CC BY
74
УДК 343.265 ББК 67.408
© 2017 г. А. А. Тит,
адъюнкт научно-педагогического факультета Академии МВД Республики Беларусь. E-mail: tsitalex@tut.by
к вопросу об инициации процедуры условно-досрочного освобождения от наказания в уголовном законодательстве российской федерации
и республики беларусь
В статье анализируется уголовное законодательство Российской Федерации и Республики Беларусь об условно-досрочном освобождении. Рассматривается круг субъектов, имеющих право инициировать начало процедуры этого вида освобождения от наказания. Высказаны предложения по совершенствованию данной процедуры.
Ключевые слова: условно-досрочное освобождение, исправление, субъект инициации процедуры условно-досрочного освобождения, освобождение от наказания, право осужденного, исправление осужденного.
A. A. Tit - Adjunct, Scientific and Pedagogical Faculty, the Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Republic of Belarus.
TO THE QUESTION ABOUT INITIATION OF THE CONDITIONAL RELEASE PROCEDURE FROM PUNISHMENT IN THE CRIMINAL LEGISLATION OFTHE RUSSIAN FEDERATION AND THE REPUBLIC OF BELARUS
The article analyzes the criminal legislation of the Russian Federation and the Republic of Belarus on parole. Examines the circle of subjects entitled to initiate the procedure, this type of exemption from punishment. Suggestions for improving this procedure.
Key words: parole, correction, the subject of the initiation of the procedure of release on parole, release from punishment, the right of a convict, correction of the convict.
Условно-досрочное освобождение от наказания (далее - УДО) - это процесс, состоящий из ряда последовательных этапов, одним из которых является принятие решения уполномоченным органом об освобождении осужденного условно-досрочно. Характерная черта уголовного законодательства России и Беларуси заключается в том, что решение об условно-досрочном освобождении принимается судом. Вместе с тем в уголовных законодательствах союзного государства существуют и определенные отличия, в частности субъекты имеют право инициировать начало процедуры подобного освобождения. Правильное установление и закрепление в законе субъекта этого инициирования оказывает существенное влияние как на поведение осужденного в процессе отбытия наказания, так и на достижение целей наказания, установленных в уголовном законодательстве. В настоящее время в соответствии с частью 1 статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации инициировать процедуру УДО может осужденный, который после отбытия срока наказания, указанного в части 3, 5 статьи 79 Уголовного кодекса РФ,
вправе обратиться в суд с таким ходатайством. Роль администрации исправительного учреждения сводится в данном случае к доведению до осужденного информации о сроке наказания, который необходимо ему отбыть для получения права обратиться в суд с ходатайством о применении данного вида освобождения от отбывания наказания, а в случае подачи ходатайства - составить характеристику на осужденного и вместе с ходатайством направить эти документы в суд. Следует отметить, что право осужденного ходатайствовать об УДО вытекает из провозглашенного ч. 3 ст. 50 Конституции Российской Федерации положения: «Каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом, а также право просить о помиловании или смягчении наказания». Для разъяснения вышеуказанного конституционного положения вынесено постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26.11.2002 № 16-П «По делу о проверке конституционности положений статей 77.1, 77.2, частей первой и десятой статьи 175 Уголовно-ис-
полнительного кодекса Российской Федерации и статьи 363 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина А. А. Кизимова» [1], в соответствие с которым «реализация конституционного права осужденного просить о смягчении наказания, охватывающая и решение вопроса об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, в том числе в отношении лица, находящегося в следственном изоляторе в связи с привлечением к уголовной ответственности по другому делу, предполагает обязанность государства обеспечить рассмотрение судом соответствующего обращения осужденного на основе состязательности и равноправия сторон. При этом законодатель вправе предусмотреть особенности процедуры решения вопроса о применении условно-досрочного освобождения в отношении таких осужденных, обеспечивая с учетом настоящего Постановления их конституционное право просить о смягчении назначенного наказания» [1]. Таким образом, мы видим сформированную позицию Конституционного Суда РФ о закреплении права осужденного ходатайствовать об УДО напрямую в суд для смягчения наказания. В данном случае интерес представляет оговорка о возможности установления законодателем особенности процедуры решения вопроса о применении УДО.
