CC BY
64УДК 930.23(47)
И.А. Мустакимов
Еще раз о казанском ярлыке хана Сахиб-Гирея
Ключевые слова: Казанское ханство, Сахиб-Гирей-хан, тюрко-татарская дипломатика, татары, башкиры.
Аннотация. Статья подготовлена в продолжение исследований тюрко-татарской дипломатики. Казанский ярлык хана Сахиб-Гирея 1523 г. был обнаружен и введен в научный оборот около столетия назад. Сравнение данного ярлыка с выявленными с того времени актами на тюркском и персидском языках показало сходство стилистики казанского документа со среднеазиатско-шибанидскими, а также неджучидскими актами. Обнаружение предшествующими исследователями новых русских и тюркоязычных документов второй половины XVII - начала XIX вв. о роде держателей ярлыка позволило высказать новые соображения об истории бытования этого ярлыка в русское время, эволюции сословной принадлежности потомков держателей ярлыка.
Вниманию читателей предлагается уточненный с учетом новых источников текст ярлыка и его перевод.
Ярлык, изданный ханом Сахиб-Гиреем в 929/1523 г., нельзя назвать памятником малоизученным. Одно из последних исследований казанского ярлыка хана Сахиб-Гирея было опубликовано в 2003 г. и принадлежит автору этих строк [Местэкыймов, 2003]1. Материалы (в том числе оригинал ярлыка), с которыми нам удалось ознакомиться за последние годы, позволяют внести в прежние чтения и интерпретации документа ряд поправок и дают возможность нового толкования некоторых связанных с ним сюжетов. Отметим, что довольно плохая сохранность ярлыка и малое количество достоверных источников по социально-экономической истории Казанского ханства делают любые построения в значительной степени умозрительными, и наши не являются исключением.
Остановимся на двух сюжетах. Во-первых, хотелось бы поделиться некоторыми наблюдениями об археографических особенностях и тексте документа. Во-вторых, на основе некоторых позднейших документов рассмотреть вопрос об этносоциальной принадлежности потомков держателей этого ярлыка.
1.
Археографическое введение. Документ составлен на двух склеенных листах бумаги, состоит из 23 строк тюркского арабографичного текста. Место склейки находится между строками 15 и 16 (частично захватывает строку 16). В настоящее время документ состоит из двух фрагментов: 1-й фрагмент размером 459х180 мм, включает в себя строки 1-18; 2-й фрагмент размером 298х180 мм, включает в себя строки 19-23 и оттиск квадратной печати. Документ ветхий, содержит следы воды, тления, имеет разрывы по краям и в центре листов. Как показало сопоставление современного оригинала со снимком начала 1920-х гг. [Вахидов, 1925, вклейка между с.32 и 33], за истекшее время, очевидно, вследствие ветхости документа, была утрачена часть ярлыка, включая концы строк 1-3. Документ содержит следы клея, остатки нитей синего цвета по краям и единичный фрагмент нити бежевого цвета на 1-м фрагменте.
На обороте 1-го фрагмента в верхней части запись синими чернилами (вероятно, шариковой ручкой) «ГМТР 5757». На обороте 2-го фрагмента в нижней части справа запись синими чернилами (вероятно, шариковой ручкой) «НМРТ 5757»; в нижней части слева вертикально ориентированная запись черными чернилами:
Бумага ярлыка содержит хорошо различимые вержеры, что указывает на ее, скорее всего, европейское происхождение3. Вместе с тем, выявить понтюзо не удалось (возможно, они приходятся на места сгибов ярлыка). Обнаружить филигрань также не удалось. Возможно, это связано со сравнительно небольшим размером документа, либо его не вполне хорошей сохранностью. Не исключено, что часть филиграни сохранилась на втором фрагменте, однако полной уверенности в том, что это именно водяной знак, нет.
1 Там же см. обзор более ранних публикаций этого документа.
2 Сзйид Габделмэннан углы Вахиди.
3 М.А.Усманов считает бумагу документа восточной [Усманов, 1979, с.37].
Чернила железо-галловые, черные. Внизу ярлыка оттиск квадратной печати, выполненный красными чернилами (киноварью?). Размер печати 135 (высота) х 134 (ширина) мм. Перед строкой 15 находится небольшое пятно такого же цвета.
В тексте документа диакритическая пунктуация в целом проставлена, но не всегда последовательно. В ряде случаев она опущена (например, в слове в строке 20 диакритика отмечена только у буквы «джим»). Иногда, наоборот, использованы дополнительные точки, уточняющие чтение некоторых букв, в более поздних арабографичных манускриптах, происходящих из Волго-Уральского региона, диакритических точек не имеющих (три точки под буквой «син», две точки под буквой «йа», находящейся в конечной или изолированной позиции, одна точка под буквой «сад»4). Эти особенности при публикации текста ярлыка нами специально не оговорены.
В некоторых словах (например, послелоге ¿1^ »с») диакритические точки под буквой йа опущены.
Еще одной особенностью правописания ярлыка, характерной и для других ранних арабографичных текстов, является передача отсутствующего в арабском языке звука ч посредством буквы джим.
Культуру исполнения ярлыка нельзя назвать высокой. Тексту свойственно искаженное написание некоторых слов и выражений арабского происхождения, внесение весьма значительного количества исправлений в написанный текст (см. Приложение 1).
Некоторые археографические особенности документа мы не смогли отразить по техническим причинам. К таковым относятся:
1) использование марказа (основы буквы арабского алфавита) в виде зубца без диакритической пунктуации в качестве второй буквы в словах у*» (строка 8) и (строки 15 и 17). Эта орфографическая особенность наблюдается и в некоторых словах на мусульманских надгробиях XVI в. с территории Казанского ханства. По предположению А.Рахима, этот символ мог передавать татарские узкие гласные «е» и «ы» [Рахим, 2008, с.239-240]. Данный символ передан нами как
2) в слове (строка 17) под буквой V поставлена диакритическая точка в качестве дополнительного признака этой буквы;
3) в слове (строка 19) диакритическая пунктуация имеется только у буквы Диакритическая пунктуация в восточном наборном тексте восстановлена нами без оговорок;
4) в некоторых случаях под буквой син т в качестве дополнительногоо признака этой буквы проставлены три диакритические точки. Эти случаи нами специально не оговариваются.
В остальных случаях сохранена орфография оригинала, в том числе варианты написания буквы кяф в конечной позиции и написание буквы йа в конечной и раздельной позициях с дик-ритическими точками и без них
Слова и фрагменты, заключенные в квадратных скобках, воспроизводятся нами на основе факсимиле ярлыка в публикации С.Г.Вахидова [Вахидов, 1925, вклейка между с.32 и 33], сохранившем недошедшие до нас фрагменты документа. Слова и фрагменты, заключенные в фигурные скобки, уже отсутствовали к моменту публикации ярлыка С.Вахидовым и являются нашей конъектурой. Отточиями отмечены те фрагменты, реконструировать которые нам не удалось.
Стилевые особенности документа. Обращает на себя внимание то, что текст адресата ярлыка Сахиб-Гирея довольно существенно отличается от адресата дошедших до нас поздне-золотоордынских и крымских ярлыков. Во-первых, в языке ярлыка ощущается очень сильное влияние персидского языка (персидский аффикс мн.ч. одушевленных объектов -ан, наличие большого количества арабо-персидских заимствований). Во-вторых, в адресате ярлыка встречаются термины и обороты, неизвестные нам по актам позднезолотоордынских и крымских правителей, тогда как эти элементы обнаруживаются в актах ильханов Ирана, шибанидских правителей Средней Азии, а также нечингизидских государей Среднего Востока второй половины XV - XVI вв. (Узун Хасана, Исмаила Сефеви и др.).
Например, окончание адресатов некоторых ильханских указов (в современном татарском произношении) выглядит следующим образом: ...вз гомуме зhали вз щвмhYре мвтзваттыйнаны ви-лайаты мзмалике мзхрYCз «всем обитателям и всем жителям вилайетов богохранимых пределов» [Мухаммад, 1976, с. 12, 13]. Это практически идентично окончанию адресата нашего ярлыка ...вз щвмhYре сзкзнз вз гомуме зhалие вилайаты5 Газан вз мзмалике мзхрYCз... («.всем жителям и
4 Встречается один раз в слове в 17 строке.
5 Отметим, что слово вилайат (оЬ^ё) является правильной формой множественного числа от арабского вилайэт ё ~ о^ё). Написание вилайаты Газан «казанские вилайеты (области)» могло быть ошибкой
всем обитателям казанских вилайетов и богохранимых пределов...»). Терминологическую пару ввлат вз хвккям («наместники и губернаторы») мы находим в грамоте шаха Исмаила Сефеви 1509 г. ^еке1е, 1977, Dok. № 40], терминологическое сочетание зрбаб вз кзлантзран («старейшины и градоначальники») обнаруживаем в указах бухарского Шибанида Убайдулла-хана от 1513 и 1538 гг. ^еке1е, 1977, Dok. № 47; Таарих, 1905, с.2896], а также шаха Исмаила Сефеви от 1513 г. ^еке1е, 1977, Dok. № 48]. Отдельные термины и обороты, несвойственные известным нам джучидским ярлыкам, зато известные по документам тимуридских, шибанидско-среднеазиатских, османской канцелярий, встречаются и в других частях казанского ярлыка. К таковым относится, например, арабская фраза ь>>>»1 ¿а ё ¿[¿^1 ¿а фзрдзн минзл-зфрад вз взщкзн мuнзл-ввЩYh 'никто и никоим образом' (в документе передана в искаженном виде: ¡>»>»1 ¿а а>ё ё ¿а фзрдзн минзл-афат вз вз:щеh минзл-ввЩYh) [НМ РТ, редкий фонд, № 5757, стрк. 12].
