CC BY
324
Н. А. Журавель
КАТОЛИЧЕСКАЯ ФРАКЦИЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА ПРИ ДВОРЕ ЕЛИЗАВЕТЫ I ТЮДОР (1579-1583)
В ноябре 1558 г. на английский престол взошла последняя представительница династии Тюдоров, дочь Генриха VIII и Анны Болейн Елизавета I. Она продолжила политику своих предшественников, реформируя придворные институты и органы государственного управления. Учитывая стоящие перед ней внутренние и внешнеполитические задачи, Елизавета Тюдор привнесла в этот процесс свои особенные черты, которые оказали влияние на формирование блестящего ренессансного двора и нового по своему составу и функциям Тайного совета.
Сначала никто не рассматривал Елизавету I как самостоятельную правительницу. Предполагалось, что она выйдет замуж и обеспечит страну наследником и мужем-государем. Даже Уильям Сесил, лучше других знавший способности Елизаветы I к управлению государством, молил, чтобы Бог «послал нашей королеве мужа, а со временем и сына, тогда мы могли бы надеяться, что наше следующее поколение будет жить при правителе-мужчине»1. В целях поддержания общественного мнения королева готова была признать, что должна выйти замуж, «...если к этому будет вынуждать политическая необходимость и забота о благе государства»2.
Однако, особенно после первого десятилетия правления, можно было говорить о том, что Елизавета Тюдор не стремилась к браку. Это можно объяснить причинами политического и личного характера. Выбор мужа из числа иностранных принцев мог привести к недовольству внутри
1 Хейг К. Елизавета I Английская. Ростов-на-Дону, 1997. С. 21.
2 The Orations of the Commons-House, by the Speaker, Thomas Williams to the Queen’s Majesty // Nugae Antiquae: being a miscellaneous collection of original papers / Ed. by J. Harington. London, 1804. Vol. 1. P. 123.
© Н. А. Журавель, 2011
страны, как в случае с ее сестрой, а в Англии подходящей кандидатуры не было. Кроме этого, будучи умной, образованной, амбициозной, она не желала появления человека, который бы ограничивал ее власть и распоряжался ее судьбой. Трагедия матери послужила ей хорошим уроком. Наличие необходимых для правителя качеств и осознание Елизаветой I своего божественного предназначения давало ей силы противостоять системе, в которой власть принадлежала мужчинам. Положение осложнялось тем, что католики во главе с Римским папой не считали ее право на престол законным3.
В такой ситуации королева стремилась создать у своих подданных образ монарха, который бы подходил женщине и предполагал повиновение. С этой целью использовались все средства тюдоровской пропаганды —от печатания портретов Елизаветы I до публичных выступлений. Так появилась мать своего народа и английской церкви, неприкосновенная дева, равная самой деве Марии, — королева Елизавета Тюдор. В поэзии и на портретах она всегда представала в образе обожаемой богини или королевы-девственницы, непокорного горностая или уникального феникса4.
На практике для столь масштабного лицедейства необходимы были советники, «актеры», «благодарные зрители» и место, где можно было его разворачивать и совершенствовать изо дня в день. Этим местом стали королевский двор и Тайный совет, черты и функции которых становились все более оформленными.
Обитатели двора—и обладающие официальными должностями, и лишенные их—лицезрели королеву, контактировали с ней в непринужденной обстановке и могли оказывать воздействие на ее решения. Таким образом, двор был неформальным местом выработки различных направлений политики страны. Те же, кто не находился при дворе лично или не имел там своего представителя, были лишены прямого доступа к монарху, а значит, и политического влияния на него5.
3 Jones N. L. Elizabeth’s First Year: The Conception and Birth of the Elizabethan Political Word // The Reign of Elizabeth I / Ed. by C. Haigh. London, 1985. P. 27-28, 37, 49; Дмитриева О. В. Елизавета I. Семь портретов королевы. М., 1996. С. 45-62; Лоудз Д. Генрих VIII и его королевы. М.; Ростов-на-Дону, 1997.
С. 16-17; Хейг К. Елизавета I Английская. С. 15-45.
4 Schleiner W. Divina Virago: Queen Elizabeth as an Amazon // Studies in Phili-logy. 1975. N 2. P. 163-180; Дмитриева О. В. Елизавета I. С. 148-157; Хейг К. Елизавета I Английская. С. 297-298.
5 Кондратьев С. В. Политика и политические элиты в предреволюционной Англии // Англия XVII века: Социальные группы и общество / Под ред. С. Е. Федорова. СПб., 1994. С. 19-20; Хейг К. Елизавета I Английская. С. 151-187;
Борьба за влияние на королеву с целью лоббирования собственных (в том числе и политических) интересов приводила к тому, что двор делился на различные фракции и группировки. Их возвышение зависело от возможностей лидера стать как можно ближе к монарху, завоевать его доверие или даже любовь. Большое значение имела способность расставить на государственные и придворные должности своих людей. Благосклонность королевы по отношению к лидеру фракции оборачивалась усилением могущества и богатства не только для него лично, но и для поддерживающих его клиентов.
Борьба между фракциями, спровоцированная разногласиями по тем или иным вопросам, а порой и просто эмоциональными отношениями королевы с некоторыми политиками, обретала острые формы. Иногда она грозила катастрофой.
Наиболее примечательными и сильно дестабилизировавшими английскую политику были конфликты 1560-х и конца 1570-х годов между группировками Дадли и Говардов. В разгар этой борьбы, пожалуй, только Уильям Сесил мог позволить себе, по крайней мере открыто, не выступать на стороне одной из фракций. Остальные придворные (в том числе и члены фракции Сесила), иногда из-за оказывавшегося на них прямого давления, вынуждены были принимать чью-либо сторону. Елизавета Тюдор стремилась контролировать фракции и использовать их соперничество для того, чтобы самой оставаться над ними и иметь возможность добиваться нужных для себя результатов и решений проблем6.
Прежде чем приступить к непосредственной характеристике придворной католической фракции, необходимо подробнее остановиться на самом термине «фракция», дать его толкование, характерное для елизаветинцев, и проанализировать основные позиции исследователей по этому вопросу.
Впервые в Англии слово «фракции» было произнесено в 1509 г. в проповеди епископа Рочестера Джона Фишера. Несколько десятилетий спустя слово «faction» («фракция») и его производная «factious» («фракционный») стали одними из наиболее употребляемых понятий в елизаветинском политическом словаре. Их можно встретить и в трактовке
Федоров С. Е. Стюартовские придворные (Некоторые аспекты самосознания и поведения общности) // Федоров С. Е., Кондратьев С. В., Питулько Г. Н. Англия XVII века: Социопрофессиональные группы и общество. СПб., 1997. С. 9-10, 26-28.
6 Loades D. The Tudor Court. London, 1986. P. 147-166; Williams N. All the Queen’s Men: Elizabeth I and her Courtiers. London, 1974. P. 11-15; Хейг К. Елизавета I Английская. С. 176-181.
сэром Генри Сидни ирландских событий 1572 г., и в обращении графа Лестера к Совету Оксфордского университета в 1577 г. и т. д.7
Правомерность использования исследователями термина «фракция» для описания истории политической борьбы во второй половине XVI в. до сих пор остается открытым вопросом как в зарубежной, так и в отечественной историографии. Во-первых, представление людей ХХ в. о фракции «как о группе членов определенной политической партии в парламенте, общественной организации или обособленной группировке внутри политической партии»8 не соответствует смыслу, который, как представляется, вкладывали в него современники. Фактически на всем протяжении правления династии Тюдоров фракция воспринималась как группа людей, стремящихся получить для себя максимум выгоды. В этой связи ее основное толкование всегда приобретало отрицательный оттенок. Слово несло в себе не столько политическую, сколько этическую нагрузку.
Развитие государственных и придворных институтов в середине XVI в. и реформационные процессы стимулировали изменения задач и состава фракций, приведшие в исторической перспективе к появлению современных политических образований. Но даже тогда, считает С. Адамс, «как немногие радикально настроенные протестанты принимали на свой счет образ пуританина, так, должно быть, и немногие елизаветинские политики считали себя лидерами фракций»9. Отголоски «меркантильного» восприятия фракции встречаются и в содержании одного из самых распространенных полемических произведений—трактате «Государство Лестера» (1584 г.). Авторы обвиняют графа Лестера и его сторонников в том, что их фракция перетягивает на себя все милости, оказываемые королевой своим подданным10.
Кроме того, среди исследователей нет единого мнения относительно того, как и в каком смысле применять этот термин к елизаветинской эпохе. Понимание значения фракций считалось важным для интерпретации государственной политики еще в конце XVI - начале VII в. Уильям Кем-ден и Роберт Наунтон, вспоминая правление последней из Тюдоров, превозносили ее за великолепное умение «манипулировать фракциями». Хотя
7 Adams S. Faction, Clientage and Party English Politics, 1550-1603 // History Today. 1982. Vol. 32. P. 33-39; Starkey D. From Feud to Faction. English Politics circa, 1450-1550 // Ibid. P. 16-17.
8 Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. 19-е изд. М., 1987. С. 700.
9 Adams S. Faction, Clientage and Party... P. 35.
10 «Leicester’s Commonwealth: The Copy of a Letter written by a Master of Art of Cambridge» (1584) and Related Documents / Ed. by D. C. Peck. Athens; Ohio; London, 1985 (далее—«L’C»-1).
такой вывод возникал из сопоставления событий, происходивших на их глазах при елизаветинском и стюартовском дворах, он не был лишен оснований и значительно повлиял на взгляды последующих историков11.
