CC BY
46
- функции языковой игры;
- значимость языковой игры (утилитарность / неутилитарность).
На основании указанных параметров мы выделяем следующие основные ступени к определению сущности понятия "языковая игра" в контексте взаимодействия языковой (речевой) и игровой видов деятельности человека: лингвофилософский, лингвосемиотиче-ский, лингвосоциологический, лингвокульту-рологический, лингвокреативный, лингвости-листический, лингвопрагматический.
ЛИТЕРАТУРА
1. Эльконин Д.Б. Психология игры. М.: Владос, 1999. 450 с.
2. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. СПб.; М.: Университет -ская книга, 1996. 400 с.
3. Козинцев А.Г. Культура, природа, язык, смех // Когнитивные исследования: Сб. науч. тр.: Вып. 1 / Под ред. В. Д. Соловьева. М.: Институт психологии РАН, 2006. 470 с. С. 225-238.
4. Арутюнова Н.Д. Виды игровых действий // Логический анализ языка. Концептуальные поля
игры / Отв. ред. чл.-корр. РАН Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2006. 280 с. С. 5-16.
5. Философский энциклопедический словарь. М., 1983. 520 с.
6. Бычков В.В., Бычков О.В. Игра // Новая философская энциклопедия: В 2 т. Т. 2. М., 2001. 280 с. С. 67-70.
7. Нухов С.Ж. Языковая игра в словообразовании (на материале лексики английского языка): Авто-реф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 1997. 39 с.
8. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Прогресс, 1992. 220 с.
9. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. 340 с.
10. Вдовиченко А.В. Наука об игре. Античные и дискурсивные представления об объекте лингвистики // Логический анализ языка. Концептуальные поля игры / Отв. ред. чл.-корр. РАН Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2006. 280 с. С. 17-29.
11. Нестерова Ю.О. Языковая игра в современной русской разговорной речи: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Владивосток, 2001. 19 с.
12. Янченкова И.С. Адресованность в языковой игре: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2006. 21 с.
30 апреля 2008 г.
ББК 81.632.2
КАТЕГОРИЯ СКАЗУЕМОСТИ В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ
Г.Р. Абдуллина
По справедливому утверждению башкироведов Н.К. Дмитриева, Дж.Г. Киекбаева, М.В. Зайнул-лина, К.Г. Ишбаева, З.Г. Ураксина, категория сказуемости, присущая башкирскому языку, а также другим тюркским и некоторым урало-алтайским (например, бурятскому, нанайскому, мордвинскому) языкам, является не только морфологической, но и своего рода морфолого-синтаксической категорией [1-5]: эшсе-мен "являюсь рабочим", эшсе-Иец "являешься рабочим", эшсе-без "являемся рабочими", эшсе-Негез "являетесь рабочими". Это выражается в том, что форму эшсемен "являюсь рабочим" можно без ущерба заменить предложением Мин эшсе "Я рабочий". Таким образом, в форме эшсемен корневая морфема эшсе является сказуемым, а аффикс -мен вы-
Абдуллина Гульфира Рифовна - кандидат филологических наук, доцент кафедры башкирской и русской филологии и методики преподавания Стерлитамакской государственной педагогической академии, 453103, Республика Башкортостан, г. Стерлитамак, ул. Ленина, 49, e-mail: abguri1@rambler.ru, т. 8(3473)25-10-92.
ступает в роли своеобразного подлежащего [1, 2, 6-8].
А.М. Пешковский, который ввел термин "сказуемость" в русское языкознание, считает, что категория сказуемости образуется как совокупность свойств (функций) различных форм сказуемых [9]. Соответственно, сказуемость является морфологическим признаком различных частей речи, выступающих в функции сказуемого, и тем самым ограничивается от смежного понятия - предикативности.
Предикативность представляет собой основное свойство предложения вообще, а сказуемость характеризует только те предложения, в состав которых входит сказуемое, т.е. член предложения, обеспечивающий выражение предикативности. По этому поводу мы согласны с мнением Д.С. Тикеева, который
Abdullina Gulfira - candidate of philology, assistant professor of Bashkir and Russian filology and methods of teaching department of the Sterlitamak Station Pedagogical Academy, 49 Lenin Street, Sterlitamak, Respublic Bashkortostan, 453103, e-mail: abguri1@rambler.ru, ph. +7(3473)25-10-92.
считает, что предикативность и сказуемость не являются категориями одного уровня: предикативность выражает содержание всего предложения, относящегося как законченная мысль к действительности, и не привязана ни к сказуемому, ни к какому-нибудь другому члену предложения. Сказуемость является свойством сказуемого как одного из главных членов предложения [10].
