CC BY
29
33 (264) - 2012
АПК РЕГИОНА
УДК 631.155 (571.6)
к вопросу территориального регулирования агросферы региона в условиях рыночных форм хозяйствования
И. в. жуплей,
кандидат экономических наук, докторант школы экономики и менеджмента
E-mail: zirmavik@mail. ru дальневосточный федеральный университет
В статье рассмотрены основные дискуссионные аспекты проблемы территориального регулирования сельского хозяйства РФ в условиях рынка. Обоснована необходимость сочетания рыночных методов регулирования экономики с государственными. Доказано (на примере Дальнего Востока), что эффективным контрагентом региональных земельных отношений в контексте территориально-секторального разделения труда являются сельскохозяйственные предприятия.
Ключевые слова: сельское хозяйство, территориальное регулирование агросферы, территориально-секторальное разделение труда, структурный сдвиг, организационно-экономический механизм, моделирование структурных сдвигов, эффективный землепользователь.
Обеспечение населения России доступными по цене, экологически и биологически безопасными продуктами питания отечественного производства -одна из важнейших задач, стоящих перед государственными органами власти всех уровней. Решение этой задачи органически связано с решением проблемы формирования и реализации эффективной структурной политики в агросфере. обусловлено это как наличием широкого спектра «структурных перекосов» в сельскохозяйственной составляющей продовольственного комплекса страны (доставшихся отечественной экономике «в наследство» от ее «шокового» реформирования последнего
десятилетия ХХ в. и не локализованных к настоящему моменту), так и политико-географическими особенностями Российской Федерации. При этом действенная структурная политика, инициирующая прогрессивные структурные сдвиги и способствующая устранению или минимизации структурных дисбалансов в аграрном секторе экономики, не может осуществляться в отрыве от решения проблемы территориального регулирования сельского хозяйства.
Исключение из поля зрения государственных регулирующих органов как на макро-, так и на мезоуровне вопросов о согласованности процессов социально-экономического развития в секторальном и территориальном разрезах обернулось значительными территориальными диспропорциями, недоиспользованием потенциала роста производительных сил во всех секторах экономики и, в особенности, в ее аграрной компоненте. Более того, с переходом экономики нашей страны «на рыночные рельсы» существенно упал интерес к теории и практике территориального разделения труда. Основная причина - это исключение планового начала из процесса управления производственно-хозяйственным комплексом России и, как следствие, отсутствие потребности и заказа от управляющих органов на соответствующие научно-практические разработки. Как отмечает А. Костяев, «была сделана ставка на рынок как универсальный механизм регулирования
экономики, что, с одной стороны, ликвидировало многие важные инструменты планирования, с другой - ориентировало на изучение чисто рыночных аспектов» [4, с. 19].
При этом территориальное регулирование аг-росферы в условиях рыночных форм хозяйствования является достаточно дискуссионным вопросом; однозначной трактовки данной проблемы до сих пор не сложилось; имеют место порой полярные взгляды (от либералистического подхода с фактическим удалением государства от процессов размещения, специализации, концентрации и интеграции агропромышленного производства до жесткого государственного регламентирования).
Всем ранее изложенным и определяются актуальность и целесообразность представленного в данной работе исследования.
В России стратегическое планирование и прогнозирование территориального развития имеют давние традиции. Так, в условиях планово-директивной экономики регламентирование территориально-отраслевых процессов было научно обосновано и регулировалось государственными плановыми структурами посредством таких инструментов, как госплан, госзакупки, дифференцированные по экономическим зонам цены. Как следствие, уровень потребления основных продуктов питания в РФ к 1990 г. практически соответствовал медицинским нормам питания [5, с. 23].
Аграрная структура России в период доры-ночных отношений характеризовалась крупными производственно-хозяйственными единицами с компактными земельными массивами, сложившейся внутрихозяйственной производственной структурой, определенной специализацией, высоким уровнем интенсификации отрасли растениеводства и значительным применением ручного труда в отраслях животноводства. Сельскохозяйственный сектор страны конечной целью считал производство валовой продукции, реализация которой гарантировалась государством по твердым закупочным ценам. Доступность дешевых кредитов, дотаций государства на отдельные виды деятельности не стимулировала аграрный сектор к совершенствованию его структуры, инициируя в определенной степени «застой» в агросфере.
И, кажется, логично, что институциональные преобразования сельского хозяйства 1990-х гг. (в первую очередь аграрная и земельная реформы) были направлены на создание структур, способных
адаптироваться к условиям рыночной экономики и обеспечить устойчивое и эффективное сельскохозяйственное производство.
