CC BY
13
КАЧЕСТВО ОБРАЗОВАНИЯ: КАК ЕГО ДОСТИЧЬ?
В. Н. Будко, П. А. Будко
QUALITY OF EDUCATION: HOW TO REACH IT?
Budko V. N., Budko P. A.
The polemics concerning the improvement of education quality in contemporary school through the aristocratism criterion are suggested. The authors uphold the aristocratic position in pedagogy including its coordination with the problem f the country elite education and future leader's upbringing.
Key Words: the quality of education, pedagogical populism, aristocratism.
Предложена полемика о повышении качества образования в современной школе через такой критерий как аристократизм. Авторами отстаивается аристократическая позиция в педагогике, в том числе с увязы!-ванием её с проблемой воспитания элитыi страны/, выэ/ращиванием будущих лидеров
Нлючевы/е слова: качество образования, педагогический популизм, аристократизм.
УДК 371:378
Вокруг проблемы качества образования сегодня ведется много разговоров, каждый ищет ее решение по-своему. При явной несогласованности мнений о путях достижения поставленной цели борьба за качество образования выдвигается как ведущая задача в деятельности образовательных учреждений. Тем важнее разобраться в том, что вкладываем мы в это понятие, каких результатов ожидаем от своих усилий.
Если отвлечься от частностей, то по большей части качество образования мы сводим сегодня исключительно к качеству обучения. Именно обученность ребенка, вне зависимости от того, какой подход (знание-вый или компетентностный) признается оптимальным, провозглашается главным и единственным критерием качества образования. На нее работают все виды контроля: стартовый, рубежный, итоговый, включая ЕГЭ. А как иначе? Школа всегда была и остается обучающим учреждением, именно в обучении - сфера ее зримой ответственности перед людьми, обществом, государством. Вполне понятный, естественный и обоснованный прагматизм: ведь от уровня подготовки человека зависит в конечном счете как его собственное будущее благополучие, так и качество жизни общества в целом. Современная информационная эпоха еще больше обостряет задачу воспитания человека умелого и мобильного, способного успевать за стремительным развитием цивилизации.
Но такое традиционное для школы узкопрагматичное понимание качества образования становится все более сомнительным. Умелый и мобильный мерзавец во много раз опасней не столь хорошо подготовленного негодяя, а с «цивилизованными» и образованными хамами мы, к сожалению, в последнее время все чаще встречаемся на любом уровне общения. Еще хуже, когда блестящее образование получает узколобый фанатик и доктринер, воспылав желанием применить полученные им знания для воплощения в жизнь кажущейся ему совершенной идеи. Не зря английский историк Тэн утверждал: нет ничего страшнее большой мысли в малой голове. Бывший лидер Кампучии Пол Пот, отправивший в семидесятые годы прошлого века на тот свет более восьми миллионов своих сограждан - выпускник Сорбонны!
Очевидно, что помимо неоспоримой цели воспитания человека умелого и мобильного существует и другая, не менее важная задача: воспитание человека духовного. В противном случае риск оказаться заложниками чрезвычайно умелых циников, искусно нами манипулирующих, многократно возрастает. Проблема в том, что в отличие от усвоения знаний и приобретения необходимых компетенций, процесс достижения этой сложной цели-задания на всю жизнь трудно отслеживать и оценивать. Духовность - сфера тончайшая, незримая, недоступная для учета в баллах и процентах (1).
Но если мы признаем невозможность сведения понятия качества образования только к уровню обученности человека и всерьез принимаем как данность кризис современной цивилизации, имеющий глубокие этические корни, то есть ли критерий, позволяющий судить об ином, более глубоком качестве образования? Можно предположить, что такой критерий - аристократизм (3). Для многих педагогов он покажется неожиданным и даже абсурдным, а потому искусственным и вычурным. Постараемся все же не спешить с выводами. Слишком многие критерии оценки личности подвергались за истекшее столетие искажению и деформации, обросли мифами и отрицатель-
ными стереотипами. Среди них - аристократизм. Какими только эпитетами и разнообразными презрительно ироничными определениями не наградило его сознание плебса, упорно пробивающегося «из грязи в князи»: спесивый, высокомерный, ограниченный узкосословными представлениями, изначально презирающий людей иного круга, развращенный в силу веками укоренившейся привычки жить, пользуясь плодами чужого труда и т. д. А еще к аристократизму прочно приклеился эпитет «вырождающийся». Последнее, впрочем, было сущей правдой.
