CC BY
47
12. Martin R. and Osberg, S. Social Entrepreneurship: The Case for Definition. Stanford Social Innovation Review, Spring. 2007: 1 - 39.
13. McCrae R.R., Costa P.T. Validation of the Five-Factor Model of Personality across Instruments and Observers. Journal of Personality and Social Psychology. 1987; № 52: 81 - 90.
14. Seelos C., Mair, J. (2007). Profitable Business Models and Market Creation in the Context of Deep Poverty: A Strategic View. The academy of management perspectives, 21(4), 49 - 63.
15. Zhao H., Seibert S. The Big Five Personality Dimensions and Entrepreneurial Status: A Meta-Analytical Review. Journal of Applied Psychology. 2006; № 91: 259 - 271. References
1. Araj Yu.N. Social'noe predprinimatel'stvo v nachale XXI veka: osnovnye ponyatiya i stranovye osobennosti. Rossijskij zhurnal menedzhmenta. 2013; T. 11, № 1: 111 - 130.
2. Kadol N.F Social'naya otvetstvennost social'nogo predprinimatel'stva. Vestnik 'ekonomicheskojintegracii. 2009; № 3: 56 - 62.
3. Kisova A.E. Social'noe predprinimatel'stvo kak odna iz form social'nyh innovacij. The Scientific Heritage. 2020; № 44-3 (44): 24 - 27.
4. Bennett R. Business lecturers' perceptions of the nature of entrepreneurship. International. Journal of Entrepreneurial Behavior & Research. 2006; № 12 (3): 165 - 188.
5. Carlsson B. New Knowledge: the Drivingforce of Innovation, Entrepreneurship and Economic Development. In: Audretsch, D.B., Falck, O., Heblich, S. and Lederer, A., Eds., Handbook of Research on Innovation and Entrepreneurship. Edward Elgar, Northampton, 2011.
6. Davis S. Social Entrepreneurship: Towards an Entrepreneurial Culture for Social and Economic Development. Ashoka, Amsterdam, 2002.
7. Drayton W. The Citizen Sector: Becoming as Competitive and Entrepreneurial as Business. California Management Review, 2002; № 44: 120 - 133.
8. Dees J. The Meaning of Social Entrepreneurship. Kauffman Center for Entrepreneurial Leadership, Stanford University, Stanford, CA, 2001.
9. Fowler A. NGDO's as a Moment in History: Beyond Aid to Social Entrepreneurship or Civic Innovation? Third World Quarterly. 2000; № 21: 637 - 654.
10. Hibbert S., Hogg G., Quinn T. Consumer Response to Social Entrepreneurship: The Case of the Big Issue in Scotland. International Journal of Nonprofit and Voluntary Sector Marketing. 2001; № 7: 288 - 301.
11. Letts Christine and William Ryan, Filling the Performance Gap: HighDEngagement Philanthropy, What Grantees Say About Power, Performance, Money. Stanford Social Innovation Review, Spring. 2003: 26 - 30.
12. Martin R. and Osberg, S. Social Entrepreneurship: The Case for Definition. Stanford Social Innovation Review, Spring. 2007: 1 - 39.
13. McCrae R.R., Costa P.T. Validation of the Five-Factor Model of Personality across Instruments and Observers. Journal of Personality and Social Psychology. 1987; № 52: 81 - 90.
14. Seelos C., Mair, J. (2007). Profitable Business Models and Market Creation in the Context of Deep Poverty: A Strategic View. The academy of management perspectives, 21(4), 49 - 63.
15. Zhao H., Seibert S. The Big Five Personality Dimensions and Entrepreneurial Status: A Meta-Analytical Review. Journal of Applied Psychology. 2006; № 91: 259 - 271.
Статья поступила в редакцию 01.08.20
УДК 378
Kurbanova Z.G., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, senior research fellow, Native Literature Sector of Dagestan Institute of Education
n.a. A.A. Taho-Godi (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
ON THE QUESTION OF STUDYING FAIRY TALES IN HIGH SCHOOL AND PROFESSIONAL EDUCATIONAL ORGANIZATIONS AT THE LITERATURE LESSONS OF THE PEOPLES OF DAGESTAN. The article examines the methods of studying works of Dagestan folklore in high school, provides educational material about types of fairy tales, about the origins and prerequisites for the emergence of this genre of oral folk art. Recommendations are given on how, in the course of analyzing the text of a fairy tale, to correlate the plot with the historical basis and stages of development of human society, to show that with the common plot of all fairy tales, national characteristics are manifested in the specific content, in purely mountain details, in the artistic form, the aesthetic content of the text itself. The author concludes that the fairy-tale family is a schematic generalized image of a society in which social inequality is already firmly entrenched, and the fairy-tale conflict is originally reflection of clashes and conflicts that arose during the decomposition of the ancestral system.
