CC BY
71
16. Муниципальный джаз-клуб «Геликон» // Управление культуры г. Новокузнецка [Э/р]. - Р/д: http://www.kultura-nk.ru
17. Городской методический центр // Управление культуры г. Новокузнецка [Э/р]. - Р/д: http://www.kultura-nk.ru
Bibliography
1. Lipukin, V. Muzihkaljnuyu kuljturu - trudyathimsya // Boljshevistkaya stalj. - 1933. - № 228.
2. Otkrihlasj gorodskaya olimpiada samodeyateljnogo iskusstva // Boljshevistkaya stalj. - 1934. - № 235.
3. Lesovichenko, A. K probleme koncertnoyj deyateljnosti muzihkaljnogo uchebnogo zavedeniya // Intellekt. Kuljtura. Obrazovanie: materialih sibirskoyj konferencii. - Novosibirsk, 1994.
4. MBOU DOD «Detskaya muzihkaljnaya shkola № 6» // Upravlenie kuljturih g. Novokuznecka [Eh/r]. - R/d: http://www.kultura-nk.ru
5. Troshkina, T.A. Iz istorii razvitiya muzihkaljnoyj kuljturih g. Novokuznecka vremen stroiteljstva KMK (1930 - 1941 gg.) // Iz istorii muzihkaljnoyj kuljturih. - Novokuzneck, 2001.
6. Bukhtiyarova T. Gorodskoyj smotr khudozhestvennoyj samodeyateljnosti // Boljshevistkaya stalj. - 1950. - № 108.
7. Kuzneckiyj rabochiyj. - 1957. - № 36.
8. Illarionova, Z. Sovershenstvuetsya masterstvo samodeyateljnihkh artistov // Kuzneckiyj rabochiyj. - 1960. - № 82.
9. MBOU DOD «Detskaya shkola iskusstv № 47» // Upravlenie kuljturih g. Novokuznecka [Eh/r]. - R/d: http://www.kultura-nk.ru.
10. MBOU DOD «Detskaya shkola iskusstv № 53» // Detskaya shkola iskusstv № 53 [Eh/r]. - R/d: http://www.dshi53.com
11. MBOU DOD «Detskaya shkola iskusstv № 58» // Detskaya shkola iskusstv № 58 [Eh/r]. - R/d: http://dshi58.ru
12. MBOU DOD «Detskaya muzihkaljnaya shkola № 40» // Detskaya muzihkaljnaya shkola № 40 [Eh/r]. - R/d: http://dmsh40.rf
13. MBOU DOD «Detskaya shkola iskusstv № 1» // Detskaya shkola iskusstv № 1 [Eh/r]. - R/d: http://dshi1-nk.ru
14. MBOU DOD «Detskaya shkola iskusstv № 55» // Detskaya shkola iskusstv № 55 [Eh/r]. - R/d: http://dshi55.kmr.muzkult.ru
15. MBOU DOD «Detskaya shkola iskusstv № 48» Upravlenie kuljturih g. Novokuznecka [Eh/r]. - R/d: http://www.kultura-nk.ru
16. Municipaljnihyj dzhaz-klub «Gelikon» // Upravlenie kuljturih g. Novokuznecka [Eh/r]. - R/d: http://www.kultura-nk.ru
17. Gorodskoyj metodicheskiyj centr // Upravlenie kuljturih g. Novokuznecka [Eh/r]. - R/d: http://www.kultura-nk.ru
Статья поступила в редакцию 08.10.14
УДК 392.81
Khadzhieva M.H. KARACHAY-BALKAR FOOD IN CHILDREN'S RITUALS. The traditional culture if Kara-chay-Balkar people are known to have transitional periods in the life cycle of a person from the very birth to the day when he or she dies. All events in the life of this person have traditions and rituals that are connected with them. The article explores the role of food in children's rituals, which not only has important biological function of ensuring the health of mothers and children, but was an integral part of numerous magic tricks, also aimed at ensuring the well-being of a mother and a child. The big role was given to the moment when a baby got its name from relatives, neighbors or friends of the family. The author describes the choice of a name for a child and what it depended on. In the article the author presents the unique material based on field research of scientists studying the folklore of Karachay-Balkar people. Thus, the author contributes to the preservation and development of national traditions. Key words: maternity ritual cycle, food taboos, ritual food, ritual food.
