CC BY
29
Ондар Валентина Сувановна
ОТРАЖЕНИЕ КАТЕГОРИИ ПРОСТРАНСТВА В ТУВИНСКОМ ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ГЕРОИЧЕСКОГО ЭПОСА "БОКТУГ-КИРИШ, БОРА-ШЭЭЛЕЙ")
Работа посвящена анализу именных лексем с пространственной семантикой в тексте героического эпоса "Боктуг-Кириш, Бора-Шээлей". В тексте героического сказания особое место занимают такие элементы ландшафта, как горы, реки, степи, тайга. Все это свидетельствует о значимости данных компонентов ландшафта в жизнедеятельности героев эпоса, они являются ключевыми фрагментами действительности. На конкретных примерах проанализирована семантика лексем горного, водного и равнинного ландшафтов. Адрес статьи: \м№^.агато1а.пе1/та1епа18/2/2016/2-2/36.11^1
Источник
Филологические науки. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2016. № 2(56): в 2-х ч. Ч. 2. C. 129-134. ISSN 1997-2911.
Адрес журнала: www.gramota.net/editions/2.html
Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/2/2016/2-2/
© Издательство "Грамота"
Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.aramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: [email protected]
Список литературы
1. Новиков Л. А. Избранные труды. М.: РУДН, 2001. Т. II. Эстетические аспекты языка. Miscellanea. 842 с.
2. Пелевин В. Generation «П». М.: Вагриус, 2000. 347 с.
ON THE PECULIARITIES OF LINGUISTIC REPRESENTATION OF THE ORNAMENTAL FIELD OF A LITERARY TEXT
Novikova Ul'yana Viktorovna, Ph. D. in Philology, Associate Professor Zimina Natal'ya Yur'evna
Kuban State Technological University [email protected]; [email protected]
The article examines certain peculiarities of linguistic representation of the ornamental field of a literary text. The authors analyze the different means of its linguistic implementation by the material of the novel by V. Pelevin "Generation P". The analysis is conducted at the language levels, the paper concludes on the productivity of this research trend.
Key words and phrases: linguistic representation; ornamental field; literary text; individual style; V. Pelevin.
УДК 81
Работа посвящена анализу именных лексем с пространственной семантикой в тексте героического эпоса «Боктуг-Кириш, Бора-Шээлей». В тексте героического сказания особое место занимают такие элементы ландшафта, как горы, реки, степи, тайга. Все это свидетельствует о значимости данных компонентов ландшафта в жизнедеятельности героев эпоса, они являются ключевыми фрагментами действительности. На конкретных примерах проанализирована семантика лексем горного, водного и равнинного ландшафтов.
Ключевые слова и фразы: тувинский язык; категория пространства; эпос; семантика; лексема.
Ондар Валентина Сувановна, к. филол. н.
Тувинский государственный университет barys-hoov@mail. ги
ОТРАЖЕНИЕ КАТЕГОРИИ ПРОСТРАНСТВА В ТУВИНСКОМ ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ГЕРОИЧЕСКОГО ЭПОСА «БОКТУГ-КИРИШ, БОРА-ШЭЭЛЕЙ»)
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ № 14-04-00260 «Отражение категорий пространства и времени в тувинском языке».
Языковые средства, выражающие пространственные представления, отражают осознание человеком реального физического пространства, которое, наряду со временем, является важнейшим параметром материального мира, где осуществляется и физическое, и духовное, и социальное бытие человека. Пространственные отношения считаются базисом для развития темпоральных и обстоятельственных отношений вообще, а пространственные категории являются, тем самым, центральными для человеческого мышления. Пространственно-временные представления, вырабатываемые языковым сознанием, участвуют в конструировании в рамках каждой культуры своей особой модели мира [9, с. 3].
В последнее время ученые-лингвисты проявляют большой интерес к средствам выражения категории пространства. Особое внимание уделяется грамматике пространства (физического и временного), т.е. строевым средствам выражения пространственных и временных отношений. В российском языкознании среди последних работ, посвященных категории пространства, можно отметить исследования проблем пространственного и временного дейксиса в русском языке Ю. Д. Апресяном [2] и Е. В. Падучевой [12], а также описание поля пространственности членами группы А. В. Бондарко [5] в рамках теории функциональной грамматики и А. А. Абдуллиной [1].
На материале тюркских языков Сибири на данный момент имеются исследования, посвященные описанию языковых средств, выражающих пространственные в функционально-семантическом аспекте: А. Н. Чугу-нековой о глаголах движения в хакасском языке [19], Н. Я. Сагаан о послелогах и служебных именах, выражающих пространственные отношения в тувинском языке [13], Т. Е. Орсуловой о послелогах и служебных словах в алтайском языке [10], В. С. Барыс-Хоо о глаголах движения в тувинском языке (в сопоставительном аспекте) [3], А. Б. Хертек о значениях локальных падежей в тувинском и хакасском языках [18] - которые затрагивают отдельные языковые средства. Работы Н. Ч Серээдар, Е. К. Скрибник, М. И. Черемисиной «Структурно-семантическая организация предложений наличия, локализации, количества и отсутствия в тюркских языках Южной Сибири» [15], И. А. Невской «Пространственные отношения в тюркских языках Южной Сибири (на материале шорского языка»)» [9] содержат модельное описание систем локативных конструкций. Рассматриваются их внутренняя структура и семантика на синтаксическом языковом уровне.
