CC BY
41
References
1. Shastina T.P. Gornyj Altaj: brend nacional'noj okrainy v rannesovetskom i postsovetskom illyustrirovannom zhurnale. Zhurnalistskij ezhegodnik. 2015; № 4: 109 - 114.
2. Yadrincev N.M. Ot redakcii. Vostochnoe obozrenie. 1882; № 1, 1 aprelya.
3. Mihajlov D.A. Sibirskoe oblastnichestvo i zarozhdenie altajskogo nacionalizma. 'Etnograficheskoe obozrenie. 2015; № 6: 68 - 85.
4. Yadrincev N.M. Altaj (telengitskaya pesnya). Vostochnoe obozrenie. 1883; № 30, 28 iyulya.
5. Nikolaev V.V. Altajskaya duhovnaya missiya i «inorodcy» predgorij Severnogo Altaya. Problemy istorii, filologii, kultury. 2010; № 4: 329 - 335.
6. Yadrincev N.M. Polozhenie zapadnosibirskoj granicy. Vostochnoe obozrenie. 1883; № 3, 9 iyunya.
7. Yadrincev N.M. Voinstvennost' sibiryakov ('Etnograficheskaya zametka). Vostochnoe obozrenie. 1883; № 34, 25 avgusta.
Статья поступила в редакцию 02.09.20
УДК 398
Alieva F.A., Cand. of Sciences (Philology), Head of Department of Folklore, G. Tsadasy Institute of Language, Literature and Art, Dagestan Federal Research
Centre of Russian Academy of Sciences (Makhachkala, Russia), E-mail: folkloriyali@mail.ru
FEATURES OF SATIRE AND HUMOR IN ARCHAIC STORIES AND FAIRY TALES. The fairy tale, as one of the oldest genres of folklore that developed over many millennia of human society development, is of great interest as an artistic phenomenon that reflects many typical aspects of a certain historical reality, not only related to the early archaic period, but also to the late one, reflecting social and class conflicts. One of the features of fairy tales based on archaic motifs is the typification of the phenomena of a particular reality in a satirical way, which is especially evident in the plots depicting the hero's struggle with fantastic characters. The purpose of the article is to identify ways and techniques of satirical depiction in the plots of fairy tales of archaic content, to show specific techniques of satire, to determine the nature and features of their content. The author uses the method of artistic analysis of the structure of fairy tales, its genre functions and stylistic features.
Key words: fairy tale, archaic plots, fantastic characters, satire techniques, hyperbole, contrast, repetitions.
Ф.А. Алиева, канд. филол. наук, зав. отделом фольклора Института языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы Дагестанского
федерального исследовательского центра Российской академии наук, г. Махачкала, E-mail: folkloriyali@mail.ru
ОСОБЕННОСТИ САТИРЫ И ЮМОРА В АРХАИЧЕСКИХ СЮЖЕТАХ ВОЛШЕБНЫХ СКАЗОК
Волшебная сказка как один из древнейших жанров фольклора, складывавшаяся на протяжении многих тысячелетий развития человеческого общества, представляет большой интерес как художественное явление, в котором нашли отражение многие типические стороны определенной исторической действительности, не только относящиеся к раннему архаическому периоду, но и к позднему, отражающему социально-классовые конфликты. Одна из особенностей волшебных сказок, основанных на архаических мотивах, заключается в типизации явлений той или иной действительности способом сатирического изображения, что особенно наглядно прослеживается в сюжетах, изображающих борьбу героя с фантастическими персонажами. Цель статьи заключается в том, чтобы выявить способы и приемы сатирического изображения в сюжетах волшебных сказок архаического содержания, показать конкретные приемы сатиры, определить характер и особенности их содержания. Автором был использован метод художественного анализа структуры волшебных сказок, её жанровых функций и стилистических особенностей.
Ключевые слова: волшебная сказка, архаические сюжеты, фантастические персонажи, приемы сатиры, гипербола, контраст, повторы.
