CC BY
14
С. В. АРХИПОВ S. V. ARKHIPOV
доцент кафедры теории государства и права, международного и европейского права Академии ФСИН России, кандидат юридических наук, доцент, подполковник внутренней службы
Кадровое обеспечение пенитенциарной системы России в условиях кризиса государственности 1917 года
Staffing of the penitentiary system of Russia in conditions of statehood the crisis in 1917
#
Аннотация. В статье рассматривается исторический опыт решения кадрового вопроса тюремной системы в период кризиса государственности в 1917 году. Показана сложность и неопределенность статуса персонала мест лишения свободы в связи с изменением идеологического, политического и общественного вектора развития после падения монархии в России.
Ключевые слова: Главное тюремное управление, пенитенциарная система, тюремный персонал, подбор и профессиональная подготовка кадров, социальная защита, А. А. Жижиленко.
Annotation. In this article the author reveals the issue of the historical experience of prison staff question during the crisis of statehood in 1917. The complexity and uncertainty of the status of the prison staff in connection with a change in the ideological, political and social vector of development after the fall of the monarchy in Russia is shown.
Keywords: Central Prison Department, penitentiary system, prison staff, sourcing and professional training of staff, social protection, A. A. Zhizhilenko.
#
Развитие современного российского государства невозможно без отлаженной и четко функционирующей правоохранительной службы. Проводимые преобразования силовых структур призваны создать действенный механизм борьбы с преступностью. Особое место в правоохранительной системе отведено учреждениям и органам, исполняющим уголовные наказания.
Пенитенциарное ведомство является сложным организмом, на функционирование которого влияют многие факторы. В условиях формирования гражданского общества деятельность органов исполне-
ния наказания находится под пристальным вниманием общественности. Демократизация общества обусловливает и реформирование пенитенциарной системы. Суть проблем - не только в материальном обеспечении мест лишения свободы, создании условий, соответствующих современным мировым стандартам, но и в подборе кадров, которым предстоит решать сложные задачи. Современный исследователь А. А. Кольев отмечает, что все большую остроту приобретает проблема повышения требований к профессиональному уровню сотрудников мест лишения свободы, оценке кандидатов на должность [1].
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
8
Сегодня благодаря деятельности ФСИН России престиж профессии сотрудника уголовно-исполнительной системы неуклонно повышается. Вместе с тем ряд факторов существенно влияют на прохождение службы: значительная психоэмоциональная нагрузка, ненормированный рабочий день, особая категория населения, с которой постоянно приходится общаться сотрудникам, и др. Это в значительной степени касается молодых специалистов. Проявляя интерес к своей работе, отмечает исследователь Е. Приходько, молодые специалисты в то же время ощущают противоречие между трудностями и опасностями профессии и ранее сформировавшимися представлениями о прохождении службы, что дестабилизирует их внутреннее состояние и приводит к переоценке возможностей [2].
В настоящее время все так же актуален вопрос о повышении престижности службы и доверия со стороны общества к нелегкой, но так необходимой работе сотрудников уголовно-исполнительной системы (УИС).
Подобные трудности существовали и ранее в истории службы исполнения наказаний России, о чем свидетельствуют материалы исследования О. Н. Яковлевой [3].
2017 год - год столетия революционных событий, коренным образом изменивших развитие России. Вихрь революционных перемен затронул и пенитенциарное ведомство, которое в 1917 году прошло сложный путь от почти полного разрушения до попыток становления на новых демократических началах. На крутых исторических поворотах изменились не только организационные формы тех или иных учреждений. Но прежде всего встала проблема кадров: их восприятие событий, готовность к реформированию системы. Судьба пенитенциарной системы в революционные дни 1917 года, опыт решения кадрового вопроса в период кризиса государственности представляют интерес для исследователей и сегодня.
