CC BY
158
Е.М. Смирнова, Н.Т. Ерегина
«КАРАНТИНЫ ЧУТЬ НЕ ВЗБУНТОВАЛИ 16 ГУБЕРНИЙ»: ВЛАСТЬ, ВРАЧИ И ОБЩЕСТВЕННОСТЬ РОССИИ В БОРЬБЕ С ЭПИДЕМИЯМИ ХОЛЕРЫ (XIX - начало XX веков)
E.M. Smirnova and N.T. Eregina
"Quarantines Nearly Incited Revolt in 16 Provinces": Government, Physicians, and the Russian Public in the Fight against Choiera Epidemics (19th - Early 20th Centuries)
Противостояние человечества пандемии Covid-19 взывает к историкам, требуя обратиться к опыту борьбы разных стран и континентов с эпидемиями в прошлые столетия. К числу наиболее драматичных европейских эпидемий XIX в., с которой рука об руку боролись государственный аппарат, врачебная корпорация и широкая общественность, относятся эпидемии холеры.
По данным Медицинского департамента Министерства внутренних дел на 1892 г., показатели смертности от эпидемий холеры в Российской империи доходили до 50-70 %1. В России самыми масштабными были эпидемии холеры 1847-1848 гг. (1 933 тыс. заболевших), 1871-1872 гг. (633 тыс.), 1892-1895 гг. (822 тыс.)2. Холера накладывала такой отпечаток на общественную атмосферу, что за годами, на которые она приходилась, закреплялось название «холерный год». Само слово «холера» вошло в русский язык как синоним страха, бедствия, неуправляемости, непредсказуемости. Обращение к истории этого страшного заболевания, охватившего в XIX - начале ХХ в. целые континенты и отличавшегося высокой летальностью, дает материал для обобщения и учета накопленного опыта.
В отечественной историографии второй половины XX-XXI вв. противоэпидемическая деятельность правительства и медицинского сообщества представлена в монографических исследованиях К.Г. Васильева и А.Е. Сегала3, М.Б. Мирского4, К.Н. Токаревича и Т.И. Грековой5, а также в ряде журнальных публикаций6, часть которых написана исключительно на материалах Поволжья7. В настоящей статье с привлечением материалов Верхневолжского региона рассматриваются усилия государственного аппарата, врачей и общественности, направленные на борьбу с холерой в XIX -первой четверти ХХ вв. Региональный срез позволяет сформировать более наглядное представление по исследуемой теме.
* * *
Устойчивых представлений о путях передачи инфекции вплоть до конца XIX в. не существовало. Так, инспектор Ярославской врачебной управы П.С. Вишневский (1829-1831 гг.) обратил внимание, что люди, садившиеся на судна, испачканные испражнениями больных холерой, сами становились жертвами болезни. Тогда аргументы Вишневского были сочтены «весьма неопределенными»8. Делился сомнениями насчет заразности холеры и представитель медицинской элиты - профессор, ученый секретарь Императорской медико-хирургической академии П.А. Чаруковский: «Большая часть врачей <.. .> почитали ее заразительной, но мнение сие, сколько известно, не подтверждают они ни одним достоверным, обстоятельно описанным наблюдением»9.
В этих условиях противостояние властей эпидемии неизбежно ограничивалось организационно-административными и медико-полицейскими мерами. В период первой эпидемии (1830-1831 гг.) правительством было принято 37 нормативно-распорядительных документов по борьбе с холерой; принятие решений было централизовано, а инициатива их реализации монополизирована. 29 августа 1830 г. Николай I утвердил Положение Комитета министров «О мерах, предполагаемых к пресечению эпидемической болезни холеры и об учреждении для сего Центральной Комиссии»10. Комиссию возглавил министр внутренних дел граф А.А. Закрев-ский. Его полномочия не ограничивались: высочайшим рескриптом Закревскому предписывалось «предпринимать решительные меры, каких только потребуют обстоятельства и надобность»11.
Представители Комиссии были откомандированы в главные очаги эпидемии - города Поволжья, включая Рыбинск, и Оренбург. Участникам борьбы с эпидемией повышалось жалованье. В пострадавшие регионы, испытывавшие хронический дефицит врачебных кадров, направлялись выпускники медицинских учебных заведений. На государственную службу на период эпидемии привлекались вольнопрактикующие врачи. В губерниях и уездах создавались Холерные комитеты, открывались инфекционные бараки. Населению по твердым ценам предлагали хлорную известь для обеззараживания жилищ, но в организованном порядке дезинфекция не проводилась.
Традиционные карантины были признаны «полезнейшей и необходимейшей мерой»12. Для их установления были направлены казачьи и другие войсковые части. Практических результатов заграждения не дали, поскольку требовали огромных затрат сил и средств. Так, вдоль границы Ярославской и Костромской губерний линия оцепления составляла 50 верст, но поскольку оцепления «не имели ни малейшего карантинного устройства по не обращению на сей предмет внимания местного начальства, <...> то они не
заслуживают даже и имени карантинов»13.
