CC BY
22КАК ПРОТИВОСТОЯТЬ РЕЦЕССИИ: ЧТО ДЕЛАТЬ?
HOW TO RESIST RECESSION: WHAT TO DO?
DOI: 10.38197/2072-2060-2020-223-3-188-196
МИРКИН Яков Моисеевич
Заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук, член Правления ВЭО России, д.э.н., профессор Yakov M. MIRKIN
Head of International Capital Markets, Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations, Member of the Board of VEO of Russia, Doctor of Economic Sciences, Professor
Аннотация В статье раскрыты долгосрочные меры, которые нужно начинать уже сегодня (менять
прокризисную модель экономики), и краткосрочная политика стимулирования экономики, повышающая ее способность противостоять рецессии. Дана детальная характеристика сложившейся прокризисной модели, делающей экономику стажирующей, сверхволатильной, отстающей технологически, не полностью ориентированной на повышение качества жизни населения. Предложена формула политики, делающей российскую экономику более устойчивой к рецессиям и шокам. Сделан анализ кризисного состояния экономики в марте - апреле 2020 г. как начального этапа рецессии. Статья содержит аналитический обзор государственных мер поддержки населения и бизнеса, сделан вывод об их недостаточной интенсивности и глубине проникновения. Предложена система стимулов, в значительной мере усиливающих способность экономики противостоять рецессии.
Abstract The article discloses long-term measures that need to be started today (to change the
pro-crisis model of the Russian economy), and short-term policies to stimulate the economy, increasing its ability to weaken the recession. A detailed description is given of the prevailing pro-crisis model, which makes the economy stagnant, super-volatile, technologically lagging, not fully oriented towards improving the quality of life in the country. A policy formula is proposed that makes the Russian economy fast-growing and more resistant to recessions and shocks. The analysis of the shock in the economy in March - April 2020 as the initial stage of the recession is made. The article contains an analytical review of government measures to support the population and business, the conclusion is drawn about their lack of intensity and depth of penetration. A system of incentives is proposed that significantly enhances the ability of the economy to fight the recession.
Ключевые слова Антикризисная политика, бюджет, волатильность, внутренний кредит, компенсация, модель экономики, налоги, рецессия, со-финансирование, ссудный процент, стимул, субсидия.
Keywords Anti-crisis policy, co-financing, budget, compensation, domestic credit, economic model,
interest rate, recession, stimulus, subsidy, taxes, volatility.
1 IMF World Economic Outlook Database October 2019.
Е
сть два ответа на вопрос, как противостоять рецессии: а) менять модель экономики, б) ударное лечение - максимум текущей поддержки и стимулов, чтобы удержать от крупного падения.
Менять модель экономики
Российская модель экономики - прокризисная, сейсмичная. Пока в ней жестко работает закономерность - 1-2 кризиса в 10-15 лет (типично для emerging economies).
Внешние факторы «прокризисности». Она избыточно зависит от внешних переменных, которые сами сверхволатильны - спроса и мировых цен на нефть, газ, металлы и другое экспортное сырье (цены товарных деривативов на биржах Нью-Йорка, Чикаго, Лондона и т.п.), от курса доллара к евро - двух мировых валют (слабый доллар гонит цены активов вверх и наоборот), от потоков горячих денег, спекулятивного капитала (кэрри-трейдеров), которые регулярно запускают, как «спусковой крючок», механизм финансовых кризисов в России. Еще одна сильнейшая зависимость - от динамики экономик двух основных «клиентов» России - Европейского союза (41-42% внешнего товарооборота) и Китая (17-18%, соответственно).
Пока российская экономика - сырьевая, нефтяная, пока ее обмен с внешним миром - это сырье вовне, а навстречу - оборудование, комплектующие, технологии - она «сама себе не принадлежит». Она будет повторять - «с рычагом» - колебания, шоки, приходящие из внешнего мира. Особенно учитывая, что по-прежнему сохраняется зависимость на 60-90% от импорта ключевых технологий, оборудования, электроники, комплектующих, «исходников».
Мы не можем в полной мере противостоять рецессии 2020 г., соединившей падение ключевых экономик мира (США, Европейский союз), сведение до нуля или даже до отрицательных значений роста в Китае, уход мировых цен и спроса на нефть, газ и другое сырье в «низкую» зону.
Мы можем только пытаться ее ослабить.