Собранный фактический материал показывает, что сказуемость в башкирском языке выражается тремя способами: морфемным, морфемно-синтаксическим и синтаксическим.
При морфемном способе наличие аффикса сказуемости является обязательным критерием. Ибо без данного аффикса невозможно определить лицо подлежащего, в результате чего предложение утрачивает свою основную функцию - функцию предикативности. Аффиксы сказуемости указывают на подлежащее и его лицо:
— Эй, кубэлэк, - тим мин, - кубэлэк,
Кескэй генэ узец бер йэнhец.
К. Кинйэбулатова.
- Эй, бабочка, - говорю я, - бабочка,
Маленькое ты существо (Здесь и далее
перевод мой. - Г.А.).
В первом и втором лицах единственного и множественного чисел сказуемость выражается специальными аффиксами -мын / -мен, -быз / -без, -Ъыц / ^ец, ^ыгыз / ^егез (с фонетическими вариантами): Икегез зэ сакматаш кеуек кешелэрhегез, бэрелешкэн hайын оскон осоп торасак (М. Кэрим) (Оба вы люди как кремень, при каждом столкновении будут летать искры).
Третье лицо сказуемости в башкирском языке в отличие от некоторых других тюркских языков выражается без специального аффикса. В то же время, как указывает М.В. Зайнуллин, в узбекском, гагаузском, азербайджанском, туркменском и других языках данное лицо обычно формируется посредством аффиксов -дыр / -дер, -ды / -де и их фонетических вариантов: узб. ишчи-дир "он рабочий", балкар. ишчи-ди "он рабочий", гагауз. ушак-тыр "он рабочий", азерб. нефтчи-дир "он нефтяник", туркм. авторы-дыр "он автор" [4]. Указанные аффиксы конкретизируют лексическую семантику этого слова (в случае существительного - значение предметности, прилагательного - значение признака,
личного местоимения - значение лица и т.д.) и придают высказыванию оттенок утвердительности, достоверности. В этом плане они отличаются от показателей 1-го и 2-го лица. Добавим, что семантические ограничения на присоединение аффикса 3-го лица ед.ч. в вышеупомянутых языках практически отсутствуют; он употребляется с существительными, прилагательными и другими частями речи как конкретной, так и абстрактной семантики, в обоих случаях выполняя конкретизирующую, усилительную функцию.
Можно предположить, что на более раннем этапе развития башкирского языка сказуемость 3-го лица ед. ч. являлась реальной морфологической формой, и она передавалась аффиксом -дыр / -тер. Об этом свидетельствуют образцы древних письменных памятников, шежере, исторические документы и произведения народного творчества [4].
Аффиксы сказуемости в башкирском языке могут присоединяться лишь к тем существительным, которые характеризуют лицо, обозначая его свойства. Эти ограничения связаны со значением отдельно взятого слова. Так, отвлеченные понятия и предметы безотносительны к лицу; поэтому слова, обозначающие их, не принимают аффиксов сказуемости. Категория сказуемости не соотносима с наименованиями единичных предметов [5]:
В прилагательных с аффиксами сказуемости предмет, воспринятый как субъект, выступает носителем признака, представленного в качестве предиката: Арыубыз, арыубыз, ба-лакайым (Ф. Исхакова) (Пока живы-здоровы, дитя (мое)). - Ат йэнлеhец, - ти Мвхтэр бабай (Ф. Исэнголов) (- (Ты) любишь лошадей,
- говорит дед Мухтар).
Аффиксы сказуемости встречаются также в составе числительных (а), местоимений (б), наречий (в):
а) Бында эсэйец, мин, Ын - всэYбез (Д. Булэков) (Тут мама (твоя), я, ты - нас трое);
б) Мине кургэс, ул, эшен ташлап, "бвгвн бына ниндэймен" тигэндэй, аягурэ басты (М. Кэрим) (Увидев меня, она, бросив дела, встала, будто показывая, "вот какая я сегодня");
в) - Байтакhыгыз шул бында, барыИыззы ла кабул итеп булмастыр, - тине ул ризаЫгз гына (М. Эбсэлэмов). (- Здесь (вас) довольно много, всех вас, наверно, не приму,
- сказал он недовольно).