Результатом среднеазиатско-тюркского влияния, очевидно, является использование в ярлыке послелога 'с' в форме нехарактерной для подавляющего большинства дошедших до нас джу-чидских ярлыков7 и практически не встречающейся в источниках, составленных в Волго-Уральском регионе.
Прежние исследователи ярлыка Сахиб-Гирея обычно искали (и успешно находили) доказательства тождественности этого документа с другими джучидскими актами [см., например: Рэхим, Газиз, 1925, с.65-66]. В частности, М.А.Усманов пришел к обоснованному выводу о том, что данный ярлык «несмотря на свои внешне-стилистические особенности адресата, соответствует основным требованиям джучидской практической дипломатики» [Усманов, 1979, с.223]. Тем более, что, по справедливому замечанию Л.Ф.Абзалова, ограниченность актового материала золотоордынско-го периода не позволяет нам исключить возможность бытования в рамках общеджучидской канцелярской культуры разных ее вариантов8. Возможно, что в русле одного из таких (региональных?) вариантов составлены тюркоязычные акты бухарских Джучидов-Шибанидов XVI в., имеющие терминологические и стилистические отличия как от наиболее распространенных джучидских жалованных грамот (ярлыков Тохтамыша, Тимур-Кутлуга и крымских Гиреев), так и от документов тимуридских и ильханских канцелярий.
Вместе с тем полагаем, что попытка объяснить элементы рассматриваемого нами казанского ярлыка, несвойственные другим дошедшим до нас джучидским документам, исключительно делопроизводственной традицией Улуса Джучи или из т.н. «местных» домонгольских традиций [см., например: Усманов, 1979, с.211-212], не обращаясь к документам неджучидских канцелярий, является по нашему мнению, некоторым упрощением проблемы. Прежде всего потому, что, как уже отмечалось исследователями (в частности, А.П.Григорьевым), документы, вышедшие из канцелярий Чингизидов (Джучидов, Чагатаидов, Угедеидов, Толуидов) и канцелярий, зависимых от чинги-зидской делопроизводственной традиции (например, Тимуридов), обладают типологическим, а иногда и текстуальным сходством [Григорьев, 1978].
Вполне очевидно, что на составителя ярлыка Сахиб-Гирея оказала влияние либо тюрко-язычная канцелярская традиция, испытавшая сильное воздействие персоязычного делопроизводства, либо повлияла какая-то персоязычная канцелярская традиция. В первом случае это могла быть традиция, сформировавшаяся на основе тюркоязычной, но испытавшей сильное персидское влияние письменной культуры Хорезма и культурно связанных с ним городов по нижнему течению Сырдарьи (Сыгнака, Дженда, Барчынлыгкенда). Эти города В.П.Юдин обоснованно считает одним из оплотов мусульманской учености в Восточном Дешт-и Кипчаке [Юдин, 2001, с. 19]. Возможно, в культуре этих городов в первую очередь следует искать истоки делопроизводственной традиции среднеазиатских Шибанидов (преемников Мухаммед-Шейбани-хана в Мавераннахре, Арабшахидов в Хорезме)9.
писца, и, может быть, это словосочетание следует читать вилайзте Газан, т.е. «Казанский вилайет» (Казанская страна, Казанское государство), что, по всей видимости, являлось официальным наименованием Казанского ханства.
6 Перевод этого документа на русский язык см. [Молла, 1969, с.488-489].
7 Интересно, что написание ^ встречается в двух дошедших до нас уйгурописьменных позднезоло-тоордынских документах: послании хана Токтамыша польскому королю Ягайле и тарханном ярлыке хана Тимур-Кутлуга [Ярлык, 1850, с.49, стрк. 9; Березин, 1851, с.4, 5, 6].
8 Это замечание было высказано нам Л.Ф.Абзаловым в электронном письме от 23.03.2012 г.
9 Образцы тюркоязычных документов, изданных среднеазиатскими шибанидами, см. реке1е, 1977, Dok. № 47 (ярлык шибанида Убайдулла-хана от 1513 г.); Таарих, 1905, с. 289 (ярлык шибанида Убайдулла-хана от
Во втором случае, очевидно, следует вести речь о среднеазиатско-хорасанском, в своей основе тимуридском, влиянии. В свою очередь, канцелярии Тимуридов находились под непосредственным влиянием делопроизводства чингизидских канцелярий, в первую очередь чагатаидских и, возможно, ильханских [см.: Григорьев, 1978, с.100 и сл.]. В данном случае тимуридское влияние на составителя ярлыка Сахиб-Гирея могло быть как прямым, так и опосредованным канцеляриями среднеазиатских Шибанидов. После завоевания тимуридских владений в Мавераннахре и Хорасане Мухаммед-Шейбани-ханом и при его преемниках на делопроизводство шибанидских канцелярий должна была оказать определенное влияние и тимуридская традиция.
Между прочим отметим, что З.В.Тоган в одной из своих работ высказал мнение о прямом влиянии «культуры периода Ильханов» на культуру тюркских народов Среднего Поволжья, в частности, на культуру собственно Казани. Это влияние, по его предположению, берет начало в период правления в Иране, Хорасане и Закавказье ильхана Махмуда Газана. Да и само название города Казань, по его мнению, связано с именем ильхана Газана. Не вдаваясь сейчас в подробный разбор его аргументов, отметим, что нам они представляются весьма спорными [Togan, 1966, 8.181-182].
Итак, возникают три вопроса: 1) Отразилась ли в стиле оформления ярлыка Сахиб-Гирея казанская делопроизводственная традиция, или этот ярлык был продуктом творчества одного писца, впитавшего «чужеземные» влияния? 2) Если стиль ярлыка соответствовал некоей казанской традиции, то в какое время этот стиль сформировался? 3) Если ярлык составлен под влиянием неджучидской традиции, насколько соответствуют перечисленные в нем должности, налоги и повинности реально существовавшим в Казанском ханстве, вообще и в момент издания ярлыка в частности?
К сожалению, крайняя скудость аутентичных документов по истории Казанского ханства (а ярлык хана Сахиб-Гирея на сегодня является единственным документом этого государства, который со значительной степенью уверенности можно считать подлинником) не позволяет однозначно ответить на эти вопросы. Тем не менее, рискнем высказать свои соображения по этим вопросам.
1) Скорее всего, писец не являлся новатором. На это указывает, прежде всего, то, что в орфографии арабо-персидских заимствований довольно много ошибок. Если бы эти термины и обороты были введены составителем ярлыка, мы были бы вправе ожидать от него более грамотной работы. Некоторые особенности ошибок указывают на то, что ярлык мог быть написан на слух (под диктовку), либо писец взял за образец другой, не вполне грамотно составленный документ.
2) Если стиль ярлыка продиктован следованием традиции, то мы с достаточно большой степенью вероятности можем говорить о времени формирования данной традиции. В качестве предположения выскажем, это период правления хана Мухаммед-Амина (1487-1495, 1502-1518). Источниками достоверно зафиксировано существование тесных связей между Средним Поволжьем и Средней Азией в этот период10. В определенной (а может быть, и в значительной) степени это было обусловлено личными весьма приязненными отношениями между казанским ханом Мухаммед-Амином и узбекским Мухаммед-Шейбани-ханом. Заки Валиди Тоган упоминает стихотворение Мухаммед-Шейбани-хана, посвященные победе Мухаммед-Амина над войском московского великого князя в 1505 г. [Togan, 1981, с.133]. Как отмечает в своих мемуарах Тимурид Бабур, Шейбани-хан направил ко двору казанского хана Мухаммед-Амина «сочинителя музыки» Гуляма Шади [Бабер-наме, 1857, с.230]. (В.П.Юдин высказал предположение, что этот Гулям Шади мог быть тем же лицом, что и Мулла Шади - автор персоязычной стихотворной хроники «Фатх-наме», посвященной описанию деяний Мухаммеда Шейбани-хана [Юдин, 1969, с.44-45]). Во-вторых, исследователями отмечается влияние произведений чагатайских поэтов на творчество казанских поэтов Мухаммедьяра и Шарифа Хаджи-Тархани, творивших во второй трети XVI в.
Вообще, эпоха Мухаммед-Амина самими казанцами, похоже, рассматривалась как «золотой век» Казанского государства (подобно тому, как «золотым веком» в источниках позднезоло-тоордынского и постордынского времени считался период правления золотоордынского хана Джа-нибека). Не случайно казанский поэт XVI в. Мухаммедьяр называл себя смотрителем гробницы Мухаммед-Амина, а Иван IV сразу после завоевания Казани повелел, чтобы с «черных людей» Луговой стороны взимались такие же ясаки, «как было при Магмеделиме царе» [Димитриев, 1956, с. 110].
3) Также правомерной нам представляется постановка вопроса о соответствии перечисленных в ярлыке должностей, налогов и повинностей реально существовавшим в Казанском ханстве.
1538 гг.); Самаркандские, 1974, с. 311-315 (ярлык бухарского хана шибанида Абд ал-Латифа б. Кучкунджи от 950/1543 г.)].
10 Это, конечно, не отрицает наличие таких связей и ранее.
