CC BY
173
Вестник ПСТГУ
Серия V. Вопросы истории и теории христианского искусства
2012. Вып. 3 (9). С. 86-105
Казанский Благовещенский собор
И ОБЕТНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В КАЗАНИ ПОСЛЕ 1552 ГОДА
А. Л. Баталов
Статья посвящена истории обетного строительства в Казани после присоединения города к русской короне. Программа сооружения храмов в столице побежденного Казанского царства связывается с событиями Казанского похода, сопровождавшегося поклонением Ивана IV «новым» русским чудотворцам, молитвой перед их мощами. Анализируется выбор посвящений и места храмов, известных по летописям и Писцовым книгам в Казани середины — 2-й пол. XVI в. Определяется уникальность замысла Благовещенского собора, рассмотренного в контексте строительства 1550—1560-х гг. по образцу московского Успенского собора.
Замысел строительства в Казани во многом сложился еще в самом начале похода. Ко времени третьей казанской войны сформировалась традиция, согласно которой великий князь молился в кремлевских соборах перед выступлением в поход. Литургию в день выступления из Москвы служили в Успенском соборе, где государь молился у мощей святителей Московских — митрополитов Петра и Ионы, а также перед Владимирской иконой Божией Матери и у других великих святынь, собранных в этом храме его предками. Здесь Иван Васильевич, обойдя святыни собора, дал свой обет перед иконой Спасителя. Казанский летописец, созданный в сер. XVI в., так передает содержание этого обета: «И положи завет з Богом (въ) церкви, перед иконою Спасовою, глагол: "Владыко Царю, Челове-колюбче, аще ныне погубиша враги моя Казанцы и предаси ми град их Казань, то воздвигну святыя церкви в нем, во славу и похвалу пречистому ти имени и православе утвердити хощу"...»1 Здесь, в Успенском соборе, была предопределена вся программа будущего обетного строительства первого русского царя.
Не менее важным для истории благочестия в период казанской войны и последовавшего затем храмового строительства было традиционное продолжение царского моления в Архангельском соборе. Вот как пишет об этом тот же Казанский летописец: «Близ ту стоящу церковь великого чиноначальника архистратига Михаила, в нем же храме лежат умерши родители его и прародители, и ту молебна пев небесному Христову воеводе и у гробов родителеи своих и прародителеи
1 Казанский летописец. Соловецкий список // ПСРЛ. Т. 19. С. 108 (далее — Казанский летописец).
простився»2. Смысл моления в Архангельском соборе у прародительских гробов наиболее полно раскрывает текст Сказания о Мамаевом побоище, литературного памятника нач. XVI в. Автор Сказания вкладывает в уста князя Димитрия Донского молитву, обращенную к его сродникам, лежащим в соборе: «Истин-нии хранители, русскыа князи, православныа веры христианскыа поборьници, родителие наши! Аще имате дръзновение у Христа, то ныне помолитеся о нашем унынии, яко велико въстание ныне приключися нам, чадом вашим, и ныне под-визайтеся с нами»3. Летописные тексты, рассказывающие о третьем казанском походе, отмечают особое упование царя Иоанна на молитвенную помощь своих святых сродников, русских князей, потомков Владимира Святого.
Описание приготовления к походу и пути, которым шел царь Иоанн в казанские земли, показывает, что весь поход превратился большой крестный ход, участники которого предавали себя на суд Царю Небесному. Моление о помощи Божией, начатое в кремлевских соборах, продолжилось во время похода, в тех городах и у тех святынь, которые лежали на пути следования войска и государя. Молитвенный путь к Казани, храмовое строительство после победы в самой Казани и в других городах земли Русской взаимосвязаны друг с другом.
Развернутые молитвословия, помещенные на страницах летописей, показывают, что царь обращался в уповании на победу к Покрову Божией Матери, просил о молитвенной помощи, о заступничестве перед Престолом Божиим тех вселенских святых, которые традиционно почитались как помощники в благочестивой борьбе христианских князей с их врагами, а также русских чудотворцев, молитвенников за русскую землю, и своих святых сродников, благоверных князей, прославленных в разных чинах святости.
Во многом, как мы увидим ниже, это определило и характер посвящений обетных храмов, построенных в Казани.
Летописные источники по-разному описывают начало похода. Официальный летописец указывает, что государь, покинув Москву, прибыл в свое дворцовое село Коломенское, где была совершена царская трапеза4. Затем, согласно этому летописцу, он отправился в другое свое село Остров, находившееся в южном направлении от Москвы. Из Острова, где царь должен был провести ночь, он выступил к Коломне5. Однако Казанский летописец добавляет одну существенную деталь: государь прежде всего отправляется молиться в Троице-Сергиев монастырь, приказывая своим воеводам, князьям и боярам ждать себя в Острове6. Историческая достоверность в изложении последовательности событий начала похода в данном случае не очень важна. Существен сам факт моления перед походом у мощей преподобного Сергия Радонежского. Подобно своему пращуру, великому князю Димитрию Донскому, получившему благословение преп. Сергия перед «Мамаевым побоищем», царь Иоанн Васильевич едет благословиться у мощей этого святого перед походом, который должен был
2 Казанский летописец. С. 108.
3 Сказание о Мамаевом побоище // БЛДР. СПб., 1999. Т. 6. С. 154.
4 ПСРЛ. Т. XIII(I). С. 187.
5 Там же.
6 Казанский летописец. С. 396.
закончиться новой Куликовской битвой. Царь не раз будет обращаться во время похода к преподобному Сергию в уповании на его традиционное заступничество за род русских князей. В Коломне, где был объявлен сбор русского войска, царь молится в коломенском Успенском соборе перед иконой Божией Матери, «иже на Дону была с преславным великим князем Димитрием Ивановичем и молит со слезами на мног час и благословляется у владыки у Феодосиа»7. Из Коломны Иоанн IV выступил во Владимир, где, как сказано в официальной летописи, «приходит в пречистыа церковь Богоматери, и по всем святым местом и по манастырем, ту бывшим»8. Здесь он, как и в московском Архангельском соборе, молится у гробов своих сродников, великих князей Владимирских, почивающих под сводами владимирского Успенского собора — «и у родителей своих прежде почивших государей благословляется»9. Обходя владимирские обители, он должен был молиться в Рождественском монастыре у мощей погребенного в нем святого князя Александра Невского. Царь называет его в одной из молитв «храбрым исполином». Святой князь, победитель врагов веры православной, призывается на помощь московскому царю, призванному уподобиться своим сродникам, благоверным воинам. «Веси храбрость прародителей своих, — пишет в своем послании царю митрополит Макарий, — Богом венчанного царя Владимира Маномаха и храбраго великаго князя Александра Невскаго и прочих сродник твоих, каковы победы над погаными сътвориша и прославлены от Бога быша»10. Их преемником должен стать царь Иоанн Васильевич.
