CC BY
54
К ВОПРОСУ ОБ ИНТЕРПРЕТАЦИИ: ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ В ПРОЕКЦИИ «ВТОРИЧНЫХ» ТЕКСТОВ КИНОАДАПТАЦИЙ
С.Н. Покидышева
Кафедра иностранных языков филологического факультета Российский университет дружбы народов Ул. Миклухо-Маклая, 6 117198 Москва, Россия
В статье предпринимается попытка рассмотреть интерпретацию художественного текста в контексте построения репрезентативной модели как результата интерпретативной деятельности языковой личности, рассматриваемой в терминах теории и практики «вторичных» текстов на примере киноадаптаций литературного произведения.
Контуры когнитивного направления как новой парадигмы единого научного знания, стремительно формирующиеся на рубеже столетий, затронули все без исключения сферы человеческой деятельности, существенно изменив установки и методы современной лингвистической науки, обратившейся к исследованиям социально-опосредованных, культурно-детерминированных, ментально-ориентированных аспектов языковой деятельности человека как носителя и репрезентатора знаний об окружающем мире, особым образом представляемых в языке как важнейшем средстве человеческого общения.
Общим началом, объединяющим достижения различных школ и направлений, без сомнения, можно считать дискурсивный подход к изучению языковых явлений, рассматриваемых сегодня с точки зрения когнитивной деятельности человека, реализующейся в рамках языковой личности (homo loquens). При этом сам феномен homo loquens рассматривается с точки зрения того, как когнитивные структуры определенного лингво-культурного сообщества опосредуются личностью и находят свое выражение в индивидуальной языковой деятельности. В этой связи языковая личность приобретает особую важность не только как объект лингвистического и междисциплинарного изучения, но и как своеобразная точка отсчета различных лингво-когнитивных исследований, как сквозная идея, которая пронизывает и все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека, поскольку нельзя изучать человека вне его языка.
Языковая деятельность homo loquens, опосредованная окружающим культурным и языковым контекстом, служит источником формирования так называемого общенационального языкового типа, являющегося предпосылкой существования инвариантной части этого типа в структуре языковой личности каждого носителя или пользователя языком1. Эта инвариантная составляющая структуры языковой личности предопределяет не только индивидуальные стратегии языковой деятельности, но и в известной степени влияет на коллективные когнитивные механизмы представления знаний, применяемые, носителями или пользователями языком в
рамках определенного национально-культурного сообщества, обеспечивая при этом всех его представителей стереотипными моделями восприятия и интерпретации объектов окружающей действительности, в том числе, культурных и эстетически значимых фактов. В итоге именно homo loquens выступает как необходимый посредник между языком и тем, что традиционно вкладывается в понятие «культура» , действуя как основное связующее звено между культурой как «специфически человеческим способом трансляции знаний» и лингво-когнитивными механизмами их репрезентации.
Необходимо отметить, что представление о языковой личности homo loquens и ее роли в когнитивном освоении полученных знаний позволяет по-новому осветить проблему интерпретации текста и рассматривать ее в смыслах и понятиях когнитивной науки как осознанную деятельность человека, направленную на конструирование ментального представления события (текста) и построения репрезентативной модели художественного текста3.
Освоение языка, в особенности языка чужой культуры, тесным образом связано с проблемами понимания языкового значения, коммуникации и перевода, и, следовательно, с проблемами понимания различных текстов, созданных на этом языке и успешной дискурсивной практики всех участников коммуникации. В связи с этим филологический анализ интерпретации в рамках дискурсивно-когнитивной парадигмы предполагает изучение механизмов ее реализации в индивидуальной и коллективной языковой деятельности, представленных в языковых фактах и закрепленных во «вторичных» текстах.
Широкое распространение и функционирование «вторичных» текстов как в общефилологической и литературной традиции, так и в составе отдельного развернутого произведения речи позволяет говорить об уникальном статусе этого явления и о целесообразности выделения всего корпуса таких произведений в самостоятельную и обширную область филологических исследований — теорию и практику «вторичных текстов».
