CC BY
47
Хертек А.Б. ©
Кандидат филологических наук, научно-образовательный центр «Тюркология», Тувинский государственный университет
КАТЕГОРИЯ ПРОСТРАНСТВА В ТУВИНСКИХ ФОЛЬКЛОРНЫХ ТЕКСТАХ
Аннотация
В статье рассмотрено функционирование именных лексем с пространственной семантикой в текстах героических эпосов и сказок, которые являются основными жанрами устного народного творчества тувинцев.
Ключевые слова: пространство, устное народное творчество, ландшафт, языковая картина мира.
Keywords: space, folklore, landscape, language picture of the world.
Категория пространства является одной из центральных категорий в языковой картине мира. Пространственные представления занимают большое место в познании человеком окружающей действительности. Отражение и использование их человеком связаны непосредственно с языком. Язык каждого народа имеет свои средства и свою национальную систему способов для выражения пространственных представлений.
В современной когнитивной лингвистике изучение языка устного народного творчества как средства постижения этнической ментальности и национально-культурных смыслов является актуальным.
Данная статья содержит анализ средств выражения категории пространства в текстах героического эпоса и сказок (богатырской и волшебных), которые являются основными жанрами устного народного творчества тувинцев.
Исследование языковых средств концептуализации пространства на материале фольклорных текстов тюркских народов проводится в работах Л.Н. Семеновой [2], Д.М. Токмашева [3] и др.
Эпическое пространство в якутском героическом эпосе олонхо оргизуется в виде концентрических кругов, в центре которого находятся сказитель, слушатели и, опосредованно, главный герой, от которого начинается движение: по горизонтали: от очага героя через землю друзей до земли недругов; по вертикали: Верхний и Нижний миры [2, 230].
Д.М. Токмашев выделяет условно-реальное (Средний мир), мифическое (Верхний и Нижний миры) пространства, из которых условно-реальное является наиболее разработанным, имеющим обозначения ландшафтных и водных объектов, чем мифическое [3, 56].
Пространство в фольклоре тувинцев имеет вертикальное и горизонтальное членение.
Согласно традиционному мировоззрению тюрок мир разделен на три сферы: Верхний мир (Y^yy оран) - небо, Средний мир (Ортаа оран) - мир людей, Подземный мир (Эрлик ораны) - земля злых духов.
Средний мир, который в фольклоре является плоским, представляет собой
горизонтальную плоскость пространства. Физический мир воспринимается эмпирически, как доступное взгляду окружающее пространство (карак четпес ‘бескрайний’, букв.: глазами не отхватить): Бир-ле карак четпес / Кара ховунуц ортузунга /Мввп халдып келген иргин ийин (5, 44) ‘В середину какой-то бескрайней / Черной степи / Приехал, оказывается’.
В фольклоре зафиксированы слова вртемчей ‘вселенная, мир’, чамбы-дип ‘вселенная, мир’, делегей ‘мир’, каптагай ‘мир, вселенная’ чер-дээр ‘мир (букв.: земля-
© Хертек А.Б., 2015 г.
небо)’, которые используются для обозначения мира как целого. Например: ...шивишкиннер / Алдын-сарыг ертемчейнин /Дал ортузунга бар чыдырда... (5, 99) ‘... когда слуги / дошли до самой середины / Золотисто-желтого мира. «Аъттарны чамбы-дипти ийи долгандыр /
Салыр 4Yee болгай, /Канчаар силер?» (5, 386) ‘Пустят коней / Дважды вселенную обежать. А вы как же?’; Каптагайны хайындыр, /Делегейни дээскиндир /Беелдеп-беелдеп... (5, 520) ‘До окраин весь мир обойдя, / Землю исходив, / Крутил- крутил .’; Тос салгын куу шивишкини / Чер-дээрни ийи долгандыр чеде берген / Бар чыдып-тырлар оо. (5, 103) ‘Девять его слуг / весь мир два раза обойдя, едут, оказывается’.
