. К вызову явились казанские купцы Матвей Муравьев (который и ранее, в 1805 г., занимался поставкой обуви), Василий Круговов, казанский мещанин Яков Тезиков и дворовый человек помещицы Живогло-товой Егор Игнатьев, предложивший самую низкую цену - 11 руб. 70 коп. Самая высокая цена при торгах была определена в 13 руб. 75 коп. (М.Муравьев). Контракт был заключен с Игнатьевым. Он должен был произвести обувь за свой счет, без всякого задатка. Оплата предполагалась при
приеме товара. Вскоре Е.Игнатьев умер, его жена написала соответствующее прошение в контору и производство было передано дворовому человеку Илье Каленову (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 158, л. 11; там же, д. 244). В 1809 г. поставкой обуви занимался отставной солдат Иван Пучков.
В 1812 г. казанская гимназия сделала объявление о вызове желающих на поставку для студентов и питомцев сапог и башмаков. Предполагалось изготовить 5 пар обуви на каждого студента, всего 99 пар башмаков. Стоимость одной пары башмаков составляла 2 руб. 71 коп. с четвертью, одной пары сапог - 5 руб. 43 коп. с четвертью. Производство 99 пар башмаков давало примерно 268 руб., 99 пар сапог - 538 руб. Разумеется, из этих цифр необходимо вычесть расходы. Несомненно, производство было выгодным для подрядчика. Так, спустя несколько лет, в 1819 г. пара сапог у купца Ахмета Мусина в Гостином дворе Казани стоила 5 руб. (НА РТ, ф. 114, оп. 1, д. 250, л. 80 об.-81 об.). Договор был заключен с дворовым человеком майорши Василисы Чичаговой, Никитой Ивановым Кадиным (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 747, л. 3).
Подобным способом гимназия и университет обеспечивали студентов гимназическими сюртучными и мундирными платьями, картузами, шляпами. Старые платья продавали, предварительно срезав с них гербовые пуговицы «по недостатку вновь покупных», чтобы пришить их потом на новые платья (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 136). Так, в 1807 г. гимназия вызвала портного для шитья этих платьев, откликнулся крепостной человек Агаф Стогов (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 236).
Некоторые предметы повседневного обихода приобретались на Ма-карьевской (с 1817 г. - Нижегородской) ярмарке. Университету был необходим комиссионер для закупки на ярмарке «разных вещей, нужных к обмундированию и для классов», а также для реализации собственной книжной продукции. По предложению попечителя Казанского учебного округа С.Я. Румовского комиссионером Казанского университета и учебных заведений округа был назначен казанский купец Платон Суханов, с 1806 г., впредь на 4 года. С купцом был заключен контракт, в котором было записано: «Обязуюсь я во все оное четырехгодичное время бытия моего комиссионером производить продажу издаваемых и печатаемых при Казанском университете книг, в собственной нанимаемой мной книжной лавке...» (НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 97, л. 11). Он же занимался закупкой других товаров - шляп, черных шелковых платков, бумажных носовых платков. Директор гимназии И.Ф. Яковкин сделал «выписку из штата о вещах, которые покупаются для питомцев на Макарьевской ярмарке». По словам Н.П. Загоскина, «здесь фигурируют всевозможные предметы экипировки, начиная от холста и сукна и кончая шляпами, перчатками, гребнями, башмачными пряжками и т.п., причем узнаем, что мундирное сукно покупалось ценою по 2 рубля для дворян и по 1 р. 75 к. для разночинцев, а сюртучное сукно по 1 р. 75 к. для первых и по 1 р. 30 к. для вторых» (Загоскин, 1902, с. 81).