В рамках когнитивного анализа языковых средств с пространственным и временным значениями в тюркских языках можно отметить следующие работы: коллективную монографию «Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время» [8] (пространство в данной монографии рассматривается в этнографическом аспекте); работу А. М. Сулеймановой «Выражение пространственных отношений в кумыкском и английском языках» [16], выполненную в сопоставительном аспекте.
В фольклоре данная проблема рассматривалась В. А. Бахтиной на материале русских сказок в работах «Время в волшебной сказке» [4], «Пространственные представления в волшебных сказках». Пространственные представления «свой - чужой» и «верх - низ» на примере азербайджанских сказок описывались Ф. Гезаловым [6]. Семантика эпического пространства на материале якутского языка рассмотрена в работе Л. Н. Семеновой [14]. В шорском языке выявлению и описанию категории пространства в героическом эпосе посвящена работа Д. М. Токмашева [17].
В тувинском языке данный вопрос не был объектом специального исследования, этим и определяется новизна работы. Целью работы являются семантические особенности средств выражения категории пространства в тексте героического эпоса «Боктуг-Кириш, Бора-Шээлей».
Материал исследования извлекался путем сплошной выборки анализируемых слов из текста «Тувинских героических сказаний» [11].
Героическое сказание «Боктуг-Кириш, Бора-Шээлей» начинается с описания места жительства героев. В тексте эпоса центром эпического мира является аал / 'становище'. Аал - это обжитое, родное место. Родная земля включает в себя такие объекты, как гора, река, тайга. Главным элементом ландшафта является река. Река - это родовая территория, родной край. Реки являются главным ориентиром местности.
В мировоззрении тувинцев ориентация в пространстве по сторонам света играет главную роль. В тексте эпоса для обозначения севера употребляется слово со^у чук. Юг передается лексемой мурнуу чук, 'восток' / чooн чук, запад / барыын чук. Со^у чук / 'север' у героев связан с родным домом, родной землей. Герои эпоса при знакомстве называют не только свое имя, имя коня, своего отца, но и реки, горы, стороны света. Будучи скотоводами, старик Окендей-Мерген с женой Сулапай обитают на берегу реки Элдиг-Кара, текущей с северной стороны. Например: Эртенгин^ эртезинде, // Бурунгунуh мурнунда // Чиге со^у чуктен бады келген // Элдиг-Кара хемн^ белдирин чурттаан // Эктин ашкан эттиг, // Бажын ашкан малдыг, // Назын дoгyп, кырый берген, // Озен-Кула аъттыг, // Сулапай деп кадайлыг, // Oкендей-Мерген ашак // Чурттап турган чуве-дир эвеспе аан [Там же, с. 229]. / 'Раньше раннего, // Прежде давнего [времени] // У слияния [вод] реки Элдиг-Кара, // Текущей прямо с северной стороны, // Жил, оказывается, // Старик Окендей-Мерген // С женой по имени Сулапай - // [Они] возраста достигли, состарились- // С конем Озен-Кула, // С добром выше плеч, // Со скотом выше головы' [7, с. 229]; Аал-чурттуh кайдал? // АъдьА, бодуh Ады кы-мыл? // Кайы углап бар чыдар чуве сен? - деп-тир эвеспе. // Чи^е соhгу чукте // Элдиг-Кара хем чурттуг, // Э^иргей, КыАгыргайны эжелей торээн // Окендей-Мерген оглу // Ая^Кула аъттыг // Боктуг-Кириш деп кижи мен [11, с. 380]. / 'Где твой аал-становище? // Как имя твое и коня твоего? // Куда направляешься-едешь? - говорит, оказывается // Зовут меня Боктуг-Кириш, // Имеющий коня Аян-Кула, // Я [-] сын Окен-дей-Мергена, // Живущий прямо в северной стороне, // На реке Элдиг-Кара, // С рождения владеющий ЭИгиргеем [и] КыЬгыргаем' [7, с. 380].