В законодательстве Республики Беларусь не предусмотрено право осужденного в процессе отбывания наказания просить о его смягчении. В соответствии с частью 1 статьи 187 Уголовно-исполнительного кодекса Республики Беларусь процедуру УДО инициирует администрация исправительного учреждения или органа, в котором отбывает на-
^ Г) ^ _
казание осужденный. В этой ситуации на администрации органа, исполняющего наказание, лежит обязанность при наступлении сроков, указанных в части 3 статьи 90 Уголовного кодекса РБ, в месячный срок провести аттестационную комиссию на предмет соответствия осужденного достижению необходимой степени исправления для решения вопроса об УДО. В отличие от Российской Федерации, уголовное законодательство Республики Беларусь не предусматривает самостоятельного обращения осужденного не только в суд, но и в администрацию исправительного учреждения для инициирования рассмотрения вопроса об УДО. Более того, при решении данного вопроса осужденный не имеет права давать свое согласие или, наоборот, несогласие на применение в отношении него данной
меры досрочного освобождения от отбывания наказания. Как показывает анализ, в уголовном законодательстве Беларуси сделан акцент на доминирующей роли органов, исполняющих наказание, в определении правового статуса осужденных. В этом случае правовое положение осужденного можно обозначить как «правовую несамостоятельность», обусловленную таким положением администрации органа, исполняющего наказание.
Безусловно, интерес с научной точки зрения представляет выяснение того, какой из данных подходов эффективнее как элемент уголовной политики государства. Как представляется, вопрос о приоритете компетенции инициирования УДО выступает важным элементом его реализации, обеспечивающим эффективное дости-
»-» /П _____ ^
жение целей наказания. С одной стороны, право осужденного самому принимать решение о направлении в суд ходатайства об условно-досрочном освобождении позволяет ему нести ответственность за свой правовой статус, выражающийся в возможности самостоятельно определять время нахождения в исправительном учреждении при наступлении минимально необходимых сроков для УДО. С другой стороны, право самому определять момент подачи ходатайства нивелирует авторитет и педагогическое влияние администрации мест лишения свободы [5, с. 31; 6, с. 31; 7, с. 94-95], давая возможность осуществлять подачу ходатайства об УДО любому осужденному независимо от его поведения в исправительном учреждение, наличия непогашенных взысканий, а также достижения целей наказания.
Представленная позиция находит отражение и в научном сообществе, в котором обоснованно поднимается проблема правового положения администрации исправительного учреждения в процессе разрешения вопроса об условно-досрочном освобождении, когда она не имеет возможности повлиять на вовлечение осужденного в исправительный процесс, а также воздействовать на него дисциплинарными методами и независимо от вовлеченности последнего в исправительный процесс обязана направить его ходатайство в суд. В контексте вышесказанного дискуссионными являются внесенные 17 ноября 2015 года изменения в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.04.2009 № 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части более мягким видом наказания», устанавливающие, что наличие у осужденного взысканий не является препят-
ствием для вынесения судом в отношении него положительного решения об УДО [2]. Не вдаваясь в полемику относительно подрыва авторитета администрации исправительного учреждения данными положениями, обратим внимание на следующее обстоятельство: наличие взысканий у осужденного свидетельствует также и о том, что процесс его психофизической коррекции не достиг завершения и нуждается в дальнейшем формировании. Кроме того, кажущаяся самостоятельность в определении момента подачи ходатайства об условно-досрочном освобождении наряду с относительно небольшими сроками наказания, которые необходимо фактически отбыть осужденному для подачи ходатайства об УДО, вызывает у него мнимое чувство «легкости освобождения». Так, проведенный нами опрос среди осужденных к лишению свободы в исправительных учреждениях Московской и Смоленской областей свидетельствует о том, что 73 % респондентов рассчитывают на положительное решение вопроса при разрешении ходатайства об УДО даже при наличии у них незначительного количества совершенных нарушений режима отбывания наказания. Примерно такое же количество ответов отмечается и среди осужденных, отбывающих наказание в УИС Беларуси, - 76 % из них рассчитывают освободиться условно-досрочно. Однако в данной выборке ответов превалирующее место занимает мнение о том, что для УДО необходимо полное отсутствие взысканий либо как исключение - не более одного. По данным опроса, большая часть осужденных рассчитывают на УДО и готовы выстраивать для этого соответствующую линию поведения для того, чтобы избежать совершения нарушений режима содержания. Вместе с тем в проведенном Институтом проблем современного общества исследовании отмечается тот факт, что отказ в условно-досрочном освобождении для осужденного является тяжелым психологическим ударом и осужденные в своей массе, «цепляясь» за любую возможность снижения срока наказания, назначенного по приговору суда, пытаются обжаловать его решение в случае отказа в предоставлении УДО, создавая при этом высокую нагрузку на судебную систему [4, с. 6-7]. Согласно опросу, проведенному среди сотрудников ФСИН России, 97,9 % респондентов считают, что законодательное закрепление инициирования процесса УДО со стороны администрации исправительных учреждений позволит наиболее эффективно и качествен-
но проводить воспитательную работу среди осужденных. Это позволит мотивировать их на самостоятельную личностную психокоррекцию, обусловленную правом администрации исправительного учреждения определять готовность осужденного к освобождению.
Таким образом, условия инициации разрешения вопроса об условно-досрочном освобождении вместе с конкретизацией термина «исправление» осужденного будут способствовать повышению действенности института УДО по мотивации как правопослушно-го поведения осужденного, так и стимула в его психофизической коррекции. Однако уголовное законодательство в действующей редакции не позволит этого сделать без соответствующих законодательных изменений.
Справедливости ради следует отметить, что, несмотря на «расплывчатость» терминологии уголовного законодательства Российской Федерации относительно требований к осужденному, ходатайствующему об УДО, суды в целом довольно строго подходят к разрешению этих вопросов. Так, выборочное изучение решений судов по ходатайствам осужденных о досрочном освобождении показало, что, как правило, суды не принимают положительное решение об УДО, если ходатайство от осужденного поступило сразу при наступлении минимальных сроков наказания, предусмотренных в ч. 3 ст. 79 УК РФ. В решении данного вопроса суды занимают выжидательную позицию, обусловленную необходимостью подтверждения в течение более длительного срока сведений о положительных изменениях в личности осужденного. Более детальное изучение материалов правоприменительной практики по УДО показывает, что сроки реального освобождения, превышая минимально установленные в ч. 3 ст. 79 УК РФ, фактически составляют в общей массе проанализированных судебных решений не менее половины срока наказания, установленного за преступления небольшой или средней тяжести; не менее двух третей срока наказания, назначенного за тяжкое преступление; не менее трех четвертей за совершение особо тяжкого преступления. К некоторым категориям осужденных применение УДО на практике является скорее исключением, чем правилом, например к осужденным за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, за тяжкие и особо тяжкие преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, а также к осужденным за преступления террористической
направленности. То есть позиция законодателя, закрепленная в виде малых сроков наказания, которые необходимо отбыть осужденному, не находит понимания среди правоприменителя, в частности у судов.
