CC BY
14
УДК 001:37:1
КАПИТАЛИЗАЦИЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛА В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ
Рецензия на книгу: Культурный капитал. Инновации. Наука (От писцовых школ к «обществу знаний»): моногр. / под ред. И.Б. Игнатовой, О.Н. Полухина, В.П. Римского. - Белгород: ООО «ЭПИЦЕНТР», 2016. - 252 с.
Н.П. Рагозин
Донецкий национальный технический университет e-mail: nragozin@inbox.ru
Автор в своей рецензии на книгу белгородских коллег даёт свою оценку идей, обоснованных в издании, а также делится собственными соображениями по проблеме «общества знаний», культурного капитала и специфике интелелктуального труда в современном мире.
Ключевые слова: культурный капитал, «общество знаний», интелелктуальный труд, интеллектуальная собственность, наука.
Книга белгородских авторов посвящена проблематике эволюции системы духовного производства, которая в последние годы, к сожалению, не становилась предметом комплексного социально-философского и философско-культурологического исследования. А между тем в современном обществе проблема производства, передачи, хранения, освоения и практического использования знания становится все более острой. Для университетских ученых (а авторы этого исследования работают в системе высшего образования) эта проблема является не только теоретической, но и жизненно-практической, поскольку она связана с их повседневной профессиональной научно-педагогической деятельностью. Именно отталкиваясь от опыта реформ современного университета как института производства научного знания и высококвалифицированных кадров, авторы монографии осуществляют свой «заход» на исследование проблемы духовного производства в современном обществе, которое в обществознании среди прочих определений носит гордый титул «общества знания».
Вектор эволюции системы духовного производства обозначен в подзаголовке рецензируемой монографии: от писцовых школ архаических цивилизаций к
современному «обществу знаний». На этом пути мы встречаем различные способы производства, хранения, трансляции и использования знаний и разные типы знания. В качестве исходной теоретической модели анализа этого пути авторы берут известную концепцию трёх социокодов культуры ростовского культуролога М.К. Петрова, согласно которой первичной формой хранения и трансляции знания является лично-именное кодирование в мифосознании родовой общины, профессионально-именное кодирование политеистических («олимпийских») ранних цивилизаций и универсально-понятийное кодирование знаний, связанное с возникновением научно-теоретического знания в индустриальной цивилизации. Но следует заметить, что концепция М.К. Петрова в работах В.П. Римского и его коллег подвергнута основательной критической переработке и многие проблемы, в свое время поставленные Петровым, теперь имеют, как нам представляется, более убедительное решение.
Назовем некоторые из таких новых решений. Это вывод о том, что и лично-именной и профессионально-именной коды хранили одинаковое по типу опытно-рецептурное знание, оболочкой которого была специфическая нарративно-поэтическая рациональность, а способом трансляции - овладение учеником практических навыков применения знания под руководством наставника (с.85, 90). В ранних цивилизациях при отделении интеллектуального труда от физического и изобретении письменности это наставничество оформляется в виде диатрибы, школы как первом институте духовного производства.
Мифологическое имя служило не столько способом кодирования и трансляции ситуативных технологий, концентрирующихся в опытно-рецептурном знании, сколько способом отличения «мы» от «них», способом консолидации общины и организации социального общения. Авторы монографии обращают внимание на связь мифа с религией и роль религиозных культов и практик в жизни древних эллинов и римлян. В этой связи они отмечают важность различия священного и профанного знания, мимо которого прошел М.К. Петров.
Особо стоит выделить мысль В.П. Римского о том, что возникновение универсально-понятийного знания, первоначально представленного философией как «теоретической номотетикой», вовсе не было продуктом одного разрыва и культурного кризиса, который, как полагал М.К. Петров, произошёл в «гомеровскую эпоху» в бассейне Эгейского моря, когда пираты-переселенцы взломали «олимпийские» коды». На самом деле таких разрывов-кризисов было несколько. Если выделять наиболее крупные, то это, во-первых, неолитическая революция с переходом от присваивающего к производящему типу хозяйства, что привело к образованию первичных цивилизаций олимпийского типа (Вавилон, Египет, Иудея, Крит, Микены) и окружающей их варварской периферии; и, во-вторых, кризис «осевого времени», когда «произошел всемирно-исторический синтез не только предшествующих и новых социальных технологий и культурно-семиотических систем, но и начался диалог между самими новыми культурами и цивилизациями, открывшими человека». Такой подход позволяет преодолеть «евроцентризм» культурологических моделей всемирного культурно-исторического процесса, который зачастую приводит к игнорированию или приуменьшению вклада в него незападных цивилизаций.
Авторы монографии исходят из того, что специфика античной цивилизации в сравнении с другими «осевыми цивилизациями» заключается не в том, что она оказалась единственно способной перейти к универсально-понятийному способу постижения мира и хранения знания, а в том, что здесь раньше произошло формирование развитой структуры духовного производства и специфических видов
интеллектуального труда и возникает личное авторство, которое обладает дополнительным инновационным потенциалом. От античного духовного производства ведут свою родословную средневековое и ренессансное духовное производство, которые все вместе авторы относят к «доиндустриальному духовному производству» (с. 127).
