CC BY
36
НЕЭКОНОМИЧЕСКИЙ POST SCRIPTUM
А. А. ПОПОВ'
Аркадий Аркадьевич ПОПОВ — кандидат филологических наук, доцент кафедры французского и восточных языков. С отличием окончил филологический факультет ЛГУ; в 1985 г. там же защитил кандидатскую диссертации. С 1995 г. работает в СПбГУЭФ.
Автор 53 научных и учебно-методических работ. Общий объем публикаций — 197 п. л.
Область научных интересов — история, современное состояние и методика преподавания испанского языка'.
Ъ Ъ
К ВОПРОСУ ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ПРЕДИКАТИВНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ,
НЕРАВНОВЕЛИКИХ СЛОЖНОМУ ПРЕДЛОЖЕНИЮ, В КАСТИЛЬСКОМ ДИАЛЕКТЕ XII в.
В рамках исследования, посвященного особенностям функционирования предикативных высказываний, неравновеликих сложному предложению, в испанском (кастильском) языке XII—XVII вв., данная публикация посвящена в основном анализу социально-исторических условий, в которых происходило развитие кастильского диалекта в XII в., который в Испании пришелся на период зрелого средневековья (la Plena Edad Media)2.
Под предикативными высказываниями, неравновеликими сложному предложению, в работе понимаются высказывания в форме простого предложения + те, в состав которых входят так называемые «конструкции или элементы представления»*. При этом мы исходим из того, что функционировать высказывания, являющиеся объектом нашего анализа, могут в той или иной форме речи (устной, письменной, спонтанной, неспонтанной)4 конкретного человека, жившего в конкретных исторических условиях, и в создаваемых этим человеком — в процессе того или иного вида деятельности — текстах разных жанров1.
Особенность нашего подхода к анализу языкового материала состоит также в том, что каждое высказывание или их совокупность рассматриваются нами как результат процесса становления мысли в слове6.
Именно такой подход позволяет филологу задуматься о том, что «субстратом» речемыслительной деятельности является мозг7, точнее — его «физиолого-биохимико-биофизические механизмы»s, которые обеспечивают тот или иной способ видения человеком окружающего его мира в зависимости от того, в каких условиях человек развивался с момента рождения до зрелого возраста, и что сложившийся у человека образ мира находит свое отражение в языке. И не только в лексике, но и в синтаксическом строе9.
В процессе воплощения мысли в слове мозг предоставляет говорящему или пишущему модели структурной организации высказываний, хранящиеся в его долговременной памяти. Мозг позволяет улавливать ритмы, которыми пронизан окружающий человека мир и которые затем — вольно или невольно — находят отражение в процессе порождения высказываний в разных формах речи. И, наконец, в процессе становления мысли в слове именно мозг устанавливает определенные ограничения, связанные, например, с пределами нашей способности перерабатывать информацию, т. е. с ограниченностью объема оперативной памяти человека10.
Предпринимая исследование в области истории языка, мы исходим из того, что подобные исследования — это не «искусство для искусства». Смысл обращения к истории языка мы видим, говоря словами Д. С. Лихачева, сказанными о филологии, лежащей, по его мнению, не только в основе науки, но и всей человеческой культуры, втом, что история языка «воскрешает старое для нового»11.
© А. А. Попов, 2007
• (.Структура кастильского общества XII в.
Как известно, самоосмысление общества в период Раннего Средневековья (V-IX вв.) нашло свое выражение в ряде упрощенных двухчастных противопоставлений: с точки зрения церкви общество делилось на клириков и мирян; с точки зрения представителей светского общества оно делилось на сильных и слабых, ббльших и меньших, богатых и бедных. С юридической точки зрения выделялись свободные и несвободные.
Значительно реже предлагались более дробные схемы, в которых угадывалось влияние римской классификации, выделявшей профессиональные группы и социальные уровни12.
Около тысячного года появилась новая схема описания христианского общества — трехчастная, восходящая, как считают некоторые исследователи, к поздним этапам древней индоевропейской социальной организации". Как отмечал известный французский историк Жак Ле Гофф, практически эта схема отображала только высшие слои общества: духовный класс, класс воинов и высший слой производительного класса"1.
Что касается основной массы людей — тех, кто жил трудами рук своих, не знал латыни и пребывал в стихии устной культуры, то в так называемый «первый феодальный период» (примерно до середины XII в.) в представлениях об обществе эти люди попросту отсутствовали. Показательно, что одну из своих монографий известный отечественный историк-медиевист А. Я. Гуревич назвал «Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства»15.
Ле Гофф обращал также внимание на то, что применительно к структуре средневекового общества традиционно употреблялся не термин «класс» (считается, что его стали широко употреблять только юристы Нового времени), а термины «сословие» (ordo), положение (conditio) и, позднее, «состояние» (франц. éíat, исп. estado). Первый термин употреблялся в Раннее Средневековье; второй — в XI — середине XII вв.; третий — с середины XII в. Замена одного понятия другим отражала эволюцию средневекового общества16.