Следующими важными по значимости элементами ландшафта являются гора, тайга. Гора осмысливается как сакральное место, место единения рода. В эпосе особое место занимает культ гор. У героев Окендей-Мергена, Сулапай имеются родовые горы-тайги ЭЬгиргей, КыЬгыргай. Интересен эпизод совершения обрядов даг дагыыры / «освящение горы», тайга дагыыры / «освящение тайги» и «саh салыр» («возжигание священного огня»). Обряд даг дагыыры / «освящение горы» сводится к тому, что данный религиозный обряд совершается летом на определенной горе с целью прошения у хозяина горы благосклонности. Значение обряда тайга дагыыры / «освящение тайги» состоит в том, что у духа тайги просят хорошей погоды. «Саh салыр» - это ритуал подношения пищи духам-хозяевам местности. Летом Окендей-Мерген и Сулапай поднимаются на горы-тайги ЭЬгиргей, КыЬгыргай, где совершают обряд поклонения родовым горам. Следует отметить, что в героическом сказании местом для поклонения хозяину горы является вершина священного холма. Слово тей / 'холм' реализуется в конструкции с прилагательным ыдык / 'священный'. На вершине священного холма Окендей-Мерген разводит большой костер на черном квадратном камне. На камне возжигает пахучие травы с целью воскурения. Герой совершает ритуал «саh салыр» с целью кормления хозяина горы. Хозяева гор в эпосе выступают в образе орла и орлицы. Например: Эhгиргей, Кы^ыргай ийи тайга-лыг // Ол тайгаларын // Чыл чылдыЛ чайныА орта айда // Дагып чоруур. // Ону дагыырда, аалыныА артын-да // Ыдык бора тейн^ бажында // Дорбелчин кара даш бар. // Ооh кырынга улуг одун ужуткаш, // Тос mаhдыныh артыш, ка^ы, агы, шаанак, // Чузун-баазын чечек-чимис // СаЫт салыр чуве-дир. Ол дагылга-зын дагып турда, // Эhгиргейниh ээзи Эрээн-Улаат // Эр ала эзир бооп эргилип эртер. // Кы^ыргайныЛ ээзи Кызыл-Улаат // Кыс ала эзир бооп эргилип эртер, // Мындыг чуве-дир эвеспе аан [11, с. 300]. / 'ЭЬгиргей, КыЬгыргай - две [горы-] тайги // Этим [горам-] тайгам // Каждый год, в средний месяц лета, // Совершали поклонение. // Для того поклонения за аалом, // На вершине священного серого холма // Черный квадратный камень лежал, // На нем большой огонь возжигался, // Воскурение совершалось // Разными цветками-лепестками // Можжевельника, полыни, вереска [с] девяти гор. Все для того поклонения. // Когда поклонение совершалось, // ЭИгиргея владыка - Эрен-Улат, // Пегим орлом обернувшись, делая круг, пролетал; // КьЛгыргая владыка - Кызыл-Улат // Пегой орлицей обернувшись, делая круг пролетала // Вот как было оказывается' [7, с. 330].
Например: Эки адазынык // Тайга-таhдызыныh дагылгазын сактып, // Тос допчулуг алдын согул иштинде //Хоп-чу каразынык ишти-биле таныжып, // Ооренир аргазын боданып келгеш, // Дыкмазынга чугаалап-тур. // Дыкма-зы олургаш: // «'Харын сээк оок щын-дыр, акым. // Мен база-ла бодап олурар кижи мен. // Оран-такдывыс дагыыр. Сээк бодукга, аъдынга эки ат, // Мекээ база ат херек деп // Бодап олурар кижи мен ийин, акым, - // деп-тир эвеспе аан. Акызы олургаш: // ' Чаа, дыкмам, мээк, сээк болгаш аъдывыска // Эки аттан сен-не адап кор!» - дээрге, // Дыкмазы: ' Чаа, канчаар, адап-ла-тыр мен ийин, акым, - дээш, // Боданып олургаш; // Ада-иезиник эргеледип адап чораан адын // Солууру берге хирелиг борга: «'Акызынык адын Бок-туг-Кириш дээш, // Аъдынык адын Аяк-Кула дээш, // Бодунук адын Бора-Шээлей деп адаза // Кандыгыл, акым? - дээрге, // Акызы: «'Шын, эки ат-тыр, дыкмам, - деп //Хоореп олурган эр-дир эвеспе' [11, с. 318]. / '[Боктуг], вспомнив, как поклонялся [горам-] тайгам // Их хороший отец, // Задумав, как [можно] вызнать // Содержание черной [книги-]вещуньи // В золоченом согуле с девятью застежками, // Сестре [обо всем] рассказал. // Сестра его: // 'Да, брат мой, а ведь ты прав! // Я тоже думаю: // [Надо] совершить поклонение нашим горам, // Но тебе самому и коню твоему хорошие [нужны] имена, // И мне самой [нужно] имя // Об этом я думаю, брат мой! // - Говорит [сестра], оказывается'. Брат ее: // 'Ладно, сестра моя, мне, себе и нашему коню // Дай ты сама хорошие имена!' - говорит. // Сестра его: // 'Хорошо, назову, брат мой?' - сказала. // И задумалась: // Трудно сменить имена, какими отец-мать // Ласково их называли. // 'Что, если старшего брата именем Боктуг-Кириш назову, // Коня - именем Аян-Кула назову, // Себя - именем Бора-Шэлей назову, // Брат мой?' -сказала. // Брат ее: // 'Верно, сестра! Хорошие имена!' // - Радостно согласился богатырь, оказалось' [7, с. 318].
Родное стойбище героев окружено куй / 'пещерой', чалым хая /'утес-скалой', эзим / 'большим лесом', чалым / 'утесом', алаак / 'поляной', хавак / 'крутыми склонами', суг / 'рекой'.