А.С. Пушкин, оказавшийся в зоне оцепления - в поместье Болдино Нижегородской губернии - и проведший на карантине три месяца, записал в дневнике: «...Карантины, не подкрепленные достаточно цепию, военною силою, - суть только средства к притеснению и причины к общему неудовольствию <.> В прошлом году [1830 г. -Е.С., Н.Е.] карантины остановили всю промышленность, заградили путь обозам, привели в нищету подрядчиков и извозчиков, прекратили доходы крестьян и помещиков и чуть не взбунтовали 16 губерний. Злоупотребления неразлучны с карантинными постановлениями, которых не понимают ни употребляемые на то люди, ни народ»14. И холера «беспрепятственно и победоносно шагала через эти искусственные и ненадежные препятствия, служившие более всего к распространению лихоимства, взяточничества, откровенного грабежа с живых и мертвых»15.
Во время эпидемии 1830-х гг. Ярославская губерния, где болезнь продержалась до 1838 г. и смертность среди заболевших составила 58 %, практически не смогла что-либо противопоставить этому бедствию16. Пока Ярославский губернский холерный комитет посылал по инстанциям донесение о появлении холеры, пока снаряжали туда уездного врача, большинство больных уже умирали, и врач лишь констатировал смерть. К тому же, несколько ярославских врачей были откомандированы в те губернии, где холера обнаружилась раньше, и когда она пришла на Верхнюю Волгу, ситуация с медицинскими кадрами была катастрофической. Секретарь Ярославского губернского статистического комитета М.А. Липинский позднее писал: «Дошло до того, что губернатор распорядился, чтобы в Романове [Старое название города Тутаева. - Е.С., Н.Е.] должность врача за отсутствием настоящего медика правил провизор Романовской вольной аптеки.»17.
В середине XIX в. применение карантинов в их традиционной форме стало признаваться бесполезным: согласно заявлению МВД, «холера сообщается более посредством воздуха, чем через прикосновение»18. Пользы в борьбе с холерой они не приносили, между тем нарушали естественные связи между различными частями империи, в первую очередь нанося ущерб хозяйственной жизни.
На протяжении всего XIX в. пути распространения холеры, как и способы ее предупреждения и лечения, оставались не до конца ясными. В России со второй половины XIX в. для борьбы с ней основными стали экстренные противоэпидемические меры, проводившиеся в жизнь государственными учреждениями, органами общественного самоуправления, частными организациями. Это -создание санитарных комиссий, дезинфекция зараженных участков и жилищ (чему теперь придавалось первостепенное значение), развертывание временных заразных бараков, привлечение
дополнительного медицинского персонала, изоляция и лечение больных, установление санитарных постов на транспорте.
В 1852 г. указом Сената в губерниях и уездах были созданы Комитеты общественного здравия, в задачу которых входила борьба с эпидемиями и санитарное просвещение народа путем бесплатной раздачи «наставлений»19. Как и другие органы, созданные государственным аппаратом, комитеты стали сугубо бюрократическими организациями. К тому же они не располагали финансовыми средствами. Драгоценное время часто уходило на долгие согласования: о вспышке эпидемии сельский староста сообщал в волостное правление, оно связывалось со становым, становой докладывал исправнику, исправник сообщал Комитету общественного здравия и доносил губернатору. Бюрократическая переписка нередко тянулась два-три месяца. И все же в холерном 1853 г., когда эпидемия в Ярославской губернии унесла 8 595 жизней из более 20 тыс. больных (41,6 умерших на 100 заболевших), Комитеты общественного здравия оперативно организовали холерное отделение при больнице Ярославского приказа общественного призрения и четыре специальные холерные больницы20.
В борьбе с холерой большинство врачей быстро осознало важность общих санитарно-гигиенических мероприятий, очистки населенных пунктов от мусора, улучшения водоснабжения. Но в России санитарное благоустройство населенных пунктов не предусматривалось, санитарные нормы законодательно не прописывались, их заменял Устав медицинской полиции (в составе Устава врачебного в издании 1857 и 1892 гг.). Устав предусматривал проведение врачебно-полицейских и врачебно-санитарных мер: охрану окружающей среды, контроль качества пищевых продуктов, предотвращение и пресечение эпидемий и т.п. Контроль за соблюдением Устава возлагался на губернатора, губернское правление и полицию. Земствам и городским думам отводилась роль простых участников санитарно-профилактических и противоэпидемических мероприятий21. Власти старались не допустить местное самоуправление к принятию жизненно важных решений.
Единственным органом, обладавшим всей полнотой властных полномочий, объединяющим и координирующим противоэпидемическую деятельность различных учреждений и организаций, было губернское правление во главе с губернатором. Ответственность за выполнение противоэпидемических мер нес врачебный инспектор, возглавлявший Врачебное отделение губернского правления. Пример координации противохолерных мероприятий со стороны губернской администрации - распоряжения ярославского врачебного инспектора Н.Ф. Шайтанова (1886 г.) об учреждении на транспорте санитарных постов и временных холерных покоев, открытии холерных госпиталей в Ярославле и Рыбинске,
адресованные земствам, городским управам, Управлению Северной железной дороги и ведающему водным транспортом ярославскому отделению округа путей сообщения22.