Из Владимира, своего стольного города, царь направляется в Муром. В этом городе покоятся прославленные на соборе 1547 г. его святые сродники — князья Петр и Феврония — и святые благоверные князья Муромские Константин и его сыновья Михаил и Феодор. Как и в других городах, царь обходит все городские святыни. Патриаршая летопись указывает на моление государя в городском соборе Рождества Богородицы, в котором почивали под спудом мощи святых Петра и Февронии11. Сокращенная редакция жития благоверного князя Константина сообщает о приходе царя и в Благовещенский монастырь, где он молился «к Благовещению пресвятеи Богородицы и муромским первоначальным чюдо-творцем». Выйдя из храма, он вопрошал священников о том, где лежат сродники его отца, муромские чудотворцы «благоверныи князь Константин с чады». По словам Жития, у их гробов царь дал обет «пречистая Богородица и великия чю-дотворцы помилуют мене и со своим недругом управлюся и Казань град возму, и мне здеся строити храм каменнои во имя пречистыя Богородицы честнаго и славнаго Ея благовещения и предел муромских чюдотворцев»12. Вероятно, подобный обет великий князь дал и в городском соборе Рождества Богородицы. Документальных сведений об этом не сохранилось, но достоверно известно, что
7 ПСРЛ. Т. ХШ(1). С. 191.
8 Там же.
9 Там же. С. 192.
10 ПСРЛ. Т. ХШ(1). С. 195.
11 Там же. С. 192.
12 Серебрянский Н. Древнерусские княжеские жития. М., 1915. С. 106.
собор был перестроен при Иоанне IV. В нем был устроен придел Петра и Павла, в котором находилась каменная рака с мощами свв. Петра и Февронии.
Под Муромом царь переправился через Оку, и перед ним открылся путь на Свияжск. В Свияжске он молится в церкви Рождества Богородицы перед образами Божией Матери и преподобного Сергия. Городской собор Рождества Богородицы и церковь преподобного Сергия в первом Свияжском монастыре были первыми храмами, основанными царем на Казанской земле еще в 1551 г. во время второго похода. Сам город по преданию, зафиксированному летописцем, был основан на месте явления преподобного Сергия местным черемисам. Таким образом, путь царя начался с благословения у мощей преп. Сергия и закончился приходом в монастырь, находившийся под покровительством преподобного.
Переправившись через Волгу и подойдя к Казани, войско разбивает лагерь, в котором устраивают походные церкви. Согласно Казанскому летописцу, одна из них была посвящена Благовещению Пресвятой Богородицы, а другая преподобному Сергию Радонежскому. Официальная летопись, в состав которой был включен Летописец начала Царства, указывает на три полотняных храма — во имя Архангела Михаила, Екатерины Мученицы и преподобного Сергия Радонежского.
Выбор посвящения походного храма во имя Благовещения Богородицы связан не только с тем, что домовый храм великих князей русских в Кремле был посвящен этому богородичному празднику. Благовещение Богородицы есть обетование спасения роду человеческому, начало исполнения плана Божественного домостроительства. Государь же пришел под стены Казани не только для захвата враждебного государства, но, в соответствии с представлениями того времени, для возвращения своей отчины и дедины, для просвещения ее светом Истины. Освятив же второй храм во имя преподобного Сергия, сподобившегося при жизни своей явления ему Богоматери, царь непосредственно под стенами Казани обращается к предстательству «великого печальника» о русской земле, молитвами которого Димитрий Донской одержал победу над Мамаевыми полчищами. Как добавляет Летописец начала Царства, «к нему же», т. е. в храм преподобного Сергия, «и по вся дни государь хождаше»13. Согласно этому источнику, первый молебен был отслужен именно в храме преп. Сергия. Летописный рассказ о дальнейших событиях осады Казани подтверждает слова летописца об особом уповании царя на молитвенную помощь преп. Сергия. После получения известия о победе на Арском поле он идет в Сергиевскую церковь и там с благодарными слезами воздает хвалу Господу. Здесь он молится непосредственно перед выездом в свой полк при окончательном штурме, призывая на помощь преподобного. Сюда, в церковь преп. Сергия, царь возвращается с благодарственной молитвой после взятия Казани14.
Освящение церкви во имя Архангела Михаила, Архистратига небесных бесплотных, приходящего на помощь благочестивым царям в их борьбе с неверными, тоже символично. Послание митрополита Макария царю, находившемуся тогда в Муроме, полностью раскрывает характер почитания Архистратига во
13 ПСРЛ. Т. XIП(I). С. 205.
14 Там же. С. 220.
время Казанского похода. Митрополит Макарий утешает государя примерами помощи Архангела Михаила ветхозаветным патриархам, побеждающим врагов своих малыми силами: «яко да послет ти Господь свыше на помощь вашу скорого своего Архистратига Михаила, предстателя и воеводу святых небесных сил, бывшего помощника и заступника Аврааму на Ходолмогора царя Содомского, имеяше бо с собою воя триста тысящ, Авраам же с тремасты и осмиюнадесять своих домочадцев Божиею силою и помощию великого Архангела Михаила победи их»15. Образ Небесного воеводы, ведущего полки небесных «вой», присутствует в описаниях Куликовской битвы. Митрополит напоминает царю и об Иисусе Навине, Гедеоне, царе Иезекии, уповавших на Господа. Архангел Божий ужасает противника и творит чудо: разрушает стены Иерихона, посылает смятение в бесчисленные войска мадиамлян, убивших друг друга, истребляет ассирийцев. «А вашему по Бозе царьскому благородию и ополчению и благочестию той же святый Архистратиг Михаил, истинный заступник и поборник на поганых язык» — наставляет царя митрополит Макарий16.
Посвящение Святой Екатерине Великомученице также объяснимо для храма, находящегося в осадном лагере. Святая Екатерина почиталась как особая молит-венница о спасении души человека в час смертный. Ей было дано обетование от Господа, что каждый, поминающий ее имя, получит прощение грехов, которые не успел исповедовать при жизни. Об этом свидетельствует молитва святой Екатерины, обращенная к Спасителю перед ее мученической кончиной: «Дай же, Господи, поминающему имя Екатерины отпущение грехов: да весь, иже ес[ть] в мнозе гресе и зайдет его час исхода душа его, воньже аггели възмоут ю, ти аще помянет в тои час имя Екатерины, — остави емоу грехы и проводи и с миром сквозе начаткы и власти»17. Это обетование становится особенно значимым под стенами осажденной Казани, где и благочестивый царь, и его воины готовы «зде умрети»18.
Иные закономерности определяли выбор посвящения и места при обетном строительстве, совершенном уже после взятия Казани.