Категория сказуемости получила широкое распространение в модальных словах типа юк "нет", бар "есть", ярай "ладно", икэн "оказывается", кэрэк "надо", тейеш "должен", тYгел "нет", мвмкин "можно" и др.: Якын-тирэлэге район, хатта ауыл больни-цаларына ла Иугылдым: юкНыц, юкНыц, юкНыц (М. Кэрим) (Обошел все близлежащие районные, даже сельские больницы: нет тебя, нет, нет). Бвтэбез зэ Иау-сэлэмэтбез, гэрип-гврэбэ тYгелбез (3. Биишева) (Все живы-здоровы, не калеки).
Аффиксами сказуемости оформляются и служебные части речи, в частности:
а) послелоги: Бер туган кымакбыз инде хэзер (Н. Мусин) (Сейчас (мы) уже как родные). Шул квйвНвц, бер зэ генэ Yзгэрмэгэнhец (Ь ДэYлэтшина) ((Ты) такая же, нисколько не изменилась);
б) частицы: Матур гынаНыц икэн дэ баhа, быгаса нисек ку^рмэгнмен (Ш. Янбаев) (Оказывается, (ты) хорошенькая, как до сих пор не разглядел).
Морфемный способ сказуемости в одинаковой степени употребляется как в современном литературном языке, так и в разговорной речи и различных жанрах народного творчества. Как указывает Дж.Г. Киекбаев, данный способ выполняет стилистическо-экспрессивную функцию и особенно характерен для официальной речи [2].
Морфемно-синтаксический способ сказуемости характеризуется присоединением личного аффикса сказуемому и сочетанием его с личными местоимениями:
Дицгеззэргэ тицлэмэйем - тэрэнНец Нин, Айга-квнгэ тицлэмэйем - гузэлНец Нин, Каяларга тицлэмэйем - бвйвкНвц Нин, Эй хикмэтле, мэрхэмэтле башкорт теле!
3. Биишева. Не сравниваю с морем - глубок ты, Не сравниваю с луной и солнцем - прекрасен ты, Не сравниваю со скалой - величав ты, О причудливый, милосердный башкирский язык!'
Данный способ сказуемости в речи используется очень активно. Видимо, это в какой-то мере связано со стилистикой, логическим ударением и определенными смысловыми оттенками: Барымтага каршы хэзер канлы Yс - карымта квтhвн: мин Ырыскол беймен (М. Кэрим) (Пусть ждет теперь ответный набег, кровавую месть за ущерб: я - Рыскул-бий).
Аффиксы сказуемости, присоединяясь кроме имен и к другим частям речи,
формируют их предикативную функцию в предложении:
а) у прилагательных: Ьин Yзец ысынНыц, Yзец ЯкшыголИоц, Yзец бик якшыНыц (М. Кэрим) (Ты сам настоящий, сам Якшигул, сам очень хороший). Ах, Ьез ниндэй якшы кYцеллеhегез! (С. Мифтахов) (Ах, какой Вы добродушный!);
б) у послелогов и частиц: Ьез зэ ана шул болот артындагы кояш кеYекhегез мицэ (М. Кэрим) (И вы для меня как солнце за тем облаком). Людмила менэн без - елдэ елберлэп ултырган ике Yлэн кыягы гынабыз (М. Кэрим) (Мы с Людмилой - еле колышащиеся на ветру два лепестка).
Что немаловажно, субъект мысли может подчеркиваться в структуре предложения трижды: аффиксом сказуемости, личным местоимением и обращением: Бер кызык эзэмhец Нин, Еайса (Ф. Еэлимов) (Интересный ты человек, Гайса). Аh, Камал апай, hез бвгвн ниндвй сибэрhегез, купшъ^ыгыз (Ф. Исэнголов) (Ах, тетушка Камал, какая Вы сегодня красивая, элегантная). Кызы^ыгыз hез, Ер кешелэре... (Ф. Исхакова) (Странные вы, земные люди...).
Сказуемостные отношения также могут передаваться слиянием синтаксического и морфемно-синтаксического способов:
Мин - игенсе улы - игенсемен,
Ерем кеYек ябай бер кешемен.
Тамсы hуты ерем емешенец -
Мин - игенсе улы - игенсемен.
Р. Назаров.
Я - сын хлебороба - (я) хлебороб,
Как и земля (моя), простой (я) человек.
Капля сока земного зерна -
Я - сын хлебороба - (я) хлебороб.
На материале башкирского языка можно сделать вывод об отсутствии аффикса сказуемости 3-го лица. По аналогии с 3-м лицом аффиксы сказуемости могут быть не представлены и в двух других лицах. В разговорной речи, как указывает Н.К. Дмитриев [1], этими аффиксами почти не пользуются; лицо и число выражаются личным местоимением субъекта, наличие которого в данном случае обязательно. Ср.: Мин — языусы "Я писатель". Ьин — укыусы "Ты читатель".