В этот напряженный для общества и государства период положение чинов тюремной стражи было весьма сложным. Рево-
люционные преобразования февраля 1917 года в один миг превратили их из защитников общества от преступных элементов в охранников тех звеньев монархической государственности, которые у населения в большей степени ассоциировались с произволом, насилием, нарушением прав и унижением достоинства личности. Неслучайно, что одними из первых по всей стране подверглись массовым погромам именно тюремные и полицейские учреждения. По воспоминаниям французского посла М. Палеолога, «окружной суд представляет из себя лишь огромный костер, арсенал на Литейном, дом министерства внутренних дел и около двадцати полицейских участков объяты пламенем, тюрьмы открыты и все арестованные освобождены, Петропавловская крепость осаждена» [4]. Как отмечал председатель Петроградского совета присяжных поверенных Н. П. Ка-рабчевский, служащие тюрем и полицейских участков подвергались физической расправе [5]. Во время волнений пострадало и само Главное тюремное управление: почти полностью было уничтожено его делопроизводство [6].
Нападения на эти ненавистные символы старой власти нередко были обусловлены своеобразным восприятием революции как нравственного переворота, стали реакцией на «аморальность» старого режима, защитниками которого в глазах населения были сотрудники полиции и тюрем. «Опьянение переворотом» -так назвал состояние общества в феврале 1917 года управляющий делами Временного правительства России В. Д. Набоков, характеризуя идеализированные представления общества о лучшем будущем после революции [7]. Свидетельством этого является решение революционного комитета Шлиссельбурга об уничтожении
Владимир Дмитриевич Набоков
Александр Федорович Керенский
корпусов знаменитой Шлиссельбургской каторжной тюрьмы, поскольку считалось, что «„праздник свободы" не будет полным, если хоть один человек будет оставаться в заключении» [8]. Эти взгляды разделяли в тот период представители разных убеждений, разных возрастов и социального положения. Ярким примером может служить изображение министра юстиции А. Ф. Керенского на почтовой открытке на фоне горящей, полуразрушенной тюрьмы [9]. Участники погромов нередко искренне полагали, что с революцией исчезнут ложь и воровство, сквернословие и азартные игры, казенные дома и даже заборы [10].
Столь радикальные настроения, к сожалению, распространились и на кадровую политику Временного правительства. Как отмечал В. Д. Набоков, «...были отдельные люди, которых их прежняя деятельность и совершенно определенная, яркая политическая физиономия делала и принципиально, и практически неприемлемыми для нового строя. Эти единицы и подлежали бы изъятию» [11]. Однако Временное правительство вынуждено было считаться не с реальными интересами, а с требованиями революционной демагогии, предполагаемыми настроениями масс. Результатом такой политики явилось массовое увольнение, добровольное или вынужденное, чинов полиции, пенитенциарной системы, ликвидация многих государственных учреждений. По мнению В. Д. Набокова, подавляющее большинство составляли люди, совершенно чуждые политике, но честно и усердно трудившиеся на протяжении многих лет. Среди них были и уважаемые юристы, такие как Н. С. Таганцев, А. Ф. Кони, и другие, менее известные, люди, но «вполне почтенные и безупречные». Примечательны горькие слова Н. С. Таганцева, выражавшие, по существу, мысли многих служащих:
«Все, чего я достиг - я, сын крестьянина, записавшегося в купцы 3-й гильдии, чтобы дать мне образование, - всего этого я достиг своим трудом. И вот теперь я оказываюсь никому не нужным и возвращаюсь в первобытное состояние» [12].
Кадровая чистка чинов тюремного ведомства, переход отдельных чинов на службу в милицию поставили Главное тюремное управление (с апреля 1917 года -Главное управление местами заключения, ГУМЗ) перед необходимостью скорейшего разрешения кадрового вопроса, тем более что создававшиеся на местах различные общественные организации открыто вмешивались в дела тюремной службы, нередко подменяли его работу. Так, в сообщении Курского губернского комиссара в ГУМЗ указывалось, что Щигровским уездным исполнительным комитетом в начале апреля 1917 года был отстранен от должности начальник местной тюрьмы, а на его место назначен письмоводитель Щигров-ской милиции [13].
