К ВОПРОСУ ОБ ОБЕСПЕЧЕНИИ МЕР ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЗАЩИТЫ ЛИЦ С МЕРАМИ ПРЕСЕЧЕНИЯ, ИСПОЛНЯЕМЫМИ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫМИ ИНСПЕКЦИЯМИ ФСИН РОССИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС

Criminal trial

УДК 343/13

https://doi.org/10.53993/2078-3914/2021/4(49)/148-155

Д. И.Гаврилов

К ВОПРОСУ ОБ ОБЕСПЕЧЕНИИ МЕР ГОСУДАРСТВЕННОЙ

ЗАЩИТЫ ЛИЦ С МЕРАМИ ПРЕСЕЧЕНИЯ, ИСПОЛНЯЕМЫМИ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫМИ ИНСПЕКЦИЯМИ

ФСИН РОССИИ

В статье автором рассмотрен важный институт, направленный на применение дополнительных мер по защите прав и свобод граждан, вовлеченных в сферу уголовно-процессуальной деятельности. Меры государственной защиты являются необходимым механизмом охраны участников уголовно-процессуальной деятельности, владеющих информацией, изобличающей виновных в совершении преступлений. В законодательном выражении деятельность уполномоченных органов по осуществлению этих мер и учреждений и органов, обеспечивающих помощь в указанной деятельности, должна быть максимально урегулирована на федеральном уровне. Однако в процессе соприкосновения норм уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного права и норм, обеспечивающих меры государственной защиты, возникают вопросы компетенции органов, не имеющих статуса субъекта, обеспечивающего содействие органам, организующим меры государственной защиты. В представленном исследовании автором рассмотрен статус сотрудников уголовно-исполнительных инспекций, исполняющих меры пресечения в виде домашнего ареста, запрета определенных действий и залога в случае одновременного применения мер государственной защиты к подозреваемым, обвиняемым, состоящим на учете.

Ключевые слова: государственная защита; меры пресечения; меры безопасности; домашний арест.

Для цитирования: Гаврилов Д. И. К вопросу об обеспечении мер государственной защиты лиц с мерами пресечения, исполняемыми уголовно-исполнительными инспекциями ФСИН России // Вестник Кузбасского института. 2021. № 4 (49). С. 148-155. https://doi .org/10.53 993/2078 -3914/2021/4(49)/148-155.

D. I. Gavrilov

ON THE ISSUE OF ENSURING STATE PROTECTION OF PERSONS

WITH PREVENTIVE MEASURES EXECUTED BY THE PENAL

INSPECTIONS OF THE FEDERAL PENAL SERVICE OF RUSSIA

In the article, the author considers an important institution of state activity aimed at applying additional measures to protect the rights and freedoms of citizens involved in the sphere of criminal procedure. State protection measures are a necessary mechanism for additional protection of participants in criminal procedures who are informed about guilty of crime. In legislative terms, the authorized bodies ' activities for the implementation of measures of state protection of institutions and bodies providing assistance in these activities should be regulated as much as possible at the federal level.However, when criminal procedureandpenal norms con-

© Гаврилов Д. И., 2021 © Gavrilov D. I.., 2021

tact with the norms providing measures of state protection the questions of the competence of bodies that are not recognized as subjects providing assistance to bodies organizing measures of state protection are arise. In the presented study, the author examines the status of the offi c-ers ofpenal inspections performing preventive measures in the form of house arrest, restraining order and bail in case of simultaneous application of state protection measures to the suspects and accused that are on record.

Keywords: state protection; restraint measures; security measures; home arrest.

For citation: Gavrilov D. I. On the issue of ensuring state protection of persons with preventive measures executed by the penal inspections of the Federal Penal Service of Russia. Vestnik Kuzbasskogo instituta [Bulletin of the Kuzbass Institute], 2021, no. 4 (49), p. 148-155. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2021/4(49)/148-155.

