CC BY
574
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2008. № 3 (16). С. 226-230.
© И.В. Тордия, 2008 УДК 342.7(470+571)
КАТЕГОРИЯ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ
И.В. ТОРДИЯ
Анализируются проблемы как определения категории злоупотребления правом, так и границы его применения на практике.
В соответствии с п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Данная норма не определяет понятие злоупотребления правом, а также не раскрывает признаки, при наличии которых можно квалифицировать «иные формы» злоупотребления правом, что создает серьёзные трудности в ходе её применения на практике.
Ввиду того, что отсутствует легальное определение данной дефиниции, в правовой доктрине содержится ряд определений понятия злоупотребления правом.
Выделяют несколько направлений. Первое: понимание злоупотребления в узком смысле, фактически сведение злоупотребления правом к шикане. Положительный аспект данной позиции в том, что теория злоупотребления правом не должна являться средством устранения пробелов в праве, т. е. суд не должен в каждом конкретном случае самостоятельно определять, осуществлялось ли право в соответствии с требованием закона или нет. Такого рода расширительное судебное усмотрение, основанное не на конкретных правовых предписаниях, а на принципах права, по мнению И.А. Покровского, М.М. Агаркова и других, приведет к непрочности права, сделает неопределённой границу субъективных прав [1].
Второе направление ученых считает, что теория злоупотребления правом есть конструкция искусственная, лишенная теоретической и практической значимости [2]. Сторонники этой теории считали, что действия, называемые злоупотреблением, есть дейст-
вия за пределами права и вопреки праву. «Границы права установлены в его нормах. В противном случае следовало бы встать на позицию неопределённости правовых норм, что, в свою очередь, неизбежно привело бы к противопоставлению формы и содержания права, "буквы" и "духа" закона» [3].
По их мнению, не обозначая особенностей злоупотребления, логичнее и целесообразнее было применять нормы об отдельных составах правонарушений. Следовательно, если субъект действует в границах принадлежащего ему права, то нет злоупотребления, а если выходит за пределы, установленные законом, значит, нарушает закон, совершая тем самым правонарушение, за которое должна следовать ответственность.
Третье направление представлено мнениями тех ученых, которые являются сторонниками учения о злоупотреблении правом. Но среди них не сформировалось единого мнения о понимании сущности злоупотребления.
Так, В.П. Грибанов утверждает, что «злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого уполномоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения» [4]. По его мнению, злоупотребление правом есть деликт, гражданское правонарушение, хотя и характеризующееся специфическими чертами. Необходимо заметить, что современное гражданское законодательство восприняло именно последнее направление.
По мнению А.А. Малиновского, «злоупотребление правом есть такая форма осу-
ществления права в противоречии с его назначением, посредством которой субъект причиняет вред другим участникам общественных отношений... Если причинение вреда общественным отношениям противоправно и наказуемо, то перед нами противоправное злоупотребление правом. Если нет - правомерное» [5].
Случаи злоупотребления правом разнообразны, по отраслевому признаку можно выделить злоупотребления материальными правами: в сфере вещного права, корпоративные злоупотребления; в области интеллектуальных прав; злоупотребления в сфере обязательственного права; в сфере наследственных правоотношений; злоупотребления на стадии возникновения права. В сфере злоупотребления процессуальными правами: злоупотребление процедурой разрешения спора; правом на защиту; злоупотребление отдельными процессуальными правами: заявление об отводе судьи; противоречивое поведение; заявление о принятии обеспечительных мер и др.
Профессор О. Садиков отмечает: «Практика показывает, что спорящие стороны, ссылаясь на норму ст. 10 ГК РФ о злоупотреблении правом, заявляют в судах самые разнообразные требования и просят о применении к лицу, злоупотребившему правом, различных правовых санкций: чаще всего признания заключенной сделки или состоявшегося корпоративного акта недействительным и взыскания понесенных убытков. Охватываются ли такие требования ст. 10 ГК РФ или они должны решаться на основании других специальных норм гражданского законодательства? Уяснение этого вопроса существенно как для разрешения споров по существу, так и для мотивировки выносимых судебных решений» [6].
Вполне понятно, что закон, как бы справедлив он ни был, не может применяться механически, а жизненная ситуация в точности может не совпадать с гипотезой правовой нормы. Следовательно, суд должен иметь определённую свободу творчества при разрешении различных правовых коллизий. Проблема определения пределов судейского усмотрения проявляется при наличии злоупотребления правом в действиях управомоченного субъекта.
Современная практика, не имея четких критериев злоупотребления, порой необоснованно широко толкует ст. 10 ГК РФ, применяет её при отсутствии в этом необходимости либо вообще не применяет тогда, когда это нужно.