Контора гимназии в январе 1813 г. обратилась к инспектору студентов проф. Брауну с запросом о том, не будет ли признано целесообразным и удобным, «чтобы казенным студентам, вместо нынешнего казенного содержания, выдавать положенное по штату жалованье?». Этот запрос конторы совпал с петицией, с которой к попечителю М.А. Салтыкову обратились сами казенные студенты, выразив желание, чтобы натуральное содержание было заменено для них денежным жалованьем. Салтыков согласился на то, чтобы выдавать студентам на руки деньги на платье, белье, текущие надобности, по 195 руб. в год, сохраняя при этом «довольствие их казенным столом» (Загоскин, 1903, с. 503). Студенты своими подписями дали согласие на такое предложение попечителя. С 1815 г. с разрешения министра народного просвещения состоялось перечисление казенных студентов казанского университета с натурального содержания на содержание денежное. Каждому казенному студенту стали выдавать 250 руб. в год «на стол и одежду».
Вскоре выяснилось, что подобная мера была неэффективна. Студенты стали бедствовать - на завтрак уходило примерно 1 руб. 50 коп., за стирку и починку белья - 2 руб. 50 коп., на перья, чернила и бумагу - 1 руб. в месяц, и уже ничего не оставалось на покупку нового белья, платья и для других потребностей. Сапожники, портные, прачки приходили в университет, чтобы пожаловаться на неплатежи со стороны студентов. На совете университета решался вопрос о выдаче единовременного пособия для студентов в размере 50 руб., и увеличении содержания на 100 руб. Но никаких изменений не последовало ввиду предстоявшей ревизии М.Л. Магницкого. Денежная система довольствования казенных студентов просуществовала до 1819 г., и была отменена решением Магницкого, т.к. «они [студенты] сами, распоряжаясь и занимаясь своим хозяйством, отвлекаются от своих занятий попечениями, несовместными их летам, и могут делать разные вредные употребления из вверенных им денег. Найдя сие весьма вредным для доброго воспитания, я испрашивал приказания г. министра духовных дел и народного просвещения об отмене сего распоряжения и об обращении студентов на казенное содержание, на что и получил разрешение» (Загоскин, 1903, с. 510-511).
Казанское купечество стало поставщиком всего необходимого для празднования открытия университета 5 июля 1814 г. У казанского торговца Докучаева было куплено 500 плошек за 75 руб., использовавшихся для иллюминации. Для транспаранта «Торжество муз в присутствии государя императора» был закуплен коленкор на сумму 113 руб. 40 коп. (Загоскин, 1902, с. 498).
Остановимся на работе типографии. Типография «арабского печатания» утверждена при Казанской гимназии в 1800 г., в 1809 г. была открыта типография при Казанском университете. В 1805 г. Казанская гимназическая контора вызвала желающих взять на себя содержание типографии при гимназии. Условие (контракт) был заключен с казанским 2-й гильдии
купцом Юсупом Измайловичем Апанаевым на 3 года. В обязанности купца входило содержание «покоя для оной типографии» до времени, когда будет построено новое здание, оплата дров на ее отопление. Купец должен был оплачивать труд уже работавших в то время корректора, наборщика текстов исходя из их прежнего жалованья, нанимать людей для безостановочного печатания книг, приобретать бумагу, чернила, отливать литеры (буквы). Первоначальная сумма взноса за содержание здания составляла 100 руб., а также купец был обязан ежегодно уплачивать в казну по 200 руб. Купец был вправе напечатать в типографии полный текст Корана и его седьмую часть, с предоставлением по одному экземпляру в университетскую и гимназическую библиотеку, а также в гимназическую контору. Общее количество экземпляров не могло быть менее 1200. Ю.И. Апанаев имел право публиковать информацию о выпущенных книгах в «Российских ведомостях» (в Казанской губернии в тот период не существовало периодических изданий) (История Казани, 2014, с. 370-372). По оценкам профессора Г.Г. Габдельганеевой, «В 1806-1809 гг. он выпустил порядка 8 названий книг в 19 изданиях. «Азбука» на татарском языке на этот раз была издана тиражом 19500 экз., остальные книги - от 1000 до 2500 экз. По истечении срока аренды Ю.Апанаев неоднократно обращался в разные инстанции с прошением на открытие татарской типографии и получал отказ. В 1812-1829 гг. в Азиатской типографии по заказам татар было выпущено 48 изданий (7 названий книг, которые из года в год переиздавались). Однако высокая цена за выполнение заказов (от 36 до 85 руб. за лист, тогда как с университета взималось от 3 до 11 руб.) отпугивала издателей» (Габдельганеева, 2012, с. 128).