Изучение судебной практики условно-досрочного освобождения также показало, что при решении вопроса о досрочном освобождении заключение администрации исправительного учреждения о целесообразности применения УДО для суда учитывалось, но не являлось превалирующим критерием. Не является для суда доминирующим и мнение потерпевшего. Конечно, оно порой учитывается, но все же суд принимает решение исходя из личности осужденного и динамики его правопослушного поведения. Суды, как правило, практически всегда учитывают мнение прокурора. Безусловно, в практике имеются и исключения, когда суд не соглашается с мнением прокурора, а поддерживает мнение администрации исправительного учреждения. Так, судом Октябрьского района г. Тамбова от 17 мая 2017 года принято решение об удовлетворении ходатайства об УДО в отношении осужденного Я. вопреки мнению прокурора, который возражал против удовлетворения его ходатайства. Свое несогласие с ходатайством прокурор мотивировал тем, что потерпевший Ф. возражал против освобождения по УДО осужденного Я. ввиду малой суммы, уплаченной им по иску. Представитель администрации ходатайство осужденного об УДО поддержал, пояснив, что последний характеризуется только с положительной стороны и, по мнению администрации исправительного учреждения, не нуждается в дальнейшем отбывании назначенного судом наказания. Он просил учесть, что из заработной платы осужденного в установленном законом порядке происходят взыскания по исполнительному листу, однако заработная плата осужденных является невысокой и нерегулярной, а бригада, где осужденный работает, имеет сдельную оплату труда, соответственно, Я. получает ее только при наличии заказов. Суд, приняв во внимание мнение всех сторон и изучив характеристику осужденного, согласно которой он зарекомендовал себя с положительной стороны, сделал все зависящее от него для возмещения ущерба, принял решение удовлетворить ходатайство Я. [8]. Несмотря на это, исходя из рассмотренных судебных решений следует признать, что такие случаи несогласия суда с мнением прокурора имеют несистемный (исключительный) характер.
Таким образом, анализ условий инициирования осужденным процедуры УДО в отношении себя напрямую в суд свидетельствует о том, что количество положительных решений по делам об УДО в Российской Федерации составляет примерно 40 % [4, с. 5-6] от общего числа рассмотренных судами ходатайств. Помимо этого, нарушается принцип процессуальной экономии, когда много средств и времени в судах расходуется на разрешение заведомо «проигрышных» для осужденного дел. И самое главное - за администрацией исправительного учреждения в данном случае закрепляется функция всего лишь своеобразного «протоколиста» поведения осужденного.
По законодательству Республики Беларусь право инициировать УДО в отношении осужденного закреплено за администрацией учреждения или органа, где отбывает наказание осужденный. Относительно права инициации процесса УДО следует отметить, что в соответствии с законодательством оно же подразумевает и обязанность это сделать. Данная обязанность вытекает из комплекса требований к осужденному, включающих в себя как отбытие минимально необходимых сроков наказания, достижение степени исправления «доказавший свое исправление», возмещение ущерба, причиненного преступлением. Причем независимо от поведения осужденного в процессе исполнения наказания, а также его отношения к проводимым мероприятиям воспитательного характера администрация места отбывания наказания обязана при фактическом отбытии осужденным срока наказания, после которого к нему может быть применено условно-досрочное освобождение, в месячный срок провести аттестацию данного лица на предмет соответствия критериям, предъявляемым к нему для освобождения по УДО. Порядок проведения аттестации в Уголовном и Уголовно-исполнительном кодексах Российской Федерации не предусмотрен. Эта процедура регулируется подзаконными актами МВД Республики Беларусь, причем каждый вид наказания предусматривается отдельным постановлением. Однако, в отличие от положений, регламентирующих исполнение наказания в виде лишения свободы, Уголовно-исполнительный кодекс Республики Беларусь не закрепляет требований, предъявляемых к осужденным, отбывающим наказания, не связанные с лишением свободы, при наступлении которых они могут быть признаны достигшими той или иной степени исправления. Данные требования содержатся в
постановлении МВД РБ от 15.01.2014 № 13 «Об утверждении Инструкции о порядке деятельности территориальных органов внутренних дел по исполнению наказаний и иных мер уголовной ответственности». На основе проведенного анализа можно обозначить общие требования, которым должен соответствовать осужденный для признания его достигшим вышеуказанных степеней исправления: 1) добросовестное отношение к труду; 2) принятие всех зависящих от осужденного мер по возмещению ущерба, причиненного преступлением; 3) в отношении таких наказаний, как исправительные работы и ограничение свободы без направления в ИУОТ, предусмотрено также требование об отсутствии взысканий. При этом закрепление критериев соответствия степени исправления в подзаконных актах представляется не совсем верным. В данном случае мы считаем правильной точку зрения С. В. Казак, считающей, что эти нормы необходимо закрепить в Уголовно-исполнительном кодексе РБ, как и сроки, по достижении которых осужденный может быть признан «твердо вставшим на путь исправления», а в ряде случаев - «доказавшим свое исправление» [9, с. 107-110].