В результате анализа обширного круга джучидских жалованных актов XIV-XVI вв. М.А.Ус-манов пришел к несколько противоречивому выводу относительно соответствия упоминаемых в ярлыках налогов и повинностей реально взимавшимся и исполнявшимся. С одной стороны, перечень налогов и повинностей в этих актах, по мнению исследователя, «соответствовал действительному положению, хозяйственным интересам жалуемых лиц» [Усманов, 1979, с. 240]. Определенные различия в номенклатуре налогов и повинностей в жалованных актах, по мнению исследователя, могли быть связаны также с традиционностью отдельных поборов для одних регионов Джучиева Улуса и, соответственно, отсутствием таковых в других регионах Золотой Орды [Усманов, 1979, с. 244].
С другой стороны, М.А.Усманов признает, что с течением времени определенные налоговые институты устаревали, но наименования отошедших в прошлое налогов и повинностей некоторое время продолжали упоминаться в ярлыках в силу «относительной архаичности части социально-политической терминологии ярлыков XVI в.». Именно устареванием части традиционных джучид-ских налоговых институтов он объясняет, например, исчезновение целого ряда налоговых терминов в крымских ярлыках середины и второй половины XVI в. [Усманов, 1979, с. 244-245].
Полагаем последнее соображение М.А.Усманова весьма обоснованным. Продолжая его мысль, можно высказать предположение о том, что с распадом Золотой Орды могли уйти в прошлое не только некоторые налоги, но и некоторые должности, упоминаемые в позднейших джу-чидских ярлыках. Причиной исчезновения этих должностей могла быть неуклонная деградация городской культуры и государственности в Джучиевом Улусе, начавшаяся во второй половине XIV в. На большей части территории Джучиева Улуса (в том числе и в Среднем Поволжье) городская жизнь в полной мере не восстановилась и после распада Золотой Орды и образования отдельных тюрко-татарских государств.
Если тарханный ярлык подразумевал освобождение держателей ярлыка от всех видов налогов и повинностей, то в этом документе без ущерба для его содержания могли быть упомянуты и несуществующие в данной местности в тот период налоги и повинности. А поскольку адресатами ярлыка, помимо перечисленных в нем должностных лиц, названы «все жители казанских вилайетов» (или «Казанского вилайета»), то среди перечисленных чиновников, по нашему мнению, вполне могли быть упомянуты и в действительности несуществующие в Казанском ханстве к моменту составления ярлыка чины.
2.
В 1950-60-е гг. было выявлено несколько документов, проливающих свет на судьбу ярлыка Сахиб-Гирея вплоть до XIX в.
В 1956 г. в деревне Исламбахты было обнаружено рукописное шеджере (родословная запись), датируемое временем после 1817 г. [Башкирские, 2002, с.253] и содержащее помету о получении упомянутым в данном шеджере «Шейх-Ахмедом сыном Мухаммеда с семью человеками» «грамоты» хана Сахиб-Гирея [НА УНЦ РАН, ф.3, оп.93, д.1, л.45; Башкирские, 2002, с.255]. Рукопись позволила уточнить шеджере этого же рода, опубликованное в журнале «Шура» в 1910 г. [Шура, 1914, обложка].
С 1960-х годов исследователями были выявлены и частично опубликованы новые русские документы конца XVII в. - начала XIX в., связанные с земельной тяжбой владельцев ярлыка и башкир племени иректе.
Полагаем, что обнаружение вышеупомянутых документов позволяет высказать новые соображения относительно чтения двух сомнительных мест в ярлыке.
Во-первых, полученные данные с большей или меньшей степенью достоверности позволили уточнить состав держателей ярлыка и части их потомков (см. Приложения 2 и 3).
В частности, в тексте ярлыка в числе пожалованных лиц упоминается племянник Шейх-Ахмеда, имя которого большинство исследователей вроде бы обоснованно читало как «Буланс». Однако такое имя неизвестно по другим источникам и никак не этимологизируется. Поэтому мы, учитывая сведения шеджере и русских документов, склоняемся к чтению «Буляк» (т.о., последний знак следует читать как букву ° к, а не буквосочетание О нс). Учитывая, что ярлык составлен не очень аккуратно с точки зрения внешнего оформления и орфографии, такая ошибка представляется нам не лишенной вероятности. Другая проблема заключается в том, что остаются сомнения относительно верной передачи количества поколений в шеджере и русских документах. Как известно, в науке одно поколение приравнивается к 25-30 годам. Между выдачей ярлыка (1523 г.) и временем земельной тяжбы (1678 г.) прошло 155 лет. Таким образом, за это время должно было смениться как минимум 3-4 поколения. Согласно же шеджере мы наблюдаем смену лишь двух поколений.
Возможно, 1-2 поколения выпали из шеджере, что не является редкостью для такого рода источников (см. ниже).
Во-вторых, привлечение русских документов, связанных с земельной тяжбой владельцев ярлыка и башкир племени иректе, позволяет нам предложить новое объяснение слова Д использованное во фразе Э вз аб-ззминлзренз дзет тзтавел кылмасыннар 'их воды и земли захватывать пусть не покушаются' (строка 14). Как правило, исследователи читали это слово «ак» (фраза звучала ак вз аб-ззминлзренз дзет тзтавел кылмасыннар) и всегда затруднялись с объяснением его значения в данном контексте. При ознакомлении с подлинником документа выяснилось, что это слово вписано над строкой другой рукой и другими чернилами. Сочетание «алиф» и «каф» обычно читается как «ак» (белый), хотя может читаться и как «ок» или «ык». Именно последний вариант, по-татарски и по-башкирски обозначающий реку Ик, представляется нам верным. Во-первых, такое написание этого гидронима мы встречаем в других татаро-башкирских арабографичных рукописях. Во-вторых, в последней трети XVII в. потомки держателей ярлыка - ясашные татары - вели тяжбу за земли по реке Ик с башкирами племени иректе, причем в качестве одного из доказательств своих прав на спорные земли татарами был представлен данный ярлык. Проблема заключалась в том, что в ярлыке Сахиб-Гирея, являющемся тарханным, совершенно не обозначено местонахождение владений его держателей. По-видимому, один из владельцев ярлыка того времени, для усиления доказательности своей позиции, хотел сделать приписку к выражению аб-ззминлзренз дзет тзтавел кылмасынлар («их воды и земли захватывать пусть не покушаются») вроде такой: «Ык буендагы аб-ззминлзренз дзет тзтавел кылмасынлар» («их воды и земли по реке Ик захватывать пусть не покушаются»), однако, написав «Ик», почему-то отказался от своего намерения.
Весьма обсуждаемой уже несколько десятилетий в научных кругах Башкортостана и Татарстана проблемой является этническая/родоплеменная принадлежность грамотчиков.
Большая часть татарстанских публикаторов и исследователей данного документа причисляет получателей этого ярлыка к татарам. Что касается исследователей из Башкортостана, то большинство из них сходится во мнении, что грамотчики были башкирами11.
В 1960-е гг. в Центральном государственном историческом архиве в Ленинграде12 в фонде Межевого департамента Правительствующего Сената Ш.Ф.Мухамедьяровым были выявлены дела, связанные с земельным спором конца XVIII - начала XIX в. Согласно документам одного из дел, в 1678 г. в спорном деле о земле между башкирами Ирехтинской волости Уфимского уезда и ясаш-ными татарами деревни Мушуги Казанской дороги Уфимского уезда ясашными татарами была представлена тарханная грамота Сахиб-Гирея 929 (1523) г. «татарского письма» на имя Шеих-Ахмеда «с товарищи», содержание которой совпадает с содержанием казанского ярлыка Сахиб-Гирея [Мухамедьяров, 1967, с.106]. Позже эти документы были опубликованы в статье Ш.Ф.Муха-медьярова и И.Вашари [Muhamedyarov, Vasary, 1987, р.199-206]. Кажется, Ш.Ф.Мухамедьяров же первым высказал мнение о тождестве получателей ярлыка - лиц, упоминаемых в документах начала XIX в., и лиц, упоминаемых в шеджере, обнаруженном в дер. Исламбахты [Мухамедьяров, 1967, с.106]. Мы склонны согласиться с этим мнением Ш.Ф.Мухамедьярова.
На основании сходства двух имен в шеджере племени иректе (Ахмед-Шейх и его сын Абдал) и двух грамотчиков, упомянутых в ярлыке хана Сахиб-Гирея (Шейх-Ахмед и его сын Абдал), а также предложенной им же этимологии этнонима «иректе», Р.Г.Кузеев отнес держателей ярлыка к башкирам-иректинцам [Кузеев, 1974, с.319-320]. Шеджере рода держателей ярлыка Сахиб-Гирея, обнаруженное в дер. Исламбахты, было определено Р.Г.Кузеевым как «иректинское шежере», наряду с двумя другими списками, известными исследователю. К выводам Р.Г.Кузеева о принадлежности держателей ярлыка к башкирам-иректинцам присоединились и некоторые другие исследователи [Хэмидуллин, 2008, с.84]. Однако, как показало сопоставление так называемых «иректинских шеджере» и родословной записи из дер. Исламбахты, они совершенно отличаются по содержанию и ономастикону [Башкирские, 2002, с.253-258, 357-388]. Отмеченное Р.Г.Кузеевым сходство имен в шеджере племени иректе и имен двух грамотчиков, упомянутых в ярлыке хана Сахиб-Гирея также сомнительное, т.к. во всех списках и вариантах «иректинских шеджере» имя отца Абдала последовательно приводится как Ахмед-Шейх, а не Шейх-Ахмед, как в ярлыке Сахиб-Гирея и шед-жере из Исламбахты. Кроме того, ни в одном «иректинском шеджере» не говорится о получении
11 Из новейших исследований см. [Асфандияров, 2006, с. 13; Юсупов, 2007, с. 326-328]. Правда, в одной из последних своих работ в вопросе этнической атрибуции грамотчиков А.З.Асфандияров уже не столь категоричен [Асфандияров, 2009, с. 226].