Данные слова используются для гиперболизации поступков и действия героев, в которых отражаются вся их сила и мощь.
В текстах богатырской сказки встречается использование выражения осамбуулан ертемчей ‘мир-осамбулун’. Слово осамбулун как и монгольское замбуулин ‘мир, вселенная’ происходит от тибетского слова jambuiglin, которое является названием одного из четырех больших континентов земного мира в космологии ламаизма. Тувинцы вслед за монголами обозначали весь земной мир, причем как в тибетской огласовке, так и в своей национальной [1, 425]. Например: Ку.жур ШYдeр-Мегe / карак чивеш аразында / караш кынны берип / осамбуулан ертемчейни уш долгандыр хаккаш / ээп чедип кээп-даа туруп-тур (6, 154) ‘Славный Шудер-силач / в мгновенье ока / промелькнул / трижды мир-осамбулун обогнул / и вот уже возвратился-вернулся.’
Поскольку восприятие человека рисует в его голове пространство простирающимся во вне, то наличие центра необходимо. Таким центром в фольклоре является родное стойбище, для обозначения которого используются следующие слова: терээн чери ‘ родное место’, чер-чурт ‘родина (букв.: земля-страна)’, аал-оран ‘родина (букв.: юрта-страна)’: Эртенинде Бокту-Кириш / Кырган адазын Караты-Хааннын / Аал-коданын кежуруп алгаштын / Чер-чуртундува чоруур деп / Мындыг чугаалап олуруп-тур эвеспе (5, 54) ‘Наутро Бокту-Кириш говорит, что / деда своего Караты-Хаана / Имущество перевезя, / На родину свою хочет вернуться’; Мен аал-чуртумда акы-дунмалыг кижи болгай мен. Чанайн (6, 240) ‘У меня ведь на родине есть братья, поеду домой’; ...«амы-тынныг аал-оранга четкен болза»... (6, 210) ‘. «живым бы добраться до аала» .’.
Родное стойбище окружено чужими землями, где правят чужие ханы, живут люди с другими обычаями и пасется скот иной масти, или землями, отличающиеся от родной местности какими-либо факторами. Например: Аал-орандан Yнгeндeн бээр / Алды чимирлиг куш-даа чок / Оранга чору олуруп-тур. / Калбак дуюглуг мал-даа чок, / Кара баштыг кижи-даа чок / Оранга чоруп олуруп-тур он. (5, 120) ‘Выехав из родной земли / Поехал по земле/ без щебечущих птиц, / Поехал, оказывается, по земле / Без ширококопытного скота, / Без черноволосых людей’.
Эти земли выступают как ближняя периферия пространства, с которой в первую очередь соприкасается герой, покинувший родину для решения трудной задачи: поиски отца или матери, невесты и т. д.
Дальняя же периферия представляется неизвестным местом, о котором ничего неизвестно, кроме его расположения (чер кыдыында ‘на краю земли’, чер, дээрнин шапшылгазынын ындында ‘на той стороне слияния земли и неба’). Расстояние до дальней периферии обычно описывается следующей формулой: . Адан-теве / кылаштап-даа четпес, / Аран-ууланын / Кан-болат дуюу / Эстип, элеп тенер / Ырак оранда...(5, 96) ‘В далекой земле, какую и предкам-отцам вспоминать - и не вспомнить, куда холощеный верблюд пойдет - и не дойдет, докуда и булатно-стальные копыта богатырского коня расплавятся, сотрутся-износятся.’.
Физическое пространство Среднего мира представлено обозначениями горного, степного и водного ландшафта.
Элементы рельефа представлены лексемами, которые отражают географические условия эпического мира. Горизонтальное развертывание пространства осуществляется чередованием гор, сопок, степей.