К сер. XVI в. сформировалась традиция обетного храмостроительства, связанного с дарованием победы московским великим князьям над их противниками. Обычно престолы этих церквей освящались во имя тех святых, память которых праздновалась в день совершившейся битвы или взятия города. При особо значимых для жизни государства победах такие храмы строились в Москве. Так, одно из важнейших событий великого княжения Василия III, взятие Смоленска, было зафиксировано в сакральной топографии Москвы сооружением церкви Происхождения древ честнаго Креста Господня и всемилостиваго Спаса на рву с приделами святых мучеников Маккавейских, учителя их Елеазара и матери их Соломонии19, а также праведнаго Евдокима20. Память святого Евдокима прихо-
15 ПСРЛ. Т. XIII(I). С. 193.
16 Там же.
17 Великие Минеи Четии. Ноябрь. М., 1917. Вып. IX, ч. 2, тетр. 1: Дни 23—25.
18 ПСРЛ. Т. XIII. C. 203.
19 Владимирский летописец // ПСРЛ. Т. 30. С. 141.
20 Павлович Г. А. Храмы средневековой Москвы по записям ладанных книг (Опыт справочника-указателя) // Сакральная топография Средневекового города / Под ред. А. Л. Баталова и Л. А. Беляева. М., 1998. С. 161.
дится на 31 июля, на предпразднство дня Происхождения честных древ. В этот день произошла капитуляция Смоленска, когда «князи и бояря Смоленские град отвориша, а сами поидоша к шатром великому государю челом ударити и очи его видети, да туто и приказалися великому государю и крест целовали»21. В день Происхождения древ честнаго Креста Господня, 1 августа, великий князь вошел в Смоленск. В этот же день празднуется память мучеников Маккавеев.
Также определялась система посвящений престолов и в других случаях, как, например, в Казани. Город был захвачен в воскресенье, 2 октября 1552 г. В этот день Церковь совершает память священномученика Киприана и мученицы Иустины, и одну из церквей в завоеванном городе заложили во имя этих святых. Поскольку день был недельным, воскресным, то была построена и другая церковь — во имя Воскресения Христова. Здесь уместно вспомнить, что этому же празднику в 1472 г. был посвящен один из новых приделов Архангельского собора, поскольку в недельный день великий князь Иван III одержал победу над новгородцами в Шелонской битве.
Кроме этих церквей можно отметить и ружный храм Покрова Богородицы, описанный в Писцовых книгах Казани 1565/66—1567/1568 гг. Посвящение Покрову Божией Матери объясняется не только заступничеством Пресвятой Девы, но и тем, что на Покров началась подготовка к окончательному штурму — рвы заполнялись лесом и землею, строились мосты, а артиллерия вела беспрерывный обстрел городских укреплений, сбивая стены до основания.
С обстоятельствами самого штурма связана церковь Нерукотворенного образа. Она была первым храмом, заложенном в Казани. Ее поставление стало началом исполнения обета. Храм заложили сразу же после взятия Казани на том месте, где стояла во время приступа царская хоругвь с изображением Нерукотворенного образа Спасителя — «великое знамя скипетра преславные Росии...»22. Основание храма, по Летописцу начала Царства, произошло во время первого молебна, отслуженного после взятия города: «И повеле... под своим знаменем молебная пети о победе, благодарение Богу въздающе; и в той час повеле животворящий крест поставити и церковь поставити Нерукотворенный образ Господа нашего Иисуса Христа, на том месте, где знамя царьское стояло во время взятиа градскаго»23. «И повеле царь, не двигши своея хоругви, около ея копати на месте том святую церковь...»24 Казанский летописец (список Румянцевского музея) дополнительно указывает, что церковь у Арских ворот была «единым же днем поставлена и освещена»25 (ил. 1).
Сооружением этих храмов не исчерпывалась обетная программа царя Иоанна Васильевича. Строительство в Казани представляется уникальным явлением в обетном строительстве. Большой православный город создавался «от основания». Здесь отсутствовали храмы, которые могли бы определить частично посвящения и место расположения новых. Сакральная топография нового хри-
21 ПСРЛ. Т. XIII. С. 19.
22 ПСРЛ. Т. 19. С. 413.
23 ПСРЛ. Т. XIII. С. 219.
24 ПСРЛ. Т. 19. С. 470.
25 Там же.
стианского города была определена благочестивым желанием увековечить память о деяниях Промысла, создать пространственное повествование о взятии Казани. Программа строительства не исчерпывалась сооружением храмов, освященных во имя святых и священных событий, празднуемых в день взятия Казани. Многие церкви были построены во имя тех святых, к которым обращался за молитвенной помощью царь во время похода и приступа. Одна из них была посвящена святому Димитрию Солунскому, воину, особое почитание которого в великокняжеской семье восходило ко времени великого князя Всеволода Большое Гнездо. Получивший при святом крещении имя Димитрий, этот князь не только посвятил своему небесному покровителю новопостроенный Ил. 1. Казань. Надвратная церковь крепости княжеский собор во Владимире, но во имя Нерукотворенного Образа Спасителя. и перенес в него из Солуни релик-Фото А.Л. Удальцовой вии этого святого — икону, напи-
санную на гробной доске (лежащей какое-то время на его гробнице), и «сорочку», т. е. драгоценную частицу одеяния святого Димитрия, пропитанную его мученической кровью26. С этого момента начинается особое почитание великомученика во Владимиро-Суздальской земле, особенно в семье великого князя Всеволода III. Святой Димитрий входит в сонм святых стратилатов, к помощи которых прибегали в казанском походе. Их призывает на помощь царю святитель Макарий: «и поспешением святых христовых страстотерпец и пособников наших Георгия и Дмитриа и Ондрея и Федора Стратилатов»27. Посещение Владимира Иоанном Васильевичем во время продвижения к Казани сопровождалось молением у городских святынь, и, хотя летопись не конкретизирует, какие именно храмы посещал царь, можно смело предположить, что он молился о даровании ему победы в Дмитриевском соборе, посвященном покровителю всего русского княжеского рода. Посвящение походного храма св. Димитрию Солунскому имело дополнительный смысл в связи с поминовением великого князя Дмитрия Донского, преемником которого стал его потомок, первый московский царь Иван Васильевич. Также можно вспом-
26 Смирнова Э. С. Храмовая икона Дмитриевского собора. Святость солунской базилики во владимирском храме // Дмитриевский собор во Владимире. К 800-летию создания. М., 1997. С. 242-243.
27 ПСРЛ. Т. 29. С. 87.
нить, что своего первого сына, родившегося во время возвращения войска из-под стен Казани в Москву, царь нарекает во имя святого Димитрия Солунского. Как пишет Казанский летописец (список Румянцевского музея), «яко дарова (Бог) ему сына в прародителеи его место, великаго князя Дмитрея Ивановича, иже показа великую победу и одоления на безбожнаго Мамая за Доном»28. Эти слова написаны в списке 1620—1630-х гг., но наречение сына Димитрием в контексте всех политических событий 1552 г. явно не было случайным и могло быть связано и с памятью о прародителе и предшественнике победителя Казанского царства — великом князе Дмитрии Донском.