Key words: magical, boring, chain tales, fairy tales, myths, minorat, primorata, literary process, development of artistic thought.
З.Г. Курбанова, канд. филол. наук, доц., ст. науч. сотр. сектора родных литератур, Дагестанский НИИ педагогики имени А.А. Тахо-Годи,
г. Махачкала, E-mail [email protected]
К ВОПРОСУ ОБ ИЗУЧЕНИИ СКАЗОК В СТАРШИХ КЛАССАХ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ НА УРОКАХ ЛИТЕРАТУРЫ НАРОДОВ ДАГЕСТАНА
В статье раскрываются проблемы этнорегионального компонента, связанные с введением ФГОС и глобализаций современного образовательного пространства, рассматриваются методические приемы изучения произведений дагестанского фольклора в старших классах, дается познавательный материал о видах и типах сказок, истоках и предпосылках возникновения малого жанра устного народного творчества. Представлены рекомендации, как в ходе анализа текста сказки соотнести сюжет с исторической основой и этапами развития человеческого общества, делается попытка показать, что при общности сюжета всех сказок, национальные особенности проявляются в конкретном содержании, в чисто горских деталях, в художественной форме, эстетическом содержании самого текста.
Ключевые слова: волшебные, докучные, цепочные сказки, сказки-небылицы, мифы, минорат, майорат, литературный процесс, развитие художественной мысли.
Специфика литературы как учебного предмета проявляется в том, что чем глубже знания по литературе, тем сильнее ее воздействие на духовный мир человека. Если ученик не понимает образной сущности произведения, логики развития художественной мысли, то он плохо поймет его идею. Таким образом, от уровня читательской культуры учеников во многом зависит степень идейно-нравственного воздействия на него искусства слова. Лишь постоянно развивая ученика как читателя, можно добиться определенных результатов в деле духовного и нравственного воспитания. В связи с внедрением Федеральных государственных образовательных стандартов в школьное и вузовское образование многие учебные дисциплины национально-регионального компонента оказались вытесненными из учебного плана. Все, что по крупицам собиралось, исследовалось, апробировалось и почти пятьдесят лет преподавалось в школах нашей республики, вдруг оказалось под угрозой забвения. Речь в данном случае идет о такой учебной дисциплине, как «Литература народов Дагестана». Это наша национальная литература, переведенная лучшими специалистами страны на русский язык, за многие десятилетия ставшим родным каждому дагестанцу. Благодаря этим литературным переводам представители всех национальностей Дагестана получили возможность познакомиться и изучить творчество мастеров пера многоязычной республики, понять особенности и своеобразие литературного процесса в Да-
гестане. Литература народов Дагестана (на русском языке) консолидировала и объединила все народности нашей многоязычной республики, дала возможность почувствовать уникальность и вместе с тем общность наших культурных традиций и ценностей. Исключение такого школьного предмета, как «Литература народов Дагестана» из образовательного процесса нанесет колоссальный и непоправимый вред учебной деятельности школ республики, так как учащиеся-дагестанцы не будут знать ни своих литературных героев, ни знаменитых поэтов, писателей, ни тех, кто заложил фундамент просвещения и образования народов «страны гор» [1 - 5].
Практика показывает, что жизнь подлинных эстетических ценностей не должна и не может герметизироваться во временных и узконациональных рамках. Вспомним, что в дореволюционном Дагестане Батырая знали только даргинцы, Ирчи Казака - только кумыки, Эмина и Стальского - только лезгины, Махмуда и Цадасу - только аварцы. В советское время все они стали интернациональным достоянием художественной культуры сначала всего Дагестана, а затем и всей страны. Главная заслуга в этом принадлежит переводу классического наследия на русский язык, а через него на другие языки. Произошло небывалое расширение поля функционирования, восприятия и воздействия многозвучной и многокрасочной поэзии народов этого региона.
Устное народное творчество является эффективным средством воспитания молодежи, а произведения фольклора, отточенные и проверенные веками, помогают духовно-нравственному, умственному и языковому развитию учащихся. Язык народного творчества отмечен простотой, лаконичностью, образностью, эмоциональностью, богатством изобразительно-выразительных средств.
