CC BY
0МУЗЫКАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ: ИСТОРИЯ, ТЕОРИЯ, ПРАКТИКА
УДК 78.071.4(470)
DOI 10.24412/2658-7858-2024-36-96-105
Ольга Рейнгольдовна Глушкова
Кандидат искусствоведения, независимый исследователь (Москва, Россия). E-mail: olga_rein@mail.ru. ORCID: 0000-0002-0624-3834
К ВОПРОСУ ВКЛЮЧЕНИЯ ПРЕДМЕТОВ ДУХОВНОГО СОДЕРЖАНИЯ В СОВРЕМЕННУЮ ОБРАЗОВАТЕЛЬНУЮ ПРОГРАММУ ПОДГОТОВКИ МУЗЫКАНТОВ (НА ПРИМЕРЕ МОСКОВСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ РМО)
Целью данной статьи является краткое исследование истории преподавания курса, посвящённого богослужебному пению в России. Для ряда церковных и светских деятелей позапрошлого века древнерусское церковное пение являлось предметом научных исследований. Трудами князя Владимира Одоевского и священника Димитрия Разумовского этот научный предмет преобразовался в учебный духовно-музыкальный курс. Он единственный из художественных дисциплин давал представление о национальных истоках русской музыкальной культуры. Московская консерватория была первым светским учебным заведением, в котором до революции преподавалась «История православного церковного пения». Своё развитие данный учебный курс получил также в Московском Синодальном училище церковного пения. В советское время предмет исчез из учебного плана, но в последние десятилетия XX века вновь привлёк внимание музыковедов. Ныне в Московской консерватории преподавание возобновлено в виде начального раздела курса «Истории русской музыки». Тем самым предмет был дополнен основополагающими представлениями об истоках отечественной музыкальной истории. Исконные традиции Московской консерватории, подобно духовным нитям, связали прошлое и настоящее.
Ключевые слова: Русское музыкальное общество, Московская консерватория, история церковного пения в России, В. Ф. Одоевский, Д. В. Разумовский
Для цитирования: Глушкова О. Р. К вопросу включения предметов духовного содержания в современную образовательную программу подготовки музыкантов (на примере Московской консерватории РМО). DOI 10.24412/2658-7858-2024-36-96-105 // Музыка в системе культуры : Научный вестник Уральской консерватории. - 2024. - Вып. 36. - С. 96-105.
...Мы имеем то, чем не может похвалиться ни один из европейских народов: священное песнопение в том самом виде, в каком употребляли его наши предки.
В. Ф. Одоевский
Современная образовательная программа российских консерваторий во многом
продолжает традиции, установленные ещё в XIX веке в высших учебных заведениях Русского музыкального общества (РМО). Это разносторонность музыкального развития, предполагающая овладение какой-либо конкретной специальностью (певца, инструменталиста и др.) в сочетании с практическим изучением законов
теории и истории музыки. Также в дореволюционной системе образования большое значение придавалось воспитанию в учащихся должного художественного вкуса и христианского миропонимания, однако в XX веке духовная составляющая ушла из образовательной практики вследствие изменения государственной политики в сфере просвещения.
На развитие художественного вкуса дореволюционной консерватории влияло несколько факторов. Определяющим был высокий уровень преподавания: обучение основывалось на передаче воспитанникам личного опыта известных русских и зарубежных исполнителей-виртуозов, выдающихся артистов, для привлечения которых к педагогической деятельности директора консерваторий прикладывали немало усилий. Учебные программы ориентировались на использование лучших сочинений классических и современных композиторов. Профессионально и нравственно полезным для молодых музыкантов было их участие в публичных музыкальных собраниях Русского музыкального общества наравне с крупными мастерами музыкального искусства, подававшими пример личного отношения к музыкальному искусству как к высокой миссии. Также морально-нравственную воспитательную силу имели ученические благотворительные концерты. Они не только давали возможность учащимся выступать на публике, но и учили их бескорыстию и деятельной помощи: заработанные ими деньги от продажи билетов и программок передавались в пользу малоимущих товарищей. Учащихся таким образом приучали не стремиться только к удовлетворению собственных амбиций, но своим искусством способствовать распространению «добрых чувств», как писал Александр Сергеевич Пушкин: «...что чувства добрые я лирой пробуждал...». Экстренные собрания Московского отделения РМО в пользу недостаточных учащихся Консерватории постоянно орга-
низовывались на протяжение всего дореволюционного периода.