Порядок действий общественных организаций в случае эпидемии законом не определялся. Санитарные мероприятия и борьба с инфекциями первоначально относились к числу необязательных земских и городских повинностей, они подлежали выполнению по мере возможностей. Постепенно государство передавало местным органам самоуправления значительную часть своих полномочий по борьбе с эпидемиями, оставляя за собой создание законодательной базы и контроль. При этом власти стремились скрыть от населения информацию о масштабах распространения заболевания: опасались народных волнений. «Заботами администрации и цензуры общественное спокойствие в то время [В 1892 г. - Е.С., Н.Е.] еще довольно успешно ограждалось от точных известий о холере, - писал участник борьбы с эпидемией, военный врач, доктор медицины А.А. Генрици23.
В 1879 г. были приняты разработанные МВД «Временные правила относительно издания земскими учреждениями обязательных постановлений о мерах к предупреждению и прекращению повальных и заразительных болезней»: земские собрания получили право издавать постановления по предметам, касающимся здравоохранения, которые вступали в силу с санкции губернатора24. И в 1886 г. Медицинский департамент МВД признал борьбу с эпидемиями обязанностью земств. Общие противоэпидемические мероприятия возлагались на губернское земство, лечение заболевших - на уездные и городские лечебные учреждения25.
Масштабы эпидемии 1892-1893 гг. и малая эффективность административных методов борьбы с холерой поставили правительство и губернские власти перед необходимостью расширить полномочия органов самоуправления. Важную роль в этом сыграл организованный Медицинским департаментом МВД съезд врачей-ликвидаторов холеры 1892 г. Он выработал комплексную программу противоэпидемических мероприятий, предусматривавшую создание Временных губернских и уездных санитарно-исполнительных комиссий; организацию санитарного надзора; меры по оздоровлению населенных пунктов; устройство в районах эпидемий столовых, ночлежных домов, приемных покоев и холерных больниц; организацию врачебной помощи, санитарных отрядов, курсов подготовки сестер милосердия; ведение статистики заболеваний; информирование населения и т.д.26 Правила о Временных губернских и уездных санитарно-исполнительных комиссиях с участием земств и городов вводились в действие с 1893 г. Санитарно-исполнительным комиссиям поручалась разработка общего плана борьбы с холерой27.
Земства, в свою очередь, самой эпидемиологической ситуа-
цией вынуждались к привлечению широкой земско-медицинской общественности к совместной разработке программ борьбы с эпидемиями, к созданию коллегиальных санитарных органов (санитарных/врачебных советов, санитарных бюро и санитарных попечительств), тогда как ранее земские гласные воспринимали подобные инициативы врачей с университетскими дипломами как их попытку выйти из подчинения земской управе. В период 18751903 гг. санитарные органы были созданы в 31 земстве из 34 (в 1893 г. - в Тверском, в 1903 г. - в Ярославском и Костромском). Земские врачи стремились к объединению усилий всех заинтересованных государственных учреждений и общественных организаций. Показательно предложение VIII губернского съезда тверских врачей (1885 г.) создать при земствах совещательные комиссии с участием специалистов и представителей правительственных, общественных и частных учреждений для выработки мер профилактики эпидемии28.
Практика показала, что оздоровление населения и успешная борьба с эпидемиями тесно связаны с общими вопросами земской медицины, в том числе с учреждением полноправной санитарной организации, санитарным обустройством и санитарным просвещением, развитием медицинской статистики, активной профилактикой заболеваний. Санитарные/врачебные советы стремились придать профилактической и противоэпидемической работе систематический и планомерный характер. Но в деятельности земств это направление не имело постоянного характера, чаще всего было реакцией на угрозу эпидемии. Земства, незнакомые с санитарным делом, считали расходы на санитарную работу обременительными. Решения о финансировании санитарно-профилактических и противоэпидемических мероприятий давались им с трудом, на нужды санитарии выделялись незначительные средства.
Так, в 1892 г., в разгар холерной эпидемии, земский врач А.П. Чехов жаловался издателю А.С. Суворину: «на всех парах» организовал новый участок, в участке 25 деревень, 4 фабрики и монастырь, но «земство не дало мне на организацию [приемных] пунктов ни копейки, клянчу у богатых людей то того, то другого <.> Я избавил земство даже от расходов по дезинфекции»29. В 1903 г. Костромское губернское земское собрание выделило на борьбу с эпидемией всего 5 тыс. руб., отказавшись финансировать специальные санитарные организации30. С еще большим трудом земства шли на учреждение должностей санитарных врачей. Так, в 1890-е гг. Костромское земство отказывалось от введения должности санитарного врача. В Ярославской губернии санитарный врач был приглашен только в 1911 г. и именно по случаю холеры.
Губернские города, а зачастую именно они становились отправными точками распространения холеры, до создания губернской санитарной организации самостоятельно вели борьбу с
эпидемиями. В частности, во время холерной эпидемии 1892-1893 гг. городская дума Ярославля разделила город на участки и назначила санитарных попечителей.Их обязанности ограничивались осмотрами дворов и промышленных заведений. На временную службу дума пригласила трех врачей и трех фельдшеров-дезинфекторов, открыла два холерных барака на 40 мест и сторожевой барак на волжской пристани для изоляции подозрительных на холеру пассажиров, приняла участие в устройстве второго сторожевого барака совместно с уездным земством, устроила дешевые столовые, бесплатные чайные в рабочих районах, организовала бесплатный вывоз нечистот из домов бедняков, продажу дезинфицирующих средств (бедные получали их бесплатно)31. Но все эти меры не принесли ожидаемых результатов вследствие антисанитарных жилищных условий городской бедноты, отсутствия канализации и системы очистки и обеззараживания питьевой воды.