Ясно, что термин «фракция» содержит в себе указание на определенный тип совместного политического поведения или тактики действия, в которых на первый план выступает «личная выгода». В современной зарубежной историографии распространены две точки зрения относительно фракций. Первая восходит к работам Джона Нила. Его сторонники исходят из того, что фракционализм — это широко распространенное и свойственное второй половине XVI в. явление. Фракции, по их мнению, представляют собой союзы патронов и их клиентов, которые конкурировали между собой за получение максимальной доли королевских пожалований. Таким образом, подчеркивается значение пат-ронатных связей как механизма формирования фракций12.
Основы второго понимания проблемы были заложены в начале ХХ в. английским историком Конрадом Ридом. Рассматривая этот вопрос, он указывал на то, что внешняя политика времен правления Елизаветы I может быть осознана лишь как результат длительной борьбы между соперничающими группировками в Тайном совете, то есть фракциями. Современные последователи этой теории во главе с Саймоном Адамсом также ратуют за изучение природы фракций в рамках елизаветинской политической жизни. Им присущ более осторожный подход: они предостерегают от возможной подмены «обычных политических споров» фракционной борьбой. Не исключая тесной взаимосвязи между фракциями и патронатно-клиентными отношениями, С. Адамс и Э. Хэммер не признают тезис о том, что фракция является персонифицированным проявлением патронатных связей.
При характеристике католической фракции мы будем придерживаться трактовки термина «фракция», которая характерна для С. Адамса, а именно — рассматривать ее как союз личных последователей, действующий в прямой оппозиции к другому (другим) союзу (союзам) личных последователей13.
11 Naunton R. Fragmenta Regalia Regalia: Or Observation on the late Queen Elizabeth, her Times and Favourites // The Harleian Miscellany. London, 1744. Vol. 2. P. 72-73.
12 MacCaffrey W. Place and Patronage in Elizabethan Politics // Elizabethan Government and Society: Essays Presented to Sir John Neale / Ed. by S. T. Bindoff, J. Hurstfield, C. Williams. London; Toronto, 1961. P. 95-126; Neal J. The Elizabethan Political Scene // Essays in Elizabethan History. London, 1958. P. 59-84.
13 Adams S. 1) Faction, Clientage and Party... 36-37; 2) Favourites and Factions at the Elizabethan Court // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the
Сведения, содержащиеся в произведениях У Кемдена, Дж. Страйпа и Дж. Стоу, в мемуарной литературе тех лет, позволяют говорить о наличии в 1560-1570-х годах устойчивой придворной группировки, в состав которой входили католики (речь идет о постоянных стычках между последователями герцога Норфолка и графа Лестера в начале правления Елизаветы Тюдор, выступлениях в поддержку брака с французским принцем). Тщательное изучение опросных листов, эпистолярных источников и других документов, представленных в Календарях государственных бумаг, дает возможность выявить персональный состав фракции и связывающие его отношения.
В основу характеристики католической фракции был положен про-сопографический анализ. В качестве его основных критериев избраны такие показатели, как происхождение, образование, социальная и политическая карьеры, родственные связи. На наш взгляд, на их базе можно выделить основные черты, присущие фракции. Персональный состав фракции выглядит следующим образом.
1. Томас Говард, герцог Норфолк (Thomas Howard, duke of Norfolk).
1536-1572.
Наследник Генри Говарда, графа Сарри и Френсис, дочери Джона де Вера, графа Оксфорда.
Образование: магистр искусств (Кембридж и Оксфорд), член Грейз Инна.
Рыцарь орденов Бани и Подвязки, французского ордена Святого Михаила, граф-маршал Англии с 1554 по 1572 гг.
Карьера: в 1553 г. служил в хаусхолде епископа Линкольнского Джона Уайта; в 1554 г. получил должность джентльмена Спальни Филиппа Испанского; в 1559 г. назначен лорд-лейтенантом Норфолка и Саф-фолка, в 1559-1560 гг. генерал-лейтенантом Севера; в 1563 г. членом Тайного совета (некоторое время был его вице-президентом); заседал в палате лордов; в 1572 г. казнен за государственную измену.
Брак: 1) в 1556 г. женился на леди Мэри Фицалан, наследнице Генри Фицалана, графа Эрандела; 2) в 1558 г. на Маргарет, дочери лорда Томаса Одли; 3) в 1567 г. на Елизавете, дочери сэра Лейборна, вдове Томаса, лорда Дакра14.
Beginning of the Modern Age, c. 1450-1650 / Ed. by R. G. Asch, A. M. Birke. Oxford, 1991. P. 265-282; 3) The Patronage of the Crowning Elizabethan Politics: the 1590s in Perspective // The Reign of Elizabeth I. Court and Culture in the last Decade / Ed. by J. Guy. Cambridge, 1995. P. 41-45; Wernham R. The Making of Elizabethan Foreign Policy, 1558-1603. Berkeley; Los Angeles, 1980.
14 A Complete Peerage of England, Scotland, Ireland / Ed. by G. E. Cockein. London, 1895. Vol. 6. Р. 53-54; Aikin L. Memoirs of Court of Queen Elizabeth.
2. Гарри Говард, граф Норгемптон (Harry Howard, earl of Northampton).
І540-І6І4.
Младший брат вышеупомянутого герцога Норфолка.
Образование: Кингз колледж в Кембридже, магистр искусств (Кембридж и Оксфорд).
Рыцарь Ордена Подвязки, один из уполномоченных службы графа-маршала (при Якове I).
Карьера: в І553-І558 гг. служил пажом в хаусхолде епископа Линкольнского Джона Уайта; с 1564 г. стал членом университетской корпорации (Тринити-холл, Кембридж); в 1569 г. поступил на придворную службу; в 1603 г. назначен членом Тайного совета, в 1604 г. лорд-смотрителем портов Дувра, Сандвича, Ромни, Гастингса и Хиза, в 1605 г. лорд-лейтенантом Норфолка и Хертфордшира, в І6І2 г. — канцлером Кембриджского университета; находился при дворе; в І6І2-І6І4 гг. был Главным среди уполномоченных по Казначейству; заседал в палате лордов.
Брак: информация отсутствует15.
3. Филип Говард, граф Эрандел (Philip Howard, earl of Arundel).
І557-І595.
Старший сын Томаса Говарда, герцога Норфолка и Марии, дочери и наследницы Генри Фицалана, графа Эрандела.
Образование: Кембридж.
Карьера: с 1576 г. активно пытался добиться успеха при дворе; в 1578 г. организует прием королевы в Кеннингхолле; заседал в палате лордов; в 1588 г. обвинен в государственной измене.
Брак: женат на Анне, дочери и сонаследнице Томаса, лорда Дакра16.
4. Томас Рэдклиф, граф Сассекс (Thomas Radcliffe, earl of Sussex).
1526(?) - 1583.
Наследник Генри Рэдклифа, графа Сассекса и его первой жены Элизабет, дочери Томаса Говарда, 2-го герцога Норфолка.
London, 1823. Vol. 1. P. 454-468, 477-480; Creighton M. Howard Thomas // Dictionary of National Biography (далее—DNB). London, 1896. Vol. 28. P. 67-61.
15 A Complete Peerage... London, 1895. Vol. 6. Р. 70-71; Calendar of State Papers (далее — CSP) of the Reign of Elizabeth, 1581-1590. Domestic Series. London, 1865. P. 23, 29, 38-40, 129, 137-138, 499, 456; Lee S. Howard Henry // DNB. London, 1896. Vol. 28. P. 28-32; PeckL.L. Northampton: Patronage and Policy at the Court of James I. Boston; London; Sidney, 1982. P. 7-13.
16 A Complete Peerage... London, 1887. Vol. 1. Р. 153-154; CSP. P. 58, 117, 151, 238, 249, 327, 341, 466, 590, 611, 702; Creighton M. Howard Philip // DNB. Vol. 47. P. 52-54; HowardH. G. Fitzalan. The lives of Philip Howard, earl of Arundel and of Anne Dacres, his Wife. London, 1857.
Образование: Кембридж, магистр искусств, почетный член Грейз Инна.
Рыцарь ордена Подвязки, в 1578 г. назначен его лейтенантом.
Карьера: в 1544 г. участвовал в военной экспедиции против Франции, в 1549 г. в подавлении восстания Уайта, в 1551 г. в дипломатической миссии во Францию; в 1554 г. назначен одним из послов в Испанию; в 1554 и 1557 гг. направлялся с дипломатической миссией в Брюссель; в 1556 г. назначен джентльменом Спальни Филиппа Испанского, в 1556 г. назначен лорд-наместником в Ирландию, в 1557 г. главным судьей на выездной сессии суда южнее Трента, лорд-лейтенантом Норфолка и Саффолка; один из душеприказчиков Марии Тюдор; в 1559 г. церемониймейстером на коронации Елизаветы I; в 1560-1565 гг. назначен лорд-наместником Ирландии, в 1568 г. послом к императору Максимилиану, в 1568-1570 гг. лорд-президентом Северного совета, в 1570 г. членом Тайного совета, в 1572-1583 гг. лорд-камергером двора; в середине 1570-х годов направлялся с дипломатическими миссиями во Францию; участвовал в суде над герцогом Норфолком; заседал в палате лордов.
Брак: 1) до сентября 1553 г. женат на Елизавете, дочери Томаса Ризли, графа Саутгемптона; 2) в 1555 г. на Френсис, дочери сэра Уииль-яма Сидни, сестре сэра Генри Сидни17.
5. Эджремонт Рэдклиф (Egremont Radcliffe).
Умер в 1578 г.
Младший брат вышеупомянутого Томаса Рэдклифа.
Образование: информация отсутствует.
Карьера: активный участник восстания 1569 г., после разгрома бежал за границу; побывал в Испании, Нидерландах, Франции; получил денежное содержание от испанского короля; в 1575 г. вернулся в Лондон, посажен в Тауэр; в 1578 г. тайно вывезен за границу; участвовал в отравлении дона Хуан Остриа, агента английского правительства; в 1578 г. казнен.