Куй / 'пещера' тесно связана с родовыми горами героев. Пещера выступает местом, где хранится наследство героев. В данном отрывке описывается нахождение пещеры, где хранятся снаряжение богатыря, лук, стрела с наконечником, снаряжение богатырского коня, женская одежда. Например: Шышан! Боктуг, Бора куну - ужелээ // Баштай Экгиргейник холеге чартыын // Дозээлеп-дилеп тургаш, // Ханы кара куйну тып ал-ганнар. // Куйже кире бээрге, // Калбак кара аптара чыткан. // Ужеп коорге, // Калбак кара ачымак чыт-кан. // Ужеп коорге, // Эр кижиник хер-херексели бурун болган. // Аптаранык бир чартыында - // Эр аъттык хер-херексели бурун болган. // Куйнук бир талазында // Кадыг кара ча, хан хожуула ок турган [11, с. 310]. / 'Шыяан! Боктуг, Бора и жеребенок - втроем // Сперва на теневой стороне ЭЬгиргея // Стали высматривать, искать // Глубокую темную пещеру нашли. // В пещеру вошли: // Черный сундук широкий стоит. // Порылись - // Черный колчан широкий лежит. // Порылись - // Полное богатырское снаряжение оказалось. // В другой половине сундука // Полное снаряжение богатырского коня оказалось. // В другой стороне пещеры лежали // Тугой крепкий лук [и] стрела с наконечником, [проливающим] кровь' [7, с. 310]; Кыкгыргайнык хунгээр талазын // Дозээлеп-дилеп чорааш // Кызыл чалым баарынык удун, // Куюн бакылап дилеп чорааш, // Ханы кара куюн тыпкаш, // Кире бээрге, шынап-ла, // Алдын хээлиг хааржак бо-ла чыткан. // Ужеп коорге, // Авазы-нык эдилеп чораан эди болгаш // Кедип чораан хеви // Бурун бар бооп-тур [11, с. 317]. / 'На солнечной стороне КыЬгыргая // Высматривать стали искать; // Перед красным утесом в углубленья-пещеры // Заглядывая, искали // Глубокую темную пещеру нашли. // Входят - и правду: С золотыми узорами ящик стоит. // Порылись -вещи, какими мать пользовалась, // Одежда, какую она носила, - // Все там оказалось' [7, с. 317].
Понятие чалым хая / 'утес-скала' представляет собой место, где героиня прячет погибшего брата Боктуга-Кириша. Например: Чалым хаям, чарлы берем, // Чакгыс акым суп каайн, // Ондур хаям, чарлы берем, // Олген акык шыгжап каайн» - дээш, // Бир караандан чаш тогулдур ыглап олурда, // Бир караандан хан тогулдур ыглап олурда, // Чалым хая «чалт» кылдыр // Чарлы берген [11, с. 329]. / 'Утес-скала моя, откройся: // Положу моего единственного брата: // Высокая скала моя разделись, // Укрою моего умершего брата! - сказала. // И, когда так заплакала, что полились слезы из одного глаза, // Полилась кровь из другого глаза, // Утес-скала со звуком "чалт"! // Открылась' [7, с. 329].
Эзим / 'большой лес', чалыт / 'утес' обозначают место, где герои играют в сайзанак. Особенностью игры сай-занак является то, что дети строят из камней маленькую юрту со всеми принадлежностями и скотом. Например: Барып коор-дур - деп бодааш, // Соондан кедеп чорааш, // Эдерип чеде бээрге, // Калбак эзимник ортузун-да // Ак чалым баарында // Сайзанак тудуп алган: «Боозу мээк кадарчым, // Боозу сээк кадарчык, // Боозу мээк оом, // Боозу сээк оок» - дижип, // Ойнап хунзээш, // Кежээ чана бээрге, // «Боларнык боозун уреп каар-дыр» -дээш, // Чеде бергеш, коруп турарга, // Балгаш-биле ог тудуп алган. // Оок даштын хананык // Каас-чараш кар-ты-биле каастаан, // Сайнык улуг-биче дажын чыггган, // Оок кадарчы-хавычызы деп улус деп // Шойбек даштар шашкылап каан, // Черле каас-чараш деп чувези // Урээр-даа арга чок бооп-тур! [11, с. 305]. / 'Пойду посмотрю, -так подумал. // Крадучись, за ними // Следом пришел: // Посредине большого леса // Перед белым утесом // Слеплен был [игрушечный] сайзанак. // "Это пастух мой, // Это пастух твой; // Это юрта - моя, // Это юрта - твоя!" -говорили //Играя весь день. // Когда же домой пошли вечером, // 'Сломаю-ка их [сайзанак]' - подумав, // [Старик] подошел и видит: // Сложены юрты из глины, // Снаружи их стенки // Нарядно-красиво обмазаны, украшены, // Обложены крупным мелким камнем, галькой // В [землю] воткнуты продолговатые камни: // Это, мол, люди - пастухи и табунщики. // И таким нарядным-красивым все было, // Что никак нельзя поломать!' [7, с. 305].