Очевидно, что в сакральном пространстве новой Казани должна была существовать церковь преподобного Сергия Радонежского. Характерно, что, как и в Свияжске, она была построена иждивением Троице-Сергиева монастыря. Рядом с ней был сооружен и теплый храм во имя Святой Троицы. Все церкви содержались на средства Троицких монахов: «а поставление церкви и в церквах образы и все церковное строение Троицкаго Сергиева монастыря архимандрита с братьею»29. Так была установлена связь обновленного града с обителью преп. Сергия, молящегося за Русскую землю и за потомков великого князя Димитрия Донского.
С молитвой к святым князьям-сродникам связано поставление в городе церкви во имя ярославских чудотворцев князя Феодора и чад его Давида и Константина.
В сакральной топографии Казани отразилось и особое почитание святителя Николая. По свидетельству Казанского летописца, именно святитель Николай является одному из царских воинов и велит сообщить царю, чтобы тот пошел на приступ, «всяко сомнение отложа, безо всякого страха, не леняся, в праздник пресвятыя Богородица, честнаго ея Покрова: Бог ему предает град сеи»30. Другой воин, раненый и лежащий на поле брани, в тонком сне увидел двенадцать апостолов «на воздусе», перед ними явился «муж светел стар», которого апостолы называют святителем Николаем. Чудотворец молит апостолов: «ученицы Христовы, молите Спаса Христа и благословите место сие, (да) освятится град, да вселятся в нем православнии люди и во веки поживут»31. В ответ на моление апостолов и святителя был слышен глас с Неба, благословляющий землю и город. Апостолы и святитель Николай благословили город и стали невидимы. Поэтому не случайно Казанский летописец называет в числе первых церквей, заложенных царем в Казани, и общежительный монастырь святителя Николая32. Вероятно, имелся в виду монастырь, возникший при церкви Святителя Николая Ратного. Впоследствии он стал называться Преображенским по главному собору. Ко времени составления писцовых книг Казани 1565/66—1567/1568 гг. церкви Николы Ратного уже не было, а на ее месте была построена каменная церковь Святителя Николая
28 ПСРЛ. Т. 19. С. 474.
29 Список с писцовых книг по г. Казани с уездом. Казань, 1877. С. 23.
30 ПСРЛ. Т. 19. С. 142.
31 Там же.
32 Там же. С. 170.
с монастырской трапезной33. Ее храмовым образом была икона Николая Можайского, вероятно и давшая название церкви «Никола Ратный».
Расположение храмов имело свой дополнительный смысл. Некоторые из них были размещены возле ворот татарской крепости, что подтверждало символическое значение, которое придавалось воротам средневекового русского города. Заметим, что освящение Казани происходит на стенах мусульманской цитадели, превращая ее в православный город, а постройка церквей у ворот преобразует их в ворота православной Казани. Не случайно, храмы, имевшие программные посвящения, были построены впоследствии или на вратах, или рядом с ними. Надвратными были церкви Нерукотворенного образа Спасителя, Воскресения Христова, рядом с проездными воротами были построены церкви святого Димитрия Солунского и преподобного Сергия. Впоследствии ворота будут называться по имени этих церквей: Спасские (бывшие Арские), Воскресенские, Дмитриевские (Збойловы), Сергиевские (Тюменские).
Недалеко от Спасских ворот, прежде Арских, была поставлена и упомянутая выше церковь Киприана и Иустины. Сооружение этого храма именно у Арских ворот можно объяснить тем, что здесь было основное место приступа: «...уготовил... един подкоп под стену... на углу, под стрельницу, на десной страну Арских ворот, — идеже ныне Спаские ворота... и храм у них внутри города поставлен... Киприана и Устины...»34.
Особое место в сакральной топографии Казани было предназначено Благовещенскому собору. Место для строительства деревянного собора было избрано в центре ханской Казани — на площади рядом с дворцом Казанского хана: «на месте красне, на площади, близ царева двора»35.
Официальная летопись сообщает, что соборный храм был заложен через два дня после штурма, когда город «вычистили от множества трупов». Тогда государь въехал в Казань и на избранном месте «среди града» водрузил крест «и обложил на том месте храм во имя пречистыя Владычицы нашия Богородицы честнаго Ея Благовещения». Этот крест, как сообщает Казанский летописец по списку Румянцевского музея, был водружен царем вместе со священниками на месте будущего престола. На место закладки была принесена и важная реликвия, находившаяся с царем во время похода и штурма, — крест, содержащий в себе часть древа живоносного Креста Господня. По Казанскому летописцу (список Румян-цевского музея), этот крест несли перед царем при его торжественном входе в Казань 4 октября: «И тако со всем синклитом поиде во град; пред ним честныи крест Христов животворящаго древа, на нем же распятся Господь. И вниде во град, в нем же обреете место велми красно, и ту молебная отпевшее, и обложиша соборную церковь»36. С этой же реликвией войска Дмитрия Донского сокрушили Мамаевы полчища на Куликовом поле. Крест перед началом осады Казани был
33 Кресты с глав деревянной церкви Николы Ратного были отнесены в палату рядом с Благовещенским собором, где хранились вместе с пищалями: «да два креста железных, что были у Николы у Ратного у старой церкви» (Список с писцовых книг. С. 9).
34 ПСРЛ. Т. 19. С. 433.
35 Там же.
36 ПСРЛ. Т. 19. С. 470.
водружен на государеву хоругвь с Нерукотворенным образом Спасителя: «И как государь вышел на луг против города, и велел государь херугви христианьскые розъвертити, сиречь знамя, на них образ Господа нашего Иисуса Христа Неру-котворенный, и наверх водружен животворящий крест, иже бе у прародителя его, государя нашего, достохвальнаго великаго князя Димитрия на Дону, и велел начатии молебная»37. Таким образом, животворящим Крестом было освящено начало осады. Им же было освящено окончание битвы, завершенное основанием соборного храма нового православного града.
По летописям хорошо известна традиция, согласно которой царь (или великий князь) участвовал в чине закладки храма. Описывая основание Благовещенского собора, составитель Казанского летописца дополнительно указывает на участие царя не только в самом чине закладки, но и в приготовлении леса для строительства. По Казанскому летописцу (Соловецкий список), Иоанн Васильевич приказал своим воеводам и воинам самим рубить деревья, приготавливать бревна и носить их на место строительства собора. При этом первое дерево рубит и приносит он сам38. Таким образом, все войско во главе с государем становится исполнителями обета, данного перед отправлением в поход, и создателями первого собора в Казани.
Деревянный собор имел два придела — во имя святых князей страстотерпцев Бориса и Глеба и во имя Муромских князей чудотворцев Петра и Февронии.
