CC BY
93
I. КОГНИТИВНЫЕ АСПЕКТЫ СЕМАНТИКИ
Г.П. Кузикевич
КАТЕГОРИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ АБСТРАКТНЫХ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ (НА ПРИМЕРЕ КВАЛИТАТИВНЫХ ИМЕН)
квалитативные имена существительные, категоризация, прототипический принцип категоризации, инвариантно-вариантный принцип категоризации, субкатегория, семантические множества,
внутрикатегориальные связи
В статье показано категориальное строение квалитативных имен существительных немецкого языка, отражающее сочетание инвариантно-вариантного и прототипического принципов категоризации. Имена организованы в четыре субкатегории, представляющие собой размытые семантические множества с различными видами внутрикатегориальной связи.
Внимание к абстрактной лексике, являющейся предметом рассмотрения многих работ конца ХХ - начала ХХ1 вв. (А. Вежбицкая, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, Л.О. Чернейко, А.А. Камалова, Н.А. Красавский, Е.А. Пименов, М.В. Пименова, С.Г. Воркачев, О.В. Ивашенко, О.К. Ирисханова, Н.М. Сергеева, Л.В. Брикотнина, З.М. Цунанова, Д. Уэхара и др.), обусловлено не в последнюю очередь тем, что она интересна и показательна в свете активно разрабатываемых проблем как когнитивной лингвистики, так и психолингвистики и лингвокультурологии.
В абстрактной лексике ярче, чем в лексике конкретно-предметной, проявляются разные модусы существования реалий - физический и метафизический, а также разные ступени познания - чувственно-наглядная и абстрактно-логическая. В ней лучше раскрывается когнитивная функция языка, которую, по мнению Ф. Кликса, «можно определить очень просто: с помощью языка можно обозначить словами (или знаками) не только вещи воспринимаемого мира, фиксируя их в памяти, но и результаты мышления, которые связываются при помощи названий в единое целое» [Кликс 1983: 13].
Аналогичные мысли находим также у лин-гвистов-когнитологов, освещающих связь языка и интеллекта, проблемы реификации («опредмечивания»), признаковой лексики и словообразования [Ьа^аскег 1991; Та1ту 1988; Никитин 1996; Рябцева 2005: 125 и др.]. Так, Е.С. Кубрякова пишет о языке «как создающем особые способы репрезентации знания, особые языковые формы обобщения в мышлении и психике человека» [Куб-
рякова 2004: 77] и указывает на роль словообразования в репрезентации результатов лингвокреа-тивной деятельности. Выделенный сознанием как автономный и вербализованный с помощью производного слова признак формирует образ класса и «уже в отвлечении от него создает абстракцию более высокого порядка» [Кубрякова 1988: 148].
Проливая свет на когнитивные механизмы, производная абстрактная лексика, в силу выраженной диалектической природы, одновременно представляет определенные трудности при исследовании ее категориального устройства. Гибкость семантики порождает целые пласты так называемой «плавающей» лексики, в данном случае имен существительных, что априори позволяет говорить о них как о категории размытых множеств.
Так как вопрос о разграничении конкретной и абстрактной лексики остается дискуссионным, приведем, предваряя анализ, выработанное нами определение абстрактных существительных. Под ними понимаются именования продуктов познавательно-мыслительной деятельности, которым в реальной действительности нет прямых соответствий в виде веществ и дискретных наглядно-чувственных объектов (вещей, тел, лиц и т.п.). Соответственно этому определению сюда можно отнести существительные, мотивированные преимущественно прилагательными и глаголами (т.е. признаковой лексикой), называемые далее квалитативными.
Считаем необходимым подчеркнуть, что объективируемые абстрактными именами ментефак-ты не есть результат исключительно умозрительной деятельности. Создаваемый посредством абст-
рактных имен метафизический мир - это часть объективной реальности, или бытия, которое не сводится только к материальному. Бытие материально лишь в своей основе, чувственное и умозрительное в нем взаимосвязаны, и «никаким разумным образом нельзя отделить "совсем абстрактное" от "совсем конкретного"» [Фрумкина 1984: 13]. Существуют разные толкования терминов «метафизика» и «метафизический мир» в классической и постмодернистской философии, а также в трудах лингвофилософского толка [НФС 2001: 621-622; Зубкова 1999: 240]. В настоящей работе под метафизическим миром понимается совокупность выделенных сознанием объектов (менте-фактов), не имеющих вне означивания самостоятельного существования.
Операция абстрагирования - мысленного отвлечения признака и его выделения в качестве отдельной единицы опыта - не лишает рождающиеся при этом имена «привязки» к физическому миру, хотя и опосредованной разными уровнями обобщения. Работа человеческой мысли «направлена на то, чтобы, отправляясь от того, что дано на чувственной поверхности, выявить то, что скрывается за ней в глубинах сущего и в этих чувственных явлениях обнаруживается» [Рубинштейн 2003: 325].
Наряду с инферентными (умозрительными), абстрактные имена обладают также перцептивными признаками, о чем свидетельствуют исследования разного толка - лингвистического, психолингвистического, лингвофилософского и других [Paivio 1986; Бебчук 1991; Василюк 1993; Чернейко 1997; Залевская 2005; Кузикевич 2005; Розенфельдт 2005; Попова, Стернин 2006 и др.]. Они подтверждают справедливость мысли о том, что на языковом уровне сознание оперирует смешанными концептами, которые различаются «мерой и значимостью наглядно-образного и отвлеченно-абстрактного, сенсорного и сверхчувственного в их содержательных структурах» [Никитин 2003: 186].
Необходимо также иметь в виду, что абстракция абстракции рознь, и если в основу формирования имен физических свойств и движений положена отвлекающая, аналитическая абстракция, то в основу рождения имен, выражающих научные понятия, например, философского термина «движение» - идеализирующая абстракция, или операция абстрактного синтеза [Кузикевич 2004]. Концепты-значения одних имен как бы «вычерпываются» из чувственно воспринимаемой реальности, например, 'die Dunkelheit' 'темнота',
'die Wärme' 'тепло', 'die Bitterkeit' 'горечь', а других характеризуются преобладанием абстрактно-логического модуса и более отрефлекси-рованы в социокультурном отношении, ср.: 'die Bedeutsamkeit' 'значимость', 'важность', 'die Bestimmtheit' 'определенность', 'die Wahrheit' 'правда', 'истина'.
Не останавливаясь подробнее на специфике абстрактных имен и их семантических разновидностях, выделим лишь те ключевые моменты, которые детерминируют категориальное строение данных лексических единиц. Во-первых, это -диалектика конкретного и абстрактного, вытекающая из связи базисного (физического) и надстроечных (эпистемических) миров и преломляющаяся в фундаментальных языковых категориях предметности и признаковости. Во-вторых, способность абстрактных имен существительных отражать свойства как эксплицитно, так и имплицитно, что в целом характеризует признаковую лексику. В-третьих, целый ряд абстрактных существительных синкретично выражают категориальные признаки свойства и состояния, свойства и действия. Названные и некоторые другие особенности освещаются по ходу анализа в той мере, как этого требует решение заявленной в названии статьи задачи.
В качестве материала анализа избраны исконно немецкие производные абстрактные имена. В отдельных случаях используются заимствования (причем в сильной степени ассимилированные), с помощью которых удается лучше продемонстрировать ту или иную особенность в категориальной организации имен.