Брак: информация отсутствует18.
17 A Complete Peerage... London, 1896. Vol. 7. Р. 335-336; CSP of the Reigns of Edward VI, Mary, Elizabeth, 1547-1580. Domestic Series. London, 1856. P. 104, 151-152, 200, 279, 291, 351-354, 496, 613; CSP. 1581-1590. Domestic Series. P. 2, 14, 28, 70, 142, 243; Dunlop R. Radcliffe Thomas // DNB. London, 1896. Vol. 47. P. 136-140; Naunton R. Fragmenta Regalia... P. 79-80; Strype J. Annals of the Reformation and Establishment of Religion, and other Various Occurrences in the Church of England; During the First Twelwe Years of Queen Elizabeth’s Happy Reign. With Additions and Appendix. London, 1725. Vol. 2. P. 26.
18 Aikin L. Memoirs of court of Queen Elizabeth. Vol. 1. P. 476; Vol. 2. P. 121; Archbold W. A. J. Radcliffe Egremont // DNB. London, 1893. Vol. 47. P. 123; Strype J. Annals of the Reformation... Vol. 2. P. 494-499.
6. Джон, лорд Ламли (John, lord Lumley).
І534(?) - І609.
Наследник Джорджа Ламли и Джейн, дочери и сонаследницы Ричарда Найтли.
Образование: при дворе Эдуарда VI, Кингз колледж (Кембридж).
Рыцарь ордена Бани.
Карьера: в 1554 г. участвовал в суде над герцогом Саффолком, в 1557 г. над лордом Стоуртоном; в І558 г. назначен членом комиссии по наследованию и принимал участие в организации коронации Елизаветы I; в 1566 г. участвовал в переговорах с герцогом Флоренции; в 1557 г. за соучастие в заговорах Норфолка и Ридольфи посажен в Тауэр и обвинен в государственной измене; в І586-І587 гг. участвовал в суде над Марией Стюарт и У. Девисоном; в 1603 г. назначен членом комиссии по наследованию; заседал в палате лордов; член елизаветинского общества антиквариев, подарил 84 тома в библиотеку Кембриджа и 40 в Бод-леянскую библиотеку Оксфорда, основал библиотеку в Колчестере, занимался обширной патронатной деятельностью.
Брак: і) до І552 г. женат на Элизабет, дочери и сонаследнице Генри Фицалана, графа Эрандела; 2) на Джоан, дочери Томаса Дарси, барона Дарси19.
7. Эдвард де Вер, граф Оксфорд (Edward de Vere, earl of Oxford)
І550-І604.
Единственный сын графа Оксфорда и его второй жены Маргарет, дочери Джона Голдинга.
Образование: Кингз колледж в Кембридже, колледж Святого Иоанна, магистр искусств (Кембридж и Оксфорд).
Карьера: в начале 1560-х годов поступил на придворную службу; в І57І г. сопровождал французского посланника де Фойкса; в І575 г. предпринял путешествие по Италии; в 1588 г. в качестве добровольца присоединился к английскому флоту; участвовал в суде над Марией Стюарт и графом Эранделом; заседал в палате лордов; оказывал покровительство литераторам.
Брак: 1) в 1571 г. женился на Анне, старшей дочери Уильяма, лорда Берли; 2) в начале 90-х годов на Элизабет, дочери Томаса Трензема, королевской фрейлине20.
19 A Complete Peerage... London, 1893. Vol. 5. Р. 177-178; Aikin L. Memoirs of Court of Queen Elizabeth. Vol. 1. P. 459; CSP. 1547-1580. Domestic Series. P. 396, 432, 488, 640; CSP. 1581-1590. Domestic Series. P. 63, 187, 252, 376; Gordon G. Lumley J. // DNB. London, 1893. Vol. 34. P. 272-274.
20 A Complete Peerage... London, 1895. Vol. 6. Р. 170-171; CSP. 1547-1580. Domestic Series. P. 215, 224-226, 261, 318, 466, 484, 685; CSP. 1581-1590. Domestic
8. Томас, лорд Пэджит (Thomas, lord Paget).
Умер в 1590 г.
Сын Уильяма, лорда Пэджита и Анны, дочери сэра У. Престона.
Образование: информация отсутствует.
Карьера: известно, что до ноября 1583 г. находился при дворе; после участия в заговоре Фр. Трогмортона бежал в Париж; посетил английскую семинарию в Риме, получил пенсию от испанского короля; в 1587 г. обвинен в государственной измене.
Брак: женился на Назарет, дочери сэра Джона Ньютона, вдове сэра Томаса Саузвела21.
9. Чарльз Пэджит (Charles Paget).
Умер в 1612 г.
Младший брат вышеуказанного лорда Томаса.
Образование: Кембридж.
Карьера: около 1572 г. покинул Англию и поселился в Париже, где стал секретарем Джеймса Битона, епископа Глазго, посла Марии Стюарт при французском дворе; с середины 1580-х до весны 1587 г. находился на службе у испанского короля, все это время осуществлял шпионаж в пользу королевы Елизаветы Тюдор; активный участник сообщества католиков-эмигрантов; в І583 г. тайно посетил Англию; в І587 г. обвинен в государственной измене.
Брак: информация отсутствует22.
10. Генри Фицалан, граф Эрандел (Henry Fitzalan, earl of Arundel).
І5І2-І580.
Наследник Уильяма Фицалана, графа Эрандела и его второй жены Энн, дочери Генри Перси, графа Нортумберленда.
Образование: информация отсутствует.
Рыцарь ордена Подвязки.
Карьера: в І536 г. назначен наместником Кале, в І544 г. маршалом в борьбе против Франции, в І554 г. лорд-камергером двора, в І547 г.
Series. P. 20, 38-40, 70, 226, 409, 515; Lee S. Vere, Edvard de // DNB. London, 1899. Vol. 58. P. 225-229; Naunton R. Fragmenta Regalia... P. 94-95; Strype J. Annals of the Reformation... Vol. 2. P. 26; RowseA. L. Eminent Elizabethans. London, 1983. P. 75-106.
21 A Complete Peerage... London, 1895. Vol. 6. P. 183-84; CSP. 1547-1580. Domestic Series. P. 465, 487, 661, 668; CSP. 1581-1590. Domestic Series. P. 99, 125-128, 136-139, 182, 213, 270, 458, 642, 684; Seccombe T. Paget Thomas // DNB. London, 1895. Vol. 43. P. 59-60.
22 CSP. 1581-1590. Domestic Series. P. 53, 73, 125, 182, 251, 268, 317, 460, 587, 690; Lee S. Paget Charles // DNB. London, 1895. Vol. 43. P. 46-49.
одним из членов «Совета 12»; исполнял обязанности лорда главного констебля на коронациях Эдуарда VI и Марии Тюдор; в 1557 г. участвовал в войне с Францией; в 1559 г. назначен членом Тайного совета и канцлером Оксфордского университета; участвовал в суде над Марией Стюарт; заседал в палате лордов.
Брак: 1) Катерина, дочь Томаса Грея, маркиза Дорсета; 2) Мэри, дочь сэра Джона Эрандела, вдова графа Сассекса23.
11. Сэр Эдвард Стаффорд (Sir Edward Stafford).
1552(?) - 1605.
Старший сын сэра Уильяма Стаффорда и второй жены Дороти, дочери барона Генри Стаффорда.
Образование: магистр искусств (Оксфорд), Грейз Инн.
Рыцарь.
Карьера: в 1578 г. направлен с миссией протеста против действий герцога Анжуйского в Нидерландах к Екатерине Медичи; в 1579-1580-х годах нанес несколько визитов во Францию для переговоров о браке между Елизаветой I и герцогом Анжуйским; с 1583 по 1590 гг. назначен послом во Францию; в 1588 г. издал небольшой памфлет в честь победы Англии над испанской Армадой; в начале 1590-х годов назначен канцлером герцогства Ланкастерского; в 1592-1593, 1597, 1601, 1604 гг. избирался членом парламента.
Брак: 1) женился на Робсарте, дочери торговца; 2) в 1578 г. на Дуглас Говард, вдове лорда Шеффилда24.
12. Чарльз Эрандел (Charles Arundell).
1540-1587.
Сын сэра Томаса Эрандела и Маргарет, дочери Эдмунда, лорда Говарда.
Образование: информация отсутствует.
Карьера: в 1572 г. сопровождал посольство графа Линкольна во Францию, назначен капитаном Портлендского замка; в 1574 г. ему пожалована должность управляющего королевскими землями в Глостершире,
23 A Complete Peerage... London, 1895. Vol. 6. P. 151-152; Aikin L. Memoirs of Court of Queen Elizabeth. Vol. 1. P. 72-73, 107-108; CSP. 1547-1580. Domestic Series. P. 19, 36, 56-57, 102, 135, 206, 289, 432, 504, 639; Strype J. Annals of the Reformation... Appendix. Vol. 2. P. 626.
24 CSP. 1581-1590. Domestic Series. P. 48, 101-103, 200, 408, 462, 503, 713; Pollard A. F. Stafford, sir Edward // DNB. London, 1898. Vol. 43. P. 447-448; Read C. The Fame of Sir Edward Stafford // The American Historical Review. 1915. Vol. 20. P. 292-313.
Саугемптоншире, Уилтшире; в 1578 г. сопровождал посольство Уол-сингема в Нидерланды; в 1583 г. бежал в Париж.
Брак: информация отсутствует25.
13. Генри Перси, граф Нортумберленд (Henry Percy, earl of Nortum-berland).
1532(?) - 1585.
Сын сэра Томаса Перси и Элеоноры, дочери и сонаследницы Джорджа Харботтла.
Образование: информация отсутствует.
Рыцарь.