М.Х. Хаджиева, канд. ист. наук, зав. учебно-методическим отделом КЧГУ, доц. каф. истории России ФГБОУ ВПО «Карачаево-Черкесский гос. университет им. У.Д. Алиева», г. Карачаевск, E-mail: [email protected]
КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКАЯ ПИЩА В ДЕТСКОЙ ОБРЯДНОСТИ
В традиционной культуре карачаево-балкарского народа переходные периоды в жизненном цикле человека от рождения до смерти сопровождались обрядами и ритуалами. В статье исследуется роль пищи в детской обрядности, которая не только несла важную биологическую функцию обеспечения здоровья роженицы и ребенка, но и являлась составной частью многочисленных магических приемов, также направленных на обеспечение благополучия матери и ребенка. В статье автор представляет уникальный материал, основанный на полевых исследованиях учёных, изучающих фольклор карачаево-балкарского народа. Тем самым автор вносит свой вклад в сохранение и дальнейшее развитие национальных традиций.
Ключевые слова: родильный обрядовый цикл, пищевые запреты, ритуальная пища, обрядовая пища.
В традиционной культуре карачаево-балкарского народа переходные периоды в жизненном цикле человека от рождения до смерти сопровождались обрядами и ритуалами. Из многочисленных обрядов, совершаемых карачаевцами и балкарцами, выделяют несколько. Это семейные обряды, приуроченные к важнейшим событиям: рождение ребенка - родильный обрядовый цикл, свадебные обряды, похороны и поминки по умершим родственникам. Ими отмечены основные вехи человеческого пути.
Различного рода трапезы, приуроченные к главным событиям в жизни горцев, свидетельствуют о существовании в прошлом систем возрастных групп. Переход членов групп в последующие ступени системы возрастных классов оформлялся определенными ритуалами сопровождаемые трапезами. Определенную ритуальную нагрузку выполняла пища и при изменении положения человека в системе родства. Рождение ребенка, особенно первенца, было важным событием в жизни народов Карачая и Балкарии. В XIX - XX в вв. роды происходили в родительском доме, где мать с ребенком и остается на некоторое время.
Считалось, что некоторые виды пищи выполняли охранительную функцию, вообще угощениями отмечались все наиболее важные моменты в жизни ребенка. Но прежде всего, пища должна была обеспечить восстановление сил роженицы и нор-
мальное развитие детского организма. Сразу после рождения ребенка, для роженицы, родственников и соседей готовили рисовую кашу - «баста» с курагой, сливой, изюмом, политую медом, маслом, сахарную халву - «шекер халуа», травяной чай со сливками - «сют шай» и обязательно приносили в жертву овцу.
По представлению карачаево-балкарского народа составляющие ритуальных блюд способствовали благополучному развитию ребенка, а также содействовали укреплению здоровья матери и ребенка.
Традиционно все кавказские народы, в том числе и карачаевцы и балкарцы, стремились иметь как можно больше детей. На бездетность смотрели как на большое несчастье, женщин, не имеющих детей, называли и называют «каратон» - «черношу-бая», в современном понятии «белая ворона». Рождение мальчика-первенца, отмечали особенно пышно, отец резал барана, на угощение созывались родственники, друзья, односельчане.
Через неделю после рождения малыша устраивали ритуальное празднество по случаю укладывания в люльку «бе-шикъкъе салган». К этому дню резали жертвенное животное -«къурман мал» и готовили праздничный стол из лакомых блюд. В доме родителей устраивали празднество с обильным угощением «ыстым той», на него приглашали соседей, родственников,
знакомых. Укладывание в люльку было весьма разорительным мероприятием для женской и мужской стороны. Сторона матери новорожденного приезжала на праздник с большим количеством подарков и съестными припасами. Халва, пироги «хычины», лу-нарной формы пироги - «берекле», баран, ведро меда, топленого масла, большое количество одежды для ребенка и золотые украшения, ткани, платки для бабушки и дедушки, а также определенное количество денег от всех присутствующих на мероприятии, привозила с собой сторона невестки.
Мужская сторона готовила множество хычинов с мясом, колбасы - «сохта», шашлыки, жареных кур, кусковое мясо с приправой «тузлук», халву, слабоалкогольный напитки «боза», темное пиво «сыра», квас «гумул», на стол подавали сухофрукты, орехи, баста с медом, маслом, изюмом и курагой.