В структуре кастильского общества XII в." носителем верховной власти являлся король, которому принадлежало право осуществления основных функций суверенного владыки: законодательство, суд, вопросы ведения войны, чеканки монеты. Король назначал судей и других должностных лиц в различных сферах государственного управления.
Привилегированное положение в структуре кастильского общества занимала знать, которая не была однородной по своему составу.
Знатные особы первого ранга именовались рикос омбрес (ricos hombres), при этом слово «rico: букв. — богатый» указывало не на богатство особы, а на ее родовитость. Представители знати первого ранга вели борьбу с королями, отстаивая свою независимость. За ними оставалось право переходить на территорию других государей. В свою очередь, король мог — в исключительных случаях — изгнать вассала из своих владений и конфисковать его имущество.
Лица, относящиеся к знати второго ранга, назывались фижосдальго (fijos-dalgo). Сын дворянина, который еще не получил оружия, именовался эскудеро fescuderoj.
Промежуточную группу дворян составляли инфансоны, бывшие прямыми вассалами короля, держателями земель на особых условиях. Инфансоны обладали правом юрисдикции в пределах своей сеньории.
Знатью второго порядка являлись также кабальерос «caballeros: конные воины, рыцари»; к ним относились все те, кто имел лошадь под седлом и был готов участвовать в военных походах.
Одну из главных ролей в жизни кастильского общества XII в. играло духовенство
В ходе Реконкисты стали возникать духовно-рыцарские ордена-, ополчения смешанного военно-релнгнозного характера, состоявшие из рыцарей и монахов. Отправлявшиеся на войну во главе со своими магистрами, они представляли собой одну из самых многочисленных и важных частей войска19.
Возрождался средний класс, почти полностью исчезнувший в конце V в. Быстрым темпом в это время шла эмансипация крестьянства. Еще к началу XI в. многие сервы, прикрепленные к земле, добились улучшения своего положения, а к концу XII в. у них уже были такие привилегии, как точное установление сеньориальных повинностей, отмена продажи крепостных с землей, признание браков между сервами даже в том случае, если они были заключены без согласия сеньора20.
Некоторые слои населения (в этом состояла одна из особенностей политического устройства королевств Кастилии и Леона в XII в.) могли участвовать в представительных органах, носивших, правда, чисто консультативный характер. Действительно, соборы дворян и духовенства проводились еще в X-XI вв., но законодательной инициативы эти собрания, называвшиеся также куриями, не имели. Одно из таких собраний, состоявшееся в 1188 г., традиционно считается точкой отсчета деятельности кастильско-леонских кортесов2\ Отличительной чертой этого представительного органа было участие народного элемента.
Этнический состав Кастилии XII в. не был однородным. Кроме кастильцев, в ней жили евреи, муЫхары (мусульмане, оставшиеся на территориях, отвоеванных у арабов в ходе Реконкисты) и мосарабы (христиане, жившие на захваченной арабами территории и воспринявшие арабский язык и культуру)22. В городах Кастилии проживали также иностранцы.
В XII в. в Кастилии и Леоне был отмечен рост населения, при этом его мужская часть в количественном отношении преобладала над женской. Средняя продолжительность жизни в тот период составляла около 44 лет23.
• 2. Правители Кастилии XII в. Проблемы королевской власти
В XI! в. правителями Кастилии — людьми, от которых зависели судьбы королевства, — были: король Альфонс VI (1072-1109), королева Уррака! (1109-1126), король Альфонс VII (1126-1157), король Санчо /// Cl 157— 1158) и король Альфонс VIII ( 1158-1214).
Король Альфонс VI, при котором Кастилия вступила в XII в., за годы своего правления сумел не только объединить три королевства (Кастилию, Леон и Галисию), но и добился большого успеха в борьбе с маврами: 25 мая 1085 г. он захватил Толедо, который, став стратегическим центром борьбы против мавров, остался и выдающимся культурным центром, где сосуществовали два течения: одно, идущее из христианских королевств севера, и другое, истоки которого находились в странах арабской культуры. Именно в Толедо в XII в. работала группа переводчиков (так называемая толедская школа переводчиков), благодаря которой на латинский язык были переведены труды арабского врача и философа персидского происхождения Авиценны (Ибн Сины), иранского теолога и философа ислама Аль-Газели (Газапи), первого еврейского философа Запада Габироля, а также Аристотеля, Архимеда, Евклида, Гиппократа и др.24
В годы правления Альфонса VI выдвинулся кастильский рыцарь Родриго Диас де Вивар, позднее ставший героем эпической поэмы «Песнь о Сиде».