Волшебная сказка в фольклоре народов Дагестана прошла длительный путь своего исторического развития - от древнейшей структуры, основанной на архаических мотивах, до классических жанровых образований, что и определило её сюжетный состав. Репертуар волшебных сказок представлен как повествованиями с архаическими элементами, обязанными своим происхождением древнейшим эпохам - о борьбе с фантастическими персонажами, олицетворяющими темные и враждебные народу силы природы, так и сказками с социальным конфликтом эпохи феодализма - о борьбе против конкретных врагов-ханов, царей и т.д.
В процессе длительного бытования жанр волшебной сказки подвергался эволюционному развитию - трансформации, переосмыслению сюжетов, мотивов, образов. Немаловажную роль в этом процессе сыграли и приемы сатирического изображения как средства художественной типизации, выражающие народные стремления, чаяния и ожидания.
Из работ, имеющих непосредственное отношение к данной теме, следует назвать статью В. Новикова «Сатира в русской волшебной сказке», в которой на большом фактическом материале рассматриваются наиболее характерные приемы и средства сатирического изображения в русской волшебной сказке. Статья содержит ряд интересных и важных для нас наблюдений и выводов. Так, автор в ней отмечает, что «особенностью сатиры волшебной сказки является то, что она тесно переплетается с фантастикой и развивается в строго ограниченных рамках фантастического сюжета» [1, с. 60 - 61].
Вопросам сатиры и юмора на дагестанском материале посвящена статья У. Далгат «Юмор и сатира в дагестанском фольклоре» [2], в которой обстоятельно и широко рассматриваются особенности сатиры и юмора, анализируются приемы и средства сатиры в различных жанрах фольклора народов Дагестана. Автор убедительно характеризует особенности сатирической струи в народном творчестве в её тесной связи с конкретной исторической действительностью, её обусловленность временем и задачами эпохи, ибо вопрос о сатире и её эволюции в жанрах фольклора следует рассматривать, исходя из общих закономерностей развития общества, степени развития общественного мировоззрения и сознания народа, отразившегося в них на разных этапах его развития, что может быть достигнуто лишь при конкретно-историческом подходе к данной проблеме.
С этой целью нами привлечены волшебные сказки, более ранние по своему историческому происхождению, в которых сохранились архаические элементы и мотивы, чуждые столкновениям классовых интересов. Это сказки с изображе-
нием в них фантастических персонажей, чудовищ, всевозможных чудесных явлений и предметов. К ним следует отнести лезгинскую сказку «Семиаршинный богатырь Зулум-Магома» [3, с. 62], лакские - «Мать» [3, с. 138], «Безносый всадник» [3, с. 75], даргинскую «Чудеснорожденный богатырь» [4, с. 44], аварскую «Морской конь» [5, с. 102], «Черный нарт» и др. [5, с. 99 - 100].
Специального конфликта в них еще нет, герои здесь встречаются с волшебными существами, вступают с ними в борьбу; юноша вступает в борьбу с ажда-хой, ведьмой, Бабой-ягой, Карт (Харт) и т.д. Все это отголоски древнего социального устройства, древних, доклассовых форм борьбы с природными силами, когда человек еще находился во власти первобытных религий, в очень большой зависимости от сил природы, верил в существование живых фантастических существ. В фольклоре первобытной эпохи зафиксировано ранее представление о существовании живых фантастических существ. У. Далгат отмечает: «Древние мифы чеченцев и ингушей подтверждают непосредственную веру людей в реализм фантастических образов» [6, с. 65].
Однако в процессе эволюции народного мировоззрения фантастические представления постепенно утрачивают не только религиозный смысл, в них усиливается и эстетическое содержание. Так, в героическом эпосе эстетическая функция мифологических образов заметно возрастает. Здесь иной раз эпические герои не только посмеиваются над богами, но и сокрушают их. Эта эволюция в развитии народных воззрений отчетливо прослеживается и в волшебных сказках. Для рассматриваемых нами волшебных сказок с архаическими элементами характерно то, что фантастические существа в них представлены в комическом плане, то есть - подвержены осмеянию.