В небольших уездных городах борьба с холерой из-за недостаточности городских средств велась, как правило, усилиями земств.
Пришло время, и к борьбе с холерой подключился частный капитал. По решению правления Ярославской Большой мануфактуры - крупнейшего в губернии предприятия - была организована санитарная комиссия, пополнен инвентарь фабричной больницы, построен заразный барак, привлечен дополнительный медицинский персонал, создан санитарный отряд, открыт ночлежный покой, организовано санитарное просвещение рабочих, транспортировка больных, захоронение умерших от холеры.32 Противоэпидемические мероприятия проводили рыбинский Биржевой комитет, Товарищество фарфоровой фабрики М.С. Кузнецова, Товарищество Романовской льняной мануфактуры и другие крупные акционерные общества.
11 августа 1903 г. правительством были утверждены «Правила о принятии мер к прекращению холеры и чумы при появлении их в империи»33, объединившие ранее принятые решения по борьбе с эпидемиями. На время эпидемии для улучшения санитарно-гигиенической обстановки в губернии, на территории которой вспыхнула эпидемия, при губернской управе создавалась Санитарно-исполнительная комиссии под председательством губернатора. В ее состав входили представители губернской администрации, включая врачебного инспектора, члены земской управы, городской голова и по одному врачу от земства и города. Такие же комиссии с участием уездных, городовых и земских врачей учреждались в уездах и крупных городах. Они наделялись правом принимать обязательные для исполнения противоэпидемические меры (каждая на соответствующем уровне): запрет на проведение ярмарок и других массовых мероприятий, торговли спиртными напитками и т.д. Обязанности по профилактике и борьбе с эпиде-
миями возлагались на всех медиков: состоящих на государственной службе, на общественной службе, вольнопрактикующих. Роль органов самоуправления ограничивалась простым участием в работе Санитарно-исполнительных комиссий, хотя в земских губерниях именно земства и города несли финансовое бремя противоэпидемических мероприятий.
Земствавоспринимали«Правила»вконтекстеправительственного курса, направленного на усиление правительственного контроля над органами самоуправления. З.Г. Френкель, в 1904-1907 гг. возглавлявший Костромской губернский санитарный совет, в будущем академик АМН СССР, отмечал: «.. .Большинство губернских земств, прежде всего, видело крупную помеху в правилах 11 августа 1903 г., опутывавших их всестороннею опекою и подчинявших их во всем усмотрению административных комиссий с губернатором во главе. Курское, московское, костромское, саратовское и другие губернские собрания, а также целый ряд городских дум возбудили ходатайства об отмене пресловутых казенных правил»34. Санкт-Петербургское губернское земство приняло постановление о самостоятельной борьбе с холерой и об отказе от участия в Санитарно-исполнительных комиссиях. Между тем эпидемическая обстановка требовала тесного - не на бумаге, а на деле - взаимодействия всех заинтересованных сторон.
Ярославское земство активно работало в составе Санитарно-исполнительной комиссии. В 1905 г. губернская комиссия приняла ряд важных и своевременных решений. В их числе были разработка программы санитарных обследований промышленных предприятий и населенных пунктов, признанных неблагополучными по холере; решение командировать в уезды санитарные отряды; принять меры к страхованию медицинского персонала от холеры и несчастных случаев35. Были изданы и распространены 50 тыс. экземпляров «наставлений», нанят дополнительный медицинский персонал и сформированы пять санитарных отрядов, врачебные участки снабжены дезинфекционными камерами, инвентарем и материалами, оборудованы инфекционные бараки. Губернская земская управа выделила городам и земствам ссуду в 100 тыс. руб., уездные земства также ассигновали значительные средства36.
В 1909 г. Санитарно-исполнительная комиссия (ее в это время возглавлял земский санитарный врач А.В. Лихачев, а не представитель губернской администрации, как того требовал закон) приняла постановления о мерах по очистке источников питьевой воды, о проведении осмотров железнодорожных станций, о строительстве заразных бараков, об организации профилактических прививок и дала соответствующие поручения губернской земской управе, ярославской и рыбинской городским управам. Комиссия обратилась в Управление Северной железной дороги с предложением организовать врачебно-наблюдательные пункты
на железнодорожных станциях, в ведающее водным транспортом ярославское отделение округа путей сообщения - организовать медицинскую помощь на причалах и пристанях, а также в бараках, где жили рабочие-водники (и получила отказ), в рыбинский Биржевой комитет - увеличить медицинский персонал биржевой больницы37. Лечение взяли на себя губернская и уездные земские больницы, лечебные учреждения крупных частных предприятий и сельские лечебницы. Всего открыли 42 холерных барака на 449 коек38.