После смерти Альфонса VI, не оставившего наследника по мужской линии, на престол вступила его дочь Уррака (королева Уррака I), вдова бургундского герцога Раймунда. В условиях, когда альморавиды теснили кастильцев на юге, знать потребовала от Урраки, чтобы она вышла замуж за Альфонса I Арагонского, ее родственника, носившего прозвище «воитель».
Однако союз монархов Кастилии и Арагона не помог кастильцам добиться военных успехов: супруг доньи Урраки, стремясь обеспечить себе возможность единоличного управления Леоном и Кастилией, ставил в замках исключительно арагонских и наваррских алькайдов, что вызывало недовольство как со стороны местной знати, так и со стороны королевы. В обществе произошел раскол: одна его часть поддерживала королеву, другая — ее супруга25.
Положение еще более обострилось, когда папа Римский расторг брак Альфонса и Урраки из-за близкого родства между ними и стал угрожать им отлучением от церкви. В этих условиях высшее леонское и кастильское духовенство стало на сторону папы и выступило против Альфонса. В результате разразилась война между Кастилией и Арагоном.
Ситуация стала еще более напряженной, когда произошло восстание галисийской партии, во главе которой стояли граф Трава, воспитатель инфанта Альфонса (сына Урраки, будущего короля Альфонса VII), и епископ Компостельский Диего Хельмирес.
В II26 г. королева Уррака умирает, и королем Леона и Кастилии становится ее сын Альфонс (король Альфонс VI!), который в результате побед, одержанных в войнах с Португалией, Наваррой и Арагоном, добился того, чтобы эти королевства признали себя его вассалами. Для закрепления своего верховенства над христианскими королевствами в 1135 г. Альфонс VII принял титул императора.
Его успехи в борьбе с мусульманами были достаточно скромными. Перед смертью Альфонс разделил свое королевство, оставив своему сыну Санчо Кастилию, а другому сыну — Фернандо — Леон. Тот факт, что Кастилию Альфонс VII оставил своему первенцу, расценивался как признание главенствующей роли Кастилии среди других королевств26.
Правление Санчо (короля Санчо III) оказалось недолгим: в 115S г. он умер, оставив малолетнего сына Альфонса (короля Альфонса VIII), за опеку над которым повели борьбу два знатных рода: род Кастро и род Лара. В ходе этой борьбы представители рода Кастро призвали на помощь Фернандо II Леонского, который откликнулся на их призыв, но, вступив в Кастилию, тут же разместил в крепостях свои гарнизоны и стал собирать подати с населения. Однако кастильцы оказали ему энергичное сопротивление.
В это же время король Наварры, воспользовавшись благоприятными для него обстоятельствами, захватил несколько кастильских крепостей.
В этой обстановке малолетний король Альфонс VIII в сопровождении преданных ему лиц объехал кастильские города и заручился их поддержкой. Ряды его сторонников стали расти. Однако войны, имевшие целью восстановление порядка в Кастилии и ее прежних границ, закончились только в 1180 г., когда Альфонс VIII заключил мир со своим дядей Фернандо II Леонским.
Не прекращалась в годы правления Альфонса VIII и борьба с маврами. Когда в отместку за набеги кастильцев на мусульманские территории альмохадский правитель Якуб послал в Испанию войска, король Кастилии оказался в трудном положении: обещавшие ему помощь короли Леона и Наварры своего слова не сдержали, в результате чего в 1195 г. Альфонс VIII потерпел поражение в битве при Аларкосе.
Почти одновременно началась война между Кастилией и леонско-наваррской коалицией. В этих условиях Альфонс VIII заключил перемирие с маврами, укрепил свой союз с королем Арагона и в течение трех лет вел войну против короля Леона. Эта война завершилась в 1197 г. заключением мира и браком короля Леона с дочерью Альфонса VIII Беренгелой.
• 3. Экономическое развитие Кастилии XII в.
Несмотря на то, что Кастилия практически постоянно вела войны, в которые были вовлечены большие массы населения, общая ситуация в королевстве постепенно улучшалась21.
В этот период основу экономики Кастилии составляли те виды деятельности, которые были связаны с получением продуктов питания. Получили распространение оливковые деревья, которые ранее не были известны кастильцам. Много земель отводилось под лен. Поощрялось разведение виноградников, выращивание фруктовых деревьев. Проявлялась забота об увеличении количества колодцев.
Законы того времени стимулировали заселение новых земель и развитие на них земледелия.
Большую роль играло скотоводство, которое на территории Кастилии было традиционным и основывалось на общинных формах. Чаще всего разводили коров, лошадей, ослов, овец, коз и свиней.
4Vo касается ремесленного производства, то ему в этот период уделялось мало внимания, хотя в фуэрос некоторых городов (Саламанка, Касерес, Куэнка) содержались отдельные пункты, определявшие права ремесленников. Исключением являлся Сантьяго, который был городом с развитым ремесленным производством.