Чем же был обусловлен выбор посвящений трехпрестольного соборного храма Казани? К тому времени уже несколько столетий насчитывала традиция посвящения соборных городских храмов Успению Пресвятой Богородицы. Однако в Казани собор был посвящен другому богородичному празднику — Благовещению Пресвятой Богородицы. Выбор этого посвящения был определен прежде всего тем, что собор ставился во вновь освященном городе, в землях, где Православию предстояло утвердиться, где только начиналась евангельская проповедь. «Днесь спасения нашего главизна» — поется в тропаре этому празднику. Посвящение соборного престола Благовещению означало приобщение новопросвещенной земли к Святой Церкви, к спасению рода человеческого.
Престолы приделов собора посвящены святым князьям-сродникам царя Иоанна Васильевича, к которым он молитвенно обращался во время Казанского похода. За учреждением престола во имя святых Бориса и Глеба стоит многовековая традиция их почитания как особых заступников за русскую землю и покровителей русских князей, их сродников, в битвах. Житие святого Александра Невского сообщает о явлении ему святых князей перед Невской битвой39. Их молитвенным предстательством, согласно летописи, была одержана победа на Чудском озере. В летописной повести о Куликовской битве святые князья помогают Димитрию Донскому вместе с Архангелом Михаилом40, являются сражающимся на Куликовом поле. В «Сказании о Мамаевом побоище» князь Д. М. Дмитрий-
37 ПСРЛ. Т. XIII. С. 203.
38 ПСРЛ. Т. 19. С.170.
39 БЛДР. СПб., 1997. Т. 5: XIII. С. 360.
40 БЛДР. СПб., 1999. Т. 6. С. 130.
Боброк уповает на молитвенную помощь князей-страстотерпцев41. Этот аспект в почитании святых князей-страстотерпцев, сродников царя Иоанна Васильевича, оказывается здесь основным.
Муромские князья Петр и его жена Феврония названы в летописи, в отличие от святых Бориса и Глеба, новоявленными42. У их гроба царь Иоанн молился в Муроме и, вероятно, дал обет о строительстве нового собора над их мощами. Почему же из всех канонизированных к тому времени святых князей-сродников царь выбрал именно Муромских святых? Во-первых, они были прославлены Церковью только недавно, на соборе 1547 г. Во-вторых, это было продолжением обета, данного, возможно, у их гроба в Муроме. В-третьих, особое значение имел характер их духовного подвига. Прежде всего, князь Петр является образцом благочестивого государя. Как сообщает Житие, муромцы не хотели покориться тому, что князь взял в жены Февронию, девушку не знатного происхождения, и требовали, чтобы князь оставил супругу. Князь предпочел отказаться от княжеской власти, но не нарушил благочестие, «яко иже аще пустит жену свою, разве словесе прелюбодейнаго, и оженится иною, прелюбы творит»43. После отъезда князя в Муроме началась междоусобица. Муромские бояре, начавшие друг друга уничтожать в борьбе за власть, смирились и умолили князя с княгинею вернуться и править ими. Житие Петра и Февронии содержало пример подвига в христианском браке: князь с княгиней в конце жизни сподобились принять монашеский постриг и молились о единовременном преставлении, желая быть похороненными вместе. Ради их благочестивой жизни их моление было услышано — они умерли одновременно и чудесным образом были похоронены в одном гробу. Муромские чудотворцы явили идеальный образ православных государей.
Кроме того, князь Петр был змееборцем, т. е. победителем нечистой силы. Согласно Повести о житии новых Муромских чудотворцев, князь Петр получает чудесный меч, т. н. «Агриков», который оказывается сокрытым до времени в кладке алтарной стены храма женского Крестовоздвиженского монастыря. Князь Петр становится избранником Промысла, получающим священное оружие. Этим мечом он поражает змия. В Похвале Муромским чудотворцам говорится: «Радуйся, Петре, яко дана ти бысть от Бога власть убити летящаго сви-репаго змия!»44 Князь Петр входит в сонм святых воинов, в воинство небесного Архистратига Михаила.
Деревянный Благовещенский собор был построен быстро — за два дня, — 6 октября, как сообщает Летописец начала Царства, он был уже освящен протопопом Андреем и протопопом свияжского Рождественского собора Афанасием «с игумени и священники»45.
Деревянный Благовещенский собор просуществовал почти десять лет. Новый, каменный, собор был заложен в 1561 г. По сведениям, которым располагал
41 БЛДР. Т. 6. С. 170-172.
42 ПСРЛ. Т. 19. С. 170.
43 Повесть о Петре и Февронии / Подг. текста и исслед. Р. П. Дмитриевой. Л., 1979. С. 219.
44 Повесть о Петре и Февронии... С. 222.
45 ПСРЛ. Т. Х111(1). С. 221.
М. Рыбушкин, его возвели за два года — собор был освящен 15 августа 1562 г.46 Эти данные почерпнуты М. Рыбушкиным из неизвестного для современных исследователей документа. Тем не менее, как убедительно доказал Вл. В. Седов, эта датировка находит подтверждение в той очередности работ по строительству каменных храмов в казанской земле, которая выстраивается по другим историческим источникам.
Как хорошо известно из царской грамоты, направленной в Великий Новгород, весной 1556 г.47 в Казань должна была прибыть большая артель, «Ивашка Ширяй с товарищы», состоящая из 200 псковских каменщиков, а с ними городовой и церковный мастер Посник Яковлев48. Как полагает Вл. В. Седов, в Казани мастера разделились — одна группа осталась для строительства казанской крепости, а другая была отправлена в Свияжск, строить храмы Успенского монастыря49. В монастыре они построили сначала церковь Николая Чудотворца с трапезной (освящена 6 декабря 1556 г.)50, а затем монастырский собор во имя Успения Божией Матери. Его освятили 12 сентября 1560 г.51 Освободившая осенью 1560 г. эта часть артели, условно названная Вл. В. Седовым «группой церковных мастеров», вернулась в Казань для строительства Благовещенского собора (ил. 2).
Благовещенский собор — самое крупное сооружение псковских мастеров не только в Казани и Свияжске, но и на псковской земле. Можно утверждать, что перед псковскими мастерами впервые была поставлена задача строительства сооружения такого масштаба. Они построили шестистолпный пятиглавый собор, почти равный по размерам — 20 х 26 м — собору Новодевичьего монастыря в Москве52. Все шесть столбов собора были круглыми на всю свою высоту. Им соответствовали лопатки на стенах. В наосе храма ветви пространственного креста перекрыты коробовыми сводами, а западный трансепт (или поперечный неф) — крестовыми сводами. Центральный и западные барабаны были световыми, восточные, как полагает Вл. В. Седов, первоначально стояли на глухих сводах. В них вели внутристенные лестницы, и в этих барабанах были устроены помещения.
