CC BY
44
КАЗАЧЕСТВО В СИСТЕМЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ И ВЛАСТНЫХ ИНСТИТУТОВ
© Ерохин И.Ю.*
Кройдон Колледж, Лондон, Великобритания
Казачество первоначально зарождается как удалая, безудержная и свободолюбивая вольница. В этот период отношения казачьего этноса и государства, государственной власти складываются довольно проблематично. Нередки казачьи бунты, восстания, заговоры. С привлечением казачества на военную службу ситуация кардинально меняется. На всем дальнейшем протяжении отечественной истории казачество проявляет себя как мощный и влиятельный, авторитетный государственный институт, сохраняя при этом свою уникальность и самобытность.
Ключевые слова: казаки, власть, казачий этнос, парадигмы развития, «белые пятна» истории, гражданская война, казачья культура, государство и общество, общественное развитие, гражданское общество, общественные организации, казачьи войска, расказачивание.
Отношения государственной власти с казачеством всегда складывались весьма непросто, были далеки от идеальных и имели множество противоречивых тенденций. С одной стороны государство видело в казачестве верных и преданных «государевых людей», надёжных слуг и защитников рубежей Отечества от иноземных захватчиков, с другой, - с опаской относилось к казачьим вольностям, гордому нраву и бунтарскому духу казачьего этноса.
Официальное государство почти всегда подспудно видело в казачестве своего конкурента в борьбе за государственность. Конкурента серьезного, вооружённого и потому очень опасного. Именно поэтому всегда с исключительной жестокостью им подавлялись любые проявления казачьего сепаратизма, казачьи заговоры, бунты и восстания. Власть небезосновательно совершенно предполагала, что в части казачьих кругов никогда до конца не искореняться идеи собственного государственного начала, идеи о создании независимых казачьих областей, округов, государств и республик. Совсем не в период установления и упрочения Власти Советов, а много и много ранее государство начало проводить мероприятия, характеризующиеся термином - «репрессии», «расказачивание».
Совершенно неверно рисовать образ казака исключительно только как ръяного поборника начал государственности и защитника любого государства, в состав которого бы он входил. Казака, который бы слепо следовал приказам своих атаманов и непосредственных командиров. В казачьей среде были нередки расколы и казаки разделялись на враждующие военно-поли-
* Старший научный сотрудник, РИЭ.
тические лагеря именно в своих позициях по отношению к государству и государственному устройству [10]. Вместе с тем изначально неверен образ казаков, как бунтарей, врагов и оппозиционеров любой государственности, выше всего ценящих исключительно только лишь свободу и волю. Всё зависело от конкретной ситуации, множества векторов социального, исторического, экономического, военного и политического развития тех или иных процессов происходящих в государстве в связи с казачьим этносом. В разной ситуации казачество выступало в той или иной роли, причём эти роли могли меняться или быть далеко неоднозначны [3-5]. Сложности развития приводили к разбродам и шатаниями в казачьей среде, полярности и разнородности мнений.
В зависимости от того, насколько официальная государственная власть
была чутка к казачеству, насколько она проявляла гибкость и последовательность по отношению к нему, открыта к диалогу с ним, именно настолько и были успешны или провальны те или иные мероприятия власти в отношении казакачества.
Военно-организационная и мобилизационная структурированность казачества [2, 7, 11, 13, 15, 18-20, 23, 25-26] является важнейшим признаком данного этноса. На ментальном глубинном уровне в сознании каждого казака живёт воин, патриот, государственник, защитник Отечества. Власть часто заигрывала с казаками и использовала эти лучшие черты казачьей души в собственных корыстных интересах и целях. Например, в Царской России накануне гражданских войн, смут и революций казакам были преданы совершенно несвойственные им полицейско-карательные функции. Которые по большому счёту как развращали само казачество, так и способствовали формированию крайне негативного образа казачьего сословия, как цепного пса на службе самодержавия.