К сожалению, в нашем распоряжении нет сведений о доходах от продажи Апанаевым религиозных книг, но сведения из других источников позволяют представить примерные размеры издержек и предполагаемых доходов. Доходность типографии не вызывала сомнений у современников. В 1814 г. фактор4 Университета Грев в своем рапорте казанской гимназической конторе обосновал необходимость печатать Коран за счет казны, с целью ее пополнения. Процесс выпуска состоял из следующих операций: набор текста (115 листов двухполосного издания обошелся бы в 1265 руб., четырехполосного - 288 руб.), печать (800 экземпляров двухполосного текста - 920 руб., 700 экземпляров четырехполосного - 720 руб.), покупка бумаги (для двухполосного издания - 216 стоп на 1728 руб., четырехполосного - 158 стоп на 1264 руб.). Издержки на производство двухполосного издания Корана составили бы 3913 руб., т.е. 4 руб. 89 коп. каждый экземпляр, четырехполосный Коран обошелся бы в 2272 руб., т.е. 3 руб. 24 коп. Грев предлагал двухполосный Коран продавать по 10 руб. за экземпляр, и, при условии продажи всех экземпляров, прибыль составила бы 4087 руб.; продажа четырехполосного Корана по 8 руб. дала бы прибыль в
4 Фактор - в типографии: распорядитель всеми работами.
3328 руб., суммарно же продажа 1500 экземпляров дала бы казне доход в 7415 руб. (НА РТ, ф. 977, оп. 3, д. 18, л. 2-2 об.).
Конечно, фактор Грев не учитывал реальную ситуацию на рынке книжной продукции, о чем в гимназической конторе было сказано: «В немецкой земле частный типографщик, вычислив, во что ему обойдется печатание какой книги, продажную цену такую полагает, чтобы все издержки были возвращены, ежели одна треть ея будет распродана, но как в России число охотников до книг не так велико, как в иностранных государствах, то продажную так должно определить, чтобы 4 часть завода возвращала все издержки... Завод должен быть не более 500 или 600, по малому числу на книги охотников здесь по опытам изведано, то лучше всех расходятся учебные книги. Как из опыта видно, что продажа печатных в здешней типографии частными людьми за положенную в таксе цену книг едва ли составляет значительную выгоду продавцам» (НА РТ, ф. 977, оп. 3, д. 18, л. 4 об.). Боязнь неэффективно вложить деньги побудила гимназическую типографию разослать 500 объявлений на татарском, русском и 200 на латинском языках в училищные заведения и университеты, чтобы дождаться заявок и выпустить определенное количество экземпляров. Коран было решено отпускать за 10-15 руб., без переплета по 8-12 руб., Азбуку на татарском языке - за 2 руб. 50 коп. Поступило 8 заявок от разных учреждений. Произведенный нами подсчет позволяет определить, что Коранов было заказано 54, «Азбуки» на татарском языке - 16 экземпляров. Заявки поступили от учреждений и организаций городов Ярославль, Дерпт, Иркутск, Бугуруслан, Стерлитамак, а также Нижегородской, Таврической, Пензенской губерний. Архивный материал, а именно переписка с учреждениями и ведомствами, позволила определить, что население привыкло к традиционным формам торговли, не желая приобретать книги по подписке. Мулла из Крыма объявил, например, «что ежели доставлены будут сюда Кораны в переплете, то много охотников к покупке оных сыщется, на подписку же никто не согласен» (НА РТ, ф. 977, оп. 3, д. 18, л. 89). Типографией была куплена бумага, но печатать книги она не стала5.