Из выделенных на предыдущем этапе анализа (суб)категорий абстрактных существительных неслучайно выбраны квалитативные имена, формирование которых более тесно связано с чувственным восприятием. «Знание о сенсорном опыте говорит нам о том, как абстрагируется информация на когнитивном уровне» [Солсо 2002: 67], а квалитативные имена в абсолютном своем большинстве мотивированы прилагательными, т.е. единицами, в рождении которых уже имело место одно абстрагирование [Харитончик 1986: 10-11]. Они «мобильны», легко подвергаются перекатегоризации и сочетаются с именами существительными различной семантики, отражая самые разнообразные свойства реалий физического и метафизического миров, в том числе редкие и специ-фицированые, типа свертываемость (крови), герметичность (емкости), отвлеченность (признака) и другие. Из всего этого следует, что в их органи-
зации легко обнаруживаются прототипические эффекты, важные для характеристики общей категории абстрактных имен существительных.
Осуществленный анализ позволяет утверждать, что категория абстрактных имен имеет сложную структурацию. Ввиду разных источников и способов формирования знаний, репрезентируемых диалектическими по своей природе абстрактными именами, в ней сочетаются преимущественный для лексической категории инвариантно-вариантный принцип с прототипиче-ским [Болдырев 2005: 38; 2006: 21]. Разделяя мнение А. Вежбицкой, А.В. Бондарко, Н.Н. Болдырева, А.Н. Федотова и других ученых, считаем, что понятия «инвариант» и «прототип» не являются взаимоисключающими, а анализ языковых категорий нуждается в синтезе двух традиций.
Прототипический принцип, согласно которому в центре категории находятся самые типичные элементы, а чем дальше от центра, тем степень типичности меньше, признается характерным для категорий главным образом базового уровня. Важно учитывать, что это имеет силу на стадии их первичного формирования, когда прототип выступает в качестве когнитивной точки референции в отношении соответствующего концепта [Лакофф 2004: 84-85, 222-223 и др.]. В целом же когнитивный процесс включает и логическое направление категоризации: от инвариантов к вариантам, от высшего уровня к низшим, что порождает прототипические эффекты, или асимметрию элементов, по вертикали.
Истоки и суть прототипических эффектов категории становятся понятнее при сравнении процессов классификации и категоризации. Как объясняет М.В. Никитин, объекты сводятся сначала в таксономические классы по максимально прогностическим признакам, а затем категоризу-ются, т.е. объединяются «поперек» таксономического членения по общности у них других, менее прогностических признаков [Никитин 2003: 179].
Общий вывод, который следует из теории прототипов применительно к языковым категориям, состоит, на наш взгляд, в следующем. Очерчивая определенные области концептуального пространства и проясняя тип когнитивных моделей, по которым сформированы элементы категории, прототипические эффекты способствуют опознанию категории в целом и пониманию наличия в ней центра и периферии. Для более полной характеристики категории предполагается распознавание признаков входящих в нее элемен-
тов и более детальное определение существующих между этими элементами связей.
Прототипический принцип построения лексической категории согласуется с инвариантно-вариантным. Сходство элементов категории устанавливается посредством их сличения с концептом, или общей идеей, которая положена в основу категории. В этом концепте сосредоточено то самое существенное, инвариантное, что позволяют говорящему относить или не относить именуемую сущность к определенной категории. Оно по-разному, в большем или меньшем объеме, реализуется отдельными элементами категории, которые, наряду с обязательными, обладают также иными признаками. Отсутствие жесткого набора признаков у отдельных элементов обусловливает, таким образом, другое свойство категории - вариативность. Категория может носить смешанный характер, однако при этом она основывается на общей идее, общем концепте, объединяющем все ее элементы.
Отличительной чертой категории абстрактных имен существительных является то, что принадлежность к ней и фактическое ее инвариантное начало устанавливается функционально, через механизм реификации, в котором реализуется гносеологическая стратегия рождения данных номинативных единиц. Ядерную операцию этого механизма составляет отвлечение признака, что на уровне концептуального анализа обнаруживается как признак «гносеологичность» (или «метафизичность» в соответствии с нашей трактовкой метафизического мира). Операцию отвлечения сопровождают еще две - автономизация и дискретизация отвлекаемой сущности, которые преломляются в концептуальных признаках «ментальная дискретность» и «ментальная автономность».
Кластер инвариантных признаков не находит полного выражения в словарных дефинициях, а устанавливается интроспективно-логически; важную роль при этом играет как собственно де-финиционная часть словарной статьи, так и иллюстративная (примеры употребления имен). Эти признаки представляют в семантике имен экстралингвистический тип знания. Не всегда выражена в словарных дефинициях и относящаяся к лингвистическому типу знания присущая всем абстрактным существительным «признаковость».
Помимо названных, в результате анализа словарных дефиниций установлен целый ряд других признаков (как выраженных, так и носящих имплицитный характер). Из них выделяются и частично обобщаются типичные, т. е. присущие
большинству единиц признаки. Они упорядочиваются в соответствии с диалектикой онтологии и познавательно-мыслительной деятельности по дихотомиям «перцептивность» - «инферент-ность», «статальность» - «процессуальность», «гносеологичность» - «аксиологичность». Они образуют основные семантические координаты общей категории абстрактных существительных, по которым в ходе анализа определяется асимметрия формирующих категорию единиц.
Некоторого пояснения требует выделение признака «аксиологичность» в качестве типично -го, поскольку число единиц с оценочно-прагматическими пометами в словарях не составляет 50%. Тем не менее, этот признак рассматривается как весьма показательный для исследуемых имен. Здесь принимается во внимание периферийность выражения прагматической информации и ее сплетенность с собственно семантической [Апресян 1988: 16]. В материале анализа это наглядно демонстрируют именования вкуса и запаха. В их рождении присутствует оценка, но она не всегда находит выражение, составляя общий аксиологический фон.
Л. О. Чернейко также указывает на высокий удельный вес аксиологичности абстрактных существительных русского языка. Дискурсивный анализ позволяет ей сделать вывод о том, что многие абстрактные имена без специальных помет «коннотируют оценку» [Чернейко 1997].
Вполне естественно, что положенная в основу исследуемых имен абстрактно-аналитическая и синтезирующая деятельность органически связаны с аксиологической (в широком смысле этого слова). Оценочно-прагматический компонент семантики отражает интерпретирующую функцию человеческого сознания [Müller 1993: 85; Арутюнова 1999: 204; Вольф 2002: 24; Никитин 2003: 72 и др.] и вместе с модальностью выделяется в качестве «определенного формата знания» [Болдырев 2006: 15, 21]. Описывая, как в акте семиозиса складывается знак, репрезентирующий структуры знания, осмысление и оценку мира, Е.С. Кубрякова отмечает, что «прагматика входит в причины (курсив авт. - Г.К.) возникновения знака» [Кубрякова 2000: 28]. Данная мысль подтверждает диалектику выделенных признаков «гносеологичность» и «аксиологичность». В контексте сказанного отметим также необходимость различать, с одной стороны, входящие в коннотации импликационала оценочный и стилистический компоненты, обусловленные субъективно-эпистемически, а с другой стороны, прагматиче-
ский аспект обобщения, обусловленный потребностью в необходимой и достаточной компрессии информации, а также модально-оценочный.