Благотворительность вообще являлась ментальной чертой, свойственной представителям всех сословий Российской империи. Это же отличало многих деятелей творческих профессий, в том числе музыкантов. Например, Филармоническое общество было создано с целью не только ознакомления публики с классической музыкой, но и оказания помощи вдовам и сиротам артистов-оркестрантов, служивших в Санкт-Петербургских театрах и являвшихся его членами. А в Московском отделении РМО был устроен специальный фонд для вспомоществования вдовам и сиротам артистов.
Понятие хорошего музыкального вкуса являлось едва ли самым важным в период становления системы российского музыкального образования и просвещения, поскольку именно благодаря концер-тно-просветительской деятельности Московского РМО удалось собрать большой круг слушателей, интересовавшихся музыкальным искусством, следствием чего стало целесообразным открытие и специального учебного заведения - Московской консерватории. Именно эта аргументация являлась решающей в записке Министра Внутренних дел по поводу открытия Московской консерватории: «Признавая в высшей степени полезным содействовать развитию основательного музыкального образования в центре России и, принимая во внимание, что дирекция Московского Отделения Русского Музыкального Общества в настоящее время достигла уже замечательных результатов устройством общественных концертов и развитием вкуса к благородному препровождению времени в разных слоях общества, Её Императорское Высочество (имелось в виду ходатайство великой княгини Елены Павловны. - О. Г.) выражает желание о представлении на Высочайшее Его Императорского Величества воззрение ходатайства Ея, о разрешении Московско-
му Отделению Русского Музыкального Общества устроить в Москве высшее музыкальное училище.»1.
Сочетание образования и воспитания было чертой, присущей системе подготовки молодых музыкантов, обучающихся в консерватории. И воспитание их в духе христианской традиции естественным образом присутствовало в предметах и научных, то есть общеобразовательных, и художественных, то есть музыкальных.
Стержнем начального общего образования в Российской империи являлся Закон Божий, на котором вырастали все новые поколения. Но его преподавали и в высших музыкальных заведениях, которыми являлись консерватории, поскольку большое число поступающих не имело свидетельства, диплома или аттестата об общем образовании. Специально для них предоставлялась возможность пройти научные дисциплины, среди которых Закон Божий стоял на первом месте. Формирование мировоззрения, самосознания и представления о своей национальной идентичности происходило и в изучении других дисциплин: истории русской и всеобщей, русской словесности, русской литературы и др.
Художественные предметы в определённой степени также являлись «проводниками» духовности. Однако единственным специальным предметом, посвященным отечественной музыкальной культуре, была «История церковного пения». Интересно отметить, что местом его появления стало не первое музыкальное училище РМО в Санкт-Петербурге, что было бы вполне закономерным, поскольку ко времени его открытия столичными исследователями древнерусского церковно-певческого искусства уже издавались научные работы: «Исследования о русском церковном песнопении» (1849), И. П. Сахарова, «Заметки о демественном и троестрочном пении» (1855), В. В. Стасова, «О свободном или несимметричном ритме» (1858) А. Ф. Львова. Но рождение учебного предмета как тако-
вого, не состоялось. Возник же он спустя четыре года, причём, в Москве, благодаря переезду в неё князя В. Ф. Одоевского, знатока и увлечённого исследователя древнего церковного пения.