Произведения устного народного творчества - это сокровища, собираемые и хранимые в памяти народа многими-многими поколениями. Это вековой духовный опыт народа, передающий накопленную мудрость с большим поэтическим мастерством и фантазией, выражающий стремление народа к справедливости, торжеству добра и веры в светлое будущее. Фольклор всех народов Дагестана имеет сюжетную, тематическую и проблемную общность, однако каждому национальному творчеству присущи специфические черты и особенности, делающие произведения словесного народного мастерства неповторимыми и уникальными. В фольклорных произведениях Дагестана запечатлена вся история его народов, сражающихся за самую великую ценность горцев - свободу, бессмертны имена тех, кто возглавил священную войну с захватчиками в разные исторические эпохи. Эти произведения передавались из уст в уста многими и многими поколениями, иногда, по мнению некоторых исследователей, эпические песни настолько изменялись в своем сюжете и композиции, обросли такими новыми деталями и подробностями, что подчас невозможно установить, какому именно историческому событию первоначально они были посвящены. В народных сказках воплотились многовековые надежды и чаяния людей на торжество справедливости в мире, вера в светлое будущее, в высокие моральные качества человека, осуждались ложь, трусость, несправедливость. Как пишет У.Б. Далгат, «... оно явилось своеобразным резервуаром, в котором собирались и отстаивались эстетические представления народа, его думы и чаяния, развивались его литературные способности и вкусы» [2, с. 3].
Раздел «Устное народное творчество» открывается дагестанскими народными сказками. Из курса литературы учащиеся знают, что все сказки делятся на волшебные, бытовые и сказки о животных, имеют представление об отличии народных сказок от литературных. В старших классах основной целью урока становится литературный анализ произведения. Ему предшествуют такие приемы работы, как вводное слово учителя, беседа по прочитанному, составление плана как подготовка к пересказу - подробного, выборочного, творческого. В ходе беседы учитель обращается к приемам перечитывания отдельных отрывков, словесного рисования - они помогают развить воображение, визуализировать художественный образ, активировать мышление, определить свое отношение к героям и событиям. Очень важно остановить внимание учащихся на причинах тех или иных поступков героев, их мотивах, определить, что движет людьми в разных ситуациях. При этом школьники выражают свое мнение в их оценке и характеристике художественных образов. Первый урок - вступительное слово учителя о том, что сказки восходят к мифам - древним представлениям людей о зарождении мира, жизни и человечества на земле. Традиции мифологии в сказках кроются в виде перевоплощения человека в зверей, птиц, олицетворении природных явлений. Некоторые образы мифологического характера трансформировались в сказочные персонажи, например, Аждаха - традиционный образ мифов и сказок всех народов Дагестана, дэвы, пери, у некоторых народов Северного Кавказа нарты - одноглазые великаны, обладающие способностью перевоплощаться. В этой связи можно провести параллели с гомеровской «Одиссеей» и образом свирепого циклопа Полифема, которого сумел обмануть хитроумный царь Итаки. Такой сравнительно-сопоставительный анализ поможет старшеклассникам уяснить факт сходства образов и сюжетов мировой литературы.
«Сказка - благодатный и ничем не заменимый источник воспитания любви к Родине. Патриотическая идея сказки - в глубине ее содержания; созданные народом сказочные образы, живущие тысячелетия, доносят к сердцу и уму ребенка могучий творческий дух трудового народа, его взгляды на жизнь, идеалы, стремления. Сказка воспитывает любовь к родной земле уже потому, что она творение народа» [5, с. 166].