Летом 1905 г. Костромское санитарное бюро впервые открыло шесть лечебно-продовольственных пунктов в местах скопления сезонных рабочих по пристаням на Волге и ее притокам39. Положение о пунктах разработал З.Г. Френкель, включив их в общий план земских противохолерных мероприятий. На заведование пригласили студентов-медиков старших курсов, которые «пропускали в сутки по тысяче и более рабочих, обследуя их, отделяя здоровых от больных, оказывая медпомощь, ведя санитарную и культурно-просветительскую работу». Но жандармы, в поисках революционной литературы, во всех лечебно-продовольственных пунктах произвели обыски и весь первый состав работников арестовали по подозрению в революционной деятельности40. Так власть отреагировала на проявление общественной инициативы в борьбе с холерой41.
Совместно с губернскими Санитарно-исполнительными комиссиями действовали Санитарно-исполнительные комиссии на транспорте. Министерство путей сообщения установило наблюдательныепунктынаВолгеиеепритоках.Нажелезнодорожных станциях Кострома, Кинешма, Ярославль, Рыбинск, Урочь были подготовлены временные холерные бараки и санитарные вагоны, которые прицеплялись к каждому пассажирскому поезду, следовавшему через территорию Костромской и Ярославской губерний.
С конца XIX в. противоэпидемическую деятельность медиков направляло Общество русских врачей в память Н.И. Пирогова (Пироговское общество), ставшее признанным методическим центром, рупором демократических элементов в медицинском сообществе.
ГУ-йПироговскийсъезд (1892 г.) обсуждалвопросонеобходимости предупредительных мер против распространения эпидемических заболеваний, и в первую очередь учета заболеваемости, организации санитарно-статистических исследований, санитарного надзора42. Борьба с холерой обсуждалась в работавших на съездах секциях бактериологии и паразитологии, гигиены, земской и городской медицины, санитарного законодательства.
Вопросы народного здравия занимали в деятельности Пироговского общества все более важное место и закономерно приобретали политическую окраску. Внеочередной Пироговский
съезд по борьбе с холерой, проведенный в 1905 г. и прозванный «холерным», рассмотрел конкретные практические вопросы. Как свидетельствовал делегат съезда С.И. Мицкевич, во всех докладах, даже узко специальных, проводилась идея, что «борьба с холерой, равно как и со всеми болезнями, может быть успешной только после коренного изменения политического строя и проведения широких социальных реформ»43.
Эпидемии, представлявшие собой угрозу национальной безопасности - предмет заботы и общества, и государства. В XIX в. (как, впрочем, и сейчас) господствовало убеждение, что для борьбы с эпидемиями нужен авторитет власти. В этой сфере пересекались амбиции и государственных учреждений различных ведомств и различного уровня, и общественных самоуправлений, и медицинских работников. В ряде случаев достигалось их взаимодействие: распределение функций в рамках отдельных предметов ведения, финансирование, обмен информацией, участие представителей общественных управлений и медиков в губернских и уездных специализированных комиссиях.
Вместе с тем, центральный и губернский аппараты МВД стремились урезать автономию земства, последние, в свою очередь, - пресечь попытки земских врачей выйти на поле общественной деятельности. В годы революции 1905-1907 гг. земства ликвидировали санитарные органы под предлогом их неэффективности, под давлением губернской и уездной администрации увольняли наиболее активных земских врачей как «политически неблагонадежных». Среди «неблагонадежных» были известные общественные деятели З.Г. Френкель, А.И. Шингарев, В.И. Яковенко.
* * *
Итак, в течение XIX в. Россия накопила организационный, научный и практический опыт борьбы с холерой. Были уточнены и обобщены сведения о причинах и течении болезни, выработаны меры по выявлению очагов и локализации эпидемических вспышек, контролю санитарного состояния городов, организации санитарно-просветительной работы, положено начало планомерным санитарным исследованиям (медико-топографические описания губерний).
Представления о заразной природе холеры становились все более реалистичными и научными, совершался переход от чрезвычайных противоэпидемических мер к организованному противостоянию болезни и санитарному благоустройству, прежде всего строительству водоочистных сооружений и канализации. Понимание особой важности последнего пришло с открытием Р. Кохом холерного вибриона в 1883 г., осознанием связи между
болезнью и антисанитарией, грязной водой и отсутствием элементарной гигиены.
В российским обществе зрело понимание того, что борьба с эпидемиями должна вестись не только на основе передовых достижений науки, но прежде всего - на основе коренного переустройства жизни широких слоев населения.
К реализации этой идеи в 1918 г. в России приступила новая власть.
Примечания Notes
1 Крамер П.Ф. Противохолерные мероприятия, выработанные Медицинским департаментом Министерства внутренних дел. Астрахань. 1892.С. 6.
2 Социальная гигиена: Руководство для студентов-медиков и врачей. Вып. 1. Москва; Ленинград, 1927. С. 128.
3 Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России. Москва, 1960.
4Мирский М.Б. Медицина России Х - ХХ веков: Очерки истории. Москва, 2005.
5 Токаревич К.Н., Грекова Т.И. По следам минувших эпидемий. Ленинград, 1986.