Карьера: в 1562 г. назначен шерифом Нортумберленда; заседал в палате общин в 1554-1555 гг. от Морпета, в 1571-1572 гг. от Нортумберленда, с 1576 г. занял место в палате лордов.
Брак: сведения отсутствуют26.
14. Генри, лорд Уинздор (Henry, lord Winsdor).
1562-1605.
Сын Эдварда, лорда Уинздора и Катерины, дочери Джона де Вера, графа Оксфорда.
Образование: сведения отсутствуют.
Карьера: с 1576 г. поступил на придворную службу; заседал в палате лордов; участвовал в суде над графами Эссексом и Саугемптоном.
Брак: около 1590 г. женился на Анне, дочери и сонаследнице сэра Томаса Риветта27.
15. Генри, лорд Комптон (Henry, lord Compton).
1537/8-1589
Наследник лорда Питера Комптона и Анны, дочери Джорджа Талбота, графа Шресбери.
Образование: сведения отсутствуют.
Рыцарь.
Карьера: член суда над Марией Стюарт, один из главных сопровождающих на ее похоронах; заседал в палате лордов.
25 CSP. 1581-1590. Domestic Series. P. 15-16, 38, 90, 137-139, 182, 251, 317, 418, 563; PeckD. C. 1) Introduction // «L’C»-1. P. 15; 2) Raleigh, Sidney, Oxford and others catholics, 1579 // Notes and Queries. 1978. N 5. P. 431.
26 A Complete Peerage... London, 1895. Vol. 6. P. 90-91; CSP. 1547-1580. Domestic Series. P. 193, 321, 381, 431, 437, 688; CSP. 1581-1590. Domestic Series. P. 113, 137-141, 156, 187, 221, 244, 252, 256.
27 A Complete Peerage... London, 1898. Vol. 8. P. 186; Strype J. Annals of the Reformation... Vol. 2. P. 618.
Брак: 1) женился на Френсис, дочери Френсиса Гастингса, графа Хантингтона; 2) на Анне, дочери сэра Джона Спенсера, вдове Уильяма Стенли, лорда Монтагю28.
Изучение вышеозначенных источников позволяет отнести к членам фракции также Уильяма Шелли, Джорджа Джиффорда, Френсиса Са-узвелла, Генри Ноэля, Артура Джорджеса, Уильяма Трешема и Уильяма Корнуоллиса29.
Становление придворной католической фракции началось в 1560-е годы. Персональный состав фракции позволяет говорить о том, что основой для ее объединения в первую очередь стал семейно-клановый, а не религиозный принцип. Фактически все личности, представленные в просопографии, были связаны близкими родственными узами, являлись представителями клана Говардов и Фицаланов. Приверженность к старой вере носила скорее традиционный характер. В отличие от пуританской, большинство членов католической фракции имели знатное происхождение. Клановость обеспечивала наличие близких интересов и поддержку тех родственников, которые редко бывали при дворе (могущественные северные графы Нортумберленд и Уэстморленд). С другой стороны, в случае неудачи в опалу попадали многие члены семьи. Это негативно сказывалось на положении фракции в целом. Примером может служить утрата лидирующих позиций кланом Говардов при дворе Генриха VIII после казней Анны Болейн и Екатерины Говард или многочисленные аресты после заговора герцога Норфолка.
Определенную роль играли не только общие семейные интересы, но и разногласия. Спор между Томасом Говардом и Леонардом Дакром из-за земельных владений серьезно повлиял на раскол среди заговорщиков в 1569 г., в результате чего многие участники погибли.
Другой важной чертой католической фракции и одновременно проблемой было несоответствие между социальным статусом католиков (представители родовитой аристократии) и их действительным положением в придворной иерархии, степенью влияния на жизнь государства. Исследование биографий членов фракции показывает, что при Елизавете I только графы Сассекс и Оксфорд, лорд Ламли и Стаффорд добились определенного успеха в карьере. Остальные довольствовались в основном незначительными должностями и разовыми поручениями.
28 A Complete Peerage... London, 1889. Vol. 2. Р. 340-341; CSP. 1581-1590. Domestic Series. P. 376, 384.
29 A Complete Peerage... London, 1889. Vol. 2. P. 12-31, 429; Proceeding against earl of Nortumberlend // Calendar of the Manuscripts of the Most Honorable The Marquis of Salisbury. Hereford, 1910. Vol. 11. P. 270-281.
Сложившуюся ситуацию можно объяснить двумя причинами. Наличие при дворе аристократии обеспечивало правлению Елизаветы I необходимое достоинство. «Древние роды по долгу чести должны больше остальных заботиться о сохранении этого государства», — заметила королева на своей первой встрече с советом30. Однако, опасаясь влияния лендлордов в графствах, королева всегда стремилась удерживать знать под контролем. Значительными властными полномочиями она наделяла только тех людей, которым доверяла лично. При дворе находилась группа так называемых «полезных» католиков в лице графов Шрюс-бери и Ратленда, лорда Клинтона и других, в лояльности и профессиональных качествах которых королева не сомневалась.
Младшее поколение членов католической фракции столкнулось с еще большей трудностью. Ведущие роли при дворе были уже распределены, а смена поколений еще не намечалась. Попытки потеснить Сесила, Дадли, Хаттона, Гастингса и им подобных были заранее обречены на провал. Образовался замкнутый круг. Для того чтобы получить возможность проявить свои способности необходимо было королевское доверие. После заговоров 1569-1572 гг., в которых Говарды и Эран-делы приняли непосредственное участие, Елизавета Тюдор такового не питала. В результате, даже обладая политическими, административными талантами, молодые католики не могли приобрести репутацию полезных государственных деятелей, которая могла бы помочь им конкурировать с другими придворными. Особенно показателен в этом плане пример наследника герцога Норфолка, Филипа Говарда, графа Эран-дела. Прибыв ко двору, он потратил много энергии и денег для того, чтобы привлечь внимание и снискать расположение королевы. Жестом отчаяния был праздник, организованный Эранделом в Кеннингхолле в честь Елизаветы I. Попытка затмить прием Лестера в Кенилворте не удалась. Королеве требовалась лишь лояльность к ней и проводимой ею государственной политике, ничего более.
Кроме того, многие из членов католической фракции, например, Гарри Говард, Чарльз Пэджит, Уильям Трешем были младшими сыновьями. Они не располагали финансовыми средствами для устройства карьеры. Составить им влиятельную протекцию было либо некому, либо опасно.
Свои амбиции члены католической фракции попытались реализовать, поддержав брачные переговоры между Елизаветой I и эрцгерцогом, а затем французским принцем. Этим объясняется и защита придворными католиками интересов Марии Стюарт, о чем будет сказано ниже.
30 Cm.: Read C. Mr. Secretary Walsingham and the policy of Queen Elizabeth. Oxford, 1925. Vol. 2. P. 75.
Фактически все члены католической группы проявляли конформизм, граничащий у Томаса Рэдклифа, Томаса Говарда, Эдварда де Вера, Эдварда Стаффорда с умеренным протестантизмом. Возврат к католической вере происходил, как правило, в кризисные моменты, когда рушились очередные планы добиться придворного влияния, и после путешествий по континенту, где молодые дворяне встречались с эмигрантами и членами иезуитских миссий.
Анализ основных положений религиозно-политической доктрины английского католицизма второй половины XVI в. позволяет говорить о преобладании идеи политического непротивления. Это сыграло большую роль в укреплении власти Елизаветы I и не позволило идее папской супрематии одержать верх над идеей подчинения светскому суверену в мировоззрении католических подданных. Выработанная концепция оказалась неспособной сплотить католиков в Англии и составить эффективную оппозицию политике королевы.
Проанализировав взгляды придворной католической фракции, можно сделать вывод о том, что в целом они соответствуют тематике католической публицистики. Однако многие проблемы находят у них несвойственное для общей католической доктрины разрешение.
Отличаются своеобразием взгляды членов придворной католической фракции на проблему веротерпимости. Они считают ее необходимой со стороны правительства не только по отношению к католикам (как было принято в полемике), но и любому религиозному меньшинству. Всеобщая веротерпимость представлялася гарантом процветания Англии. Доказательствами им служили события во Франции, Фландрии, Польше и особенно Германии. «...Если мы в Англии теперь станем жить в мире и согласии так, как это делают в Германии, несмотря на существующие там религиозные различия, то одному человеку не нужно будет охотиться за другим... Если бы среди нас была принята малейшая терпимость, то, несомненно, дела в нашем королевстве пошли бы с большим спокойствием, чем это происходит в течение долгого времени. Люди смогли бы свободно объединиться для защиты своей страны от разрушения, кровопролития и иностранного гнета, причиной которых часто является безрассудство фракций»31.
Концепция придворных католиков носит ярко выраженный светский характер. Их идея восстановления главенствующего влияния знати на государственную политику более разнопланова и глубока, чем решение этого вопроса у современных им религиозных авторов. Последние
31 «L’C»-1. P. 68, 184; «Leicesters Commonwealth: conceived, spoken and published with most Ernest Protestation...» Job 20, verse 27. London, 1641 (далее — «L’C»-2). P. 4-5, 164.
в основном связывают утрату власти родовитого дворянства с отходом Англии от католической церкви. Для представителей католической фракции это и невозможность вписаться в новую систему патроната, и активное включение неродовитого дворянства в распределение сословных привилегий. Главную причину своего ухудшающегося положения придворные католики усматривают в деятельности пуританской фракции во главе с графом Лестером.
Большое влияние на формирование мировоззрения придворных полемистов оказали идеи Джона Лесли. Это и аргументы при отстаивании прав Марии Стюарт на английский трон, и возложение ответственности за государственную политику не на королеву, а на ее советников. Таким образом, позиция католической фракции одновременно сочетала в себе лояльность и критицизм32.