Но названные реформы по причине их «скоропалительности» и слабой научной обоснованности не привели к позитивным сдвигам в размещении агропроизводства. напротив, трудовые ресурсы вследствие своей мобильности стали «перетекать» из районов и секторов с низкими доходами в районы и секторы с более высоким уровнем оплаты труда, а инвестиции - туда, где их окупаемость выше. Поэтому огромные территории с избытком земель сельскохозяйственного назначения и неблагоприятными рентными условиями остались без инвестиций и рабочих рук.
Проблемность ситуации усугубилась и тем, что вследствие распада СССР и коренного изменения концепции государственного устройства система регулирования рационального размещения отраслей и подотраслей сельского хозяйства страны была разрушена, а рекомендации и положения разработанных в советский период программ территориального развития (комплексная программа научно-технического прогресса, Генеральная схема развития и размещения производительных сил СССР на период до 2010 г., Генеральная схема расселения и др.) стали непригодны для практического применения. но адекватной им замены, отвечающей возникшим политическим и экономическим условиям, предложено не было. Проект закона о стратегическом планировании уже несколько лет «завис» на сайте Минэкономразвития России. Более того, в сценарных вариантах прогноза социально-экономического развития страны, разрабатываемых на среднесрочную перспективу, регионального или территориального раздела нет вообще, равно как и рассмотрения прогнозных показателей в территориальном разрезе [7, с. 26].
В современной практике функционирования производственно-хозяйственного комплекса России сложились тенденции (иногда глубокие и даже необратимые) формирования структурных сдвигов в размещении агропроизводства, противоречащие позициям, которые обоснованы в зарубежной, советской и российской экономике. К примеру, отсутствие научно (а не идеологически) обоснованной региональной аграрной политики в сфере территориального регулирования привело к достаточно парадоксальному результату, проявляющемуся в том, что сельскохозяйственный сектор отдельных
регионов страны с благоприятными условиями для агропроизводства стал деградировать, а с неблагоприятными - увеличивать долю агровыпуска в общероссийских показателях.
Значимость рациональной территориально-секторальной специализации агропромышленного производства, необходимости ее совершенствования особенно ярко проявилась в экстремальных погодных условиях 2010 г., когда гибель сельскохозяйственных культур была зафиксирована на площади более 13,3 млн га (или примерно 30 % всех посевов зерновых культур в РФ). Эксперты едины в том, что если бы разработанные в свое время зональные системы земледелия, районизации агрокультур соблюдались, то последствия засухи, безвозвратные потери общественного труда были бы значительно менее пагубными [1, 52].
Считается, что с принятием и последующей реализацией Государственных программ развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2008-2012 гг. и на 2013-2020 гг. у федерального центра (через принятие взаимных обязательств со стороны Минсельхоза России и субъектов Федерации) появилась возможность влияния на процессы, связанные с территориально-секторальным разделением сельскохозяйственного труда. Но эта возможность достаточно условна. Действительно, выделение федеральных бюджетных средств субъектам под определенные мероприятия нередко осуществляется без необходимого экономического обоснования, учета биоклиматического потенциала территории и других факторов, прямо или опосредованно обусловливающих эффективность организации производства и способствующих прогрессивному характеру формирующихся в аг-росфере структурных сдвигов.
Здесь следует обратить внимание на то, что в экономически развитых странах государственными органами посредством применения специальных законодательных актов и различных форм поддержки аграрных товаропроизводителей постоянно стимулируется развитие процессов, связанных с рациональным размещением сельскохозяйственного производства, усилением концентрации, специализации, кооперации и интеграции. например, поддержка сельского хозяйства является главным приоритетом деятельности Европейского Союза. За последние 20 лет затраты ЕС на поддержку сельского хозяйства в сопоставимых ценах 2007 г.
составляли примерно одинаковую сумму - по 50-60 млрд евро в год. Так, в 2009 г. из общего бюджета ЕС (140 млрд евро) сельскому хозяйству было выделено 57 млрд евро, или 41 %. Затраты на поддержку сельского хозяйства через бюджет ЕС составляют 0,5 % валового внутреннего продукта стран Евросоюза, или по 324 евро на 1 га сельхозугодий [2, с. 36].
По мнению автора, в условиях рыночных форм хозяйствования государственное регулирование агросферы должно дополняться рыночными механизмами.
Корректно объединить при территориальном регулировании государственные и рыночные механизмы (обеспечивая тем самым эффективное сочетание интересов различного уровня в региональном воспроизводственном процессе) возможно посредством соответствующего организационно-экономического механизма, где главными рычагами государственного регулирования аграрного сектора являются дотирование, субсидирование, компенсирование и субвенцирование.
В настоящее время ставки субсидирования хотя и отличаются по природно-экономическим зонам, но не учитывают финансовых показателей деятельности дотируемых предприятий и потенциальной возможности инициирования ими положительных структурных сдвигов в выпуске сельскохозяйственной продукции, а потому слабо способствуют экономической заинтересованности товаропроизводителей в активизации производственно-хозяйственной деятельности.