Алаак / 'поляна', хавак / 'крутые склоны', суг / 'река' символизируют место поиска пищи, нахождения жеребенка, охоты возмужавшего Боктуга. Например: Боктуг, Бора алышкылар // Ээн куруг чуртка // Ын-чап-ла дилегзинип турда, // Бора бир-ле хун: // «Чаа, акым, куруг ээн черге макаа // Чеже мынчап олурар бис. // Уургене, кичигене, ай,бес, // Кат, тооруктан чиили!» - деп сумелээн. // «Шынында-ла ала, дыкмам» -
дээш, // СайзанааныА чанында // Сарыг алаакка баргаш, // Чер чеми-биле амыдырап, // Шеhне шайын хайындырып ижип, // Амыдырап туруп-турлар эвеспе, // Ол анчап тургаш, // Орге-куске, балык-байлаh // Олуруп чиир дишкеш, // Чылгы кажаазынга чедип кээрге, // Кажаа иштинде чаш кула кулун // Элеhейнип кылаштап турган. // Чанынга чугуржуп кээрге, // Оранып, эмиг дилеп кылаштап келген. // «Боок адаа хоокуйну! База бис ышкаш ада-иезинден чарылган хоокуйну! Эштен эш бо-ла-дыр» - дишкеш, сегирип алыр-га, // Чууй соп кааптар, мындыг болган [11 с. 306]. / 'Когда брат с сестрой - Боктуг и Бора - // В опустевшем, осиротевшем становище // Так вот отыскивали [еду] // Бора однажды сказала: // 'Брат мой, сколько нам здесь оставаться // В опустевшем, осиротевшем месте? // [Корни] ургене, кичигене, кандык и саранку // Ягоды и орехи давай будем есть,' - посоветовала. // "А ведь правда, сестра моя!" - [Боктуг] сказал. На желтую поляну // Около сайзанак пошли, // Стали жить пищей земли, // Чай из [травы-] шецне варили и пили - // [Так], оказалось, зажили. // Так вот [живя]. // Рыб-пескарей, мышей-сусликов // Убивать и кормиться ими решили, // А в загоне для лошадей // Волосинки, чтоб сделать силки, найти решили. // К загону для лошадей приходят - // Внутри загона саврасый малыш-жеребенок // Пошатываясь, ходит. // Когда подбежали поближе - // Подошел, фыркает, вымя [матери] ищет. // "Ах ты, бедняжка! Без отца и матери тоже, как мы, остался, бедняжка! // Вот он - лучший наш друг!" - сказав, только схватили - // Отбросил [их], вот каким был!' [7, с. 306]; Боктуг-даа эр бооп, // озуп келген: // Кадыр хавактан оргезин-даа олуруп эккээр, // Кара суундан балык-байлаЫт-даа олуруп эккээр [11, с. 309]. / 'Боктуг вырос и возмужал: // На крутых склонах сусликов убивал, приносил, // Из прозрачной реки рыб-пескарей добывал, приносил' [7, с. 309].
В эпосе родное стойбище окружено чужими землями. Границей, разделяющей свою землю от чужой, могут быть высокие горы, речки, малые перевалы, подъемы, спуски, гора, хребет, водная стихия останутся, низменность. Например: Бедиин^ белинге дээп, // ЧавызыныА бажын базып, // Хемчигештерни кеже ха-лып, // Артчыгаштарны ажа халып... [11, с. 330]. / 'Где высокие [горы] - по склонам ступал, // Через речки перепрыгивал, // Через малые перевалы перескакивал...' [7, с. 330]; Эр-даа доъш черге чортуп, // Довунчук черге шошкуhгуурлап чорааш... [11, с. 339]. / 'Мальчик [Бора-Шээлей] отправился: на подъемах [конь] шагом идет; // На спусках трусцою идет'. [7, с. 339]; Бедик кара таhды кырынга уне хап кээрге, // Ындында улуг ак хол чыткан. // Тос чустуг кара дуранын ушта соп эккелгеш: // «Баран-сараан чуу костур эвес» -дээш, // Коруп олурарга, // Даады-ла ак мал хой бооп-тур. // Эh бетинде ак тевелер чораан // Мооh ка-дарчызындан // Бир чyвениh уун айтырып албас бе?' - деп // Бодааш хап орда, // Аъды тура душкен. // Дуже халааш: 'Арбас-турбас Аян-Кулам, // Чоп турдуh?, - деп-тир. // Аъды тургаш: 'Кижи черинге бо-ла хевээр // Чоруур сен бе?' - деп-тир эвеспе [11, с. 334]. / 'На высокую черную гору прискакала, [видит:] Вдали большое светлое озеро. // Черную подзорную трубу с девятью коленами вынула, // 'Не покажется ли что-то вдали?' - Подумала и стала смотреть: Оказалось, много скота - сплошь белой масти. // Ближе к ней белые верблюды паслись. // "Не расспросить ли // Того пастуха?" - Подумала, трогаясь с места. // Конь вдруг стал. // Она соскочила: "Мой выносливый-неутомимый Аян-Кула, // Почему же ты стал?" - говорит. // Конь: // 'И в чужой земле ты // В таком виде будешь?'- говорит, оказывается' [7, с. 334].