Развитие внутренней торговли тормозилось в этот период большим количеством провозных пошлин, которые взимали сеньоры и короли, торговыми привилегиями монастырей и дворян, а также бесчинствами разбойничьих банд. Для устранения создавшегося положения королям приходилось предпринимать специальные меры.
Если до XI в. торговые сделки в христианских королевствах совершались главным образом путем натурального обмена, то с расширением международных контактов стало развиваться денежное обращение, хотя в большом количестве в Кастилии деньги стали чеканить только в конце XI в., после взятия Толедо.
В XII в. Альфонс VIII принял в качестве образца альморавидские динары, но чеканил и свои деньги (так называемые динары-альфонси).
• 4. Культура Кастилии XII в.
В период Средневековья — Кастилия XII в. не была исключением — обычаи и нормы повседневной жизни были достаточно примитивны: одежду носили не меняя, пока не износится; ели из общих мисок; вилок не употребляли вообще; скатерти были неизвестны.
Тем не менее, по мере того как все более значительные территории Кастилии переходили к мирной жизни, а общая ситуация улучшалась, стал изменяться образ жизни населения, прежде всего — городского38. Совершенствовался тип жилища. Хотя дома строились преимущественно из дерева, в них уже появлялись очаги. Правда, они не всегда снабжались дымоходами, так что зачастую дым выходил через окна и двери (в Кастилии XII в. стекла при строительстве домов еще не использовались).
В XII в. в Кастилии и Леоне продолжалась «строительная лихорадка», начавшаяся еще в середине минувшего века: возводились соборы, строились монастыри, замки (к концу XII в. в архитектуре сложился тип феодального замка, получивший затем всеобщее распространение), мосты. Отличительной чертой всех этих сооружений, в которые короли, епископы, аббаты и городские власти вкладывали крупные суммы денег, было то, что в качестве строительного материала в них использовался камень. Постепенно стала применяться более совершенная строительная техника2'.
Постепенно изменялся и внешний облик городов. Так, Саламанка, которой впоследствии суждено будет стать синонимом слова знание, в начале XII в. была поделена на восемь больших кварталов, где компактно проживали выходцы из разных областей полуострова: горцы (serranos) — из Астурии и Леона, кастильцы, португальцы, галисийцы, торесцы (toresanos, de Того), франки (francos: возможно, французского происхождения) и мосйрабы. За городскими стенами находился только квартал мосАрабов.
Восемь кварталов были поделены на 33 церковных прихода, в каждом из которых была церковь, а при ней — кладбище. И хотя для Саламанки, как и для других средневековых городов, были характерны узкие улочки, в городе было много площадей. Наряду с домами простолюдинов возводились дома знатных сеньоров, некоторые из которых были настоящими дворцами30.
На протяжении большей части XII в. в системе образования на территории Кастилии господствовали монастырские и церковные школы, где преподавание велось на латыни и обычно ограничивалось учебными дисциплинами 1-го цикла — тривиума (грамматика, риторика и диалектика как искусство вести схоластический спор).
Только к концу века — с ростом городов — стали возникать городские школы. В это же время состоятельные кастильцы впервые стали отправлять своих детей для получения образования за границу31.
Доступ к образованию в то время имели в основном представители элиты общества, в то время как его подавляющая часть была неграмотной и общалась на диалекте, бытовавшем на территории королевства. Историки не располагают точными сведениями о том, какой процент населения Кастилии XII в. составляли неграмотные. Однако можно предположить, что он был очень высоким, поскольку даже в XVIII в. — веке Просвещения — количество неграмотных испанцев достигало 90 %32.
Следует также иметь в виду, что кастильского диалекта «в чистом виде» в XII в. существовать не могло. Испанские исследователи едины во мнении, согласно которому не существует ни одного языка, который не испытал бы на себе хотя бы небольшого влияния со стороны другого или других языков33. Напомним в связи с этим, что на роль внешних факторов (временных, пространственных, социальных), которые могут вызвать языковые изменения (варьирование языка), указывал в свое время академик Г. В. Степанов34.
Однако, несмотря на все сложности, с которыми было связано развитие кастильского диалекта в XII в., есть все основания говорить о его экспансии. Современный испанский историк языка Р. Кано Агилар выделяет в этом процессе две стороны: внутреннюю экспансию — постепенный выход кастильского диалекта за пределы устной сферы общения и проникновение в сферу письменных жанров, и внешнюю экспансию — распространение кастильского диалекта на все более обширные территории одновременно с процессом отвоевания и заселения кастильцами новых земель31.