6 Смирнов С.С., Смирнова В.Е. Врачебно-санитарное обслуживание переселенцев на железных дорогах Азиатской России в начале XX века // Вестник Челябинского государственного университета. Серия 10: Востоковедение. Евразийство. Геополитика. 2003. Т. 10. № 2. С. 182-200; Михель Д.В. Общественное здоровье и холерный вибрион: Российская империя, медицина и бактериология начала ХХ века перед угрозой холеры // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: История. Международные отношения. 2008. Т. 8. № 2. С. 64-74; Михель Д.В. Становление медицинской микробиологии в России и проблема холеры (1885 - 1910 годы) // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: История. Международные отношения. 2009. Т. 9. № 2. С. 7-16; Райкова С.В. Из истории борьбы с холерными эпидемиями в России // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2013. № 7-1. С. 114-116; Башкуев В.Ю. Эпидемическая безопасность окраинных регионов Российской империи во время пятой пандемии холеры (на примере Забайкальской области и г. Верхнеудинска) // Власть. 2013. № 1. С. 150-153; Яковлев К.Л. К вопросу о деятельности Министерства внутренних дел по борьбе с эпидемиями холеры в первой половине XIX века // Вестник Екатерининского института. 2014. № 2 (26). С. 129-132; Татарникова А.И. Противохолерные мероприятия в Томской губернии во время эпидемии 1892 г. // Манускрипт. 2016. № 12-3 (74). С. 185-187; Романова А.П., Алиев Р.Т., Топчиев М.С., Дрягалов В.С. «Хандра хуже холеры»: Историографический обзор литературы по исследованиям эпидемий и пандемий // Каспийский регион: политика, экономика,
культура. 2020. № 2 (63). С. 23-30;
7 Михель Д.В., Михель И.В., Сироткина И.Е. Медицина против эпидемий в Поволжье: социально-исторический контекст (1890 - 1925) // Вестник Евразии. 2004. № 3. С. 113-139; Лепкова Е.А. Холерные эпидемии в провинциальных городах Нижнего Поволжья в конце XIX - начале XX вв. (по материалам Царицына) // Приволжский научный вестник. 2015. № 5-2 (45). С. 5-10.
8 Токаревич К.Н., Грекова Т.И. По следам минувших эпидемий. Ленинград, 1986. С. 34.
9 Военно-медицинский журнал. 1831. Ч. XVIII. С. 250.
10 Полное собрание законов Российской империи: Собрание 2-е (ПСЗРИ-2). Т. V. Ч. 1. № 3881.
11 ПСЗРИ-2. Т. V. Ч. 2. № 3890.
12 ПСЗРИ-2. Т. V. Ч. 2. № 4178.
13 Государственный архив Ярославской области (ГАЯО). Ф. 86. Оп. 1. Д. 488. Л. 31.
14 Пушкин А.С. Дневники // Пушкин А.С. Собр. соч. В 10 т. Т. IX. Москва, 1981. С. 18.
15 Гессен С.Я. «Холерные бунты» (1830 - 1832 гг.). Москва, 1932. С. 6.
16 Липинский М.А. Холерные эпидемии в Ярославской губернии: 1830
- 1872 г. Ярославль. 1885. С. 67.
17 Липинский М.А. Холерные эпидемии в Ярославской губернии: 1830
- 1872 г. Ярославль. 1885. С. 16.
18 Варадинов Н.В. История Министерства внутренних дел. Ч. III. Кн. 1. Санкт-Петербург, 1858. С. 327.
19 ПСЗРИ-2. Т. XXVII. Ч. 2. №25930а.
20 Липинский М.А. Холерные эпидемии в Ярославской губернии: 1830
- 1872 г. Ярославль. 1885. С. 38.
21 Свод законов Российской империи. Т. ХШ. Санкт-Петербург, 1892. Ст. 604-606.
22 Журналы особых совещаний, происходивших при Медицинском Департаменте с 21 по 30 апреля 1886 г. для обсуждения вопроса о мерах против эпидемий. Санкт-Петербург, 1886. С. 244, 245.
23 Генрици А.А. Холера в России: Воспоминания очевидца. Казань, 2020. С. 85.
24 ПСЗРИ-2. Т. LIV. Ч. 1. № 59399.
25 Журналы особых совещаний, происходивших при Медицинском Департаменте с 21 по 30 апреля 1886 г. для обсуждения вопроса о мерах против эпидемий. Санкт-Петербург, 1886. С. 34-40.
26 Постановления и заключения редакционных комиссий съезда врачей, принимавших участие в борьбе с эпидемией холеры 1892 г. Санкт-Петербург // Саратовский санитарный обзор (земско-медицинский журнал). 1892. Т. II. № 9-10. С. 1-8.
27 Крамер П.Ф. Противохолерные мероприятия, выработанные Медицинским департаментом Министерства внутренних дел. Астрахань. 1892. С. 8-17.
28 Протоколы заседаний VIII съезда врачей Тверской губернии 4 - 11 марта 1885 года. Тверь, 1885. С. 121.
29 Чехов А.П. А.С. Суворину. 16 августа 1892 г. // Чехов А.П. Собр. соч. В 12 т. Т. 11. Москва, 1963. С. 568.
30 Доклады съезду земских врачей и представителей земских учреждений по вопросам программы съезда, составленные земским врачом П. Илинским. Кострома, 1903. С. 19-21.
31 ГАЯО. Ф. 1150. Оп. 1. Д. 680. Л. 37, 53-54об.