В Самаре самостоятельным распоряжением губернского исполнительного комитета народной власти тюремные учреждения были приняты в ведение комитета, а самарский тюремный инспектор отстранен от должности. Предполагалось провести выборы на эту должность [14].
В телеграмме Владимирскому губернскому комиссару начальник ГУМЗ профессор А. А. Жижиленко просил аннулировать решение местного исполнительного комитета, постановившего упразднить каторжную тюрьму и уволить всех ее служащих [15]. Подобные сообщения, поступавшие в ГУМЗ из разных частей страны, рисуют картину потери управляемости пенитенциарной системой на местах, сложности и состояния неопределенности персонала тюремных учреждений.
Александр Александрович Жижиленко
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su
10
Проблема кадрового обеспечения тюремных учреждений в 1917 году потребовала укомплектования состава служащих профессиональными кадрами. Господствующая в обществе отрицательная оценка всего, созданного при царском режиме, повлияла и на работу вновь сформированного органа управления пенитенциарной системой. В приказе начальника ГУМЗ от 17 марта 1917 года была дана негативная оценка персоналу пенитенциарного ведомства. Как указывал А. А. Жижиленко, «...имеющийся в настоящее время тюремный персонал, воспитанный в атмосфере бесправия и неуважения к человеческой личности и усвоивший навыки прежнего строя, должен быть признан в общем малопригодным для осуществления задач внутреннего государственного строя и свободной общественной жизни» [16].
Подобное отношение к кадрам шло в русле кадровой политики министра юстиции А. Ф. Керенского: назначать на высшие должности выдающихся деятелей с известными именами, способных «. поставить вверенные им пенитенциарные учреждения на образцовую высоту» [17].
Однако столь огульная и уничижительная характеристика, данная только что назначенным руководителем, встретила неприятие со стороны многих работников. Так, в рапорте начальника Верхнеднепровской тюрьмы В. С. Котляра было замечено, что обвинение всех работников пенитенциарной системы - «ни на чем не основанное и незаслуженное оскорбление, нанесенное людям без всякого на то нравственного права» [18].
В условиях дефицита кадров по указанию ГУМЗ существующие вакантные должности начальников учреждений и их помощников замещались временно, до замены их лицами, прошедшими специальную подготовку. В качестве кандидатов на тюремные должности предлагалось подбирать отставных солдат и офицеров.
Для повышения профессионального уровня назначенных на должность чинов тюремного ведомства под руководством ГУМЗ в апреле 1917 года в нескольких
крупных городах России были открыты трехмесячные курсы повышения квалификации. Программа подготовки включала изучение следующих дисциплин:
- основы государственного устройства, судебной и административной систем;
- основы уголовного права и назначения наказания;
- тюрьмоведение;
- основы социологии, психопатологии и уголовной антропологии;
- основы тюремной гигиены и санитарного дела;
- профилактика детской преступности;
- тюремная статистика, делопроизводство и др.
Предусматривались теоретические и практические занятия с обязательной подготовкой и защитой реферата. Отработка полученных знаний, умений и навыков осуществлялась на практике в различных пенитенциарных учреждениях по месту проведения пенитенциарных курсов. Слушатели, прошедшие теоретическое и практическое обучение и успешно сдавшие итоговые экзамены, получали свидетельство, учитывавшееся при назначении на соответствующую должность тюремной администрации.
Одним из первых мероприятий главка, направленных на повышение престижа службы в тюремной системе, следует назвать и повышение должностных окладов старшим и младшим надзирателям по трем категориям. Как отмечалось в циркулярах ГУМЗ, оплата отдельных категорий служащих была чрезвычайно низкой и, соответственно, не привлекала на эти должности людей образованных, с высокими нравственными качествами [19].
Побеги из мест лишения свободы в фев-ральско-мартовские дни, а впоследствии объявленная Временным правительством широкая амнистия как политических, так и уголовных преступников значительно уменьшили количество спецконтингента, поэтому были приняты меры по сокращению тюремного персонала до 15 тыс. человек [19].
