CC BY
238
УГОЛОВНОЕ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО. УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС. КРИМИНАЛИСТИКА
М.А. Баранова, А.М. Косарева
К ВОПРОСУ ОБ ЭФФЕКТИВНОСТИ СУДЕБНОГО ШТРАФА (СТАТЬЯ 25.1 УПК РФ)
В статье исследуются проблемы прекращения уголовного дела или уголовного преследования в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа; анализируется его теоретическое обоснование, нормативное регулирование, практика применения, формулируются предложения по его реформированию.
Ключевые слова: согласительные процедуры, прекращение уголовного дела, потерпевший, судебный штраф, примирение сторон.
M.A. Baranova, A.M. Kosareva
TO A QUESTION OF EFFICIENCY OF A JUDICIAL PENALTY (ART.25.1 OF THE CODE OF CRIMINAL PROCEDURE OF THE RUSSIAN FEDERATION)
The article is devoted of problems of the termination of criminal case or criminal prosecution in connection with the appointment of the measures of criminal-legal character in the form of a judicial penalty. The authors analyze its theoretical substantiation, regulatory enforcement practices, on the basis of which offers in its reforming are formulated.
Keywords: conciliation procedures, the termination of criminal case, the victim, judicial penalty, reconciliation of the parties.
Направленность современного уголовного судопроизводства на упрощение процессуальной формы и поиски компромисса как способа разрешения уголовно-правовых конфликтов проявляется все отчетливее, о чем свидетельствуют новеллы действующего УПК РФ. Так, Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности»1 в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство введены положения об «иной мере уголовно-правового характера» — судебном штрафе. Он предусмотрен ст. 76.2, гл. 15.2 УК РФ, а также ст. 25.1 и главой 51.1 УПК РФ, является
© Баранова Марина Александровна, 2017
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного процесса (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
© Косарева Александра Михайловна, 2017
Студентка 2 курса Института магистратуры (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: [email protected]
правовым инструментом освобождения лица от уголовной ответственности и наказания и, как следствие, от уголовно-правовых и социальных последствий судимости. Полагаем, что судебный штраф был введен в развитие общего направления гуманизации уголовной политики, отраженного в послании Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию РФ от 3 декабря 2015 г.: «Сегодня практически каждое второе уголовное дело, дошедшее до суда, связано с мелкими, незначительными преступлениями, а люди, в том числе совсем молодые, попадают в места лишения свободы, в тюрьму. Пребывание там, сама судимость, как правило, негативно сказываются на их дальнейшей судьбе и нередко приводят к последующим преступлениям»2. Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев также указывал: «Действительно ли государству необходимо применять к людям, впервые совершившим нетяжкое преступление, меры уголовного наказания? Мы считаем, что так поступать нельзя. Надо дать гражданину возможность осмыслить свои действия и искупить вину по-другому»3. В указанном контексте альтернативой уголовному наказанию и выступил судебный штраф, отразив стремление государственной власти к совершенствованию уголовного и уголовно-процессуального законодательства в аспекте восстановительного правосудия. Однако правовая регламентация и, как следствие, практическое применение положений ст. 76.2 УК РФ и ст. 25.1 УПК РФ имеют определенную специфику и не лишены недостатков.
Одной из особенностей прекращения уголовного дела (уголовного преследования) с применением иной меры уголовно-правового характера — судебного штрафа выступает то, что правом принятия решения по ст. 25.1 УПК РФ наделен исключительно суд, независимо от того, на какой стадии производства по уголовному делу принимается данное решение. Вместе с тем субъектами применения других, близких по содержанию нереабилитирующих оснований прекращения уголовного дела (примирение сторон — ст. 25 УПК РФ, деятельное раскаяние — ст. 28 УПК РФ и др.) также выступают должностные лица правоохранительных органов (следователь, дознаватель с согласия прокурора). А остальные «иные меры уголовно-правового характера», предусмотренные разд. VI Уголовного кодекса РФ, субъектом применения которых выступает исключительно суд, существенным образом отличаются по правовой природе от судебного штрафа. Так, согласно ст. 97 УК РФ и ст. 443 УПК РФ принудительные меры медицинского характера могут быть назначены исключительно решением суда по окончании полноценного судебного разбирательства и исследования всех процессуально значимых обстоятельств уголовного дела4, в соответствии со ст. 104.1 УК РФ конфискация имущества возможна лишь по приговору суда.