Действительно, дошедшие до нас тексты XII в. свидетельствуют о том, что кастильский диалект уже использовался во вторичных (по M. М. Бахтину36) речевых жанрах: на нем уже могли составляться юридические документы (фуэрос, нотариальные акты), он использовался в сфере литературно-художественного творчества (литургические драмы, «прения», эпические поэмы).
Вытеснение кастильским диалектом латыни из нотариальных документов шло на протяжении всего XII в. и закончилось в начале XIII в.37 Дошедшие до нас тексты таких документов, как правило, точно датированы; в них указаны названия населенных пунктов, в которых эти документы были составлены.
Выдавались нотариальные документы лицам, имена которых указывались полностью и положение которых в обществе было достаточно высоким (обычно это были владельцы недвижимого имущества). Есть все основания говорить о том, что такие документы создавались по законам письменной формы речи. В пользу этого говорят, в частности, их синтаксические особенности: в этих текстах сложные предложения преобладают над простыми, а в простых уже виден четкий порядок слов.
К числу жанровых особенностей нотариальных документов можно отнести наличие речевых штампов, характерных для деловых документов (некоторые из них все еще могли писаться на смеси латинского и романсе). Так, в начале документа обычно употреблялись фразы In Dei nomine или In nomine domini (во имя Господа). Документ мог начинаться и более развернутыми штампами: Cofa conocida fea a todofomnes, a lof qui agora fon como ad aquellos que uernan adelant (Да будет известно всем людям, тем, которые живут теперь, и тем, которые придут после); Нес eft carta de la heredad que compramos (Это документ об имуществе, которое мы покупаем).
Завершался документ словами: De hoc funt teftef или Defto fon teßigos (Свидетелями этого являются); Teftîgos (Свидетели).
Что касается литературных текстов, то здесь прежде всего обратим внимание на дошедшие до нас 147 стихов религиозного драматического текста «Действо о царях-волхвах» (Auto de los Reyes Magos), которое крупнейший испанский филолог XX в. Р. Менендес Пидаль датировал серединой XII в.38 Это действо, входившее в рождественский цикл литургических драм, рассказывало о решении царе Й-волхвов отправиться на поклон к младенцу-Иисусу, а также о той тревоге, которую вызвало у царя Ирода известие о рождении Христа39.
До нас не дошло имя автора этого текста; строятся предположения о том, кто это был40. Но отличающие этот текст простота и архаичность языка41 являются лучшим свидетельством в пользу того, что «Действо» было ориентировано на то самое «безмолвствующее большинство», которое не имело доступа к образованию и пребывало в стихии устной культуры.
V Одним из самых древних литературных памятников, созданных на кастильском диалекте, является также и относящийся к жанру «прений» «Спор души с телом», который был создан между 1145 и 1172 гг. и от которого до нас дошли 73 стиха42.
■ Но особый интерес для любого исследования в области истории испанского (кастильского) языка представляет эпическая поэма «Песнь о Сиде», написанная неравносложным (от 10 до 20 слогов) размером. Наиболее вшсто встречаются четырнадцати-, пятнадцати- и тринадцатисложные стихи. В полустишиях чаще всего содержится 7, 8 или 6 слогов. Рифма построена на ассонансах, из которых наиболее часто встречаются: á — о, á — а, ■i-a, — ó. Отечественные исследователи испанского стихосложения называют такую форму стиха четырехикт-ным цезурированным тактовиком. Как отмечал С. Ф. Гончаренко, тактовик, наравне с дольником, был одной из главных форм старого испанского стиха43.
Единой точки зрения на время создания поэмы в настоящее время нет. Такие исследователи, как Т. Наварро Томас, Р. Лапеса, Д. Каталан и др., разделяли мнение Р. Менендеса Пидаля, согласно которому поэма была создана около 1140 г.44
Другие — А. Майкл, К. Смит, А. Монтанер — этого мнения не разделяют. При этом, по словам профессора Саутгемптонского университета А. Майкла, последние исследования позволяют ему говорить о том, что «Песнь о Сиде» написана значительно позднее 1140 г.: вероятно (здесь и далее курсив наш. — А. П.), в конце XII — начале ХШ в., и может быть, между 1201-1207 гг.45
Напомним в связи с этим, что самый известный испанский историк языка XX в. академик Р. Лапеса, ушедший из жизни в 2001 г., не изменил своего мнения ни в отношении предположительного времени создания поэмы (ок. 1140 г.), ни в отношении ее анонимного автора (хуглар из Мединасели), хотя еще в начале 60-х годов XX в. Р. Менендес Пидаль скорректировал свою первоначальную точку зрения и привел доводы в пользу того, что у «Песни» было два автора: один — из местечка Сан-Эстебан-де-Гормас, а другой — из Мединасели46.
