CC BY
49
«КАЗАЧИЙ НАЦИОНАЛИЗМ» И ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИДЕЯ: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ
© Ерохин И.Ю.*
Кройдон Колледж, Великобритания, г. Лондон
В последнее время в ряде исторических источников все более и более принято рисовать образ казака как ръяного поборника идей имперских государственных традиций с элементами национализма в самосознании. Такой вывод делается из многовековой самобытной истории и культуры казачества, особенности и уникальности казачьего пути развития. Данная работа пробует отойти от принятых штампов и стереотипов, посмотреть на вопрос гораздо шире именно в свете объективности оценки истории казачества.
Ключевые слова казаки, этнос, сословие, социальная группа, национализм, государство.
Об идеях самостийности казаков говорится в публикации журнала «Однако», в которой резонно отмечается: «Глубокое заблуждение считать казаков и казачью субкультуру непременно элементом политики государственного централизма в России. Нынешние атаманы любят поговорить о том, как Российская империя была создана казаками, об «исконном стремлении» казаков служить Царю и Отечеству, однако, сама история ставит под сомнение легенды об имперских принципах казаков. Казаки служили центральной российской власти лишь тогда, когда эта власть была крепка и непоколебима. Как только центральная власть начинала шататься и сыпаться, казаки одними из первых спешили воспользоваться плодами имперского краха, провозглашая казачьи республики и автономии, порой даже идя на сговор с актуальным внешним врагом Российской (царской, белогвардейской, советской) империи [5, с. 1].
Таким образом, выдвигается гипотеза: обращение казачества к вопросам собственного государственного строительства - есть концентрированный и осмысленный ответ казачества на проявление слабости центральной власти и аппарата управления. Исторический опыт казачества не опровергает данной гипотезы и служит в ее оправдание [1, 3, 4].
К первым, кто попытался теоретически и идеологически оформить идеи государственной самостийности и особого исторического пути казачества древнейшего периода его существования, могут быть по праву отнесены т.н. «некрасовские казаки» или «игнат-казаки», как их еще называли. Данная группа попыталась на основании многовекового опыта и эксперимента ка-
* Старший научный сотрудник.
зачества сформировать тезисы и доктрину особого уникального государственного пути развития казачества. В исторической науке и литературе эта идеология выведена еще под названием идеологии «казачьего фронтира». Отношение к ней вплоть до самого последнего времени было крайне неоднозначное и болезненное. Отчасти такое положение вещей может быть объяснено общим и всеобъемлющим тезисом, который декларировали и провозглашали «некрасовцы»: «Какой царь жалует, тому и служим!».
Однако, крайне ошибочно рассматривать данный тезис в отличие от конкретных исторических событий и фактов, того комплекса идеологических механизмов и постулатов, которые культивировало и практиковало «некрасовское казачество». Внимательное рассмотрение ситуации отчетливо демонстрирует факт того, что вполне нелепо и нелогично трактовать движение «не-красовцев» только как антигосударственное и противное интересам власти.
Особыми традициями уникальности, собственными концепциями в области государственности отличалось запорожское и донское казачества, а также общности древнейших традиционных территорий расселения казачества Кубани, Яика, Волги, Сибири и Урала.
В запорожском и донском казачестве идеи самобытного казачьего мировоззрения в области государственного устройства нашли свое отражение в совершенно особом отношении к женщине и семье, семейным ценностям. При этом, эта была не простая бытовая доктрина, она носила под собой именно государственные мировоззренческие корни.
В Запорожскую Сечь женщинам не было ходу. Семейная жизнь отрицалась в принципе. Считалось, что она отвлекает и может нанести непоправимый вред основному занятию казака - выполнению тягот ратного труда и воинских доблестей.
Донское казачество в первые времена своего существования унаследовало эти черты Сечи. Такой авторитетнейший исследователь истории казачества, каковым является Ригельман, прямо выводит корни донцов от запорожцев, со всеми проистекающими последствиями: «Донские казаки от украинских черкасских казаков действительно начало свое возымели на Дону». Этот же исследователь в подтверждении данного факта отсылает нас и к изысканиям историка более раннего периода Татищева («Русская Летопись») [7, с. 33].
Татищев В.Н. пишет: «Первые казаки, сброд из черкес горских, в княжении Курском в 14 ст. явились; где они слободу Черкассы построили и под защитой татарских губернаторов воровством и разбоями промышляли; потом перешли на Днепр и город Черкассы на Днепре построили» [7, с. 240]. Историк определенно делает упор на вольном и бунтарском нраве казачества и его «антигосударственном начале».