Государство выступает гарантом обеспечения прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, содержащихся в нормах Конституции Российской Федерации. Граждане в процессе взаимодействия с различными субъектами правоотношений получают разные функции в зависимости от вида правоотношений, в которые они вступили по своей воле или вовлечены властными субъектами.

Участие в производстве по уголовному делу связано с угрозой личной безопасности со стороны криминогенных субъектов. Наиболее уязвимыми участниками уголовного процесса являются свидетели, потерпевшие, а также подозреваемые, обвиняемые, идущие на сотрудничество с органами уголовного преследования.

Институт государственной защиты является основой реализации мер по обеспечению личной безопасности в целях решения задач уголовного процесса. Основой регулирования данного института является Федеральный закон от 20.08.2004 № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» (далее — ФЗ № 119) и Федеральный закон от 20.04.1995 № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» (далее — ФЗ № 45). Кроме того, в настоящее время действует Государственная программа «Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2019-2023 годы».

В основе разработки программы в первую очередь лежат статистические данные, отражающие объективные процессы реализации мер за прошедший период. В то же время программу характеризует некото-

рая несистемность, формализм в организации контроля за ее исполнением.

За период 2006-2008 гг. к 3296 лицам, или 5,5 % прогнозируемого уровня, были применены меры государственной защиты. Низкий уровень реализации программы можно связать с отсутствием в рассматриваемый период специализированных органов, обеспечивающих меры государственной защиты. Наиболее часто меры государственной защиты применялись к свидетелям — 63,2 %, потерпевшим — 23 %, подозреваемым и обвиняемым — 3,12 %. В 2012 г. охвачены мерами государственной защиты были 2800 участников, что на 17 % больше, чем в 2011 г. В период с 2014 по 2017 гг. число участников уголовного процесса, находившихся под защитой, в среднем составляло от 3,3 до 3,9 тыс. человек в год.

При разработке новой программы не фиксируются и не анализируются прецеденты осуществления двойного контроля за лицами с мерами пресечения в виде домашнего ареста, запрета определенных действий, залога и мер государственной защиты.

По данным ГИАЦ МВД России, ежегодно только в качестве свидетелей по уголовным делам российские правоохранители привлекают около 10 млн человек. Приведенные цифры говорят сами за себя: потребность в развитии института мер государственной защиты обусловлена развитием методов влияния на участников с целью вмешательства в ход расследования уголовного дела [6, с. 4].

Институт государственной защиты в России исследовался Л. В. Брусницыным [1], О. А. Зайцевым [3], А. Ю. Епихиным [3], В. И. Крайновым [4] и другими учены-

ми. Однако не рассмотренными остаются полномочия учреждений и органов уголовно-исполнительной системы (далее — УИС) и их место в системе охраны участников уголовного процесса в случаях применения мер государственного принуждения.

В настоящее время отмечаются неэффективные механизмы реализации мер государственной защиты (Ф. Ф. Зарипов [2], Е. И. Свечникова [6], Д. С. Ланшаков [5]). В свою очередь отметим, что на применение мер государственной защиты государством выделяются значительные денежные средства из федерального бюджета, что подчеркивает значимость рассматриваемого института.

Институт мер государственной защиты не только не получил должного применения. Имеется ряд связанных с этим организационных и правовых проблем. Из организационных проблем можно выделить: «утечку» засекреченных данных, в результате личность участников судопроизводства становится известной для заинтересованных преступных лиц [1, с. 274]. Фиксация решения о принятии мер государственной защиты осуществляется исключительно по судебному решению, что требует организации доставки лица в суд заинтересованными органами, а это ставит под угрозу безопасность лица. Упрощение процедуры принятия решения предлагает И. С. Белогая, указывая на необходимость сокращения срока принятия мер до временного промежутка в 24 часа.

Меры государственной защиты являются не единственным институтом в системе мер обеспечения безопасности участников процесса.