Тихо и незаметно аристократизм сошел с исторической сцены, а когда вновь вернулась мода на смокинги, то мгновенно стало заметно, как неубедительно выглядят их новые носители с лицами и манерами «братков». Классовая ненависть к аристократизму первых послереволюционных десятилетий вполне понятна и объяснима, впрочем, как и подобострастное, чисто внешнее, поверхностное преклонение перед ним сегодня. Растут они из одного корня. Когда-то, на заре перестройки, отвечая в Останкинской студии на вопрос, почему так много людей в глубине души мягко говоря недолюбливают интеллигенцию, академик Д. С. Лихачев произнес: «Интеллигентом нельзя притвориться». Сказанное в полной мере относится и к аристократизму, если, конечно, мы вкладываем в это понятие «не голубую кровь» и внешние аксессуары красивой жизни. В основе ненависти-подобострастия - всего лишь зависть, вызванная глубоко запрятанным чувством собственной неполноценности, которое, в свою очередь, есть порождение общего культурного и нравственного недоразвития.
Благородное происхождение - отнюдь не всегда необходимое и тем более достаточное условие обретения подлинного аристократизма. Аристократична высокая культура, и стесняться этого не следует, ибо подлинный аристократизм исключает снобизм, высокомерное ощущение собственной исключительности в силу принадлежности к элите. Напротив, простота и естественность в общении, искренность и добросердечие всегда отличают носителей высокой культу-
ры. Так, декабрист князь Муравьев в ссылке спокойно вместе с женой торговал на рынке зерном, общаясь с ней по-французски, и тут же легко и естественно переходил на русский язык, обсуждая с крестьянами виды на урожай. Следующему поколению ссыльных - революционерам-народникам контакт с местным населением давался труднее, хотя они были ближе к крестьянам по происхождению. Им, как ни странно, не хватало непринужденности.
Но простота и естественность - только одна из существенных черт аристократизма. Другая, не менее важная, характеристика аристократизма, о которой мы стесняемся говорить по псевдодемократическим соображениям - чувство дистанции. Немецкий теолог и философ Дитрих Бонхеффер, погибший в застенках гестапо в 1944 году, ставил знак равенства между чувством дистанции и качеством личности человека. В одном из своих последних писем он писал: «Если у вас недостает мужества восстановить подлинное чувство дистанции между людьми и бороться за него, мы погибнем в хаосе человеческих ценностей. Нахальство, суть которого в игнорировании всех дистанций, существующих между людьми, так же характеризует чернь, как и внутренняя неуверенность; заигрывание с хамом, подлаживание под быдло ведет к собственному обыдлению. Где уже не знают, кто кому и чем обязан, где угасло чувство качества человека и сила соблюдать дистанцию, - там хаос у порога. Где ради материального благополучия мы миримся с наступающим хамством, там мы уже сдались, там прорвана дамба, и в том месте, где мы поставлены, потоками разливается хаос, причем вина за это ложится на нас... Аристократия возникает и существует благодаря жертвенности, мужеству и ясному осознанию того, кто кому и чем обязан, благодаря очевидному требованию подобающего уважения к тому, кто этого заслуживает, а также благодаря столь же принятому уважению как вышестоящих, так и нижестоящих. Главное - это расчистить и высвободить погребенный в глубине души опыт качества, главное - восстановить порядок на основе качества. Качество - за-
клятый враг омассовления». Дитрих Бонхеффер писал эти строки в нацистской Германии, но наступление хамства в истории периодически принимает разнообразные идеологические, политические формы, в том числе и рыночно-демократические. Поэтому и спустя десятилетия призыв «расчистить и высвободить погребенный в глубине души опыт качества» не теряет своей актуальности. Выполнять эту задачу необходимо в первую очередь в том месте, где мы поставлены, - в школе, облагораживая ее среду, стиль и уклад жизни.
Легко предвидеть упреки и обвинения в педагогическом изоляционизме, стремлении создать свой особый мир, отгородившись стеной от окружающих проблем. Но даже организованная педагогическая среда -всего лишь благоприятный фон для решения неизмеримо более тонких педагогических задач. Экстенсивная педагогика, традиционно трактующая образовательное пространство преимущественно в расширительном смысле, истощает силы педагогов в неравной непрерывной борьбе за весь социум, мешает им сосредоточиться на главном направлении своей деятельности: расширении пространства внутренней свободы человека.
Дитрих Бонхеффер был прав, когда называл омассовление заклятым врагом качества. Между тем если массовая культура -зримый признак деградации человека, то массовая школа - суровая объективная реальность, от которой никуда не уйти. Как выходить из этого очевидного противоречия? Казалось бы, обязательное всеобщее образование служит неодолимым препятствием решения проблемы его качества. Это противоречие отчасти может быть смягчено при большей автономии образовательных учреждений. Только тогда в рамках одной школы становится возможным совмещать разные педагогические стратегии. Идея вариативного образования опирается на реалистическое осознание невозможности, неэффективности учить и воспитывать всех детей одинаково.
Аристократическая позиция в педагогике чужда снобизма. Аристократизм педагога вопреки всем привходящим обстоятель-
ствам - залог подлинного качества жизни и образования.