Мы причисляем себя к тем исследователям, которые считают, что «Песнь о Сиде» — это текст XII в. Как представляется, у нас есть для этого некоторые основания. Действительно, еще в нашем дипломном сочинении («О некоторых грамматических явлениях староиспанского языка и их отражении в языке старых кастильских романсов», ЛГУ, 1971), которое не осталось незамеченным47, в главе, посвященной истории становления Futuro simple de indicativo в испанском языке, мы сравнивали частотность употребления цельно- и раздельнооформлен-ного вариантов будущего времени в испанских текстах XII-XVlII вв. При этом оказалось, что если в тексте «Песни о Сиде» случаи употребления раздельноофоршенного варианта будущего времени (darnos he, tornar nos la ha) составляют 17 % от общего количества случаев употребления форм будущего времени, то в текстах XIII в. — только 9 %. Случайно ли это?
К сожалению, результаты того исследования удалось опубликовать только три десятилетия спустя48.
Сейчас «Песнь о Сиде» представляет для нас интерес не только потому, что ее текст (3730 строк) позволяет получить достаточно полное представление о системе кастильского диалекта XII в., но и потому, что эта поэма создавалась из расчета на устное исполнение и слуховое восприятие, что не могло не отразиться на синтаксических особенностях ее языка49. К тому же еще одно обращение к тексту «Песни о Сиде» лишний раз подтвердило справедливость высказанной Д. С. Лихачевым мысли о том, что «понимание текста есть понимание всей стоящей за текстом жизни своей эпохи»:о.
• Подведем итоги
1. В XII в. королевство Кастилия представляло собой общество, в структуре которого носителем верховной власти являлся король, привилегированное положение занимала знать и одну из главных ролей играло духовенство. Возрождался средний класс; шла эмансипация крестьянства.
2. Этнический состав королевства не был однородным: кроме собственно кастильцев, в нем проживали евреи, мудёхары, мос&рабы, иностранцы.
3. Основным фактором, наложившим отпечаток на особенности развития Кастилии XII в., были войны, которые велись практически постоянно: войны с христианскими королевствами имели целью поддержание территориальной целостности Кастилии и обеспечение политического единства христианских государств путем их объединения; войны с маврами велись за возвращение завоеванных ими земель.
4. Основу экономики Кастилии в XII в. составляли прежде всего те виды деятельности, которые были связаны с получением продуктов питания. Развитию ремесленного производства уделялось мало внимания. Внутренней торговле приходилось преодолевать целый ряд препятствий на пути своего развития.
Тем не менее экономическая ситуация в Кастилии постепенно улучшалась: кроме традиционного скотоводства развивалось земледелие; более интенсивным становилось денежное обращение.
5. В Кастилии XII в. обычаи и кормы повседневной жизни были достаточно примитивными, хотя постепенно в образе жизни населения — прежде всего городского — наметились перемены к лучшему.
6. На протяжении XII в. успехи кастильцев в развитии школьного образования были весьма скромными: обучение в монастырских и кафедральных школах, доступ к которому имели практически только представители элиты общества, ограничивалось учебными дисциплинами 1-го цикла свободных искусств — тривиума.
7. Большая часть населения Кастилии была неграмотной и пребывала в стихии устной культуры. Тем не менее есть все основания говорить об экспансии кастильского диалекта, которая носила как внутренний, так и внешний характер. Кастильский диалект постепенно выходил за пределы устной сферы общения и проникал в сферу письменных жанров: на нем уже могли составляться юридические документы, он использовался в сфере литературно-художественного творчества; одновременно — в ходе процесса отвоевания и заселения кастильцами новых земель — он распространялся на все более обширные территории.
ЛИТЕРАТУРА
1 Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета: Материалы к истории факультета / Сост. И. С. Лутовинова; отв. ред. С. И. Богданов. — 3-е изд., испр. и доп. — СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2002. — С. 271, 478.
г М о х ó S. de. Feudalismo, señorío y nobleza en la Castilla medieval. — Madrid: Real Academia de la Historia, 2000. — P. 226-227.
I Попов А. А. «Конструкции представления» в русском и испанском языках // Проблемы филологии и методики преподавания иностранных языков: Сборник научных статей. Вып. 5. — СПб.: Иэд-во СПбГУЭФ, 2002. — С. 146-159.
4 Долинин К. А. Стилистика французского языка. 2-е изд., дораб. — М.: Просвещение, 1987. — С. 242-245.
* Бахтин М. М. Проблема речевых жанров //Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. — СПб.: Азбука, 2000. — С. 249-298.
