CC BY
444
Горбунова Л. В.
УДК 343.35
К ВОПРОСУ ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ НАЛИЧИЯ СОСТАВА САМОУПРАВСТВА
Горбунова Лариса Вячеславовна,
кандидат юридических наук, доцент, кафедры уголовного права и процесса Марийского государственного университета, г. Йошкар-Ола.
E-mail: law@marsu.ru
Настоящая статья посвящена проблемам определения состава самоуправства и отграничения его смежных составов преступлений, административных правонарушений и гражданско-правовых деликтов. Данный вопрос является актуальным в связи с возникающими в практике следственных органов и судов проблемами привлечения к ответственности за самоуправство. Автором предлагается внесение изменений в статью 330 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Ключевые слова: Уголовный кодекс Российской Федерации, самоуправство, предполагаемое право, оспаривание права.
В практике следственных и судебных органов возникают вопросы о возможности квалификации по ст. 330 УК РФ (Самоуправство) получения денежных средств в уплату долга, возникшего в результате проигрыша в азартные игры. Данная проблема имеет место в виду того, что нормы гражданского права такие задолженности к долговым обязательствам не относят и их возврат правовыми средствами не регулируют.
Действительно, согласно ч. 1 ст. 1062 ГК РФ требования граждан и юридических лиц, связанные с организацией игр и пари или с участием в них, не подлежат судебной защите, за исключением требований лиц, принявших участие в играх или пари под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного соглашения их представителя с организатором игр или пари, а также требований, указанных в п. 5 ст. 1063 ГК РФ.
Для решения вопроса о наличии состава самоуправства при получении денежных средств в уплату долга, возникшего в результате проигрыша в азартные игры, необходимо проанализировать объективные и субъективные признаки состава преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ.
Следует отметить, что состав самоуправства в современном уголовном праве России изучен сравнительно мало. Судебно-следственные органы зачастую лишены возможности привлечь самоуправца к ответственности, в т. ч. ввиду размытости формулировки диспозиции данной статьи, не позволяющей с точностью уяснить суть данного деяния.
Объектом преступления является установленный порядок управления в сфере реализации личных прав граждан. По своей сути самоуправство представляет собой реализацию действительного или предполагаемого права, принадлежащего виновному, в порядке, который впрямую противоречит установленным нормативным актам процедурам. Обязательным признаком самоуправства является специальный потерпевший. В этом качестве может выступать лишь лицо, по
отношению к которому у виновного имеется действительное или предполагаемое право требования. Нарушение установленного порядка реализации права состоит именно в том, что виновный осуществляет свое право, самовольно вторгаясь в правовую сферу обязанного субъекта.
С объективной стороны, самоуправство выражается в активных действиях. По содержанию эти действия заключаются в реализации виновным действительного или предполагаемого права. Право, которое виновный реализует при самоуправстве, может ему принадлежать, т. е. быть его действительным правом. Виновный при самоуправстве может реализовать и свое предполагаемое право, т. е. мнимое право. Кроме того, самоуправство заключается в том, что виновный реализует действительное или предполагаемое право путем совершения действий, прямо запрещенных законом или не предусмотренных им. Анализ признаков объективной стороны самоуправства позволяет сделать вывод о том, что состав данного преступления отсутствует в том случае, когда виновный незаконно реализует право, заведомо ему не принадлежащее. Подобные действия могут быть или непреступными, или преступными, но содержащими признаки иного преступления [4].
Сложным является вопрос об определении правовой природы предполагаемого права при самоуправстве. Нам представляется, что предполагаемое право -это право, которое в действительности не существует. Виновный заблуждается, считая, что это право в у него имеется.
Основным отличием самоуправства является то, что преступник сознает мнимую возможность осуществить своими действиями справедливость в обход официальных путей решения сложившегося конфликта [2].
Следующей проблемой, не позволяющей активно и эффективно применять ст. 330 УК РФ, является наличие такого обязательного признака объективной
Марийский юридический вестник • № 4(15)/2015
67
Уголовное право и процесс
стороны деяния, как оспаривание гражданином или организацией правомерности действий лица, которые предполагают самовольное изъятие у собственника имущества. Основанием такого самовольного изъятия может быть погашение долга или принуждение должника к возврату такого долга и др.
