CC BY
0КАРШИНСКАЯ ВОЛОСТЬ И КАРШИНЦЫ В СОСТАВЕ
БАШКИРИИ
Шоназаров Шухрат Буриевич
НУУз Старший преподаватель кафедры "Археологии" https://doi.org/10.5281/zenodo.12607382
Российское государство формировалось как империя, для которой были характерны наиболее важные системные признаки: значительные территориальные размеры государства, образовавшиеся в результате экспансии; этнически национальная, историческая разнородность составных частей; универсализм в ее политической практике; наличие центра и периферии, окраин, провинций [С.И.Каспэ: 33-34]. Включение в состав России новых территорий с их зачастую иноэтническим и инорелигиозным населением практически неизбежно ставило вопрос о методах их эффективной интеграции и управления [Н.Л.Семенова: 71]. Эта политика формулировалась всегда применительно к конкретным конфессиям и народам на том или ином этапе [В.С. Дякин: 131].
Государственная политика, проводимая со времени правления Ивана IV и едва ли не до окончания истории Российской империи, по отношению к «инородцам» Поволжья и Урала была нацелена на максимально возможное упрощение этнокультурной картины, приближению тюрок и финно-угров к культуре восточных славян [И.Р.Атнагулов: 234] и остальных татарских государств Московсковским царством привело к масштабным изменениям на этнополитической карте Волго-Уральского региона [А.В.Аксанов: 94].
Политика государства по отношению к народам Среднего Поволжья и Южного Урала, которая ещё недавно являлась внешней, после 1552 г. становится внутренней. В процессе политико-административного строительства на вновь присоединённых территориях государственная власть неизбежно сталкивалась с необходимостью решения, говоря современным языком, «национального вопроса». В контексте того времени определялась главная цель этой политики - формирование из числа неславянского населения Поволжья и Урала лояльного новой власти населения. Достижение этой цели осуществлялось посредством выполнения трёх задач - христианизации, сословно-классового строительства и русской хозяйственно-экономической колонизации [И.Р.Атнагулов: 227-236].
Термин «иноземцы» к середине XVIII в. выглядел явным анахронизмом, постепенно уступая место таким обобщающим категориям как «иноверцы» и «ясачные». Власти империи вырабатывают новую терминологию для описания и классификации своих нерусских подданных. В ней отражается процесс переосмысления и реальной трансформации положения инородцев в социально-экономической и административно-правовой системе империи, определяются возможности или желательность изменения этого статуса на каждом историческом этапе [А.Ю.Конев: 185]. «Инородцы» в качестве официального термина для обозначения подавляющего большинства народов, не «природных» российских подданных и как правовое определение новой социальной категории впервые вводится в «Уставе об управлении инородцев» 1822 г. [Е.В.Самрина: 412]. Введение в 1822 г. «Устава об управлении инородцев» доработанном виде вошел в «Положение об инородцах» (1892 г.) и фактически являлся важнейшим документом в Своде законов Российской империи, предназначенным для обеспечения рационального управления этносами, проживавшими на территории Российской империи [Г.Т.Бакиева:
52]. «Устав об управлении инородцев» 1822 г. разделил инородцев на три разряда: инородцы оседлые, инородцы кочевые и бродячие инородцы [Е.В.Самрина: 414].
После завоевания Казанского ханства Московское правительство столкнулось с необходимостью выработки системы взаимоотношений с местным населением [Р.Ф.Масагутов: 101]. В отношении местной элиты проводилась двойственная политика. С одной стороны, представители татарской аристократии, перешедшие на русскую службу, получили жалованные грамоты и большие привилегии. Зачастую они сохраняли прежние владения, [И.П.Ермолаев: 63] значительно изменился этнический, этнокультурный и этноконфессиональный ландшафты страны, резко увеличилась доля народов тюркской и финно-угорской групп [И.Р.Атнагулов: 2227]. Во многих публикациях башкиры представляли собой не этническую, а сословную группу, возникшую после вхождения Южного Урала в состав Русского государства. Они якобы являлись «татарами Беловоложского улуса», «татаризированными» финно-уграми (иштяками), «ногайскими татарами» [Башкиры Чекмагушевского района Республики Башкортостан: научный справочник: 11].
Исторически башкирский народ состоял из более 40 территориально-клановых подразделений, члены каждого из которых, по легенде, восходили к единому предку. Р.Г.Кузеев подчеркнул, что в башкирские общины нередко вливались не только группы из башкирских племен, но и из других этнических образований [Р.Г.Кузеев: 129]. В составе башкир выделяются юго-восточный, северо-восточный, северо-западный, юго-западный этнографические группы. Северо-западная этнографическая группа подразделяется на икскую, нижнебельскую и северный подгруппы. В икскую под группу входят племена байлар, буляр, ирэкте, юрми; в нижнебельскую - гэрэ, елан, ельдяк, еней, канлы, каршин, киргиз [Народы Башкортостана: энциклопедия: 55]. Происхождения ряда башкирских родов, которые в 1913 г. были отражены на страницах журнала «Шура» в статье «Среди бурзянских башкир», написанной молодым тогда ученым Ахмед-Заки Валиди: «Среди зафиксированных башкирских волостей-Мин, Табын, Кыпчак, Тамъян, Миркит, Катай, Гирей, Тазлар, Кыргыз-являются родами тюркского происхождения. Однако, другие-Арлар, Саралы, Уваныш, Кувакан, Каршин и другие им подобные-финно-угорского происхождения» [Эхмэд-Заки Валиди. Бержэн башкортлары арасында // Шура. 15 октября 1913. № 20. 617-се б] [Цит. по: История башкирских родов. Каршин: 15].