Боковые барабаны различаются по размерам — диаметр восточных меньше западных. Центральный барабан завершен псковским карнизом, в котором тройной пояс, состоящий из поребрика и бегунца, завершен рядом арочных ни-шек. Ниже этого карниза помещен аркатурно-колончатый пояс (каждый оконный проем обрамляют две вертикальные тяги, между ними сдвоенные арки).
46 Рыбушкин М. Краткая история города Казани. Казань, 1848. Ч. I. С. 73.
47 Эта дата следует из логики текста грамоты, написанной 15 декабря 1555 г. и указывающей мастерам быть в Казани к весне.
48 ДАИ. СПб., 1846. С. 136.
49 Седов Вл. В. Псковская архитектура XVI века. М., 1996. С. 176—177 (далее — Седов).
50 Яблоков А. А. Город Свияжск Казанской губернии и его святыни. Историко-археологический очерк. Казань, 1907. С. 61 (далее — Яблоков). Антиминс, если его текст адекватно передан автором, мог принадлежать деревянной церкви. В ином случае мы должны допустить, что мастера прибыли не весной 1556 г., а ранее, или должны предположить, что они построили каменную церковь святителя Николая с трапезной за лето — осень 1556 г.
51 Яблоков. С. 117.
52 См. таблицу размеров шестистолпных соборов XVI в., составленную Вл. В. Седовым (Седов. С. 197).
Ил. 2. Казань. Благовещенский собор. Вид с юго-востока. Фото В. Д. Сарабьянова
Боковые барабаны украшены идентично, но их декор упрощен в соответствии с их меньшими размерами. Карнизы здесь состоят из ряда арочных нишек и аркатурно-колончатого пояса с меньшим числом звеньев (между вертикальными тягами, обрамляющими окна, по три сдвоенных арочки).
Боковые стены в соответствии с внутренней структурой разделены на четыре прясла, завершенные закомарами, полукруглого очертания, но с килевидным завершением. Фасады собора делятся по вертикали на два яруса декоративным поясом, раскрепованным на лопатках. Окна, вероятно, были первоначально в обоих ярусах. Три апсиды, одинаковой высоты, украшены аркатурой, образованной тягами, имеющими один профиль — простой полувал. В карнизах апсид проходят декоративные псковские пояса, состоящие из трех рядов — нижний и верхний поребрик, средний — бегунец.
Построенный собор отличался и от храмов, сооруженных псковичами в Казани и Свияжске, и от тех, которые они строили у себя на родине, в Пскове, не только по размерам. Органично вписываясь в общий контекст соборного строительства, которое велось в городах и монастырях за пределами псковской земли, этот собор сохраняет свою связь и с псковской архитектурой. Несмотря на всю уникальность созданного зодчими образа храма, сам «архитектурный язык» остается псковским. Это касается элементов, относительно редко встречающихся в псковской архитектуре XVI в., прежде всего, позакомарного покрытия. К середине века этот устойчивый элемент среднерусской архитектуры входит в псков-
скую традицию, проникая в монастырское и приходское строительство. Позако-марное покрытие имели храмы Василия на Горке (1530-1550), Жен Мироносиц (1546), соборы Крыпецкого (1547-1555) и Мальского монастырей. Было известно и пятиглавие — соборные церкви Мальского и Любятовского монастырей.
Ко времени начала строительства в Казани псковичи приобрели достаточный опыт в сооружении круглых высоких столбов, поддерживающих систему подпружных арок. Столь же традиционны были и так называемые валиковые разводы на апсидах, т. е. тонкие аркатуры, с тягами и арками одного сечения — в форме полувала (ил. 3). При этом некоторые храмы обладали всеми подобными элементами: позакомарным покрытием, высокими круглыми опорами и вали-ковыми разводами на апсидах.
Однако, в отличие от новгородцев, псковичи никогда не строили шести-столпных соборов. Благовещенский собор Казани — их первый опыт. Не характерны для Пскова и апсиды одинаковой высоты. Во всех псковских памятниках, имеющих такие «промосковские» черты, как закомары, пятиглавие, апсиды остаются «по-псковски» разновеликими. Боковые апсиды ниже центральной и в предыдущей постройке псковской артели — соборе свияжского Успенского монастыря. В Благовещенском соборе псковичи добавили и межъярусный карниз на фасадах, не применявшийся ими ранее, а также килевидные очертания закомар. Форма килевидной ниши была им хорошо известна (см. например, обработку стен трапезной Крыпецкого монастыря), но в отличие от Новгорода в этом архитектурном контексте (в закомарах и кокошниках) не применялась. «Непсковское» происхождение имеют и аркатурно-колончатые пояса барабанов, сочетающиеся с псковским карнизом53. Аркатурно-колончатых поясов в такой форме псковская традиция не знала. Аркатурные пояса под карнизом без вертикальных тяг были известны еще в XIV в. (собор Снетогорского монастыря, где арки имеют почти шипцовую форму). Пояс из полукруглых арок украшает барабаны собора Маль-ского монастыря. Своеобразную попытку «по-псковски» интерпретировать «московский» аркатурно-колончатый пояс можно увидеть в соборе Елизарова монастыря. В барабане этого собора помещен пояс из трехлопастных арок с вертикальными тягами. Однако, как полагает
Вл. В. Седов, этот собор псковичи Ил. 3. Казань.Благовещенский собор.
могли построить уже после возвра- Вид с востока. Фото В. Д.Сарабьянова
53 Седов. С. 193.
щения из Казани54. Тогда же была построена, по его мнению, и церковь Пророка Божия Илии, в барабане которой также аркатурный пояс. Характерно, что аркатурно-колончатый пояс Благовещенского собора отсутствует в соборе сви-яжского Успенского монастыря.
В интерьере Благовещенского собора псковичи применили пониженные подпружные арки, а не хорошо знакомые им повышенные, которые они использовали и в своих пятиглавых храмах — в соборах Мальского и Любятовского монастырей. Пониженные подпружные арки к этому времени являются наиболее распространенным конструктивным элементом в среднерусской архитектуре. Они «возвращаются» в среднерусское зодчество под влиянием итальянских построек (Архангельского собора и церкви Рождества Иоанна Предтечи у Боровицких ворот) и постепенно вытесняют традиционные — повышенные подпруж-ные арки. Этот процесс начинается активно в 1550-е гг.55 Новыми для псковской архитектуры были и пристенные лопатки в интерьере. Они, как и пониженные подпружные арки, вновь (после домонгольского периода) появляются в московской архитектуре благодаря итальянцам. Впервые они применены Аристотелем Фьораванти в Успенском соборе, а затем в Архангельском соборе и церкви Рождества Иоанна Предтечи у Боровицких ворот. Есть они и в шестистолпных соборах, созданных, как полагают многие исследователи, итальянскими мастерами в Хутынском монастыре и Ростове Великом. В соответствии с новой системой перекрытия были изменены и столбы. Несмотря на то что опоры Благовещенского собора могут быть сопоставлены с псковскими аналогами, они получили совершенно иную трактовку (ил. 4). Новым было сочетание этих столбов с пониженными подпружными арками, устройство последних на одном уровне, скругленность столбов на столь значительную высоту, до пят подпружных арок. Как и во псковских храмах, круглые столбы меняют свое сечение на прямоугольное под пятами подпружных арок. Здесь этот прямоугольный «постамент» под подпружными арками сделан достаточно коротким по высоте и превращен в своеобразную капитель. Это впечатление рождается благодаря симметрично расположенным трехступенчатым консолям, осуществляющим логичный переход от круглого фуста столба к его прямоугольному завершению, а также профилированному карнизу в завершении этого «постамента», имеющему достаточно крупный гусек.