Изображение некогда грозных и таинственных сил природы в смешном и комическом свете - это свидетельство победы человека над страхом. Как подчеркивает М. Бахтин, «это ощущение победы над страхом - очень существенный момент средневекового смеха; оно находит свое выражение в ряде особенностей смеховых обрядов средневековья. Эта победа над страхом есть одновременно и его развенчание, и его обновление, и его переход в веселье» [7, с. 105].
Эти мысли представляются для нас весьма ценными в плане выявления сущности комического и на материале дагестанского фольклора. Именно в преодолении чувства страха, в осознании превосходства человека над злыми и таинственными силами природы и заключается сущность комического в волшебных сказках с архаическими элементами. Так, обратимся к сказке «Семиаршинный богатырь Зулум-Магома», сюжет которой построен на столкновении героя с фан-
тастическим существом-драконом. Сказка свидетельствует о традиционных мотивах древней борьбы человека с враждебными ему силами природы. Возможно, что ядро ее возникло еще в доклассовую эпоху и носит отпечаток коллективистического родового мировоззрения, о чем свидетельствует мотив требования выкупа за воду у хозяев стихий. Но в данной сказке мы видим активность героя, которая отвергает этот древний обычай - отдавать девушек в качестве выкупа хозяину стихий. Такой выкуп рассматривается как вынужденный, и сказка изображает открытую борьбу со зверем, показывает смелость человека. Позднее, при обострении внутриродовых и классовых противоречий сказки с доклассовыми сюжетами о борьбе человека с природой могли обрастать новыми мотивами, но основной конфликт в них вытекает из ситуации борьбы с враждебными народу стихийными силами природы. И можно предполагать, что подобные сказки отражают тот этап в развитии народных воззрений, когда люди стали чувствовать себя гораздо увереннее по отношению к природе и ее стихийным силам, вера в духов настолько падает, что они становятся в сознании человека просто сказочными персонажами, олицетворяющими те или иные враждебные человеку силы.
Комический эффект в изображении фантастического персонажа - дракона основывается на противоречии между сущностью и формой. Грозное и страшное фантастическое существо, наделенное необыкновенной силой, громадными размерами, на деле обнаруживает свое бессилие в борьбе с человеком.
Одним из средств создания комического эффекта в сказке является гипербола. Гипербола находит широкое применение в волшебных сказках. У. Далгат на материале кавказского фольклора отмечает два вида гиперболы: первый вид -это гипербола прямолинейная, она обусловлена определенным мировоззрением народа, его реальными представлениями, при этом возможно преувеличение и стихийной силы, либо олицетворение человеческого могущества в образах великанов, либо понятие о каком-то историческом народе» и т.д. [6, с. 89]. Второй вид гиперболы - относительная, она имеет сугубо поэтическое назначение. В большинстве случаев эта гипербола основывается на художественных построениях и приемах эпического действа. Тогда любой преувеличенный объект, будь то олицетворенная стихия, могучее божество, страшный враг в виде чудовищ и т.д., теряет свое первоначальное буквальное значение. В таком случае гипербола может быть использована в любом художественном произведении в развлекательных, воспитательных и других целях» [6, с. 90].
Фантастический персонаж в вышеназванной сказке дан в гиперболическом плане, он обрисован чрезмерных размеров, он до того страшен и могуч, что, когда герой бьет его саблей или мечом, он принимает его удары за укусы мух и даже не реагирует на них. Но гиперболизация в рассматриваемом сюжете не утверждает непосредственно веру в их существование, а служит цели его развенчания, т.е. раскрытию идейного замысла сказки. Здесь гиперболизируются и сама схватка героя с чудовищем, и внешний вид чудовища, и качества самого героя, и все эти виды гиперболы выражают идею превосходства человека над злом.