Многочисленные летописи, сказания, предания старины глубокой доносят до нас образ казака, говорят о противоречиях в ментальности казачьей души. С одной стороны казак рисуется нам как государственный человек, которому доверена высшая ценность - защита интересов государства [6]. С другой, - источники часто упоминают казаков как совершенно вольное, дикое и необузданное племя, являвшееся врагом в принципе любого государственного начала, промышлявшее грабежами и разбоями.
Советская историография предлагала нам крайне однобокий подход в оценках роли казачества в его отношении к государству. Она преимущественно упоминала этапы гражданской войны и белого движения. А также, казачестве в эмиграции в свете предательских интересов генерала Власова и казачьего атамана Краснова. Отчасти в положительном свете казачество рисовалось лишь в более ранний период, но исключительно в слепой разрушительной роли по отношению к государству, когда речь шла о восстаниях и войнах Булавина, Разина, Пугачёва. Государствообразующая роль казаче-
ства как важнейшего этноса при этом стыдливо замалчивалась. Если она и проявлялась, то лишь в узких тематических рамках проблемы освоения новых земель, - Сибири, Камчатки, Дальнего Востока.
Несколько меняется ситуация с наступлением периода возрождения казачества и создании основ для привлечения его на государственную службу в качестве реальной социально-политической силы. До этого момента казачий этнос проходит тернистый и непростой путь существования в рамках общественных организаций и общественно-политических объединений [8]. Предпринимаются и попытки создания политических партий казачества, не приводящие однако хоть сколь либо видимым успехам и результатам. На политической арене России казачество так и не стало сколь либо влиятельной и авторитетной силой. Тоже можно сказать и об экономической составляющей.
Жертвенность казачества на защите государственных интересов хорошо известна отечественной исторической науке, описана во многих томах исторических исследований, сотнях литературных и художественных источниках. Многие из них, правда, были совершенно несправедливо забыты в Советский период или стыдливо замалчивались, и стали доступны широкой общественности сравнительно недавно. Тут можно упомянуть о многочисленных архивных документах, которые носили гриф ограниченного доступа. Другие источники, напротив, были широко известны. Например, источники о периоде гражданской и Великой Отечественной войн, но подавались крайне односторонне и однобоко. Сейчас они могут быть оценены уже совершенно с иных позиций, и в совершенно новых подходах, с учётом всего всеобъемлющего комплекса фактора накопленных знаний.
Со времён советской историографии, изучавшей период гражданской войны, в отечественной и не только исторической науке существует тенденция разделить всё казачество на «своих» и «чужих», «патриотов» и «врагов». В связи с этим неоднократно и очень остро вставал вопрос, комплекс каких всё же черт и факторов, можно отнести к тому набору, который говорил бы об образе «истинного патриотизма». Рассмотрение казачества с позиций государственности как раз и помогает ответить на этот важнейший вопрос [16-17]. Сам принцип тесной связи казачьего этноса с государственностью позволяет избежать очень условного, искусственного и как следствие, опасного деления казаков на «своих» и «чуждых», отменяет образ «врага» и способствует примирению нас с объективной реальностью исторического знания.
И «красные казаки» Будённого, Чапаева, Блюхера, других командиров, и «белые», - атаманов Дутова, Корнилова, Каледина были по своей сути государственниками, просто они сражались и воевали за идеи того государства и той государственности, которые были сформирована всеми этапами их прошлой жизни, родовым и сословным происхождениями, судьбоносными личностными коллизиями.
Военное дело и военную службу можно отнести к важнейшим знаковым составляющим в формировании государственности мировоззрения казачества [17].
О важности военного дела в судьбах казачества сами и за себя говорят многочисленные характеристики и определения данного этноса. Повсеместно в них мы встречаем слова и словосочетания типа, - «военное», «военные», «ратные», а из современных, - «военизированное», «военизированные».
Славные боевые традиции периода Первой Мировой войны [12] продолжило казачества периода Великой Отечественной. По данным различных источников в это время за подвиги и проявленный героизм высокого звания «Герой Советского Союза» было удостоено примерно 262 потомственных казаков или лиц, относящих себя к этой этнической общности.
