CC BY
0
УДК 656.7
К ВОПРОСУ ОБ ОСНОВАНИЯХ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ БРЕМЯ ДОКАЗЫВАНИЯ УЧАСТНИКОВ АЭРОКОСМИЧЕСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ
О. В. Ефимов Научный руководитель — В. В. Сафронов
Сибирский государственный университет науки и технологий имени академика М. Ф. Решетнева
Российская Федерация, 660037, г. Красноярск, просп. им. газеты «Красноярский рабочий», 31
E-mail: parvo-sibsau@mail.ru
Рассмотрены обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, определяются арбитражным судом на основании требовании и возражении лиц, участвующих в деле, в соответствии с подлежащими применению нормами материального права. Представляется, что вопрос о распределении бремени доказывания необходимо решать, прежде всего, исходя из общих правил доказывания элементов состава гражданского правонарушения, а при доказывании определенных обстоятельств в рамках одного элемента - также исходя из специфики исследуемых правоотношений и прогнозируемых практических последствии выбора той или иной презумпции.
Ключевые слова: бремя доказывания, недобросовестность, руководитель, убытки.
ON THE ISSUE OF THE GROUNDS FOR THE DISTRIBUTION OF THE BURDEN OF PROOF OF PARTICIPANTS IN AEROSPACE LEGAL RELATIONS
O. V. Efimov Scientific supervisor - V. V. Safronov
Reshetnev Siberian State University of Science and Technology 31, Krasnoyarskii rabochii prospekt, Krasnoyarsk, 660037, Russian Federation
E-mail: parvo-sibsau@mail.ru
This article has considered the circumstances that are important for the proper consideration of the case, determined by the commercial court on the basis of the claims and objections of persons participating in the case, in accordance with the applicable rules of substantive law. It seems that the issue of distribution of the burden ofproof should be resolved, first of all, based on the General rules of proof of elements of a civil offense, and when proving certain circumstances within one element - also based on the specifics of the studied legal relations and the predicted practical consequences of choosing a particular presumption.
Keywords: burden of proof, bad faith, Manager, losses.
В соответствии со статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, «каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений[1]. Обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, определяются арбитражным судом на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, в соответствии с подлежащими применению нормами материального права. В соответствии с пунктом 5 статьи 10 ГК РФ, «добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность
их действий предполагаются». Представляется, что вопрос о распределении бремени доказывания необходимо решать, прежде всего, исходя из общих правил доказывания элементов состава гражданского правонарушения, а при доказывании определенных обстоятельств в рамках одного элемента - также исходя из специфики исследуемых правоотношений и прогнозируемых практических последствий выбора той или иной презумпции [2]. Последнее играет серьезную роль потому, что несмотря на теоретическую возможность простого отнесения бремени доказывания недобросовестности и неразумности руководителя на истца на основании того, что данные признаки характеризуют противоправность, которая, в отличие от вины, не может предполагаться, доказывание наличия или отсутствия отдельных квалифицирующих признаков разумности и добросовестности не всегда возможно возложить только на одну сторону.
Проблема распределения бремени доказывания становится особенно острой в существующей на сегодняшней день ситуации, когда наблюдаются попытки провести в жизнь различные законопроекты, содержащие предполагаемые изменения норм об ответственности руководителей, в которых закреплены противоречащие друг другу позиции относительно обязанности по доказыванию добросовестности и разумности их поведения. Следует отметить, что рассматриваемый законопроект не является первым шагом к официальному установлению презумпции недобросовестности и неразумности в сфере гражданско-правовой ответственности. Достаточно распространенной в литературе является точка зрения, согласно которой презумпция недобросовестности и неразумности должна действовать в отношении лиц, нарушивших обязательства в области корпоративного управления и причинивших убытки юридическому лицу.
При решении вопроса о распределении бремени доказывания обстоятельств, свидетельствующих о разумном и добросовестном поведении руководителя при совершении сделки, необходимо твердо исходить из того, что общая презумпция недобросовестности и неразумности в отношении руководителя не допускается, поскольку это означало бы презумпцию противоправности его поведения. Представляется оправданным установление не общей презумпции недобросовестности и неразумности поведения руководителей общества, а презумпции недобросовестности и неразумности их поведения при установлении строго определенного круга объективных фактов, свидетельствующих о потенциальной неправомерности их поведения при совершении сделок от имени общества. Если же руководитель общества совершает внешне правомерное действие, каковым и является заключение сделки, то вывод о наличии противоправности допускается делать только на основании доказательств недобросовестности и неразумности его поведения, противоречия его интересам общества.