По мнению Р. Г. Кузеева, башкиры-каршинцы были частью кыпчакской миграционной волны (Кыпсак-Токсоба, Сэнким, Карый-Кыпсак, Бушман, Канглы, Каршин, Кыргыз и др.), которая в период монгольского нашествия влилась в состав башкирского народа [Р.Г.Кузеев: 27]. Среди каршинцев преобладают тамги по типу кипчакские. Кроме того, им знакома и тамга «ворота». Это влияние дуванейцев и минцев (между тем, и у карагай-кипчаков главная тамга «ворота») [А.З.Асфандияров: 371]. Таким образом, этнограф Р.Г. Кузеев делает вывод о кыпчакском происхождении каршинцев, полагая, что их предки были выходцами из этнической среды Дешт-и-Кыпчака, которых монголы в XIII в. вытеснили на территорию Башкирии [История башкирских родов. Каршин: 16]. Таким образом, этноним «каршин» сложился из корня карши и отыменного суффикса -н- (карши + н) [Там же.:16].В конце XVIII в. насчитывалось 121 башкирских родов и 1693 родовых подразделений. 173 родовых подразделений башкир (более 10%) были образованы выходцами из калмыков, татар, ногаев, чуваш, мари и выходцев из Средней Азии [Б.А.Азнабаев: 136]. Одним из них был род Каршин, давший название
одноименной волости [История башкирских родов. Каршин: 14]. Каршин ("каршын), башкирское племя. Родовой состав: кадряй-Каршин, карга-Каршин, сатлыган-Каршин. Этнически восходит к монгольским и тюркским племенам Алтая и Центральной Азии [Энциклопедия Башкортостана http://wiki02.ru/arheologiya-drevnyaya-kultura-
plemena/page/6]. Вероятно, такое наименование появилось после завоевание Мавераннахра Чингисханом» [Захириддин Мухаммед Бабур: 64]. В правление Кебек-хана б. Дува-хана столица улуса переносится из Восточного Туркестана (район р. Или) на территорию оседлых районов Мавераннахра, где хан построил для себя дворец в низовьях р. Кашкадарьи [Махмуд б. Амир Вали: 17]. Уже через десять с небольшим лет другой чагатаид Казан-хан (уб. 1346/47) предпринял попытку перевести центр государства в Маверабннахр, где в районе города Карши возвел для себя дворец [А.К.Алексеев: 41]. По этому дворцу город получил название Карши [Т.И. Султанов:156] (харш по-монгольски "дворец" [Монгольско-русский словарь: 518, Ю.Кручкин: 848]), Считается, что название города восходит к слову «дворец» (монг. карши «замок», «дворец»), имеется в виду дворец хана Кебека [В.В.Бартольд: 450]. Имеются еще некоторые данные у Хафиз-и Абру Относительно самого города Хафиз-и Абру сообщают следующее: "Город имеет небольшую цитадель; соборная мечеть находится внутри цитадели. Здесь имеется гробница царя Кебека. Здания выстроены из глины, кроме соборной мечети и султанских гробниц, выстроенных из жженого кирпича с глазурью. Царь Кебек выстроил здесь дворец", от которого город получил такое название" [О.Буриев: 213]. По словам Махмуда Кашгарского (XI в.), слово Карши (^Ъ^) означает «шахский дворец» [Махмуд ал-Кашгари: 347, Р.Г.Мукминова:317], как 'королевский дворец' [Махмуд ал-Кашгари: 398]. В «Убайдулла-наме» упоминается чахарбаг Харам-Сарай, т. е. «Запретный дворец», близ г. Карши [Мир Мухаммед Амин-и Бухари. Убайдулла-наме: 48-49,132]. Возможно, что термин «карши» имел два значения, подобно слову «сарай», которое в Средней Азии с поры монгольского нашествия применялось [М.Е.Массон: 49]. «Сарай» принимает активное участие в формировании топонимии Евразии (индоевроп., финно-угорск., тюрк., монг. языках) [Э.М.Мурзаев: 170-271].
Карши, что по монгольски значит „дворец". Дворец Казана, Зенджир-сарай, в двух днях пути к западу от города, был сожжен в 1387 г. войсками Тохтамыша. В истории Амира Тимура Карши упоминается неоднократно. Особенно ценным является сообщение о том, что в 766 (1364) г. Тимур остановился в Карши и провел там зиму, во время которой им было приказано построить цитадель. В царствование Тимура и его преемников Карши не являлся местом каких либо выдающихся событий, а потому о нем упоминается редко и то, как о проходном пункте [Л.А.Зимин: 202]. Крепость Карши построена во времена правления хана Кебека в 1318-1326 гг. и расположена в 9 км к юго-западу от Насафа, на левобережье р.Кашкадарьи в 2 км от русла. Крепость в плане квадратная, площадью 630х630 м, по каждой из сторон располагались ворота [М.Е.Массон: 72]. Внутренняя структура крепости Карши неизвестна. По данным арабского путешественника Ибн Батуты, посетившего Карши во время правления Тармаширина, в центре крепости располагался дворец, названный путешественником, как "урду", построенный, несомненно, Кебеком [Н.Иброх,имов: 69] .
