CC BY
234
УДК 94(47).084.8
С.В.Кулик
КАТЕГОРИИ ПАРТИЗАНСКИХ ОТРЯДОВ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Санкт-Петербургский государственный университет
The basic categories of partisan troops on the territory of Russia occupied by Nazis within Great Patriotic War are considered. Process of their occurrence and formation is shown. The author proves what not all partisan troops were active participants of antifascist Resistance movement.
До сих пор существует немало дискуссионных вопросов, связанных с партизанским движением в тылу немецко-фашистских войск в годы Великой Отечественной войны. Идеологизация и героизация народного сопротивления гитлеровцам привела к тому, что на протяжении десятилетий во множестве книг и статей формировался несколько однобокий образ партизана. О партизанской борьбе говорилось как о «ярчайшем проявлении беззаветной преданности советского народа своей социалистической Родине, его несгибаемой воли во имя победы над фашизмом и упрочения нового общественного строя» [1].
Однако следует признать, что далеко не все партизанские отряды были безукоризненны в своей деятельности. Об этом еще в годы Великой Отечественной войны неоднократно писалось в докладных записках и сводках штабов партизанского движения, об этом сообщала советская агентура в тылу врага.
Советское командование полностью осознавало опасность дискредитации антифашистского сопротивления в глазах мирного населения. На протяжении всей войны шел пристальный анализ различных категорий партизанских отрядов, находившихся на захваченной врагом территории.
Партизанами себя называли не только представители народного сопротивления гитлеровцам. Красную ленточку на головной убор могли нацепить и дезертиры, пытавшиеся пересидеть войну в лесу, и лжепартизаны, выполнявшие задания немецких спецслужб. Но и само партизанское движение было неоднородным.
По принципу формирования все партизанские отряды можно разделить на три основных группы. Самые первые из отрядов были сформированы еще до оккупации западных областей России, летом — осенью 1941 г., из числа бойцов истребительных батальонов. Они состояли из представителей районного партийно-комсомольского актива, рабочих и колхозников. Эти отряды изначально были вооружены и имели возможность создавать в лесу продовольственные базы. Впоследствии, с уходом в леса, эти отряды пополнялись за счет бойцов и командиров Красной Армии, попавших в окружение, а также за счет других советских граждан, продолжавших с оружием в руках вести борьбу против немецких захватчиков.
Вторую группу составляли наиболее крупные и боеспособные отряды, организованные в декабре 1941 — феврале 1942 гг. из бойцов и командиров регулярной армии, попавших в окружение или бежав-
ших из плена. Эти отряды обычно начинали свою деятельность с маленькой группы военнослужащих, которая сама выбирала командира и объявляла себя партизанским отрядом.
Значительную группу составили отряды, организованные зимой 1941-1942 гг. из групп местной самообороны. Эти группы создавались для защиты от мародеров. Они не имели большого боевого опыта и были гораздо менее обеспечены, чем отряды первых двух групп. В их рядах находились в основном женщины, подростки и пожилые мужчины. С оружием больших проблем не было, ведь в ходе советского отступления 1941 г., немалое количество его оказалось у местного населения. Но владеть им могли единицы. Еще хуже силы «самообороны» были обучены военному делу [2].
Таким образом, зарождение партизанского движения на захваченной врагом территории началось сразу же после оккупации западных районов нашей страны. Оставшиеся в тылу по решению партийных и советских органов люди, окруженцы — командиры и бойцы, советский актив, оказавшийся на оккупированной территории, сколачивали небольшие группы, вооружались и вели борьбу с врагом. Такие же группы начали усиленно формировать, готовить и забрасывать армейские учреждения, органы и войска НКВД, а также советские и партийные организации советского тыла. Особенно усиленно проводились эти мероприятия с сентября 1941 г.