Заслуживающей внимания проблемой при привлечении к ответственности руководителя общества за причинение убытков, вызванное нарушением его обязанности действовать в интересах общества разумно и добросовестно, является трудность разграничения противоправности (правомерности) и вины (невиновности) в составе правонарушения, совершаемого руководителем. Понятие вины в гражданском праве, как и рассмотренные выше понятия добросовестности и разумности, раскрывается посредством двух противоположных концепций, каждая из которых имеет в основании объективный или субъективный подход. Первая концепция, именуемая в науке «субъективистской», или «психологической», предполагает обращение к внутренним психологическим процессам лица для характеристики его поведения как виновного. При этом исследователями неоднократно подчеркивается, что такое обращение не всегда возможно, несмотря на то, что вина является субъективной категорией.
Определение вины в гражданском праве как психического отношения лица к своим действиям занимало прочные позиции в советской юридической литературе. К ярким представителям данной концепции можно отнести: Г.К. Матвеева, характеризующего вину
как «психическое отношение нарушителя социалистического гражданского правопорядка в форме умысла или неосторожности к своим противоправным действиям и их вредным последствиям». Гражданский кодекс РФ, как известно, закрепляет понятие невиновности, при помощи которого надлежит формулировать определение вины как элемента состава гражданского правонарушения. В соответствии с ГК РФ «лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства». Применение понятий «заботливость» и «осмотрительность» для квалификации поведения руководителя общества как виновного при совершении им сделки является неэффективным.
Вторая концепция, являющаяся противоположностью рассмотренной выше, носит название «объективистской», или «поведенческой» концепции вины. Данная концепция предполагает отказ от использования психологических критериев при раскрытии понятия вины, или же ограничение такого критерия только случаями умышленной вины. Иначе говоря, здесь вина переводится из области трудно доказуемых субъективно психических ощущений конкретного человека в область объективно возможного поведения участников имущественных отношений, где их реальное поведение сопоставляется с определенным масштабом должного поведения. При этом речь не идет о некоем абстрактно понимаемом «заботливом хозяине» или «добросовестном коммерсанте», с теоретически мыслимым поведением которого сопоставляется поведение конкретного лица в конкретной ситуации.
В целях выработки взвешенного подхода к определению критериев невиновности поведения руководителя юридического лица необходимо исследовать предлагаемые в научной литературе мнения ученых относительно того, какими признаками может быть охарактеризована вина или невиновности управляющих лиц. Невозможность исполнения, вызванная обстоятельством, за которую ни одна из сторон не отвечает, как основание для прекращения обязательства упоминается в статье 416 ГК РФ. Как справедливо отмечает О.С. Иоффе, ответственное лицо должно иметь фактическую возможность совершения возложенной на него юридической обязанности. Если такая возможность в тот или иной момент отсутствует по внешним причинам, не подконтрольным руководителю общества, то вина как обязательное условие его ответственности может быть поставлена под сомнение. К обстоятельствам, характеризующим невиновность руководителя при нарушении им обязанности действовать разумно и добросовестно, ученые относят «случаи объективной невозможности исполнения, а также ситуации, когда в момент совершения противоправного деяния управляющий вследствие психического расстройства не мог понимать значение своих действий или руководить ими» [3].
Невозможность исполнения при этом не должна быть создана самим руководителем - в противном случае, речь будет идти о виновном нарушении обязательства с его стороны. Невозможность исполнить свою обязанность действовать разумно и добросовестно при заключении сделки может рассматриваться как извиняющий фактор только в том случае, если она вызвана внешними обстоятельствами, которые, как было отмечено выше, руководитель не мог и не должен был предвидеть. В качестве самостоятельного основания для признания руководителя невиновным в причинении убытков обществу в результате совершения сделки можно считать совершение умышленного правонарушения каким-либо иным лицом, имеющим возможность контролировать обстоятельства заключения сделки. Несмотря на то, что руководитель общества не является предпринимателем, его в любом случае, как и любого другого субъекта гражданского права, освобождает от ответственности доказанная невозможность исполнения обязательства перед компанией вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств [4].
Библиографические ссылки
1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 N 95-ФЗ // С3 РФ, 29.07.2002, N 30, ст. 3012.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 05.12.1994. № 32. ст. 3301.
3. Иванов И.Л. Принципы деятельности управляющих акционерного общества. С. 9. / СПС «Консультант Плюс»; Могилевский С.Д. Указ. соч. С. 131./ СПС «Консультант Плюс».
4. . Батаева, Б.С. Корпоративное управление: Направления совершенствования. М.: Изд-во ИПР СПО Минобразования России, 2018. - 168 с.
© Ефимов О. В., 2020