В состав высшего командования РККА вошли генералы и адмиралы, -кубанский казак, Герой Советского Союза, ас танкового боя Д.Ф. Лавриен-ко, уральский казак, Герой Советского Союза, генерал инженерных войск Д.М. Карбышев, терский казак, командующий Северным Флотом, адмирал А.А. Горшков, донской казак, талантливейший изобретатель и разработчик вооружений Ф.В. Токарев. Казачьими частями в тот период командовали грамотные и умелые командиры из числа потомственных казаков, - Н.Я. Кириенко, А.Г. Селиванов, И.А. Плиев, С.И. Горшков, М.Ф. Малеев, В.С. Го-ловской, Ф.В. Камков, И.В. Тутаринов, Я.С. Шарабурко, И.П. Калюжный, П.Я. Стрепухов, М.С. Суржиков и многие другие. Прославленные маршалы Г.К. Жуков и К.К. Рокосовский ещё задолго до начала войны с фашистской Германией получили отличный опыт командования казачьими частями. Данный вопрос нам особо интерес в свете того, что сталинское правительство ценило и учитывало военный и организационный опыт, опыт государственного управления и военного строительства казаков, доверяла им основные и ключевые посты на данном направлении [21].
К наиболее легендарным частям сражавшимся на фронтах Великой Отечественной можно отнести следующие казачьи подразделения: 4-ый Гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус, 5-ый Гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус, 9-ую Гвардейскую казачью кавалерийскую Кубанско-Барановичскую дивизию, 9-ую пластунскую Краснодарскую дивизию, 10-ую Гвардейскую Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию, 3-ий Гвардейский казачий кавалерийский Донской полк, 1-ый Гвардейский конно-механизированный корпус, 7-ой Гвардейский Бранденбургский кавалерийский корпус, 3-ий Гвардейский кавалерийский корпус, 1-ую Белорусскую казачью партизанскую бригаду. Как видим из приведённого далеко неполного совсем списка, большинство казачьих частей вполне заслужено именовались «гвардейскими». Примечателен факт того, что в царской России существовало всего четыре казачьих соединения, удостоившихся принадлежности к Гвардии: Казачий лейб-гвардии полк, сформированный в 1798 г. и
отличившийся в Наполеоновскую кампанию, лейб-гвардии Атаманский полк в составе Всевеликого Войска Донского (был создан в 1775 г., в 1859 г. стал гвардейским), Сводно-казачий лейб-гвардии полк, основанный в 1906 г., в который были рекрутированы казаки из Уральского, Оренбургского, Сибирского, Забайкальского, Астраханского, Семиреченского, Амурского и Уссурийского казачьих войск, и Собственный Его Императорского Величества Конвой.
Именно военные события и ратные подвиги казаков на фронтах Великой Отечественной войны послужили поводом к началу изменений их взаимоотношений с государством. В предвоенный и военный период со стороны официального сталинского государства в отношении казачества начинается процесс, который можно охарактеризовать как признание значимости роли казачества, восстановления его в правах, и прежде всего столь важном для данного этноса и этнической группы, праве на военную службу. Несмотря на то, что многие историки сходятся во мнении, что это тенденция была мерой скорее вынужденной, чем логической и последовательной, но она сыграла свою роль в свете последующих событий более позднего времени, когда началось осознанное возрождение и поддержание идей казачества со стороны государства [21].
В 1936-ом году сняты ограничения на службу казачества в рядах РККА, что позволило осуществить массовый приток потомственного казачьего населения на военную службу, в том же 1936-ом г. были утверждены образцы парадной военной формы для казачьих частей и формирований. Как выразители олицетворения великих ратных свершений в великой войне казаки, наряду с другими войсковыми соединениями, отстоявшими государственность земли русской, именно в этой форме прошли впоследствии в составе Парада Победы в июне 1945-го года, а ещё ранее - в 1937-ом году на Параде в честь празднования Первомая.