Так, Карши даже называли в XV в. „Нахшебом кешским". Вообще историками XV и XVI вв. все три названия города Нахшеб, Несеф и Карши продолжают употребляться почти одинаково [Л.А.Зимин: 204]. У Бабура упоминается один раз каршинская крепость
^ и говорится о том, что „Бакы-тархан, вступив в каршинскую крепость,
вырвал Карши из рук узбеков". Мухаммед Салих, историк Шейбанихана, современника Бабура, говоря об этом эпизоде, сообщает, что „Тархан вступил в Карши и укрепился там". Из этих сообщений можно заключить, что в начале XVI в. крепость, построенная Тимуром, продолжала существовать в качестве действующего укрепления [Там же: 205].
В этом аспекте этноним «каршин» является производной от «карши» и обозначает крепостную стражу [Без башкортлар: 10]. Один из кварталов нынешнего г. Карши называется «Чакар», он располагается вокруг рынка старого часть города. Этот топоним образован сочетанием согдийских слов сак'к 'феодальная военная дружина' букв, 'слуга' [В. В. Бартольд: 238], diza 'крепость', то есть 'крепость для феодальной дружины'. Чакиры-личная гвардия, дружина,-особое строевое войско [О.И.Смирнова: 49], могло означать то же, что и балыксы, ирэкте, т. е. 'защитники укрепленных городов'» [Р.Кузеев: 365]. Название башкирского рода Балыксы не выражает понятие 'рыболов', так как происходит от древнетюркского слова «Ьа1щ» 'город' [Древнетюркский словарь: 80]. Следовательно, термин «балыксы» означает 'защитник города'. Если данная расшифровка может вызывать некоторые сомнения, поскольку в орхоно-енисейских памятниках жителям городов соответствовало слово «Ьа1щёаф» (балыкдакы) [С. Е. Малов: 29], то название «иректы» определенно обозначало категорию служилых башкир, несших гарнизонную службу в крепостях Казанского ханства: слово «ирэк» в ряде документов на языке тюрки употреблялось в значении 'крепость', 'укрепленное место', 'кремль'. Следовательно, «ирэкте» (ирэк + суффикс принадлежности на говоре зауральских башкир -те-) значило 'несущие службу в крепости'. Р.Г.Кузеев поясняет: «Башкиры племени ирэкте являются... потомками восточных (кара-табынских) и западных табынцев, переселившихся в XV-начале XVI вв на границы Казанского ханства, где они поступили на службу к хану» [Р. Г.Кузеев: 319]. В XШ-XVI вв. каршинцы несли службу в различных чингизидских государствах: Золотой Орде (Улусе Джучи), Касимовском и Казанском ханствах. После вхождения в состав Русского государства служилые люди из их числа приняли участие в Азовских, Шведском, Прусском, Польском походах русской армии, а также в Отечественной войне 1812 г. и заграничном походе 1813-1814 гг. [История башкирских родов: 70].
Таким образом, в мусульманскую эпоху вплоть до настоящего времени в долине Кашкадарьи наиболее крупных поселений, носивших название города, было два: Древний Кеш или Шахрисябз и Древний Нахшеб или Насаф, он же Карши, существовавшего в западной части Бухарского ханства в долине реки Кашкадарьи [Л.А.Зимин: 197-198]. В Восточной Бухары в конце XIX-начале XX в. отчетливо прослеживались три слоя узбекского населения: оседлое население, не имевшиее родо-племенного деления, -чагатаи, ходжа и так называемые каршилик (каршинцы), т.е. исторические потомки той части домонгольских тюркских племен Мавераннахра и тюрко-монгольских племен периода завоевания и владычества монголов, котороя не растворилась среди оседлого населения, а сохранила полукочевой быт и родо-племенное деление, - тюрки, карлуки, халачи, моголы, меришкары и др.; поздние племена-потомки узбекских племен, пришедших из Дашти-Кипчака в Мавераннахр в конце XV в. Часть их поселился вместе с Шейбани-ханом и окончательно поселилась здесь в основном в начале XVI в., - конграты, юзы, локайцы, семизы, кесамиры, катаганы, дурмены и др. [Б.Х.Кармышева: 66].
Коренное местное население терминов каршилик, т.е. каршинец, обозначало не только выходцев из г. Карши и каршинского оазиса, но и бухарцев, ургутцев и всех тех, кто приходил из западной части Бухарского ханства. Но большинство каршиликов было из г. Карши и городов Каршинского оазиса. Преобладали среди них узбеки. Большая часть каршиликов принадлежала к торгово-ремесленному сословию. Каршилики были расселены небольшими группами по городам и крупным селениям изучаемой территории. Некоторые торговцы из их среды со временем стали крупными землевладельцами, отдававшими свои земли в аренду. Давно обосновавщиеся в Восточной Бухаре каршилики имели свои дома, загородные усадбы, сады и виноградники. Живя в тесном общении с местным населением, они постепенно сливались с ним [Там же: 69-72]. Население г. Карши, и городов Каршинского оазиса, в основном состояло из узбеков. Исключением было лищь население г. Касана, состоявшее преимущественно из таджиков [О.А.Сухарева: 119].