Женщины и мужчины сидели за разными столами, в разных комнатах не стесняя ни себя, ни других. Кровью принесенного в жертву барана мазали лобик новорожденного, для того чтобы он был здоров и оберегаем добрыми силами, что зафиксировано и на материале детской обрядности современных болгар [1]. Вероятно, это отголосок сохранившегося прошлого тюркского наследия. В это же время проводили обряд, при котором правую ногу мазали медом, для того чтобы жизнь нового члена общества была долгой и счастливой, если это была девочка, желали, чтобы после нее родилось много мальчиков.
Пчеловодство у карачаевцев и балкарцев было связано со скотоводческим хозяйством, пчел разводили на пастбищах, практиковалась и такая форма добычи меда, как бортничество. По мнению карачаевских и балкарских информаторов, мед был обязательным атрибутом не только женского стола, дикий мед, как «вершина узденьства», в качестве приправы подавался особо почетным гостям к вяленому и копченому мясу, а также к козлятине [2].
Большое значение придавалось наречению имени, так как известно, что имя оказывает влияние на всю жизнь человека. Ребенку старались не давать имен людей, погибших насильственной смертью. Право назвать принадлежало уважаемым родственникам, соседям, а иногда и друзьям семьи. Карачаевцы говорят: «Ат берген - Ат береди» - «Нарекающий именем - дарит лошадь», что связано с сакральными, потусторонними функциями лошадей и одновременно оберегающими и отгоняющими злые духи. В мифологии многих народов конь был олицетворением солнца, связанного, с аграрным культом, а значит с богом земли, а также с подземным, темным миром. И сегодня нарекающий именем делает дорогостоящий подарок новорожденному. Принятые у карачаево-балкарцев имена, условно можно подразделить на группы: магические - Джашау «Живи»; Батыр -«Правитель, сильный, могучий»; Улан - «Воин»; Залим - «Все могущий и все преодолеющий»; Болду - «Достаточно девочек, нужен сын»; следующая категория - это имена обманки - Кю-чюк - «Щенок», Берюхан - «Предводитель волков», с помощью которых старались обмануть злых духов. Так же используют имена из карачаево-балкарского нартского эпоса: Батырас, Сослан, Ерюзмек, Сосрука, Сатанай. А также называют мусульманскими и христианскими именами: Мухаммат, Ибрагим, Абухасан, Абдуллах, Ильяс, Марьям.
Через два месяца после рождения, когда у ребенка, как говорят карачаевцы и балкарцы, «сабий боюн каттырады» (укрепилась шея ребенка), приступали к обряду стрижки волос ребенка (итлик чачын алыу). Этот обряд сопровождался также ритуальным угощением, включающим мясные, мучные, сладкие блюда, прохладительные и спиртные напитки. Один из членов атаула, обладающий «нежной рукой», обычно это был дядя по матери,
Библиографический список
подстригал волосы ребенка. После стрижки, через голову ребенка бросали сладости, а мать снимала надетую на ребенка после рождения рубашку «итлик келек». Для безболезненного появление зубов у ребенка, готовили особое угощения «Тиш джыр-на» - «зубная каша». Обрядовая сторона заключалась в том, что свекровь брала горсть вареных кукурузных зерен и сыпала на голову ребенку: «Муну кибик къуюлуб чыксын тишлеринг!» «Пусть зубы твои вырастают также дружно, как зерна». Затем каждому соседскому дому тийре преподносили чашку с обрядовыми зернами. Соседи благословляли ребенка и, чтобы не возвращать чашку пустой, наполняли ее рисом, фасолью, ячменем, а в XX в. - клали кусок ткани, мыла или полотенце, конфеты, халву, печенье и т д. По мнению карачаевских женщин, проведение указанного обычая способствовало, как считается, безболезненному появлению зубов у ребенка. В дополнение к приемам имитативной магии, каждая мать десна своего ребенка массировала с небольшим количеством меда, благодаря этой процедуре зубы резались значительно легче, без температуры и рвоты.
По шариату, карачаевцы, как и все мусульмане, прибегали к обряду обрезания «сюннет». На церемонии обрезания присутствовали родители мальчика и близкая родня. В этот день устраивали праздничный пир - «сюннет той» с различными увеселениями (борьбой, скачками), богатым застольем с национальными кушаньями. Варили специальное ритуальное блюдо джирна, состоящее из большого количества компонентов, не менее трех, а лучше - пяти, семи, девяти, это баранина, пшено, кукуруза, ячмень, пшеница, фасоль. Вероятно, это было связано с тем, что зубы должны быть разными по величине. Чем больше было разновидностей зерна в этом блюде, тем оно считалось престижней. По небольшой чашке джирна раздавали только ближайшим соседям. Ели ее с добавлением небольшого количества черного и красного перца, кислого айрана «кьайнагъан айран» и сметаны. Наиболее многокомпонентные джырна стали готовить в Карачае с образованием селений Нового Карачая, когда расширились границы употребления зерновых. Варили джырна довольно долго, пока все зерна не доходили до очень сильной степени мягкости и не перемешивались.
