CC BY
99
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 33 (324). Философия. Социология. Культурология. Вып. 30. С. 39-41.
Л. Е. Зиновьева
К ВОПРОСУ ОБ ИССЛЕДОВАНИИ ГОРОДСКОЙ КУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
Материал подготовлен в рамках Проекта № 023-Ф Программы стратегического развития ПГПУ
Статья посвящена исследованию российской городской культурной идентичности. На примере г. Перми автор формулирует мысль о важности не только создания новых культурных объектов и институций, формирующих положительный образ города, но и реализации проектов, которые воспринимаются горожанами как переделка негативных идентификационных примет городского пространства в позитивные.
Ключевые слова: культурная идентичность, культурное пространство города, идентификационные культурные объекты.
Реализуемость любых политических решений в экономической, социальной или культурной сфере в России в значительной степени зависит от культуры и традиций, ментальности и ценностей, разделяемых населением страны. Эти факторы могут осознаваться стихийно, в виде неких мифов о нерационализируемых тайнах русской души, а могут быть рационально исследованы и сознательно учтены. В последние десятилетия накоплен достаточно большой опыт исследований российской идентичности в рамках различных научных дисциплин от эконометрики до культурологии.
Культурная идентичность может быть рассмотрена и измерена в разных аспектах. Существуют достаточно интересные современные исследования особенностей экономической ментальности россиян, фиксирующие некоторые общие ценностные параметры российской идентичности (З. Сикевич, Н. В. Латова и др.). В общем исследовании ВЦИОМ 2001 года также были использованы аналогичные методы и параметры измерения идентичности, в том числе, культурной. Общая характерная для россиян культурно-ментальная матрица достаточно точно представлена, описана и исследована как в социологических, так и культурологических работах.
Однако специфика России и российской культурной идентичности связана с ее региональной неравномерностью и территориальной разбросанностью. При всем сходстве ментальных характеристик россиян разных регионов существует и достаточно значимое различие, отмечаемое и самими жителями разных городов и областей. Детали культур-
ной специфики регионов часто замечаются на чисто бытовом уровне, ложатся в основу расхожих мифов о том, например, что «Екатеринбург культурнее Перми», «в Питере нет равнодушных людей», «сибиряки как-то проще» и т. д. Эти бытовые наблюдения, безусловно, фиксируют некую специфику культурной идентичности, но сказать, насколько это отражает реальные культурные особенности жителей российских регионов, без серьезных исследований, конечно, невозможно. В то же время подчас решения региональных властей опираются на подобные представления, составляющие основу здравого смысла и собственной региональной идентичности их представителей. Оценивать в таких случаях степень эффективности принятых решений оказывается крайне затруднительно, хотя, на первый взгляд, они выглядят вполне убедительно. Корректировать основанные на подобных представлениях решения также оказывается крайне сложно, так как бытовые наблюдения мало отражают динамику культурной идентичности, слабо фиксируют глубинные идентификационные изменения, происходящие в регионе, не замечают те институциональные перемены, которые их порождают или выражают.
Все это создает потребность в соответствующих исследованиях региональной идентичности, а накопленный за последние десятилетия опыт исследований общероссийской культурной идентичности позволяет эту потребность удовлетворить.
Не является исключением и Пермский край, администрация которого проводит в последние годы активную культурную по-
40
Л. Е. Зиновьева
литику, кардинально изменившую культурный ландшафт Перми и Пермского края. Осознание и исследование культурной идентичности Перми, как традиционной, так и обновленной, оказывается настоятельной необходимостью. Актуальность таких исследований подтверждается усилиями пермского культурного и научного сообщества, в разных аспектах и различными способами отвечающего на этот вызов времени. В качестве примера можно привести такие разные, но сходящиеся в своем стремлении определить пермскую культурную матрицу научные и культурные явления последнего времени, как состоявшийся в октябре 2009 года в Перми и Кудымкаре I Международный социально-экономический форум финно-угорской молодежи, прошедшую в ноябре 2011 года на Историко-политологическом факультете ПГНИУ Всероссийскую конференцию «Европейская идентичность на перекрёстках интересов», реализованный в 2011 году проект «Пермский архив» - систематизированный электронный свод произведений, содержащих сведения об исторической жизни Перми и Пермского края, в том числе - исследования осмыслений пермской идентичности литераторами края, выпуск в 2012 году Пермским кампусом НИУ ВШЭ научного сборника «Город меняющийся», посвященного в значительной своей части изучению новых культурных брендов Перми и т. д. Все это, так или иначе, говорит об актуальности научной рефлексии культурно-идентификационных процессов Перми и Пермского края.
Вместе с тем можно заметить, что наиболее активными точками исследований в Перми и Пермском крае остаются социально-экономические аспекты культурной идентичности, а также художественно-литературные образы пермской идентичности. Представления же обыкновенных пермяков о культурном пространстве города и края, их готовность строить культурную самоидентификацию на основе городских и краевых культурных реалий и образов остается во многом вне научного анализа. Опираясь на методологические модели и данные уже имеющихся исследований фокус-групп, можно выявить основные направления дальнейшего анализа культурной идентичности жителей Перми и Пермского края.
Перспективным направлением исследования собственно культурной идентичности представляется анализ тех элементов куль-
турного пространства города, которые составляют для жителей положительные основания для идентифицирования с ними, как с сугубо местными.