Отдельного внимания заслуживает место специальных значений в категориальной организации. Роль абстрактных имен в образовании терминов трудно переоценить, поскольку они служат как средством процесса концептуализации (именно при их посредстве возможны отвлечение признаков и абстрактный синтез), так и источником имен категорий разного уровня обобщения.
Специфика терминов (от лат. terminus - 'пограничный знак', 'граница', 'предел') состоит в том, что, объективируя понятия, они становятся носителями информации, которая имеет особую ценность в определенной области знания. В силу двойного кодирования информации термины интегрируют разные типы знания [Лейчик 2007: 125] - лингвистического, энциклопедического, узкоспециального и оцениваются как «особые когнитивно-информационные структуры» [Володина 2000: 22, 31], как номинативные единицы, покрывающие «строго определенные участки человеческого знания о мире» [Манерко 2007: 37], что позволяет относить их к субординатному уровню категоризации.
Руководствуясь изложенными выше теоретическими положениями и оперируя выделенными признаками производных квалитативных имен немецкого языка, удалось установить следующую картину их категориальной организации.
Вершинным в данной категории выступает широкозначное имя die Eigenschaft 'признак', 'свойство', '(отличительная) черта'. Оно выражает общую идею неоднородного пласта лексических единиц, которые распределяются по четырем субкатегориям: «Физическое свойство», «Внешний вид. Внешность», «Природа. Характер. Нравственный облик», «Своеобразие. Особенность».
I. Наиболее обширна и неоднородна субкатегория «Физическое свойство» с вершинным именем die Beschaffenheit '(физическое) свойство'. Эта категория включает имена существительные с типичным доминантным признаком «перцептивность», с ориентацией на который имена распределяются по семантическим парадигмам: цвета, света, формы и т.д.
Переходя непосредственно к анализу цве-тообозначений, заметим, что из широкой палитры цветов за производными абстрактными существительными стоят не «экзотические» цвета типа сольфериновый, маренго и даже не такие хорошо знакомые, как рябиновый, серебристый, или ком-
бинированные fahlrot 'блекло-красный', schwefelgelb 'серно-желтый' (они объективируются, как правило, прилагательными и композитными существительными), а преимущественно наиболее частотные и морфологически простые - белый, красный, желтый и т.д. Отсюда - белизна, краснота, желтизна и т.д.
На суперординатном уровне находится вершинное широкозначное имя die Farbe 'цвет', 'цвет лица', 'масть', 'оттенок', 'разноцветность', 'яркость'. Оно выступает в качестве гиперонима для единиц нижележащего уровня, обозначающих разные базовые цвета:
• «ахроматические» - das Weiß 'белый цвет', das Schwarz 'черный цвет', das Grau 'серый цвет';
• «неахроматические» (цвета радуги и другие) - das Grün 'зеленый цвет', das Rot 'красный цвет', das Gelb 'желтый цвет'.
Единицы субординатного уровня выражают определенные характеристики цвета, т.е. эксте-риоризуют один и тот же концепт, но с разных точек зрения. Находясь между собой в конвер-сивной связи, они различаются по признакам:
• «комбинация цветов/разноцветие» - die Farbigkeit 2 'разноцветность', 'цветное (проявление, исполнение)', die Buntheit 'пестрота', 'яркость';
• «насыщенность цвета» - die Trübe 'тусклость', die Farbigkeit 1 'яркость', die Blässe 'блеклость', die Fahlheit 'блеклость', 'белесоватость' (почти бесцветность);
• «чистота цвета» - die Weiße 'белизна';
• «оттенок/тон» - die Färbung 'оттенок', 'тон', die Schattierung 'оттенок'.
Субординатный подуровень представляют субстантиваты, выражающие конкретные оттенки (гипонимы по отношению к именам типа die Färbung), ср.: das Gelbe 'желтизна', die Schwärze 'чернота', das Braun 'смуглость'.
В периферийную часть входят имена с прагматико-стилистическим компонентом, ср.: die Dunkelheit (высок.) 'темный оттенок', das Beige (разг.) 'цвет беж' и некоторые другие. Сюда, по нашему мнению, относится и антипод вершинного имени парадигмы, объективирующий антиконцепт цвета, имя существительное die Farblosigkeit 'бесцветность'.
Периферия может быть расширена с учетом композитных форм, в том числе терминов типа das Infrarot (физ.) 'инфракрасная часть спектра', die Pastellfarben (жив.) 'пастельные тона', das Himmelblau 'небесный цвет' (небесно-голубой), die Goldfarbe 'золотистый цвет'.
Цветообозначения образуют перекрестные зоны с единицами других парадигм и категорий, главным образом со светообозначениями, с экзис-тенционализмами и акциональными именами, ср.: die Mattigkeit 'тусклость (света, блеска)', die Dunkelheit 'темнота', die Helligket 'яркость', 'ясность', die Entfärbung 'обесцвечивание' и т.п.
Таким образом, можно видеть, как изменяется характер именований цвета в направлении от нижележащих страт к вышележащим. Отвлечение от «конкретных» цветов и их оттенков завершается формированием абстрактно-обобщенного смысла «беспредметного» (апертурного) цвета.
В отношении внутрикатегориальных связей следует выделить в качестве основной цепочечную (проходящую по всем уровням) гиперо-гипонимическую связь. На субординатном уровне ее дополняют: конверсивная связь, а также оппозиция, ср.: die Trübe, die Farbigkeit и градация, ср.: die Blässe, die Fahlheit.
Прототипические эффекты парадигмы более заметны по вертикали, где с возрастанием степени обобщения возрастает роль признака «инферентность». По горизонтали они выражены слабо, поскольку здесь на всех участках одинаково значимы типичные признаки - «перцептив-ность», «статальность», «гносеологичность».
Особенностью парадигмы светообозначе-ний является то, что вершинное положение в ней занимает синкретичное имя das Licht 'свет' (солнечный, дневной); 'освещение'; 'блеск'; 'яркость', 'ясность', в котором нерасчлененно представлены категориальные признаки «свойство» и «действие», «свойство» и «состояние». Соответственно, в нем одновременно реализуются типичные признаки «перцептивность» и «процессуальность».
Единицы базового уровня - это частотные единицы, различающиеся по признакам:
• «естественный источник» света - das Licht a) 'свет' (солнечный, дневной), der Schein 'свет' (природный, натуральный);
• «искусственный источник» света/освещения - das Licht b) 'свет', 'освещение', die Beleuchtung 'освещение' (свет).
Единицы субординатного уровня содержат конкретизирующий признак:
• «интенсивность/качество» света/освещения - der Glanz 'блеск', 'сияние', die Trübheit 'тусклость', die Helligkeit a) 'яркость'.
В качестве периферийных выступают термины и единицы с прагматико-стилистическим компонентом, ср.: der Blitz (авт.) 'световой сигнал', das Nachleuchten (физ.) 'послесвечение',
'фосфоресценсия', die Helle (высок.) 'ясность' (ясный свет).
На дальней периферии находятся имена с признаками, усиливающими синкретичность единиц парадигмы, это признаки:
• «локативность» - die Durchsicht 'просвет' (между чем-либо);
• «материальность» - die Lichtdurchlässigkeit 'прозрачность' (материала, вещества).