В 1942-ом году сформированные из казаков добровольные казачьи дивизии были официально зачислены в кадровый состав регулярной Красной Армии и поставлены на полное государственное обеспечение. Начиная с 1943-го года происходит повсеместное и массовое укрупнение, слияние казачьих подразделений до уровня конно-механизированных групп. В это же время появляются и первые пластунские дивизии, ставшие прообразом современного спецназа.
Вместе с тем, часть казачества, памятуя обиды, нанесенные Советской Властью, и желая создания собственного независимого объединенного казачьего государства (по типу Казаки и иных формирований), выступила на стороне Вермахта [1, 9, 22].
Во все времена государственная власть широко использовала идеи государственной и военной службы казаков для упрочения и укрепления собственных позиций, создания пропагандистских материалов разного рода на-
правленности. Если в душе, в глубинном подсознании она и противилась идеям казачества, опасалась и побаивалась его, то в структуре пропагандисткой машины государства тема казачества как важного государственного элемента и механизма широко эксплуатировалась и никогда особо не скрывалась.
Активная деятельность казачества по защите государственности и государства нашла своё концентрированное выражение в произведениях литературы и искусства. Ещё в 40-х годах XVII века увидела свет «Повесть об Азовском сидении донских казаков». Историки дают очень высокую оценку данному произведению, говорят об его исключительном воздействии на эмоции и чувства. «Повесть отличается великолепным патриотическим пафосом, точностью описаний, простонародностью языка и поэтичностью стиля, в котором заметны традиционные приёмы русских воинских повестей и донского фольклора. Это оригинальное, новаторское произведение и по содержанию, и по стилю изложения». Интересно и важно, что и авторство «Повести» приписывается не простому человеку, а человеку «государственному», - войсковому дьяку Фёдору Ивановичу Порошину.
Особую роль в формировании концепций государственности и государственного устройства играют семейные ценности, подход и оценка роли семьи в системе государственных и общественных институтов. Для славянских народов России, Украины и Белоруссии эта проблема особенно значима и актуальна. Казачья же семья - это совершенно уникальный феномен социального и культурного уклада. Немалую роль здесь опять же играет и военная составляющая. Принято считать, что казачка, - это прежде всего мать и хранительница очага, или труженица в поле. Данное мнение ошибочно. Роль женщины-казачки особа. Известно крылатое изречение, - «Были б казачки, а казаки найдутся», его в полной мере можно отнести и системе военно-государственной службы казачьих семей. Казачки принимали самое деятельное участие в охранении и становлении государственности, прежде всего на ролях воинов и защитниц Отечества.
Запорожская Сечь являлась скорее исключением, чем правилом из общего контекста исторических событий. В ней процветал сугубо мужской военный лагерь, куда женщине не было ходу. А вот у донцов, кубанцев, терцев издревле участие женщин в несении военной и государственной службы считалось почётным и приветствовалось. Женщины там были не только хозяйками, воспитывали детей и состояли при своём муже, но и на поле брани показывали отличные навыки воинской выучки, были умелыми воинами. Писатель В.А. Потто справедливо подмечал, - «Женщина, вечная труженица в мирное время, в минуты опасности являлась у казаков полноправным бойцом, как и её отец, муж, сын или брат». В том же «Азовском сидении» при защите крепости от турок приняло участие более 800 казачек. Многие из них пали при сражении. В более поздний период описан случай, повествующий о битве за станицу Наурскую, когда в июне 1774-го года девятиты-
сячное татарское войско с примкнувшими к нему чеченцами попыталось осадой захватить ещё недостроенную станицу. Все строевые казаки на тот момент находились в походе. Отразить натиск иноверцев взялись полторы -две сотни женщин: «Били из ружей, кололи штыками, перетаскивали с места на место пушки, стреляли из них картечью». Источник утверждает, что одна из предпринятых чеченцами атак была отбита благодаря вылитого на головы врагу кипящего свиного бульона. Императрица Екатерина II наградила отважных казачек медалями и даже учредила во славу их специальный «бабий праздник», отмечавшийся в станице 10-11 июня.