Лексема оорга / 'хребет' является главной зоной, где проходят состязания по стрельбе. Например: Эрте-нинде хой-даа сарыг оорганыА кырынче // Шуужуп унуп каган-дыр. // Ол хой-биле чоруткаш, // Оорга кырынга унуп кээрге, // Хамык чон чыылган, // Он-Шара-моге Болчайтылыг бора тейн^ кырында // Кезенген, тырттынган бооп-тур эвеспе [11, с. 376]. / 'Наутро люди стали на желтый хребет подниматься, // Вытянувшись вереницей. // [Бора] c ними шагом поехала, // На хребет поднялась, / [А] там весь народ уже собрался, // Он-Шара-моге на сером холме Болчайты // Он-Шара-Моге с утра до вечера, // С вечера до утра [тетиву] оттягивал' [7, с. 376].
Водная стихия представлена лексемами хол / 'озеро', хем / 'река', далай / 'море'. В эпосе лексема хол / 'озеро' выступает постоянным местопребыванием остальных героев эпоса. Главным признаком слова хол / 'озеро' является ее бескрайность. Следующие примеры свидетельствуют о том, как героиня, прибыв на чужую землю, видит много скота, который пасется на берегу озера, реки. Например: Бедик кара таhды кырынга уне хап кээрге, // Ындында улуг ак хол чыткан. // Тос чустуг кара дуранын ушта соп эккелгеш: // «Баран-сараан чуу костур эвес» - дээш, // Коруп олурарга, // Даады-ла ак мал хой бооп-тур. // Эh бетинде ак тевелер чораан [11, с. 332]. / 'На высокую черную гору прискакала, [видит:] Вдали большое светлое озеро. // Черную подзорную трубу с девятью коленами вынула, // 'Не покажется ли что-то вдали?' - Подумала и стала смотреть: Оказалось, много скота - сплошь белой масти. // Ближе к ней белые верблюды паслись' [7, с. 332]; Бир улуг таhдыныh кырынга // Уне хап кээрге, // Бир улуг сарыг хем, // Карак четпес сарыг хову коступ чыткан, // Дуже халааш. // Тос чустуг кара дуранын ушта соп алгаш, // «Баран-сараан чуу костур эвес» -дээш, // Шинчип коруп олурарга, // Даады-ла сарыг мал хой болган. /// -3h бетинде да^на хоор сарыг теве чораан [11, с. 352]. / 'Когда на высокую гору [Бора] прискакала, // Большая желтая река // И неоглядная желтая степь показались. // [С коня] соскочила, // Черную подзорную трубу с девятью коленами вынула, // 'Не покажется ли что-то вдали?' - подумав, // Всмотрелась, вгляделась: // Оказалось, много скота - сплошь белой масти. // Ближе к ней желто-каурые верблюды паслись' [7, с. 352].
Река является не только способом ориентации в пространстве, но и преградой. В эпосе зафиксированы глаголы движения со значением ориентации относительно течения реки: бадар / 'спускаться вниз по реке или с более высокого места на более низкое, ехать (идти) с верховья реки в низовье или с гор в долину'; чоктаар / 'идти, ехать (вверх по течению реки или из долины в горы)'. Например: «Андыг-дыр, ирем - дээш», //Хемни куду баткан, // Хой малчыннарга дооза ужурашкан [11, с. 374]. / '"Хорошо, дедушка", - // Мальчик
сказал // И вниз по реке поехал' [7, с. 374]; Хемни кеже халыдып, // Арттарны ажа халыдып...; Оол тур-гаш: «Могеник бодунга ужуражып коор-дур» - дээш, // Хемни ору хокпекнеди // Шошкудуп чоктап каап-тыр эвеспе [11, с. 480]. / 'Мальчик сказал: // "Встречусь-ка с самим моге!" // И вверх по реке // Трусцой, оказалось, поехал' [7, с. 480]; Хемни кеже халыдып, // Арттарны ажа халыдып... [11, с. 352]. / 'Через речки перепрыгивал, // Через перевалы перепрыгивал' [7, с. 352].
Далай / 'море' является препятствием на пути героини, которое нужно преодолеть. Например: Хап чо-рупкан. // Далай кыдыынга чеде бээрге... [11, с. 421]. / 'Поскакала. К берегу [бурной] реки подъехала, [видит]...' [7, с. 421].
Название низменности хову / 'степь' обозначает место, где проходит борьба богатырей. Характерной особенностью степи является ее бескрайность. Например: Алдын-Моге олургаш: // «Ам даарта дак бажы шара-хере, // Даш бажы сарыг-шокар турда, // Сарыг ховуннук ол чартыынга сен, // Бо чартыынга мен белен турар эвеспе. // Иелерник торуп кагган // Дорт мага эъди-биле // Корушкей бис аан» - деп-тир эвеспе [11, с. 348]. / 'Алдын-Моге: // 'Завтра утром, когда забрезжит рассвет // И вершины гор, посветлев, пестрыми станут, // Ты на той половине желтой степи, // Я - на этой ее половине, знай, должны быть готовыми. // Мы померимся [силой]', - говорит, оказывается' [7, с. 348]; Хулер-Моге олургаш: //'Харын коржур болза, корушкей-ле бис, // Ам эртен дак бажы шара-хере, // Даш бажы сарыг-шокар турда, // Карак четпес сарыгг ховунук ортузунга // Коржур би' [11, с. 366]. / 'Ну, раз уж мериться [силой], так мы и померимся. // Завтра утром, когда забрезжит рассвет // И вершины гор, посветлев, пестрыми станут, // Мы померимся [силой] // Посреди неоглядной желтой степи' [7, с. 366].