5 Для типографии бумагу выписывали с Теренгульской фабрики, или покупали в Гостином дворе Казани. В 1814 г. для печатания Корана за казенный счет фактору Греву было поручено купить 24 стопы бумаги для 7-й части Корана. Он писал: «В рассуждение того, чтобы купить бумагу на Макарьевской ярмарке, я на сие решиться не могу, ибо в коммерциях купеческих и оборотах нередко бывает бумаги из разных фабрик и разных доброт, но в большом количестве пересмотреть удобности никак найти не можно, к тому же на ярмонке бумага бывает довольно дорога» (НА РТ, ф. 977, оп. 3, д. 18, л. 34). В результате было принято решение позвать сидельца Ярославской лавки, чтобы «сделать с ним о цене бумаги торг». На приглашение откликнулся приказчик Дмитрий Прусовский, продавший университетской типографии писчую бумагу №1 «хорошей доброты» по 8 руб. 50 коп. и №2 по 7 руб.
Подписчикам было сообщено, что «печатание Коранов по обстоятельствам азиатской типографии6 отдано ныне на счет Казанского 2-й гильдии купца Юнусова» (НА РТ, ф. 977, оп. 3, д.18, л. 116). Известно, что купец Юнусов, в 1814 г. за печатание 3 тыс. экз. Корана заплатил свыше 5 тыс. руб. - сумму, более чем в 2 раза превышающую стоимость самой типографии (Габдельганеева, 2012, с. 128).
При гимназии не было Коранов для продажи, поэтому в 1815 г. четырехполосный Коран за 15 руб. был куплен Иркутским губернским правлением для поселенцев Ф.Мукасина и Х.Араслаева у Юсупа Апанаева. В 1816 г. Оренбургскому губернскому правлению было сообщено: «Алкора-ны на арабском и азбука на татарском языке в Азиатской типографии на счет казны печатаны не были по малому получению известий о желающих купить оные из типографии» (НА РТ, ф. 977, оп. 3, д. 18, л. 127 об.).
Стремление получить выгоду от печатания религиозных книг и не допустить появления конкуренции обусловили отказ университетского совета купцу Апанаеву, который в 1819 г. подал прошение о разрешении ему за свой счет отлить литеры (буквы) для печатания татарских книг в словолитной Казанского университета7. Отказ был сформулирован следующим образом: «Ежели дозволить Апанаеву отливку собственных литер, то может последовать настояние его об открытии вольной татарской типографии, которая может привести в совершенный упадок университетскую и гимназическую по сей части типографию, а потому для пользы их полагает нужным просить высшее учебное начальство о недозволении никому в Казани заводить вольной татарской типографии» (История Казани, 2014, с. 377). Апанаеву было предложено заказывать печатание в имеющейся типографии. Данное постановление входило в противоречие с именным указом от 9 февраля 1802 г., который разрешал открывать вольные типографии с разрешения гражданских губернаторов, с привлечением для решения вопроса директоров народных училищ. Одним из условий публикации книг было соответствие «законам Божьим и гражданским» (ПСЗ РИ, собр. 1, т. 39, №20139, с. 39).
О доходах Азиатской типографии свидетельствуют следующие данные: «До 1829 г. доходу с нее получено около 38000 руб., на содержание ее употреблено из этой суммы до 28000 руб., чистой прибыли до 10000
6 Об этих «обстоятельствах» косвенно упоминается в отчете фактора университетской типографии Бокельмана за 1815 г.: «Через пожар, случившийся 23 апреля 1813 г. в типографском доме, типография лишилась более шести пудов шрифтов, в то время утраченных, при том же несчастном случае и станы много потерпели, будучи скоро и насильственно разобраны, чтоб их спасти. Сами работники мною найдены без знания в своем искусстве, без навыка к скорой работе и с другими многими недостатками.» (История Казани, 2014, с. 374).