При всем многообразии исследований, посвященных «вторичным» текстам, в исследовательскую парадигму до сих пор не были включены адаптации литературного текста, представленные другими видами искусства, в частности экранизации (киноадаптации) литературного произведения4.
Процесс киноадаптации может рассматриваться, с одной стороны, как результат интерпретативной деятельности языковой личности, представленной в формате «вторичного» текста кинопроизведения, а с другой стороны — как особого рода ментальная репрезентативная модель оригинального текста, в ходе построения которых находят свое выражение индивидуальные когнитивные задачи интерпретатора, точное описание которых может привести к пониманию того, как строятся общие для англоязычного национально-языкового коллектива стереотипы восприятия произведения словесно-художественного творчества.
Изучая текст литературного произведения в составе художественного дискурса5 в сопоставлении с «вторичными» текстами киноадаптаций, можно выявить и описать определенные закономерности, или правила, по которым строится этот тип «вторичных» текстов как образец репрезентативной модели.
В первую очередь обращает на себя внимание удаление некоторых фрагментов текста протослова. В этом случае речь идет не о компрессии кинотекста, в результате которой оставшиеся части киноповествования взаимодополняют, конденсируют и компенсируют содержание литературного произведения, транспонированное на них опущенными элементами. В случае удаления определенная часть текста-
оригинала изымается из киноверсии, в результате чего все языковые конструкции, так или иначе связанные с этими элементами содержания, оказываются изъятыми из «вторичного» текста. Когнитивной задачей, которую выполняет прием удаления при построении репрезентативной модели текста, скорее всего, выступает намерение интерпретатора усилить значение определенной детали киноповествования, подчинить зрительскую точку зрения замыслу интерпретатора.
Достаточно легко выявить в кинотексте вставку, или интерполяцию, — появление во «вторичном» тексте киноадаптации таких элементов, которым трудно найти однозначное соответствие с какими-либо деталями текста-первоисточника. При этом если интерполяция в киноадаптации стремится к полному стилистическому слиянию с аутентичными компонентами оригинального текста и не всегда может быть «распознана» зрителем как не соответствующий оригиналу элемент киноповествования, можно говорить о «скрытой» интерполяции, которая, в отличие от явно привнесенных элементов, сохраняет стилистическую однородность с другими частями кинотекста. Подобно приему удаления, интерполяция отражает когнитивную задачу интерпретатора и подчиняется его намерениям выделить части оригинального текста, оказавшиеся наиболее существенными для отражения его индивидуальной репрезентативной модели текста протослова
Особый интерес вызывает прием, названный нами трансформацией, который может рассматриваться как опосредованное замещение языковых единиц опирающееся, с одной стороны, на сюжетообразующие элементы и структурообразующие части текста литературного источника, с другой — на эмоционалыю-эмотивную составляющую текста. В отличие от интерполяции — вставки « чужого» элемента в ткань киноповествования — прием трансформации реализуется только в рамках аутентичного материала, который, однако, получает иное толкование в пространстве «вторичного» текста, что предоставляет широкие возможности для возникновения и развития метафорических отношений как внутри кинотекста, так и между киноадаптаций и литературным первоисточником.
Можно заметить, что прием трансформации активно используется создателями киноадаптаций при передаче эмоционального плана героя, его внутреннего состояния, а также для построения образов персонажей. Именно в приеме трансформации особенно заметны когнитивные задачи интерпретатора, и механизм формирования когнитивного образа персонажей может быть описан достаточно подробно.
Таким образом, при детальном сопоставлении текста литературного источника и кинотекста киноадаптации как продукта интерпретативной деятельности языковой личности и как процесса по построению и функционированию репрезентативной модели художественного текста и может быть обнаружен динамический аспект языка во всем его богатстве и многообразии.