Для оперативного реагирования на возникающие угрозы должностные лица, осуществляющие предварительное расследование, обладают полномочиями на проведение отдельных мероприятий, обеспечивающих конфиденциальность лиц, вовлеченных в процесс. Ст. 11 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) предусматривает уголовно-процессуальные меры безопасности, применение которых возможно должностными лицами (ч. 9 ст. 166; ч. 2 ст. 186; ч. 8 ст. 193; п. 4 ч. 2 ст. 241; ч. 5

ст. 278; ч. 1.1 ст. 144; ч. 4 ст. 35; ч. 3.1 ст. 227; ч. 4 ст. 303; ч. 2.1 ст. 313; п. 21.1 ч. 1 ст. 42; ч. 5 ст. 313 УПК РФ).

Для выбора мер безопасности у следователя, дознавателя имеется достаточное количество тактических действий, однако большинство дополнительно применяет меры государственного принуждения.

Заметим, что применение уголовно-процессуальных мер безопасности для государства значительно выгоднее с экономической точки зрения, нежели применение специализированных мер государственной защиты, поскольку не требует дополнительного финансирования. Применяемые уголовно-процессуальные меры безопасности требуют лишь волевого решения должностных лиц, перечисленных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ, и в отличие от мер безопасности, регламентированных в ФЗ № 119, могут быть исполнены указанными должностными лицами самостоятельно.

Применение мер специализированного характера и мер безопасности процессуального порядка связано с взаимодействием с различными правоохранительными органами.

Меры уголовно-процессуального принуждения характеризуются общим свойством, содействием в осуществлении выполнения задачи по обеспечению общей безопасности в уголовном судопроизводстве, а также отдельных его участников [7, с. 173]. В частности, это относится к задержанию лица, подозреваемого в совершении преступления (гл. 12 УПК), к любой из мер уголовно-процессуального пресечения (гл. 13 УПК), вне зависимости от того, требуется ли для их избрания специальное судебное решение (запрет определенных действий, залог, домашний арест, заключение под стражу) или такого решения не требуется (подписка о невыезде и надлежащем поведении, личное поручительство, наблюдение командования воинской части, присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым) [3, с. 17].

Наиболее ярко выраженными свойствами обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства из всех мер государственного принуждения обладают: заключение под стражу, домашний арест, запрет определенных действий и за-

лог. Выделенные меры государственного принуждения занимают особое место в системе обеспечения личной безопасности участников уголовного процесса, так как организация порядка исполнения предложенных мер пресечения осуществляется с привлечением дополнительных властных субъектов, обладающими правоохранительными функциями (ст. 105.1, 106, 107, 108 УПК РФ). Осуществление мер безопасности в рамках уголовно-исполнительных правоотношений вызывает множество вопросов, требующих их скорейшего решения.

Перед ФСИН России поставлена задача по организации и обеспечению законности при исполнении мер государственного принуждения. Заключение под стражу исполняют следственные изоляторы ФСИН России (ст. 7 ФЗ от 15.07.1995 № 103-ФЗ); домашний арест, запрет определенных действий и залог — уголовно-исполнительные инспекции ФСИН России (далее — УИИ) (постановление Правительства Российской Федерации от 16.06.1997 № 729). Отметим, что до настоящего времени не внесены изменения в части наделения полномочиями по осуществлению контроля за лицами с мерами пресечения в виде запрета определенных действий и залога.

Порядок обеспечения личной безопасности лиц, содержащихся под стражей, находит свое отражение в Федеральном законе от 15.07.1995 № 103 (ст. 19), приказе Минюста России от 14.10.2005 № 189 (Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов, ст. 18). Для реализации права на личную безопасность начальник СИЗО обязан принять меры к переводу подследственного в безопасное место. Во время содержания в СИЗО безопасным местом выступает другая камера, где заключенный будет чувствовать себя в безопасности. Данный институт рассматривается исключительно как законный интерес подозреваемого (обвиняемого), т. е. меры могут быть приняты после сообщения самим лицом о поступающих угрозах.