Но далеко не все отряды, сформированные в первые недели войны, сразу же начали свою боевую деятельность. Многие советские и партийные чиновники, напуганные быстрым наступлением германских войск, бежали в глубокий советский тыл. Так, Г.С.Амиров, бывший комиссар Отдельного партизанского полка им. ХХ1У-й годовщины РККА, вспоминал о начале партизанского движения на территории Смоленской области: «...Как же повели себя руководители Ельнинского района?
Председатель райисполкома А. С. Аниськов... так поспешно бежал из района, что остановился только в Мордовии и на станции Рузаевка устроился помощником директора МТС по расчетам с колхозами. А по плану Смоленского обкома партии он был назначен командиром будущего партизанского отряда. Будущий комиссар отряда Я.П.Валуев очутился в городе Гусь-Хрустальный» [3].
У первых партизанских отрядов было очень мало опыта. Отсутствие настоящей конспирации и
разведки, слабая координация действий, излишняя доверчивость, а иногда, напротив, ненужная подозрительность мешали становлению движения Сопротивления. Большое количество бывших окруженцев, оказавшихся в лесах и влившихся в партизанские отряды, не хотели никому подчиняться. Как отмечало руководство смоленским партизанским движением зимой 1941-1942 гг., «росло. количество отрядов, все еще никому не подчинявшихся. Начались самосуды и анархия. Стали расправляться с теми старостами и полицаями, которых назначала подпольная парторганизация; начались самовольные реквизиции и т. п.» [4]. Иногда «политработа» партизан проводилась при помощи шомполов [5].
Нужны были экстренные меры по наведению порядка. Однако на совещании командиров отрядов некоторые из них стали заявлять следующее: «Довольно! Нас предали под Вязьмой комиссары и коммунисты! Больше не удастся! Разве вы не знаете о том, что Сталин договорился с союзниками о роспуске колхозов, об открытии церквей? Больше нами коммунисты не будут командовать!» [6].
Этими ошибками, просчетами и преступлениями быстро воспользовались немецкие пропагандистские и специальные службы. В коллаборационистской прессе началась активная кампания по дискредитации партизан и подпольщиков.
Толчком к воссозданию партизанского движения стало сообщение о победе Красной Армии под Москвой. По указанию подпольных парторганизаций активизировалась деятельность всех групп и отрядов. В деревнях проходили собрания, производилась открытая запись в партизанские отряды.
Перед партизанскими отрядами возникли новые сложные проблемы. Главными среди них были взаимоотношения партизан с населением, партийное руководство партизанским движением и освобожденным населением, проживающим в партизанских краях, борьба с прислужниками врага и предателями.
Постановление Народного Комиссариата Обороны от 29 мая 1942 г. об образовании Центрального штаба партизанского движения и фронтовых штабов положило конец разнобою в руководстве. Теперь оно приобрело централизованный характер. Партизаны старались в полной мере учитывать потребности фронта и армии. Отряды направлялись для действий в наиболее уязвимые пункты противника, наносили удары по тем объектам, которые давали максимальные результаты. Работа по руководству партизанским движением стала вестись планово, с учетом всех возможностей и с использованием наличествующих резервов.
В отрядах, сформированных до оккупации, командование отрядов было назначено советскими и партийными органами. В отрядах военнослужащих командование избиралось, а в отрядах, выросших из групп местной самообороны, — назначалось вышестоящим командованием партизанских отрядов. Назначение должностных лиц внутри партизанского отряда производилось его командиром и комиссаром, о чем отдавался приказ по отряду. Характерно, что все военнослужащие, независимо от звания, в отряд принимались на командные должности. В отрядах,
где принимались на командные должности рядовые бойцы, они должны были проявить себя в бою и доказать свою смелость и находчивость [7].
Во всех отрядах, имевших связь с Центром, в основу отношений и внутреннего распорядка был положен Устав РККА, который в некоторых отрядах, особенно состоявших из военнослужащих, выполнялся так же, как и в регулярных частях Красной Армии. Нужно отметить, что основным цементирующим элементом в партизанском отряде являлись его боевые традиции и авторитет командиров и политработников, которые в большинстве своем непосредственно участвовали в самых опасных операциях и поэтому пользовались большим уважением у рядовых бойцов.