12 Ныне - Российский государственный исторический архив (РГИА).
предками иректинцев каких-либо ханских ярлыков. Предложенная Р.Г.Кузеевым этимология этнонима «иректе» также весьма ненадежна [Мустакимов, 2010, с.165-167]'
В исследовании Н.Б.Бургановой по умолчанию предполагается, что получатели ярлыка жили в той же местности, где был найден ярлык [Бурганова, 1982, с.41].
М.И.Ахметзянов, вслед за Ш.Ф.Мухамедьяровым, высказал мнение о тождестве получателей ярлыка и лиц, упоминаемых в шеджере, обнаруженном в дер. Исламбахты (М.И.Ахметзянов называет эту родословную запись «шеджере Кайкы(~Кайгы)-бия»). Исследователь считает держателей ярлыка Сахиб-Гирея выходцами с территории современных Пестречинского, Сабинского и Тюля-чинского районов Татарстана, переселившихся после 1552 г. в бассейн р. Ик. Он отвергает мнение Р.Г.Кузеева о принадлежности «шеджере Кайкы-бия» к «башкирскому племени иректе», ссылаясь на материалы эпиграфики и тарханный ярлык Сахиб-Гирея, обнаруженный С.Вахиди [Ахметзянов, 1985, с.63-64; Ахметзянов, 1991, с.52-53; Эхмэт^анов, 1995, с.83-84; Эхмэт^анов, 2012, с.122-126]. В качестве основного доказательства своего тезиса о проживании грамотчиков в Заказанье М.И.Ахметзянов приводит наличие надгробия Аюба б. Мухаммеда, умершего в 1472 г. и захороненного возле дер. Большие Нырсы Сабинского района и Тевеккеля б. Сает Ахмеда (Сеид-Ахмеда), умершего в возрасте 23 лет в 1491 г. и захороненного близ дер. Татарское Ходяшево Пестречин-ского района, а также географическую близость названных деревень к месту обнаружения ярлыка -дер. Мамалаево Сабинского района Татарстана [Ахметзянов, 1991, с.53; Эхмэт^анов, 2012, с.125-126]. Полагаем, что эти доводы не могут быть признаны достаточно убедительными. Во-первых, имена Мухаммед и Сеид-Ахмед были довольно широко распространены в средневековом тюрко-татарском антропонимиконе; во-вторых, в шеджере из дер. Исламбахты ни Аюб б. Мухаммед, ни Тевеккель б. Сеид-Ахмед не упоминаются.
Д.Б.Рамазанова и Д.М.Исхаков упоминаемый в источниках и исследованиях в трех разных контекстах ярлык Сахиб-Гирея (публикуемый ниже), по-видимому, рассматривают как три разных документа [Рамазанова, 2001, с.14-15; Исхаков, Измайлов, 2005, с.22].
Очевидно, с этим связана некоторая противоречивость в построениях Д.М.Исхакова. Данный исследователь развил гипотезу Р.Г.Кузеева об иректинском происхождении получателей ярлыка Сахиб-Гирея, воздержавшись от этнической («татарской» или «башкирской») атрибуции иректин-цев [Исхаков, 1998а, с.89; Исхаков, 1998б, с. 147]. Д.М.Исхаков попытался примирить гипотезу Р.Г.Кузеева с мнением М.И.Ахметзянова: «Но некоторые родственники получателя ярлыка Мухаммеда-Амина (чит. Сахиб-Гирея. - И.М.) жили во второй половине XV в. вблизи Казани - на территории Ногайской даруги Казанского ханства» [Исхаков, 1998б, с.168, примеч. 60]. В другой своей работе Д.М.Исхаков также солидаризируется с М.И.Ахметзяновым, считающим держателей ярлыка Сахиб-Гирея выходцами с территории современных Сабинского и Пестречинского районов Татарстана [Исхаков, 1998а, с.89; Исхаков, Измайлов, 2005, с.22], однако отвергает доводы М.И.Ахметзянова, будто бы усомнившегося в том, что иректинцы не могли жить в 1523 г. в бассейне р. Ик [Исхаков, 1998а, с.90, примеч. 5]13. При этом Д.М.Исхаков никак не прокомментировал упомянутый в другой своей статье факт того, что в земельном споре 1670-х гг. между представителями Ирехтинской волости и ясашными татарами деревни Мушуги Казанской дороги Уфимского уезда тарханная грамота Сахиб-Гирея 1523 г. была представлена именно ясашными татарами, а не иректинцами [Исхаков, 1985, с.43].
И Д.М.Исхаков, и Д.Б.Рамазанова почему-то считают, что «землями по бассейну реки Ик владели на основе тарханного ярлыка Сахиб-Гирей-хана выданного в 1522-1523 гг., выходцы из современных Пестречинского и Сабинского районов Татарстана» [Исхаков, 1998а, с. 89; Исхаков, Измайлов, 2005, с.22; Рамазанова, 2001, с.14], ссылаясь при этом на исследование М.И.Ахметзянова, который, однако, не увязывает факт владения предполагаемых им выходцев из указанных районов землями по реке Ик с получением их предками в 929/1523 г. тарханного ярлыка хана Сахиб-Гирея.
Р.М.Булгаковым и М.Х.Надергуловым шеджере, обнаруженное в деревне Исламбахты, было отнесено к родословным записям башкир племени минг и опубликовано под заголовком «Родословная аула Имян Сарылы-Мингской волости от Малика до Габдулгани, составленная Губайдуллой, сыном Исламкула» [Башкирские, 2002, с.253-258]. Основанием для такой атрибуции источника Р.М.Булгаков и М.Х.Надергулов называют упоминание в родословной аула Имян, в середине XIX в. входившего в 19-ю юрту Сарылы-Мингской волости в 11-м Башкирском кантоне. Вместе с тем, как и
13 На самом деле М.И.Ахметзянов отрицает лишь связь грамотчиков и их потомков с башкирским племенем иректе, не касаясь правомерности утверждения Р.Г.Кузеева о проживании иректинцев в 1523 г. в бассейне р. Ик [Ахметзянов, 1985, с.63-64].
в случае с «иректинскими шеджере», бросается в глаза существенная разница в содержании и онома-стиконе между шеджере из дер. Исламбахты и другими родословными мингов [Башкирские, 2002, с.259-310]. Указанные различия связаны, прежде всего, с тем, что «иректинские» и «мингские» шед-жере представляют собой запись родоплеменных преданий, тогда как «исламбахтинское» шеджере является типичной семейно-фамильной генеалогической записью по классификации, предложенной М.А.Усмановым [Усманов, 1972, с.168-173] (Р.М.Булгаковым и М.Х.Надергуловым предложена несколько иная классификация этих шеджере [Башкирские, 2002, с.413]).
Традиция отнесения держателей упоминаемого в русских источниках XVII в. ярлыка Сахиб-Гирея (который ныне вполне уверенно можно отождествить с ярлыком этого хана, ныне хранящимся в Национальном музее РТ) к башкирам берет начало в дореволюционный период, когда в научный оборот были введены сведения о земельном споре между иректинцами и «ясашными татарами и чувашами». Кажется, первым об этом деле упомянул уфимский краевед конца XIX в. Д.С.Волков: «...В спорном деле между башкирцами Ирехтинской волости и чувашами Чувашай-кой Тураевым и ясашным14 татарином Акешкой Доскеевым с товарищи о земле представлена в 7187 (1678 г.) в Москву тарханная грамота 929 (1522) года следующего содержания: «Адказы Са-иб-Гирей-Хан велел быть в тарханах Шиг-Ахмету с товарищи семи человекам и до животов их и до земель, чем они владеют и в воды их никому не вступаться». Почему и последовала от царя Феодора Алексеевича в 7188 (1679) году в Уфу окольничему и воеводе Петру Дмитриевичу Скуратову грамота. Хотя ж в тарханной грамоте Саиб-Гирея и не означено где жил Шиг-Ахмет, но по нескольким сделанным повальным обыскам доказано, что он жил на реке Ику, а наконец по большому повальному обыску, - сделанному всем тогдашним Уфимским уездом, оказалось, что Шиг-Ахмет был один из предков башкирцев Ирехтинской волости» [НА УНЦ РАН, ф.23, оп.1, д.2, л.16 об. - 17]15. К сожалению, Д.С.Волков не указал источник своей информации. Позднейшие исследователи истории башкирского народа, как правило, апеллировали к этому фрагменту работы Д.С.Волкова [Филоненко, 1913, с.204-205; Филоненко, 1915, с.27-28; Усманов, 1982, с.53-54; Ас-фандияров, 2006, с.13].
Однако, как следует из грамоты царя Федора Алексеевича уфимскому воеводе П.Д.Скуратову от 26 февраля 7188/1680 г., копия которой была обнаружена и опубликована Ш.Ф.Мухамедь-яровым [Muhamedyarov, Vasary, 1987, р.203-206], в упомянутой Д.С.Волковым грамоте Федора Алексеевича воеводе П.Д.Скуратову отразился лишь один из этапов земельного спора между «ясашными татарами» и «чувашами» с одной стороны, и «башкирцами Ирехтинской волости» с другой стороны.
Как следует из опубликованного в статье Ш.Ф.Мухамедьярова и И.Вашари документа, ярлык Сахиб-Гирея в подтверждение своих прав на спорные земельные владения представили «Уфимского уезда Казанские дороги деревни Мушуги ясашные татары Акешка Доскеев с товарищи», а не ирек-тинцы [Muhamedyarov, Vasary, 1987, р.204]. В результате разбирательства права на вотчину по р. Ик были признаны за «Акешкой с товарищи» и закреплены царской грамотой от 26 февраля 1680 г.