Наиболее органична связь светообозначе-ний с именами состояний, такими как: die Finsternis 'темнота', 'мрак', 'тьма', die Helligkeit 'ясность' (дня). Перекрестные зоны обнаруживаются также с цветообозначениями и именами физических действий и оценки, ср.: die Dunkelheit (высок.) 'темный оттенок', die Verdunkelung 'светомаскировка', die Klarheit 'ясность', 'понятность' (мысли).
Что касается внутрикатегориальных связей, то они аналогичны установленным в предыдущей парадигме. Просматривается аналогия и в прото-типических эффектах. Но если для цветообозна-чений типичен признак «статальность», то для светообозначений - «процессульность».
Следующую парадигму составляют именования формы. Их рождение основывается на целостности зрительного восприятия. Точнее говоря, зрение играет здесь ведущую роль, благодаря синестезии форма идентифицируется как зрительно, так и осязательно.
Форма, будучи неотъемлемым свойством предметов, вещей, тел и т.п., обеспечивает им видимые пространственные границы, но не существует автономно. Она мысленно как бы «снимается» с физических объектов: в результате восприятия из отдельных деталей (внешних очертаний, контуров поверхности и т.п.) рождается некое комплексное образование, «целостный образ» [КП 2002: 46]. Подобно цвету, форма относится к феноменам психической природы, а объективирующие ее имена - к абстрактным лексическим единицам. С точки зрения В.М. Топоровой, «форма -это понятие высокого уровня абстрактности» [Топорова 2000: 10].
Надо признать все же, что объективация концепта 'форма' нетипична для абстрактных имен существительных. Эту функцию чаще берут на себя композитные прилагательные, ср.: kreuzartig 'крестообразный', 'крестовидный', sternförmig 'звездообразный', композитные существительные, ср.: die Eiform 'форма яйца', 'овальная форма', die Muschelform 'форма ракушки', а также словосочетания типа in Form von Strahlen 'в виде
лучей', in Form eines Dreiecks 'в виде треугольника', 'треугольной формы'.
Заслуживают отдельного рассмотрения именования геометрических фигур, ср.: die Gerade (мат.) 'прямая (линия)', der Winkel (мат.) 'угол', der Kreis (геом.) 'окружность'; 'круг'. В когнитивно ориентированных исследованиях геометрические фигуры рассматриваются как прототипические, служащие эталонами или точками отсчета для категоризации языковых репрезентаций концепта 'форма' (В.М. Топорова, К.А. Гилярова и др.). В свете нашей концепции разграничения абстрактных и конкретных существительных именования геометрических фигур относятся скорее к конкретным.
Обозначения формы сохраняют общий для исследуемых существительных принцип категориальной организации, каркасом которой служит цепочечная гиперо-гипонимическая связь. В качестве суперординаты выступает имя существительное die Gestalt '(внешняя) форма', 'вид', которое наиболее обобщенно выражает идею дискретности физических предметов, тел и т.п.
Базовый уровень представлен единицами двух разновидностей: формирование одних включает ориентацию на геометрическую фигуру как эталон, например, die Rundheit 'круглая форма', die Geradlinigkeit 'прямолинейность' (дорожки); формирование других опосредуется сравнением с объектами, имеющими характерную форму, ср.: die Welligkeit 'волнистость', die Wölbung 'сводчатость'.
Единицы субординатного уровня содержат конкретизирующие признаки:
• «подобие геометрической форме» - die Rundlichkeit (rundliche Form) 'округлость';
• «результат формообразования» - die Gestaltung 'форма', 'вид', 'оформление';
• «инструмент придания/получения формы» - der Schnitt 'покрой', 'фасон'.
Периферийные именования формы - это синкретичные имена с нерасчлененными признаками:
• «форма» + «место/местность/поверхность» - die Abschüssigkeit 'крутизна', die Gebirgigkeit 'гористость';
• «форма» + «антропность» - die Rundlichkeit 'округлость' (человеческой фигуры).
Аналогично другим парадигмам, в периферию входят также термины и имена с прагматико-стилистическом компонентом, ср.: die Krümmung (мат., тех.) 'кривизна', die Dünung (мор.) 'зыбь', die Zackigkeit (разг.) 'изрезанность краев', 'зубчатость', das Rund (высок.) 'округлость' (лица).
К дальней периферии относится имя die Gestaltlosigkeit 'бесформенность', 'аморфность'. Наличие признака «нечеткость очертаний» оставляет за ним статус элемента категории и в то же время приближает его к репрезентанту антиконцепта формы.
Прототипические эффекты более заметны по вертикали, по горизонтали они слабо выражены. Единицы парадигмы объединены частично гиперо-гипонимической связью (суперодинатный и базовый уровни) и конверсивной (субординат-ный уровень). Внешние границы размыты, наиболее тесное взаимодействие обнаруживается с именованиями структуры и внешнего вида.
Звукообозначения объективируют одно из самых богатых и тонких сенсорных ощущений, что находит выражение в разветвленной структу-рации образуемой ими парадигмы. Вершинное положение в ней занимает синкретичное имя der Schall 1 'шорох'; 'звук'; 'тон'; 'звон', в котором одновременно реализуются признаки «перцептив-ность» и «процессуальность». Подводимые под него в качестве гипонимов базовые единицы различаются по признакам:
• «нецеленаправленная каузация звука» -das Geräusch 'шорох', '(легкий) шум';
• «целенаправленная каузация звука» посредством голосовых связок/голоса или инструмента - der Laut 1 '(короткий) звук', 'тон'; der Schall 2 'звук', 'звучание' (напр., трубы, флейты и т.п.);
• «звук одной частоты волн» - der Ton
'звук';
• «комбинация звуков/тонов» - der Klang 'тон'; 'звук', 'звучание' (голоса, инструмента).
Единицы субординатного уровня, находясь между собой в конверсивной связи, выражают разные характеристики звука:
• «громкость» - das Getöse 'бушевание'; 'гул', 'рокот', die Heiserkeit 'хрипота', 'хриплость', 'сиплость';
• «уменьшение громкости» - der Nachhall '(угасающий) звук', das Abklingen 'затухание (звука)';
• «высота звука» - die Schrillheit 'пронзительность' (звука, звонка);
• «источник звука» - der Donner 'гром', 'грохот', 'громыхание', 'раскаты грома', das Klirren 'дребезжание' (бьющихся или металлических предметов);
• «непродолжительность звука» - der Knall 'щелчок', der Knack 'треск', 'хруст';
• «непрерывность звука» - das Getöne 'непрерывное звучание', 'звуки', 'перезвон';
• «отраженный звук» - der Nachklang 'отзвук', 'резонанс', 'эхо'.
Большой сегмент составляет периферия парадигмы, которая включает: а) термины, ср.: das Klingen (радио.) 'микрофонный эффект', der Nachhall (физ.) 'реверберация'; б) имена с прагматико-стилистическим компонентом, ср.: das Gedonner (разг.) 'беспрерывный гром' (грохот), das Gebelle (разг., пренебр.) '(беспрерывный) лай'; в) имена, выражающие акустическую оценку, ср.: die Hörbarkeit 'слышимость' (звука); рациональную оценку, ср.: das Nebengeräusch 'посторонний шум'; der Beiklang 1 'посторонний звук', 'призвук'; сенсорную оценку, ср.: der Gleichklang, der Zusammenklang '(гармоническое) созвучие'.