Названия возвышенностей в эпосе представлены в основном лексемами тайга ‘гора’, арт ‘перевал’, сын ‘горный хребет’, оорга ‘хребет’, кырлац ‘хребет’, туруг ‘утес’, туруг-даш ‘скалы-утесы’, хая ‘скала’, тей ‘холм’. Например: Алды ардын ажып, /чеди хемин кежилдир / халып келгеш... (5, 45) ‘приехал, / перевалив шесть перевалов, / перейдя семь рек...’; Кырлацдыва кылаштап Yнген иргин ийин (5, 30) ‘Взобрался на хребет, оказывается’; Сыннар бажы /сырыннай берген (5, 210) ‘С вершин горных хребтов / Ветер подул’; ... карак четпес сарыг оорганыц кырынче / Чон кoжYп-ле Yнген (5, 340) ‘...на неоглядный желтый хребет / Народ повалил’; Даарта дал дуъште куду хая баарынга балык дунчулаар улуг ээремге чеде бээр сен (6, 266) ‘Завтра ты приплыви ровно в полдень к большому омуту перед скалой, где рыбы зимуют, в кучу собравшись’.
Название низменностей хову ‘степь’, шел ‘поле, равнина’ обозначают участки эпического пространства, где происходят богатырские схватки и конские скачки, либо обширные, безжизненные пустыни, отделяющие жилище героя от иномирья. Например: ...карак четпес сарыг ховуда....баг адып, адаан-оюн кыла берген-не туруп турлар-дыр. (5, 274) ‘.в неоглядной желтой степи ... стреляя из лука в собранную кучу войлочных мячей/, игрище-состязание устроили, оказывается’; Ховунуц ховузунда / шолдуц швлYнде / кара чацгыс улуг бай ыяш / турган иргин ийин (5, 13) ‘В степи степей, / в поле полей / стояло, оказывается, / одно большое ветвистое дерево’.
Лексема хову зафиксировано в эпосе в большей степени, чем лексема шел, что объясняется тем, что степь в мировоззрении тюрков Южной Сибири мыслилась как мир, как Вселенная.
Названия возвышенностей и низменностей используются также для метафоризации масштаба и напряженности богатырского поединка: Шел черге баарга / даг апаар, / даг черге баарга, / шел бооп / оргу чаагай / оранга кээрге/ Доц-достек кылдыр / тепсеп-даа туруп турлар эвеспе аан (5, 218) ‘Попадут в край равнинный - он горным становится, попадут в край горный - равнинным становится, а попадут в край равнинный привольный - так истопчут его, оказывается, что в кочках-буграх он становится’.
Водная стихия в эпосах представлена лексемами далай ‘море’, хем ‘река’, хол ‘озеро’.
Лексемы хем и хол символизируют реку и озеро, на краю которых живут остальные персонажи эпоса, встречающиеся на пути героев, например: Чиге соцгу ЧYктен бады келген / Элдиг Кара хемниц белдирин чурттаан... Окендей-Мерген ашак / Чурттап турган ЧYве-дир (5, 298) ‘У слияния реки Элдиг-Кара / Текущей прямо с северной стороны /.... Жил, оказывается, / старик Окендей-Мерген’.
Слово суг в эпосе обозначает водный поток вообще: «Черниц ыраандан, / Сугнуц узунундан /Келген кижи болгай мен (5, 168) ‘Из самой дальней земли / С самой длинной реки / я ведь приехал’.
Данная лексема в этом значении употребляется в форме множественного числа в сочетании даглар-суглар ‘ горы и реки’, которое характеризует физическое пространство эпоса.
Море в эпосах и сказках выступает как препятствие на пути героя, которое надо преодолеть, чтобы остаться в живых. Оно используется в конструкции с прилагательными кара ‘черный’, калчаа ‘бешеный, жестокий’, например: «Бо кара калчаа далайны / Кежип алдывыс бизе /Амы-тынывыс арттырар бис» - деп / Чугаалап турган ЧYвези иргин ийин. (5, 11) Это черное жестокое море / Если перейдем / Останемся в живых (букв.: наши жизни оставим мы)» - так, / Оказывается, говорила.