Именно он впервые заговорил об «Истории русского церковного пения» как учебном предмете и стал инициатором его введения в программу намеченной к открытию второй русской консерватории -Московской. Именно к Одоевскому пришло осознание необходимости изучения древнерусской церковной музыки - огромной духовно-музыкальной сокровищницы, «памятника русской музыкальной культуры», как тогда говорили, - будущими профессиональными отечественными музыкантами. Эту мысль он раскрыл в своём знаменитом выступлении на открытии Московской консерватории 1 сентября 1866 года, где поставил ей в заслугу организацию преподавания истории церковного пения в России как совершенно новой, как он подчёркивал, науки: «В нашей церкви сохранилось песнопение, которым более 700 лет оглашаются наши православные храмы, песнопение самобытное, не похожее ни на какое другое, имеющее свои особые законы, свой отличный характер и высокое, как историческое, так и художественное значение. Между тем не только первоначальные безлинейные знаки, которыми изображались до XVIII века наши древние напевы, но даже и существующие доныне церковные (квадратные) линейные ноты остаются для многих и многих недоступными, а с тем вместе была невозможною и история нашего древнего звукописания» [6, 306].
Особо важное значение, которое Одоевский придавал данному предмету в консерватории, можно пояснить другими его словами, относящимися к включению уроков церковного пения в народные школы. Он говорил о важности духовного воспитания через музыкальный язык церковных песнопений, хранящих культурный код народа. Решением данного вопроса по введению
церковного пения в школьное образование занималась специальная Комиссия при Министерстве народного просвещения, членом которой В. Ф. Одоевский являлся. Таким образом, его инициатива в отношении включения курса истории церковного пения в высшее музыкальное заведение как бы продолжала уже существовавшее просветительское начинание.
Осуществить реализацию своего намерения в отношении Московской консерватории Владимиру Фёдоровичу удалось в результате его тесного общения и научного сотрудничества с известным московским священником и исследователем древнерусского церковного пения Димитрием Васильевичем Разумовским, в лице которого князь нашёл будущего преподавателя для данного курса в Московской консерватории, и, конечно, с директором Н. Г. Рубинштейном.
Однако при всей исторической важности предмета «История церковного пения» нельзя не отметить противоречивость его положения в официальных документах. В Уставе первого Музыкального училища РМО 1861 года, на который опиралась Московская консерватория при открытии, он не фигурировал. Однако в её ежегодных Отчётах на протяжении всего дореволюционного периода он был. В Уставе же консерваторий 1878 года, содержащего перечень преподаваемых курсов, его нет. Хотя в утверждённом учебном плане для консерваторий 1879 года этот предмет значился на 6-м году обучения по специальности «Теория музыки» (2 семестра по одному часу в неделю), однако в реальности посещался учениками и других специальностей. Также он встречается в дипломах свободных художников, сдавших по нему экзамен с оценкой.
Все эти расхождения в документах мы можем объяснить, выдвинув следующую гипотезу. Вполне вероятно, что В. Ф. Одоевский и Н. Г. Рубинштейн могли планировать следующий шаг после включения
курса истории церковного пения, а именно: открытие в консерватории новой специальности - регент церковного хора. Именно это могло бы объяснить причину обращения Н. Г. Рубинштейна в начале 1870-х годов к П. М. Воротникову (бывшему преподавателю Придворной певческой капеллы) с просьбой подготовить программу практических занятий для регентов по предмету «Изучение пения служебного». Программа была сделана, но, к большому сожалению, открытие регентской специальности не осуществилось из-за кончины Воротникова в 1876 году. И только по прошествии многих лет подготовка регентов была введена в старших классах Синодального училища церковного пения (СУЦП), когда в 1886 году оно стало восьмиклассным.
Возвращаясь же к консерватории нельзя не отметить масштаб трудов о. Димитрия Разумовского как учёного, сумевшего обобщить огромные научные сведения: он находился в постоянном поиске труднодоступных древних рукописей, в изучении биографий и творческого наследия композиторов, исполнителей, сведений о певцах и хорах, а также теоретиках раннего христианства и средневековья, занимался исследованием самих нотных текстов. Поистине, великое дело, что ему удалось систематизировать и облечь результаты своей научной деятельности в форму самостоятельного учебного предмета. То есть создать совершенно новый в истории мирового музыкального образования курс, вошедший в перенесённую на российскую почву европейскую модель образования композиторов и теоретиков. В 1891 году первый историограф Московской консерватории Н. Д. Кашкин в своём очерке писал о Разумовском: «Будучи страстным любителем музыки вообще, а русской церковной, в особенности, он собирал в течение долгих лет материалы и приступил, наконец, к большому сочинению по истории церковного пения. Обширная образованность, большой критический ум и страстная пре-
данность делу помогли ему составить его книгу „История церковного пения в России". прославившую имя его по всей России. Кафедра Истории церковного пения2 была впервые основана при Московской консерватории и остается до сих пор единственной в России» [з, ю].