Зоны наиболее активного взаимодействия наблюдаются на границе с именами физиологического и физического действия, речевой деятельности и состояния типа das Geschrei 'крик(и)', 'вопль', der Ruf 1 'крик', 'возглас' (как выражение состояния), der Ruf 2 'зов', 'клич', 'призыв', die Lautlosigkeit (lautloser Zustand) 'беззвучие'.
Именования звучащего мира объединяются посредством таких же связей, как и цвето- и све-тообозначения. Отличие лишь в том, что в парадигме звукообозначений более заметна роль кон-версивной связи. Прототипические эффекты ярче, чем у предыдущих парадигм благодаря тонкости человеческого слуха и, соответственно, благодаря богатству выделяемых признаков и выраженной оценки звука.
Ввиду ограниченных рамок статьи и во избежание излишней детализации описание небольших парадигм представлено в сокращенном виде.
Небольшую парадигму образуют имена такого свойства, как пространственная протяженность, или величина/размер. В отличие от параметрических прилагательных типа riesig 'гигантский', 'огромный', mittelgroß 'средней величины', klein, gering 'небольшой', 'малый', 'маленький' и т.п., имена существительные слабо дифференцированы с точки зрения шкалы размера. Их предназначение состоит в объективации абстрактных представлений о размерах как таковых, ср.: вершинное имя die Ausdehnung 'протяженность'; 'размер', 'величина', обобщенно выражающее идею совокупного размера (с оценкой большой/маленький) и линейных размеров, и базовые имена die Höhe 'высота', die Länge 'длина', die Breite 'ширина', die Tiefe 'глубина' и т.д.
Отдельную парадигму составляют имена, объективирующие обобщенное представление о
пространственной структуре. Это - именования воспринимаемых глазом (иногда с помощью приборов) структур: строения зданий, конструкции технических сооружений, структуры предметов, плодов, растений, состава веществ и т.п. Положенная в основу их формирования аналитико-синтетическая деятельность детерминирована диалектикой части и целого. Этим объясняется семантическая интегральность данных имен, сближающая их с релятивными именами (категории «Отношение. Связь»). Но если для квалитативных имен типа der Aufbau 'строение', 'структура', 'устройство', 'конструкция', das Gefüge 'строение', 'структура', die Zusammensetzung 'состав', 'структура' типичны признаки «перцепция» и «пространственное соположение частей», то для релятивных имен типа die Ganzheit 'цельность', 'целостность' - признаки «инферен-ция» и «логическая связь».
Небольшое число именований вкуса коррелирует с данными психолингвистов о слабой вер-бализованности концепта 'вкус' (как и концепта 'запах', о котором речь пойдет ниже). Химическая основа вкусовых ощущений недостаточно изучена; основными признаются четыре вкусовых качества - кислость, соленость, сладость и горечь. При этом предполагается, что все другие вкусовые ощущения основываются на сочетании названных основных (КП 2002: 36-37). В материале анализа содержатся лишь имена основных видов вкуса; не выявлено и имен комбинированных вкусов, выражаемых прилагательными типа bittersüß 'горько-сладкий', süßsauer 'кисло-сладкий'.
В качестве вершинного выступает имя der Geschmack 'вкус', под которое подводятся базовые имена die Bitterkeit 'горечь', die Süße 'сладость', die Säure 1 'кислый вкус', die Salzigkeit 'соленость'. Базовый подуровень составляют имена die Schmackhaftigkeit 'хороший/приятный вкус', die Fadheit 'пресный вкус', die Geschmacklosigkeit 'отсутствие вкуса'. Выражая общую оценку, которая оказывается достаточной для характеристики вкусового качества, они как бы компенсируют относительно бедную вербализацию концепта 'вкус'.
Именований запаха в материале анализа также немного, и объяснением тому служит, во-первых, невысокая чувствительность человека к запахам: исследования показывают, что она у людей в тысячу раз меньше, например, чем у собак [КП 2002: 37]. Во-вторых, для объективации концепта 'запах' широко используются композитные формы, ср.: der Maiglöckchengeruch 'запах
ландыша', der Himbeergeruch 'запах малины', der Benzingestank 'вонь бензина', der Schwefelgestank 'вонь серы'. Они экономны в плане выражения источника запаха и квалификативных характеристик последнего и позволяют избегать более развернутых репрезентаций типа «похожий на запах...».
Большинство имен запаха мотивированы глаголами, реже прилагательными, образованными ранее на базе глаголов с оценочным компонентом, ср.: riechen 'пахнуть', duften 'пахнуть', 'благоухать', dunsten 'чадить'; 'испарять', stinken 'вонять', duftig 'душистый', 'благоуханный', dunstig 'чадный', 'угарный'. Поэтому наряду с доминантным признаком перцептивности у именований запаха ощутимы также процессуальность и оценочность.
По своему строению (как и по прототипи-ческим эффектам) парадигма очень похожа на предыдущую, только в ней более заметна биполярная связь: большинство единиц находятся в оппозиции «приятный/хороший запах» - «неприятный/нехороший запах». Тем не менее, каркасом парадигмы служит гиперо-гипонимия.
Под суперординату der Geruch 'запах' подводятся базовые имена, которые различаются по квалитативно-оценочному признаку, выражая приятный или неприятный запах, ср.: der Duft 'запах', 'аромат', der Gestank 'вонь', 'смрад', 'зловоние'.
Осязательная парадигма включает имена свойств, идентифицируемых посредством температурного, болевого, кожно-мышечного и некоторых других анализаторов. Она значительно больше предыдущих, так как осязание, будучи первичным в онтогенезе органом чувств, наряду со зрением особо значимо для восприятия [КП 2002: 21].
В качестве суперординаты выступает имя das Gefühl в значении 'осязание', передающее общую идею парадигмы. Подводимые под него многочисленные базовые имена связаны, во-первых, оппозитивно, противопоставляясь по признакам «статальность» - «процессуальность», ср.: die Dünnheit 'тонкость', die Glätte 'гладкость' и die Beweglichkeit 'подвижность', die Fahrbarkeit 'передвигаемость' (напр., робота), и по признакам «неодушевленность» - «одушевленность» носителя признака, ср.: die Zähheit 'тягучесть/вязкость' и der Schmerz 'боль', der Druck (= der Blutdruck) '(кровяное) давление'. Во-вторых, они связаны со-гипонимически, различаясь по целому ряду физических свойств, таких как: «тепло» - die Wärme, «холод» - die Kälte, «шероховатость» - die Rauheit, «сырость» - die Nässe, «сухость» - die
Trockenheit, «маслянистость» - die Öligkeit, «гибкость» - die Biegsamkeit, «растяжимость» - die Dehnbarkeit, «тяжесть» - die Schwere и др.
Единицы субординатного уровня содержат конкретизирующий признак:
• «степень проявления» - das Fieber 'жар (высокая температура)', die Weichlichkeit 'мягко-ватость'.
Периферию составляют синкреты с нерас-члененными признаками:
• «физическое свойство» + «локативность» -die Gelenkigkeit 'подвижность (в суставах)', die Sumpfigkeit 'болотистость', 'топкость';
• «физическое свойство» + «состояние» -die Starrheit 'жесткость'; неподвижность', die Stärke (körperliche Kraft) 'физическая сила'.