Внутренние факторы прокризисности. Наша модель экономики больше настроена на стагнацию, чем на стабильный, с быстрыми темпами рост, на постоянную технологическую модернизацию, как встроенную, органическую компоненту. Ее ежегодная динамика, как правило, хуже среднемировой. Азиатские экономики стремительно нагоняют ее. Норма накопления низка годами (22-24%), Китай - 40-42% ВВП, Индия - 32-33% ВВП.1
Это экономика вертикалей, в которой доля государства достигает 60-65%. Доля среднего и малого бизнеса не превышает 20-21% ВВП (Росстат). В хозяйстве доминируют крупнейшие компании, связанные с государством. Крайне высока концентрация активов, финансовых потоков, ресурсов в Москве. В управлении -избыточная централизация. Более 90% ликвидности российских банков (остатки
средств на их корреспондентских счетах в центральном банке) находится в Москве и Московском регионе (май 2020 г.).
В России нет общедоступного дешевого кредита. Почти 30 лет не можем нормализовать ссудный процент. Зона низкого процента - только через процентные субсидии от бюджета. Государство - важнейший заказчик, арендодатель.
Весь рост - через бюджет, через его заказы, субсидии, софинансирование, налоговые льготы, федеральные инвестиции (национальные проекты (ФЦП или иные программы). Это заранее обрекает экономику на низкие темпы роста. Бюджет не в состоянии дать «и масло, и пушки» - покрыть одновременно и социальные расходы, и расходы на оборону и безопасность, и крупнейшие резервы («бюджетное правило»), и инвестиции в таких размерах, чтобы обеспечить быстрый уверенный рост экономики.
Избыточна налоговая нагрузка (доля налогов и квази-налогов - в зоне 35-40% ВВП, для быстрого уверенного роста нужны 28-32% ВВП). Перегружены налогами прямые иностранные инвестиции. Десятилетия рубль находился в зоне переоце-ненности (это - тормоз для экономического роста), девальвировался рывками, как следствие кризисов (и пока это продолжается). Низки финансовая глубина / финансовое развитие (financial depth / financial development). Размеры финансового сектора не адекватны величине российской экономики, финансовые рынки -мелкие, с короткими инвестиционными горизонтами, преимущественно - спекулятивные. В 2014-2020 гг. Россия лишилась более 50% банков и других финансовых институтов (ЦБР).
Почти 30 лет Россия - страна вывоза капитала (кроме 2006-2007 гг.). Внешние инвестиции - «наружу», и в страну - преимущественно через офшоры. Сочетание высоких рисков, избыточных налогов и регулятивных издержек выталкивает капиталы из России.
Внутренние источники инвестиций у населения (мировая практика - это главный ресурс длинных денег). По всем опросам более 60% населения не имеют сбережений.
Экономика долгие годы была настроена прежде всего на резервирование (крупнейшие внебюджетные резервные фонды и международные золотовалютные резервы), на противодействие шокам в «черный день». Максимизация резервов, но не инвестиций, не «золотая середина». В течение многих лет подавление инфляции (холодная, ограничительная денежно-кредитная политика), резервирование -против роста.
«Экономика наказаний» - вместо «экономики стимулов». Избыточно высоки регулятивные издержки. Долгие годы число нормативных актов росло по экспоненте. Объемы Уголовного кодекса и Кодекса об административных правонарушениях с момента их принятия выросли примерно в три раза.
Экономика - не универсальна, с огромными пустыми продуктовыми нишами в производстве «сложных вещей» (50 бульдозеров и 300 металлорежущих станков в месяц), «простых вещей» (20 тысяч зонтиков «от дождя и солнца» и 500-800 шт. детских колясок в год на всю страну), в инновациях (чуть больше 3 долл. в год компьютерной техники на каждого российского гражданина от мала до велика). То же -в производстве одежды, обуви, большинства видов бытовой техники (ЕМИСС (Рос-стат), 2019). Пустые ниши на 70-90% занимаются импортом, прежде всего из Китая.
Российская демография - прокризисная. Пока все демографические прогнозы до 2035 г. - негативные, с естественной убылью каждый год в несколько сот тысяч человек. Численность населения способна поддерживаться преимущественно за счет иммиграции (волатильна, низкая квалификация). В регионах России - человеческое «опустынивание». Если убрать из счета крупнейшие города -почти во всех регионах снижение численности населения. 15-20 регионов - зоны национального бедствия с очень низкими продолжительностью и качеством жизни (на уровне беднейших стран).