Как уже отмечалось, правом инициирования в соответствии со ст. 187 УИК РБ обладают органы и учреждения уголовно-исполнительной системы, где отбывает наказание осужденный. При этом в ч. 3 ст. 187 кодекса предусмотрено, что в представлении к УДО должны содержаться данные, характеризующие личность осужденного, его поведение, отношение к труду и обучению во время отбывания наказания, отношение к совершенному деянию, свидетельствующие о признании вины в совершенном преступлении, излагаемые им гарантии правопос-лушного образа жизни после освобождения, а также другие заслуживающие внимания обстоятельства. Также ч. 9 ст. 187 УИК РБ закрепляет положение, обязывающее администрацию органа или учреждения, исполняющего наказание, рассмотреть вопрос о представлении осужденного к УДО в месячный срок по отбытии им срока наказания, предусмотренного ч. 3 ст. 90 УК РБ.
Безусловно, данные о динамике психофизической коррекции осужденного демонстрируют его готовность к правопослушному поведению. Вместе с тем, как представляется, в практику применения УДО необходимо включить и действия осужденного по реализации планов в период неотбытой части на-
казания. По нашему мнению, доводы, изложенные в качестве обязательств, позволят подтвердить серьезность намерений осужденного и в то же время будут являться для суда ориентиром в установлении обязательств для осужденного в период неотбытой части наказания.
Данные судебной практики подтверждают целесообразность нашего предложения об увеличении срока фактически отбытого наказания, после отбытия которого осужденный имеет право на применение в отношении него условно-досрочного освобождения. Вместе с тем исходя из практики применения УДО администрация исправительного учреждения имеет незначительное влияние на решения, принимаемые судом.
Изучение практики инициирования УДО в уголовных законодательствах стран союзного государства позволяет отметить, что право осужденного просить о смягчении наказания является обоснованным. Однако необходимо признать, что в процессе исполнения наказания лучше знает осужденного и способен проследить динамику его психофизической коррекции тот субъект, который напрямую с ним работает, проводит воспитательные мероприятия, а также контролирует его поведение. К этому субъекту, а в данном случае - органу, где отбывает наказание осужденный, по нашему мнению, и должен обращаться осужденный для смягчения наказания. В свою очередь, если использовать в качестве примера опыт применения условно-досрочного освобождения в Беларуси, то орган исполнения наказания и направляет в суд представление о применении в отношении осужденного УДО. Здесь следует сделать уточнение относительно того, что в суд направляются документы не на каждого осужденного, а только на того, кто признан администрацией исправительного учреждения достигшим определенной степени исправления, которая доказывает, что у него сформирована привычка достижения своих целей правомерными способами.