В этой связи интересно изучение структурной динамики показателей качества структурных сдвигов на мезоуровне. В рамках данного исследования соответствующий анализ выполнен на примере Дальневосточного федерального округа (ДФО) РФ (см. таблицу).
Обратим внимание, что этот стратегически важный для России регион достаточно интересен в контексте рассмотрения проблемы территориального регулирования, так как здесь структурные диспропорции проявляются более отчетливо, чем в центральных областях страны и усугубляются агрессивной внешней экономической средой, в первую очередь со стороны КнР, что в настоящее время проявляется фактически в экспансии регионального продовольственного рынка китайскими товаропроизводителями.
Качество основных структурных сдвигов в сельском хозяйстве Дальнего Востока страны (а
Анализ качества структурных сдвигов в сельском хозяйстве ДФО
Год Показатели качества структурных сдвигов
в численности групп товаропроизводителей в посевных площадях в выпуске агропродукции
Интенсивность, млн ед. Направленность Интенсивность, млн га Направленность Интенсивность, млн руб. Направленность
1997 0,022 -1,000 0,217 -0,938 1 269 -0,972
1998 0,074 -0,999 0,115 -0,850 1 007 0,461
1999 0,098 -1,000 0,119 -0,847 664 -1,000
В среднем за 1997-1999 гг. 0,065 -1,000 0,150 -0,878 980 -0,504
Коэффициент правдоподобия (за 1997-1999 гг.) -0,898 -0,967 -0,557
2000 0,009 -0,991 0,139 -1,000 268 -1,000
2001 0,002 0,585 0,093 -0,657 717 1,000
2002 0,088 -1,000 0,045 -0,327 250 0,762
2003 0,008 0,893 0,114 -0,601 602 -0,902
2004 0,026 0,989 0,123 -1,000 830 0,026
2005 0,056 -1,000 0,053 0,757 438 -0,527
2006 0,020 -1,000 0,068 0,648 993 0,232
2007 0,044 -0,998 0,029 0,719 420 0,915
2008 0,052 -1,000 0,060 1,000 567 1,000
2009 0,024 -1,000 0,088 1,000 721 0,639
2010 0,020 -0,754 0,07 0,693 351 0,417
В среднем за 2000-2010 гг. 0,032 -0,480 0,080 0,112 560 0,233
Коэффициент правдоподобия (за 2000-2010 гг.) -0,662 -0,139 0,337
именно сдвигов в изменении численности групп товаропроизводителей, в распределении посевных площадей и в выпуске агропродукции) в нынешнем столетии несколько улучшилось по сравнению с начальным периодом реализации земельной реформы, но аграрная структура федерального округа по-прежнему далека от оптимальной, что свидетельствует о низкой эффективности современной региональной структурной политики и необходимости ее корректировки, в том числе и с использованием рычагов территориально-секторального регулирования.
Так, коэффициент правдоподобия сдвигов в производстве агропродукции в настоящее время положителен и равен 0,337 (см. таблицу) (коэффициент правдоподобия для сдвига, целиком отвечающего прогрессивным структурным преобразованиям, равен 1, а для изменения, полностью им противоположного, составляет -1. Все остальные направления структурных сдвигов располагаются между двумя этими значениями).
Но сдвиг в изменении численности хозяйств по-прежнему регрессивен. Основные количественные показатели результативности структурных изменений в численности категорий землепользователей (сельхозпредприятий, крестьянских (фермерских)
хозяйств (К(Ф)Х) и хозяйств населения) ДФО сосредоточены в отрицательной плоскости: средняя за 2000-2010 гг. направленность составила -0,48, что соответствует негативному характеру развития анализируемого процесса. Для сравнения: в среднем за 1997-1999 гг. направленность сдвига в числе групп хозяйствующих субъектов в сельском хозяйстве региона была равна -1, а это свидетельствует о самом наиболее неблагоприятном варианте из всех возможных альтернатив развития агросферы.
Структурные сдвиги в распределении посевных площадей по категориям аграрных товаропроизводителей также нельзя признать эффективными, так как коэффициент правдоподобия данного структурного сдвига отрицателен и составляет -0,139. Причем в среднем за 2000-2010 гг. данные структурные изменения характеризуются положительной направленностью слабой интенсивности.
При территориально-секторальном разделении труда важно определить эффективного землепользователя. Для решения данной задачи автором выполнено моделирование структурных изменений в сельском хозяйстве Дальнего Востока [3, с. 68]. Полученная в результате исследования модель влияния структурных сдвигов на результативность
сельского хозяйства региона имеет вид: .Удфо = 97,122 + 0,325 • Х1ДФ0 +
+ 0,091 • х2ДФ0 + 0,376 • ХзДФ0, (1)
где УдФО - темп роста производства агропродукции в хозяйствах всех категорий в расчете на душу населения ДФО (в сопоставимых ценах, %); х1ДФО - индекс структурного сдвига в выпуске агропродукции сельхозпредприятиями ДФО в расчете на 1 работника (в сопоставимых ценах, %);
х2ДФО - индекс структурного сдвига в выпуске агропродукции К(Ф)Х ДФО в расчете на 1 хозяйство (в сопоставимых ценах, %); х3дФО - индекс структурного сдвига в выпуске агропродукции хозяйствами населения ДФО в расчете на 1 хозяйство (в сопоставимых ценах, %).