Так, гиперболизация борьбы с чудовищем в сказке «Семиаршинный богатырь Зулум-Магома» носит следующий характер: в начале мы видим здесь столкновение героя с трехглавым драконом, затем с пятиглавым, а далее - с семиглавым. Причем в описаниях каждой очередной схватки с чудовищем степень тяжести борьбы усиливается: трехглавого дракона герой одолевает легко и быстро (...Ударил он дракона копьем, тот свалился и сразу издох...), пятиглавого - только после второго удара, а с семиглавым расправляется уже после длительной борьбы. О грандиозности предстоящей борьбы героя с драконом дает представление и авторская речь, в которой сообщается, что никто до сих пор не мог одолеть дракона.
В названной сказке, как видим, использован также широко распространенный в волшебных сказках прием повтора, который в этих случаях служит для усложнения препятствий и тем самым - для героизации образа. Чаще всего троекратны препятствия, воздвигаемые сказочником перед героем. При этом каждое последующее препятствие труднее и сложнее предыдущего. Они используются с целью показа нарастающей трудности выполняемых героем задач и тем самым -возвышения выходца из простого народа.
Степень тяжести борьбы усиливается и гиперболизацией положительного героя. Как мы отметили, образ положительного героя гиперболизован; уже по названию сказки можно судить о ее герое и его достоинствах. Сказка начинается с подробного описания необычайного аппетита, граничащего с обжорством. Он съел все чуреки, имеющиеся в доме, потом напек себе чуреков из двух мешков муки и их съел. Поймал в соседнем дворе буйволенка за рога, зарезал и сразу же съел. Здесь подчеркивается, что даже целый буйволенок был для него, что капля воды для горячей жаровни.
Такой необыкновенный аппетит в нем сочетается и со сверхъестественной физической силой. Изображение физической силы здесь также гиперболизова-но. В сказке отмечается: когда «горец собрал весь срубленный им лес в одно место, то получилась такая гора дров, что она закрыла солнечный свет, а на землю легла большая тень. Он настолько силен, что пятисотпудовое копье, брошенное им в небо, падает на голову великана и, отскочив вверх, словно входит в землю на пятьсот саженей. И вся эта необычайная физическая сила героя в сказке устремляется на борьбу с чудовищем - драконом.
Такое гиперболизированное изображение борьбы с чудовищем углубляет идейный замысел сказки, так как основная цель в ней - показать необычайное мужество, силу и отвагу героя. В ней подчеркивается, что, несмотря на тяжесть
борьбы, победа героя над темными силами неизменна. Так гиперболизация выявляет идейный замысел сказки, усиливая ее эстетическое звучание. В значительной степени этому способствуют и приемы контраста в изображении фантастических персонажей.
Контрастны изображения чудовищ и внешне. Во внешности их подчеркиваются уродливые черты и страшный облик. В изображении фантастических персонажей мы также наблюдаем стремление показать врага не только страшным, но и отвратительным, осмеять его, т.е. его изображение часто получает гротескные черты: враг наделяется чертами, делающими его безобразным, а в своем безобразии - смешным.
Так, например, в приведенных сказках врывается див в комнату, подобно черному вихрю с огромной головой, коротким туловищем. Аждаха или дракон непременно изображаются трех-, четырех-, пяти-, семиглавыми, с молнией в глазах, огненным дыханием: ведьма, баба-яга и старуха Харт изображаются с одним глазом на лбу и т.д. Таким образом, прием контрастности образов позволяет в положительном герое подчеркнуть все лучшее, возвышающее его в глазах слушателей, а в чудовище - все отрицательное, достойное осмеяния и осуждения.