Их дополняют а) термины - die Härte (тех.) 'твердость', die Dichtheit (спец.) 'герметичность', das Stechen (мед.) 'колющая боль', 'колотье'; б) имена со стилистической коннотацией - die Leichte (поэт.) 'легкость', die Schwere (высок.) 'тяжесть', 'суровость' и некоторые другие.
Рассматриваемая парадигма наиболее близка к именам состояния типа die Schwüle 'духота', 'зной', die Hitze 'жара'.
К названным выше категориальным связям можно добавить, по данным субординатного уровня, градацию. Прототипические эффекты рельефны за счет многообразия осязательных свойств и присутствия обоих признаков дихотомии «статальность» - «процессуальность».
II. Вторая субкатегория квалитативных имен «Внешний вид. Внешность» объединяет единицы, в семантике которых преломляется то, что создает имидж, т.е. внешний образ, представление о чем-либо или о ком-либо. Стоящие за ними ментефакты не сводятся к пространственным очертаниям и размерам, они носят также более комплексный характер, чем форма. В них объединено все то, что проявляется внешне. Так, внешность человека - это и телосложение, и стать, и лоск, и черты лица, и его общее выражение.
На суперординатном уровне субкатегории находятся очень близкие по семантике имена das Aussehen 'внешний вид', 'внешность', 'наружность', die Erscheinung 'внешность', 'внешний вид' и das Außere 'внешность', 'наружность'; 'внешний вид'. Для первого более типична референция к внешней стороне физического объекта, в то время как для двух других - к наружности, внешности человека. Это едва уловимое различие более наглядно в сочетаниях с определениями, обладающими признаком «антропность», ср.: ein gepflegtes Außeres,
stattliche Erscheinung. Различие не носит строгого характера и за счет контекста утрачивает свою силу. Можно сказать, например, ein gesundes, blühendes Aussehen и einer Sache ein harmloses Aussehen geben.
Наблюдается еще одно сходство и отличие между суперординатами: объединенные признаком «антропность» имена die Erscheinung и das Äußere отличаются от имени das Aussehen потенциальным признаком «представительность/статность». Таким образом, налицо фамильное сходство единиц су-перординатного уровня, которое устанавливается через наличие у попарно сравниваемых значений какого-либо общего признака [Витгенштейн 1985: 108-113; Taylor 1991: 39-40].
Базовые имена находятся в партитивной связи к суперординатам и именуют отдельные составляющие внешности человека, ср.: der Bau '(тело)сложение', 'фигура', die Gestalt 'фигура (человека)', 'телосложение' (комплекция), die Haltung 'осанка', der Ausdruck (die Miene) 'выражение лица'. Реферируя к разным сторонам одного и того же метафизического объекта, они связаны между собой конверсивно.
Конверсивно объединены и единицы субор-динатного уровня, которые выражают те или иные особенности внешности посредством конкретизирующих, при этом нерасчлененных признаков аксилогичности и социальности. Их органическая связь вытекает из того, что точкой отсчета оценки служат существующие в социуме (в определенном обществе) представления о нормах человеческой внешности. Именами данного уровня реализуются разные сочетания признаков:
• «телосложение» + «превышение нормы», «меньше нормы» - die Beleibtheit 'полнота', 'тучность', 'дородность', die Hagerkeit 'худощавость', 'худоба';
• «телосложение» + «соответствие норме», «представительность» и другие - die Schlankheit 'стройность', 'худощавость', die Ansehnlichkeit 'представительность', die Stattlichkeit 'статность';
• «выражение лица» + (основанная на метафоре) «эмотивная оценка» - die Sanftheit 'мягкость', 'нежность'.
На периферии находятся имена с прагмати-ко-стилистическим компонентом, ср.: das Äußere (разг.) 'обличье', die Fettleibigkeit (книжн.) 'тучность', 'полнота'. К дальней периферии относятся очень близкие к оценочным обозначения внешности die Unansehnlichkeit 'невзрачность', die Häßlichkeit 'некрасивость', 'уродство'. Очевидно, сюда же следует отнести термины das Schielen
(мед.) 'косоглазие' и das Hinken (мед.) 'хромота', которые именуют проявляющееся внешне физиологическое состояние. Зоны взаимодействия существуют, как это видно из приведенных выше примеров, с именованиями формы, размера, состояния, но более всего с модусными именами, ср.: der Schein, der Anschein 'видимость'.
Помимо названных партитивной, конвер-сивной и фамильной связей, в субкатегории имеет место также оппозиция, ср.: die Beleibtheit, die Hagerkeit и градация, ср.: die Unansehnlichkeit, die Häßlichkeit.
Наличие как перцептивных, так и инфе-рентных и оценочных признаков - источник ярких прототипических эффектов субкатегории.
III. Третья субкатегория квалитативных имен «Натура. Характер. Нравственный облик» характеризуется высокой степенью антро-поцентричности и аксиологичности. Объективируемые ею концепты много дальше отстоят от физического мира, чем комплексные концепты 'форма', 'строение' и, тем более, простые 'размер', 'вес' и др. Основной состав субкатегории -это именования свойств, которые присущи человеку и которые отличают его (наряду с высокоразвитыми интеллектом и языком) от мира вещей и животного мира. Мизерную часть на их фоне образуют именования свойств животных.
То, что субкатегория тематична, свидетельствует о размытости ее границ и лабильности формирующих ее единиц. Главная денотативная сфера субкатегории, - сложная, материально-идеальная природа человека, - обусловливает и сложную семантику входящих в нее единиц. В них, как и в самой природе человека, диалектически соединены материальное и идеальное -эмоционально-психическое и рациональное, инстинктивное и нравственно-этическое, индивидуальное и социальное. От элементарных именований физических свойств они отличаются целым конгломератом признаков, таких как «одушевленность», «зооморфность», «индивидность», «антропность», «духовность», «социальность».
Вывод об интегральной семантике единиц субкатегории позволяет сделать анализ словарных дефиниций. Приведем для примера некоторые из них: die Natur 'натура', 'характер' - «geistige, seelische, körperliche oder biologische Eigentümlichkeit, Eigenart von [bestimmten] Menschen oder Tieren, die ihr spontanes Verhalten oder Ähnliches entscheidend prägt»; das Wesen 'сущность', 'суть' (о человеке), 'характер', 'нрав' - «Summe der geistigen Eigenschaften, die einen Menschen auf bes-
timmte Weise in seinem Verhalten, in seiner Lebensweise, in seiner Art zu denken und zu fühlen und sich zu äußern, charakterisieren»; das Gemüt 'характер', 'нрав', 'душа' - «Gesamtheit des seelischen und geistigen Kräfte eines Menschen» [Duden 2001].
Данные и ряд других дефиниций иллюстрируют сложность разъединения того, что по своей сути и по природе неразрывно связано. Неслучайно для перевода многих квалитативных имен используется несколько эквивалентов, которые на первый взгляд предстают как мало что проясняющий синонимический ряд. При более глубоком анализе и сравнении дефиниций близких по семантике единиц становится очевидным, что этот на самом деле псевдосинонимический ряд как бы воспроизводит поиск оптимального признака. Согласно принципам композиционной семантики, при «сборке» концептов происходит не аддитивная операция, а композиция признаков с выделением определенной семантической доминанты, которая, как правило, возглавляет синонимический ряд.