Как и «сечевики» донцы пренебрежительно относились к женщине, рассматривая ее как обузу. Делая набеги на турок, крымцев, татар, кумык, кубанцев, черкесов и другие народы, в числе пленных они захватывали и
женщин, которых уводили с собой, сходились с ними. Но, в семейные отношения это длительное время не перерастало. Ригельман повествует: «Если кому жена была уже немила и неугодна или ненадобная оных жен было принято менять, продавать и даже отдавать даром, водя по улицам и вдруг крича: «Кому люба, кому надобна? Она мне гожа была, работяща и домовита. Бери, кому надобно».
Примечательно, что под воздействием аппарата государства и влиянием института власти в ходе исторического процесса положение кардинально меняется. Первые и мощные метаморфозы происходят в период привлечения казачества к военному государственному служению, эпоху его трансформации из вольного этноса в служилое сословие. Возможность участия женщины в военных событиях меняет ее социальный и политический статус, делает действующим членом казачьей общины. В этот период зарождается и формируется традиционная патриархальная казачья семья с ярко выраженным мужским началом [2].
Роль казачьей семьи неразрывно связана с государственным началом казачества. Все принципы ее деятельности рассматриваются именно в области полезности станичной общине, и в целом служению государству. Сама традиционная патриархальная семья и все ее элементы были сформированы под мощным воздействием государства, благодаря ему, и впоследствии поставлены на службу именно государственным интересам [2].
Огромный интерес в плане изучения опыта взаимодействия казачьей общности с государством и институтами власти, формирования идеологии государственного казачьего служения и трансформации, генезиса самой казачьей общности, представляет история образования и развития Кубанского казачьего войска. Это второе по величине, значимости и структурированности казачье войско периода царской России после Донского. Оно возникло в период, когда иные казачьи войска (Черноморское, Запорожское, Донское) уже существовали, и сформировалось из представителей их диаспор. При формировании и дальнейшем развитии войска наглядно проявилась политическая воля Российского государства, его прямая заинтересованность в вовлечение руководством процессами в казачестве. С самого начала своего образования войско было призвано выполнять и нести государственные функции. Кроме того, история войска отчетливо выявила многие этно-социальные контакты и связи казачества, важные для понимания сути и природы казачества в целом.
История формирования и развития отдельных казачьих войск определенным образом доказывает факт природы особого казачьего государственного мировоззрения, необходимости признания его. К сожалению, вопросы государственности казачества если и рассматривались отечественной исторической наукой, то главным образом, на примерах крупнейших территориальных образований казачества, - Донского, Кубанского казачьих войск.
Более мелкие территориальные образования не становились предметом детального изучения. Между тем, они представляют огромный и безусловный интерес для понимания общей сути глобальных процессов, происходящих в казачестве. Игнорирование деятельности каждого из когда-либо существовавших или существующих казачьих войск недопустимо и ошибочно.
Вольница Запорожья и Дона имела очень много общего с идеями и структурой Яицкого казачьего войска. В плане образования, государственного значения, последующей трансформации их судьбы и роли очень схожи. Как и запорожцы, донцы, яицкие казаки делают своим основным девизом в момент зарождения войска идеологию вольностей, казачьих свобод и полной независимости. Это отчетливо проявляется в событиях и истории войска.
Наиболее мощным катализатор процессов самостийного казачьего государственного строительства явился период Гражданской войны 1918-1920 гг. Это и понятно, ведь в данный период государство находилось на историческом перепутье, и было как никогда слабо.
Примечательно, что опыт казачьего государственного строительства периода Гражданской войны (1918-1920 гг.) рассматривался и рассматривается отечественной и зарубежной исторической наукой главным образом в парадигме идей и идеологии «Белого Движения». Однако, это ошибочное мнение. Советская историография утвердила тезис о том, что «казачьего» самостоятельного государства на правах автономии или в каких-либо еще формах и видах на территории Советской России существовать не может в принципе. «Казачество исчезло. Оно было ассимилировано и поглощено рабочим классом и трудовым крестьянством, образовав с ними единую общность и сущность под наименованием советский народ». Однако, в первые годы существования Советского государства все было далеко не так однозначно. Сама власть не только допускала и предполагала, рассматривала возможности государственной территориальной автономии казачества в различных формах, но и инициировала эти процессы, выступала их проводником и апологетом. Подобные настроения имели место, поддерживались и в России, и в Советской Украине.
На основе глубоких древних традиций казачества, готовности казачества к жертвенности за эти традиции, истории собственного государственного строительства большой ряд исследователей делает выводы о присущем казачеству «глубинном традиционном национализме». В ответ на эти упреки казачество часто отвечало крылатым изречением исследователя общей теории и истории национализма Э. Геллнера: «Национализм формирует нации, а не нации национализм»[6, с. 1], тем самым не отождествляя свою собственную казачью культуру с анархическими процессами всеобъемлющего государственного разрушения.