Фантастические персонажи и чудовища в сюжетах с архаическими элементами представлены в различных ситуациях столкновений и борьбы с ними народных героев. Так, лакская сказка «Мать» в основе своей носит героический характер. Сюжетное содержание ее составляет описание различных подвигов героя, который отправляется на поиски матери, похищенной злыми и темными силами. Весь сюжет сказки насыщен подробными описаниями героизма и храбрости положительного героя. В сказке изображены эпизоды его столкновений с чудовищем, он смело вступает в борьбу сначала с одним аждахой, затем с четырех- и пятиглавыми аждахами и, наконец, с трудом одолев семиглавого аждаху, освобождает мать.
В сказке имеется и побочный конфликт - распря между братьями из-за невесты, но основная идея ее вытекает из мотива освобождения героем матери от злых и таинственных сил.
Изображая столкновение героя с фантастическими персонажами, сказка неизменно рисует победу героя над ними, в чем сказывается осознание народом своей силы над темнотой и суеверием. Одна из ярких картин комической обрисовки фантастического персонажа дана в даргинской сказке «Сухнат и лиса» [8, с. 93]. В ней рассказывается о том, как бедный пастух Сухнат, перехитрив хана, с помощью хитроумных проделок лисы становится богатым, женится на ханской дочери и живет счастливо, не зная ни горя, ни печали.
Сюжет этой сказки отражает явления позднего периода исторического развития общества. Основной конфликт в ней построен на социальных противоречиях. Не борьба с фантастическими персонажами или просто героические подвиги в ней составляют основное содержание, а формы протеста с конкретным реальным врагом. В сказку также введен эпизод борьбы с чудовищем - драконом, но он здесь лишен грозной силы и выглядит как обыкновенный сказочный персонаж; он так же глуп, жалок и труслив, как и хан, такой же недотепа, которого легко обмануть и провести. Комическое изображение дракона достигается обрисовкой картины трусости и бегства: услышав барабанный бой, он верит лисе, что это войска направляются против него, и от страха прячется в стог, что и надо было лисе. Она поджигает стог и дракон погибает.
Столь же комически выглядит и другой дракон в этой сказке, который, увидев направляющегося в его сторону человека, от страха удирает и бросается в море. Сказка, таким образом, раскрывает мысль о том, что народный герой, хотя и с помощью волшебства, сильнее всех и всякой нечистой силы, в которой в фантастическом образе изображались реальные враги, а также все чуждое трудовому народу. Конфликт с драконом в данном случае вводится в сказку как дополнительный, помогающий глубже раскрыть ее идейное и эстетическое содержание. Так, в финале сказки приводится комическая сцена одурачивания героем хана, в которой наиболее ярко раскрывается его сатирическая обрисовка.
Рассматривая волшебные сказки с изображением фантастических персонажей, олицетворяющих собой социальные силы, можно убедиться в том, что сатирическая обрисовка в них выступает ярче и заостреннее. Так, например, своеобразную сатирическую заостренность их изображению придает наделение отрицательных персонажей конкретными чертами представителей господствующих классов. Почти во всех сказках, в которых эти персонажи олицетворяют социальные силы, подчеркиваются их богатства, несметные владения. Так, в даргинской сказке «Деньги и Чупан» [4, с. 105] у побежденной Бабы-яги «добра в доме было много - даже колышки в стене были из золота». Змей - великан из лакской сказки «Сунуна» [8, с. 137] - владеет множеством табунов, стад, золотом и серебром. В пещере из сказки «Сулейман и циклоп» было много всякого добра.
Характерными чертами фантастических персонажей, олицетворяющих социальные силы, являются алчность, кровожадность, жажда наживы. Именно эти качества присущи одному из популярных образов волшебных сказок - Бабе-яге. Этот образ в отличие от других персонажей крайне противоречив. В одних сказках она выступает в роли покровительницы героя, в других - его злой и коварной противницей. Предлагались различные толкования этого образа. По всей вероятности, образ Бабы-яги пережил значительную эволюцию, вызванную социально-историческими причинами: с падением матриархата падает и её авторитет как повелительницы и властительницы, она превращается, как отмечает В. Я. Пропп, в «полугероический, полукомический гротеск» [9, с. 40].
