CC BY
72
востоковедение
УДК 811.612.91
Бритов И.В.
категория рода и иньянская концепция вьетнамского языка
Во вьетнамском языке, как и во многих других языках, отсутствует категория грамматического рода. Нередко это становится существенной проблемой при переводе на вьетнамский язык европейских, в том числе русских, художественных текстов, в которых неодушевленные предметы и явления выступают олицетворением носителей романтических отношений ОН - ОНА, когда важно подчеркнуть их гендерную принадлежность. В данной статье рассматриваются способы решения этой проблемы. В первую очередь - через использование лексических показателей рода. Помимо лексического строения, во вьетнамском языке есть более глубинная структура, позволяющая носителям этого языка объемнее осознавать реальность. Речь идет о проявлении во вьетнамском языке конфуцианской философской теории об инь и ян, которые являются выражением, в частности, женского и мужского начал.
Ключевые слова: вьетнамский язык, художественный перевод, категория рода, философия инь - ян, иньянская концепция языка.
Igor V. Britov
GENDER AND THE YIN YANG UNDERSTANDING oF vIETNAMESE
As quite many languages of the world, Vietnamese lacks gender. The translation into Vietnamese of European and Russian literary texts where romantic relationships are personalized in inanimate objects and thus require the gender identification often appears challenging by this reason. This article discusses the ways to overcome this issue, first of all through the use of lexical indicators of gender which this language is well-stocked with. However, apart from the lexical structures, Vietnamese has an underlying principle which enables more insightful perception of reality by its speakers. This refers to the Confucian philosophical idea of Yin and Yang as it is refracted in Vietnamese adding the gender differences.
Key words: Vietnamese, literary translation, gender, Yin Yang philosophy, and Yin Yang conception of language.
Ч
тобы добиться верного перевода текста, переводчикам приходится преодолеть немало трудностей, связанных с непохожестью языков. Одним из таких препятствий может стать вопрос определения рода существительного в языке текста-источника и в языке текста-перевода. Подводных камней тут может оказаться немало. Грамматический род одного и того же слова в разных языках часто не совпадает, так например, в русском языке слово «смерть» - женского рода, в немецком «der Tod» - мужского; в русском языке слово «стол» - мужского рода, а во французском «la table» - женского... Есть языки, в которых количество родов исчисляется десятками, особенно много языков с такими особенностями в Африке. Подавляющее же большинство языков вообще не имеет понятия рода (вьетнамский, китайский, турецкий, японский, эстонский, грузинский...).
Вопрос рода бывает исключительно важен при переводе в первую очередь поэтических произведений, в которых авторы используют такой прием, как олицетворение, и играют на «гендерных признаках» предметов и явлений. Для примера возьмем одну из песен Генриха Гейне «Лотос». Поэт и переводчик Петр Вейнберг (1831 - 1908 гг.) сделал дословный перевод этой «прелестной вещи» (так он сам называет это произведение Г.Гейне) с акцентом на род значимых слов и потом сравнил подстрочник с поэтическим переводом Михаила Михайлова. Вот перевод П. Вейнберга слово в слово:
«Лотос (просим читателя заметить, что в немецком сказано Die Lotosblume: значит, лотос, у них - женского рода; так будем и мы переводить здесь), лотос тоскливо склоняется перед величьем солнца, она поникла головою и в грезах ждет ночи. Месяц - ее любовник, разбудил ее своим светом, и обращает она к нему, улыбаясь, свое цветущее лицо. Она горит, и блещет, и цветет, и смотрит в вышину, и пахнет, и плачет, и трепещет, полна любовного томленья». У Михаила Михайлова эта песня переведена так: Опустясь головкой сонной Под огнем дневных лучей, Тихо лотос благовонный Ждет мерцающих ночей.
И лишь только выплывает В небо кроткая луна, Он головку поднимает, Пробуждаясь ото сна.
На листах душистых блещет Чистых слез его роса, И любовью он трепещет, Грустно глядя в небеса.