Таким образом, имеющиеся факты не позволяют однозначно относить получателей ярлыка к какому-либо этносу.
Во-первых, этническая принадлежность не является неизменяемой данностью. «Нации и прочие значительные по размеру сообщества, включая досовременные, являются воображаемыми и по своей природе существуют не в диахронном, а в синхронном пространстве; их границы и свойства постоянно меняются» [Уяма, 2003, с.16-17]. По словам другого исследователя: «Как мы убедились. содержание исторических этнонимов часто не соответствовало их современному содержанию. они переплетались друг с другом и с понятиями социального и регионального характера. Это значит, что невозможно отождествить современные этнонимы и этнонациональные группы с тогдашними наименованиями и сообществами, и что нельзя проецировать модерные (современные. - И.М.) нации в прошлое. Сегодняшние мари или башкиры не идентичны людям, которые в источниках XVI-XVIII вв. называются черемисами или башкирами» [Каппелер, 2012, с. 19]. Иначе говоря, вовсе не обязательно, что предки или потомки лиц, скажем, в XVII в. проживавших на определенной территории и относивших себя к башкирам (татарам, чувашам и т.п.), являлись/будут соответственно башкирами (татарами, чувашами.).
Во-вторых, при изучении этнокультурной истории исследователи, по нашему мнению, в первую очередь должны учитывать те категории, которые были значимы для самих представителей изучае-
14 В док. «ивашным».
15 Сохранена пунктуация оригинала.
мого исторического периода и общества. Как известно, первостепенной важностью для представителей мусульманских и христианских этносов средневековья являлась конфессиональная принадлежность (мусульманин или христианин), а для тюрко-мусульманского населения Дешт-и Кипчака (в том числе Волго-Уральского региона: башкир, ногаев, отчасти - предков современных татар) - еще и родоплеменная и этносословная принадлежность. Вплоть до начала ХХ в. разные этнические, субэтнические и этносословные группы мусульманского населения Волго-Уральского региона и Сибири рассматривали себя как единую общность - «мусульмане». Таким образом, попытки рассмотрения истории той или иной группы нерусского населения Волго-Уральского региона и Сибири периода Средневековья (и даже Нового времени) исходя из концепции об их «башкирском», «чувашском» или «татарском» происхождении, на наш взгляд, выглядят не вполне корректно.
В-третьих, как уже отмечалось исследователями, содержание термина «башкир», по крайней мере в Восточном Закамье в XVII-XVШ вв., было не строго этническим, а сословно-этническим [Рамазанова, 2001, с.12 и сл.; Рамазанова, 1980, с.142-158; Рамазанова, 1984, с.23, примеч. 8, с.33-51, 75-82; Исхаков, 1985, с.44; Каппелер, 2012, с.24, 25]. По-видимому, также этносословное значение в XVI-XVII вв. имел термин «чуваш» [Исхаков, 1985, с.43-44; Рамазанова, 2001, с.64-65, примеч.1; Каппелер, 2012, с. 16-17]. Термин «татар» по крайней мере до ЖХ в. также являлся не только этнонимом, но и соционимом [Каппелер, 2012, с. 16]. В зависимости от своих интересов представители разных поколений одного рода (и даже одного поколения одного рода) могли последовательно выступать как «чуваши», «татары» и «башкиры». В зонах интенсивных контактов представителей этих этнических групп смена своего социального/этнического самоназвания не была редкостью. Как пишет Р.Г.Кузеев об одной из таких зон (долине р. Ик), «Свидетельства различных эпох настолько смешаны в этом районе, что на основании только историко-этнографических материалов многие из них невозможно дифференцировать хронологически и этнически... Переход из одной этнической (или этносоциальной) группы в другую был вполне возможен и зависел от изменения размеров земельного надела» [Кузеев, 1974, с.317, 323]16. Собственно, это явление прекрасно иллюстрируется документами XVII и XIX вв., связанными с потомками держателей казанского ярлыка Сахиб-Гирея. Так, в деле по челобитью одного из потомков грамот-чиков - Юкачея До[с]кеева от 7166/1658 г. челобитчик «с товарищи» выступают как «есашные бобыли чуваши» [РГАДА, ф.1173, оп.1, д.468]. В деле по челобитью брата Юкачея - Акеша Доскее-ва17 (очевидно, также «с товарищи») от 7186/1678 г. челобитчики выступают как «татары» [РГАДА, ф.1173, оп.1, д.720]. Копия с грамоты «о бесспорном владении землею по речкам Вую, Ику и по другим урочищам» от 7188/1680 г. была составлена по челобитью «Ирехтинской волости башкирцов», с одной стороны, и «Казанской дороги чуваш и ясашных татар Акеша Доскеева с товарищи», с другой стороны [РГАДА, ф.1173, оп.1, д.765]. В четырех других русских документах от того же 7188/1680 г. фигурируют «татары (ясашные татары)» Акеш Доскеев и Мурзакай Юкачеев «с товарищи» [РГАДА, ф.1173, оп.1, д.766, 767, 769, 775]. А потомки Акеша Доскеева и Мирзакая Юкачеева Гадыльша Субанаев, Ахмет Ильметев, Зюбеир Масагутов и Абдулхалик Яхиев в своем прошении на имя императора Александра I от 1817 г. не только аттестуют себя как «происходящие из тарханского роду башкирцы», но и Акеша Доскеева и Мирзакая Юкачеева именуют «башкирами», хотя в приложенном к прошению списке грамоты царя Федора Алексеевича от 26 февраля 7188/1680 г. Акеш и Мирзакай именуются «ясашными татарами» [Muhamedyarov, Vasary, 1987, р.203-206]. Согласно грамоте, права на «вотчину» признаются за «Акешкой с товарищи», а не за «башкирами»18. Такая же трансформация сословной принадлежности («чуваши» - «татары» -
16 Р.Г.Кузеев периодом активного башкиро-татарского смешения называет Х1Х-ХХ вв., однако ниже он признает, что «тенденция башкиро-татарской взаимной ассимиляции» в данном районе стала возрастать уже с ХУН-ХУШ вв. [Кузеев, 1974, с. 317, 323]. См. также [Рахматуллин, 1981, с.6-7].
17 Согласно шеджере потомков грамотчиков, дошедшем до нас в фиксации XIX в., Акеш б. Дускай и Мирзакай б. Юкачай были двоюродными братьями [НА УНЦ РАН, ф. 3, оп. 93, д. 1, л.45]. Однако данные русских документов XVII в. свидетельствуют о том, что Мирзакай приходился Акешу племянником: Акеш и отец Мирзакая Юкачай являлись сыновьями Доскея Белякова (Дуская б. Буляка).
18 «.. .Уфимскаго уезду разных деревень и волостей башкирцов и чюваша и черемиса сто дватцать один человек сказали по своей вере по шерти, что де о которой вотчине у уфимских башкирцов у Каракуски Ака-наева с товарищи с ясашными татары с Акешкою Доскеевым с товарищи спор и та вотчина Акешкова с товарищи, а не башкирская, и владели изстари деды и отцы их Акешков с товарищи ево, а после оных де реттин-ских [т.е. «иректинских». - И.М.] башкирцов вотчины по реке Ику нет, и не знают.» [МиЬашеёуагоу, Vasary, 1987, р.203-205].
«башкиры») на протяжении XVII-XVIII вв. прослежена Д.М.Исхаковым на примере «башкир» Са-ралиминской волости [Исхаков, 1985, с.43-44].
Несколько отступая от рассмотрения ярлыка, отметим, что некоторые исследователи утверждают, будто тарханство в Казанском ханстве было исключительной (или почти исключительной) прерогативой башкир (см., например [Асфандияров, 2006, с.16; Юсупов, 2009, с.16, 20]). При этом ими почему-то упускается из виду тот факт, что оба известных на сегодня тарханных ярлыка ханского времени, относящихся к Волго-Уральскому региону (ярлыки ханов Ибрагима и Сахиб-Гирея), в обоснование своих прав русским властям в XVII в. представлены именно «татарами» [РГаДа, ф.1173, оп.1, д.196, л.5; РГИА, ф.1350, оп.56, д.563, ч.I, 1823 г., л.439-441; Muhamedyarov, Vasary, 1987, р. 190, 205-206]. Впрочем, как мы уже постарались показать выше, попытки выяснить «истинную» этническую принадлежность тех или иных представителей средневекового нерусского населения Волго-Уральского региона представляются нам контрпродуктивными.
Из контекста прошения Гадыльши Субанаева, Ахмета Ильметева, Зюбеира Масагутова и Аб-дулхалика Яхиева следует, что термин «башкиры» имеет в этом документе значение «вотчинники»19.
Можно предположить, что держатели ярлыка действительно принадлежали к племени иректе, но их потомки, в интересах сохранения за собой льгот, дарованных ярлыком, впоследствии отрицали свою связь с иректинцами. Но данное предположение представляется чересчур натянутым и никак не опровергающим предположение о неиректинском (и, возможно, вообще небашкирском) происхождении грамотчиков.