Данный факт говорит о том, что в башкирском языке наблюдается тенденция к передаче предикативных отношений чисто синтаксическим способом - сочетанием подлежащего и сказуемого, как и в русском языке:
Мин - гонады ерзец бер бвртвк комо гына. Мин - кеше (И. Абдуллин) "Я - лишь одна песчинка грешной земли. Я - человек"; Мин -эсэ (М. Кэрим) "Я - мать". Мин бик яуаплы (Ф. Исхакова) "Я очень ответственен". Мин бит укытыусы! (Д. БYлэков) "Я ведь учитель!"
Что интересно, отсутствие личного оформления у именного сказуемого зафиксировано уже в ранних памятниках тюркских языков [11, 12].
Нужно учесть тот факт, что если для башкирского языка опущение аффикса сказуемости считается грамматической нормой, то в некоторых других тюркских языках (например, в азербайджанском, кумыкском и др.) этот способ употребляется лишь как жанрово-стилистическое средство [6, 8].
В тюркологии принято возводить аффиксы сказуемости к личным местоимениям [1]. Скажем, в тувинском языке личные местоимения, выполняющие функцию сказуемого, в морфематическом отношении до сих пор не перешли в разряд аффиксов. Они сохранили за собой стабильный звуковой состав и не имеют никаких фонетических вариантов: Мен студент мен "Я студент". Бис оореникчи бис "Мы ученики" [12, 13].
Отрицательная форма сказуемости в башкирском языке выражается модальным словом тYгел "не": Юк, мин фэрештэ тYгел, улар кеше хыялында куктэ йэшэй. Юк, мин кулына артыш таяк тоткан бахыр дэрYиш тYгелмен (И. Абдуллин) (Нет, я не ангел, они живут в человеческих мечтах на небе. Нет, я не жалкий странник с посохом.).
Кроме того, вышеприведенные примеры доказывают, что к самому модальному слову тYгел могут присоединиться аффиксы сказуемости.
Предложения с именным сказуемым могут быть как утвердительного и отрицательного, так и вопросительного характера: Ьин бындамыкыц, Звлхизэ? (З. Биишева) (Здесь ли ты, Зульхиза?); Эзэмhецме, дейеYhецме? (Экиэттэн) (Человек ты аль див?).
В башкирском языке в функции предиката имена выступают не только в форме основного падежа, но и в формах пространственных (исходного и местно-временного) падежей [2]: ДейеY затынанhыцмы эллэ? (Экиэттэн) (То ли ты из рода дивов?); Элегэ бер кайза ла сыгырга форсат юк. вйзэмен (М. Кэрим)
(Пока нет возможности куда-либо выходить. Нахожусь дома).
К примеру, в узбекском языке формы сказуемости могут сочетаться с аффиксами любого косвенного падежа, кроме винительного [13]; кумыкский язык характеризуют аффиксы сказуемости местного, исходного, дательного, реже - родительного падежей [6].
Судя по многочисленным примерам, можно утверждать, что в башкирском языке присоединение аффиксов сказуемости к падежным формам встречается и в литературном языке, и в разговорной речи.
Кроме падежных форм, показатели сказуемости могут сочетаться и с аффиксами принадлежности:
Ед. число
1-е л. принадл., 1-е л. сказуем. -
1-е л. принадл., 2-е л. сказуем. Туганым-Ныц
"ты моя родня"
2-е л. принадл., 1-е л. сказуем. Туганыц-мын
"я твоя родня"
3-е л. принадл., 1-е л. сказуем. Туганы-мын
"я его родня" Ед. ч. принадлежности, мн. ч. сказуемости
1-е л. принадл., 2-е л. сказуем. Туганым-кыгыз
"вы моя родня"
2-е л. принадл., 1-е л. сказуем. Туганыц-быз
"мы твоя родня"
3-е л. принадл., 2-е л. сказуем. Туганы-кыгыз
"вы его родня"
3-е л. принадл., 1-е л. сказуем. Туганы-быз
"мы его родня" Мн. ч. принадлежности, ед. ч. сказуемости
1-е л. принадл., 2-е л. сказуем Туганыгыз-Ныц
"ты наша родня"
2-е л. принадл., 1-е л. сказуем. Туганыгыз-мын
"я ваша родня"
Аффиксы сказуемости одновременно категориальны и по числу: каждой форме лица соответствует и определенное числовое значение: балыксы-мын "я рыбак", балыксы-быз / балыксылар-быз "мы рыбаки" [5].