Продуктом духовного производства индустриальной цивилизации является наука, порожденная интеллектуальной революцией XVII века. Следует отметить, что взгляд авторов монографии на историю и суть научной революции также отличается от широко распространенного. Они полагают, что научная революция XVII века завершается только в конце XIX - начале XX века (с.142), понимая под завершением научной революцией не только сдвиги в самом научном знании (начало ему было положено переходом от классической к неклассической физике), а формирование науки как особого социального института производства, распространения и применения научного знания, превращение ее в «ядро», центр «новой индустриальной цивилизации». Завершается процесс научной революции в результате «формирования наукой собственных социокультурных оснований» (с.144). К социокультурным и социоэкономическим основаниям и предпосылкам науки как особого института индустриального общества авторы относят: (1) книгопечатный станок и печатную книгу, как материальный носитель знания, устройство для документирования научных открытий и создания сети научных публикаций; (2) создание научных приборов и научной лаборатории; (3) формирование социокода научной рациональности - знаково-семиотической системы, в которой различного рода математически-формализованные научные тексты (индуктивно-математическая и экспериментальная рациональность), средством бесконечно наращивать объем информации о внешнем мире и внешнем поведении человека; (4) создание (при непосредственном участии немецкой классической философии и романтиков) «университета Гумбольдта», который связал в единое целое дисциплинарные исследования, научный эксперимент и подготовку научных кадров; 5) изобретение машин и машинной индустрии; 6) капитализм как способ производства, опирающийся на рыночные и финансовые механизмы (с. 142-144).
Наряду с вопросами, проработанными и аргументировано изложенными в книге, в монографии поднимается целый ряд вопросов, которые еще подлежат исследованию и по которым среди ее авторов нет единой устоявшейся позиции. Это относится прежде всего к пониманию и оценке «общества знаний». К этой теме авторы монографии обращаются неоднократно (в 3-ей главе части первой, 2-ой главе части третьей «общество знаний» служит главным предметом анализа, а в других разделах оно затрагивается по ходу рассмотрения других вопросов). Но развернутого определения этого явления мы так и не находим, а его оценки у авторов монографии различаются. Так, в 3-ей главе первой части дается такое определение «общества знания» - «это общество качественно нового уровня, общество, которое во всех своих сферах пронизано и структурируется знанием, особенно на современном культурно-историческом этапе» (с. 62), которое по сути тавтологично и ничего не прибавляет к нашему пониманию этого явления.
А в другом разделе монографии выражено критичное отношение к этому понятию-симулякру, скрывающему суть явлений. Автору пишут: «В современной философии и социально-гуманитарных науках сплошь и рядом употребляются эти модные термины и понятия: «человеческий капитал» и «общество знания/знаний», маскирующие, как и не менее популярные концепты «постиндустриальное общество», «информационное общество», «когнитивный капитализм» и т.п., суть
дела. Они, на наш взгляд, претендуют лишь на то, чтобы легитимировать «неизменный», «естественный» характер капиталистической эксплуатации человека и человечества. Но в этих новомодных теориях фиксируются - с научной тщательностью и порой критически - и те реальные трансформации, которые происходили с капиталистической цивилизацией «модерна» в XX веке» (с. 182). В другом месте авторы монографии квалифицируют, на наш взгляд верно, понятие «человеческий капитал» как превращенную форму понятия «рабочей силы» (с. 200).
Эти характеристики, с нашей точки зрения, указывают, что авторы монографии подходят к исследованию сути проблемы духовного производства в современном обществе - к анализу процесса подчинения духовного производства силам капитала. Именно эти процессы лежат в основе самоэксплуатации «человека-предприятия», вынужденного конкурировать на рынке труда с другими такими же «предприятиями» и потому озабоченного собственной «капитализацией», «конвертацией» своего «интеллектуального капитала» в материальный. Эти же процессы лежат в основе превращения университета в предприятие по оказанию «образовательных услуг» и по производству «эффективных менеджеров» и специалистов, на которых имеется спрос на рынке труда. С этими же процессами связана индустрия массовой культуры, которую можно назвать современным опиумом (или духовной сивухой) для народа.
Рецензируемая монография предлагает ряд интересных решений, касающихся генезиса и эволюции духовного производства. Но что не менее (а, скорее, более) ценно монография ставит целый ряд важных и актуальных проблем. Мы хотели бы пожелать нашим белгородским коллегам, у которых сложился сильный исследовательский коллектив, продолжить разработку проблематики, которую, перефразируя Гегеля, можно было бы назвать «шествием духа по ступеням духовного производства в мировой истории».
Список литературы
1. Культурный капитал. Инновации. Наука (От писцовых школ к «обществу знаний»): моногр. / под ред. И.Б. Игнатовой, О.Н. Полухина, В.П.Римского. - Белгород: ООО «ЭПИЦЕНТР», 2016. - 252 с.
THE CAPITALIZATION OF THE INTELLECTUAL IN THE HISTORY OF CULTURE
Book review: Cultural capital. Innovation. Science (From the scribal schools to the «knowledge society»): monograph. / under the editorship of I. B. Ignatova, O. N. Polukhin, V. P. Rimskiy. - Belgorod: «EPICENTER», 2016. - 252 S.
N.P. Ragozin
Donetsk national technical university e-mail: nragozin@inbox.ru
The author in the review of the book of the Belgorod colleagues states the assessment of the ideas proved in the edition, as well as shares own reasons on a problem of " a society of knowledge », the cultural capital and a specific character интелелктуального work in the modern world.
Keywords: the cultural capital, « a society of knowledge », интелелктуальный work, intellectual property, a science.