Россия по ожидаемой продолжительности жизни занимает 95-100-е место в мире. В основе регулирования экономики находится не «человек действующий», а «человек нарушающий», обходящий законы. В этой связи вся система регулирования направлена на надзор, оценку, выявление нарушений, понуждение к «правильному поведению», сбор максимума данных, особенно в цифровом мире, с тем, чтобы «втиснуть» каждого в норму, какой ее себе представляют централизованные институты государства, заставить «правильно работать». Собрать в большие города, в «человейники». Там лучше их обозревать и проще, если нужно, призвать к порядку.
Слишком много экономической несвободы - для роста.
Что делать нельзя. Все то, что оставляет экономику прокризисной, сверхсейсмичной. Нельзя идти по сценарию - «больше государства», «ближе к мобилизационной / административной модели экономики». Он сегодня, как никогда, возможен. Доля государства в экономике до 85-90%, расширение прямого распределения ресурсов (псевдо-Госплан, Госснаб и Госбанк), взрывной рост надзора и прямого воздействия на коллективное поведение населения - под любыми благовидными предлогами. Это тупиковый путь, который приведет Россию к сверхсильным шокам.
Что еще делать нельзя? Оставлять в силе сложившуюся модель экономики. Рано или поздно ее «разорвет» - в отставании по темпам роста, в технологиях.
Что нужно делать. Переходить к модели «экономики роста», как это было сделано более чем в 15-20 странах, совершивших «экономическое чудо» (и совершающих его сейчас) после Второй мировой войны.
Что это значит? Прежде всего, расти с опорой на внутренний спрос, выращивая внутренний рынок, но для этого нужно, чтобы все экономические и административные инструменты в национальном хозяйстве были бы настроены на стимулирование роста. Подчинены - росту, модернизации.
Только те общества и страны побеждают в конкуренции, которые смогли найти «золотое сечение» между свободой и властью, принуждением. Между частным и общим. Дать чуть больше свободы. Не быть только государевыми, только закрепленными.
В этом формула экономики развития, роста. Один - за себя, один - за всех, и все - за одного. Это другой выбор, другая дорожка на развилке. Быстро пойти по ней невозможно, велика сила инерции. Можно повторять бесконечно: «Экономика стимулов! Экономика, в которой больше пряника, чем кнута!» - но слаще не станет. Или: «Вернуть деньги и людей в регионы!», «Все для роста среднего и мелкого бизнеса!», «Обогащайтесь! Все для состоятельности семей!». Отлично, но сразу ничего не случится. Нам хотя бы показать первые шажки, признаки экономической либерализации! Порядка меньше не станет, надзора останется достаточно, но будет гораздо больше свободного дыхания, поддержки для каждого, животворной денежной почвы, чтобы помочь всем, кто готов расти.
У такой политики простая формула: сильные и легкие налоговые стимулы за рост и инвестиции + отказ от повышения (правдой и неправдой) любых налогов, под любыми именами + рост доходной базы регионов (вплоть до малых поселений), реальный бюджетный федерализм + доступный и дешевый кредит (регионам, малому и среднему бизнесу, массовая ипотека в регионах) + умеренно ослабленный курс рубля, скажем, чуть за 70 (мощнейший стимул) + умное усиление таможенной защиты внутреннего производителя + дальнейшее замораживание цен, регулируемых государством + массовые инвестиции из бюджета и внебюджетных фондов, прежде всего, в дороги и социальную инфраструктуру, особенно в России до Урала (в запущенном состоянии) + жесточайшее снижение регулятивных издержек + максимум льгот для прямых иностранных инвесторов, переносящих высокотехнологичные производства в Россию.
С небольшой задержкой - разгосударствление, создание более рыночной среды внутри крупнейших компаний и новая волна приватизации (но не столько в пользу «избранных» или крупных иностранных инвесторов, сколько в интересах среднего класса).
Плюс деагломерация - отказ от политики сосредоточения все больших масс населения в 10-12 крупнейших российских городах, в «человейниках», создание тренда к воссозданию средних и малых поселений, с сопоставимыми условиями жизни на ключевых территориях России, включая ее историческую центральную часть.
Может быть, еще - «администрация роста», с особыми полномочиями, если правительство вновь окажется слишком заваленным текущей операционной работой (то типовое решение). «Государство развития», «минфин развития», «центральный банк развития». «Финансовый форсаж» - ускоренное финансовое развитие, побуждаемое центральным банком и правительством, как это делается в Китае в течение десятилетий (при снижении инфляции и ссудного процента).