Торжества с приглашением гостей устраивали по случаю первого шага ребенка - «ал атлам». Когда ребенок начинал ходить, между ножек прокатывали специально приготовленный хлебец, с пожеланием ребенку ходить так же проворно, как катится хлебец - «гюттю». Для того чтобы ребенок стал красноречивым, к губам ребенка прикладывали язычок отваренной курицы.
Традиционным был также обычай отмечать годовщину со дня рождения ребенка. В этот день приглашались соседские женщины старшего поколения. Праздничные столы полны разнообразными угощениями - мясными пирогами, колбасами, отварным мясом и тузлуком, а также сладостями. На столик выкладывали, если это мальчик, нож, топор, молоток, книгу; если девочка, - куклу, зеркало, ножницы, наперсток, иголку с ниткой или книгу [3]. Затем ребенка подводили к столику и следили, к какому из предметов в первую очередь он протянет руку. Верили, что это, якобы, предопределит его будущие наклонности, профессию.
В системе обрядов и ритуалов, связанных с родильным циклом, у народов Карачая и Балкарии обязательным компонентом являются пищевые продукты. Как и практически во всех разделах традиционно - бытовой культуры, здесь налицо сочетание профанического и сакрального начала. Пища выполняла не только важную биологическую функцию обеспечения здоровья роженицы и ребенка, но и являлась составной частью многочисленных магических приемов, также направленных на обеспечение благополучия роженицы и новорожденного.
1. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы // Летне-осенние праздники. - М., 1978.
2. Полевой материал 2006. - Теберда / М.Х. Байрамкулов, 1957.
3. Полевой материал 2006. - Теберда / З.Х. Текеева, 1961.
Bibliography
1. Kalendarnihe obihchai i obryadih v stranakh zarubezhnoyj Evropih // Letne-osennie prazdniki. - M., 1978.
2. Polevoyj material 2006. - Teberda / M.Kh. Bayjramkulov, 1957.
3. Polevoyj material 2006. - Teberda / Z.Kh. Tekeeva, 1961.
Статья поступила в редакцию 08.10.14
УДК 304.2
Klyukanova L.G. AN INTERDISCIPLINARY STATUS OF THE MODERN PRIVATE COLLECTING OF ART OBJECTS AS A CULTURAL PHENOMENON. The article discusses some aspects of the culturological approach to the consideration of the problem of the cultural status of modern private art collecting. Private art collecting is considered as a way of development of culture and its values, as well as a phenomenon, interconnected with other elements of culture. The phenomenon of private art collecting is understood as having a special status and specific cultural form. The author takes into account the complex of psychological, axiological, semiotic and historical aspects in her research. The author thinks that the question of compensation function in the private collections needs a thorough analysis. The work describes the contents of the compensation psychological function and is revealed in forming of the unique individual niche by a collector that implies the personal development of the collector and acquiring of a particular status among the other collectors, which compensates the lack of the status in other spheres.
Key words: modern private art collecting, phenomenon of culture, cultural values, cultural imperative, culturological approach, interdisciplinary approach.
Л.Г. Клюканова, аспирантка каф. теории и истории культуры ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский гос. университет культуры и искусств», г. Санкт-Петербург, E-mail: [email protected]
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ СТАТУС СОВРЕМЕННОГО ЧАСТНОГО КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЯ КАК ФЕНОМЕНА КУЛЬТУРЫ
В статье рассматриваются некоторые аспекты культурологического подхода к рассмотрению проблемы культурного статуса современного частного художественного коллекционирования. Частное художественное коллекционирование изучается с точки зрения способа освоения культуры и ее ценностей, а также как явление, взаимосвязанное с другими элементами культуры. Рассматривается феномен частного коллекционирования, имеющий особые статус и культурную форму, с учетом комплекса психологических, аксиологических, семиотических и исторических аспектов.
Ключевые слова: частное художественное коллекционирование, феномен культуры, ценности культуры, культурный императив, культурологический подход, междисциплинарный подход.