В тексте встречается также лексема одаг / 'охотничий стан'. Понятие одаг маркирует место временного пребывания во время пути. Например: Бора-Шээлей Эрээн-Улаатты чорудупкаш, // Одаанче чанып кел-ген [11, с. 387]. / 'Бора-Шэлей, отправив Эрен-Улаата, //В свой стан вернулась' [7, с. 387].
В тексте эпоса небесная стихия представлена лексемой ай / 'луна'. Героиня планирует отправиться в путь в новолуние - лучший из дней (айнык чаазында, хуннук экизинде). Например: Айнык чаазында, хуннук эки-зинде // Аъттанып чоруур деп, // Аштанып-чемненип алгаш, // Акызынык кирбей салындан сал чарып, // Дугун-ден дугун чарып, // Кежегезинден кежеге чарып, // Хей илби-биле каданып-тооренгеш, // Эдик-хевин кедип, // Ок-чемзээн азынгаш, // Тойлу шил корунчукке // Кордунуп, шинчиттинип олурарга, // Хазы-биле домейи кан-чаар-даа арга чок // Бооп-тур эвеспе [11, с. 326]. / 'В новолуние - лучший из дней, - // Собравшись отправиться в путь, // Поела-покушала // Из [клока] щетинистых усов своего брата усы себе сделала, // [Как] у него волосы себе сделала, // Глаза [похожими] на его глаза себе сделала, // Из косицы его косу себе сделала - // С помощью волшебства себя изменила-преобразила. // Его одежду, идики надела, // Его стрелы-оружие привесила // И, когда в тойлу - стеклянное зеркало - // Пристально на себя посмотрела, // Так оказалась похожей [на брата] - // Отличить невозможно' [7, с. 326].
В эпосе эти земли представляют ближнюю периферию пространства, с которой соприкасается герой, покинувший родное становище для выполнения сложной задачи: поиска брата.
Дальняя периферия представлена лексемами тайга, арт / 'перевал', хем / 'река'. Лексемы арт / 'перевал', хем / 'река' реализуются в конструкции с числительным тос / 'девять'. Например: Чергелешкек тос тайганык баары-биле // Тос артты ажып, // Тос хемни кежип келгеш... [11, с. 474]. / 'Перед девятью тай-гами, одна за другой, // Через девять перевалов перевалил, // Через девять рек переправился' [7, с. 474].
Слово тайга реализуется в конструкции с прилагательными улуг / 'большой', бедик / 'высокий', кара / 'черный': Хап чоруп олурарга, // Бир улуг ондур бедик тайга турган [11, с. 505]. / 'Дальше отправился. // Большая, высокая гора-тайга предстала [перед ним]' [7, с. 505]; Бажында улуг кара тайганык баарында [Там же, с. 504]... / 'А в конце ее, перед большой темной тайгой.' [Там же].
Юг / 'мурнуу чук', восток / 'чоон чук', запад / 'барыын чук' ассоциируются с чужой землей, трудностями. Герои эпоса при знакомстве называют не только свое имя, имя коня, своего отца, но и реки, горы, стороны света. Например: Аян-Кулазын мунгаш, // Чиге мурнуу чугун шиглээш, // Узун чоруун улаштыр // Чоруп каап-тыр эвеспе [11, с. 352]. / 'Села на Аян-Кула // И, свой долгий путь продолжая, // Отправилась прямо в южную // Сторону, оказалось' [7, с. 352]; Чиге барыын чукте, // Сарыг-Хемни чурттаан, // Сарыг-Тайганы эжелей торээн, // Тайга-Сарыг аъттыг, // Сарыг-Хаан деп кижи //Мен-дир мен [11, с. 514]. / 'Зовут меня // Сарыг-Хан, // Имеющий коня Тайга-Сарыг, // Живущий прямо в западной стороне // На Сарыг-Хем, // С рождения владеющий Сарыг-Тайга' [7, с. 514]; «Чоон чукте чурттап турар. / Сарыг-Шокар аъттыг, / Сараатай-Моге деп кижи-биле / Адаан-моорей-даа кылза, /Кандыг боор?» - дээш, Бар чор мен [11, с. 480]. / Еду я, думая: "А что если / Схватиться-сразиться / С человеком по имени Сараатай-Моге, / Имеющим коня Сарыг-Шокара, / Живущим в восточной стороне?" [7, с. 480].