У такой политики есть ясное идеологическое основание - «экономика развития» (development economics). Она проводится очень спокойно, небольшими шагами, негромко, чтобы не сорваться в большую инфляцию.
Даже при первых слабых намеках на этот курс бизнес начнет оживать. Нашу экономику легко разогнать до 4-5% роста в год за счет внутренних финансов. Немедленно заморозятся санкции. Выстроится очередь из иностранцев - не рушить нас на финансовых пузырях, как в 1997, 1998, 2008, 2014 годах, а вкладываться всерьез и надолго. Капитал не может устоять перед темпами роста в 4-5%.
Самое странное, что это похоже на трампономику, но только на российский лад. Будет ли новая экономическая политика? Случится ли новый нэп? Она очень нужна. От этого зависит, насколько депрессивность, прокризисность проникнет в ткань российской экономики, сможет ли она в будущем отстроиться как «социальная рыночная», «устойчивая», с низкими рисками, стабильно растущая, развитая технологически и т.п.
Максимум текущей поддержки и стимулов
Точка отсчета - март-апрель, глубина падения. Размеры падения в российском хозяйстве в апреле 2020 г., в различных его сегментах - до 20-40%. Как об этом судить? Хотя бы по доходам федерального бюджета. Доходы от нефти и газа
2 Мониторинг на 19 мая «Мнение малого и среднего бизнеса о мерах государственной поддержки в период эпидемии коронавируса» // СОУЮ -19. Последствия для бизнеса и экономики. Приложение к докладу Президенту РФ - 2020 Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей.
в апреле 2020 г. упали к апрелю 2019 г. на 39% (даже с учетом девальвации рубля к доллару). НДС внутри России - на 21%, налог на прибыль - на 43% (Минфин).
По оценке, ВВП в апреле 2020 г. упал на 12% к апрелю 2019 г. (Минэкономразвития), промышленное производство в апреле 2020 г. - на 6,6% (Росстат), грузооборот - на 6%, строительство (объемы строительных работ в сопоставимых ценах -на 2,3% (Росстат).
Но нефть, тепло, горячая вода, электроэнергия почти не пострадали. Электропотребление в апреле просело на 3-4% (ЦМАКП). Не катастрофа, скорее - стабильность. На 4% выросло производство продовольствия. Лекарства и медицинские материалы - в плюсе на 13,5%. Спецодежда, медоборудование - почти на 100%. Резко, на десятки процентов, упали машиностроение, электроника, производство мебели, одежды, обуви. Легковые автомобили - почти на 80%, стиральные машины и холодильники для семей - минус 75%. Ввод в строй жилых домов сократился к апрелю 2019 г. на 36,5%.
Бесперебойно работала инфраструктура. Если прекратится подача воды, тепла, энергии, продовольствия, лекарств, если откажут коммуникации и системы безопасности, то обществу грозят потрясения. У России XX века был такой опыт. Ничего этого не произошло. В этом - залог стабильности, жизнеспособности всех нас. После паники первых дней не было проблем с продовольствием. Прогноз урожая зерновых в России на 2020 г. - порядка 120 млн тонн (kremlin.ru, 20 мая). Это - норма, это значит - быть с хлебом.
Безработица - здесь угрозы, высокие риски. Есть ли еще точки отсчета в нашей экономике? Годами опросы показывают, что 60-70% населения не имеют сбережений, а, если они есть, то на несколько месяцев жизни (2019-2020, НАФИ, «Росгосстрах Жизнь», «Открытие»). У 60-70% работающих семей не хватает денег до зарплаты. 10 тыс. руб., цена продуктов на 1-1,5 месяца, кажутся, действительно, большими деньгами. В семьях малый запас прочности для выживания.
На каждого россиянина, от мала до велика, на 1 апреля 2020 г. приходились 124 тыс. руб. кредитов (ЦБР). За год (с апреля по апрель) личные кредиты выросли почти на 20%. Долги по ЖКХ - примерно по 8-10 тыс. руб. на каждого из нас. Для спокойных времен - ничего страшного. В кризис - высокие риски.
Сколько людей уволено в кризис? За март - апрель число официально зарегистрированных безработных выросло в 2,4 раза. В России их стало 1,3 млн чел. (Росстат). Но «официальные» - лишь часть безработных. Обычно их в 4,5-5 раз больше, примерно 5,5-6 млн чел. В публичной статистике - 4,3 млн чел. (Росстат, апрель). Безработица - на уровне 2009 г. (глобальный кризис) и середины 1990-х годов. 12% тех, кто был в «самоизоляции», потеряли работу (опрос НАФИ, 20 мая). Но бывает и хуже. В 1999 г. безработица превысила 10-11 млн чел. Главное - не забраться в эту «красную зону».