Во второй трети XVIII в. имели место миграции в юго-восточные пределы России переселенцев из Средней Азии, вероятно, обусловленные вторжением персов Надир-шаха [А.М.Дубовиков: 57]. Сарт-Наурузово - деревня, основанная сартами-были выходцами из Средней Азии. Так называли в Башкортостане таджиков, туркмен и узбеков [А.3.Асфандияров: 179]. Как писал в своей сказке 1745 г. Сапар Осипов: «Башкирской народ пришли издревле из разных чюжестранных земель, а имянно ис Хивы, ис Бухар, ис Ташкен, Бедекшен, из Семеркен, и из протчих мест в разные времена по малу числу» (Материалы по истории Башкортостатана. Оренбургская экспедиция и башкирские восстания 30-х годов XVIII в. Уфа, Китап, 2002. Т. VI. С. 658) [Цит. по: Б.А.Азнабаев: 154].
Родовое деление башкирского народа было основой административно-территориального деления исторического Башкортостана. В русских письменных источниках Башкортостан упоминается под названиями "земля Башкирская", "Беловоложская земля", "Башкирь", "Башкирская орда", "Башкирда", "Башкирия" [Народы Башкортостана: 14]. В прошлом, долина реки Кармасан и ее притоков (Каряка, Сикиязка и других рек) являлись частью вотчинных земель башкир родовой группы Каршин [Без баштсортлар: 6]. Род (клан) Каршин относится к северо-западной группе башкирского народа, селения которой ныне расположены на территории Кушнаренковского, Уфимского и Благоварского районов РБ, а также современных Чишминского, Благовещенского и Мишкинского районов РБ [История башкирских родов: 70]. В прошлом территорию Кушнаренковского района занимали Канлинская (Калышнская), Каршинская, Дуванейская башкирские волости [А.3.Асфандияров: 366]. Древним районом расселения каршинцев считается левобережье р. Белая [Там же: 371], т.е. территория наиболее активной кыпчакской экспансии [Р.Г.Кузеев: 363]. В XШ-XIV вв. каршинцы расселились в бассейн р. Кармасан, где оказались в соседстве с племенами дуваней, канлы, мин. После присоединения Башкортостана к России вотчинные земли племени составили Каршинскую волость Казанской дороги. Здесь в середине XVIII в. насчитывалось 77 дворов. В конце XVШ-XIX вв. территория расселения каршин входила в Уфимский уезд, в период кантонной системы управления - в 8-й башкирский кантон (к нач. 40-х гг. XIX в.) [Энциклопедия Башкортостана]. В середине XVIII в. в Оренбургской губернии насчитывалось 88 башкирских старшин и старшинских помощников, но почти
все претензии со стороны башкирского населения Уфимской провинции были обращены к старшине Каршинской волости [Б.А.Азнабаев: 184].
С именем одного касимовского царя (хана) связано происхождение Каршинской волости, что на реке Кармасан. Одну из подразделений этой волости составили внуки касимовского хана Салтыгана. По преданиям и по записям жителя Хатипа Ахиярова из д. Тамьян Чекмагушевского района, их предок (по происхождению знатного рода) проживал в устье реки Дема под Уфой. Позднее они переселились на реку Кармасан и основали деревню Каршын (нынешнее село Шарипово Кушнаренковского района) В составе Каршинской волости были и другие тюбы тарханов-Кадрай и Карга. Из рода Салтыгана (Сатлыганово тюба) [Южноуральский археографический сборник:298-299] вышли все старшины Каршинской волости. Они же были и главными старшинами Казанской дороги [М.Г.Ахунов: 353].
До конца XVIII в. Башкирия делилась на 4 дороги - области. Западная от Уфы часть Башкирии называлась Казанской дорогой, южная - Ногайской, восточная - Сибирской, северная - Осинской. Каждая дорога делилась на административные волости, образованные из территорий родов и племен [А. 3. Асфандияров:7] или по-русски «волостей» (общин), а те в свою очередь подразделялись на тюбы. Тюбы, составлявшие племя, подчинялись своим правителям. Целая племенная группа под предводительством своих вождей переходила с места на место, сохраняя при этом свое единство [Б.Э. Нольде: 316-317].
Башкирские волости создавались на основе вотчинных земель отдельных племён и родов, возглавлялись старостами, с 1736 г. - старшинами [Народы Башкортостана: 15]. Начальник Оренбургской экспедиции И.К.Кирилов писал: «. башкирцы до российского подданства разделялись по родам, что с начала российского владения названо волости.» (МИБ. Т.Ш.М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 493) [Цит. по: История башкирских родов Елан: 11]. Количество их постепенно увеличивалось в результате обособления тюб (аймаков) в самостоятельные волости [А.3.Асфандияров: 7]. Б.А. Азнабаев отмечает: «башкирские волости могли создаваться российской администрацией в новых территориальных границах для решения конкретных военных, административных или фискальных задач.
В подобных ситуациях этническая гомогенность состава новой административной единицы могла учитываться властями только по большому счёту [И.Г.Гиниятов: 312]. В 1773 г. в Казанской дороге была 21 волость, в Осинской - 3, в Сибирской - 11, в Ногайской - 25, в Исетской провинции - 14 волостей [А.3.Асфандияров: 7].