Как видно, здесь формы сказуемости, принадлежности и множественности (числа) сочетаются в одном слове и составляют сложную словоформу. При стечении в одной словоформе различных грамматических показателей аффиксы сказуемости, как правило, замыкают словоформу и не имеют ударения: (кыззарзыц) (иц) матурзарыкыгыз "вы (самые) красивые (из девушек)".
Нужно отметить тот факт, что в современном башкирском литературном и разговорном языках формы сказуемости имен прилагательных встречаются и используются не реже, чем у существительных: каумыкыгыз, исэмекегез (исэнкегезме), тазакыгызмы досл.''как Ваше здоровье (здравствуйте)" [2]: - Егеттэр, - тим мин, яугирзарымдыц куцелен кутэрергэ тыры-шып, - корос утта сыныга, э без коростан да катыракбыз (И. Абдуллин). (- Парни, - говорю я, желая поднять настроение (своих) воинов, -сталь закаляется в огне, а мы тверже стали.).
Таким образом, сочетание форм сказуемости с именами существительными и другими частями речи, выполняющими в предложении функции сказуемого, является своеобразным грамматическим феноменом в башкирском языке.
ЛИТЕРАТУРА
1. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948. 298 с.
2. Киекбаев Дж.Г. Основы исторической грамматики урало-алтайских языков. Уфа: Китап, 1996. 368 с.
3. Ишбаев К.Е Кылым // Хэзерге башкорт теле. вфе: БДУ, 1986. С. 204-230.
4. Зэйнуллин М.В. Хэзерге башкорт эзэби теле. Морфология. вфе: БДУ, 2002. 387 б.
5. Грамматика современного башкирского литературного языка. М.: Наука, 1981. 495 с.
6. Гаджиахмедов Н.Э. Словоизменительные категории имени в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками). Махачкала: ДГУ, 1996. 110 с.
7. Севортян Э.В. К истории аффиксов сказуемости // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков: В 3 ч. Ч. 2: Морфология. М.: Наука, 1956. С. 38-44.
8. Гусейнова М.С. Категория сказуемости в современном азербайджанском языке. Баку: АКД., 1984. 24 с.
9. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956. 511 с.
10. Тикеев Д.С. Исследования по синтаксису простого предложения современного башкирского языка. Уфа: Гилем, 1999. 183 с.
11. КЛарманов F.F. Ьейлэмдэ хэбэрлектец бирелеY форма-лары hэм мэFэнэhе // Башкорт филологияЬы. Стэрлетамак: СДПА, 1972. С. 52-58.
12. Исхаков Ф.Г., Пальмбах А.А. Грамматика тувинского языка (фонетика и морфология). М.: Изд-во вост. лит-ры, 1961. 472 с.
13. Кононов А.Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. 446 с.
3 июня 2008 г.
ББК 81.2 англ-3
СТРУКТУРА И СЕМАНТИКА ПРОИЗВОДЯЩЕЙ БАЗЫ СОБСТВЕННО АНГЛИЙСКИХ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ (на материале анализа словаря "The Oxford Dictonary of English Etymology", C.T. Onions, 1966)
Е.А. j
На современном этапе развития лингвистики актуальным является всестороннее исследование словарного состава английского языка, выявление и описание его системной организации. До сих пор его состав, семантика, объем и этимология трактуются неоднозначно [1]. Анализ не подвергавшихся ранее тщательному исследованию прилагательных из словаря "The Oxford Dictionary of English Etymology" (далее ODEE), будет способствовать изуче-
Волкова Елена Анатольевна - аспирант кафедры теории и практики английского языка Педагогического института Южного федерального университета, 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33, e-mail: volkovahelen@yandex.ru, т. 8(863)240-60-97.
нию отдельных элементов словарного состава английского языка в их взаимообусловленности и внутреннем единстве. В словаре нами обнаружено 1 857 собственно английских прилагательных, что составляет 38,05 % от их общего числа в словаре. Из них производными являются 1 567 слов, т.е. более 84 % от общего числа собственно английских прилагательных .
Основы существительных (940) послужили производящей базой для подавляющего
Volkova Elena - postgraduate student of theory and practice of the English language department of the Pedagogical Institute of Southern Federal University, 33 Bolshaya Sadovaya Street, Rostov-on-Don, 344082, e-mail: volkovahelen@yandex.ru, ph. +7(863)240-60-97.