Малый и средний бизнес - это 20-21% ВВП (Росстат), более 12 млн рабочих мест (ФНС). 53,3% компаний характеризуют свое положение как «кризис» и «катастрофа»; 62,2% оценивают шанс выживания ниже 50%; деятельность приостановлена у 35,7% компаний, на пике карантина не работало 56,1% компаний; 55,6% компаний отметили, что спрос сократился на 50% и более; ключевые трудности -невозможность платить заработную плату (52,4%), аренду и налог на имущество (42,8%).2
Глубина государственной поддержки населения и бизнеса. На 20-25 мая 2020 г. из 161 кодов ОКВЭД (Общероссийский классификатор видов экономической деятельности) 95 кодов не включены в список пострадавших отраслей и программы поддержки, на 26 меры поддержки распространяются лишь частично.3 Только порядка 10% компаний России смогли воспользоваться господдержкой. Субсидии в размере МРОТ могут получить лишь 18% малых и средних предприятий.
Расходы, уже осуществленные на господдержку - примерно 0,5 трлн руб. (размеры Фонда национального благосостояния на начало марта 2020 г. - 8,3 трлн руб., на начало мая - 12,4 трлн руб.), больше 10% ВВП (Минфин). Международные резервы на 1 марта - 570 млрд долл., на 1 мая - 567 млрд долл. (ЦБР).
Экономика упала, а деньги «под матрацем» растут. Нам больно сейчас, нам очень нужна помощь - населению и бизнесу. Нам нужно срочно уходить в быстрый рост, в инвестиции. Будем распечатывать кубышку?
Меры поддержки - стандартны, в рамках мировой практики. Прямая денежная помощь населению - «мельче», чем в развитых странах, ограничена выплатами на детей + косвенно, зарплата и «больничные» в госсекторе. Более широкая помощь названа «вертолетными деньгами» («разбрасываемыми с вертолета»), отвергнута.
Поддержка бизнеса - льготные кредиты для выплаты зарплаты (воспользовались - 5,6%, отказали - 7,7%, не нуждаюсь - 34,4%), реструктуризация ссуд (7%, 9,5%, 51,6% соответственно), кредитование под 2% годовых (0,4%, 4,1%, 28,4%), прямое возмещение зарплаты (16,7%, 10,4%, 13,7%), снижение или отсрочка налогов, квази-налогов, арендных платежей по государственному или муниципальному имуществу (5,9%, 4,0%, 68,5%).
Освобождение от уплаты налогов (кроме НДС) за второй квартал 2020 года (воспользовались - 7,7%, отказали - 3,4%, не нуждаюсь - 15,7%), снижение размера страховых взносов до 15% от суммы заработной платы выше МРОТ (21,7%, 2,0%, 21,2% соответственно), отсрочка по всем видам налогов (за исключением НДС) на 6 месяцев (16,5%, 3,3%, 26,3%), снижение в регионах налоговых ставок по упрощенной системе налогообложения (6,6%, 2,0%, 26,0%), продление сроков уплаты страховых взносов (6,6%, 2,0%, 27,2%).
В 50-60 регионах меры поддержки расширены (прямые денежные субсидии бизнесу, освобождение от арендных платежей, расширенный круг налогов, по которым даны послабления, льготные кредиты и процентные субсидии). Финансовые возможности регионов крайне ограниченны.
Очевидно, что глубина проникновения мер поддержки очень невелика.
Центральный банк. В отличие от кризисов 1998, 2008-2009, 2014-2016 гг. Банк России ведет именно антикризисную политику - снижает процентную ставку, «не закручивает кран» в предоставлении ликвидности экономике, удерживает валютный курс рубля после взрывной девальвации, не растрачивая золотовалютные резервы, не допускает массовых и ярких банкротств банков и, соответственно, паники населения.
3 Там же. Здесь Как противостоять рецессии в текущей экономической политике. Ответы оче-и ниже - из- видны - чуть меньше «жадничать», чуть меньше растягивать расходование резерв-влечения ных фондов в помощи экономике и населению. Максимум стимулов, поддержки -
из указанного и минимум новых запрещений. Нельзя больше плодить штрафы, наказания - с ними приложения перебор. Ударная помощь / лечение на начальных этапах кризиса (болезни эконо-к докладу. мического организма) могут в гораздо большей мере противодействовать его даль-
4 Примеры -там же. Раздел «Пакет дополнительных мер поддержки».