Полномочия начальника СИЗО по применению мер безопасности в отношении подозреваемых, обвиняемых, заключенных под стражу справедливо рассматривать как уголовно-исполнительные ме-

ры, для применения которых необходимо заявление подследственного и постановление начальника на применение необходимых мер.

Органами, обеспечивающими безопасность, могут выступать учреждения и органы уголовно-исполнительной системы, за исключением сотрудников УИИ. Постановлением Правительства Российской Федерации от 23.04.2012 № 360 «О некоторых вопросах деятельности уголовно-исполнительных инспекций» были внесены изменения в постановление Правительства Российской Федерации от 16.06.1997 № 729, в соответствии с которыми УИИ являются учреждениями, исполняющими уголовные наказания в отношении лиц, осужденных к наказаниям без изоляции от общества, а также меры пресечения в виде домашнего ареста, запрета определенных действий и залога.

Сотрудники указанных подразделений должны обладать полномочиями по обеспечению безопасности лиц, доверенных им судом для реализации мер, ограничивающих их правовое положение в рамках решения задач уголовного процесса. Находясь в законодательной зависимости у контролирующего органа, подозреваемые (обвиняемые) должны быть уверены в личной безопасности.

Полномочия начальника филиала УИИ в рамках уголовно-исполнительных полномочий не позволяют организовать и обеспечить необходимые меры безопасности в отношении лиц, состоящих на учете в УИИ. Исполнение мер пресечения, не связанных с заключением под стражу, строится на уголовно-процессуальном законодательстве. Организация исполнения мер пресечения требует наличия элементов процессуального статуса у субъекта применения. Согласно действующему законодательству сотрудники УИИ имеют неопределенный статус «контролирующего органа», что исключает применение мер безопасности в рамках уголовно-исполнительного законодательства.

Применение мер пресечения в виде домашнего ареста, запрета определенных действий и залога связано с ограничением прав и свобод человека, гражданина, а применение мер государственной защиты

приводит к дублированию мер, направленных на ограничение прав участника уголовного процесса. Кроме того, применение мер государственной защиты затрагивает служебную деятельность органов, непосредственно осуществляющих контроль и исполнение мер пресечения. Применение мер государственной защиты к подозреваемым, обвиняемым с мерами пресечения в виде домашнего ареста, запрета определенных действий и залога в какой-то степени дезорганизует деятельность УИИ, направленную на осуществление полноценного контроля за возложенными на подозреваемых (обвиняемых) запретов. Деятельность сотрудников УИИ не вписывается в рамки ч. 6 ст. 3 ФЗ № 119 и тем более ст. 11 УПК РФ.

На практике нередки случаи, когда при исполнении мер пресечения сотрудники УИИ вынуждены осуществлять содействие при организации мер государственной защиты, не имея необходимых полномочий и алгоритма действий, выполняя устные поручения уполномоченных органов.

Так, постановлением Центрального районного суда г. Барнаула обвиняемому В. была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста с установлением мер государственной защиты. В постановлении суда указаны основания для избрания меры пресечения: признание вины в совершаемых им преступлениях; раскаялся в содеянном; активно способствует раскрытию и расследованию преступлений; дает правдивые показания о лице, имеющем лидирующее положение в преступной иерархии Алтайского края. Кроме того, обвиняемый заключил досудебное соглашение о сотрудничестве в связи с реальной угрозой жизни и здоровья со стороны соучастников, совместно содержавшихся в следственном изоляторе (материалы получены автором при прохождении службы в территориальном органе ФСИН России в должности инспектора).

Отметим, что меры государственной защиты были применены к обвиняемому за день до избрания домашнего ареста. Суд указывает на ценность предоставляемых показаний, которые будут способствовать раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений.