Несколько настораживает несоответствие количества лет и поколений по родословной, приведенной в челобитной (а также ее самостоятельным вариантом). Принятый в исторической науке расчет возраста одного генеалогического поколения в 25-30 лет [Кузеев, 1960, с.206, 210 и др.; Ус-манов, 1972, с.177, примеч. 39] показывает, что на период между временем выдачи ярлыка (1523 г.) и временем составления челобитной (1678 г.) должно было прийтись 4-5 поколений, тогда как в родословной потомков держателей ярлыка эти более чем 150 лет занимают 3 поколения. В этой связи нельзя не отметить наблюдение А.З.Асфандиярова. Как отметил указанный исследователь, сравнение данной родословной с материалами ревизий по деревне Исламбахты (основанной не позднее 1742 г. представителем одного из ответвлений рода грамотчиков) показало, что имена в родословной перепутаны, искажены или ошибочны [Асфандияров, 1993, с.199]. Случай с шеджере потомков держателей ярлыка Сахиб-Гирея не единственный, где явно «выпали» одно или несколько поколений. По утверждению владельца ярлыка хана Ибрагима Кутлу-Мухаммеда Кутлугушева, подавшего в 1684 г. челобитную на включение его в тарханское сословие, «отец его Кутлугуш при прежних бусурманских царех был в тарханех», а упомянутые в ярлыке, датируемом последней третью XV в., Гульбустан-хатун, Мухаммед-Али и Мухаммед-Азиз приходились ему соответственно «прабабой» и «дедами родными» [Мустакимов, 2010, с.155-156]. Согласно генеалогии Алдар-тархана (жил в конце XVII - 1-й пол. XVIII в.), его прадед Бабахты будто бы жил в XVI в. в эпоху «древних ханов» [Туган, 1994, с.100].
Несмотря на это, приведенные выше данные источников, на наш взгляд, достаточно надежно свидетельствуют о наличии на руках Юкачея Доскеева и Акеша Доскеева публикуемого ниже тарханного ярлыка хана Сахиб-Гирея и, соответственно, о родственной связи Юкачея и Акеша с получателями ярлыка Сахиб-Гирея 1523 г., с одной стороны, и «держателями» шеджере из деревни Ис-ламбакты XIX-XX вв., с другой стороны20.
Что касается места проживания получателей тарханного ярлыка Сахиб-Гирея, то на основе имеющихся сегодня источников достоверно установить его представляется невозможным. Как следует из русских документов последней трети XVII в., в то время документ находился на руках у жителей деревни Мушуги Казанской дороги Уфимского уезда. Когда и каким образом ярлык оказался в одной из деревень Мамадышского уезда Казанской губернии? Полагаем, что после получения царской грамоты 1680 г., подтвердившей права потомков держателей ярлыка на спорные земли, ярлык потерял свою практическую значимость. В прошении потомков Акеша Доскеева и Мирзакая Юка-чеева - Гадыльши Субанаева, Ахмета Ильметева, Зюбеира Масагутова и Абдулхалика Яхиева - поданном на имя императора Александра I в 1817 г. о наличии у них на руках ярлыка Сахиб-Гирея уже не упоминается. Естественно, не было его и у лица, записавшего шеджере, обнаруженное в дер. Ис-ламбахты, ибо в шеджере упомянут факт выдачи «крепи» (т.е. подтверждения владельческих прав на
19 См. [МиЬашеёуагоу, Уа5агу, 1987, р.199-202]. Об использовании социально-этнического названия «башкир» (башкорт) в значении «вотчинник» в селениях долины р. Ик см. [Кузеев, 1974, с.322].
20 См. также [Асфандияров, 2006, с.13].
землю) Гадыльше [Субанаеву] в 1817 г. [НА УНЦ РАН, ф.3, оп.93, д.1, л.44; Башкирские, 2002, с.257].(т.о., шеджере составлено после 1817 г.). Следовательно, в период между концом XVII - началом XIX в. документ и мог оказаться в Заказанье, где его обнаружил С.Вахиди. Возможно, ярлык забрал с собой перебравшийся в Заказанье представитель/представительница рода Акеша Доскеева и Мирзакая Юкачеева.
Полагаем, что при изучении этносоциальной истории Волго-Уральского региона для получения более адекватной картины необходимо уделять больше внимания источникам XVI - начала XVIII в. При этом следует иметь в виду то, что важнейшим фактором идентификации для тюркоя-зычного населения региона являлись религиозная, родовая (родоплеменная) и сословная принадлежность. В этих условиях попытки, руководствуясь сегодняшними реалиями, определить «истинную» («татарскую», «башкирскую», «чувашскую») этническую принадлежность тех или иных групп нерусского населения указанного периода могут оказаться непродуктивными.
В заключение считаю своим приятным долгом выразить благодарность за помощь и ценные советы при подготовке настоящей статьи Э.И.Амерхановой, И.К.Загидуллину, С.Ю.Измайловой, Р.Ф.Марданову, Д.А.Мустафиной.
Приложение 1
929 г., сафара 13 = 1523 г., января 1. - Тарханный подтвердительный ярлык, выданный казанским ханом Сахиб-Гиреем группе лиц.
НМ РТ, редкий фонд, № 5757. Подлинник
[fjjjm ¿U Jilfc] ^ylu [^jlLl] (1) [. üLzi j j ^l^Y j* 2...j* (2)
[¿Lv^l; j ¿LV;l J ¿L-^ j ¿j]5'^"* j lliji J jÜl jg* jj* j (3)
(JUl j>j}a§ j 4ÄNm jj^au j ¿lul-aj j ¿üjujjj j ¿bbjiS" j ¿bl^NTS" j (4) ¿LTj j 8^CjÜoLLJl j oliVl 7oay* AmjjZ* i^jla^ j ¿ij« 6pl;üj* (5)
^Lcji c^q le* 9 j-yi c^q ^L«ji j ^^^Jji jjm xi^N (6)
^mj^ ^Lcjl "^Jjaz^ ^njl* 9jayi J^m ^«li 10Jlfjl
K^ ISjj Lmj l 13«f jj 12f^mjjj ^njl ^«li ojÜjJ ^njl* 9Oji*J ^L«jl fm (7)
^«ijlj1 tlJ
Llcjj-^m ^¿li J^j jjfjl^jl jÜ^rS" ¿L—Ijj ¿l>jJ ¿lej-ijÜLil ¿la Jjl (8) ¿jUjl ^Ncliq "l Jjmj J-Z« ^¿J j ^mlyj ^JL*J «j&J ^^jjÜ^njjl* jj^h jj (9) ijäjjüjji j ijäjjüjjj ¿«jÜ^^^Jl jlT j jLäj ¿л jWfLi ¿lajlM (10) ^¿Aj^jj j ^¿Aj^j^j1 lfÄDÜjZY j 15|jÄ_jÜjjm (11) 16äjUjJl ^ ¿uj j oliVl iji* AÄjjÜljjlu j ¿ÄD^Sj; ¿ÄJjÜlji j (12) tjJji jÜjjmLJlm ^апл —Jim ¿%S jlnJ ^¿jm^l-li 17~jUj* j J.>i (13) le j 20 Jl 19aä;jü°laji* j JL^ ^¿jmle^j к;е 18olulji Xj* j X^ ¿¿NLi (14) ^¿jmUjjJjjl jljji ^vLil Xj^ 21^Ü^jl ^¿jmL—Li Jjl^J Omi (15)
^¿jm ¿ijL§ ¿jnJjm ^¿jm iaj l KJ i ^jlm ¿jJjJ j ^Uj* ¿Lu (16)
ljjjnjji ¿L*j ^Ncji Jjl ^¿jmUjj^J jjy ¿Ivt't ¿jJjb kj;u (17) S^^Jl j L§i ¿«ja«jjjl ^^"J j l^Jj 23xijj* j jJ« j j rLq (18) Lnj ^¿jmL^jij^jJ oayj W^nj ^¿i^j' j j jÜjjnJLi (19) ¿l^jj^^J oayj w^-nj xj^ ^l^^^Ä^j —^Jjj xL«jjJ j^m jjÜjj (20)
——^»¿Lr' JE K;i ^L-Jjj ^m^iij ^JjÜjj| (21)
¿j^ ^zjjuj| ¿j1 j°m liJjijJ ^¿A; jj; JjijJ ¿¿Jlj (22)
«j (23)
1. Должно быть: ^Jl-Jl jjl (?).
*2. Истерлись 3-4 буквы; над первой или второй после j утраченной буквой стоит мадда. Реконструируем это слово как j.
*3. Написание первой буквы допускает чтение данного фрагмента и как ё, и как »1£>1.
*4. Должно быть: »1^^
*5. Возможно,
*6. Возможно, должно быть: о^ё-
*7. Должно быть:
8. Слово а«написано как лс^оЦЛ, но под первым «ламом» стоит диакритическая точка, очевидно, подразумевающая наличие буквы ^ между двумя «ламами».
9. Значок вставки.
*10. Написано на правом поле перпендикулярно основному тексту напротив строк 4-6.
*11. Написано над строкой.
*12. Написано на правом поле перпендикулярно основному тексту напротив строк 7-9.
13. Слово ^Л) писано чуть выше строки, кажется, по чищенному.
*14. Должно быть: ^
15. В слове буква л закрыта чернильным пятном, диакритическая точка над ней сма-
зана.
*16. Должно быть: о* ^цё ё о*
*17. Должно быть:
*18. Сначала было написано оВи^а , затем между и I вписано £ , над £ вписано . Должно быть: оВи^а
*19. В слове буква а отчетливо не прописана, написание буквы .. напоминает начер-
тание букв ± и 1 . Кажется, эта буква позднее обведена другими (коричневыми) чернилами. Возможно, вместо должно быть:
20. Слово ¿I вписано над буквами а. слова другими (коричневыми) чернилами и, кажется, другой рукой.