Примером может послужить следующее дело. В суд к ЗАО «ПЦ УПС» обратилось ЗАО «Интер-Резерв» с иском о признании недействительным договора подряда, ссылаясь на то, что договор подписан неуполномоченным лицом. Впоследствии истец требования изменил, мотивируя тем, что оспариваемый договор является крупной сделкой и заключен с нарушением положений закона «Об акционерных обществах». По мнению истца, сделку следует признать ничтожной. В иске было отказано по причине того, что иск заявлен о признании сделки ничтожной, а сделка, в соответствии со ст. 79 закона «Об акционерных обществах», является оспоримой. Апелляционная инстанция сослалась также на злоупотребление истцом своим правом, согласно ст. 10 ГК РФ. Кассационной инстанцией судебные акты отменены и дело направлено на новое рассмотрение. ФАС Западно-Сибирского округа отметил, что выводы суда о злоупотреблении правами истцом преждевременны, так как требования о недействительности сделки не рассмотрены по существу, не исследованы взаимоотношения сторон, а также вопросы исполнения сделки [7].
По другому делу ООО «Энергия - Сибирь» - поклажедатель по договору хранения обратилось к ГУП «Баевское ДРСУ» - хранителю с иском о взыскании штрафной неустойки, предусмотренной договором. Решением, оставленным в силе постановлением апелляционной инстанции, суд, применив ст. 10 ГК РФ, в удовлетворении иска отказал.
Исходя из материалов дела, хранителю предоставлялось право реализовывать дизельное топливо, переданное на хранение поклажедателем, с последующим уведомлением и компенсацией рыночной стоимости использованного товара. За нарушение условия договора об уведомлении о совершенных действиях договором была предусмотрена ответственность в форме штрафа в размере 100 % стоимости использованного товара. Суд, отказывая в удовлетворении иска, мотивировал решение тем, что истец не понес убытки, так
как получил от хранителя рыночную стоимость реализованного топлива. А взыскание штрафа, предусмотренного договором, есть злоупотребление правом со стороны истца с целью причинить вред ответчику [8]. Такая аргументация, на наш взгляд, не вполне обоснованна, иначе любое условие договора, увеличивающее размер гражданско-правовой ответственности, следует рассматривать как злоупотребление правом.
Согласно п. 4 ст. 421 ГК РФ, «условия договора определяются по усмотрению сторон.». В соответствии с п. 1 ст. 330 ГК РФ, «неустойкой (штрафом, пеней) признается определённая законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства. По требованию о взыскании неустойки кредитор не обязан доказывать причинения ему убытков... »
Иллюстрацией широкого толкования ст. 10 ГК РФ является другой спор. Поставщик поставил продукцию покупателю, оплату за которую не получил в полном объёме. Данное нарушение послужило основанием для обращения в суд с требованием взыскать задолженность по оплате и пени за просрочку оплаты, согласно условиям договора. Суд иск удовлетворил частично, уменьшив размер неустойки, сославшись на то обстоятельство, что истец злоупотребил правом, так как предъявил требования не с момента возникновения права на взыскание суммы задолженности и штрафных санкций, а лишь спустя год, что привело к значительному увеличению размера неустойки. Следовательно, кредитор сознательно действовал так, чтобы причинить вред своему контрагенту путём увеличения штрафной санкции [9]. По мнению А. А. Малиновского, приведенный пример является типичным умышленным злоупотреблением правом. И, развивая мысль в данном направлении, автор объясняет, что в подобных ситуациях желание истца понятно, он и долг получить хочет, и выгоду от штрафных санкций [10]. Что же получается, если во всех случаях истец в пределах срока судебной защиты (исковой давности) предъявляет требования не сразу, как такое право возникло, а спустя некий промежуток времени, можно считать его действия злоупотреблением правом? Но в
предпринимательской деятельности возможны ситуации «партнерских, доверительных» соглашений, связанных с просьбой о задержке платежа, отсрочкой предъявления требований в судебные органы и т. д. Квалификация подобных действий как злоупотребление правом негативно повлияет на хозяйственный оборот в целом.
Возможно при принятии решения о применении ст. 10 ГК РФ суду следует обращать внимание на то, что при доказывании факта злоупотребления правом прежде всего потерпевший должен и обязан доказывать, что право предполагаемым причинителем вреда использовано с намерением причинить зло, которое содержит состав правонарушения.
Не всегда однозначно толкуется как учеными, так и практиками содержание п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Отмечается, что «при разрешении споров отказ в защите права допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам» [11].
Данное Постановление имеет в виду любое злоупотребление, а шикана приводится в целях уточнения и по аналогии с текстом ст.10 ГК РФ. Так как шиканой признаются действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, то наличие иной цели в поведении лица, а также действия ненамеренные (неосторожные) представляют собой «иные формы» злоупотребления правом.
Можно констатировать, что буквальное установление содержания п. 1 ст. 10 ГК РФ позволяет отнести ко второй форме злоупотребления как умышленные действия с различными, не единичными намерениями, так и небрежное осуществление прав, задевающее права окружающих. Шикана предполагает отсутствие у лица какой-либо иной цели, что крайне редко. Предполагается, что состав шиканы имеет место и тогда, когда помимо причинения вреда другому лицу есть
иная цель, но противоречащая праву, а также и тогда, когда в действиях управомоченного лица имеется некий позитивный интерес, который можно реализовать иначе, другим способом, не причиняющим неблагоприятных последствий, либо когда законный интерес крайне незначителен.