Крайними точками вертикальной плоскости являются Верхний и Нижний миры. “В мифологии тюрков Южной Сибири оба мира, “небесный” и “подземный”, - копии с одной матрицы - среднего мира. В них реальный мир дважды повторяет себя, в первом случае абсолютизируя положительное, во втором - отрицательное начала, уравновешивающие друг друга в общей картине мира” [4, 16].
Верхний и Нижний миры предстают в тувинском эпосе многослойными, как и в шорском эпосе [3, 48]. В эпосе «Бокту-Кириш, Бора-Шээлей» Верхний мир имеет три слоя:
YcmyY оранда Yш дээрнин кырында / Ол Yш хаанныц аал оранынга / Адыг-тудуг, адаан-мвврей болур... (5, 76) ‘В Верхнем мире на трех небах / в стойбище тех трех хаанов / соревнования-состязания будут...’.
Верхний мир представлен в текстах тувинского фольклора лексемами, обозначающими небесные светила (ай ‘луна’, xyh ‘солнце’), объекты небесной стихии (дээр ‘небо’, солацгы ‘радуга’). Например: Хайындырыцмай Багай-оол / ол хап оргаш, / дээрнин демир солаанын тыртып алгаш, / ооц кыры-биле коцуцайндыр чортуп YHe берип-тир эвеспе (6, 90) ‘Хайындырынмай Багай-оол / железную радугу к себе притянул, / с цокотом поехал по ней.’
В эпических сказаниях тувинцев в Подземный мир попадают почтенного возраста герои. Они проникают туда через темные ущелья, преодолевая охранные посты, расставленные владыкой подземного ханства, достигают дворца Эрлик-хана. При переговорах последний бывает уступчив, иногда даже пуглив. В сказании "Алдай-Буучу" Эрлик-хан смертельно боится голоса Алдай-Буучу.
Г ерои волшебных сказок свободно перемещаются между Средним и Нижним мирами, например: Че, мен алдыы оранче кирип бадыптайн (6, 238) ‘Так, я спущусь в Нижний мир’. В Нижнем мире обитают в основном шулбусы, которые проникают в мир людей через отверстие в виде пещеры. Например: ... [шулбус] куйже кире халаан. [Ыйгылак-Кара Мвге] соондан кире бээрге, алдыы орандыва кире бээр ойбактыг болган. (6, 238) ‘...[шулбу] в пещеру вбежал. [Ыйгылак-Кара Моге] следом вбежал - там отверстие, ведущее в Нижний мир.’
Нижний мир точно копирует Средний мир людей с присущим ему ландшафтом и водными объектами. Например: - Мен устуу орандан келдим. Силерниц чугаалап орган шулбуцарны суруп келдим, кайдал ол шулбус,. - деп-тир эвеспе. ... - Дуу турган хем иштинде куу бажыц бар, ында чурттап олурар чуве, оглум, ... (6, 238) ‘Я прибыл из Верхнего мира. Прибыл, преследуя шулбу, о котором вы говорите; где тот шулбу, ... -сказал. - В той долине реки есть ветхий дом; там он, сынок, живет.’.
Таким образом, пространство в фольклорных текстах тувинского языка имеет горизонтальную и вертикальную плоскости, которые пересекаются в одной точке, представляя трехмерное образование.
Литература
1. Кудияров А.В. Примечания к русским переводам // Тувинские народные сказки / Сост.З.Б. Самдан. - Новосибирск: Наука, 1994. - 460 с.
2. Семенова Л.Н. Эпический мир олонхо: пространственная организация и сюжетика. СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. - 232 с.
3. Токмашев Д.М. Категория пространства в шорском героическом эпосе:
лингвокультурологический аспект // Вестник Томского государственного университета. Филология. № 3. Томск, 2012. - С. 40-50.
4. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Вещный мир. Пространство. Время. Новосибирск: Наука, 1988. - 236 с.
5. Тувинские героические сказания / Сост. С.М. Орус-оол. Новосибирск: Наука, 1997. - 584 с.
6. Тувинские народные сказки / Сост. З.Б. Самдан. Новосибирск: Наука, 1994. - 460 с.