Культурные объекты и институции, воспринимаемые горожанами как традиционно существующие в городе и крае местные достопримечательности, такие как Кунгурская ледяная пещера, «Пермские боги» - коллекция деревянной скульптуры Пермской художественной галереи и т. д., давно не вызывают сомнения в качестве позитивных идентификационных объектов. Однако именно их привычная традиционность создает ситуацию недостаточности такого идентификационного позитива, особенно для молодежи. Эти объекты воспринимаются как старые, существующие вне активного участия молодых пермяков. Поэтому идущие в последние годы преобразования культурного пространства города и края, очевидно, должны восприниматься наиболее положительно как раз молодыми жителями. Вместе с тем, новые культурные объекты, вновь образующиеся культурные институции, а также новые культурные события, такие, например, как «Красные человечки», музей современного искусства РЕЯММ, или поэтический фестиваль «СловоНова», вызывают крайне неоднозначную реакцию как культурных элит, так и обычных граждан края, причем негативная оценка этих явлений часто строится именно на оппозиции к традиционным культурным идентификаторам.
Таким образом, процессы в сфере культуры Перми и Пермского края последних лет, накладываясь на традиционный городской культурный пейзаж, образуют сложное и зачастую контрастное сочетание старых и новых культурных пространств и смыслов. При этом молодым поколением пермяков эти контрасты воспринимаются менее болезненно, в целом не препятствуя позитивной идентичности, в то время как старшее поколение во многом отказывается принять новые культурные идентификаторы именно в силу их реальной или воображаемой оппозиционности традиционным.
Дополнительным фактором, влияющим на разное восприятие культурных перемен молодым и старшим поколениями, является неосознанность последним виртуального пространства как культурно образующего. Для молодых людей Интернет является очень зна-
К вопросу об исследовании городской культурной идентичности.
41
чимым источником информации о культурных событиях города и края, в социальных сетях группы, объединяющие как поклонников города, так и участников отдельных культурных институций и событий, объединяют тысячи в основном молодых людей. А для старшего поколения этот информационный ресурс и идентификационные возможности виртуального культурного пространства остаются в значительной степени закрытыми. Отчасти по этой причине негативное восприятие культурных перемен более консервативной частью пермяков усиливается, так как они воспринимают их как «спущенные сверху», внедренные в пространство города без их прямого участия и одобрения. Использование активных возможностей социальных сетей для молодых и наиболее интернет-ак-тивных пермяков старших возрастных групп создает ощущение реального активного участия в их организации, формируя в целом более позитивное отношение к новшествам. В этом случае новые арт-объекты и культурные события существуют сразу в двух измерениях - виртуальном и реальном - и охотнее выбираются в качестве основы позитивной региональной идентичности. Уникальность опыта культурного взаимодействия в социальных сетях, реализованного при этом как в виртуальном, так и в реальном культурном пространстве города и края, создает дополнительное чувство причастности к местным культурным событиям и сообществам. Все это формирует новые, виртуальные основания культурной идентичности для наиболее продвинутой и, соответственно, наиболее перспективной для развития края части населения.
Важным представляется также изучение идентификационных культурных новаций в контексте уже сложившегося культурного пространства и готовых культурных традиций города. Информационные источники показывают, что горожане готовы скорее признать в качестве положительных идентификационных объектов те, которые преобразуют негативные идентификационные приметы городского пространства в позитивные, сглаживают контрасты культурного пространства, чем те, которые эти контрасты порождают и обостряют. Так, позитивное отношение пермяков вызвал проект «Длинные истории Перми», преобразовавший километры строительных заборов, уродливо тянувшихся вдоль многих пермских улиц, в
веселые и нарядные граффити. Положительно воспринимается и фестиваль «Белые ночи Перми», превративший стандартный праздник «День города», аналогичный проходящим во многих городах России, с его традиционным шествием-демонстрацией и вечной борьбой с праздничным пьянством, в неповторимый по длительности и наполненности культурными событиями чисто пермский сюжет. Пространство городского центра в течение месяца широко и плотно захватывается яркими и разнообразными арт-объектами, сменяющими друг друга арт-мероприятиями, образуя уникальный для российской провинции культурный ландшафт, в мозаике которого каждый находит в соответствии со своим вкусом что-то интересное и увлекательное. В силу этой насыщенности и разнообразия фестиваль оценивается представителями самых разных городских сообществ положительно.
Очевидно, что точками позитивной региональной идентичности становятся те, в которых происходит слияние уже готовых культурных традиций и институций с новыми, непривычными. Что касается «старых» культурных институций, то ранее они воспринимались как отдельные от повседневности учреждения, которые посещались по особым случаям (театр, музей). Следовательно, стать позитивными культурными идентификаторами, скорее всего, имеют шанс те новации, которые выводят эти институции в поле повседневной жизни пермяков, вписывают их непосредственно в повседневное городское пространство (пешеходные улицы, красная и зеленая туристические линии, выставка, организованная Краеведческим музеем в старом неотремонтированном здании вокзала, концерты симфонических оркестров на открытых фестивальных площадках и т. п.).
На основе дальнейших углубленных исследований возможно определение линий коррекции краевой культурной политики в направлении реализации именно таких син-тезных традиционно-новационных проектов. При этом появление на улицах города контрастных новационных объектов может осуществляться в качестве продолжения и развертывания уже состоявшихся проектов синтезного типа. В этом случае они не будут вызывать такую резкую отрицательную реакцию пермяков и со временем смогут стать основанием позитивной региональной культурной идентичности.