нейшему развертыванию, нежели чем «идти» за кризисом / «болезнью», усиливая меры поддержки / «лекарства» по мере его углубления. Инструменты:
а) расширение круга субъектов получателей поддержки - население (новые целевые группы), бизнес (расширение списка пострадавших отраслей, ослабление критериев получения поддержки);4
б) рост поддержки (прямой, косвенной) до 8-10% ВВП, учитывая «прокризисность» экономики; прямые оперативные расходы из ФНБ - до 25-35% его величины;
в) дальнейшее смягчение денежно-кредитной и процентной политики, нормализация процента (последовательное снижение ключевой ставки ЦБР до 3-3,5%), поддержание умеренно ослабленного курса рубля, в меньшей зависимости от колебаний цен на нефть (примерно 73-75 руб. за долл. США);
г) кредитование бизнеса под низкий процент, основанное на рефинансировании Банком России коммерческих банков под 1-1,5%, с ограничением процентной маржи (преимущественно для среднего и малого бизнеса в регионах, с должными критериями качества кредитов);
д) расширение финансовой помощи из федеральных средств (бюджет, ФНБ) на покрытие дефицита региональных бюджетов (возмещение части доходов, падающих в кризис, а также под региональные программы поддержки).
Важно открыть новые целевые группы населения для целевой поддержки, тех, кому хуже всего, кто находится в группах риска. В России живут 13,8 млн человек старше 70 лет. 15 тыс. рублей - это стоимость запаса продуктов, по меньшей мере, на месяц. По оценке - не больше 150 млрд рублей (если дать возможность отказаться тем, кому такая помощь не нужна). Это - 1,3% Фонда национального благосостояния. Инвалиды первой группы и дети - инвалиды (это отдельная группа). Их - порядка 2 млн человек. Сколько для них нужно денег? 30 млрд руб., или 0,3% Фонда национального благосостояния.
Важно, чтобы «план восстановления экономики», любые другие планы, которые неизбежно возникнут в кризисные годы, дали максимум помощи. Лечение -«ударное», а не вслед за развитием кризиса, с отставанием от него, не дожидаясь следующих шоков.
Библиографический список
1. Аганбегян А.Г. Экономика России на распутье. Выбор посткризисного пространства. - М.: Астрель, ВКТ, АСТ, 2010.
2. Бодрунов С.Д. Ноономика. - М.: Культурная революция, 2018.
3. Миркин Я., Жукова Т., Бахтараева К., Комова А. Механизмы стимулирования сверхбыстрого роста: мировая практика. М.: Магистр, 2018.
4. Миркин Я., Кудинова М., Левченко А., Бахтараева К., Жукова Т., Бунатян А. Финансовые стратегии модернизации экономики: мировая практика. - М.: Магистр, 2014.
5. Полтерович В.М. Элементы теории реформ. - М.: Экономика, 2007.
6. Weaker Global Outlook Sharpens Focus on Domestic Reforms. Russian Economic Report № 42. - Wash.: World Bank, December 2019.
References
1. Aganbegjan A.G. Jekonomika Rossii na rasput'e. Vybor postkrizisnogo prostranstva. - M.: Astrel', VKT, AST, 2010.
2. Bodrunov S.D. Noonomika. - M.: Kul'turnaja revoljucija, 2018.
3. Mirkin Ya, Zhukova T., Bahtaraeva K, Komova A. Mehanizmy stimulirovanija sverhbystrogo rosta: mirovaja praktika. M.: Magistr, 2018.
4. Mirkin Ya., Kudinova M., Levchenko A, Bahtaraeva K.,Zhukova T, Bunatjan A. Finansovye strategii modernizacii jekonomiki: mirovaja praktika. - M.: Magistr, 2014.
5. Polterovich V.M. Jelementy teorii reform. - M.: Jekonomika, 2007.
6. Weaker Global Outlook Sharpens Focus on Domestic Reforms. Russian Economic Report № 42. - Wash.: World Bank, December 2019.
Контактная информация / Contact information
Национальный исследовательский институт мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук, Российская Федерация, 117997, г. Москва, Профсоюзная ул., 23.
Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations, Russian Academy of Sciences, 23, Profsoyuznaya Str., Moscow, 117997, Russia. Миркин Яков Моисеевич / Yakov M. Mirkin yakov.mirkin@gmail.com