32 Протоколы санитарной комиссии Ярославского губернского земства по организации предупредительных мероприятий в виду ожидавшейся в 1905 году азиатской холеры. Ярославль, 1905. С. 58-62.
33 Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате. 1903. Санкт-Петербург, 1903. 2-е полугодие. № 112. Ст. 1664. С. 2904-2908.
34 Френкель З.Г. Холера и наши города. Москва, 1909. С. 9.
35 ГАЯО. Ф. 485. Оп. 2. Д. 1071. Л. 1-7.
36 ГАЯО. Ф. 1150. Оп. 1. Д. 2143. Л. 3об., 4, 15об.
37 ГАЯО. Ф. 1150. Оп. 1. Д. 2655. Л. 183-187об.
38 Труды VI съезда врачей и представителей земств Ярославской губернии. Т. 3. Ярославль, 1914. С. 78, 79.
39 Лечебно-продовольственные пункты в Костромской губернии летом 1905 г. Кострома, 1905. 152 с.
40 Френкель З.Г. Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути. Санкт-Петербург, 2009. С. 192.
41 Смирнова Е.М. Санитарная организация Костромской губернии на рубеже XIX - XX веков // Бюллетень Национального научно-исследовательского института общественного здоровья имени Н.А. Семашко. 2015. № 3. С. 171-172.
42 Труды IV-го Пироговского съезда в Москве. Москва, 1892. С. 278.
43Мицкевич С.И. Записки врача-общественника (1888 - 1918). Москва, 1969. С. 158.
Авторы, аннотация, ключевые слова
Смирнова Елена Михайловна - докт. ист. наук, доцент, Ярославский государственный медицинский университет (Ярославль)
ORCID ID: 0000-0002-4232-4631
Ерегина Наталья Тимофеевна - докт. ист. наук, профессор, Ярославский государственный медицинский университет (Ярославль)
ORCID: 0000-0003-1835-7246
e-mail: [email protected]
В статье рассматривается опыт организации борьбы с эпидемиями холеры, представлявшей в XIX - начале XX вв. угрозу национальной
безопасности России. На протяжении этого периода своей истории Российская империя пережила семь крупных эпидемий, отличавшихся высокими цифрами заболевших и крайне высокой смертностью. Противоэпидемические мероприятия проводили центральный и местные аппараты государственного, после введением местного самоуправления - его городские и земские органы при активном участии медицинского сообщества. Наконец, к борьбе с эпидемиями подключились представители предпринимательских кругов.
На примере Верхнего Поволжья в статье на основе архивных документов показана слабая согласованность действий государственной власти, органов самоуправления и медицинского сообщества. Это было вызвано общим состоянием медицинской помощи населению, санитарного обустройства городов и санитарной культуры, стремлением бюрократического аппарата ограничить участие самоуправления и общественности в решении острых социальных проблем, а также недостаточностью научных знаний в области эпидемиологии. Результатом явилась низкая эффективность усилий в противостоянии эпидемиям холеры. В российским обществе постепенно зрело понимание того, что борьба с холерой, как и другими эпидемиями, должна вестись не только на основе передовых достижений науки, но прежде всего - на основе коренного переустройства жизни широких слоев населения.
Земство, самоуправление, общественная деятельность, медицинское сообщество, санитария, эпидемия, холера, карантин, Поволжье.
References (Articles from Scientific Journals)
1. Bashkuyev, V.Yu. Epidemicheskaya bezopasnost okrainnykh regionov Rossiyskoy imperii vo vremya pyatoy pandemii kholery (na primere Zabaykal-skoy oblasti i g. Verkhneudinska) [Epidemic Safety of Peripheral Regions of the Russian Empire during the Fifth Cholera Pandemic (The Case of the Transbaikal Region and the City of Verkhneudinsk).]. Vlast, 2013, no. 1, pp. 150-153. (In Russian).
2. Lepkova, E.A. Kholernyye epidemii v provintsialnykh gorodakh Nizh-nego Povolzhya v kontse XIX - nachale XX vv. (po materialam Tsaritsyna) [Cholera Epidemics in Provincial Towns of the Lower Volga Region in the Late 19th - Early 20th Centuries (from Materials of Tsaritsyn).]. Privolzhskiy nauch-nyy vestnik, 2015, no. 5-2 (45), pp. 5-10. (In Russian).
3. Mikhel, D.V. Obshchestvennoye zdorovye i kholernyy vibrion: Rossi-yskaya imperiya, meditsina i bakteriologiya nachala XX veka pered ugrozoy kholery [Public Health and Vibrio Cholerae: The Russian Empire, Medicine, and Bacteriology of the Early 20th Century Confront the Cholera Threat.]. Iz-vestiya Saratovskogo universiteta. Novaya seriya. Seriya: Istoriya. Mezhdun-arodnyye otnosheniya, 2008, vol. 8, no. 2, pp. 64-74. (In Russian).
4. Mikhel, D.V. Stanovleniye meditsinskoy mikrobiologii v Rossii i prob-
lema kholery (1885 - 1910 gody) [The Establishment of Medical Microbiology in Russia and the Problem of Cholera (1885 - 1910).]. Izvestiya Saratovskogo universiteta. Novaya seriya. Seriya: Istoriya. Mezhdunarodnyye otnosheniya, 2009, vol. 9, no. 2, pp. 7-16. (In Russian).