Частное коллекционирование произведений искусства представляет собой имеющий особую форму и содержание феномен современной культуры, выполняющий эстетическую, просветительскую, коммуникативную и (в широком понимании) социальную функции. Коллекционирование предметов искусства оказывающее, в первую очередь, эмоциональное эстетическое воздействие, на практике реализует и способность культуры инвертировать хаотичное, беспорядочное и необязательное стечение обстоятельств в новый, относительно устойчивый порядок. Организатором этого порядка выступает особый субъект - частный коллекционер, создающий специальную искусственную «культурную» среду, включающую в себя формирование «музейного» отношения к объектам частного коллекционирования (изъятия их из окружающей среды - собирания, хранения, систематизации и экспонирования). Важнейший аспект этой среды -это коэволюция индивида и культуры. Частное художественное коллекционирование непосредственно способствует формированию различных способов освоения культуры и ее ценностей осуществляющими его индивидами.
Частное коллекционирование - явление, известное в мире культуры и искусства не одно столетие, и ему в достаточной степени уделялось внимание как теоретическими, так и эмпирическими исследователями, но с течением времени оно подвергалось как логически предсказуемо-оправданным, эволюционным, так и ситуационным изменениям и к XXI веку приобрело новые характерные черты. В первую очередь, следует отметить, что частное художественное коллекционирование в современных условиях может быть рассмотрено как одна из характеристик общества потребления. Объекты, включаемые в состав частной коллекции (в первую очередь, обладающие художественной ценностью) могут быть комплексно рассмотрены в двух статусах: как вещи, наделенные символической ценностью (в том числе как одной из форм полезности) [1, с. 243-245], в которых могут быть воплощены ценностные смыслы культуры, но все же вещи - подлежащие стоимостной оценке и присвоению. Даже и при таком широком подходе содержание полезности объекта частного художественного коллекционирования заключено не только в универсальной потребительской стоимости, основанной
1 Музейность рассматривается как способ наделения субъектом особыми свойствами объектов реального мира, имеющие целью сохранить исторический потенциал и творческий резерв опыта человечества и реализуемый в собраниях предметов, репрезентирующих опыт человека, сообществ, человечества и др. [6, с.8].
на регулятивных социоэкономических механизмах, но и отборе исторических артефактов, канонизации новых художественных ценностей, и в его собственной высокоиндивидуализированной символической ценности. Такой объект, обладающий специфическими эстетическими, культурно-историческими и другими значениями, может подлежать и бескорыстному (несобственническому) восприятию - уже очень близкому к «музейному» - т.е. «символическому восприятию» - восприятию, не сводимому исключительно к фактическому обладанию, а наделенному аксиологическим содержанием. В данном контексте следует отметить, что в ряде исследований подчеркивается то, что современная культура в большей мере способствует потреблению благ именно в форме символических ценностей, а не потребительских стоимостей, а также изменяет и сам характер потребления [2, с. 77]. Таким образом, артефакт, включенный в состав частной художественной коллекции представляет собой объект, который «культуризирован, трансформирован в игровую и отличительную субстанцию, в аксессуар роскоши, в один из элементов общей коллекции потребляемых благ» [3, с. 6], и становится частью духовной культуры.
Кроме того, в ряде исследований частное коллекционирование рассматривается как явление, имеющее игровой характер [4, с. 141-142], особого увлечения людей, которому они предаются в часы досуга, тратя не только время, но и средства, иногда огромные. Коллекционирование, как и всякая игровая деятельность (рассматриваемая не просто как явление культуры, но в контексте культуросозидающей функции) [5, с. 60], с этих позиций, осуществляется по определенным правилам: коллекционирование осуществляется свободно - по доброй воле и исходя из собственных представлений коллекционера; коллекционирование не является чем-то повседневным - коллекционер создает особую, наполненную ценностным смыслом возвышенную атмосферу; коллекционирование требует известной упорядоченности в сборе, хранении и систематизации объектов; коллекционер ограничивает рамки своего увлечения и собирает только конкретные объекты; коллекционер не ставит перед собой задачи извлечения прибыли - символическая ценность коллекции и «музейное»1 к ней отношение, как правило, являются доминирующими; коллекционером ставится цель достижения превосходства - собрать больше или же лучшие объекты; возникают формы внутренней иерархии среди коллекционеров - например, владелец самой дорогостоящей коллекции (или самой уникальной) приобретает определенный статус и др.