Кадровые сокращения сделали возможным решение вопроса о лучшем социальном
Разгромленная Московская полицейская часть
обеспечении должностных лиц учреждений. Поэтому служащим, не имеющим собственного жилья, планировалось осуществлять выплаты за его поднаем. Понесенные ГУМЗ расходы компенсировались отказом от надбавки к жалованию за 15-летний срок службы. Одновременно были увеличены надбавки за 5-летний и 10-летний срок службы [20]. Такое решение было продиктовано необходимостью материального стимулирования персонала, не так давно принятого на службу, количественный состав которого во много раз превышал надзирательский состав с большой выслугой.
Повышение денежного довольствия рядовым сотрудникам затронуло и оплату труда начальников мест заключения. Размеры денежных окладов зависели от разряда учреждения (было семь разрядов), который устанавливался в зависимости от количественного состава спецконтингента и дислокации учреждения. Так, повышенные денежные оклады были предусмотрены для администрации мест заключения Петрограда и Москвы, поскольку именно
здесь располагались самые современные учреждения с большой наполняемостью заключенными.
Помимо должностных окладов чины тюремной администрации получали дополнительные надбавки к заработной плате из специальных фондов ведомства, формировавшихся из части прибыли, полученной от работ заключенных. Указанное обстоятельство мотивировало тюремный персонал на поиск подрядных работ и создание условий для трудовой деятельности заключенных. Представляется, что подобный опыт заслуживает глубокого изучения для возможной рецепции в настоящее время. Однако в тот период подобная практика не нашла поддержки у А. А. Жижиленко. Начальник ГУМЗ считал, что администрация мест заключения будет стремиться к максимальной трудовой занятости заключенных в ущерб режиму содержания [20].
Возросшая политическая активность населения проявилась в создании различных профессиональных и иных организаций служащих тюремного ведомства. Так, вес-
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su 12
Сожженное здание Литовского замка
ной - летом 1917 года сотрудники многочисленных пенитенциарных учреждений стали объединяться в союзы с «целью профессионального самоопределения и улучшения служебного и материального положения» [21]. Однако общее восприятие демократии и свободы ошибочно воспринималось большинством населения как вседозволенность и приводило к тому, что в отдельных учреждениях объединившийся в союзы персонал предпринимал попытки отстранения начальников учреждений и самостоятельного распоряжения казенным имуществом. Подобные обстоятельства вынудили ГУМЗ издать циркуляр от 17 августа 1917 года, который определял правовой статус администрации тюрем и персонала, закреплял порядок взаимоотношений между администрацией учреждения и профессиональными союзами [22]. Циркуляр закреплял ответственность начальника учреждения за управление тюрьмой, расширял его права в вопросах замещения должностей старших и младших надзирателей, в распределении обязанностей между чинами стражи,
в наложении дисциплинарных взысканий (замечание, выговор, штраф в размере до одной четвертой части месячного оклада, перемещение с высшей должности на низшую). Циркуляр также регламентировал права и обязанности профессиональных союзов служащих, порядок созыва и состав участников собраний и съездов служащих. Документ значительно укрепил систему единоначалия в учреждениях на местах.
Другой формой проявления общественной активности персонала мест лишения свободы стало создание кооперативов служащих, первый из которых появился в Петрограде. Устав закреплял исключительно социально-вспомогательную деятельность кооператива, обеспечение сотрудников продуктами питания и предметами домашней необходимости по приемлемой стоимости. В Государственном архиве Российской Федерации сохранился протокол заседания правления кооператива от 10 августа 1917 года, на котором были приняты следующие постановления: распределить запасы муки, закупить у Петроградской
женской тюрьмы партию лука и других овощей по сходной цене [23].
В циркулярах ГУМЗ приветствовалось создание подобных кооперативов с целью улучшения продовольственного положения сотрудников, а также стимулирования развития сельхозпроизводства в учреждениях.