В новую волость, которую сами башкиры называли родом, нередко входили представители не только различных родов, но и иных этносов» [И.Г.Гиниятов: 312]. Выходцы из Средней Азии (тезики) стали селиться не в городе, а в башкирских волостях. При этом со временем бухарские и хивинские «тезики» становились башкирами. Быстрой их ассимиляции башкирами способствовали языковая близость и единоверие. В 30-е гг.
XVIII в. на территории Уфимской провинции было три деревни служилых тезиков, пожалованных землями за различные службы. Они обладали всеми преимуществами башкирского сословия, в том числе и освобождением от таможенных пошлин. В начале
XIX в. они полностью слились с башкирами, сохранив лишь особые названия родов и деревень (Асфандияров А.З. История сел и деревень Башкортостана//Справочник.
Татышлинский, Янсульский, Бураевский районы. Уфа, Китап, 1994. 173 с. Кн. 5. С. 45) [Цит. по: Б.А.Азнабаев: 107].
Во главе юрта стояли юртовые старшины, непосредственно подчиняющиеся кантонному начальнику. Они были назначаемы управляющим кантоном из числа нескольких кандидатур, выбранных чиновниками от каждого юрта. Главной обязанностью юртового старшины были организация и отправка два раза в год команд на линейную службу из числа казаков-очередников подчинённых ему деревень. Кроме того, они руководили сбором налогов, следили за выполнением государственных и денежных повинностей. В целом, на юртовых старшинах лежали те же функции, что и на кантонных начальниках, только в пределах вверенного им юрта [Л.Ф.Тагирова: 142]. Старшинами могли быть только «знатные», богатые башкиры, имеющие тысячи голов скота, в частности, родовые бии, которые постепенно превращались в феодалов, и тарханы, освобожденные от уплаты ясака, но обязанные нести военную службу [А.3.Асфандияров: 7]. В их ведении также находились вопросы припуска посторонних людей [А.И.Акманов: 26]. В середине XVIII в. в Оренбургской губернии насчитывалось 88 башкирских старшин и старшинских помощников, но почти все претензии со стороны башкирского населения Уфимской провинции были обращены к старшине Каршинской волости [Б.А.Азнабаев: 184]. В 1740 г. Уфимской провинции существовало 58 башкирских волостей (РГАДА. Ф. 248. Оп.3. Д. 143. Л. 166-119) [Цит. по: Б.А.Азнабаев: 111].
Башкиры в середине XVI в. добровольно присоединились к Русскому государству. Верховным собственником земель края стало государство в лице русского царя, который сохранил их земли за ними [А.И.Акманов: 26]. После завоевания Казанского ханства царское правительство не стало менять сложившуюся здесь систему землеустройства. Большая же часть пашенных земель и иных угодий осталась за прежними владельцами [А.И.Ногманов: 149]. Башкиры считали, что их вотчинное право на землю, которым не владел, кроме них, ни один народ в Московском государстве и Российской империи, имеет своим источником установления Чингиз-хана и его потомков [История башкирских родов: 11]. Царское правительство сохранило их родовые вотчины, поместья, вновь назначило жалование [Башкиры Чекмагушевского района Республики Башкортостан: 15]. Москва ставила перед собой цель не «цивилизовать» аборигенные народы, а оперативно создать управленческие единицы-волости [С.А.Чернышов: 107], с юридически закрепленной за ними землей [История башкирских родов. Каршин: 14] на условиях вотчинного права [А.И.Акманов: 27]. Н.Ф. Демидова так же отметила, что вотчинное право башкир являлось старым правом, существовавшим еще в золотоордынский период [Н.Ф.Демидова: 112].
Каждый свободный башкир-общинник имел вотчинное право на землю [Г.Х.Самигулов: 120]. Все это объясняет появление указа от 10 апреля 1832 г. «О правах башкирцев на принадлежащие им земли в Оренбургском крае». В указе правительство подтвердило вотчинное право башкир на землю. Башкирам было разрешено продавать и отдавать свои земли в аренду [А.И.Акманов: 32]. К началу XVII в. поместная земельная собственность становится преобладающей формой землевладения в Казанском крае [Р.Ф.Масагутов: 102].
Исследователи, показывая развитие феодальных отношений в башкирском обществе в XVII-XVIII вв., неизменно ссылаются на пример старшины Казанской дороги Каршинской волости Шарыпа Мрякова.
Д.Шарипово - коренное поселение каршинцев, поэтому оно называлось Карши, Каршин. Затем она называлась по имени Мряка - муллы Султукова - Мряково. Он известен по опубликованным источникам с 1711 г. Его сын Мухаметшарип Мряков в 1736-1744 г. был старшиной Каршинской волости, с 1739 г. одновременно и главным старшиной Казанской дороги. В подавлении восстания башкир 1736-1739 гг. [А.3.Асфандияров: 373]. О незначительности башкирской запашки в XVII-первой половине XVIII в. свидетельствуют акты припуска в башкирские вотчины, в которых припущенникам разрешалось строить мельницы на башкирской земле. В этих актах особо оговаривался пункт, по которому башкиры всей волости имели право молоть на мельнице хлеб без очереди. Один из подобных актов касается башкир Каршинской волости Казанской дороги, которая считалась в начале XVIII в. в одной из самых развитых в земледельческом отношении [Б. А.Азнабаев: 114].