Благодаря доминанте, или семантическому акценту, именуемая сущность предстает в более конкретном ракурсе, что помогает точнее определить место объективирующей ее единицы в составе лексической категории. У одних имен обнаруживается доминанта зооморфного компонента, у других - антропного, у третьих - личностно определяющего, у четвертых доминирует признак соответствия разделяемой социумом морали.
Из интегральности вытекает еще одна особенность рассматриваемых имен - лабильность, обеспечивающая многим из них семантическое варьирование. Речь идет о так называемых «плавающих единицах» - синкретичных именах, у которых нерасчлененно представлены признаки «свойство» и «состояние», «свойство» и «речевая деятельность», «свойство» и «поведение» и некоторые другие. Например, имя существительное die Frechheit 'дерзость'; 'наглость', 'нахальство' одновременно выражает и поведение, и черту характера. Аналогичное можно сказать и о других именах, чью двусмысленность с точки зрения категориальной принадлежности разрешает контекст.
Высокую аксиологичность субкатегории обеспечивает характерный для большинства имен рационально-оценочный компонент. Он обнаруживается у единиц базового и субординатного уровней и наиболее ощутим у тех из них, которые формируются при соотнесении рождающегося
образа с «эталонами» - нормами поведения, общения, морали.
Субкатегория имеет ряд суперординатных имен: die Natur, das Temperament, der Charakter, das Wesen, das Gemüt, die Sittlichkeit. В этот ряд включены заимствования, которые помогают лучше показать присутствующее здесь фамильное сходство. Нетрудно увидеть, что семантика одного имени частично пересекается с другим, т.е. имена связаны попарно, причем так, что каждая пара при наличии общего признака обладает иными признаками, объединяющими ее с элементами соседних пар. Так, имена die Natur и das Temperament имеют общий признак «одушевленность», указывающий на наличие нервного субстрата темперамента и натуры развитого живого организма. При этом имя das Temperament обладает признаками «перцептивность» и «антроп-ность», сближающими его с именем der Charakter. Последнее по признаку «антропность» обнаруживает связь с именем das Wesen и т.д.
О природе живых существ, о характере человека, его душевном складе, нравственности мы судим по относительно устойчивым, определяющим индивидуальность свойствам, именованию которых служат единицы базового уровня. Они выступают в качестве гипонимов суперординат и различаются по признакам:
• «зооморфность» - die Wildheit 'дикость', die Wut 'свирепость', die Verwilderung 'одичалость';
• «особенность/вид темперамента» - die Behäbigkeit 'флегматичность', 'медлительность', die Lebhaftigkeit 'подвижность';
• «особенность душевного склада» - die Empindlichkeit 'чувствительность', die Kaltblütigkeit 'хладнокровие';
• «особенность нрава» - die Nachgiebigkeit 'покладистость', die Launenhaftigkeit 'своенравность';
• «соответствие/несоответствие нормам морали» - die Menschlichkeit 'человечность', 'гуманность', die Unsittlichkeit 'безнравственность'.
Синкретичные единицы субординатного уровня выражают не только свойство индивида, но и то, в чем оно проявляется. Их объединяет одновременно согипонимическая и конверсивная связь; доминирующий признак «свойство» конкретизируется рядом других:
• «черта, проявляющаяся в отношении к другим индивидам» - die Milde 'мягкость', 'доброта', 'снисходительность', die Schlauheit 'хитрость';
• «черта, проявляющаяся в отношении к делу» - die Verantwortlichkeit 'ответственность', die Nachlässigkeit 'халатность';
• «черта, проявляющаяся в поведении, поступке, действии» - die Verlegenheit 'стеснительность', die Ungezwungenheit 'непринужденность';
• «черта, проявляющаяся в речи» - die Grobheit 'грубость', 'резкость'.
На периферии субкатегории находятся синкретичные имена, выражающие свойство и такую способность человеческого сознания, как воля, ср.: die Beharrlichkeit 'упорство', 'настойчивость', свойство и состояние, ср.: die Haltlosigkeit 'распущенность', 'неустойчивость' (душевная, моральная), а также имена с переносным и прагма-тико-стилистическим компонентом, ср.: die Dickfelligkeit (перен.) 'толстокожесть', die Artigkeit (высок., устарев.) 'вежливость', 'предупредительность', die Einfalt (высок.) '(наивное) простодушие', '(святая) простота', die Heuchelei (пре-небр.) 'лицемерие', 'притворство' и др.
Из изложенного выше очевидны перекрестные зоны в первую очередь с оценочными и релятивными именами, именованиями поведения, поступков, речевой деятельности, состояний, интеллектуальных способностей.
Внутрикатегориальные связи также разнообразны: фамильное сходство суперординат сменяется на базисном уровне гиперо-гипоними-ческой связью, которая на субординатном уровне дополняется конверсивной связью, а также оппозицией (ср.: der Fleiß 'трудолюбие' и die Faulheit 'леность') и градацией (die Härte 'черствость' и die Gefühllosigkeit 'бесчувственность').
Прототипические эффекты субкатегории рельефны за счет наличия признаков перцептив-ности и инферентности, статальности и процессу-альности, гносеологичности и аксиологичности.
IV. Четвертая, совсем небольшая субкатегория «Своеобразие. Особенность» образует своего рода мостик между квалитативными и модус-ными именами. Ее выделение в качестве отдельного сегмента предопределено возможностью присутствия среди существенных свойств того или иного метафизического объекта, свойства в каком-то отношении своеобразного, индивидного.
Суперордината die Eigenheit 'своеобразие', 'особенность', 'характерное свойство' передает обобщенно идею наличия в чем-то отличающегося свойства, но не раскрывает при этом сути отличия.
Единицы базового уровня проясняют ситуацию, обладая более конкретными признаками:
• «своеобразие/специфика» (подчеркивающее индивидуальность свойство) - die Eigenart 'своеобразие', 'характерная особенность', die Eigen-tümlichkeit 'своеобразие', 'характерное свойство';
• «особенность/выделенность» (бросающееся в глаза свойство) - die Besonderheit 'особенность', das Kennzeichen 'примета', 'отличительный признак', die Ausgeprägtheit 'яркая выраженность'.
Единицы субординатного уровня содержат интерпретационно-оценочные компоненты:
• «своеобразие, состоящее в отклонении от нормы» - die Merkwürdigkeit 'странность';
• «трудно объяснимое своеобразие» - das Etwas '(нечто) особенное'.
Периферию представляют отдельные имена -термины и стилистически окрашенные единицы типа das Zeichen (мед.) 'признак', 'симптом', das Gepräge (высок.) 'отпечаток', 'признак'.
Продолжая общую линию анализа и характеризуя категориальные связи, можно констатировать тесное взаимодействие единиц субкатегории с оценочными именами типа die Seltenheit 'редкость'. Внутрикатегорально единицы объединены конверсивной связью.
Что касается прототипических эффектов, то здесь, в силу отсутствия признаков перцептивно-сти и процессуальности, не наблюдается той рельефности, которая была отмечена у двух предшествующих субкатегорий.