21. В слове ао^ё! над ё другими (коричневыми) чернилами поставлено три точки. Буква а отчетливо не прописана, написание буквы . напоминает начертание букв ± и 1 .
*22. Должно быть: (?).
*23. Должно быть: £1ё>
*24. Должно быть: уи
Перевод
[1] .воителя Сахиб-Гирей [хана слово]
[2] наместникам (вали), губернаторам (хаким), великим сул[танам, мусульманским кадиям],
[3] почтенным муллам, старейшинам, градоначальникам, представителям [на местах], гонцам, смотрителям ямов,
[4] досмотрщикам судов, стражникам на дорогах, сборщикам дорожной пошлины, сборщикам тамги, всем жителям и всем обитателям
[5] *казанских вилайетов21 и богохранимых пределов - да будут они оберегаемы от бед и несчастий! - этот указ,
[6] когда дойдет, слово [наше] таково: этот Шейх-Ахмед сын Мухаммеда, и сын Шейх-Ахмеда Абдал, младший брат Сейид-Ахмеда22 Махмутек, его сын Муса,
[7] сын Сейида Якуб, его младший брат Буланс23, его [же] младший брат Нур-Сейид, - эти семеро, явившись к нам, били челом
[8] [в том, что они] являются людьми, которые произведены в тарханы нашими старшими братьями ханами. Мы, также пожаловав,
[9] дабы доволен был Господь Всевышний и еще ради заступничества Мухаммада - Посланника Аллаха, этих вышеназванных лиц
[10] произвели24 в тарханы. Отныне сим вышеозначенным на дорогах и тропах,
[11] в пути и на месте пребывания, при нахождении их [где-либо] и при отбытии, слугам их
*21 Возможно, ошибка или описка, и вместо ¿^ оЬ^ вилайаты Газан 'казанских вилайетов' должно быть ¿А^Ъ О^Ё вилайэте Газан 'Казанского вилайета' (здесь: «Казанской страны», «Казанского государства», «царства Казанского»).
22 Должно быть: «Шейх-Ахмеда» (?).
23 Должно быть: «Буляк» (?).
24 В тексте: «произвел».
[12] и рабам их, поклажам их и скоту их никто и никоим образом
[13] вмешательства и притеснений пусть не чинит, ясака, калана и *подушного налога25 пусть не накладывают,
[14] запросы, пошлины и сборы на издержки пусть не требуют, скот их и подводы26, воды и земли [по реке] Ик27 (?)
[15] захватывать пусть не покушаются, силой в дома их посланников и гонцов на постой пусть не ставят,
[16] сельский налог, земельные ссуды (?), подымный налог пусть не берут, провизии и фуража [при постоях] пусть не требуют;
[17] пусть им ни с чьей стороны не причиняется вред и ущерб. Пребывая в покое,
[18] вечером и утром, на рассвете и на закате нам и нашему роду молитвы и благословения
[19] пусть воссылают. И пусть не причиняют [им] никаких насилий и обид. После
[20] вышесказанного тем, кто, не внимая ярлыку, причинит [им] насилия и обиды,
[21] самим ничего хорошего не будет. О том выдан ярлык с красной печатью
[22] в год девятьсот двадцать девятый тринадцатого дня благословенного месяца сафара
[23] [это] было.
Нишан (печать)
Внешний квадрат:
(>À»jJI éJJI ^ (Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного);
éUI Jjmj juz ЛЛ ^I éJI ^ (Нет Бога кроме Аллаха, Мухаммад - Пророк Аллаха)28.
Внутренний квадрат:
ÉNklm f ë éJJI j!> jlâ jjI$j ôI/ kyBu jkJI jjI ¿jJI ë LjJI jLk^I (Государь величайший,
слава мира и веры, победоносный Сахиб-Гирей бахадур хан - да увековечит Аллах державу его и да укрепит власть его!).
Приложение 2
Предполагаемый состав держателей ярлыкахана Сахиб-Гирея и их родственные связи (по данным ярлыка хана Сахиб-Гирея 1523 г.)
Шейх-Ахмед
Абдал
Якуб
Сейид-Ахмед (Сейид)
Мухаммед
Буланс (чит. Буляк)
Нур-Сейид
Махмутек
Муса
Примечания:
1) Полужирным курсивом выделены имена получателей ярлыка Сахиб-Гирея, пунктирной линией -предположительное родство;
2) Одним из получателей ярлыка был либо Сейид-Ахмед (Сейид), либо Махмутек.
*25 Салыг мвсэмма. Букв. 'именуемое «салыг»'
В тексте: элмэклэренэ. Возможно, должно быть эмляклэренэ 'имущество ]
Слово «Ик» (?) вписано другими чернилами и другой рукой. Фраза повторена трижды.
Приложение 3
Состав держателей ярлыка хана Сахиб-Гирея
и их потомков до конца XVII в. (по данным шеджере из деревни Исламбахты)
Источники: [НА УНЦ РАН, ф. 3, оп. 93, д. 1, л.45 - 44 об.; Шура, 1914, обложка].
Примечание: полужирным курсивом выделены имена предполагаемых получателей ярлыка Сахиб-Гирея.
Список источников и литературы
Научный архив Уфимского научного центра Российской академии наук (далее - НА УНЦ РАН), ф. 3, оп. 93, д. 1.
НА УНЦ РАН, ф. 23, оп. 1, д. 2.
Национальный музей Республики Татарстан (НМ РТ), редкий фонд, № 5757.
Российский государственный архив древних актов (далее - РГАДА), ф. 1173, оп. 1, д. 196.
РГАДА, ф. 1173, оп. 1, д. 468.
РГАДА, ф. 1173, оп. 1, д. 720.
РГАДА, ф. 1173, оп. 1, д. 765.
РГАДА, ф. 1173, оп. 1, д. 766.
РГАДА, ф. 1173, оп. 1, д. 767.
РГАДА, ф. 1173, оп. 1, д. 769.
РГАДА, ф. 1173, оп. 1, д. 775.
Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1350, оп. 56, д. 563, ч. I, 1823 г.
Асфандияров, 1993 - Асфандияров А.З. История сел и деревень Башкортостана. Кн. 3: Справочная книга. Уфа, 1993.
Асфандияров, 2009 - Асфандияров А.З. История сел и деревень Башкортостана и сопредельных территорий. Уфа, 2009.
Асфандияров, 2006 - Асфандияров А.З. Башкирские тарханы. Уфа, 2006.
Ахметзянов, 1985 - Ахметзянов М.И. К этнолингвистическим процессам в бассейне р. Ик (по материалам шеджере) // К формированию языка татар Поволжья и Приуралья. Казань, 1985.
Ахметзянов, 1991 - Ахметзянов М.И. Татарские шеджере (Исследование татарских шеджере в источниковедческом и лингвистическом аспектах по спискам Х1Х-ХХ вв.). Казань, 1991.
Эхмэт^анов, 1995 - Эхмэтщанов М.И. Татар шэ^эрэлэре. Казан, 1995.
Эхмэт^анов, 2012 - Эхмэтщанов М.И. Татар шэ^эрэлэре: 1 т. Казан, 2012.
Бабер-наме, 1857 - Бабер-наме или Записки султана Бабера / Изд. в подлинном тексте Н.И[льминским]. Казань, 1857.
Башкирские, 2002 - Башкирские родословные / Сост., предисл., поясн. к пер. на рус. яз., послесловие и указатели Р.М.Булгакова, М.Х.Надергулова. Уфа, 2002. Вып. 1.
Березин, 1851 - Березин И. Тарханные ярлыки Тохтамыша, Тимур-Кутлука и Саадет-Гирея. Казань,
1851.
Бурганова, 1982 - Бурганова Н.Б. О системе народного праздника джиен у казанских татар // Исследования по исторической диалектологии татарского языка (материалы и исследования). Казань, 1982.
Вахидов, 1925 - Вахидов С. Ярлык хана Сахиб-Гирея // Вестник Научного общества татароведения. 1925. № 1-2.
Григорьев, 1978 - Григорьев А.П. Монгольская дипломатика XIII-XV вв. (чингизидские жалованные грамоты). Л., 1978.
Димитриев, 1956 - Димитриев В.Д. О ясачном обложении в Среднем Поволжье // Вопросы истории. 1956. № 12.
Исхаков, 1985 - Исхаков Д.М. Из этнической истории татар восточных районов Татарской АССР до начала ХХ века // К вопросу этнической истории татарского народа. Казань, 1985.
Исхаков, 1998а - Исхаков Д.М. Идел-Урал буе hэм Себер татарларыныц этник тарихларындагы уртак-лыклар // Мирас. 1998. № 3.
Исхаков, 1998б - Исхаков Д.М. От средневековых татар к татарам Нового времени. Казань, 1998.
Исхаков, Измайлов, 2005 - Исхаков Д.М., Измайлов И.Л. Введение в историю Казанского ханства. Казань, 2005.
Каппелер, 2012 - Каппелер А. Как классифицировали русские источники XVI - середины XIX вв. этнорелигиозные группы Волго-Уральского региона // Исповеди в зеркале: Межконфессиональные отношения в центре Евразии (на примере Волго-Уральского региона XVIII-XXI вв.). Н.Новгород, 2012.
Кузеев, 1960 - Кузеев Р.Г. Башкирские шежере. Уфа, 1960.
Кузеев, 1974 - Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа: этнический состав, история расселения. М., 1974.
Молла, 1969 - Молла Муса б. Молла Айса-ходжа Сайрами. Та'рих-и амнийа // Материалы по истории казахских ханств XV-XVIII вв. А.-А., 1969.