Значимость данной книги о. Димитрия заключалась также в придании образовательной программе молодой Московской консерватории научной основательности (тогда учебные курсы ещё не были оснащены отечественными учебниками пособиями и программами). Поэтому, его книга получила высшую оценку Совета профессоров консерватории и была издана Московским отделением РМО. Сам автор в предисловии написал: «Настоящее издание имеет чисто педагогическую цель» [7, I], то есть оно стало как бы ответом на сетование Одоевского в вышеупомянутой речи, о том, что нет «ни одного печатного сочинения, которое могло бы служить учебником или руководством» для данного консерваторского курса [6, 306]3. Отметим этот важный момент, показывающий, что и до революции (как и сейчас в нашей практике) вопросам методического обеспечения учебных дисциплин уделялось большое внимание (в заседаниях Совета профессоров вопрос о программах, научных и методических работах ставился довольно часто).
Появление «Истории церковного пения» в учебном плане Московской консерватории, тем не менее, никак не повлияло на внесение её в перечень учебных дисциплин нового второго Устава консерваторий Императорского Русского музыкального общества (ИРМО) 1878 года. Может быть, если бы В. Ф. Одоевский был жив, так не случилось. Но, к сожалению, в уставе предмет не появился и, следовательно, так и не был узаконен, поэтому и не стал обязательным для консерваторий, образованных позднее (Алексеевской, 1912; Киевской и Одесской, 1913 и др.). Хотя в Петербургской консерватории предмет очень недолго читал ученик
Разумовского З. З. Дуров [2, 129]. С другой стороны, его присутствие в Московской консерватории вообще могло рассматриваться как исключение из правил для светских учреждений. Всё же прерогатива открытия духовных предметов, в том числе и музыкальных, принадлежала духовному ведомству - Придворной певческой капелле, Святейшему Синоду. В Московской консерватории, предположительно, дело удалось решить, поскольку её негосударственный, общественный статус допускал некоторую свободу, самостоятельность в вопросах образовательной программы, а также то, что консерватория являлась художественным учебным заведением с художественными предметами, в которых христианская тематика всегда имела место быть.
Тот факт, что предмет не появился в консерваториях, открытых позднее Московской, можно объяснить также отсутствием специалистов - изучение древних музыкальных памятников было делом очень сложным, трудоёмким, длительным, предполагающим компетентность не только в музыкальных, но и в духовных вопросах. Не случайно из трёх педагогов по истории церковного пения в консерватории два были священниками, одновременно занимавшимися научно-музыкальной деятельностью.
Долгий путь развития курса истории церковного пения на протяжении XIX-XX веков и настоящего времени отразил его содержательную значимость, жизнеспособность и непреходящую актуальность как для образовательной, так и для научной областей. Этот путь можно разграничить несколькими этапами: дореволюционным (1866-1917), постреволюционным (19181926), советским (конец 1920-х - середина 1990-х годов) и современным.
На первом этапе своего бытования курс читался в двух учебных заведениях выдающимися музыкальными деятелями: Д. В. Разумовским, В. С. Смоленским и в начале XX века В. М. Металловым.