Один из первых исследователей дагестанского фольклора П.К. Услар отмечал богатство жанров, оригинальность и своеобразие произведений устного народного творчества страны гор, несмотря на заимствования из сказок Востока. Фольклор народов Дагестана представлен всеми видами сказок - о животных, бытовыми и волшебными. Как отмечал замечательный знаток дагестанского фольклора А.Ф. Назаревич, «исследователи начали интересоваться сказкой поздно - первые, к сожалению, редкие записи и публикации относятся только ко второй половине прошлого века. Их можно найти, главным образом, в трудах ученых, изучавших многочисленные дагестанские языки. Только в советское время, после выступления Горького на съезде писателей и его известного письма к Сулейману Стальскому, началось широкое собирание поэтических сокровищ страны гор. Сейчас в Дагестанском филиале Академии наук СССР и в Дагестанском университете хранится уже огромное количество записей сказок, вышло много сборников, имеется немало обобщающих работ» [4, с. 5]. Он справедливо отмечает интернациональность сюжетов сказок, но интернациональное проявляется в национальных формах, что находит подтверждение на примере дагестанских сказок из его сборника «Сказочные самоцветы Дагестана». Национальные особенности проявляются в конкретном содержании, в чисто горских деталях, в художественной форме, эстетическом содержании. Ученый подчеркивает, что многоязычная сказка развивалась на языках одноаульных, бесписьменных на-
родностей. Она на протяжении веков шлифовалась, видоизменялась, в ней много слоев - древних и молодых. В сказке совершенно причудливо выражается мечта горцев о справедливости, добре, благополучии и равенстве. В литературоведении и фольклористике сказки классифицируют следующим образом.
Цепочная сказка (кумулятивная сказка, рекурсивная сказка, цепевидная сказка) - сказка, в которой диалоги или действия повторяются и развиваются по мере развития сюжета. Эффект этих сказок основан на повторах и характерной рифме. Многие из таких сказок являются очень древними и имеют похожую структуру у многих народов мира. Считается, что подобные цепевидные структуры соответствовали архаическому типу мышления.
Бытовые сказки во многом отражает сущность обыденной, повседневной жизни человека. В таких сказках, как правило, отсутствуют фантастические элементы, чудеса, но все это не делает их менее интересными и познавательными. Главная цель бытовых сказок - научить определять жизненные ценности, показать, что чудо может проявляться в реальной жизни, а добро всегда торжествует, составляя фундамент и опору окружающего нас мира. Бытовые сказки показывают, что из любой, даже самой сложной ситуации всегда есть выход, нужно только проявить терпение и смекалку. Все это подсознательно нацеливает человека на стремление совершать добрые поступки, стать лучше, самосовершенствоваться. Сказки о животных формируют у подрастающего поколения бережное отношение ко всему живому вокруг, потому что животные, птицы, растения тоже мыслят и проявляют чувства, помогая герою осознать себя частью большого и разнообразного мира. При этом все звери наделяются человеческими пороками и добродетелями. Иногда в сказках разных народов такие качества не совпадают. Так, в русских народных сказках осел символизирует тупость, глупость, а в дагестанских сказках - упрямство, своенравность, но в то же время и трудолюбие.
В 10 классе программой предусмотрено чтение волшебной сказки «Дубинка сильных». В историко-познавательном аспекте у волшебных сказок очень древнее начало. В ней проявляются элементы экзогамии, запрещении браков внутри рода. Герой находит себе невесту совершенно случайно, защитив голубку от коршуна. Птица перевоплощается в прекрасную девушку, обладающую замечательным мастерством ковроткачества. То есть красота, по народному определению, заключается не только в физическом совершенстве, но и в практическом умении человека проявить себя творчески, на деле. В сказке звучат и мотивы социальной несправедливости, и классового неравенства, так как сказка всегда отражает существующую реальность. Сказка раскрывает нам простую истину о том, что для человека нет безвыходных ситуаций, необходимо применить ум и смекалку, и грубая невежественная сила будет побеждена. По мнению А.Ф. Наза-ревича, мотив змееборства претерпевает изменения более позднего времени и становится персонажем детского фольклора.
Сказка-небылица - жанр устного народного творчества, прозаическое или стихотворное повествование небольшого объёма, как правило, комического содержания, в основе сюжета которого лежит изображение нарочито искажённой действительности. По определению филолога-фольклориста В.Я. Проппа, небылица - разновидность сказочного жанра, в которой «действительность выворочена наизнанку». Это сказки, построенные на абсурде. Они небольшие по объёму и часто имеют вид ритмизованной прозы. Небылицы представляют собой особый жанр фольклора, который встречается у всех народов как самостоятельное произведение или как часть сказки, скоморошины, былички, былины. Такой сказкой является «Охотник и его чарыки», в ней бессмысленно искать сюжет, определять последовательность событий, в такой сказке предметы и действия нагромождены друг на друга, и чем абсурднее и неожиданней информация, тем более точнее становится цель ее повествования - поразить и ошеломить слушателя складностью речи и противоречивостью ее смысловой нагрузки, вернее сказать, ее полной алогичностью.