Все эти элементы и создают образ храма, достаточно далекий от псковской архитектуры. Это отличает Благовещенский собор от монастырского собора в Свияжске. Храм в свияжском Успенском монастыре полностью принадлежит к псковской традиции. Лишь высокие открытые прямоугольные столбы имеют другие, «непсковские» источники и, как точно заметил Вл. В. Седов, создают интерьер, напоминающий внутреннее пространство среднерусских монастырских соборов56. В Благовещенском соборе псковичи полностью изменили свой природный почерк. Они постарались изменить и свои традиционные валиковые
54 2-я пол. 1560-х — 1570-е гг. (Седов. С. 225).
55 В 1550—1560-е гг. еще строят пятиглавые соборы с повышенными подпружными арками в Муроме (собор Спасского монастыря) и Ростове Великом (собор Авраамиева монастыря).
56 Седов. С. 190.
Ил. 4. Казань. Благовещенский собор. Интерьер, центральный неф. Вид с запада.
Фото В. Д. Сарабьянова
разводы на апсидах. В Свияжске этот мотив дан без какой-либо модификации, в том виде, в котором он существует во множестве псковских памятников. Вертикальные тяги, как и в других псковских постройках, не доходят до цоколя и как бы повисают на плоскости стены. В Благовещенском соборе повторен тот же «валиковый развод», с тем же количеством звеньев, однако в него добавлены некоторые, как может показаться на первый взгляд, незначительные детали. В основании арочек появились фигурные импосты. Они же превращаются на концах вертикальных тяг в кронштейны. Это полностью изменяет впечатление от данного мотива: он превращается в среднерусскую аркатуру. Ее можно при желании сопоставить с аркатурой на апсидах владимиро-суздальских храмов, а также некоторых сооружений в архитектуре XV в. (церковь Ризоположения на митрополичьем дворе в Кремле). Получилось ли это случайно, вследствие желания «усилить» декорацию главного собора новой епархии, остается неизвестным, поскольку этот мотив отсутствовал и в среднерусской архитектуре XVI в.
Что же заставило псковских мастеров изменить своей традиции именно в этой казанской постройке? Очевидно, что сооружение главного храма новой епархии четко вписывается в одно из направлений в соборном строительстве сер. XVI в., ориентированное на архитектуру московского Успенского собора, приближаясь к которому, псковичи должны были отступить от привычных для них приемов.
Ко времени приезда псковичей в Казань, в Москве, вероятно, уже был построен собор Новодевичьего монастыря, достаточно точно повторяющий образец; начали строить Успенский собор Троице-Сергиева монастыря, следуя тому же направлению. К тому времени был возведен и Успенский собор Перемышля, удельной столицы князей Воротынских. Несмотря на то что этот храм был построен четырехстолпным, в его архитектуре ясно прослеживается желание создателей повторить наиболее узнаваемые черты московского Успенского собора, а именно четырехчастное деление боковых фасадов, определенных количеством поперечных нефов шестистолпного собора. Также был построен и соборный храм в Верее, в одном из городов удела Старицкого князя Владимира Андреевича, в котором были повторены другие узнаваемые черты образца: круглые столбы и пояс, разбивающий фасад собора на два яруса.
Архитектура этих построек помогает выявить некоторые принципы «копирования» московского Успенского собора, которые проявились и при строительстве Благовещенского собора Казани.
В Смоленском соборе Новодевичьего монастыря повторена не только общая пространственная структура, но и важные конструктивные особенности образца и узнаваемые черты его фасадов. Прежде всего, они разделены по высоте на два яруса профилированным поясом, становящимся цоколем второго яруса. При этом строители Смоленского собора отказались от аркатурно-колончатого пояса, но перенесли его на апсиды собора. Они повторили циркульный абрис закомар, а также композицию световых проемов на фасадах: окна первого света одинаково в обоих соборах подняты к межъярусному поясу, а окна второго помещены в тимпанах закомар над капителями в основании архивольтов. В организации внутреннего пространства используется один из принципов построения интерьера кремлевского Успенского собора, породивших ощущение его «заль-ности». Как и в Успенском соборе, пространство наоса перекрывают «слитые», т. е. не разделенные между собой подпружными арками крестовые своды, своды центрального и боковых нефов подняты на одну высоту, повторены и пристенные лопатки, соответствующие столбам собора.
В архитектуре Успенского собора Троице-Сергиева монастыря образец копируется более подробно и тщательно, нежели в Смоленском соборе. Прежде всего, полностью повторена композиционная схема фасадов, включая и аркатурно-колончатый пояс. На апсидах «троицкого» Успенского собора сохранились первоначальные оконные проемы, наличники которых представляют соединенные над перемычкой окна арочкой две полуколонки с перетяжками посередине и поставленные на выносные консоли. В. В. Кавельмахер обоснованно предположил, что аналогично были обрамлены первоначальные окна апсид кремлевского собора57. Подобные обрамления окон существуют на боковых стенах Смоленского собора, если только они не являются полностью реконструкцией времени реставрации И. П. Машкова. Внутренняя структура собора воспроизведена с ббльшей буквальностью, чем в соборе Новодевичьего монастыря. Здесь также повторена одна из наиболее ярких особенностей образца — слитые
57 Кавельмахер В. В. К вопросу о первоначальном облике Успенского собора Московского Кремля // АН. М., 1995. Вып. 38. С. 227-228.
крестовые своды без выделенных подпружных арок и пристенные лопатки, включая и уникальные угловые лопатки московского Успенского собора. В «троицком» Успенском соборе строители полностью повторили структуру алтарной части образца — его пять апсид, где разметили не только жертвенник и диакон-ник, но и два придела собора. Снаружи были воспроизведены «контрфорсы», фланкирующие и частично закрывающие боковые стены апсид.
Итак, анализ архитектурных форм показывает, что различия и в объемном построении, и в интерпретации образца, и в иконографии и проработке конкретных деталей носят не принципиальный характер, и соборы Новодевичьего и Троице-Сергиева монастырей оказываются близкими друг к другу сооружениями, которые по принципам интерпретации форм московского Успенского собора могут быть отнесены к одной группе. Одной из важных характеристик этой общности может служить повторение двухъярусности фасадной композиции, как она представлена в самом кремлевском Успенском соборе, шестистолпной структуры с симметричным пятиглавием, пристенных лопаток, а также слитых сводов.