Свидетельством развития земледелия в регионе, является и увеличение количества мельниц. В западной части Башкирии работало 75% из всех мельниц [Р.Р.Хадимуллин: 19]. По договорной записи от 10 марта 1715 г. башкиры Каршинской волости Умир Кошуков, Нагайбак Текеляков, Колчура Бердыкеев и другие припустили своих одноволощан Мряка Султукова, Акбаша Иликеева, Рахмангула Тохтарова, кроме их братьев и родственников, в спорную вотчину с башкиром той же волости Азимбетом Сартовым «поселитца им дворами по Кармасану и по другим речкам, где похотят, пашня пахать и сено косить и всякими угодьи владеть обща с ними, Умиром и Нагайбаком, кроме бортных ухожьев, в лесу всякого звери и птицу и в озерах и в речках рыбу ловить и где похотят, мельницы строить на речках» (МИБ. Ч. 1. Т. 3. С. 123-124) [Цит. по: А. 3.Асфандияров: 373].
Шарип Мряков постепенно расширял свои земли. По договору от 29 февраля 1736 г. он с другим башкиром Ибраком Умировым был припущен одноволощанами Чюрюкеем Азимбетевым, Якупом Аслаевым и другими на свою вотчинную землю по р. Кармасан «на свои повытья впрок безповоротно» с правом строительства мельницы между имеющимися Бикметовой и Смаковой мельницами и создания ими нового поселения (МИБ. Т. III. С. 345) [Цит.по: История башкирских родов. Каршин:63]. Шарип Мряков постепенно расширял свои земли. По договору от 29 февраля 1736 г. он с другим башкиром Ибраком Умировым был припущен одноволощанами Чюрюкеем Азимбетевым, Якупом Аслаевым и другими на свою вотчинную землю по р. Кармасан «на свои повытья впрок безповоротно» с правом строительства мельницы между имеющимися Бикметовой и Смаковой мельницами и создания ими нового поселения (МИБ. Т. 3. С. 345) [Цит. по: А. 3. Асфандияров: 373]. В д. Каршин-Шарипово по договорной записи от 20 февраля 1809 г. от башкир Каршинской волости были приняты тептяри [Б.С.Давлетбаев: 103].
По крайне скудным письменным источникам известно, что представители башкирского рода (клана) Каршин в XVI в. служили в Касимовском ханстве [История башкирских родов. Каршин: 12]. Сохранились документы, свидетельствующие о службе башкир-каршинцев в Касимовском ханстве-государстве, основанном Касим-ханом в 1452 году на территории Мещёры, которая находилась на территории Рязанской области и Мордовии. Оно находилось в вассальной зависимости от Русского государства, то есть каршинцы поступили на русскую службу еще до присоединения Башкирии к Московскому царству [Ш.Ф.Мухамедьяров: 109]. В подавлении восстания башкир 17361739 гг. Мряков принимал непосредственное участие. Через д. Мряково прошел во главе
полков генерал-каратель Л.Я.Саймонов. До этого в 1738 г. он остановился «при деревне лагерем». Полки содержали жители близлежащих сел. Шарип Мряков 32 дня находился с генералом в походе против башкир-повстанцев. По словам Оренбургского губернатора И. И. Неплюева, «чрез главного старшины Казанской дороги Шарипа Мрякова руки сот с пять побито» [А.З.Асфандияров: 373]. В 1700 г. каршинцы рассказывали о своей службе: «...они были на нашей великого государя службе под Азовом и в Донском походе и подводы гоняют беспрестанно денно и нощно стоят на большой Казанской дороге» [История башкирских родов. Каршин: 20].
Н.Ф. Демидова отметила, что Шерып Мряков, будучи старшиной земледельческой Каршинской волости Казанской дороги, использовал труд разоренных общинников для обработки земли [Н.Ф.Демидова: 76]. Основная часть каршинцев покинула родную волость по причине неприязненных отношений со своим старшиной [Б.А.Азнабаев: 171]. В середине XVIII в., произошло почти десятикратное падение численности каршинцев. Следовательно, основная часть каршинцев покинула родную волость по причине неприязненных отношений со своим старшиной. Шарип Мряков жаждой наживы отталкивал от себя не только простых общинников, но и своих ближайших сослуживцев и одновотчинников в лице таких старшин и сотников Каршинской волости, как Аракай Акбашев, Якуп Аслаев, Мамяк Катиков и других [История башкирских родов. Каршин: 22]. Мряков занимался ростовщичеством, притеснял должников, которые отрабатывали долг у него дома. Старшина Каршинской волости прославился и тем, что участвовал в распродаже жен и детей участников восстания офицерам, помещикам и чиновникам. Шарип Мряков стал ненавистен народу. Защищая свою жизнь, Мряков в 1742 г. добился от. Саймонова назначения двух драгунов для охраны его дома и защиты его семьи. Но это его не спасло, он наказал себя сам. Поэтому 31 марта 1744 г. Правительствующий Сенат своим указом отстранил его от старшинства [А.З.Асфандияров: 373]. К началу XIX в. башкиры стали одним из наиболее лояльных к России мусульманских народов, сыгравшим важную роль в присоединении к империи Казахстана и Средней Азии [Б.А.Азнабаев: 1252].