В переводе М.Михайлова, в отличие от оригинала, цветок и небесное светило в соответствии с правилами русского языка поменялись родами: лотос -
мужского рода, луна - женского. По мнению П.Вейнберга, это неверно передает мысль подлинника. «Где эта женственность лотоса и мужественность месяца, который будит свою возлюбленную светом?» - вопрошает он. П.Вейнберг считал, что М.Михайлов совершенно изменил смысл стихотворения. «По нашему мнению, так как слово «лотос» по-русски мужеского рода, то можно бы заменить его, например, словом лилия, а луну - словом месяц, и тогда вы увидите тоскующую женскую душу, плачущую и трепещущую под обаянием своего властелина, высоко стоящего над нею...» [Вейнберг 1960: 507].
Как уже отмечалось выше, не всем языкам мира свойственна грамматическая категория рода. В частности, ее не знает вьетнамский язык. Отсутствие грамматического рода является характерной особенностью вьетнамского языка. В нем значение рода передается лишь по отношению к лицам и животным, и для этого используются главным образом лексические средства. Так, для указания пола лица в случае необходимости к существительному могут добавляться специальные слова. А именно:
trai - gái - мальчик - девочка (примеры: сын - con trai, дочь - con gái; младший брат - em trai, младшая сестра - em gái; друг - ban trai, подруга - ban gái; племянник - cháu trai, племянница - cháu gái; дядя - bác trai, тетя - bác gái);
nam - nú - юноша - девушка (примеры: студент - sinh viên nam, студентка
- sinh viên nü; артист - nam diên viên, артистка - nü diên viên; ученик - nam sinh, ученица - nü sinh, женщина-врач - nü bác sí, женщина-инженер - nü kï su, медсестра
- nü y tá, поэтесса - nhà tho nù);
ông - bà - мужчина пожилого возраста, господин - женщина пожилого возраста, госпожа (примеры: врач - ông bác sï, женщина-врач - bà bác sï; хозяин -ông chú, хозяйка - bà chú; сосед - ông hàng xóm, соседка - bà hàng xóm).
Для указания пола животных прибавляются такие слова: для самца - duc (самец - con duc, бык - bô duc, кобель - chó duc, жеребец - ngua duc), для пернатых использу специальные слова - trông, sông (петух - gà trông), а для самки - cai (самка - con cái, корова - bô cái, сука - chó cái), n ái (свиноматка - lçn nái), для пернатых - mái (курица - gà mái).
Неодушевленные существительные во вьетнамском языке не имеют формальных показателей грамматического рода существительного, в том числе и лексических. Однако в художественной литературе при применении такого литературного приема, как олицетворение, когда для усиления романтической окрашенности и поэтичности необходимо подчеркнуть гендерную принадлежность тех или иных предметов или явлений, чаще всего используют пару ông - bà -мужчина пожилого возраста/господин - женщина пожилого возраста/госпожа. Ông mat troï cüng yêu em roi do Chièu hôm nay cú ha xuong gan hon Voi tát cà tám chân tinh nóng hoi Ngäm nhin em bäng tia näng van lon
Подстрочный перевод: Господин-солнце тоже полюбил тебя, / Сегодня вечером Он опустился к тебе как можно ближе / И, проявляя всю свою горячую искренность, / С любовью смотрит на тебя своими лучами, словно просящим взглядом.
Прославленная вьетнамская поэтесса XIX века Нгуен Тхи Хинь (Nguyen Thi Hinh) получила такое литературное имя: Bá Huyen Thanh Quan (дословно: Женщина Уезд Тхань Куан), а всё потому, что ее муж был правителем этого уезда. Как видно, чтобы было понятно, что речь идет о человеке, и более конкретно - о женщине, к названию уезда прочно «припаялся» лексический показатель женского рода ba, став составной частью имени, о чем свидетельствует его написание с заглавной буквы - Bá Huyen Thanh Quan (Ба Хюен Тхань Куан).