После кончины Д. В. Разумовского и по его духовному завещанию С. И. Танеевым в 1889 году для чтения курса был приглашён преподаватель казанской учительской семинарии С. В. Смоленский в качестве профессора 2-й степени (читал курс со второго полугодия 1889 по 1901 год). Основываясь на его воспоминаниях можно понять, что в своих занятиях он базировался на работе Разумовского, но сосредоточился на исторической части курса, причём время на его прохождение было увеличено: «Курс моих лекций в консерватории я прежде всего обусловил не одной, а двумя лекциями в неделю......Основная идея моего
курса состояла вовсе не в увлечении крюками, а в очерке развития русской культуры и русского церковно-певческого искусства; в часть курса чисто практическую входило подробнейшее ознакомление моих слушателей с несколькими песнопениями знаменного роспева, ознакомление с грамматикой знамен и иллюстрациями образцов всяких шрифтов и частностей русского письма... <...> Любимыми моими отделами были XVII и XIX столетия, которые мной излагались со всей возможной для учеников консерватории подробности» [8, 222].
В том же году Смоленский стал директором Синодального училища, напомним, что к тому моменту курс с названием «История церковного пения в России и очерк истории западноевропейской церковной музыки» был уже введён в учебное расписание двух последних старших классов, готовящих регентов. То есть предполагалось одновременно изучать историю церковной музыки - и отечественную, и зарубежную. Однако реальная подготовка по предмету стала проводиться только в начале 1890-х годов, когда старшие классы окончательно сформировались, и в 1894 году Смоленским из Саратова был приглашён священник Василий Михайлович Металлов (работал до сентября 1910 года) для преподавания в училище двух предметов: «Истории церковного пе-
ния» и «Дидактики и методики церковного пения».
Позднее по новому Уставу 1897/98 года количество классов в Училище было увеличено с восьми до девяти (первые 5 классов составляли певческое отделение, с 6 по 9 классы - регентское), и название курса было немного изменено - «История церковного пения с крюками» (ушёл зарубежный компонент курса). Время изучения было увеличено до 3-х лет (с 7 по 9 класс, по 2 часа в неделю) [см.: 4, 142]. Первые два года читались лекции, на третьем проводились практические занятия (пение по рукописным источникам, по крюкам). Дополнение курса новыми материалами явилось огромной заслугой В. М. Металлова, что можно видеть по самой учебной программе. Обе программы и для училища, и для консерватории сохранились. И хотя его имя нигде не указано, но датировка относится ко времени его преподавания и в первом (1897) и во втором случае (1907). С 1901 года, в связи с отъездом Смоленского в Петербург, Металлов начал читать «Историю церковного пения» и в консерватории, а с 1910 года - только в консерватории4.
Из консерваторской программы видно, что объём курса с годами не менялся. Непосредственно перед революцией, в 1916/17 учебном году название предмета изменилось - он стал называться «История и теория русской духовной музыки».
После революции подобные формы духовно-нравственного воспитания учащихся были упразднены, также исчез единственный художественный предмет, посвящённый древнерусской музыкальной традиции - «История церковного пения». Парадоксальным образом к изучению музыки католической или протестантской церковной службы (месс, пассионов и др.) новые органы управления образовательной политикой государства были лояльны, то есть программа по истории музыки кардинально не перестраивалась, в ней продолжали изучаться и светские и духовные
сочинения зарубежных композиторов, духовные же сочинения русских даже не упоминались. Также теоретические дисциплины опирались на изучение примеров из зарубежной классики.
Но спустя исторически небольшой период атеистического времени начался обратный процесс, и ныне проблема духовного воспитания вернулась в общество и решается с той или иной степенью успешности. Конечно, это касается прежде всего воспитания детей, но и в высшей школе, особенно в художественных образовательных учреждениях, без знания основ православия, пронизывающих отечественную культуру, учебный процесс не может считаться полноценным. Художникам необходимо изучать иконопись, архитекторам - памятники древнерусского зодчества, музыкантам -древние церковные и мирские напевы как национальное достояние, как «памятники» отечественной культуры и истории.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что духовные предметы в Московской консерватории дореволюционного времени, несомненно, были очень важны. Хотя, к сожалению, потенциал уникального предмета по истории церковного пения не был раскрыт в полной мере, как в СУЦП, где он получил большое развитие, что произошло, конечно, под влиянием консерватории, поскольку она курировала Училище в музыкальном отношении через Наблюдательный совет, состоящий из консерваторских профессоров [1, по].