Тезис о «природном казачьем национализме» пытался опровергнуть еще бывший председатель Временного правительства А.Ф. Керенский, пи-
савший: «В будущей, внутренние свободной и федеративной России не будет никаких поводов к психологическому отчуждению между бытовыми группами русского народа... Включая казачество в понятие русского народа, я отнюдь не покушаюсь тем на своеобразную самобытность казачьих областей. Разнообразие местных политических и социальных укладов только обогащает культуру, умножает творческие возможности народа и тем крепит государство. Совершенно естественно, что в новых условиях свободного внутреннего государственного строительства казачество внутри своих областей сотрет грань между собой и так называемыми иногородними. Ведь некоторые местные сословно-войсковые дореволюционные «привилегии» только прикрывали собой исключительные воинские тяготы, которые несло казачество и которые на самом деле в корне подрезывали хозяйственную мощь его».
Важно, что Российскому государству, по определению, были не важны национальность и происхождение казака, принципиальное значение имели лишь ратная доблесть, верность и преданность государственным интересам, личная храбрость, отвага. Именно эти факты без учета национального признака позволили выдающемуся классику русской литературы Л.Н. Толстому сделать глубокий вывод: «Вся история России сделана казаками» [8, с. 3].
История формирования и развития казачьей общности в целом доказывает гипотезу о межэтнической составляющей данного этноса и группы. Трудно привязать казаков к какой-то отдельной нации, народности или общности. То же самое можно сказать и о вопросах вероисповедания, религии. Безусловно, православие имело огромное значение в развитии традиций и культуры казачества, но все же, глубинные государственные элементы структурообразующей казачества лежали в сфере межэтнических и межконфессиональных элементов и их тесного взаимодействия. Более того, опыт исторического развития наглядно демонстрирует, что особенности и уникальности жизнедеятельности некоторых казачьих территорий объяснялись именно особой этнической, религиозной составляющей.
Список литературы:
1. Ерохин И.Ю. Казачество в свете вопроса военной службы // Теория и практика общественного развития. - 2013. - № 4. - С. 172-174.
2. Ерохин И.Ю. Казачья семья: уникальный культурный феномен в системе государства // Современные исследования социальных проблем. -2013. - № 1. - С. 38-43.
3. Ерохин И.Ю. Казачья концепция государственности: в эпоху войн и великих потрясений // Белые пятна российской и мировой истории. - 2013. -№ 1-2. - С. 18-39.
4. Ерохин И.Ю. Идеи государственности казачества Дона // Научный обозреватель. - 2013. - № 6. - С. 58-62.
5. Замкнутый казачий круг [Электронный ресурс] // Журнал «Однако». -№ 22. - Режим доступа: www.odnako.oig/magazine/material/ show_19575.
6. Маркедонов С. Российское неоказачество [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://combcossack.0pk.ru/viewtopic.php?id=2480.
7. Селищев Н.Ю. Казаки и Россия. - М., 1992.
8. Шишков А.В. Казачьи атаманы. - М.: Вече, 2008.
ОРГАНИЗАЦИЯ ДОСУГА ЕЛАБУЖАН В ЭПОХУ «ПЕРЕСТРОЙКИ» (1985-1991-Е ГГ.)
© Закирова Р.Р.*, Котлова Л.А.*
Елабужский институт (филиал)
Казанского (Приволжского) федерального университета, г. Елабуга
В данной статье идет речь о досуге елабужан в период правления Президента СССР Горбачева Михаила Сергеевича.
Ключевые слова: культпросветучреждение, кино, музей, дискотека, библиотека, клубы, спорткомплекс.
Досуг играет важную роль в жизни каждого человека. Он является своего рода неким «защитным кругом», который спасает человека от «серых» будней. На досуге можно заняться любимым делом: шить, вязать, смотреть телевизор, выйти на прогулку и многое другое. Каждый человек сам, по-своему усмотрению планирует свой досуг, правда не без помощи государства. В частности, просмотр телевизора - все телевизионные программы проходят через тщательную цензуру, следовательно, государство косвенно влияет на организацию досуга своих граждан. В первоначальную задачу государства входит организовать досуг своих граждан так, чтобы у них не было времени заниматься разбоем, хулиганством, строить планы о революции. Вернемся в недавнее прошлое в «эпоху» перестройки и посмотрим, как же в Советском Союзе был организован досуг своих граждан.
Горбачев М.С. в своем политическом докладе Центрального комитета КПСС, прозвучавшем на XXVII съезде Коммунистической партии Советского Союза отмечал, что: «Главную задачу своей культурной политики партия видит в том, чтобы открыть самый широкий простор для выявления способностей людей, сделать их жизнь духовно богатой, многогранной. Добиваясь радикальных перемен к лучшему и в этой области, важно построить всю культурно-воспитательную работу так, чтобы она все полнее удовлетворяла духовные запросы людей, шла навстречу их интересам» [1].
* Студент.
* Научный руководитель, доцент, кандидат педагогических наук.