Уже в XIX веке другие источники рассказывают про подвиг казачки Марьяны Горбатко, которая отличилась при обороне Адагумской оборонительной линии, которая соединяла правобережье Кубани с берегом Чёрного Моря и насчитывала в своём составе порядка двадцати боевых укреплений, боевых «секретов» и постов. М.Горбатко несла службу в составе Липкин-ского поста, на котором кроме неё находилось ещё тридцать пять мужчин.
В историю ратной славы казачества вошли не только женщины-офицеры, но даже упоминается и единственная женщина - войсковой атаман. В XVII веке выходец из ханского калмыцкого рода Пётр Тайшин принял православие вместе со всем своим улусом. Вскоре после этого старый князь умер, а за управление делами взялась его вдова, - княгиня Тайшина, в подчинении которой находилось более 2400 подданных. Правительством ей была выделена земля для осёдлого поселения и она была принята на царскую службу. Все события происходили на Волге, где была заложена крепость -казачья застава Ставрополь (ныне - Тольятти). Именно эти крещёные калмыки составили затем костяк и хребет Ставропольского Казачьего войска, славного своими ратными традициями. Княгиня же была наделена статусом и полномочиями войскового атамана. К новому войску государством было приписана тысяча солдат-отставников и более двух тысяч душ крестьянского населения. Княгиня пользовалась статусом атамана пожизненно.
Очень симптоматично в свете вопроса о государственности казачества, отметить и тот факт, что женская военная служба в рядах казачьих формирований поначалу имевшая все признаки стихийности со временем приобретала всё более осознанные, планомерные черты. Очень много внимания исследованию данной проблематики уделяет в своих работах А. Цыбульникова. Но, вопрос все же требует дальнейшего изучения и исторической систематизации.
Некоторые современные исследователи казачества склонны разделить историю казачества на пять больших периодов, существенно отличающихся друг от друга:
1. Период казачьей истории - от конца первого тысячелетия нашей эры до конца XVII - начала XVIII века. Самый длительный отрезок истории в несколько столетий, охватывает время зарождения и развития казачества как сложного социального явления. Загадок в нём больше, чем достоверных
фактов, несмотря на многочисленные усилия целой армии исследователей. Нахождение казаков в составе Российской Империи поставило на острие масштабных событий - множества войн, больших и малых сражений, походов. Естественная эволюция казачества по этнической линии хотя и продолжилась, но под сильнейшим государственным воздействием претерпела существенную деформацию. Пётр I, ценя казаков как великолепных и прирождённых воинов, активизировал курс, ломая сопротивление самих казаков, на превращение казачества из этноса в казачьи войска;
2. В 1721 году казаки передаются из ведения ведомства внешнеполитического ведомству военному. Собственного с этого момента и начинается второй важнейший этап в развитии казачества. Этот период продолжится примерно до конца XIX века, когда под мощным управлением самодержавия казаки превратятся в грозную военную силу.
3. Третий период наступил в конце первой трети XIX века и продолжился вплоть до самого развала Российской Империи в 1917-ом году. Казачество подверглось коренной трансформации. Былая вольница казачьих общин окончательно ушла в прошлое, а само казачество перешло в исключительное подчинение военного ведомства.
4. Отрезок с рокового 1917-го г. и до конца 80-х годов составляет 4-ый период в истории казачества. Самый крутой, трудный, жестокий и драматический. Оказавшись в жерновах ленинской пролетарской диктатуры, казачество было обречено на вымирание, поставлено вне закона, на грань балансирования между жизнью и смертью.
5. И наконец, с 1985-го года и началом прихода в СССР идей горбачёвской Перестройки, перезагрузки отношений в истории казачества наступает пятый современный период развития.
Можно соглашаться или нет с вышеизложенной концепцией ряда учёных, но в ней отражён очень характерный и важный для нас факт того, что судьба казачества неразрывна связана с судьбами государства, и это говорит также о той знаковой роли, которую играла военная служба в формировании и укреплении государственного мировоззрения казачества.