Сказка «Волшебная монета», представленная для дополнительного чтения, открывает извечный мотив победы младшего из трех братьев над силами зла и несправедливости. Такое противопоставление вызывает вполне резонный вопрос: чем младший брат отличается от старших? (Младший из братьев добр, щедр и уважителен к отцу, честен и скромен). Несмотря на то, что отец поступил с ним несправедливо, отдав все свое имущество старшим сыновьям, младший не оставляет изгнанного своими любимцами старика, трогательно заботится о нем до самой смерти. В волшебной сказке доброта и честность всегда вознаграждается, чудеса обязательно происходят. В реальной жизни обездоленный редко выходит победителем, а в сказке - все наоборот.
Система наследования младшими, как и всякая иная система наследования, когда семейное коллективное имущество делилось поровну среди свободных членов, не могла удовлетворять возникшее отцовское право. Дробясь, семья теряла свою силу. Систематическое выделение старших братьев разрушало дело, начатое дедами и отцами. Вполне понятно, почему наследственное право должно было предусмотреть неравное выделение имущества. Младший сын, бывший хранителем очага и живший с матерью и сестрами, перестал получать наибольшую часть семейной собственности. Наследственное право, еще связанное в известной мере с тем общественным порядком, который мешал дальнейшему развитию отдельных семей, было пересмотрено в пользу старших сыновей (так называемый майорат). Система майората утвердила неравенство в семье и среди свободных ее членов. Такой порядок наследования обездолил младшего сына. Наследственные обычаи, ущемлявшие права младших в семье, равно как
и разрыв нового общественного уклада с прежними общинно-родовыми порядками, нашли отчетливое выражение в волшебных сказках» [1, с. 134]. Историко-ли-тературоведческий принцип построения учебного материала по дагестанской литературе позволяет связать время зарождения волшебной сказки со сменой общественно-экономической формации человеческого общества. «Ученые считают, что волшебная сказка зародилась при разложении первобытнообщинного строя и переходе к классовому обществу. Предполагают, что именно тогда появились сказки о гонимом младшем брате, бедной падчерице, несчастной сиротке. Конфликт в таких сказках изображается как семейный: ссорятся между собой братья или мачеха и падчерица. Однако по существу в них отражаются широкие общественные и классовые отношения - старший брат в сказках обычно богат, а младший - беден, трудолюбивая и добрая падчерица терпеливо сносит издевательства мачехи и ее дочери.
Таким образом, сказочная семья - это схематично обобщенное изображение общества, в котором уже прочно укоренилось социальное неравенство, а сказочный конфликт был первоначально отражением столкновений и коллизий, которые возникли при разложении родового строя. В прежнем своем виде род пе-
Библиографический список
рестал существовать, появились малые семьи, появились угнетенные и угнетатели. И все распри, которые разыгрывались среди членов рода в драматический момент его упадка, получили отображение в виде коллизии в малой сказочной семье. А героем волшебной сказки становится тот, кто больше всего пострадал от того, что родовые отношения взаимопомощи сменились отчуждением, весь род распался на отдельные семьи. Это были младшие члены рода. Они лишились общественной поддержки и помощи, которая была им крайне необходима. Отсюда и берет свое начало демократическая идеализация обездоленного человека в волшебных сказках. Сказочник именно ему отдает все свои симпатии, именно он становится воплощением в сказочном фольклоре угнетенного, притесняемого в классовом обществе человека, и, конечно, он становится обладателем самых лучших моральных качеств, нравственной и физической красоты» [3, с. 17].
После чтения, анализа, перечитывания отдельных отрывков, составления плана, подробного и творческого пересказа сказок можно предложить учащимся выполнение проектной деятельности - «Отражение исторической правды в дагестанской народной сказке». Это станет прекрасным началом их исследовательской деятельности в области фольклора, этнографии и истории родного края.
1. Аникин В.П. Русская народная сказка. Москва, 1977.
2. Далгат У.Б. Предисловие. Поэзия народа Дагестана. Москва, 1960; Т. 1.
3. Никулин Н.Н. Предисловие. Библиотека мировой литературы для детей. Москва, 1985; Т. 42.
4. Сказочные самоцветы Дагестана. Составитель А.Ф. Назаревич. Махачкала, 1975.
5. Сухомлинский В.А. О воспитании. Москва, 1973.