7 Апанаев подал прошение на имя министра духовных дел и народного просвещения, которое было передано в Главное правление училищ, М.Л.Магницкому, и рассмотрено на заседании университетского совета.
руб. Печатались же только татарские буквари, Коран и некоторые книги, заключающие правила и толкование магометанской веры» (Историческая записка, 1867, с. 71).
По высочайше утвержденному положению Комитета Министров Азиатская типография была присоединена в 1829 г. к типографии университета. Это отразилось на ассортименте выпускаемой продукции. Наряду с богословскими текстами типография удовлетворяла потребности купечества в выпуске рекламной продукции.
В 1830 г. купечество активно пользовалось ее услугами, обеспечивая себя рекламной продукцией. В 1830 г. купец Максим Соколов заказал в типографии печать объявления о декатировке сукон8 (300 экземпляров). Стоимость работы наборщика текста составила 10 руб., печатников - 5 руб. (НА РТ, ф. 977, оп. 5, д. 155, л. 17-18). Типография в 1830 г. напечатала для купцов следующую продукцию: визитерные билеты для купца Крупенико-ва, ярлычки на мыло для купца Константина Золотарева, ярлыки для купцов Подуруева, Белова, Жадина, Апанаева, ярлычки на алкогольную продукцию для купцов Добрынина, Липина, Перцова, Кандалинцева, объявления для купцов Бейера и Белова, мещанина Вишневского, «столовой билет» для Крупеникова на общую сумму 254 руб. Самым крупным заказом в этом же году было печатание Корана по заказу купца Юнусова. С этой целью было отлито и отшлифовано более 3000 разных литер (букв) для татарских и арабских шрифтов «парагон», «терция», «цыцеро», «корпус», изготовлены формы для их отливки, матрицы календарных знаков, «татарские матрицы». Был задействован труд словолитчиков, корректоров, наборщиков текста, печатников. Набор 8 листов Корана стоил 240 руб., печать 7 листов в количестве 3300 экземпляров - 175 руб., работа корректоров над двумя листами - 91 руб. Таким образом, за свою работу типография получила не менее 506 руб. (НА РТ, ф. 977, оп. 5, д. 155, л. 35-71).
Таким образом, рассмотренный материал позволяет сделать вывод о том, что сотрудничество казанского купечества с Казанской гимназией и Университетом в начале XIX в. было взаимовыгодным и позволяло купечеству и другим сословиям и социальным группам формировать и увеличивать свой капитал, вкладывать его в производство, благодаря деятельности типографии издавать рекламные объявления, ярлычки, выпускать религиозную и просветительскую литературу; учебные заведения были надежными и стабильными потребителями товаров и услуг, оказываемых разными субъектами предпринимательской деятельности. С другой стороны, благодаря контрактной системе ученики, студенты Гимназии и Университета своевременно и в нужном объеме получали предметы, необходимые им в повседневной деятельности. Контрактная система поставок защищала Университет от инфляции.
8 Декатировка - обработка ткани паром, горячей водой для предохранения от усадки.
Источники и литература
1. История Казани в документах и материалах. XIX век / под ред. И.К. За-гидуллина; отв. ред. Н.С. Хамитбаева. Казань: Магариф, 2005. 719 с.
2. История Казани в документах и материалах. XIX век: Кн. 5: Культурная жизнь города / под ред. И.К. Загидуллина. Казань: Татар. кн. изд-во, 2014. 671 с.
3. НА РТ, ф. 3, оп. 2, д. 471.
4. НА РТ, ф. 22, оп. 2, д. 965.
5. НА РТ, ф. 114, оп. 1, д. 250, 1137, 1374.
6. НА РТ, ф. 977, оп. 3, д. 18.
7. НА РТ, ф. 977, оп. 5, д. 155.