Показательно, что и казаки сражавшиеся на стороне Советской Власти, так и казаки примкнувшие и поддержавшие «Белое Движение» вполне осознанно позиционировали свою борьбу с идеями государственности, отстаиванием интересов Отечества, правда, вкладывая в эти понятия разные сущности. Бывшие царские генералы, лидеры «Белого Движения» едва ли не самыми первыми заговорили о государственной роли казачества [24].
Богачевский А.П., Донской атаман, генерал-лейтенант: «Лично я, природный донской казак, с гордостью вспоминаю о славном прошлом родного мне казачества и бодро, со светлою надеждой думаю о его будущем. Явление исключительно русской исторической жизни, какого не было ни в одном государстве мира, - казачество из буйной вольницы, смело боровшейся
с воинственными соседями, постепенно превращается в неотделимую часть государства Российского, но с особым укладом и особой миссией, становится верным рыцарем России».
Деникин А.И., генерал-лейтенант: «В старину казачество являлось надёжным оплотом российских государственных границ на диком поле, в кавказских, в сибирских просторах и проводником там русской государственности. Казачья вольница доставляла немало хлопот «Москве» (центральному правительствую) и даже вступала с ним в вооружённые столкновения. Но, эта внутренняя междоусобица, вызванная, кроме причин социально-экономических, неумеренной централизацией сверху и неумеренным подчас свободолюбием снизу, не умаляет, однако, той важной исторической роли, которую сыграло казачество в сложении Российского государства».
Лукомский А.С., генерал-лейтенант: «Казачество есть кровь от крови, плоть от плоти русского народа. В нём часто в обострённой форме отражаются как положительные, так и отрицательные черты характера народа... История казачества есть история расширения Российского государства, его укрепления и его строительства. Сыграв исключительную по своему значению роль в расширении России, казачество в то же время во все периоды жизни России, как при внешних осложнениях, так и в периоды смут, почти всегда беззаветной преданностью общей Родине помогало преодолеть надвигающиеся бедствия и способствовало укреплению центральной государственной власти».
События современной истории и совсем недавнего прошлого в свете межэтнических и локальных конфликтов дали новый виток интереса в обращении к проблеме казачества и государственности [14]. Высшему военному руководству России давно в целом была понятна выгода от использования в различных мероприятиях военного ведомства прирождённых воинов - казаков. Ещё советский маршал Дмитрий Язов предпринимал попытки привлечения к несению армейской службы казачества.
Принятый в 2005 году федеральный закон «О государственной службе российского казачества» поставил на повестку дня вопрос о взаимодействии государства и казачьих обществ в сфере обеспечения основ национальной безопасности и мер по противодействию разного рода экстремистским проявлениям. Реестровое казачество было призвано оказывать содействие государственным органам в организации воинского учёта членов казачьих обществ, организовывать военно-патриотическое воспитание призывников, их подготовку к военной службе и вневойсковую подготовку во время пребывания в запасе, участвовать в охране государственной границы Российской Федерации и борьбе с терроризмом. Особое значение в свете означенных вопросов придаётся казачеству и казачьим общинам, ведущим свою деятельность на территории Северо-Кавказских республик.
Из всего вышесказанного становится возможным сделать определенные выводы, суть которых заключается в следующем:
- Первоначально казачество развивалось как независимый вольнолюбивый и бунтарский этнос, часто вступавший в противоречия с Московией (Центральной властью).
- С наступлением периода привлечения казачества на государственную, военную службу положение вещей кардинальным образом изменяется. Казачество все более и более приобретает черты сильного и зрелого государственного института.
- Огромную роль в формировании государственных представлений казачества играет традиционный семейный уклад, пантеон воинских и ратных доблестей и некоторые другие составляющие, которые могут быть объединены под наименованием «геномно-исторического кода» казачества.