Завершив анализ четырех субкатегорий, можно сравнить их на более высоком уровне обобщения и пронаблюдать объединяющее их фамильное сходство. Субкатегории «Физическое свойство» и «Внешний вид. Внешность» обладают общими признаками перцептивности, статаль-ности и некоторыми другими, различаясь одновременно по признаку социальности, который сближает вторую субкатегорию с субкатегорией «Природа. Характер. Нравственный облик». Последняя по признаку индивидности и по ряду других признаков связана с субкатегорией «Своеобразие. Особенность». Вместе с фамильной связью обнаруживается тенденция к возрастанию абстрактности, сопровождающая развитие категории вширь.
Итак, результаты анализа показывают сложное категориальное строение квалитативных имен существительных, сочетающее в себе инвариантно-вариантный и прототипический принци-
пы категоризации. Соответственно, единицы категории объединены разными видами связи - цепочечной гиперо-гипонимической, партитивной, конверсивной, фамильной, оппозиционной и градуальной. При этом в их локализации просматриваются определенные закономерности.
Во-первых, типичная для классических категорий гиперо-гипонимическая связь доминирует в субкатегории «Физическое свойство» с ее наиболее наглядной привязкой к вещному миру. Однако родо-видовых и партитивных отношений недостаточно для структурации абстрактной лексики, отражающей многообразие человеческого бытия. По мере расширения категории квалитативных имен гиперо-гипонимия дополняется и вытесняется конверсивной связью и фамильным сходством.
Во-вторых, гиперо-гипонимическая связь локализуется главным образом выше базового уровня. Здесь наиболее ярко проявляется отношение «член категории - имя категории», которое лежит в основе операций обобщения. Освобождаясь от конкретизирующих и специфицирующих признаков, единицы субординатного уровня постепенно сменяются по вертикали на более абстрактные с вершиной, которая сублимированно выражает общую идею той или иной парадигмы и субкатегории.
Говоря о суперординатном уровне, можно констатировать также, что он по мере расширения категории квалитативных имен по горизонтали приобретает все большую аксиологичность.
Все субкатегории имеют гибкие, порой зыбкие внешние границы и представляют собой размытые семантические множества, периферийные части которых создают перекрестные области со всеми другими категориями абстрактных существительных. Все они, будучи объединенными общей идеей выделения признаков как автономных единиц опыта и одновременно обнаруживая отличительные черты, каждая по-своему отражают возрастание абстрактности как по вертикали, так и по горизонтали и иллюстрируют этим самым роль абстрактных имен существительных в идеализации бытия и дискретизации социокультурного опыта.
Список литературы
Апресян Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Прагматика и проблемы интенсиональности / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: ИЯ РАН, 1988.
Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.
Бебчук Е.И. Образный компонент в лексической структуре русского существительного: Дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 1991.
Болдырев Н.Н. Категории как форма репрезентации знаний в языке // Концептуальное пространство языка. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005.
Болдырев Н.Н. Языковые категории как формат знания // Вопросы когнитивной лингвистики. 2006. № 2.
Василюк В.Е. Структура образа // Вопросы психологии. 1993.№ 5.
Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985.
Володина М.Н. Когнитивно-информационная природа термина. М.: МГУ, 2000.
Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. 2-е изд., доп. М.: Едиториал УРСС, 2002.
Залевская А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избр. тр. М.: Гнозис, 2005.
Зубкова Л.Г. Язык как форма. Теория и история языкознания: Учеб. пособие. М.: РУДН, 1999.
Кликс Ф. Пробуждающееся мышление. У истоков человеческого интеллекта. М.: Прогресс, 1983.
КП - Когнитивная психология: Учебник для вузов / Под ред. В.Н. Дружинина, Д.Н. Ушакова. М.: ПЕР СЭ, 2002.
Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.
Кубрякова Е. С. О формировании значения в актах семиозиса // Когнитивные аспекты языковой категоризации: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Л.А. Манерко. Рязань: РГПУ, 2000.
Кубрякова Е.С. Язык и знание. М.: Языки русской культуры, 2004.
Кузикевич Г.П. О познавательно-мыслительных процессах и формировании семантики абстрактных имен // Вестник МГЛУ. Сер. 1. Филология. № 16. Минск: МГЛУ, 2004.
Кузикевич Г.П. Абстрактные имена существительные в свете дихотомии «конкретное - абстрактное» // Весшк Гродзенскага джяржаунага ушверсгота ¡мя Яню Купалы. Серыя 1. № 4. Гродно: ГГУ, 2005.
Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении / Пер. с англ. И.Б. Шатуновского. М.: Языки славянской культуры, 2004.
Лейчик В.М. Когнитивное терминоведение -пятый этап развития терминоведения как ведущей научной дисциплины рубежа ХХ-ХХ1 веков // Когнитивная лингвистика: новые проблемы познания: Сб. науч. тр. / Под ред. Л.А. Манерко. М.; Рязань, 2007.
Манерко Л.А. Современные тенденции развития отечественной когнитивной лингвистики // Когнитивная лингвистика: новые проблемы познания: Сб. науч. тр. / Под ред. Л.А. Манерко. М.; Рязань, 2007.
Никитин М.В. Курс лингвистической семантики: Учеб. пособие. СПб.: Науч. центр проблем диалога, 1996.
Никитин М. В. Основания когнитивной семантики: Учеб. пособие. СПб.: РГПУ, 2003.
НФС - Новейший философский словарь. 2-е изд. Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001.
Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивно-семантический анализ языка: Монография. Воронеж: Истоки, 2006.
Розенфельдт М.Я. Образ в семантической структуре конкретных и абстрактных лексем // Язык и национальное сознание. Вып. 7. Воронеж, 2005.
Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб.: Питер, 2003.
Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект. М.: Academia, 2005.
Солсо Р. Когнитивная психология / Пер. с англ. Н.Ю. Спомиор. СПб.: Питер, 2002.
Топорова В.М. Концепт «форма» в семантическом пространстве языка (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Воронеж: ВГУ, 2000.
Фрумкина Р.М. Цвет, смысл, сходство. Аспекты лингвистического анализа. М.: Наука, 1984.
Харитончик З.А. Имена прилагательные в лексико-грамматической системе современного английского языка. Минск: Вышэйшая школа, 1986.
Чернейко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени: Монография. М.: МГУ, 1997.
Duden. Deutsches Universalwörterbuch. Mannheim: Bibliographisches Institut, 2001.
Langacker R. W. Concept image and symdol. The cognitive of grammar. Berlin, 1991.
Müller H.M. Die Entwicklung der Interaktion, Semiose und Sprache II Zeitschrift für Semiotik. 1993. № 15.
Paivio A. Mental representations. A dual coding approach. Oxford, 1986.
Talmy L. The Relation of Grammar to Cognition // Topics in Cognitive Linguistics / Ed. B. Rudz-ka-Ostin. Amsterdam, 1988.
Taylor J.R. Linguistic categorization. Prototypes in linguistic theory. Oxford, 1991.
G.P. Kuzikevich
CATEGORIAL ORGANIZATION OF ABSTRACT NOUNS (BASED ON QUALITATIVE NOUNS)
qualitative nouns, categorization, prototypical principle of categorization, (in)variant principle of categorization, subcategory, fuzzy sets, inner-categorial ties
The article deals with the problem of categorial structure of qualitative nouns of German, based on (in)variant and prototypical principles of categorization. The nouns are divided into 4 subcategories, thought as fuzzy sets. Their components are connected with one another by means of certain kinds of inner-categorial ties.