В постановлении суда не указан адрес жилого помещения, на которое распространяются установленные запреты в соответствии с ст. 97, 105.1 УПК РФ. Жилое помещение предоставляется ГУ МВД по Алтайскому краю, соответствующие сведения являются конфиденциальной информацией в рамках осуществления мер государственной защиты. Как было сказано выше, УИИ не является органом, осуществляющим меры безопасности, а выступает контролирующим органом, обеспечивающим исполнение возложенных судом запретов по месту жительства.

Исходя из сущности государственной защиты, сотрудниками филиала УИИ при осуществления контроля не может быть указан проверяемый адрес. При постановке обвиняемого на учет оформление документов в соответствии с Приказом Минюста России № 189, МВД России № 603, СК России № 87, ФСБ России № 371 от 31.08.2020 (далее — Порядок осуществления контроля) не может быть обеспечено в полном объеме, так как на сотрудников филиала УИИ не распространяются меры по обеспечению безопасности участников уголовного процесса, содержащихся в действующем законе. Уполномоченные органы в рамках осуществления специальных мероприятий в письменной форме информируют сотрудников УИИ об уголовной ответственности по ст. 311 Уголовного кодекса Российской Федерации за разглашение сведений о мерах безопасности, на этом взаимодействие прекращается.

Также возникает проблема осуществления доставки лица на судебное заседание. Суд указал на выезды только в сопровождении сотрудников полиции, обеспечивающих меры безопасности, по аналогии посещение медицинских учреждений также осуществляется в сопровождении сотрудников полиции. Обязанность инспекции по осуществлению доставки фактически неисполнима.

В постановлении суд дает разрешение на осуществление видеонаблюдения по месту нахождения обвиняемого. Не урегулирован порядок предоставления видеозаписей сотрудникам УИИ в рамках осуществления контроля за возложенными запретами и доказывания фактов нарушений под-

учетным лицом. В случае повреждения примененного оборудования может возникнуть гражданско-правовая ответственность защищаемого лица, разрешение чего невозможно путем применения негласных механизмов. Напрашивается вывод, имеется ли острая необходимость вовлечения сотрудников УИИ в организацию мер государственной безопасности.

Охранительный потенциал домашнего ареста, предполагающего полную изоляцию обвиняемого, подозреваемого от общества в жилом помещении усиливается возложением на него одного или нескольких запретов, предусмотренных п. 3-5 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ (ч. 7, 8 ст. 107 УПК РФ). Функция охраны в первую очередь выражается в применении оборудования, извещающего о попытке охраняемого лица покинуть жилое помещение. Цели ограждения участников процесса от посткриминального воздействия прямо не закреплены и в тексте самой ст. 105.1 УПК РФ. Вместе с тем запрет определенных действий обладает мощным защитным потенциалом и может успешно применяться в качестве средства обеспечения безопасности, направленного на обережение свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

Подводя итог, необходимо заметить, что к наименее затратным с экономической точки зрения следует отнести меры, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством. Значительные изменения в данный институт были внесены в конце 2013 г., об их эффективности и целесообразности можно будет говорить, изучив сформировавшуюся следственную и судебную практику.

Федеральный закон «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», действующий с 1 января 2005 г., и ряд норм УПК РФ даже в своей совокупности еще не образуют требуемую систему государственной защиты указанных лиц. Создание системы требует в первую очередь урегулирование правоотношений, которые складываются на стыке уголовно-процессуального и уголовно-

исполнительного права. Так, до настоящего момента не разработаны на федеральном

уровне и не внесены изменения в законы о порядке взаимодействия органов, осуществляющих непосредственный контроль за лицами с мерами пресечения в виде домашнего ареста, запрета определенных действий и залога и органами, обеспечивающими безопасность в уголовном процессе и при применении мер государственной защиты.

ФСИН России в 2019 г. внесены изменения в форму статистической отчетности для фиксации фактов совмещения мер государственной защиты и применение мер пресечения. Однако со стороны ФСИН России не поступало официальных комментариев в части порядка взаимодействия с заинтересованными органами и до настоящего момента не приняты меры по разработке алгоритма действий сотрудников УИИ при применении мер государственной защиты.