К этой группе должен относиться и созданный примерно в те же годы Благовещенский собор Казани. Здесь повторены наиболее характерные особенности образца: шестистолпная структура с пятиглавием, наиболее характерные черты композиции фасадов — межъярусный пояс, раскрепованный на лопатках. При этом строители не стали поднимать окна второго света выше импостов лопаток в тимпаны закомар.
Особенно яркую связь с образцом имеет внутреннее пространство. В русской архитектуре к этому времени уже были созданы постройки с круглыми столбами — это Владимирский собор Сыркова монастыря в Новгороде, собор Рождества Христова в Верее и собор Лужецкого монастыря. Однако именно в казанском Благовещенском соборе впервые в русской архитектуре в наосе появились четыре круглых столба, как в московском Успенском соборе. Псковичи сделали круглыми также и восточные столбы, скрытые иконостасом. Традиционные псковские круглые столбы приобрели вид колонн московского Успенского собора. Им отвечают также не характерные для псковских храмов вну-тристенные лопатки, завершенные таким же карнизом, что и «капители» стол-бов58. Сохранив при этом традиционную крестовокупольную структуру — ветви пространственного креста перекрыты здесь коробовыми сводами, — псковичи внесли тем не менее один из характерных элементов образца, перекрыв западный поперечный неф крестовыми сводами59. При этом псковичи не стали добиваться симметрии пятиглавия, характерной для московских подобий образца, а сделали их в соответствии с размерами поперечных нефов равновеликими. Это не означает, что они повторяли именно особенности Архангельского собора, а скорее всего посчитали симметрию пятиглавия для достижения своей цели неважной. Можно сказать, что они пошли по более «легкому» пути, сохраняющему логику сооружения, избавив себя от необходимости возводить дополнительные арки, позволяющие сузить пролеты в нужном направлении. Стремясь
58 Замечено Вл. В. Седовым (Седов. С. 193).
59 Там же. С. 216, табл. LXXIV.
усилить «московские» черты, строители внесли в декорацию этих барабанов детали, отсутствующие в Успенском соборе, но распространенные в московской архитектуре.
В архитектуре Благовещенского собора существует конструктивная деталь, вызвавшая различные толкования. Это тромпы в основании барабана. Н. И. Брунов первым обратил на них внимание и сопоставил с тромпами в центральном барабане владимирского Успенского собора. Н. И. Брунов предположил, что их появление в том и другом соборе связаны с обращением мастеров XII в. и псковичей XVI в. к мусульманским источникам60. Вл. В. Седов выдвинул другую версию, предположив, что псковские строители Благовещенского собора намеренно повторили одну из характерных черт Успенского собора Владимира как «святыни Северо-Восточной Руси и образца для Успенского собора Москвы»61. К сожалению, неизвестно, ездили ли псковичи специально во Владимир, для того чтобы изучить «образец своего образца». Заметим при этом, что сам принцип использования тромпов в этих соборах разный: в Успенском соборе Владимира они подняты выше парусов, а в Благовещенском — помещены между подпружными арками. Можно предложить и другое объяснение. Напомним, что в Благовещенском соборе псковичи столкнулись с необходимостью увеличить подкупольное пространство и при этом опереть широкий барабан на непривычные для них пониженные подпружные арки. Образовавшийся пролет достигает в Благовещенском соборе 6 м, что было на 2 м больше, чем в соборе Свияжского Успенского монастыря. Псковичи, которых смело можно назвать мастерами сложных конструктивных решений, применяющими для перекрытия бесстолпного пространства сложные системы взаимноперекрещивающихся арок, ступенчатых сводов, вышли из сложной и непривычной для них ситуации, сконструировав дополнительную систему тромпов.
При всей этой несогласованности с образцом псковичи создали свою псковскую версию московского Успенского собора. Подготовленность псковичей к сооружению круглых опор позволила им воспроизвести наиболее характерную особенность образца, которую «обходили» создатели других реплик.
Программа храмоздательства в Казани объединяет все известные формы и традиции обетного строительства. Это и сооружение храма на местах совершения важных событий, в точках, значимых для обновления града, превращающих участки мусульманского города в христианские топосы. Это выбор посвящений, соответствующих святым, празднуемым в дни осады, и святым, особо почитаемым как предстатели за христианское воинство. Посвящения нового христианского града связаны и со святыми, перед мощами которых молился царь со своим воинством на пути к Казани. Однако Благовещенский собор — единственный храм новой епархии, в котором программа заказчика нашла выражение не только в системе посвящений престолов, но и в самой архитектуре, т. е. в ее иконографии. Его архитектурный замысел связывает новые земли с центром русского Православия — московским Успенским собором. Эта связь проявляется не
60 Брунов Н. И. О некоторых памятниках допетровского зодчества в Казани // Материалы по охране, ремонту и реставрации памятников ТАССР. Казань, 1928. Вып. 2. С. 32-39.
61 Седов. С. 197.
только в архитектурных формах. Деревянный Благовещенский храм был создан войском, исполнявшим вместе со своим царем обет превратить завоеванный город в православный град. Каменный Благовещенский собор отчасти сохранил этот замысел — вместе с царем его благоукрасили участники взятия Казани. Писцовые книги Казани отмечают и вклады князя Александра Горбатова, князя Александра Воротынского, князя Петра Ивановича Шуйского, князя Семена Микулинского, Петра Морозова, князя Дмитрия Палицкого, Федора Адашева, князя Ивана Хворостинина, князя Михаила Оболенского и других. Это не только царский храм, но и всего воинства, всей русской земли.
Список сокращений:
АН — Архитектурное наследство БЛДР — Библиотека литературы Древней Руси ДАИ — Дополнения к Актам историческим ПСРЛ — Полное собрание русских летописей
ТАССР — Татарская автономная советская социалистическая республика
Ключевые слова: обетная программа, строительство по образцу, иконография, русские чудотворцы, Казанский поход, благочестие.
The Kazan's cathedral and the vow's construction
in Kazan after 1552
by A. Batalov
The subject of the article is the history of the vow's construction in Kazan after its joining to the Russian crown. The program of church's building in the capital of the conquered Kazan's kingdom was linked to the developments of the Kazan's march and the prayers of Ivan IV to new Russian wonder-workers, towards their relics. The choice of dedication and of the place of churches is analyzed in this study. The uniqueness of the concept of Annunciation's cathedral is determined in the context of the buildings history after the model of Dormition's cathedral in Moscow.
Keywords: the vow's construction, the building after model, iconography, Russian wonder-workers, the Kazan's march, tsar's piety.