В дополнение к вышесказанному необходимо отметить, что в процедуре инициирования УДО в уголовных законодательствах как России, так и Беларуси отсутствует элемент, предусматривающий оценку намерений осужденного относительно своих планов после освобождения. Конечно, в процессе отбывания наказания осужденный излагает свои жизненные планы, которые он надеется осуществить после освобождения. В этом смысле превалирующее значение для суда имеют
гарантии того, что осужденный после освобождения будет трудоустроен. Вместе с тем суд при рассмотрении материалов об УДО должен акцентировать внимание на изложенных самим осужденным планах, касающихся его жизни после освобождения. Тем са-
Литература
1. По делу о проверке конституционности
U XJ ГГ ГГ Л r-J ГГ А U U
положении статен 77.1, 77.2, частей первой и десятой статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и статьи 363 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина А. А. Кизимова: постановление Конституционного Суда Рос. Федерации от 26.11.2002 № 16-П // Рос. газ. 2002. № 231.
2. О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части более мягким видом наказания: текст постановления Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 21.04.2009 № 8. URL: http://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_87192/
3. Об утверждении инструкции о порядке деятельности территориальных органов внутренних дел по исполнению наказаний и иных мер уголовной ответственности: текст постановления МВД Республики Беларусь от 15.01.2014 № 13. URL: http://kodeksy-by.com/ погт_ак^оигсе-МВД%20РБЛуре-Постановле-ние/13-15.01.2014.Ыт
4. Практика рассмотрения ходатайств о досрочном освобождении в российских судах // Аналитический отчет (версия для контролирующих органов) / под ред. О. М. Кию-циной. СПб., 2016.
5. Ашин А. А., Симагина Н. А. Институт условно-досрочного освобождения: правовые и социально-психологические аспекты: мо-ногр. Владимир, 2015.
6. Воронин О. В. Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с условно-досрочным освобождением. Томск, 2004.
7. Пилипенко О. А. Условно-досрочное освобождение от наказания: проблемы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.
8. Архив Октябрьского районного суда г. Тамбова за 2017 год. Дело № 4/1-92/2017. URL: http://consultant.ru
9. Казак С. В. Основные направления совершенствования воспитательных мер воздействия, применяемых к осужденным к исправительным работам // Вестн. Акад. МВД Республики Беларусь. 2015. № 2 (30).
мым суд может оценить серьезность намерений осужденного и поставить его в рамки, выход за которые повлечет за собой применение в отношении этого лица дисциплинарных санкций вплоть до отмены освобождения.
Bibliography
1. In the case of check of constitutionality of provisions of articles 77.1, 77.2, parts first and tenth article 175 of the Criminal Executive code of the Russian Federation and article 363 of the Criminal procedure code of the RSFSR in connection with the complaint of citizen A. A. Kizimova: the constitutional Court ruling of Russian Federation of 26.11.2002 № 16-P // Russian newspaper. 2002. № 231.
2. On judicial practice of parole from serving a sentence, the replacement of the unserved part of softer punishment: the text of the resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of 21.04.2009 № 8. URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_87192/
3. About approval of the instruction on the procedure of activity of territorial bodies of internal Affairs on execution of punishments and other measures of criminal liability: the text of the decree of the Ministry of internal Affairs of the Republic of Belarus dated 15.01.2014 № 13. URL: http://kode-ksy-by.com/norm_akt/source-МВД%20РБ/type-Постановление/13-15.01.2014.htm
4. The practice of considering applications for early release in Russian courts // Analytical report (version control authorities) / ed.by O. M. Kiyuthi-na. St. Petersburg, 2016.
5. Ashin A. A., Simagina N. A. The institution of parole: legal and socio-psychological aspects: monograph. Vladimir, 2015.
6. Voronin O. V. Procedure for consideration and resolution of issues related to parole. Tomsk, 2004.
7. Pilipenko O. A. Conditionally-early release from punishment: problems of theory and practice: dis. ... PhD in Law. Moscow, 2009.
8. Archive of the October district court of Tambov for the 2017 Case № 4/1-92/2017. URL: http:// consultant.ru
9. Kazak S. V. The Main directions of improvement of educational measures applied to convicted to correctional labor // Bulletin of the Academy of the Interior Ministry of the Republic of Belarus. 2015. № 2 (30).