В заключение добавим, что при правильно выработанном методологическом подходе к анализу, экранизация (киноадаптация) может являться вполне самостоятельным объектом филологического исследования, поскольку именно вербальный компонент искусства кино как одного из мощнейших средств массовой художественной коммуникации определяет область пересечения изучения кино с лингвистическими исследованиями живого человеческого языка как части филологии — сложной комплексной академической дисциплины, изучающей национальноязыковую культуру так, как она отражена в единстве устной и письменной форм, а также в произведениях словесно-художественного творчества. Таким образом, изучение экранизации (киноадаптации) позволит по-новому взглянуть на основную задачу филологии, которая, по мысли Л.В. Щербы, заключается в отличном пони-
мании текста, так чтобы каждый следующий текст, который был подвергнут филологическому анализу, представлял бы собой вклад в исследования культуры в целом.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.Так, например, выделяют общерусский национальный тип, французскую языковую личность (Кургузенкова 2004; Седых 2005), испаноговорящий национальный тип (Михеева 2002). В таком же ракурсе можно говорить об англоязычном национальном типе и его британском, американском, канадском и других подтипах, или инвариантах, в языке которых будут отражаться особенности национального восприятия мира, национально-обусловленные и культурно-обусловленные ментальные репрезентации, а также особая категоризация действительности.
2. Сравним такие определения культуры: «поведение, объективно наблюдаемые действия в отношении к социальным и физическим предметам, общие для всех членов данного человеческого коллектива»; «особая форма закрепления и передачи последующим поколениям достижений развития»; «специфически человеческий способ трансляции знаний наряду с наследственной видовой памятью и индивидуальной памятью».
3. По мере переработки каждого элемента текста к репрезентации текста добавляется новая пропозиция, которая интегрируется с уже существующей репрезентацией. Однако интеграция такого рода избирательна: «только одна или две наиболее важные («центральные») пропозиции сохраняются в фокусе внимания как релевантные для дальнейшей переработки текста, в то время как остальное сконструированное к этому времени в рабочей памяти, перестает быть осознаваемым, хотя оно может быть позднее легко восстановленным благодаря появляющимся в тексте «ключам». Таким образом, восприятие текста основано на конструировании ментальной репрезентации этого текста в сознании воспринимающего, которая, как отмечают исследователи, имеет «связную» циклическую структуру, что обеспечивает не только последовательное «увязывание» одной семантической составляющей текста с другой, но и создает общую сеть взаимоотношений между отдельными частями текста. Как пишет A.A. Залевская, «такая циклическая переработка текста приводит к тому, что в ментальной репрезентации текста находят отражение не все связи и отношения, которые обнаруживаются при его лингвистическом аначизе, поскольку для такой репрезентации существенны только связи между пропозициями, которые оказались вместе в рабочей памяти в один и тот же момент процесса понимания» (курсив авт.).
4. Обсуждаемые в данной статье положения опираются на объемный практический материал, который лег в основу диссертации автора на соискание ученой степени кандидата филологических наук «Киноадаптация как часть филологического исследования», подготовленной к защите и обсужденной на кафедре английского языка факультета романо-германской филологии БелГУ.
5. Художественный дискурс определяется нами как сложное иерархически организованное единство всей совокупности художественных текстов, объединенных общим элементом авторского содержания-намерения, находящихся в тесном и динамическом взаимодействии с различными вариантами их вербального или невербального выражения, включая множество экстралингвистических факторов, необходимых для успешной реализации этих текстов в данном культурно-историческом контексте.
ON THE PROBLEM OF INTERPRETATION: HOMO LOGUENS THROUGH THE PRISM OF «SECONDARY» TEXTS OF FILM ADAPTATIONS
S.N. Pokidysheva
Department of Foreign Languages Peoples’ Friendship University of Russia Miklukho-Maklaya st., 6, 117198 Moscow, Russia
Б статье предпринимается попытка рассмотреть интерпретацию художественного текста в контексте построения репрезентативной модели как результата интерпретативной деятельности языковой личности, рассматриваемой в терминах теории и практики «вторичных» текстов на примере киноадаптаций литературного произведения.