Таким образом, в эпосе широко представлены элементы ландшафта, отражающие специфику географических особенностей ареала, своеобразных условий, уклада жизни, хозяйственной деятельности тувинцев. Аал / 'становище' является освоенным местом. Для героев героического сказания осмысление и освоение пространства имеет центр и периферию. В эпосе необходимыми для жизни героев являются водные источники. Как видно из примеров, река для героев служит не только источником существования, транспортной артерией, способом ориентации в пространстве, но и границей, разделяющей свою территорию и чужую. Море функционирует как препятствие на пути. Горы, тайга являются значимыми элементами ландшафта. Это связано с географической особенностью местности. Активное перемещение героев, преодоление горного пространства, охота, богатырские состязания происходят в горах. В эпосе важным является сакрализация
горного ландшафта. В религиозных представлениях почитание гор у героев занимает ведущее место. В горах, реках, степях протекает вся жизнь героев. Реки, горы, степи используется для содержания скота. Куй / 'пещера', чалым-хая / 'утес-скала' играют важное значение в жизни героев. Данные элементы ландшафта являются местом хранения. Ай / 'луна' - это временной определитель. В эпосе важные дела совершаются в хорошие дни, к каковым относится день новолуния. Следующим важным по значимости элементом ландшафта является степь. Степь выступает не только местом обитания, но и ареной битвы. Главным признаком степи является ее обширность. Низменности служат пастбищем для скота. Лексема эзим / 'большой лес' в эпосе употребляется редко. Лес является не местом богатырских состязаний, а местом отдыха. Обращает на себя внимание ориентация в пространстве по сторонам света (север и юг, восток и запад). Северная сторона связана с родным краем, юг, восток, запад - с чужой землей, испытаниями.
Список литературы
1. Абдуллина А. А. Функционально-семантическое поле пространственности в современном русском языке: автореф. дисс. ... к. филол. н. Краснодар, 1994. 17 с.
2. Апресян Ю. Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Семиотика и информатика. М., 1986. Вып. 28. С. 5-33.
3. Барыс-Хоо В. С. Лексико-семантическая группа глаголов движения в тувинском языке: в сопоставительном аспекте: автореф. дисс. ... к. филол. н. Новосибирск, 2006. 23 с.
4. Бахтина В. А. Время в волшебной сказке // Проблемы фольклора. М.: Наука, 1975. С. 157-163.
5. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. Л., 1984. 136 с.
6. Гезалов Ф. Х. Структура азербайджанских волшебных сказок: автореф. дисс. ... к. филол. н. Ташкент, 1990. 23 с.
7. Кудиярова А. В. Тувинские героические сказания. Новосибирск: Наука, 1997. 584 с.
8. Львова Э. Л., Октябрьская И. В., Сагалаев А. М., Усманова М. С. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Пространство и время. Вещный мир. Новосибирск: Наука, 1988. 225 с.
9. Невская И. А. Пространственные отношения в тюркских языках Южной Сибири (на материале шорского языка). Новосибирск, 2005. 305 с.
10. Орсулова Т. Е. Послелоги и служебные имена в алтайском языке: автореф. дисс. ... к. филол. н. Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2001. 17 с.
11. Орус-оол С. М. Тувинские героические сказания. Новосибирск: Наука, 1997. 584 с.
12. Падучева Е. В. Говорящий как наблюдатель: об одной возможности применения лингвистики в поэтике // Известия РАН. Сер. Литература и язык. 1993. Т. 52. № 3. С. 33-34.
13. Сагаан Н. Я. Система средств выражения пространственных отношений в тувинском языке: автореф. дисс. ... к. филол. н. Новосибирск, 1998. 21 с.
14. Семенова Л. Н. Эпический мир олонхо: пространственная организация и сюжетика. СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. 232 с.
15. Серээдар Н. Ч., Скрибник Е. К., Черемисина М. И. Структурно-семантическая организация предложений наличия, локализации, количества и отсутствия в тюркских языках Южной Сибири. Новосибирск, 1996. 82 с.
16. Сулейманова A. M. Выражение пространственных отношений в кумыкском и английском языках: автореф. дисс. ... к. филол. н. Махачкала, 2002. 164 с.
17. Токмашев Д. М. Категория пространства в шорском героическом эпосе: лингвокультурологический аспект // Вестник Томского государственного университета. Филология. Томск, 2012. № 3. С. 40-50.
18. Хертек А. Б. Значения локальных падежей в тувинском и хакасском яхыках: автореф. дисс. ... к. филол. н. Новосибирск, 2008. 25 с.
19. Чугунекова А. Н. Глаголы движения и формируемые ими модели простого предложения: на материале хакасского языка: автореф. дисс. ... к. филол. н. Новосибирск, 2008. 25 с.
REFLECTING THE CATEGORY OF SPACE IN THE TUVAN LANGUAGE (BY THE MATERIAL OF THE HEROIC EPOS "BOKTUG-KIRISH, BORA-SHEELEI")
Ondar Valentina Suvanovna, Ph. D. in Philology Tuva State University barys-hoov@mail. ru
The article is devoted to the analysis of name lexemes with a spatial semantics in the text of the heroic epos "Boktug-Kirish, Bora-Sheelei". In the text of a heroic legend special place is taken by such elements of landscape as mountains, rivers, steppe, taiga. All this testifies about the significance of these components of landscape in the life activity of epos heroes, they are the key fragments of the reality. The semantics of the lexemes of mountainous, water and flat landscapes is analyzed by the specific examples.
Key words and phrases: the Tuvan language; the category of space; epos; semantics; lexeme.