- Современные взаимоотношения власти и казачества требуют четкого и внимательного учета казачьих традиций и опыта развития во всем его многообразии и противоречивости.
Список литературы:
1. Александров К.М. Казачество России во Второй мировой войне: к истории создания Казачьего стана (1942-1943) // Новый часовой. - 1997. - № 5.
2. Алмазов Б. Военная история казачества. - М.: Яуза; Эксмо, 2008.
3. Бондарь Н.И. Основные тенденции развития кубанского казачества в XIX в. // Вопросы общественно-политических отношений на Северо-Западном Кавказе в XIX в. - Майкоп: Адыгейский институт экономики, языка, литературы и истории, 1987.
4. Бондарь Н.И. Что мы знаем друг о друге? // Кубанский краевед. -Краснодар: Краснодарское книжное издательство, 1990.
5. Бондарь Н.И. Узловые проблемы казачества // Проблемы развития казачьей культуры. Материалы научно-практической конференции, п. Тульский, 7 июня 1997 г. - Майкоп, 1997.
6. Боярский В.И. На стороже Руси стояти. Страницы истории пограничной стражи Российского государства. - М.: Граница, 1992.
7. Бреэре И. Казаки. Исторический очерк / Перевод с франц. В.В. Каледин. - М.: Воениздат, 1992.
8. Бугай Н.Ф. Казачество России: проблемы возрождения // Обозреватель. - 1993. - № 28.
9. Бугай Н.Ф., Гонов А.М. Кавказ: народы в эшелонах (20-60-е годы). -М.: ИНСАН, 1998.
10. Витевский В.Н. Раскол в Уральском казачьем войске в отношении к нему духовной и военно-гражданской власти в конце XVIII в. и в XIX в. -Казань, 1978.
11. Военная энциклопедия / Под ред. В.Ф.Новицкого и др. - СПб.: изд. И.В. Сытина, 1911-1915. - Т. 11.
12. Воскобойников Г.Л. Казачество в Первой мировой войне 1914 -1918 гг. - М., 1994.
13. Галушко Ю. Казачьи войска России. - М., 1993.
14. Государственное становление казачества (1996-1998 гг.). Информационный бюллетень Главного управления казачьих войск при Президенте Российской Федерации / Отв. ред. Т.В. Таболина. - 1998. - № 3.
15. Гусев Б.И., Кудряшов А.Ф. Волжское казачье войско 1560-1998. История и современность. - Самара, 1997.
16. Дорофеев В.А. Методология и методика социологических исследований проблем казачества: учебно-методическое пособие. - Барнаул: АГУ 1995.
17. Дорофеев В.А. Отношение казачества к государственной службе // Социологические исследования. - 1998. - № 7. - С. 67-81.
18. Железнов И.И. Уральцы. Очерки быта уральских казаков. - СПб., 1988. - Т. 3.
19. Казачьи войска. - СПб.: Тип. В.Д. Смирнова, 1909. - 496 с.
20. Казин В.Х. Казачьи войска. Краткая хроника казачьих войск и иррегулярных частей. Справочная книжка императорской главной квартиры. -СПб., 1912.
21. Кирсанов Н.А., Добрячко С.И. Великая Отечественная война 19411945 гг.: Национальные и добровольческие формирования по разные линии фронта // Отечественная история. - 2001. - № 6.
22. Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. Крестовый поход против большевизма. - М.: Яуза; Эксмо, 2005.
23. Куценко И.Я. Кубанское казачество. - 2-е изд., доп. - Краснодар: Книжное изд., 1993.
24. Лазарев А.В. Донские казаки в гражданской войне 1917-1920 гг.: исторические проблемы. - М.: ИЭиА РАН, 1995.
25. Сагнаева С.К. Казаки // Народы России: Энциклопедия. - М., 1994.
26. Хорошхин М.П. Казачьи войска: Опыт военно-статистического описания. - СПб., 1881.
27. Якаев С.Н. Одиссея казачьих регалий: Кубанское казачество за рубежом. - Краснодар, 1992.