8. НА РТ, ф. 977, оп. 624, д. 48, 88, 97, 136, 158, 236, 244, 245, 408, 428, 747.
9. ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. 39. №20139. С. 39.
10. Список фабрикантам и заводчикам Российской империи 1832 г. СПб.: Типография Департамента внешней торговли, 1833. Ч. 1. 844 с.
11. Центральный архив Нижегородской области (ЦАНО), ф. 489, оп. 286, д. 116, 280, 378.
12. Габдельганеева Г.Г. Татарская книга Казани в первой половине XIX в. // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. 2012. № 3-1. С. 126-130.
13. Загоскин Н.П. История Императорского Казанского Университета за первые 100 лет его существования (1804-1904). В 4 т. Т. 1. (1804-1814). Казань, 1902. 567 с.
14. Загоскин Н.П. История императорского Казанского университета за первые сто лет его существования. (1804-1904). В 4 т. Т. 2. Казань: Типо-лит. Имп. Казан. ун-та, 1903. 697 с.
15. Историческая записка о 1-й Казанской гимназии: [в 3 частях] / сост. В. Владимиров. Ч.1.: XVIII столетие. Казань: Университетская тип., 1867. 162 с.
16. Третья в России, первая в Казани: к 250-летию со дня основания Казанской первой гимназии / науч. ред. М.Х. Салахов. Казань: Изд-во Казан. гос. ун-та, 2008. 374 с.
17. Файзрахманов И.З. Развитие мануфактурной промышленности Казанского края во второй половине XVIII в. Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2013. 208 с.
Н.А. Кореева
XIX гасыр башында казан сэудэгэрлэре hэм Казан Император университеты: икътисади хезмэттэшлек тэжрибэсе
Казан шэhэре сэYДЭгэрлэре Y3 предприятиялэрендэ ^итештергэн товарларны XIX гасыр башында Казан университетын hэм Казан гимназиясен тээмин игугэ ^элеп итэлэр. Бу университетка укыту процессын барлык кирэк-ярак белэн тээмин шуне тиз арада хэл итэргэ, э сэYДЭгэрлэргэ Y3 товарларын гарантияле са-тарга мемкинлек бирэ. Мэкалэдэ Казан шэhэре сэYДЭгэрлэренец hэм Император университетыньщ икътисади хезмэттэшлегенец кайбер юнэлешлэре яктыртыла.
Ачкыч cY-злэр: алып килеп 6npY шартнамэсе, комиссионер, Казан Император университеты, сэYДЭ-сэнэгать эшчэнлеге, товар сату, сэнэгать житештерYе, мануфактура, сэYДЭгэрлэр.
N.A. Koreeva
Kazan merchants and Kazan Imperial University in the early XIX th century: experience of economic cooperation
At the beginning of the 19th century, Kazan merchants supplied products made at their own enterprises to Kazan University and Kazan Gymnasium. It allowed the university to solve the problems of equipping educational process with all necessary things quickly, and the merchants could organize guaranteed sales of their products. The article discusses some aspects of economic cooperation between Kazan merchants and Kazan Imperial University.
Keywords: supply agreement, TOmmissioner, Imperial Kazan University, the Asian printing house, the printing house of the Kazan University, economic activity, supply, sale of goods, industrial production, manufacture, merchants.
Информация об авторе:
Кореева Наталья Анатольевна - кандидат исторических наук, научный сотрудник Института Татарской энциклопедии и регионоведения Академии наук Республики Татарстан (г. Казань); e-mail: [email protected]
Кореева Наталья Анатолий кызы - тарих фэннэре кандидаты, ТР ФА Татар энциклопедиясе hэм тебэкне ейрэну институты фэнни хезмэткэре (Казан шэhэре)
Koreeva Nataliya A. - candidate of historical sciences, research associate, Institute of the Tatar encyclopedia and regional studies of Tatarstan Academy of Sciences (Kazan)