В отличие от пуританской фракции, католики испытывали недостаток в лидерах. По своим профессиональным качествам и влиянию на королеву эту роль мог играть граф Сассекс. Однако он не имел большого числа последователей в графствах и часто отсутствовал при дворе из-за своих обязанностей в Ирландии. Генри Фицалан, граф Эрандел занимал при елизаветинском дворе незначительное положение, несмотря на свое членство в Тайном совете, и не был заметным политиком. Главные надежды придворных католиков, эмигрантов, послов Испании и Франции возлагались на Томаса Говарда, имеющего достаточное влияние, широкие связи и последователей. Амбициозность единственного английского герцога не была дополнена компетентностью. Более того, укрепление собственного влияния в графствах часто ставилось им выше государственной политической деятельности. Все вышеуказанные кандидаты вряд ли могли претендовать на роль идеологического лидера33. Сассекс для этого был слишком предан королеве, а Норфолк и Эран-дел были к этому не готовы. Томас Говард вполне удобно чувствовал
32 Aveling J. C. H. The Handle and the Axe. The Catholic Recusants in England from Reformation to Emancipation. London, 1976. P. 24-25; Bossy J. The English Catholic Community, 1570-1850. London, 1975; Holmes P. Resistance and compromise. The Political Thought of the Elizabethan Catholics. Cambridge; New York; New Rochelle; Melbourne; Sidney, 1982; Leslie John, Bishop of Ross. A Treatise to touching the Right, Title, and interest of the most exellent Princesse Marie, Queene of Scotland, and of the most noble King James, her Graces sonne, to the succession of the Croune of England. Reims, 1584.
33 Adams S. Faction, Clientage and Party... P. 36; Pritchard A. Catholic Loyalism in Elizabethan England. Chapell Hill, 1979. P. 38-72; PulmanM.B. The Elizabethan Privy Council in the Fifteen-Seventies. Berkeley; Los Angeles; London, 1971. P. 23-24.
себя в роли конформиста. Его завещание детям убедительно показывает желание удержать свою семью от влияния католической церкви34.
В 1570-е годы такие члены фракции, как Чарльз Эрандел, лорд Томас Пэджит и Гарри Говард, заметно отличались своими католическими симпатиями и интересом к теологии, поддерживали тесные связи с католическими священниками внутри страны, в Шотландии и во Франции, но не обладали ни территориальным, ни придворным влиянием.
Еще одной отличительной чертой католической фракции была ее тесная связь с послами Испании и Франции и континентальной эмиграцией. Дипломаты католических государств рассматривали эту придворную группу в качестве своих непосредственных политических союзников. Для католиков послы были источником информации и посредниками в переговорах с европейскими государями о финансовой поддержке (получение различных пенсий). Связь с эмигрантами была особенно хорошо налажена младшим поколением фракции. Это было обусловлено их личными поездками на континент (граф Оксфорд, Джордж Джиффорд, Уильям Трешем), а также тем, что в числе изгнанников было много родственников. Особенно показателен в этом отношении Ч. Пэджет. Он не только вел активную переписку, но и тайно посещал Англию. Большую роль в установлении связей сыграл сэр Э. Стаффорд, часто исполнявший дипломатические миссии во Франции, а затем будучи там послом35.
Большую заинтересованность в придворных католиках вообще и представителях фракции в частности выказали руководители английской католической миссии У Аллен и Р. Парсонс. Они нуждались в покровителях, которые бы предоставляли прибывающим в Англию священникам и иезуитам убежище, пропитание и помощь в проповеднической деятельности. Вообще, эмигрантские богословы в своих произведениях, прежде всего, ориентировались на лидеров, людей, обладающих более высоким социальным статусом.
Католики не были тесно сплочены, а представление о целях фракции было весьма размыто. Так, в 1560-х годах граф Сассекс вел серьезную борьбу с графом Лестером и его сторонниками по ирландскому вопросу, но это не стало делом всей католической фракции. Хотя отстаивание своего взгляда, учитывая сильные позиции Сассекса в Ирландии,
34 Rivals in Power. Lives and Letters of the Great Tudor Dynasties / Ed. by
D. Starkey. Highbury; London, 1990. P. 192-193.
35 CSP. 1581-1590. Domestic Series. P. 109, 343, 372, 674; The Case of the Bishop of Ross // Harleian Misscellany. Vol. 2. P. 460-462; Rowse A. L. Eminent Elizabethans. P. 84-894; Calendar of State Papers, Domestic Series. 1580-1588. P. 38-40.
могло придать католической оппозиции конструктивный характер. Граф Генри Эрандел был известен постоянным лавированием между различными придворными группировками. Во время брачных переговоров граф Оксфорд и Артур Джорджес весьма легко переменили свою позицию и покинули фракцию. Причем Эдвард де Вер стал активно сотрудничать с Робертом Дадли в борьбе с французами. После этого в 1581 г.
Ч. Эрандел, Г. Говард и Саузвелл дали подробные показания по обвинению Оксфорда в исповедании католицизма и покушении на убийство сэра Ф. Сидни. Более того, они засвидетельствовали сексуальные отношения графа с мальчиками. Эти показания, придворные рассказы и дальнейшая карьера Гарри Говарда при Якове I позволили Л. Ровси сделать вывод о том, что одной из причин объединения придворных католиков в конце 1570-х - начале 1580-х годов была их гомосексуальная ориентация36.
Рассматривая политическую деятельность придворной католической фракции, необходимо остановиться на характеристике двух проблем и направлений борьбы. Во-первых, католическая фракция пыталась поддержать претензии на престол Марии Стюарт. На протяжении всего XVI в. вопрос престолонаследия оставался одной из важных и сложных проблем для Англии. Особенно остро он стоял при Елизавете I как последней правительнице династии Тюдоров. Чем очевиднее становился тот факт, что королева не выйдет замуж, тем решительнее от нее требовали объявить кандидатуру наследника. В этом желании были солидарны и Тайный совет, и парламент, и придворные группировки. Такая настойчивость может объясняться следующими причинами. Благодаря самим Тюдорам был создан образ монарха, олицетворявшего оплот политической и социальной стабильности. Нерешенный вопрос о преемнике грозил в будущем обернуться новой гражданской войной и вызывал в обществе панику и ужас. Окружение Елизаветы I, которое принимало участие в поддержании такого образа, само стало его жертвой. Опасения за здоровье королевы, особенно после ее болезни в 1562 г., были очевидными: ее преждевременная смерть рассматривалась как катастрофа. От выбора наследника зависела судьба государственной церкви и придворных.
Елизавета I заняла весьма жесткую позицию и отказывалась назвать имя единственного преемника вплоть до своей кончины. Королева настаивала на исключительности своих прав в решении данной проблемы. Она очень четко продемонстрировала это перед парламентом в ноябре 1566 г., когда фактически воспрепятствовала обсуждению
36 The Case of the Bishop of Ross; Calendar of State Papers. Scotland and Mary, Queen of Scots, 1547-1603: In 2 vols. Edinburg, 1898-1913.
депутатами возможных кандидатур на трон. Тогда же многие придворные оказались в опале. В ответ на очередную петицию Елизавета I заявила, что «...относительно престолонаследия, она велит им (членам парламента) не думать, что она будет нуждаться в их указаниях, если почувствует подходящее время и готовность для предречения. Значимость дела дает ей основание говорить, что длительная отсрочка в решении избрана для их же блага»37. В качестве «...утешения депутатам и для собственной уверенности»38 королева предложила обсудить список замечаний, который ограничивал претензии различных кандидатов и гарантировал Елизавете I безопасность и преданность подданных. В 1581 г. королева добилась издания статута, один из пунктов которого запрещал любые пророчества и астрологические предсказания об отпущенных ей годах жизни и человеке, который будет править после нее39.
На самом деле неопределенность в отношении наследника укрепляла собственные позиции королевы, придавала ее жизни особую важность. Прекрасно осведомленная об истории придворных заговоров, Елизавета I опасалась их повторения в стенах собственного дворца. Она сравнивала наследников с погребальным саваном, который невозможно полюбить. К тому же королева сомневалась в том, что официальное оглашение кандидатуры преемника будет способствовать миру среди ее подданных.
Так или иначе, объявленный запрет на обсуждение вопроса престолонаследия не решал проблему государственной стабильности. Каждая фракция пыталась продвинуть своего ставленника и тем самым обеспечить себе перспективы в будущем.
По завещанию Генриха VIII, в случае бездетности его сына Эдуарда, а также дочерей Марии и Елизаветы, первоочередность в праве наследования закреплялась за «...детьми леди Френсис, нашей племянницы, старшей дочери нашей сестры, королевы Франции»40. Это означало,
37 D’EwesS. A compleet Journal of the notes... both of the house of Lords and house of Commons throughout the whole reign of Queen Elizabeth // Strype J. Annals of the Reformation... Р. 532.
38 Ibid.
39 A Discourse upon a Motion in Parliament for the Queens Declarating of the Succession after her // Strype J. Annals of the Reformation... Vol. 1. P. 98-100; Каменецкий Б. А. Формирование абсолютистской идеологии в Англии XVI века и ее особенности // Вопросы истории. 1969. № 8. С. 77-90.
40 Cobbet’s Complete Collection of State Trials and Proceedings for High Treasons and other Crimes and Misdemeanors. London, 1809. Vol. 1. P. 743; Fuller T. The Church-history of Britain, from the Birth of Jesus Christ, until the year 1648. London, 1655. P. 181.
что главными претендентками объявлялись дочери герцога Саффол-ка — Джейн, Катерина и Мэри Грей. Однако судьба этих женщин, в конечном счете, лишила их всяких надежд на трон. Джейн была казнена в 1553 г. Катерина, бывшая ставленница умеренных протестантов, без разрешения королевы вышла замуж за Эдварда Сеймура, графа Герт-форда. В наказание за этот поступок она провела многие месяцы в тюремном заключении и в 1568 г. скончалась. Мэри, в свою очередь, была обвинена в незаконной связи с Томасом Кейзом и, следовательно, дискредитирована.