Большинство кадрового командного состава носило военную форму и знаки различия. Это приближало многие партизанские формирования к регулярным частям Красной Армии. При этом официальное обращение к представителям командного состава в большинстве своем шло по должности или по званию, а иногда просто по имени и отчеству.
Основой дисциплины в партизанских отрядах служили присяга РККА и партизанская присяга, а также глубокое понимание партизанами своей задачи — борьбы с немецкими оккупантами, единство интересов всей партизанской массы.
В основном все вопросы дисциплинарного порядка разрешались командованием. При этом применялись все меры дисциплинарного воздействия согласно соответствующим уставам и положениям Красной Армии. Большое значение имело общее собрание отряда, на котором разбирались провинившиеся партизаны.
Гитлеровцы делали все, чтобы дискредитировать партизанское движения в глазах мирного населения. Немецкая пропаганда изображала их как «сталинско-еврейских выродков», воюющих против собственного народа и его настоящих освободителей — немцев. Большую опасность представляли лжепартизанские отряды, созданные самими оккупантами. Они грабили и убивали, а вину за эти преступления нацисты возлагали на советскую сторону [8].
В условиях перелома в ходе Великой Отечественной войны, несмотря на все трудности, партизанские отряды значительно активизировали свою деятельность. Весной 1943 г. советское командование поставило перед ними ряд первостепенных задач.
1. Шире развертывать пламя партизанской борьбы, поднимая на вооруженную борьбу все население оккупированных районов, создавать и развивать партизанские резервы из числа местных жителей.
2. Широким развертыванием агитации и пропаганды разоблачать лживость различных гитлеровских акций, одновременно показывая и раскрывая перед населением суть «нового фашистского порядка».
3. Шире и смелее вести работу по разложению полицейских формирований и отрядов так называемой «Народной армии», сформированной из бывших советских военнопленных для борьбы с партизанами.
Добиваться массового перехода на сторону партизан обманутых людей и вовлечения их в активную борьбу с немецкими захватчиками.
4. Уничтожать боевую силу и технику противника.
5. Всеми мерами защищать мирное население от расстрелов и угона в немецкое рабство, а их имущество — от расхищения и уничтожения [9].
Из этого распоряжения видно, что одним из основных вопросов, который стоял перед советским Сопротивлением, было взаимоотношение с мирным населением, оказание ему посильной помощи.
В условиях перелома в войне отношение мирного населения к немецким властям было самое отрицательное. Жители все чаще стали срывать различные экономические и политические мероприятия оккупантов. Вместо мобилизации на различные виды работ стали уходить в леса, угоняя с собой и скот. При этом хлеб, одежда и различная утварь закапывались в землю.
Успехи Красной Армии на фронтах, грабительская политика оккупантов способствовали развитию и укреплению партизанского движения в тылу врага.
Вся политическая организационная работа советского Сопротивления летом — осенью 1943 г. была направлена на усиление партизанского движения и подготовку всенародного восстания в тылу врага. Население ориентировалось на проведение диверсий, саботаж политических и экономических мероприятий оккупационных властей. Партизанские отряды сражались с немецкими оккупантами в тесном сотрудничестве с командованием Красной Армии. По сути своей они стали регулярными частями РККА, выполняющими задания советского командования в особых условиях.
1. Петров Ю.П. Партизанское движение в Ленинградской области. 1941 — 1944. Л., 1973. С.435.
2. Российский государственный архив социальнополитической истории (РГАСПИ). Ф.69. Оп.1. Д.911.
Л.18.
3. Там же. Ф.265. Оп.1. Д.11. Л.351.
4. Там же. Л.357.
5. Там же.
6. Там же. Л.360.
7. РГАСПИ. Ф.69. Оп.1. Д.911. Л.17 об.-18.
8. Там же. Ф.265. Оп.1. Д.11. Л.309.
9. Там же. Л.283.