Помимо лексического строения, во вьетнамском языке есть более глубинная структура, которая позволяет носителям этого языка объемнее осознавать реальность. Эту структуру можно назвать ментальной. Она многомерно раскрывает содержание языка. Речь идет об иньянской концепции вьетнамского языка. Закон равновесия инь-ян является одним из важнейших в конфуцианской философии. Конфуцианство пришло во Вьетнам много столетий назад из Китая и глубоко проникло в разные сферы жизни вьетнамского общества - управление государством, образование, литературу, искусство, медицину... Оно регулирует повседневную жизнь вьетнамцев. Их восприятие мира в целом определяется идеями конфуцианства. Учитывая тесную связь мышления и языка, избежать конфуцианского влияния не мог и язык вьетнамцев. Вьетнамский язык беден морфологическими способами передачи грамматических значений, в нем отсутствуют многие морфологические категории, которые являются типичными для русского языка. Помимо рода, в нем нет таких именных категорий, как число, падеж, или же глагольных категорий времени, вида, залога, наклонения. Но вьетнамское языковое сознание проникнуто духом единства инь и ян. Результатом этого стало то, что грамматика вьетнамского языка действует по законам гармоничного сочетания инь и ян. Иньянская концепция позволяет переосмыслить грамматические категории, принятые в русском языке.
Что касается темы данной статьи - определение рода существительного, то важно, что категории инь и ян означают не только темное и светлое, пассивное и активное, но также женское и мужское. Получается, что мироздание связано с определенной половой дифференциацией, то есть всё или многое в мире имеет либо женское, либо мужское начало. То, что темное, холодное, пассивное, инертное, отрицательное, - является инь, то есть имеет женский характер. А то, что светлое, горячее, активное, быстрое, положительное, относится к ян, то есть носит мужской характер. Можно сделать предположение, что вьетнамскому языку и не требуется грамматическая категория рода. В сознании вьетнамца уже должна быть заложена классификация всего сущего по мужскому и женскому признаку.
Показательным является найденный на просторах Интернета современный рассказ, который называется «Луна обнимает Солнце» «Mat Trang Om Mat Troi». В понимании вьетнамца луна - это инь (женское начало), а солнце - это ян (мужское начало), поэтому не требуются никакие грамматические категории рода, чтобы определить, какую гендерную роль играют, по замыслу автора, упомянутые небесные тела. Мужское и женское противостояние Солнца и Луны - это классический пример конфуцианской теории инь и ян.
Однако, прилагая иньянскую концепцию к языку, надо понимать, что не всё тут так прямолинейно и однозначно. Во-первых, вьетнамец не мыслит напрямую категориями мужского/женского рода. Поэтому вопрос: какого рода луна? - может
поставить его в тупик. Но если задать вопрос иначе: луна - это инь или ян? - то ответ не заставит себя долго ждать. И второй момент, который необходимо учитывать: инь и ян находятся во взаимодействии, при котором может наблюдаться нарушение их баланса, поэтому и граница между мужским и женским подвижна. Это наглядно видно на примере вьетнамских личных имен. Ибо иньянская концепция находит свое формальное проявление и в антропонимах тоже.
Большинство вьетнамских личных имен значимы: среди популярных женских имен - Nga, Häng, Nguyêt (это три варианта Луны), Hoa (Цветок), Le (Слеза), среди мужских - Vän (Литература), Duc (Добродетель), Long (Дракон), Ho (Тигр). При этом многие личные имена во Вьетнаме можно назвать переходными, то есть одно и то же имя носят и мужчины, и женщины (Hrong - Аромат, Hong - Роза, Sen -Лотос, Vân - Облако) [Сюннерберг 2014: 28]. Такое явление опять-таки объясняется классическим конфуцианским учением, в частности идеей о взаимопроникновении женского и мужского начал. Как сказано в главном трактате китайской медицины «Хуан-ди нэй цзин» («Канон Желтого императора о внутреннем», III—I века до н.э.), «внутри инь имеется ян, внутри ян имеется инь» [Кобзев 2002: 302]. И тем не менее условная граница между женскими и мужскими именами все же существует, что тоже может отчасти служить своеобразным ориентиром для определения рода того или иного слова.