6 Выготский Л. С. Мышление и речь. 5-е изд., испр. — М.: Изд-во «Лабиринт», 1999. — С. 275 и след.; Лу-р и я А. Р. Язык и сознание / Под ред. Е. Д. Хомской. — Ростов н/Д: Изд-во «Феникс», 1998. — С. 238 и след.; Л с -о н т ь е в А. А. Основы психолингвистики. — М.: Смысл, 1999. — С. 110 и след.; Ахутина Т.В. Нейролингвисти-•ческий анализ динамической афазии (К вопросу о механизмах построения связного грамматически оформленного высказывания). — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. — С. 44-48; Ахутина Т. В. Порождение речи. Нейролингвистический анализ синтаксиса. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989. — С. 196; Кацнельсок С. Д. Речемыслительные процессы // Вопросы языкознания, 1984, № 4. — С. 3.
7 Черниговская Т. В. Мозг и язык: полтора века исследований // Теоретические проблемы языкознания: Сборник статей к 140-летию кафедры общего языкознания филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета / Гл. ред. Л. А. Вербицкая. — СПб.: Филологический факультет, 2004. — С. 16-34.
* Бехтерева Н. П. Магия мозга и лабиринты жизни. — СПб.: Нота Бене, 1999. — С. 69.
9 Попов А. А. К основам построения теории функционирования предикативных речевых высказываний, неравновеликих сложному предложению, как результата мыслительно-речевой деятельности (на материале испанского языка XII-XVI) вв.)// Иностранные языки в экономических вузах России: Всероссийский научно-информационный альманах № 3. — СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2004. — С. 82.
10 Миллер Дж. Магическое число семь плюс или минус два. О некоторых пределах нашей способности перерабатывать информацию // Психология памяти / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер н В. Я. Романова. — М.: ЧеРо, 1998. — С. 564— 582; Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. — М.: Смысл, 1999. — С. 92-93; Попов А. А. Развитие оперативной памяти студента как составная часть процесса обучения иностранному языку // Международное сотрудничество в образовании: Материалы II международной научно-практической конференции. Ч. 2. — СПб.: Изд-во СПбГТУ, 2001. —С. 58-62.
" Лихачев Д. С. Письма о добром. — СПб.: Изд-во «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1999. — С.171-172.
IJ Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада / Пер. с фр.; общ. ред. Ю. Л. Бессмертного; послесловие А. Я. Гуревича. — М.: Издательская группа Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. — С. 241,
13 ГамкрелидзеТ. В., И в á н о в Вяч. Вс. Индоевропейский язык и и идо-европейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка н протокультуры. Часть II. — Тбилиси: Изд-во Тбилисского университета, 1984. — С 787—788
н Ле Гофф Ж. Указ соч. —С. 243.
14 Гуревич А. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства, — С. 261-547,
'6 Ле Гофф Ж. Указ. соч. —С. 243-244.
17 Альтамира-и-Кревеа Р. История Испании. Т. I / Сокращенный перевод с испанского Е. А. Вадковской и О. М. Гармсен; под ред. С. Д. Сказкина и Я. М. Света. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1951. — С. 172-184; Historia de España / Dirigida por M. Tuñón de Lara. Т. IV, Feudalismo y consolidación de los pueblos hispánicos (Siglos XI-XV) / Por J. Va Ideó n, J. M.' Salrach, J.Zabalo. Segunda edición. — Barcelona: Editorial Labor S.A., 1980. — P. 59-72.
II Альтамир а-и-К p e в e а Р. Указ. соч. — С, 174,
" Álvarez Borge 1. La PlenaEdad Media, Siglos Xll-XIII.—Madrid: Editorial Síntesis, S. А., 2003. — Р. 230.
20 А л ьтам и р а-и-К ре веа Р. Указ. соч. — С. 176-177.
51 Historia de Е s р a ñ а / Dirigida por М. Tuñón de Lara. Т. IV. — Р. 72-74.
25 Historia de España / Dirigida por M. Artola. T. 2. García de Cortázar J.A. La época medieval. — Madrid: Alianza Editorial, S. A., 1988. — P. 170-l72;Cano Aguilar R. La historia del español // La lengua espaflola, hoy. Coordinación: Manuel Seco y Gregorio Salvador. — Barcelona: Fundación Juan March, 1995. — P. 29; А л ьт а м и р а-и-К р е в е а Р. Указ. соч. —С. 179-184.
13 Historia de Espafl а / Dirigida por М. Artola. Т. 2.— Р. 157.
14 García de Cortázar F. / En colaboración con J.M.González Vesga. Biografía de España. Segunda edición. — Barcelona: Galaxia Gutenderg, S. A. / Circulo de Lectores, S. A., 1998. — P. 131-132; H i s t o r i a de España / Dirigida por M. Tuñón de Lara. Т. IV. — P. 85-87.
" García de Cortázar J, A. Resistencia frente al Islam, reconquista y repoblación en los reinos hispanocristianos (años 711-1212)//С ano R. (coord.) Historia de la lengua española. — Barcelona: Editorial Ariel, S. A., 2004. — P. 239-256.