Представляется, что шикана - это лишь частный пример злоупотребления правом, причём далеко не самый распространённый. Было бы целесообразно в п. 1 ст. 10 ГК РФ уделить большее внимание «иным» формам злоупотребления правом, нежели просто упомянуть о них.
Область применения шиканы ограничивается не предпринимательской сферой гражданского оборота. Злоупотребления предпринимательскими правами не могут совершаться с одной целью навредить контрагентам. Основная цель - извлечение прибыли, а намерения предпринимателя лишь её дополняют. По этой причине невозможно рассматривать в виде частных случаев шиканы использование прав злоупотребления доминирующим положением либо недобросовестную конкуренцию [12]. Само по себе доминирующее положение не считается правонарушением. Следовательно, злоупотребление таким положением является, на наш взгляд, не злоупотреблением правом, а осуществлением права за пределы ограничения, установленные антимонопольным законодательством.
Опасность неправильного определения места злоупотребления правом в системе видов правового поведения заключается прежде всего в неточности квалификации реальных действий субъектов правоотношений. В юридической практике нередко можно встретить примеры правоприменительных актов, в которых действия провинившейся стороны квалифицируются одновременно и как злоупотребление правом, и как противоправное деяние. В качестве примеров подобных актов можно привести постановления по делам с участием НК «ЮКОС». В них суды сначала прямо указывали, что получение налоговых преимуществ зависимыми от НК «ЮКОС» компаниями, зарегистрированными на территориях с льготным налоговом режимом, представляло собой злоупотребление правом, а уже в следующих абзацах на-
званные действия расценивались как незаконные [13].
Примечательно, что подобная непоследовательность наблюдается не только в актах правоприменения, но и в некоторых законодательных актах. Так, в частности, В.И. Крусс подверг критике норму ст. 111 АПК РФ, устанавливающей ответственность за злоупотребления процессуальными правами, словно бы они являлись правонарушениями. Ученый справедливо указал на необоснованность объединения в одной норме двух существенно отличных форм правового поведения: правонарушения как невыполнения процессуальных обязанностей и злоупотребления правом [14].
Подобное положение дел крайне негативно влияет на качество судебных решений, придает и без того сложной концепции злоупотребления правом ещё более размытый, неясный характер, заставляет многих практикующих юристов говорить о необходимости отказа от неё как инструмента правовой регламентации.
По словам С.Г. Зайцевой, «несмотря на то, что положения, выдвинутые В.П. Грибановым, предопределили развитие современного законодательства о злоупотреблении правом... на новом этапе развития научных знаний... следует попытаться осуществить переход от уже достигнутого уровня знаний о таком специфическом правовом феномене, как "злоупотребление правом", к более глубокому его уровню» [15].
1. См.: Покровский И.А. История римского права. - СПб., 1998. - С. 112-113.
2. См.: Ярошенко А.А. Осуществление субъективных гражданских прав в противоречии с их назначением // Правоведение. - 1972. -№ 4. - С. 30-31; Кудрявцев В.Н., Малеин Н.С. Закон и пределы правомерного поведения // Советское государство и право. - 1980. -№ 10. - С. 36-38.
3. Кудрявцев В.Н., Малеин Н.С. Указ. соч. - С. 38.
4. См.: Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. - М., 1992. - С. 68.
5. Малиновский А.А. Злоупотребление правом. -М.: МЗ-Пресс, 2002. - С. 39, 41.
6. Садиков О. Злоупотребление правом в Гражданском кодексе России // Хозяйство и право. - 2002. - № 2. - С. 47.
7. См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 05.09.2006. Дело № Ф04-5709/2006 (26069-Ф45-13) Ф04-5709/2006(26070-А45-13)
// СПС «КонсультантПлюс». - Раздел «Судебная практика».
8. См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 12.01.2006 г. Дело № Ф04-9307/2005 (18308-А03-16) // СПС «КонсультантПлюс». -Раздел «Судебная практика».
9. См.: СПС «КонсультантПлюс». - Раздел «Судебная практика».
10. См.: Малиновский А.А. Злоупотребление правом в экономической сфере: проблемы классификации // Право и экономика. - 2007. -№ 9 (СПС «Консультант Плюс»).
11. Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 1996. - № 9.
12. См.: Поротикова О.А. Проблемы злоупотребления субъективным гражданским правом. - М.: Волтерс Клувер, 2007. - С. 171.
13. См.: Постановление ФАС Московского округа от 30 июня 2005 г. № КА-А40/3222-05; Постановление ФАС Московского округа от 5 декабря 2005 г. № КА-А40/11321-05.
14. Крусс В.И. Право на предпринимательскую деятельность - конституционное полномочие личности / отв. ред. С.А. Авакян. - М.: Юристъ, 2003. - С. 628.
15. Зайцева С.Г. «Злоупотребление правом» как правовая категория и как компонент нормативной системы законодательства Российской Федерации. - Рязань: Изд-во «Поверенный», 2002. - С. 12; цит. по: Ларин В.В. К вопросу о противоправности злоупотребления правом // Право и политика. - 2007. - № 3.