Другими претендентами, согласно завещанию, значились потомки Элеоноры Брендон, дочери сестры Генриха VIII Марии Тюдор. Однако законность рождения единственной наследницы Маргарет, графини Дерби, вызывала сомнение. Известно, что ее сын, лорд Стрендж, в 1590-е годы благоразумно откажется от всяческих претензий на престол.
В результате реально на трон могли претендовать кандидаты, которые не указывались в последней воле Генриха VIII поименно, а значились как «...следующие законные наследники»41. Под ними подразумевались представители правящего дома Шотландии: Мария Стюарт, ее сын Яков и племянница Арабелла, связанные с Генрихом VIII по линии его старшей сестры Маргариты. Кроме них необходимо назвать Генри Гастингса, графа Хантингтона, который являлся потомком Джорджа Йорка, герцога Кларенса, и наследовал титул этого дома.
Яков и Арабелла постоянно находились под пристальным вниманием всех фракций, но из-за своего юного возраста пока не рассматривались в качестве главных претендентов. Тем более что доступ к ним, а значит, и возможность влияния были затруднены. Мария Стюарт и Генри Гастингс были уже известными политиками, которые в силу своих религиозных убеждений стали символами католиков и пуритан соответственно42.
После ареста в Англии Марии Стюарт большинство представителей католической фракции стали связывать свои интересы с освобождением шотландской королевы и причисляли себя к ее верным агентам. Тем не менее, как можно судить по переписке между королевой Шотландии и этими людьми, почти все они действовали самостоятельно, не придавая своей деятельности характера фракционного взаимодействия.
Поддержка претензий шотландской королевы на английский престол, даже в случае благоприятного исхода, влияла на решение проблем
41 Fuller T. The Church-history of Britain... P. 181.
42 Williams N. All the Queen’s Men... P. 165-167.
католического общества только в будущем43. Участники придворной группировки осознавали, что дело Марии Стюарт должно стать их главной задачей, но предпочитали тратить силы на мелкие интриги, приносящие сколь быстрые, столь и незначительные результаты.
После своего разгрома придворная католическая фракция утратила малейшую возможность влиять на формирование политики в Англии. Надежда на наследника, исповедующего католицизм, была единственной перспективой для уцелевших членов группировки. Можно выделить два аспекта, определяющих суть трактовки проблемы: стремление отстоять права Марии Стюарт на английский престол и выдвижение аргументов против других возможных кандидатов.
В трактате «Государство Лестера» подводится итог негласной дискуссии между епископом Росским Джоном Лесли и английскими властями (их мнение представлено в «Предложении к обсуждению в парламенте престолонаследия согласно завещанию Генриха VIII»44). Эти документы независимы друг друга, но анализ их содержания четко указывает на тесную взаимосвязь. Данная дискуссия позволяет восстановить взгляды католической фракции по вопросу престолонаследия. Д. Пек, являющийся, на наш взгляд, самым большим знатоком трактата «Государство Лестера», делает вывод о том, что трактат был написан группой католиков, принадлежавших к парижскому кругу светских эмигрантов-па-пистов. Главным из них он считает Ч. Эрандела, определившего, по его мнению, стилистическую концепцию текста. Несомненная помощь в создании была оказана лордом Пэджетом, Т. Фитцгебертом, У Трэшемом и Т. Трогмортоном. Р. Парсонс и Э. Стаффорд, несомненно, знали о происхождении трактата и поэтому приняли живейшее участие в его распространении. Конкретизируя точку зрения Пека, следует отметить, что в «Государстве Лестера» нашли отражение взгляды консервативных кругов светской знати, объединенных в придворную фракцию во время брачных переговоров Елизаветы и герцога Анжуйского45.
43 The Case of the Bishop of Ross. P. 460-462; Calendar of State Papers. Scotland and Mary, Queen of Scots, 1547-1603.
44 A Motion in Parliament, 13 Eliz. About the Succession to the Crown, according to King Henry VIII his Will // Strype J. Annals of the Reformation... Vol. 2. P. 9-20.
45 Peck D. C. 1) An Alleged Early draft of «Leicester’s Commonwealth» // Notes and Queries. 1975. Nr. 7. P. 295-296; 2) Another version of the Leicester Epitaphi-um // Ibid. 1976. Nr. 5-6. P. 227-228; 3) Government Suppression of Elizabethan Catholic Books: The case of «Leicester’s Commonwealth» // The Library Quarterly. 1977. Nr. 2. P. 163-177; 4) Raleigh, Sidney, Oxford and others Catholics, 1579 // Notes and Queries. 1978. Nr. 5. P. 427-431; 5) Introduction // «Leicester’s Commonwealth». P. 25-32.
Авторы «Государства» разделяют точку зрения Джона Лесли, секретаря шотландской королевы, относительно престолонаследия и придерживаются системы его доказательств. Обоснование прав Марии Стюарт строится в трактате на опровержении так называемых «трех препят-ствий»46, которые, по мнению англичан, лишали шотландскую королеву и ее наследника прав на корону. В указанном парламентском документе утверждалось, что «Мария Стюарт не является ни дочерью английского короля, ни полноправным гражданином Англии»47, а признается иностранкой. Определение нового наследника престола может осуществляться только согласно завещанию Генриха VIII, а шотландская линия в нем не упоминается. Последний аргумент состоял в том, что Мария Стюарт является католичкой, в то время как в Англии установлена протестантская церковь48.
Первое «препятствие» являлось для наследников Маргариты Тюдор наиболее серьезным и было связано с массой правовых вопросов. Судя по всему, авторы «Государства» рассчитывали на то, что большинство читателей, в руки которых попадет трактат, не разбираются в юридических тонкостях и будут удовлетворены логикой представленных доказательств. Все приводимые полемистами аргументы были подчинены двум главным выводам. Мария Шотландская и ее сын родились на территории, которая располагается на одном острове с Англией. Шотландская земля была независимым государством, но ее правители приносили вассальную клятву английским королям. Следовательно, Стюарты не являются иностранцами для англичан. Тем более что бабушка и муж шотландской королевы были англичанами49.
Толкуя последнюю волю Генриха VIII, авторы трактата, с одной стороны, рассматривают ее как важный юридический документ. Указанное в завещании положение об отсутствии шотландской линии католики предлагают рассматривать не как полное исключение ее из порядка престолонаследия, а как «смещение с должного места младшей линией наследников»50. С другой стороны, подлинность завещания ставилась под сомнение. Значительная часть аргументов по этому поводу носит в «Государстве» исключительно спекулятивный характер: «Невероятно, чтобы король Генрих пошел против закона и разума, лишая наследства линию своей старшей сестры без видимой выгоды для себя, давая тем самым повод для гражданской войны и раздора в государстве... Слишком
46 «L’C»-1. P. 156; «L’C»-2. P. 125.
47 A Motion in Parliament, 13 Elizab. About the Succession... P. 10.
48 Ibid. P. 10, 14-15, 18.
49 «L’C»-1. P. 156-162; «L’C»-2. P. 125-134.
50 «L’C»-1. P. 162; «L’C»-2. P. 134.
много неуместного в завещании такого умудренного опытом государя, каким был король Генрих» и т. п. 51
Отмечая, что «...не сохранилось подлинника или заверенной копии, а лишь упоминание в описях в канцелярии»52, авторы трактата предполагают, что «...король не приложил собственной руки к документу. Его печать была поставлена кем-то другим либо после его смерти, либо когда государь уже находился в беспамятстве»53. Политиком, способным совершить такой подлог в интересах «бастардов» Саффолков, безусловно, был герцог Нортумберленд54. Поскольку документ признается католиками фальшивым, то его содержание рассматриваться в качестве «препятствия» для шотландской линии не может.
Различие между католической верой Марии Стюарт и существующей в Англии протестантской церковью авторы трактата считают самым незначительным из названных препятствий. Обращаясь к наследникам Генриха VIII, католики подчеркивают, что и Мария, и Елизавета Тюдоры, исповедуя отличную от государственной религию, «...в различное время были приняты всеми подданными как законные наследницы, исключая немногих изменников, которые отвергали их права на престол. Однако заговорщиками руководили не религиозные разногласия, а тщеславие и желание властвовать самим...»55. Подтверждение своему мнению авторы «Государства» находят и в континентальных странах. «Монсеньор, брат короля и наследник Франции, как известно всему миру, благосклонно принимается и поддерживается в качестве наследника короны всеми протестантами этой страны, несмотря на то, что его религиозные склонности отличны от их собственных. Я сомневаюсь, что король Наварры или принц Конде будут исключены из порядка престолонаследия французского королевства, которое сейчас отличается от них своей религией, если нынешний государь и его брат умрут без потомства»56. Наконец, католики очень тонко подметили, что их основной соперник, граф Хантингтон, исповедует протестантизм, но иной формы, чем англиканство57. Следовательно, по мнению католиков, потомство Маргариты Тюдор и шотландского короля имеет все основания претендовать на английскую корону.
Таким образом, несмотря на попытку создать у читателей впечатление беспристрастного обсуждения прав всех возможных кандидатов
51 «L’C»-1. P. 164-166; «L’C»-2. P. 136-140.
52 «L’C»-1. P. 166; «L’C»-2. P. 140.
53 Ibid.
54 «L’C»-1. P. 163; «L’C»-2. P. 135.
55 «L’C»-1. P. 168; «L’»-2. P. 142.
56 Ibid.
57 «L’C»-1. P. 168; «L’»-2. P. 142.