Возникает вопрос: в чем должно быть выражено оспаривание права?
Анализ материалов уголовных дел, возбужденных по ст. 330 УК РФ, показал, что в приговорах, как правило, не указывается, в чем выражается оспаривание совершенного самоуправства. Судебные и следственные органы оставляют данный признак без внимания.
В литературе высказаны различные точки зрения по этому вопросу, их можно объединить в две группы:
1) оспаривание - это объявление в той или иной форме заинтересованным лицом о нарушении своего (чужого) действительного или предполагаемого права самоуправным деянием;
2) оспаривание - это презюмирующееся или выраженное в любой форме несогласие потерпевшего с формой реализации действительного или предполагаемого права виновного.
Состав самоуправства сформулирован как материальный. Обязательным признаком объективной стороны состава преступления является последствие в виде причинения существенного вреда. Критерии существенности вреда в законе не названы.
Применительно к рассматриваемой нами проблеме квалификации по ст. 330 УК РФ получения денежных средств в уплату проигрыша в азартные игры следует отметить следующее. Соглашаясь с избранным виновным способом реализации несуществующего права, потерпевший распоряжается правами, которые принадлежат ему самому. Например, потерпевший может знать, что не имеет перед виновным денежных обязательств, о чем прямо заявляет ему, однако, в силу каких-либо обстоятельств потерпевший может согласиться с тем, что виновный возьмет в погашение несуществующего (по мнению потерпевшего) долга какую-либо вещь, принадлежащую последнему. При этом порядок реализации права на получение долга, предусмотренный ГК РФ, кажется нарушенным, но в данном случае потерпевший свободно распорядился принадлежащими ему правами. В обратной ситуации потерпевший может не оспаривать наличие долга перед виновным, тем не менее, избранный виновным способ реализации права на получение денежных средств может его не устраивать. В этом случае имеет место самоуправство.
Возникают сложности при отграничении самоуправства от вымогательства. При самоуправстве обязательным признаком является оспариваемость противоправных действий преступника со стороны потерпевшего, причем о наличии такого права должно
68
быть известно виновному. Преступник должен понимать самовольность своих действий. Диспозиция ст. 330 УК РФ требует также такого обязательного признака, как причинение существенного вреда правоохраняемым интересам потерпевшего. Состав вымогательства не содержит указанных признаков самоуправства.
Значительные различия в данных составах имеются и по признакам субъективной стороны. Вымогательство характеризуется прямым умыслом и корыстным мотивом, т. е. вымогатель желает получить безвозмездно от потерпевшего или его родных и близких имущество, право на имущество, добиться совершения действий имущественного характера в пользу виновного или других лиц, при этом вымогатель сознает, что не имеет ни действительного, ни предполагаемого права на получение требуемого и стремится незаконно обогатиться за счет другого лица. Субъективная сторона самоуправства также характеризуется наличием прямого умысла у виновного по отношению к своим действиям, однако корыстный мотив у преступника отсутствует, т. к. он осознает, что имеет действительное или предполагаемое право на имущество, на совершение в его пользу со стороны потерпевших действий имущественного характера, и желает, чтобы эти предметы были переданы ему или другим лицам, а действия совершены в его пользу или пользу других лиц.
В соответствии с ГК РФ установлены следующие основания возникновения обязательств: договоры, односторонние сделки, административные акты, причинение вреда и другие неправомерные действия, иные действия, события. Таким образом, если действия виновного будут основаны на одном из перечисленных обстоятельств и добросовестном заблуждении о наличии у него предполагаемого права в отношении требуемого имущества, то его действия необходимо квалифицировать как самоуправство. При этом А. В. Башков отмечает, что обязательства у соответствующего субъекта должны возникнуть без принуждения со стороны управомоченного лица. В противном случае действия виновного образуют состав вымогательства [1].
Таким образом, принуждение потерпевшего оформить расписку о несуществующем долге должно квалифицироваться как вымогательство. При самоуправстве наличие корыстной цели исключено - виновный не стремится к обогащению, им двигает лишь желание восстановить свои нарушенные права, получить должное.