В даргинской сказке «Одноглазый» [10, с. 63] столкновение героя с аждахой несколько иного плана: оно носит характер состязания в сообразительности и находчивости аждахи и героя. Двое старших братьев не выдерживают испытаний, а самый младший побеждает его, причем не физической силой, а умом и смекалкой. Так, например, на вопрос аждахи, знает ли он сказки или песни, не то в противном случае его постигнет судьба братьев, он отвечает, что знает и песни, и сказки, но расскажет только при одном условии: если во время рассказа аждаха не вымолвит ни слова, не скажет ни «да», ни «нет». Если же аждаха нарушит это условие, то он (герой) будет вынужден снести с него кожу шириной в локоть.
Большого комического эффекта достигает сцена одурачивания аждахи, когда юноша начинает рассказывать всякого рода небылицы. Тут дракон, забыв об условии, восклицает: «Ну и здорово же ты врешь!», чего и нужно было герою. Так, ловкостью и хитростью герой одурачивает чудовище. Таким образом, развитие сатиры создавало благоприятную почву для появления новых форм сатирических сюжетов.
Библиографический список
Основной прием в сатирическом изображении фантастических персонажей, олицетворяющих собой социальные силы, - заострение, преувеличение их главной черты. В сказках, изображающих ведьму (Бабу-ягу), такие ее качества, как прожорливость, жажда наживы, глупость, трусость, проявляемые в конкретных действиях, показаны в преувеличенном виде, что дает возможность выделить ее главную черту, а это, в свою очередь, ведет к углублению образа, помогает глубже вскрыть его сущность. При этом важно отметить, что прием гиперболизации, преувеличения в изображении фантастических персонажей претерпевает существенные изменения. Если в сюжетах с архаическими элементами гипербола основана на преувеличении их физической силы, размеров, аппетита и т.д., то по мере усиления сатирического начала и накопления в самом образе новых качеств изменяется и сам способ его изображения. Он основывается на заострении какой-либо основной черты, способствуя более яркому выявлению сущности образа или явления, не искажая действительности.
1. Новиков Н.В. Сатира в русской волшебной сказке. Русский фольклор. Материалы и исследования. Москва - Ленинград, 1957; Т. II.
2. Далгат У Б. Юмор и сатира в дагестанском фольклоре. Москва: Издательство АН СССР 1960.
3. Сказки народов Дагестана. Составитель Х.М. Халилов, М.-З.О. Османов. Махачкала: Дагучпедгиз, 1989.
4. Даргинские сказки. Составитель М.-З.О. Османов. Москва: Издательство «Восточная литература», 1963.
5. Аварские народные сказки. Составитель Д. Атаев. Москва: Издательство «Восточная литература», 1972.
6. Далгат УБ. Героический эпос чеченцев и ингушей. Издательство: «Наука», 1972.
7. Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса. Москва: Издательство «Художественная литература», 1965.
8. Сказки народов Дагестана. Составитель Х.М. Халилов. Москва, 1965.
9. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Ленинград, 1946.
10. Алиева Ф.А. Даргинские народные сказки. Новые варианты известных сюжетов. Махачкала: ООО «Деловой мир», Махачкала, 2006. References
1. Novikov N.V. Satira v russkoj volshebnoj skazke. Russkij fol'klor. Materialy iissledovaniya. Moskva - Leningrad, 1957; T. II.