Вернемся к стихотворению Г.Гейне «Лотос» и попробуем предположить, как, с учетом всего вышесказанного, возможно перевести его на вьетнамский язык. Вариантов несколько, но каждый имеет, как «плюсы», так и «минусы».
1. Перевести «лотос» и «луну» как hoa sen - mät träng без добавления лексических указателей рода. Sen - это, помимо слова «лотос», еще и вьетнамское имя, которое может быть и женским, и мужским, а mät träng - яркий символ женского начала инь. Поэтому в восприятии вьетнамца не возникнет сложности с определением родовой принадлежности этих понятий: лотос будет олицетворением мужского начала, а луна - женского. Однако такой перевод на вьетнамский язык, как и перевод Михайлова на русский язык, будет противоречить духу стихотворения Г.Гейне, ведь у автора цветок - женского рода, а небесное светило - мужского, в предложенном же варианте получится наоборот.
2. Выше отмечалось, что во вьетнамском языке есть три имени, которые означают «Луна» - Nga, Häng, Nguyêt. Их принято считать женскими именами. Только последнее - Nguyêt иногда дают и мальчикам. Поэтому, чтобы быть верным переводу Г.Гейне, можно использовать пару sen - nguyêt, но учитывая, что, как имена собственные, они являются переходными (то есть и мужскими, и женскими), к ним следует добавить лексические указатели рода - nàng и chàng: nàng hoa sen -chàng nguyêt (девушка лотос - парень луна). Теоретически данный вариант можно считать правильным, но он, как говорится, носителю языка режет ухо. Получился своеобразный неологизм. Во вьетнамской литературе подобного сочетания еще не встречалось.
3. Есть еще один вариант, который позволит провести четкую гендерную линию между цветком и небесным светилом, - заменить «луну» популярным персонажем вьетнамской сказки - парнем Куоем (Куой - им. падеж), который живет на Луне (chù Cuôi cung träng). Имя «Cuôi» стало уже нарицательным, и в
современных словарях это слово дается в значении «лунный парень». Данный вариант перевода можно условно назвать культурологическим видом перевода, основанным на знании вьетнамской литературы и ее символов. У него тоже есть недостаток. Слово «cuoi» означает еще и «лгун», «враль». Такая коннотация сформировала у вьетнамцев негативное отношение к сказочному герою с именем Куой. А в стихотворении Гейне «Месяц» предстает ничем не запятнанным героем.
Из всего вышеизложенного следует, что во вьетнамском языке при отсутствии категории грамматического рода существуют другие средства и способы установления родовой дефиниции существительных. Переводчик должен не только знать об арсенале этих средств, но и умело ими пользоваться.
Литература
Васильев Л.С. История религий Востока. М.: Книжный дом «Университет», 2001. 432 с.
Вейнберг П.И. Песни Гейне в переводе М.Л. Михайлова (1858) // Русские писатели о переводе XVIII-XX вв. Л., 1960. 696 с.
Кобзев А.И. Философия китайского неоконфуцианства. М.: Восточная литература РАН, 2002. 608 с.
Модестов В.С. Художественный перевод: история, теория, практика. М.: Издательство Литературного института им. А.М. Горького, 2006. 463 с.
Сюннерберг М.А. Система вьетнамских имен и фамилий. М.: Ключ-С, 2014.
68 с.
Чан Ван Ко. Теоретико-лингвистическая модель педагогической грамматики русского языка как иностранного // Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М.: Институт русского языка им. А.С. Пушкина, 1998. 41 с.
Чуковский К.И. Высокое искусство: принципы художественного перевода. СПб.: Азбука, 2014. 448 с.
Эко У. Сказать то же самое. Опыты о переводе. М.: АСТ, 2015. 736 с.