5. Mikhel, D.V., Mikhel, I.V. and Sirotkina, I.E. Meditsina protiv epidemiy v Povolzhye: sotsialno-istoricheskiy kontekst (1890 - 1925) [Medicine Against Epidemics in the Volga Region: The Social-Historical Context (1890 - 1925).]. Vestnik Evrazii, 2004, no. 3, pp. 113-139. (In Russian).
6. Raykova, S.V. Iz istorii borby s kholernymi epidemiyami v Rossii [From the History of the Fight against Cholera Epidemics in Russia.]. Aktualnyye problemy gumanitarnykh i estestvennykh nauk, 2013, no. 7-1, pp. 114-116. (In Russian).
7. Romanova, A.P., Aliyev, R.T., Topchiyev, M.S. and Dryagalov, V.S. "Khandra khuzhe kholery": Istoriograficheskiy obzor literatury po issledovani-yam epidemiy i pandemiy ["Melancholia Is Worse than Cholera": A Historio-graphical Review of the Literature on Research into Epidemics and Pandemics.]. Kaspiyskiy region: politika, ekonomika, kultura, 2020, no. 2 (63), pp. 23-30. (In Russian).
8. Smirnov, S.S. and Smirnova, V.E. Vrachebno-sanitarnoye obsluzhivaniye pereselentsev na zheleznykh dorogakh Aziatskoy Rossii v nachale XX veka [Medical and Sanitary Services for Migrants on the Railways of Asian Russia at the Beginning of the 20th Century.]. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 10: Vostokovedeniye. Evraziystvo. Geopolitika, 2003, vol. 10, no. 2, pp. 182-200. (In Russian).
9. Smirnova, E.M. Sanitarnaya organizatsiya Kostromskoy gubernii na ru-bezhe XIX - XX vekov [The Kostroma Province Sanitary Organization at the Turn of the 19th - 20th Centuries.]. Byulleten Natsionalnogo nauchno-issledova-telskogo instituta obshchestvennogo zdorovya imeni N.A. Semashko, 2015, no. 3, pp. 171-172. (In Russian).
10. Tatarnikova, A.I. Protivokholernyye meropriyatiya v Tomskoy gubernii vo vremya epidemii 1892 g. [Anti-Cholera Measures in Tomsk Province during the Epidemic of 1892.]. Manuskript, 2016, no. 12-3 (74), pp. 185-187. (In Russian).
11. Yakovlev, K.L. K voprosu o deyatelnosti Ministerstva vnutrennikh del po borbe s epidemiyami kholery v pervoy polovine XIX veka [On the Question of the Activities of the Ministry of Internal Affairs to Fight Cholera Epidemics during the First Half of the 19th Century.]. Vestnik Ekaterininskogo instituta, 2014, no. 2 (26), pp. 129-132. (In Russian).
(Monographs)
12. Gessen, S.Ya. "Kholernyye bunty" (1830 - 1832 gg.) ["Cholera riots" in Russia, 1830 - 1832.]. Moscow, 1932, 61 p. (In Russian).
13. Mirskiy, M.B. Meditsina Rossii X - XX vekov: Ocherki istorii [Russian Medicine from the 10th to the 20th Centuries: Historical Essays.]. Moscow, 2005, 631 p. (In Russian).
14. Tokarevich, K.N. and Grekova, T.I. Po sledam minuvshikh epidemiy [In the Wake of Past Epidemics.]. Leningrad, 1986, 156 p. (In Russian).
15. Vasilyev, K.G. and Segal, A.E. Istoriya epidemiy v Rossii [A History of Epidemics in Russia.]. Moscow, 1960, 397 p. (In Russian).
Authors, Abstract, Key words
Elena M. Smirnova - Doctor of History, Associate Professor, Yaroslavl State Medical University (Yaroslavl, Russia) ORCID ID: 0000-0002-4232-4631 [email protected]
Natalya T. Eregina - Doctor of History, Professor, Yaroslavl State Medical University (Yaroslavl, Russia) ORCID: 0000-0003-1835-7246 e-mail: [email protected]
The article analyzes measures to combat cholera epidemics, which was a threat to Russia's national security in the 19th - early 20th centuries. During this period the Russian Empire had suffered from seven big epidemics with a high number of registered cases and an extremely high mortality rate. Counter-epidemic measures were conducted by central and local authorities, and after the introduction of local self-governments by municipal and zemstvo authorities with an active participation of medical community. Finally, members of business community joined in.
Resorting to the example of the Upper Volga region, the article uses archive documents to show the weak coordination between the activities of the government, self-government and medical community. This situation resulted from the existing medical care system, the level of sanitation and sanitation culture in cities and towns, the actions of bureaucracy intended to limit the participation of self-government and the public in resolving acute social problems as well as the lack of scientific knowledge and awareness in the sphere of epidemiology. All this rendered the joint efforts in combating the cholera epidemics rather inefficient. Awareness was growing in Russian society of the fact that the fight against cholera as well as other epidemics should not be based on the latest achievements alone, but, first of all, it should be carried out on the basis of fundamental transformation in the life of the general population.
Zemstvo, self-government, public activity, medical society, sanitation, epidemic, cholera, quarantine, Volga region.