Необходимость разграничения составов ст. 330 и ст. 179 УК РФ (Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения) обусловлена легальным определением сделки, данным в ст. 153 ГК РФ, согласно которой сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на уста-
Марийский юридический вестник • № 4(15)/2015
Горбунова Л. В.
новление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Исходя из этого, выделяются три вида сделок: правопорождающие, правоизменяющие и правопрекращающие. Таким образом, действия, направленные на исполнение существующей обязанности (возврат суммы долга, передача проданного имущества, возмещение причиненного в прошлом ущерба), являются разновидностью правоизменяющей или правопрекращающей сделки. В связи с этим возникает проблема при квалификации действий виновного, который не своими действиями восстанавливает свои действительные или предполагаемые права, а принуждает потерпевшего исполнить обязанность одним из указанных в диспозиции ч. 1 ст. 179 УК РФ способов - «под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких». В подобных случаях мы также имеем дело с принуждением к совершению некоей сделки и, одновременно, ненадлежащую реализацию своего права, соответственно, конкуренцию между ст. 179 и ст. 330 УК РФ.
Самоуправство может совершаться как собственными действиями виновного, так и руками потерпевшего; преступление, предусмотренное ст. 179 УК РФ, по своей природе совершается только посредством действий потерпевшего. В ст. 179 УК РФ предусмотрена ответственность не только за принуждение к совершению сделки, но и к отказу от ее совершения. Самоуправное же поведение заключается именно в принуждении к совершению сделки. Наиболее важное отличие заключается в том, что, исходя из места ст. 179 в Особенной части УК РФ, ее диспозиция охватывает случаи принуждения к совершению двухсторонних и многосторонних правопорождающих сделок, т. е. те ситуации, при которых стороны не были связаны до совершения сделки какими-либо правоотношениями либо эти правоотношения не имели ничего общего со вновь совершенной сделкой. Действия же самоуправца в рамках ст. 330 УК РФ предполагают наличие правоотношения между виновным и потерпевшим, в котором они соответственно выступают в качестве кредитора и должника, и принуждение к совершению последним односторонней правоизменяющей или правопрекращающей сделки, направленной на исполнение обязанностей потерпевшего. Таким образом, очевидно, что ст. 179 УК РФ применяется в тех случаях, когда виновный стремится установить обязательственные правоотношения, а ст. 330 УК РФ - там, где есть намерение реализовать права, вытекающие из уже имеющегося обязательства.
Распространены случаи привлечения к уголовной ответственности по ст. 330 УК РФ за ненасильственное изъятие имущества у недобросовестного должника, нарушившего установленные договором сроки,
Марийский юридический вестник • № 4(15)/2015
совершенное кредитором с целью погашения долга. Вместе с тем, если стоимость самоуправно изъятого имущества не превышает суммы долга, при ненасильственном способе его изъятия нельзя говорить о существенном вреде законным интересам должника [3].
Характеристика самоуправных действий в ст. 330 УК РФ представляется неудачной по сравнению со ст. 200 УК РСФСР 1960 г.
В действующем УК отсутствует указание на осуществление виновным своего действительного или предполагаемого права, хотя это является сущностным признаком самоуправства, позволяющим отграничить его от смежных составов. Думается, что включение данного положения в текст ч. 1 ст. 330 УК РФ было бы желательным. Кстати, ст. 19.1 КоАП РФ содержит указание на осуществление своего действительного или предполагаемого права. На наш взгляд, диспозицию ст. 330 УК РФ целесообразно было бы изложить в следующей редакции: «Самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку осуществление своего действительного или предполагаемого права путем совершения каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред, - ...».
Кроме того, правомерность самоуправных действий согласно ст. 330 УК РФ должна оспариваться организацией или гражданином в судебном, административном или ином порядке. Оспаривание правомерности самоуправных действий никак не конкретизировано, поэтому его трактуют достаточно широко как несогласие, выраженное в любой форме. Если же правомерность самовольных действий не оспаривается организацией или гражданином, состав самоуправства в них отсутствует.