14 Menéndez Pidal R. Orígenes del espaftoi. Estado lingüístico de la Península Ibérica hasta el siglo XI. Undécima edición (Según la tercera muy corregida y adicionada) // Obras de R. Menéndez Pidal. Т. VIII. Orígenes del español. — Madrid: Espasa Cal pe, S.A., 1999, —P. 510.
27 А л ьтам и p а-и-Кре веа Р. Указ. соч. — С. 223-226; Н istoria de Еsрaft а / Dirigida por М. Artola. Т. 2.— Р. 152;Historia de España / Dirigida porM. Tuflón de Lara. Т. IV. — P. 32-39.
28 Альтамир а-и-К p e в e а Р. Указ. соч. — С. 231-232.
19 Historia de España /DirigidaporM.TuflóndeLara.Т. IV, — P.91.
30 Ortega Canadell R. Salamanca: Ciudad del saber// El mundo medieval. Año 2001, № 4. — P. 25-27.
31 Gil J. El latín tardío y medieval (Siglos VI-XIII)// Cano R. (coord.) Historia de la lengua espaflola.— P. 175.
33 Historia de la Educación en España U http://html.rincondelvago. com/historia-de-la-educaci0n-en-espafla.html. — Р. 31. " Echenique El i rondo M". T. La lengua vasca en la historia lingüística hispánica // Cano R. (coord.) Historia de ía lengua española. — P. 61.
Степанов Г. В. Типология языковых состояний и ситуаций в странах романской речи. — М.: Изд-ио «Наука», 1979, —С. 29.
35 Cano AguilarR, El espaftoi a través de los tiempos. 5* edición. — Madrid: Arco / Libros, S. L., 2002. — Р. 193-194. и Бахтин M.M. Указ.соч. — С. 251.
37 Bustos T o v а г УЗ. de. La escisión latín-romance. El nacimiento de las len-guas romances: el castellano // Cano R.
(coord.) Historia de la lengua espaflola. —P. 285. 3Í Menéndez Pidal R. Crestomatía del español medieval. 2-aed. Т. I. — Madrid: Editorial Gredos S. A., 1971. —P. 71. 3" П л а в с к и н 3. И. Литература Испании IX-XV веков: Учебное пособие для филол. спец. вузов. — М.: Высшая школа, 1986, —С. 60.
4D L а р е s a R. Historia de la lengua española/ Prólogo de R. Menéndez Pidal. Novena edición corregida y aumentada, 1981. 11.' reimpresión. — Madrid: Editorial Gredos, S. A., 2001. — P. 198.
Franchini E. Los primeros textos literarios: del Auto de los Reyes Magos al Mester de clerecía // Cano R. (coord.) Historia de la lengua española. — P. 338-339.
43 Franchini E.Op.cit —P. 338-339.
41 Navarro T. Métrica española. Reseña histórica y descriptiva. — La Habana: Edición Revolucionaria, 1966. — P, 31-35. Испанская поэзия в русских переводах: Сборник / Сост. С. Гончаренко. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Радуга, 1984. — С. 680; Гончаренко С. Ф. Основы теории испанской поэтической речи // Гончаренко С. Ф. Собрание сочинений в 3т.Т. 3. — М.: Рема, 1995.—С.69.
44 Menéndez Pidal R. Cantar de Mió Cid, Texto, gramática y vocabulario. Т. 1: Crítica del Texto. Gramática. — Madrid: Imprenta de Bailly — Bailliére é hijos, 1908. — P. 28; Na varro T. Op. cit. — P. 31; La pesa R. Op. cit. — P. 196; Franchini E. Op. cit. — P. 335.
45 M i с h ae 1 1. Introducción H Poema de Mió Cid. Edición, introducción y notas de Jan Michael. Cuarta edición. — Madrid: Editorial Castalia, S. A., 1987. — P. 56-58.
44 Lapesa R. Op. cit. — P. 198, 220-226; Menéndez Pidal R. En torno al Poema del Cid. — Barcelona: Editora y
Distribuidora Hispano-Americana, S. A., 1963. — P. 107-162. 47 Бубновская Э. Ф., Васильева Л. H. Хрестоматия по истории испанского языка. XII—XVI века. — Киев: Вища
школа Головное изд-во, 1979. — Яз. исп. — С, 129,130, 41 Попов А. А. К истории становления Futuro simple de Indicativo в испанском языке // Романские языки в диахроническом и синхроническом аспектах: Сборник научных статей. — СПб.: Изд-во «Формика». 2001. — С. 25-26. 49 П о п о в А. А. Препозитивное употребление дополнений в эпической поэме «Песнь о Сиде» II Проблемы филологии и методики преподавания иностранных языков: Сборник научных статей. Вып. 4. — СПб.: Изд-во СП6ГУЭФ, 2000. — С. 25-42.
w Л и хач ев Д. С. Указ. соч. — С. 171.