Таким образом, ГУМЗ в сложных условиях кризиса государственности 1917 года последовательно проводило работу по кадровому и материальному обеспечению деятельности тюремной системы России. Анализ исторического материала позволяет сделать некоторые выводы, имеющие значение для совершенствования современной пенитенциарной системы:
- учитывая высокий уровень требовательности к современным пенитенциарным кадрам, кадровая политика пенитенциарной службы должна носить уважительный, воспитывающий характер;
- в кризисные периоды необходимо материальное стимулирование работников столь сложного ведомства;
- эффективность работы сотрудников уголовно-исполнительной системы во многом обусловлена их материальной и социальной защищенностью;
- история службы исполнения наказаний подтверждает вывод о необходимости специальной и основательной подготовки кадров для работы в данной системе. Ф
1. Кольев А. А. Совершенствование отбора кадров при приеме на службу в уголовно-исполнительную систему // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2016. № 10. С. 18.
2. Приходько Е. Закрепление на службе молодых специалистов // Преступление и наказание. 2015. № 8. С. 42.
3. Яковлева О. Н. Правовые и организационные аспекты кадрового обеспечения тюремной системы Российской империи в Х1Х-ХХ веках // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2016. № 3. С. 29-32.
4. Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М., 1991. С. 241.
5. Карабчевский Н. П. Что глаза мои видели. Берлин, 1921. Т. 2. Революция и Россия. С. 116.
6. Циркуляры Главного тюремного управления и Рязанского губернатора о состоянии мест заключения губернии. 1917 г. // ГАРО. (Государственный архив Рязанской области). Ф. 220. Оп. 1. Д. 53. Л. 28.
7. Набоков В. Д. Временное правительство // Архив русской революции. Изд. Г. В. Гессе-ном. В 22 т. Т. 1-2. М. : Терра-Терра, 1991. С. 20.
8. Колоницкий Б. И. Символы власти и борьба за власть: К изучению политической культуры Российской революции 1917 года. СПб., 2001. С. 34.
9. Там же. С. 36.
10. Там же. С. 57.
11. Набоков В. Д. Указ. соч. С. 26.
12. Там же. С. 29.
13. Переписка ГУМЗ Временного правительства. 1917 г. // ГАРФ. Ф. 7420. Оп. 1. Д. 130. Л. 56.
14. Послужной список Самарского губернского тюремного инспектора П. Н. Массаль-ского-Кошуро и переписка Самарского губернского комиссара юстиции с ГУМЗ об убийстве П. Н. Массальского. 1917 г. // ГАРФ. Ф. 1790. Оп. 2. Д. 38. Л. 15, 27-28.
15. Переписка ГУМЗ Временного правительства. Л. 155.
16. Циркулярные предписания ГУМЗ губернаторам и комиссарам. 1917 г. // ГАРФ. Ф. 7420. Оп. 1. Д. 122. Л. 61.
17. Проект постановления Временного правительства и объяснительная записка к нему об изменении и дополнении Правил о заведовании местами заключения и Устава общества попечительного о тюрьмах, об установлении штата губернских и областных управлений местами заключения г. Николаева и об учреждении инспекции мест заключения Закавказья. 1917 г. // ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 1586. Л. 21.
18. Переписка ГУМЗ Временного правительства. Л. 198.
19. Докладные записки ГУМЗ Министерства юстиции о выдаче средств служащим центральных и местных учреждений и их семьям и на проезд амнистированным заключенным. 1917 г. // ГАРФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 1588. Л. 52.
20. Там же. Л. 53.
21. Отчеты Рязанского губернского тюремного комитета. 1917 г. // ГАРО. Ф. 220. Оп. 1.
Д. 7. Л. 77.
22. Циркулярные предписания ГУМЗ губернаторам и комиссарам. 1917 г. Л. 7-8.
23. Там же. Л. 24.
vedomosti.fsin@list.ru www.or.fsin.su 14