Итак, изучение специальной литературы, посвященной проблемам ответственности за самоуправство, и судебной практики по уголовным делам о преступлении, предусмотренном ст. 330 УК РФ,
позволяет сделать следующий вывод. Привлечение к уголовной ответственности за самоуправство возможно только в том случае, когда законодательством предусмотрен порядок осуществления тех или иных действий, который и нарушается виновным лицом. Если возникшие отношения правом не урегулированы, то невозможно говорить и о самовольности совершения действий лицом, а, следовательно, отсутствуют признаки объективной стороны состава самоуправства. В случае добровольной передачи денежных средств в уплату долга, возникшего в результате проигрыша в азартные игры, в действиях лица, получившего денежные средства, отсутствуют вообще признаки какого-либо состава преступления. Если же виновный стремится в данном случае установить
69
Уголовное право и процесс
обязательственные отношения, например, заставить потерпевшего оформить долговую расписку, то, на наш взгляд, его действия содержат состав принуждения к совершению сделки (ст. 179 УК РФ).
Литература
1. Башков А. В. Уголовно-правовые аспекты вымогательства. Екатеринбург, 2001.
2. Михеева Т. Ю. Соотношение самоуправства с хищениями в уголовном законодательстве // Уголовный процесс. 2010. № 7.
3. Орешкина Т. Самоуправство: понятие, признаки, соотношение с самозащитой гражданских прав и злоупотреблением правом // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы 5-й Международной научно-практической конференции, 24-25 января 2008 г. М.: Проспект, 2008.
4. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник / под ред. Б. Т. Разгильдиева. Саратов: СЮИ МВД России, 1999.
L. V. Gorbunova
to the question of determining the occurrence of arbitrariness
The present article is devoted to the problems of determining the composition of the arbitrariness of the delimitation and its related offences, administrative offences and civil torts. This issue is relevant in connection with arising in the practice of the investigating authorities and the courts to problems of accountability for arbitrariness. The author suggests amending article 330 of the Criminal code of the Russian Federation.
Key words: Criminal Code of the Russian Federation, the arbitrariness, the alleged law, contesting rights.
GORBUNOVA Larisa Vyacheslavovna - Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Criminal law and Procedure, the Mari State University. Yoshkar-Ola.
E-mail: laranka@mail.ru
УДК 343.1
НОВЫЕ ПОДХОДЫ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЯ ПРИ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ О НЕЗАКОННОМ СБЫТЕ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ, ВЫЯВЛЕННЫХ В РЕЗУЛЬТАТЕ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Клюжев Сергей Михайлович,
адвокат Московской коллегии адвокатов
«Верус» (Verus), г. Москва.
E-mail: advokat-kluzhe v@yandex. ru
В статье раскрываются вопросы правильной квалификации результатов оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» по уголовным делам о незаконном сбыте наркотических средств. Делается вывод, что действия лица, осуществившего сбыт наркотического средства в рамках ОРМ «проверочная закупка» и задержанного непосредственно после этих действий, подлежат квалификации как оконченное преступление, предусмотренное ст. 228.1 УК РФ.
Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, оперативно-розыскные мероприятия, проверочная закупка.
Основным нормативным актом, регламентирующим производство оперативно-розыскных мероприятий (далее - ОРМ), является Федеральный закон РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» № 144-ФЗ от 12 августа 1995 г. (далее - ФЗ «Об ОРД») [1].
Б. Т. Безлепкин отмечает, что в результате оперативно-розыскной деятельности как гласным, так и негласным способом могут быть получены ценнейшие ориентирующие данные о преступлении, лице, его совершившем, иные данные (сведения, информация), имеющие отношение к обстоятельствам, входящим в предмет доказывания по уголовному делу [2].
При выявлении фактов незаконного сбыта наркотического средства оперативными сотрудниками наиболее часто проводится такое ОРМ, предусмотренное п. 4 ст. 6 ФЗ «Об ОРД», как «проверочная закупка», суть которого сводится к приобретению агентом оперативных служб с помощью помеченных купюр наркотического средства у подозреваемого. Указанное ОРМ проводится под контролем оперативных сотрудников, как правило, заканчивается задержанием подозреваемого, а также изъятием для исследования приобретенного наркотического вещества, масса и химический состав которого являются важными для правильной квалификации содеянного обстоятельст-
70
Марийский юридический вестник • № 4(15)/2015