В результате совмещения мер государственной защиты в отношении лиц с мерами пресечения в виде домашнего ареста, запрета определенных действий и залога с запретами, предусмотренными ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, возникают вопросы, которые не урегулированы законом и требуют внесения изменений в Порядок осуществления контроля и статьи УПК РФ, регламентирующие комплекс процессуальных мер по обеспечению безопасности участников уголовного процесса. Необходимо законодательное закрепление порядка взаимодействия сотрудников УИИ с органами, осуществляющими меры государственной защиты. Кроме того, необходимо включить сотрудников УИИ в перечень органов, обеспечивающих меры безопасности, а также рассмотреть вопрос внесения изменений в ст. 14 ФЗ № 119 в части «защищаемого лица... с мерой пресечения в виде домашнего ареста, запрета определенных действий и залога и осужденных к наказаниям, не связанным с лишением свободы». В настоящее время предложенные изменения имеют важное значение на фоне возросшего количества применения мер пресечения, не связанных с лишением свободы.

Кроме того, необходимо внести изменения в ч. 6 ст. 3 ФЗ № 119 и изложить в следующей редакции: «Меры безопасности

в отношении защищаемых лиц, содержащихся в следственных изоляторах, состоящие на учете в филиалах УИИ с мерами пресечения в виде домашнего ареста, запрета определенных действий и залога или находящихся в местах отбывания наказания, осуществляются также учреждениями и органами уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации». Кроме того, в ст. 105.1 УПК РФ следует внести дополнения в части наделения контролирующего органа правом на принятие и передачу информации в компетентные органы о поступающих угрозах и необходимости применения мер безопасности. Нужно пересмотреть основания применение специальных средств и физической силы сотрудниками УИИ, порядок из выдачи и хранения. Следует рассмотреть вопрос о модернизации средств контроля, применяемых сотрудниками УИИ, и доукомплектовать портативными средствами видеофиксации. Требуется рассмотреть возможность привлечения оперативных сотрудников ФСИН России к деятельности по обеспечению мер государственной защиты совместно со специальными подразделениями.

Предложенные выше изменения значительно увеличат гарантии безопасности вступающих в уголовный процесс лиц и положительно скажутся на динамике раскрываемости преступлений. Для более

слаженной работы в Порядке осуществления контроля необходимо предусмотреть раздел, который будет регламентировать порядок взаимодействия не только со следователем, дознавателем, которые применяют меры безопасности на основании ч. 3 ст. 11 УПК РФ, но и органами, обеспечивающими меры государственной защиты. Предусмотренные изменения позволят решить вопросы документального сопровождения мер пресечения при одновременном применении мер государственной безопасности.

Необходимость восполнения пробелов в действующей нормативно-правовой базе обуславливается не только потребностями научно-исследовательской, но и правотворческой и правоприменительной деятельности. В практической деятельности правоохранительных органов по этой причине обнаруживается немало недостатков, а в ряде случаев — и нарушения действующего законодательства. Вовлекая лицо в уголовный процесс, государство возлагает на себя обязанности по обеспечению безопасности вплоть до момента достижения целей мер государственной защиты. Применение мер государственной защиты в рамках нерегулируемых отношений приводит к формализму в решении задач как уголовно-исполнительного законодательства, так и уголовного процесса.

Литература

1. Белогай, И. С. Государственная защита участников уголовного судопроизводства // Новая наука: стратегии и векторы развития. — 2016. — № 11. — С. 273-276.

2. Брусницын, Л. В. Применение норм УПК РФ, обеспечивающих безопасность участников уголовного судопроизводства: науч.-практ. пособ. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Юр-литинформ. — 2013. — С. 12-13.

3. Зарипов, Ф. Ф. Реализация принципа обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства в условиях современной российской уголовно-процессуальной политики: дис. ... канд. юрид. — Ижевск, 2021. — 240 с.