2. Dalgat U.B. Yumor i satira v dagestanskom folklore. Moskva: Izdatel'stvo AN SSSR, 1960.
3. Skazki narodov Dagestana. Sostavitel' H.M. Halilov, M.-Z.O. Osmanov. Mahachkala: Daguchpedgiz, 1989.
4. Darginskie skazki. Sostavitel' M.-Z.O. Osmanov. Moskva: Izdatel'stvo «Vostochnaya literatura», 1963.
5. Avarskie narodnye skazki. Sostavitel' D. Ataev. Moskva: Izdatel'stvo «Vostochnaya literatura», 1972.
6. Dalgat U.B. Geroicheskij 'epos chechencev iingushej. Izdatel'stvo: «Nauka», 1972.
7. Bahtin M. Tvorchestvo Fransua Rable i narodnaya kultura srednevekov'ya i renessansa. Moskva: Izdatel'stvo «Hudozhestvennaya literatura», 1965.
8. Skazki narodov Dagestana. Sostavitel' H.M. Halilov. Moskva, 1965.
9. Propp V.Ya. Istoricheskie korni volshebnoj skazki. Leningrad, 1946.
10. Alieva F.A. Darginskie narodnye skazki. Novye varianty izvestnyh syuzhetov. Mahachkala: OOO «Delovoj mir», Mahachkala, 2006.
Статья поступила в редакцию 02.09.20
УДК 811
Bagiyan A.Yu, Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, English Language and Professional Communication Department, Pyatigorsk State University
(Pyatigorsk, Russia), E-mail: alexander.0506@mail.ru
Avakova M.L., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, English Language and Professional Communication Department, Pyatigorsk State University
(Pyatigorsk, Russia), E-mail: marina-avakova@yandex.ru
LANGUAGE MEANS OF THE EVALUATION CATEGORY IN THE ENGLISH-LANGUAGE PEDAGOGICAL INTERNET DISCOURSE. The article is dedicated to the study of the implementation of the language category of evaluation in the English-language pedagogical Internet discourse. The aim of this work is to study and analyze the linguistic specifics of the English-language pedagogical Internet blogs, which represents positive and negative evaluation in the process of speech interaction. It is identified that the characteristic feature of the expression of evaluation in the investigated type of discourse is the strengthening of positive evaluation by means of discourse elements in the function of intensifiers, contributing to the emotional impact on the recipient. The rationality of positive and negative evaluation is emphasized by downtoners and commentary markers. Frequent expressions of positive evaluation indicate the communicative focus of pedagogical blogs.
Key words: English-language pedagogical Internet discourse, category of evaluation, positive evaluation, negative evaluation, discourse elements.
А.Ю. Багиян, канд. филол. наук, доц., ФГБОУ ВО «Пятигорский государственный университет», г. Пятигорск,
E-mail: alexander.0506@mail.ru
М.Л. Авакова, канд. филол. наук, доц., ФГБОУ ВО «Пятигорский государственный университет», г. Пятигорск,
E-mail: marina-avakova@yandex.ru
ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА РЕАЛИЗАЦИИ КАТЕГОРИИ ОЦЕНКИ В АНГЛОЯЗЫЧНОМ ПЕДАГОГИЧЕСКОМ ИНТЕРНЕТ-ДИСКУРСЕ
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ). Проект № 20-012-00364-А.
Статья посвящена исследованию реализации языковой категории оценки в англоязычном педагогическом интернет-дискурсе. Целью данной работы является изучение и анализ языковой специфики англоязычных педагогических интернет-блогов, репрезентирующей позитивную и негативную оценку в процессе речевого взаимодействия. Выявлено, что характерной особенностью выражения оценки в исследуемом типе дискурса является усиление позитивной оценки при помощи дискурсивных элементов в функции интенсификаторов, способствующих оказанию эмоционального воздействия на адресата. Характер рациональности позитивной и негативной оценки подчеркивается деинтенсификаторами и комментирующими маркерами. Частотные выражения усиления позитивной оценки свидетельствуют о коммуникативной направленности педагогических блогов.
Ключевые слова: англоязычный педагогический интернет-дискурс, категория оценки, позитивная оценка, негативная оценка, дискурсивные элементы.