на трон, авторы «Государства» не могут скрыть своих симпатий. Отстаивая права Марии Стюарт и ее сына, католическая оппозиция рассчитывала на закрепление в общественном мнении восприятия шотландской королевы как будущей английской государыни. Это, в свою очередь, должно было гарантировать безопасность Марии Стюарт, содержащейся под стражей. Постоянное упоминание малолетнего Якова также преследовало свои цели. «Что касается молодого короля Шотландии, то, со своей стороны, я возлагаю на него большую надежду... Его образование великолепно осуществляется добродетельными людьми через упражнения и наставления в истинной религии. Поэтому со временем он может стать для нас не только благородным и полезным соседом, но и (если Бог оставит Ее Величество без наследника) объединить в согласии управление двумя государствами вместе»58. Защищая интересы Якова, католики пытались заручиться его поддержкой в будущем. Кроме того, на наш взгляд, желание иметь на троне мужчину-суве-рена также оказывало воздействие на идеи авторов трактата. Несмотря на ореол мученицы за католическую веру, Мария Шотландская имела весьма печальный опыт государственной деятельности. Поддержка женского правления была необходимым маневром в борьбе за признание прав шотландской линии в наследовании. Однако, как и в случае с Елизаветой I, подданные видели своим идеалом государя, а не государыню.
Упоминая дочерей герцога Саффолка, авторы называют их незаконнорожденными, что само по себе должно снимать любые притязания. Более того, являясь потомками младшей сестры Генриха VII, они уступают первоочередность прав шотландской линии при опровержении католиками достоверности завещания59.
Логика характеристики других кандидатур в «Государстве» заметно отличается от логики Джона Лесли и является плодом творчества авторов трактата. Перспективы других претендентов на английский престол, кроме шотландской королевы и ее сына, связываются ими исключительно с интригами графа Лестера, стремившегося к невыполнению завещания Генриха VIII. Так как сам Дадли не смог добиться заключения брака с Елизаветой I и с его помощью «...возложить корону на собственную голову...»60, то теперь он использовал любую возможность получить наследственный титул для своей семьи.
В связи с этим беспокойство авторов вызывала третья представительница дома Стюартов. «Что вы думаете о новом триумвирате, недавно возникшем вокруг Арабеллы? Я имею в виду брак юного Денби
58 «иС»-1. Р. 169; «иС»-2. Р. 143.
59 «иС»-1. Р. 155; «иС»-2. Р. 124-125.
60 «иС»-1. Р. 130; «иС»-2. Р. 90.
(сына Лестера и леди Эссекс) и малолетней дочери Леннокса, с помощью которого свекор, бабушка (Бесс Хардвик) и дядя (Талбот) собирались провозгласить новую королеву и мнили свое триумфальное правление?»61 Графиня Шресбери и граф Лестер надеялись, что если девочка будет выдана замуж за наследника фаворита, то Елизавета I, выбирая себе преемника, предпочтет ее католичке Марии Стюарт. Тем более что в отличие от тети и кузена, Арабелла родилась в Англии. Интрига распалась после смерти сына Дадли62. Однако на момент написания трактата такая перспектива рассматривалась и не могла быть проигнорирована католической оппозицией. Авторы «Государства» высказали мнение о невозможности в принципе рассматривать Арабеллу в качестве наследницы из-за сомнений в ее законном рождении. «...Дочь Генриха VII, Маргарет, была замужем за Яковом, королем Шотландии, а затем за Арчибальдом Дугласом, графом Ангусом. Дочь от второго брака, тоже названная Маргарет, состояла в браке с Мэтью Стюартом, графом Ленноксом, чей сын Чарльз женился на Элизабет Кавендиш. Единственной наследницей по этой линии остается их дочь Арабелла... Однако Арчибальд, вступая в союз с Маргарет Тюдор, имел здравствующую первую супругу, поэтому данный брак и потомство не могут считаться законными»63.
Более сложная ситуация складывалась вокруг зятя Лестера, графа Хантингтона. Титул наследника герцога Кларенса из дома Йорков давал ему самые минимальные надежды на английский трон. Тем не менее, количество и характер высказываний в трактате о Гастингсе позволяют сделать вывод о том, что придворная католическая фракция рассматривала его в качестве главного конкурента Марии Стюарт. «Сейчас дом Гастингсов стал настолько уверенным в силе и помощи своих покровителей и приверженцев, что они осмеливаются на заговоры и интриги, притворяются все до одного и не боятся выставлять напоказ свой титул в каждом месте, куда бы ни прибывали...»64. Нет сомнений, что под главным покровителем подразумевается граф Лестер, глава противостоящей католикам фракции.
О серьезном отношении к графу Хантингтону говорят и аргументы, избранные авторами трактата для его дискредитации. Ориентируясь на страх общества перед гражданской войной, католики заявили, что
61 «L’C»-1; P. 133; «L’C»-2. P. 93.
62 CSP of the Reign of Elizabeth, 1581-1590. Domestic Series. London, 1865. P. 99; Bradley E. T. Life of the lady Arabella Stuart. London, 1898. Vol. 1. P. 55-60; Read C. Walsingham and Burghley in Queen Elizabeth’s Privy Council // The English Historical Review. 1913. N 109. P. 48-49; Williams N. All the Queen’s Men... P. 165-167.
63 «L’C»-1. P. 154-155; «L’C»-2. P. 123-124.
64 «L’C»-1. P. 126; «L’C»-2. P. 84.
претензии человека, ведущего родословную только от одного дома Йорков, создают опасный прецедент. Поскольку дальние наследники рода Ланкастеров среди иностранных принцев тоже могут заявить о своих правах. Тогда равновесие английского королевского титула будет нарушено и страна окажется в состоянии войны65.
Другой аргумент напрямую был обращен к чувствам Елизаветы I. «Как солдаты в надежде на добычу в богатом городе становятся более свирепыми и яростными, достигая и ломая его бастионы; как жадный ночной грабитель, преодолевающий множество препятствий, чтобы добраться до сокровищ, не допускающий ни одной остановки, вдруг медлит, когда добрался до цели и ощущает лишь последнюю преграду между своими пальцами и казной, так поступают и эти люди (Лестер и Хантингтон), видя уничтоженным право шотландской линии на престол и только жизнь, и персону Ее Величества между ними и их пламенной мечтой (ибо других наследников по линии короля Генриха они не принимают всерьез). Не стоит сомневаться, что это будет для них сильным раздражителем и стимулом убить Ее Величество. Нужно принять во внимание нрав обоих графов. Один убил свою жену только из-за маленькой надежды на брак с королевой, а другой настолько ослеплен непреодолимой склонностью к честолюбию, что его собственная мать опасалась за свою жизнь, если окажется на его пути»66.
Таким образом, приводимые авторами трактата аргументы полностью дискредитируют в глазах читателей всех претендентов на корону, кроме Марии Стюарт и ее сына. Поскольку сам факт рассмотрения проблемы престолонаследия был незаконным, католики использовали максимум тактических усилий для того, чтобы смягчить реакцию Елизаветы I и в то же время оказать воздействие на ее взгляды. На протяжении всего обсуждения авторы многократно обращались к Богу с молитвами о продлении правления королевы. Свой интерес к будущему наследнику Елизаветы I они объясняли исключительно страхом перед возможной гражданской войной, вызванной отсутствием у королевы собственных детей и узурпацией власти со стороны Дадли. Более того, именно кандидатуры, поддерживаемые пуританской фракцией, в представлениях авторов трактата представляли собой угрозу как для жизни Елизаветы I, так и законов государства. Исключение же шотландской линии в лице Марии и Якова Стюарта подавалось ими как нарушение права и дополнительная помощь графу Лестеру и его сподвижникам в осуществлении преступных замыслов.
65 «иС»-1. Р. 142-146; «иС»-2. Р. 106-113.
66 «иС»-1. Р. 146-147; «иС»-2. Р. 112-114.
Единственные по-настоящему серьезные усилия католической фракции укрепить свое влияние при дворе и смягчить религиозную политику правительства вылились в попытку устроить брак Елизаветы Тюдор и герцога Анжуйского.
Брачные переговоры английской королевы с домом Валуа имели длительную историю. Все три сына Екатерины Медичи в разное время были предложены Елизавете I в качестве возможных супругов. Наиболее близок к достижению этой цели был младший, Франсуа. В 1570-е годы Англия и Франция нуждались в политическом союзе против Испании для борьбы за влияние в Нидерландах. Сложная обстановка заставила стареющую Елизавету I в очередной раз прибегнуть к брачной дипломатии. Тем более что герцог Анжуйский, имевший призрачные надежды на трон отца, был заинтересован в положительном решении дела.
«Роман» в письмах между Елизаветой I и французским принцем начался еще в 1572 г., но события Варфоломеевской ночи, потрясшие протестантский мир, временно оборвали их отношения. Новый виток «ухаживаний» начался с приездом в Лондон в январе 1579 г. посла герцога небезызвестного Симьера. Переговоры оказались сложными и очень запутанными. Самой противоречивой была позиция королевы. Не желая собственного брака и осознавая его возможные отрицательные последствия для стабильности в стране, Елизавета I должна была выдержать баланс между поддержанием интереса у французов и сдерживанием протестантской оппозиции. В итоге королева постоянно колебалась между союзом с Францией и браком с герцогом Анжуйским, испытывая терпение своих министров. Уолсингем писал по этому поводу: «Когда Ее Величеству советуют заключить брак, то кажется, что она предпочитает союз. Когда возникает согласие о союзе, она склоняется к замужеству»67.