Наступление 2-го этапа истории курса относится к постреволюционному времени, когда он остался только в консерватории5 и подвергся в 1922 году сначала разделению на два предмета, предназначенных композиторам - «Русское религиозное музыкальное искусство» (курс истори-ко-догматический) и «Музыкальная археология и палеография». Первый читался на
2-м курсе по з часа в неделю, второй - на
3-м курсе, час в неделю (в документе помечен как дополнительный)6.
В те же 1920-е годы в Петроградской консерватории курс «Изучение древнерусской музыки» стал читать бывший преподаватель Московского Синодального училища (1898-1902), учёный медиевист А. В. Преображенский. «Антонин Викторович, - писал А. В. Оссовский, - действительно оставался в своей области единственным специалистом не только на весь наш Союз, но и на весь европейский учёный мир. Область эта - др.-русская музыка и семейография - русская, византийская и частью западноевропейская. Здесь его имя красуется наряду с такими светилами науки как Разумовский, Смоленский, Металлов или каковы на Западе Г. Риман, Ж. Тибо, О. Флейшер, И. Вольф. <...> Он ушёл, не оставив себе преемников, не успев подготовить себе смену в нашем молодом поколении, и есть опасность, что специальная научная область, в которой трудился Антонин Викторович, зарастёт быльём, заглохнет»7. Но продолжателем Преображенского стал его ученик М. В. Бражников, который в 1943 году защитил в Московской консерватории кандидатскую диссертацию «Многоголосие знаменных партитур», в 1960-м - докторскую диссертацию «Теория древнерусской музыки», а с 1971 года стал вести курс древнерусской певческой палеографии в Ленинградской консерватории (до своей кончины в 1973 году).
Наступление 3-го этапа истории бытования предмета в Московской консерватории связано с началом частичного его возрождения в 1980-х годах, когда были организованы факультативные занятия по русской музыкальной палеографии под руководством Т. Ф. Владышевской. Продолжал расти научный интерес, появлялись молодые учёные, занимавшиеся историей древнерусского певческого искусства. В одной из статей Е. В. Назайкинского о кафедре теории музыки Московской консерватории отмечалось появление исследований, посвящённых «старым русским мастерам хоровой музыки»: «.многое в этом плане
делает В. В. Протопопов и группа его учеников и последователей. Детально рассматриваются факты истории нотного письма и его разнообразных форм» [5, и].
Наступление 4-го, «российского этапа» в истории предмета можно обозначить точно, когда при кафедре истории русской музыки Московской консерватории в 1995 году открылся Научно-исследовательский центр церковной музыки имени протоиерея Димитрия Разумовского (в настоящее время - «Научно-творческий центр церковной музыки при кафедрах хорового дирижирования и истории русской музыки»). Как было представлено на сайте консерватории: «Сотрудники Центра читают комплексный курс истории и теории древнерусского и византийского церковного пения. Он посвящён... вопросам текстологии, палеографии и кодикологии, отечественной
и всеобщей истории, истории Церкви, исторической литургики, истории рукописной книги (в первую очередь литургической), филологии»8.
В разные времена история русского церковного пения была и объектом научного исследования, и учебным курсом, и одновременно тем и другим. Ныне введение в программу дисциплины «История русской музыки» раздела «Певческая культура древней Руси и её источники», включающего изучение церковного пения древнейшего периода, певческой культуры Византии и русской православной певческой традиции с XI века, - позволяет говорить о возрождении предмета «История церковного пения в России». Что показывает его непреходящую значимость, важность, содержательную глубину и неубывающую актуальность.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Высочайше утвержденное положение Комитета Министров. Закон № 42823. 1865. 24 декабря // Полное собрание законов Российской империи. 1865. Т. 40, ч. 2. С. 386-387.
2 В данном контексте термин «кафедра» понимается не в современном значении, а как штатное место профессора, читавшего курс, обозначенный в названии кафедры.