Выдвижение аристократизма как критерия качества образования имеет самое непосредственное отношение к серьёзной проблеме выращивания элиты страны, путям и способам формирования её будущих лидеров, способных адекватно ответить на вызовы и угрозы наступившего тысячелетия. Постепенно эта проблема оказывается в фокусе внимания политиков и бизнесменов, управленцев и педагогов. При этом на периферии педагогического сознания остаётся центральный вопрос: какое содержание мы вкладываем в понятие элиты? Между тем на него ещё в первой четверти прошлого века отвечал русский философ Георгий Федотов (2): «Дело не в грамотности и не в запасе благородных и бесполезных сведений - по истории, литературе, мифологии. Можно легко допустить, что с годами, ценой большого напряжения школьной дисциплины в России добьются сносной орфографии и даже заставят вызубрить конспекты по греческой мифологии. И всё это останется мёртвым грузом, забивающим головы, даже отупляющим их, если не совершится чудо возрождения подлинной культуры; если, перефразируя в обратном смысле слова Базарова, мастерская станет храмом.
Выражаясь в общепринятых терминах, в России развивается и имеет обеспеченное будущее цивилизация, а не культура, и наше отношение к будущему - оптимистическое или пессимистическое - зависит от того, к какому стану мы примыкаем, к стану цивилизации или культуры. Это различие можно определять по-разному, как различие качества и количества или образования гуманитарного и реалистического. Последнее определение можно формулировать точнее, культура построена на примате философско-эстетических, а цивилизация - научно-технических элементов.
<...> Проблема культуры, в отличие от цивилизации, имеет два аспекта, допускающие оба сознательное воспитательное и общественное усилие. Культура отличается от цивилизации, во-первых, иной направленностью интересов; во-вторых, приматом каче-
ства над количеством. В настоящий исторический день обе проблемы сводятся к одной: как воссоздать в России тот разрушенный революцией культурный слой, который был бы способен поднять качество культурной работы и передвинуть центр интересов с вопросов техники к вопросам духа. Создание духовной элиты, или духовной аристократии, есть задача прямо противоположная той, которую ставила перед собой русская интеллигенция.
<...> В сфере духовной культуры меньше места плановому вмешательству, больше свободе, иррациональным силам духа. Но основная проблема воспитания и здесь та же самая: создание элиты, культурного неравенства. Потрясённые фактом общественного неравенства - действительно безнравственного и уничтожающего возможность подлинного национального общения, - мы проглядели ценность и вечность духовной иерархии. Должно быть расстояние между учителем и учеником, между писателем и читателем, между мыслителем и популяризатором. Иначе нечему будет учить. Напряженность восходящего движения к культуре пропорциональна расстоянию её полюсов - если только связь между ними не утрачена: так сила тока пропорциональна разнице потенциалов. Конечно, расстояние между полюсами должно быть заполнено посредствующими деятелями; строение культурного мира ступенчато, ие-рархично. Академик не должен, да и не может, не умеет преподавать в народной школе. Вот то, чего у нас не одни большевики, но почти никто не понимает».
К сожалению, спустя десятилетия после сказанного философом, понимание иерархичности культуры так и не наступило. Педагогический популизм в его разнообразных формах процветает и по сей день, по необходимости лишь меняя одежды. «Ребенок всегда прав», «он, как и родительская общественность, равноправный субъект педагогического процесса» - подобное, не задумываясь, повторяем последние десятилетия, умиляясь собственному педоцентризму, шаг за шагом снижая планку подлинного
образования, осуществляя стремительное снисхождение с высоты культуры.
Как бы там ни было, качество, как требование к образованию, довольно прочно
вошло в нашу повседневную жизнь. Российское общество рано или поздно будет вынуждено определиться, каким путем оно собирается его достигать.
ЛИТЕРАТУРА
1. Православие.ги/Интернет-журнал, 31.08.2007. \\URL:
http://www/pravoslavie. ru/jurnal/873. htm
2. Федотов Г. П. Неуслышанные голоса. Антология выстаивания и преображения. - М., 2003. - С. 229-234.
3. Ямбург Е. А. Аристократизм как критерий качества образования // Народное образование. - 2006. - № 8. - С. 195-200.
Об авторах
Будко Валентина Николаевна, Ставропольский военный институт связи ракетных войск, кандидат педагогических наук, преподаватель кафедры иностранных языков. Сфера научных интересов - повышение качества образования в высшей школе.
Ъи>!ко62@,таП. ги
Будко Павел Александрович, ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет», доктор технических наук, доцент, профессор кафедры мировых информационных ресурсов и электронного бизнеса. Сфера научных интересов -повышение качества образования в высшей школе; синтез сетей связи. Ъи>!ко62@,таП. ги