Местэкыймов, 2003 - Мвстэкыймов И. Сахиб-Гэрэй хан ярлыгы // Гасырлар авазы - Эхо веков. 2003. № 3/4.
Мустакимов, 2010 - Мустакимов И.А. Некоторые замечания к чтению и интерпретации ярлыка хана Ибрагима // Актуальные проблемы истории и культуры татарского народа: Материалы к учебным курсам: в честь юбилея академика АН РТ М.А.Усманова / Сост. Д.А.Мустафина, М.С.Гатин; науч. ред. И.А.Гилязов. Казань, 2010.
Мухамедьяров, 1967 - Мухамедьяров Ш.Ф. Тарханный ярлык казанского хана Сахиб-Гирея 1523 г. // Новое о прошлом нашей страны. Памяти академика М. Н. Тихомирова. М., 1967.
Мухаммад, 1976 - Мухаммад б. Хиндушах Нахчивани. Дастур ал-катиб фи та'йин ал-маратиб (Руководство для писца при определении степеней) / Критич. текст, предисл. и указатели А.А.Али-заде. Т. 2. М., 1976.
Рамазанова, 1980 - Рамазанова Д.Б. Функционирование терминов «мещеряки», «башкиры», «тептяри» в Западной Башкирии // Исследование языка древнеписьменных памятников. Казань, 1980.
Рамазанова, 1984 - Рамазанова Д.Б. Формирование татарских говоров юго-западной Башкирии. Казань,
1984.
Рамазанова, 2001 - Рамазанова Д.Б. Татары Восточного Закамья: их распространение, особенности говора. Казань, 2001.
Рахим, 2008 - Рахим А. Татарские эпиграфические памятники XVI в. // Гали Рэхим: тарихи-докумен-таль, эдэби hэм биографик ^ыентык / Тез. Р. Мэрданов, И. Ьадиев. Казан, 2008.
Рахматуллин, 1981 - Рахматуллин У.Х. Крестьянское заселение Башкирии в XVII-XVIII вв. // Крестьянство и крестьянское движение в Башкирии в XVII - начале ХХ вв. Уфа, 1981.
Рэхим, Газиз, 1925 - Рэхим Г., Газиз Г. Татар эдэбияты тарихы. Феодализм дэвере: Икенче басма. Казан, 1925.
Самаркандские, 1974 - Самаркандские документы XV-XVI вв. (О владениях Ходжи Ахрара в Средней Азии и Афганистане) / Факсим., критич. текст, перев., введ., примеч. и указатели О.Д.Чехович. М., 1974.
Таарих, 1905 - Таарих-и Эмэние. История владетелей Кашгарии, сочинение муллы Мусы, Бен мулла Айса, Сайрамца / Изд. Н.Н.Пантусов. Казань, 1905.
Туган, 1994 - Туган З.В. Башкорттарзыц тарихы. Эфе, 1994.
Усманов, 1982 - Усманов А.Н. Добровольное присоединение Башкирии к Русскому государству. Уфа,
1982.
Усманов, 1972 - Усманов М.А. Татарские исторические источники XVII-XVIII вв. Казань, 1972. Усманов, 1979 - Усманов М.А. Жалованные акты Джучиева Улуса XIV-XVI вв. Казань, 1979. Усманова, 1964 - Усманова М.Ю. О термине куругмал // Народы Азии и Африки. 1964. № 4. Утемиш-хаджи, 1992 - Утемиш-хаджи. Чингиз-наме / Факсим., перев, транскр., примеч., исслед. В.П.Юдина; подгот. к изд. Ю.Г. Баранова; коммент. и указ. М.Х. Абусеитовой. - А.-А., 1992. - 296 с.
Уяма, 2003 - Уяма Т. От «булгаризма» через «марризм» к националистическим мифам: дискурсы о татарском, чувашском и башкирском этногенезе // Новая волна в изучении этнополитической истории Волго-Уральского региона / Под ред. К. Мацузато. Саппоро, 2003.
Филоненко, 1913 - Филоненко В. История Башкирии с древнейших времен до подданства России // Вестник Оренбургского учебного округа. 1913 год. Уфа, 1913. Филоненко, 1915 - Филоненко В. Башкиры. Уфа, 1915.
Хэмидуллин, 2008 - Хэмидуллин Б.Л. Казан ханлыгы халыклары. Казан, 2008. Шура, 1914 - Шура. 1914. № 1.
Юдин, 1969 - Юдин В.П. [Введение к публикации отрывков из «Фатх-наме» Шади] // Материалы по истории казахских ханств XV-XVIII вв. А.-А., 1969.
Юдин, 2001 - Юдин В.П. Персидские и тюркские источники по истории казахского народа XV-XVIII веков // Юдин В.П. Центральная Азия в XIV-XVIII веках глазами востоковеда. Алматы, 2001.
Юсупов, 2007 - Юсупов Ю.М. Башкиры в этно-сословной структуре Казанского ханства // Россия и Башкортостан: история отношений, состояние и перспективы. Материалы международной научно-практической конференции посвященной 450-летию добровольного вхождения Башкортостана в состав России (Уфа, 5-6 июня 2007). Уфа, 2007.
Юсупов, 2009 - Юсупов Ю.М. Башкортостан XV - первой половины XVI вв.: социально-политический аспект: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Уфа, 2009.
Ярлык, 1850 - Ярлык хана Золотой Орды Тохтамыша к польскому королю Ягайлу 1392-1393 года / Изд. кн. М.А.Оболенским. Казань. 1850.
Fekete, 1977 - Fekete, L. Einfuhrung in die Persische Palaeographie. 101 Persische Dokumente. Budapest,
1977.
Muhamedyarov, Vasary, 1987 - Muhamedyarov, Sh., Vasary, I. Two Kazan Tatar Edicts (Ibrahim's and Sahib Girey's Yarliks) // Between the Danube and the Caucasus. Budapest, 1987.
Togan, 1981 - Togan, A.Z.V. Bugünkü Türkili (Türkistan) ve Yakin Tarihi. Cilt I: Batí ve Kuzey Türkistan. Istanbul, 1981.
Togan, 1966 - Togan, Z.V. Kazan Hanliginda Islam Türk Kültürü (Kanuní zamaninda 1550 de Kazandan gönderilen bir rapor) // islam Tetkikleri Enstitüsü Dergisi. Istanbul, 1966. Vol. III. Parts 3-4. 1959-1960.
И.А. Местэкыймов
ЯНЭ САХИБ-ГЭРЭЙ ХАННЬЩ КАЗАН ЯРЛЫГЫ ТУРЫНДА
Ачкыч сузлэр: Казан ханлыгы, Сахиб-Гэрэй хан, терки-татар дипломатикасы, татарлар, башкортлар.
Аннотация. Мэкалэ моннан йез ел элек табылган hэм фэнни эйлэнешкэ кертелгэн Сахиб-Гэрэй ханныц 1523 елгы Казан ярлыгын ейрэиунец дэвамы булып тора. Бу ярлыкны шул заманга караган терки hэм фарсы телендэге актлар белэн чагыштыру, Казан документыныц стилистикасы Урта Азия Шыбаниларыныц рэсми кэгазьлэренэ, шулай ук Ючылыларныкы булмаган актларга охшаш булуын расларга мемкинлек бирэ. Мэкалэдэ бу ярлыкны тотучылар нэселе хакында XVII йезнец икенче яртысы - XIX йез башына караган, галимнэр тарафыннан табылган яца рус hэм терки телле документларны анализлап, ярлыкныц Рус дэулэте чоры тарихы, аны тотучы нэсел дэвамчыларыныц сословие торышларындагы узгэрешлэр турында кайбер кузэтулэр ясала hэм фаразлар эйтелэ.
Укучылар игътибарына чыганаклардагы яца мэгьлуматларны файдаланып тезэтелгэн ярлык тексты hэм аныц русчага тэрж;емэсе дэ тэкъдим ителэ.
I.A. Mustakimov
ONCE AGAIN ABOUT THE KAZAN YARLIGH OF KHAN SAHIB GIRAY
Keywords: the Kazan Khanate, Sahib Giray Khan, Turkic-Tatar Diplomatics, Tatars, Bashkirs.
Annotation. Article is prepared throughout researches of the Turkic-Tatar diplomatics. The Kazan yarligh (decree) of khan Sahib Giray of 1523 was found and introduced into scientific circulation about a century ago. Comparison of this document with the acts revealed since then in Turkic and Persian languages showed similarity of sty-listics of the Kazan document with Central Asian Shibanid, and also non-Djuchid acts. Detection of new Russians and Turkic documents of the second half of 17th - beginning of 19th centuries about a family of holders of the yarligh allowed to make new observations about history of an existing of this yarligh in the Russian epoch, evolution of estate accessory of the descendants of yarligh' holders.
The text of the yarligh specified taking into account new sources and its transfer is offered to attention of readers.
Мустакимов Ильяс Альфредович - кандидат исторических наук, заведующий сектором научного использования архивных документов и международных связей Главного архивного управления при Кабинете Министров РТ (г.Казань).
E-mail: imus@rambler.ru
Местэкыймов Ильяс Альфред улы - тарих фэннэре кандидаты, ТР Министрлар Кабинеты каршын-дагы Баш архив идарэсе архив документларын файдалану hsM халыкара элемтэлэр секторы медире (Казан шэhэре).
Ilyas A. Mustakimov- candidate of historical sciences, chief of the Department for archival documents publishing, exhibitions and exterior relations, General Archival Department under the Cabinet of Ministers of the Republic of Tatarstan (Kazan).