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Азнабаев Б.А. Башкирское общество в XVII-первой трети XVII в.: монография/Б.А. Азнабаев-Уфа: РИЦ БашГУ, 2016.
2. Акманов А. И. Аграрная политика правительства и землевладение башкирских общин во второй половине XVI-начале XX вв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. Москва. 2002.
3. Аксанов А.В. Башкиры в XV-XVII вв.: этническая миграция и этносоциальная трансформация. Система землевладения и социальные категории населения Волго-Уралья и Западной Сибири XVI-XIX вв. Вып. 1.-Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2021.
4. Алексеев А.К. Йаса и ислам: особая модель функцианирования административно-правовых институтов ханств Мавераннахра. Рахмат-наме. Сборник статей к 70-летию Р. Р. Рахимова. СПб: МАЭ РАН. 2008.
5. Асфандияров А. 3. История сел и деревень Башкортостана и сопредельных территорий. Уфа: Китап, 2009.
6. Атнагулов И. Р. Новая этническая карта среднего Поволжья и Южного Приуралья как результат государственной политики в XVI-XIX вв. Проблемы истории, филологии, культуры. 3 (69), 2020, Москва-Магнитогорск-Новосибирск. С. 234. БОГ 10.18503/1992-0431-2020-3-69-227-236
7. Ахунов М.Г. Касимовские татары в Приуралье. Система землевладения и социальные категории населения Волго-Уралья и Западной Сибири XVI-XIX вв. Вып. 1.-Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2021.
8. Бакиева Г.Т. Сельская община тоболо-иртышских татар (XVIII - начало XX в.). Тюмень; М., 2003.
9. Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. Сочинения. Т. I. М.1963.
10. Бартольд В В. Сочинения. Т. III. М.1965.
11. Башкиры Чекмагушевского района Республики Башкортостан: научный справочник / С. И. Хамидуллин, И. Р. Саитбатталов, Р. Р. Асылгужин, Р. Р. Шайхеев.-Уфа: АНО «ЦИИНБ «Шежере», 2019.
12. Без башкортлар. Кушнаренковский район. Серия «В помощь краеведу». ГАНУ ИСИ РБ, 2019.
13. Буриев О. Нахшаб - ^арши Темурийлар даври манбалари. Роль города Карши в истории мировой цивилизации. Материалы Международной научной конференции, посвященной 2700-летнему юбилею города Карши. Ташкент - Карши Издательство «Фан» Академии наук Республики Узбекистан. 2006.
14. Гиниятов И.Г. К вопросу башкирского вотчинного землевладения. Система землевладения и социальные категории населения Волго-Уралья и Западной Сибири XVI-XIX вв. Вып. 1.-Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2021.
15. Давлетбаев Б. С.Тептяри и их землепользование. Малоизученные источники по истории Башкирии: Сборник научных трудов. Уфа: БФ АН СССР, 1986. Таб. № 8. Уфимский уезд.
16. Демидова Н.Ф. Башкирское восстание 1735-1736 гг. Дис. канд. ист. наук. М. 1955.
17. Древнетюркский словарь. Л. Наука. 1969.
18. Дубовиков А. М. Полиэтнический и поликонфессиональный характер уральского (яицкого) казачества. Этнокультурный и межконфессиональный диалог в Урало-Поволжском полиэтничном пространстве: исторический опыт и современность // Материалы Всероссийской научно-практической конференции.-Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2012.
19. Дякин В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX в.) // Вопросы истории. 1995. № 9.
20. Ермолаев И.П. Среднее Поволжье во второй половине XVI-XVII вв. (Управление Казанским краем). Казань: Издательство Казанского университета, 1982.
21. Захириддин Мухаммед Бабур. Бабурнаме. Ташкент. 1958.
22. Зимин Л.А. Нахшеб, Несеф, Карши. Их история и древности. В.В. Бартольду туркестанские друзья, ученики и почитатели // Ташкент: Общество для изучения Таджикистана и иранских народностей за его пределами. 1927.
23. Иброх,имов Н. Ибн Баттута ва унинг Урта Осиёга саёхдти. Тошкент. 1993.
24. История башкирских родов Елан. Том 9. Часть I. Уфа. 2015.
25. История башкирских родов. Каршин. Том 15 / С. И. Хамидуллин, Ю. М. Юсупов, Р. Р. Асылгужин, Р. Р. Шайхеев, И. Р. Саитбатталов, А. М. Зайнуллин, Р. М. Рыскулов, А.
Я. Гумерова, Г. Ю. Галеева, Г. Д. Султанова.-Уфа: ГУП РБ Уфимский полиграфкомбинат, 2015.
26. Кармышева Б.Х. Очерки этнической истории южных районов Таджикистана и Узбекистана (по этнографическим данным). Изд. "Наука". М. 1976.
27. Каспэ С. И. Империя: генезис, структура, функции // Полис. 1997. № 5.
28. Конев А.Ю. Между этничностью и сословностью: ясачное население Западной Сибири в XVII-XIX вв. Система землевладения и социальные категории населения Волго-Уралья и Западной Сибири XVI-XIX вв. Вып. 1.-Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2021.
29. Кручкин Ю. Большой современный русско-монгольский-монгольско-русский словарь.-М.: АСТ: Восток-Запад, 2006.