Активные действия Симьера и непредсказуемость Елизаветы I вызывали серьезные опасения у пуританской фракции, которая безоговорочно выступала против брака. В 1579 г. лорд Дадли писал лорду Берли: «Уверяю Вас, Ваша Светлость, что со времен Королевы Марии паписты не испытывали в нашей стране такой радости, как теперь. Я имею свидетельства о том, что эта затея (брак) пользуется дурной славой даже за пределами столицы... Бог в своей милости защитит Ее Величество от всех ее заблуждений, которые крадутся за ней везде. Я пишу об этом Вашей Светлости прямо и откровенно, так как очевидная причина для беспокойства все более усиливается»68. В итоге к графу Лестеру присоединилась и часть умеренных протестантов, сторонников
67 Nuqae Antiquae. Vol. 1. P. 67.
68 Strype J. Annals of the Reformation... Vol. 2. P. 568.
Сесила. Например, сэр Томас Смит видел во французском браке ущерб для протестантского дела; сэр Кристофер Хаттон не был заинтересован в появлении персоны, уменьшавшей его влияние как фаворита. Сам лорд Берли, на наш взгляд, в данной интриге предпочел роль статиста. Если раньше он активно поддерживал идею брака королевы, то теперь весьма формально исполнял волю Елизаветы I. Скорее всего, это объяснялось опасением, что теперь замужество королевы не достигнет основной цели — рождения наследника. Вероятность неудачной беременности или смерти сорокашестилетней Елизаветы I при родах была пугающей перспективой.
Игнорируя недовольство королевы, последователи Лестера во главе с самим сэром Ф. Уолсингемом и Хаттоном развернули активную анти-брачную кампанию69. Главным средством борьбы стало создание отрицательного отношения в обществе к союзу с французским принцем. На улицах Лондона появились пасквили и плакаты. Не без участия Лестера и Уолсингема был опубликован трактат Джона Стаббза «Открытие зияющей пропасти, в которую может низвергнуться Англия из-за нового французского брака, если Господь не снимет проклятия, открыв Ее Величеству глаза на этот грех и грядущую за ним расплату»70. Автор утверждал, что брак с порочным герцогом поставит под угрозу протестантскую религию и независимость Англии. Более того, Елизавета Тюдор называлась слишком старой, чтобы родить наследника.
В ноябре-декабре 1579 г. обращение к королеве написал сэр Филипп Сидни. Указав на различные пагубные последствия союза с тщеславным Алансоном, Сидни призывал Елизавету I вспомнить о своем долге перед Англией и отказаться от порочащих ее планов. «Я со смирением в сердце говорю Вашему Величеству, что оставаясь одна Вы сохраните исключительную честь, данную Вам Богом — быть единственной защитницей его Церкви»71.
Анализируя многочисленные документы, содержащие обсуждение королевского брака в 1579 г., можно сделать вывод о том, что единомышленники Лестера, разбирая суть дела до мельчайших подробностей, выступили против заключения данного союза и обеспечили себе
69 Aikin L. Memoirs of Court of Queen Elizabeth. Vol. 1. P. 56; Vol. 2. P. 74; Strype J. Annals of the Reformation... Vol. 2. P. 34-41.
70 Stubbs J. The Discovery of a Gaping Gulf Whereunto England is like to be swallowed by another French Marriage if the Lord forbid not the Bans by letting Her Majesty see the sin and Punishment thereof // Nugae Antiquae. Vol. 1. P. 149-153.
71 Sidney P. A Letter to Queen Elizabeth // Miscellaneous Prose of Sir Philip Sidney / Ed. by K. Duncan-Jones, J. Van Dorset. Oxford, 1973. P. 56.
большинство72. Однако, понимая, что Елизавета I не пожелает услышать отказ, в своей резолюции Тайный совет не дал рекомендации ни в пользу, ни против брака, тем самым лишив королеву своей поддержки.
Кроме этого, Лестер и Хаттон убедили фрейлин Елизаветы I рассказывать ей ужасы о замужней жизни и просить не подвергать себя такой опасности. А летом 1579 г., когда французский принц прибыл на смотрины, граф, сославшись на болезнь, не выписывал ему въездных документов, пока не вмешалась сама королева.
Единственной придворной группой, открыто поддержавшей королеву, была католическая фракция. Ее члены действовали в Тайном совете через графа Сассекса, опекали прибывавшие французские делегации, демонстрировали свою поддержку Елизавете I. Кульминацией борьбы стал выпад католиков непосредственно против Лестера. Используя Симь-ера, они сообщили королеве о браке Дадли с вдовой графа Эссекса. Елизавета I была шокирована. Графа заключили под домашний арест. Летиция Ноллиз была названа «волчицей» и удалена от двора. В какой-то степени желание отомстить Дадли руководило королевой, когда она с неутомимым артистизмом флиртовала с приехавшим принцем. Католики предвкушали свою победу, видя, как члены лестеровской фракции попадают в немилость за свое сопротивление73. С 1572 г. в Англии начала распространяться поэма некоего Л. Рамси «Дело дьявола». В ней критиковались надежды католиков на скорый, благодаря предполагаемому браку, приход «золотого дня», который вернет им былое могущество и папскую церковь.
...Однако ныне, увы! Их (католиков) пресыщение становится настолько заметным,
Что им нет иного пути, кроме как уехать за моря.
Евангелие невольно выдает темные делишки, даже тех немногих из них,
Которые остались в Англии и пользуются здесь уважением.
Но все же некоторые избегают разоблачения, прибегая к лицемерию и вознося ему хвалу.
Сказано будет мало, но лучше бы и вовсе ничего: Они надеются на День.
И те, кто хлынет потоком из-за моря, часто водят дружбу с пороком.
Они наблюдают, как вызревает урожай,
Приветствуя людей зашифрованными посланиями,
Которые, по своей сути, являются намеком всем,
Что остальные тоже должны присоединиться к их надежде на то, что
День грядет, они снова обретут Римского папу74.
72 Collection of State Papers relating to affairs in the Reign of Queen Elizabeth, from the year 1571 to 1596. London, 1759. Vol. 2. P. 321-333, 336-343.
73 Williams N. All the Queen’s Men... P. 110-136.
74 Strype J. Annals of the Reformation... Vol. 2. P. 181.
Куртуазные игры Елизаветы Тюдор на деле оказались прикрытием, необходимым для сохранения дружеских отношений с Францией. Натолкнувшись на мощную оппозицию, королева окончательно отбросила любые мысли о замужестве. В итоге герцогу Анжуйскому были заплачены десять тысяч фунтов, устроены пышные проводы и даны ни к чему не обязывающие обещания. Католики упустили «шанс реальной дворцовой революции». Так считает Патрик Коллинсон75. На наш взгляд, такая оценка событий несколько преувеличена. Влияние протестантов в комиссии, занимающейся рассмотрением вопроса о браке между Елизаветой I и французским принцем, было доминирующим. Каждое условие рассматривалось самым тщательным образом. Разрабатывалась система гарантий, которые не позволили бы иностранному католическому принцу сформировать вокруг себя оппозиционную фракцию.
После отъезда герцога придворные католики во главе с лордом Пэд-житом и графом Нортумберлендом попытались еще раз использовать свою тактику и сообщили Елизавете I о «злостных» действиях графа Лестера и его последователей. Одновременно братья Пэджиты, граф Нортумберленд и Уильям Шелли попытались заручиться поддержкой французской Лиги в лице герцога Гиза. Об этом свидетельствует изложение судебного разбирательства по делу графа Нортумберленда летом 1585 г. «...Герцог Гиз требовал от Филиппа II 14 000 или 15 000 человек, которые должны были быть обеспечены провизией и оружием. Под предводительством герцога, на кораблях они должны были добраться до Англии и высадиться на побережье Сассекса»76. Помощь с континента не прибыла, а информация о проведении тайных конференций в графском парке в Петворте была доведена до сведения правительства.
Пуританская фракция вновь заняла свои ведущие позиции и предприняла контрмеры, приведшие к разгрому католической группировки при дворе. В итоге, Саутгемптон умер в октябре 1581 г. Эрандел и лорд Пэджит бежали в Париж в ноябре 1583 г., где примкнули к эмигрировавшему в январе 1582 г. У Трешему. Лорд Гарри Говард, У Шелли и граф Нортумберленд были арестованы. Последний, как и Филип Говард, умер в Тауэре в 1585 г. Лишь Артур Джорджес и граф Оксфорд, ранее вышедшие из фракции и заявившие о своем конформизме, избежали наказания и смогли продолжить свои карьеры.
75 Collinson P. The Elizabethan Puritan Movement. Berkeley, 1967. P. 167.
76 Elizabethan Backgrounds. Historical Documents of the Age of Elizabeth / Ed. by A. F. Kinney. Hamden, 1975. P. 98-143; Proceedings concerning the Earl Nor-thumberlend // Calendar of the Manuscripts of the Most Honorable The Marquis of Salisbury. Vol. 9. P. 275; PeckD. C. Introduction. P. 13-24.
Подводя итоги, следует отметить, что члены католической группировки так и не смогли составить конструктивную религиозно-политическую оппозицию правительственному курсу. Успех фракции при елизаветинском дворе, на наш взгляд, во многом зависел от таких факторов, как наличие лидера, способного эффективно отстаивать интересы своих последователей; концентрация у членов группировки значительной реальной власти, благодаря должностям и влиянию в графствах; лояльность к королеве.
Елизавета I не испытывала доверия к большинству членов католической фракции, особенно после заговоров герцога Норфолка и Ри-дольфи. Руководители придворных католиков, как отмечалось выше, оказались непригодными или неготовыми исполнять роль лидеров. Свое главное преимущество, заключавшееся в фамильном влиянии в графствах, а также широком привлечении к дипломатической службе, они не использовали.
Придворная борьба конца 1570-х - начала 1580-х годов убедительно показала слабость католической фракции, неспособность ее руководителей учесть политические последствия замужества Марии Тюдор, потребности английского общества. Пуританская и умеренно-протестантская фракции, напротив, продемонстрировали свою готовность объединиться и противостоять католическому влиянию.