Коэффициенты корреляции и детерминации, а также средняя ошибка аппроксимации модели (1) соответственно составили 0,92, 0,846 и 1,5 %, т. е. построенная модель адекватно отражает анализируемый процесс.
Коэффициенты эластичности, определенные на основании построенной модели, имеют следующие значения: Э = 0,016; Э = 0,01; Э = 0,014.
х1 х2 Х3
Это означает, что 10 %-ное повышение индекса структурного сдвига в выпуске агропродукции сельскохозяйственными предприятиями (в расчете на одного работника), подсобными и фермерскими хозяйствами (в расчете на одно хозяйство) ДФО может привести к увеличению темпа роста производства агропродукции (в расчете на душу населения региона) соответственно на 0,16, 0,14 и 0,1 %.
Таким образом, в современных условиях регулирующим органам Дальнего Востока при определении приоритетов структурной политики и территориальном регулировании агросферы следует акцентировать внимание на стимулировании производственно-хозяйственной деятельности сельскохозяйственных предприятий различных организационно-правовых форм.
Итак, рассмотрение проблемы территориального регулирования агросферы в условиях рыночной экономики позволило сделать следующие выводы.
1. Территориальное регулирование сельского хозяйства России в целом и ее регионов в отдельности может и должно корректно сочетаться с базовыми механизмами рыночной экономики. Для этого следует разработать и использовать в
реальной практической деятельности дифференцированные ставки налогов, государственных субсидий и субвенций как на макро-, так и на мезоуровне. При этом совершенствование территориального регулирования сельского хозяйства страны должно предусматривать существенное возрастание роли государственной власти (как федеральных, так и региональных ее органов) в формировании организационно-экономического механизма, стимулирующего хозяйствующих субъектов в агросфере к концентрации производства и углублению специализации с минимизацией уровня общих издержек.
2. Необходима современная концепция развития территориально-секторального разделения аграрного труда, способная обеспечить не только эффективное использование биоклиматического потенциала территорий и рост агропроизводства, но и повышение конкурентоспособности отечественной сельскохозяйственной продукции на внутреннем и внешнем продовольственных рынках, а также увеличение инвестиционной привлекательности агросферы.
3. В Дальневосточном регионе РФ, несмотря на некоторое улучшение качества структурных сдвигов по отношению к начальному периоду реформ, аграрную структуру в ее нынешнем состоянии признать оптимальной нельзя. Эффективным контрагентом региональных земельных отношений являются сельскохозяйственные предприятия различных организационно-правовых форм. Следовательно, для улучшения состояния регионального аграрного сектора, трансформации негативных структурных сдвигов в позитивные и, в конечном счете, повышения продовольственной безопасности государства следует при актуализации и совершенствовании современного курса региональной структурной политики акцентировать внимание на стимулировании производственно-хозяйственной деятельности сельхозпредприятий и активизации их деятельности посредством различных (ценовых, налоговых, кредитных, инвестиционных и пр.) механизмов регулирования экономики региона.
Список литературы 1. Алтухов А. Территориально-отраслевое разделение труда в агропромышленном производстве
России: методологические и методические аспекты // Экономика сельского хозяйства России. 2010. N° 11. С.51-64.
2. Дискуссионный клуб. Система поддержки сельского хозяйства за рубежом // Экономика сельского хозяйства России. 2012. № 1. С. 36-49.
3. Жуплей И. В., ШмидтЮ. Д. Оценка эффективности структурных сдвигов в сельском хозяйстве Дальневосточного региона Российской Федерации // Вестник ТГЭУ. 2011. № 3. С. 60-71.
4. Костяев А. Территориальное разделение труда в аграрной сфере: теоретический базис и российская практика // АПК: Экономика, управление. 2011. № 12. С. 14-20.
5. Оксанич Н. И., Малышева Е.Н., Завгород-нева О. В. Рациональное размещение отраслей сельского хозяйства как условие обеспечения продовольственной безопасности // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. 2009. № 11. С. 22-27.
6. Ушачев И., Алтухов А. Территориально-отраслевое разделение труда - основной фактор развития агропромышленного производства России // АПК: Экономика, управление. 2011. № 8. С. 3-12.
7. Фетисов Г. О необходимости учета пространственного фактора в исследовании регулирования социально-экономического развития //Экономист. 2011. № 9. С. 26-32.