30. Кузеев Р. Г. Урало-аральские этнические связи в конце I тысячелетия н. э. и история формирования башкирской народности // Археология и этнография Башкирии. Т. IV (Материалы научной сессии по этногенезу башкир, май 1969 г.). Уфа, 1971.
31. Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. М., Наука, 1974.
32. Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности / Тексты и исследования. МЛ.: Изд-во АН СССР, 1951.
33. Масагутов Р.Ф. Развитие поместной системы землевладения служилых татар Ногайской дороги Казанского уезда в XVI-XVII вв. Система землевладения и социальные категории населения Волго-Уралья и Западной Сибири XVI-XIX вв. Вып. 1.-Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2021.
34. Массон М. Е. Столичные города в области низовьев Кашкадарьи с древнейших времен (Из работ Кешской археолого-топографической экспедиции ТашГУ (1965— 1966 гг.)). Изд-во «ФАН». Ташкент. 1973.
35. Махмуд ал-Кашгари. Диван лугат ат-турк (Свод тюркских слов): в 3 т. / Пер. с араб. А.Р. Рустамова под ред. И.В. Кормушина, прим. И.В. Кормушина, Е.А. Поцелуевского, А.Р. Рустамова; Ин-т востоковедения РАН: Ин-т языкознания РАН. — М.: Вост. лит., 2010-.— (Памятники письменности Востока. CXXVIII / редкол.: Г.М. Бонгард-Левин и др.). Т. 1. 2010.
36. Махмуд ал-Кашгари. Диван Лугат ат-Турк / Перевод, предисловие и комментарии ЗА. М. Ауэзовой. Алматы: Дайк-Пресс, 2005.
37. Махмуд б. Амир Вали, Бахр ал-асрар фи манакиб ал-ахйар. Фотокопия рукописи ФВ-258. ИВР РАН. лл.
38. Мир Мухаммед Амин-и Бухари. Убайдулла-наме / Пер. С. Тадж. С прим. А.А. Семенова. Ташкент. 1957.
39. Монгольско-русский словарь / под общей редакцией А. Лувсандэндэва. Государственное издательство иностранных и национальных словарей. М. 1957.
40. Мукминова Р.Г. К истории аграрных отношений в Узбекистане XVI в. по материалам «Вакф-наме». Ташкент. 1966.
41. Мурзаев Э.М. Словарь народных географических терминов. М., 1984.
42. Мухамедьяров Ш. Ф. Тарханный ярлык казанского хана Сахиб-Гирея 1523 г. // Новое о прошлом нашей страны. Памяти академика М. Н. Тихомирова. М. Наука. 1967.
43. Народы Башкортостана: энциклопедия /гл . ред. Ф. Г. Хисамитдинова — Уфа: Башк. энцикл., 2014.
44. Ногманов А.И. Российское законодательство XVII в. о землевладении татарского населения Среднего Поволжья. Система землевладения и социальные категории населения Волго-Уралья и Западной Сибири XVI-XIX вв. Вып. 1.-Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2021.
45. Нольде Б.Э. История формирования Российской империи / Б. Э. Нольде; пер. с фр. канд. филол. наук Л. Ф. Сахибгареевой под ред. канд. ист. наук И. В. Кучумова; отв. ред. акад. РАН В. А. Тишков. - СПб.: «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2013.
46. Самигулов Г.Х. Ясак, оброк, вотчина-ясачное население Волго-Уралья и Западной Сибири XVII-XVIII вв. Система землевладения и социальные категории населения Волго-Уралья и Западной Сибири XVI-XIX вв. Вып. 1.-Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2021.
47. Самрина Е.В. К вопросу о сословии «инородцев» в социальной структуре Российской империи. Система землевладения и социальные категории населения Волго-Уралья и Западной Сибири XVI-XIX вв. Вып. 1.-Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2021.
48. Семенова Н. Л. Принципы региональной политики России в конце XVIII-первой половине XIX вв. (на материалах Оренбургского края). Этнокультурный и межконфессиональный диалог в Урало-Поволжском полиэтничном пространстве: исторический опыт и современность // Материалы Всероссийской научно-практической конференции.-Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2012.
49. Смирнова О.И. Очерки из истории Согда. М.1970.
50. Султанов Т.И. Тимур и его империя. Алматы. 2004.
51. Султанов Т.И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть.-М.: АСТ: АСТ М. 2006.
52. Сухарева О.А. К истории городов Бухарского ханства (историко-этнографические очерки), Ташкент, 1958.
53. Тагирова Л.Ф. Повседневность башкирского чиновничества первой половины XIX в.: воссоздание картины хозяйственно-бытового уклада // Историческая этнология. 2017. ТОМ 2, №1.
54. Хадимуллин Р. Р. Социально-экономическое развитие западных башкир в XVII-первой половине XIX вв. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Уфа. 2007.
55. Чернышов С.А. Присоединение Западной Сибири к русскому государству в XVI-XVII вв.: торгово-экономический аспект // Вестник Томского государственного университета. 2013. № 370.
56. Энциклопедия Башкортостана http://wiki02.ru/arheo1ogiya-drevnyaya-ku1tura-р1ешеиа/ра§е/б
57. Южноуральский археографический сборник. Вып. 2. Уфа, 1976.