References
1. Anikin V.P. Russkaya narodnaya skazka. Moskva, 1977.
2. Dalgat U.B. Predislovie. Po'eziya naroda Dagestana. Moskva, 1960; T. 1.
3. Nikulin N.N. Predislovie. Biblioteka mirovojliteratury dlya detej. Moskva, 1985; T. 42.
4. Skazochnyesamocvety Dagestana. Sostavitel' A.F. Nazarevich. Mahachkala, 1975.
5. Suhomlinskij V.A. O vospitanii. Moskva, 1973.
Статья поступила в редакцию 07.09.20
УДК 37.06
Nogovitsin V.P., Cand. of Sciences (Pedagogy), Head of Laboratory of Ecology and Ecosystem Resilience of the North, Institute of Natural Sciences
of M.K. Ammosov, North-Eastern Federal University (Yakutsk, Russia), E-mail: [email protected]
EXPERIENCE IN MANAGING THE ORGANIZATION "NON-FORMAL EDUCATION" OF THE REPUBLIC OF SAKHA (YAKUTIA). The article deals with the problem of non-formal education, analyzes results of the implementation of the concept of mechanisms for improving non-formal education in the Republic of Sakha (Yakutia) based on traditions of the first nations. The author considers the state and prospects of development of the draft strategic development plan of the Republic, which has three directions: education, training and health improvement. The author concludes that information education, creating freedom of thinking, contributes to the full realization of a person's personal potential. The strategy of realizing personal potential on the basis of creative consciousness and professional competence of human capital in the development of productive forces of the republic would meet the requirements of the time, where the creation of innovative technologies becomes the basis of the development of modern society.
Key words: non-formal education, non-formal education, informal education, concept, project, ethnopedagogy, traditions of the people.
В.П. Ноговицын, канд. пед. наук, зав. лаб. экологии и устойчивости экосистем Севера Института естественных наук Северо-восточного
федерального университета имени М.К. Аммосова, г. Якутск, E-mail: [email protected]
ОПЫТ УПРАВЛЕНИЯ ОРГАНИЗАЦИЕЙ «НЕФОРМАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ» РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ)
В данной статье речь идет о проблеме неформального образования, проанализированы результаты реализации концепции механизма совершенствования неформального образования в Республике Саха (Якутия) на основе традиций титульного народа. Автором рассматриваются состояние и перспективы развития проекта стратегического плана развития республики, имеющего три направления: воспитание, обучение и оздоровление. Делается вывод о том, что информальное образование, создавая свободу мышления, способствует полной реализации человеком личностного потенциала. Стратегия реализации личностного потенциала на основе творческого сознания и профессиональной компетентности человеческого капитала в развитии производительных сил республики соответствовал бы требованию времени, где создание инновационных технологий становится основой развития современного общества.
Ключевые слова: неформальное обучение, неформальное образование, информальное образование, концепция, проект, этнопедагогика, традиции народа.
На современном этапе развития образования все более востребованной оказывается система дополнительного образования, которая в Болонском соглашении определяется как неформальное образование для школьников и инфор-мальное образование педагогов. Для российской системы образование понятие «неформальное образование» является относительно новой терминологией, для нее свойственны такие термины, как «внеклассная деятельность» или «внеурочная работа».
Значительный вклад в развитие неформального образования внесли Дж. Дьюи, М. Ноулз, Ф. Кумбс, М. Ахмед, А. Роджерс, П. Фордхэм. В 1970 г. Мал-кольм Ноулз определяет неформальное образование как важный элемент обучения, который, в свою очередь, входит в запланированные мероприятия, не имеющие конкретного времени с точки зрения целей, времени и поддержки, но приводящие учащегося к сертификации. Информальное обучение, будучи неор-
ганизованной и неструктурированной с точки зрения цели, времени и поддержки, всё же является ежедневным обучением, связанным с работой, семьей или отдыхом [1].
Проблемы неформального образования в отечественной педагогической науке исследуются такими авторами, как С.П Вершловский [2], С.М. Климов [3], Н.Н. Букина [4], М.Д. Махлин [5], Т.В. Мухлаева [6]. Так, Климов С.М. считает, что неформальное образование является, в отличие от информального, осознанным, более организованным и управляемым процессом [2, с. 18].
Многие исследователи данного вопроса в своих трудах представляют определения неформального образования, среди которых следует назвать Кумбса (P. Coombs) и М. Ахмеда (M. Ahmed). По их мнению, неформальное образование есть любое организованное и систематически осуществляемое за пределами формальной системы образования деятельность, направленная на решение об-