3 Книга состоит из трёх «отделений». В первом - «Богослужебное пение древней христианской церкви» - излагаются теоретические сведения о древнегреческой музыке, семиографии в христианской церкви, отдельная глава посвящена преп. Иоанну Дамаскину (биография, труды). Во 2 части - «О мелодическом пении православной греко-российской церкви» - даётся периодизация истории Богослужебного пения в России, рассматривается осмогласное пение, роспевы (греческий, знаменный), славянское пение, нотные книги. Часть 3 посвящена истории партесного пения, духовным сочинениям Д. С. Бортнянского, П. И. Турчанинова, А. Ф. Львова, М. И. Глинки, разбираются издания Капеллы, переложения древне-церковных мелодий, труды Н. М Потулова. В конце даны образцы древних песнопений.
4 В Синодальном училище его преемником стал священник и композитор, исследователь и педагог Д. В. Аллеманов.
5 Синодальное училище было упразднено и в конечном итоге вошло в структуру консерватории как хоровой подотдел, руководимый профессором А. Д. Кастальским.
6 РГАЛИ. Ф. 658. Оп. 1. Ед. хр. 46. Л. 12.
7 URL: http://c0nsrvat0ry.ru/esweb/pre0brazhenskiy-ant0nin-vikt0r0vich-l870-i929
8 URL: https://www.m0sc0nsv.ru/ru/gr0ups/i20432
ЛИТЕРАТУРА
1. Глушкова О. Р. Московское Синодальное училище в 1880-1890-е годы. Вопросы музыкального образования // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 5: Вопросы истории и теории христианского искусства. 2016. Вып. 2 (22). С. 105-114. DOI 10.15382/sturV201622.
2. Глушкова О. Р. Образовательная деятельность Московской консерватории: становление и развитие (1866-1916): дис. ... канд. искусствоведения. Москва, 2020. 247 с.
3. [Кашкин Н. Д.] Первое двадцатипятилетие Московской Консерватории. Исторический очерк профессора консерватории Н. Кашкина. Москва : Высочайше утверждённое Т-во «Печатня С. П. Яковлева», 1891. 81 с.
4. Металлов В. М. Синодальное училище церковного пения в его прошлом и настоящем // Русская духовная музыка в документах и материалах / сост., вступ. ст. и коммент. : С. Г. Зверева, А. А. Наумова, М. П. Рахманова. Москва : Яз. славян. культуры, 2002. Т. 2, кн. 1 : Синодальный хор и училище церковного пения: Исследования. Документы. Периодика С. 99-196.
5. Назайкинский Е. В. О кафедре теории музыки // Из истории школ Московской консерватории: материалы конгрессов Общества теории музыки / ред.-сост. : А. А. Амрахова, К. В. Зенкин. Москва : Науч.-издат. центр «Моск. консерватория», 2016. Вып. 1. С. 8-26.
6. Одоевский В. Ф. Музыкально-литературное наследие. Москва : Музгиз, 1956. 723 с.
7. Разумовский Д. В. Церковное пение в России. Вып. 1. Москва : Типогр. Т. Рис, 1867. 136 с.
8. Смоленский С. В. Воспоминания // Русская духовная музыка в документах и материалах / подгот. текста, вступ. ст. и коммент. : Н. И. Кабанова; науч. ред. М. П. Рахманова. Москва : Яз. славян. культуры, 2002. Т. 4 : Степан Васильевич Смоленский. С. 55-504.
Olga R. Glushkova
Independent researcher, Moscow, Russia. E-mail: olga_rein@mail.ru. ORCID: 0000-0002-0624-3834
ON THE ISSUE OF THE INCLUSION OF SPIRITUAL SUBJECTS IN THE MODERN EDUCATIONAL PROGRAM FOR THE TRAINING
OF MUSICIANS (ON THE EXAMPLE OF THE MOSCOW CONSERVATORY RMS)
Abstract. The purpose of this article is a brief study of the history of teaching a course dedicated to liturgical singing in Russia. For a number of church and secular figures of the century before last, Old Russian church singing was the subject of scientific research. Through the works of Prince Vladimir Odoevsky and Priest Dimitri Razumovsky, this scientific subject was transformed into an educational spiritual and musical course. He was the only one of the artistic disciplines who gave an idea of the national origins of Russian musical culture. The Moscow Conservatory was the first secular educational institution in which the history of Orthodox church singing was taught before the revolution. This training course was also developed at the Moscow Synodal School of Church Singing. In Soviet times, the subject disappeared from the curriculum, but in the last decades of the XX century it again attracted the attention of musicologists. Now teaching has been resumed at the Moscow Conservatory in the form of an initial section of the course on the history of Russian music. Thus, the subject was supplemented with fundamental ideas about the origins of Russian musical history. The primordial traditions of the Moscow Conservatory, like spiritual threads, linked the past and the present.