4. Зайцев, О. А., Епихин, А. Ю., Мишин, А. В. Проблемы имплементации международного опыта безопасности участников российского уголовного процесса // Международное уголовное право и международная юстиция. — 2018. — № 2. — С. 3-7.

5. Крайнов, В. И. Особенности государственной защиты потерпевшего и свидетеля в уголовном судопроизводстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Москва, 2009. — 33 с.

6. Ланшаков, Д. С. Уголовное преследование по делам о разглашении сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении участников судопроизводства: дис. . канд. юрид. наук. — Сыктывкар, 2021. — 180 с.

7. Свечникова, Е. И. Обеспечение безопасности свидетелей: уголовно-процессуальный аспект: дис. ... канд. юрид. наук. — Самара, 2021. — 298 с.

8. Скрипилев, Г. А. Применение, изменение и отмена мер безопасности участников российского уголовного судопроизводства: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Москва, 2013. — 31 с.

References

1. Belogaj I. S. Gosudarstvennaya zashchita uchastnikov ugolovnogo sudoproizvodstva [State protection of participants in criminal proceedings]. Novaya nauka: strategii i vektory razviti-ya [New science: strategies and vectors of development], 2016, no. 11, p. 273-276.

2. Brusnicyn L. V. Primenenie norm UPK RF, obespechivayushchih bezopasnost' uchastnikov ugolovnogo sudoproizvodstva [Application of the norms of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation, ensuring the safety of participants in criminal proceedings]. Scientific-practical manual. 2nd ed., add. and revised. Moscow, Jurlitinform, 2013. P. 12-13.

3. Zaripov F. F. Realizaciya principa obespecheniya bezopasnosti uchastnikov ugolovnogo su-doproizvodstva v usloviyah sovremennoj rossijskoj ugolovno-processual'noj politiki [Implementation of the principle of ensuring the safety of participants in criminal proceedings in the context of modern Russian criminal procedure policy]. Cand. of law thesis. Izhevsk, 2021. 240 p.

4. Zajcev O. A., Epihin A. Yu., Mishin A. V. Problemy implementacii mezhdunarodnogo opyta bezopasnosti uchastnikov rossijskogo ugolovnogo processa [Problems of the implementation of international experience in the security of participants in the Russian criminal process]. Mezhdunarodnoe ugolovnoe pravo i mezhdunarodnaya yusticiya [International criminal law and international justice], 2018, no. 2, p. 3-7.

5. Krajnov V. I. Osobennosti gosudarstvennoj zashchity poterpevshego i svidetelya v ugolov-nom sudoproizvodstve [Features of state protection of the victim and witness in criminal proceedings]. Abstract of cand. of law thesis. Moscow, 2009. 33 p.

6. Lanshakov D. S. Ugolovnoe presledovanie po delam o razglashenii svedenij o merah bezopasnosti, primenyaemyh v otnoshenii uchastnikov sudoproizvodstva [Criminal prosecution in cases of disclosure of information about security measures applied to participants in legal proceedings]. Cand. of law thesis. Syktyvkar, 2021. 180 p.

7. Svechnikova E. I. Obespechenie bezopasnosti svidetelej: ugolovno-processual'nyj aspekt [Ensuring the safety of witnesses: criminal procedural aspect]. Cand. of law thesis. Samara, 2021. 298 p.

8. Skripilev G.A. Primenenie, izmenenie i otmena mer bezopasnosti uchastnikov rossijskogo ugolovnogo sudoproizvodstva [Application, change and cancellation of security measures for participants in the Russian criminal proceedings]. Abstract of cand. of law thesis. Moscow, 2013. 31 p.

Сведения об авторе

Денис Иванович Гаврнлов: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), преподаватель кафедры организации режима, охраны и конвоирования. E-mail: ya.den-gavrilov-14@yandex.ru

Information about the author

Denis I. Gavrilov: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), lecturer of the Chair of Organization of the Regime, Security and Escort. E-mail: ya.den-gavrilov- 14@yandex.ru