Keywords: Russian Musical Society; Moscow Conservatory; history of Church singing in Russia; V. F. Odoevsky; D. V. Razumovsky
For citation: Glushkova O. R. K voprosu vklyucheniya predmetov dukhovnogo soderzhaniya v sovremennuyu obrazovatel'nuyu programmu podgotovki muzykantov (na primere Moskovskoy konservatorii RMO) [On the issue of the inclusion of spiritual subjects in the modern educational program for the training of musicians (on the example of the Moscow Conservatory RMS)], Music in the system of culture: Scientific Bulletin of the Ural Conservatory, 2024, iss. 36, pp. 96-105. DOI 10.24412/2658-7858-2024-36-96-105 (in Russ.).
REFERENCES
1. Glushkova O. R. Moscow Synodal School in 1880-1890s. The issues of music education], Vestnik Pravo-slavnogo Svyato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriya 5: Voprosy istorii i teorii khristianskogo iskusst-va = St. Tikhon's university review. Seriia V: Problems of history and theory christian art, 2016, iss. 2 (22), pp. 105-114. DOI 10.15382/sturV201622. (in Russ.).
2. Glushkova O. R. Obrazovatel'naya deyatel'nost' Moskovskoy konservatorii: stanovlenie i razvitie (1866-1916): dis. ... kand. iskusstvovedeniya [Educational activity of the Moscow Conservatory: formation and development (1866-1916): Dissertation], Moscow, 2020, 247 p. (in Russ.).
3. [Kashkin N. D.] Pervoe dvadtsatipyatiletie Moskovskoy Konservatorii. Istoricheskiy ocherk professora konservatorii N. Kashkina [The first twenty-fifth anniversary of the Moscow Conservatory], Moscow, Vysochayshe utverzhdennoe Tovarishchestvo «Pechatnya S. P. Yakovleva», 1891, 81 p. (in Russ.).
4. Metallov V. M. Sinodal'noe uchilishche tserkovnogo peniya v ego proshlom i nastoyashchem [Synodal School of Church Singing in its past and present], S. G. Zvereva, A. A. Naumova, M. P. Rakhmanova (comp.), Russkaya dukhovnaya muzyka v dokumentakh i materialakh, Moscow, Yazyki slavyanskoy kul'tury, 2002, vol. 2, b. 1, pp. 99-196. (in Russ.).
5. Nazaykinsky E. V. O kafedre teorii muzyki [About the Department of Music Theory], A. A. Amrakhova, K. V. Zenkin (reds., comp.), Iz istorii shkol Moskovskoy konservatorii: materialy kongressov Obshchestva teorii muzyki, Moscow, Nauchno-izdatel'skiy tsentr «Moskovskaya konservatoriya», 2016, iss. 1, pp. 8-26 (in Russ.).
6. Odoevsky V. F. Muzykal'no-literaturnoe nasledie [Musical and literary heritage], Moscow, Muzgiz, 1956, 723 p. (in Russ.).
7. Razumovsky D. V. Tserkovnoe penie v Rossii. Vyp. 1 [Church singing in Russia, iss. 1], Moscow, Tipogra-fiya T. Ris, 1867, 136 p. (in Russ.).
8. Smolensky S. V. Vospominaniya [Memories], M. P. Rakhmanova (red.), Russkaya dukhovnaya muzyka v dokumentakh i materialakh, Moscow, Yazyki slavyanskoy kul'tury, 2002, vol. 4, pp. 55-504. (in Russ.).