Прекращение уголовного дела с применением судебного штрафа в отличие от двух вышеуказанных производств не требует проведения полноценного судебного разбирательства с исследованием обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу в соответствии со ст. 73 УПК РФ. Принятие данного решения может быть инициировано на любом этапе производства по уголовному делу, в т.ч. — на стадии предварительного расследования. Единственное, что связывает все три производства, помещенные в разд. VI УК РФ, это субъект принятия решения — исключительно судья. Полагаем, что такая связь искусственная, не соответствующая сущности и основным правовым характеристикам про-
изводства по прекращению уголовного дела с применением судебного штрафа. Деятельность суда по прекращению уголовного дела с применением судебного штрафа не является правосудием5, поскольку Конституционный Суд РФ неоднократно указывал, что постановление о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям не подменяет собой приговор суда и не является актом, устанавливающим виновность лица6, в связи с чем исключительная компетенция суда по применению судебного штрафа не связана с характером решаемых вопросов. Логика законодателя здесь несколько иная. Ключевое отличие данного основания состоит в том, что прекращение уголовного дела не заканчивает правоотношения правонарушителя с государством в лице его правоохранительных органов и суда. Несмотря на то, что штраф в этом случае не является видом уголовного наказания, его назначение влечет возникновение между обвиняемым и государством новых правоотношений, основанием для которых может выступать только судебный акт. А в случае невыплаты назначенного штрафа уголовно-процессуальные отношения возобновляются, нося, таким образом, прерывистый (дискретный) характер. Аналогичную правовую природу имеют принудительные меры воспитательного воздействия, применяемые к несовершеннолетним правонарушителям (ст. 427 УПК РФ), именно поэтому в тексте УПК РФ оба эти производства находятся в одном разд. XVI.
Полагаем, что законодатель окончательно не определился с правовым характером судебного штрафа — является он мерой наказания, денежного взыскания, воспитательной мерой или «иной мерой уголовно-правового характера», к числу которых он официально отнесен в тексте УК РФ, но в любом случае судебный штраф содержит в себе элемент имущественного взыскания, что позволяет отнести его к исключительной компетенции суда (аналогичные правила закреплены для иных имущественных действий в ст. 106, 117, 118 УПК РФ). Именно эта причина лежит в основании определения субъекта его применения.
Наделение суда исключительным правом применения ст. 25.1 УПК РФ связано с попыткой законодателя создать дополнительные гарантии законности принимаемых решений о прекращении уголовного дела по данному основанию. Таким образом, законодательная власть в очередной раз выразила «вотум недоверия» власти исполнительной в лице органов охраны правопорядка.
Нельзя не отметить и то, что направление следователем с согласия руководителя следственного органа (дознавателем с согласия прокурора) ходатайства о прекращении уголовного дела по ст. 25.1 УПК РФ является их правом, которым, вполне возможно, они будут пренебрегать, равно как пренебрегают правом прекращения уголовного дела по ряду нереабилитирующих оснований7. Ни для кого не секрет, что органы предварительного расследования ориентированы на направление уголовного дела в суд. Причина заключается в статистической отчетности правоохранительных органов, где эффективность деятельности конкретного должностного лица оценивается по количеству дел, направленных в суд. Обусловлен такой перекос в практической деятельности тем, что Генеральный прокурор РФ В.В. Устинов в своем выступлении в 2006 г. неоднократно подчеркивал, что усиление прокурорского надзора за предварительным расследованием должно «в разы сократить количество прекращенных производством уголовных дел, на расследование которых напрасно тратились средства, время и людские
ресурсы»8. В связи с этим не возникает сомнений в том, что орган предварительного расследования будет стремиться во что бы то ни стало направить уголовное дело в суд с обвинительным заключением (обвинительным актом, обвинительным постановлением) вместо реализации положений ст. 25.1 УПК РФ о прекращении уголовного дела. Данный тезис подтверждается уже наработанной практикой, согласно которой большинство ходатайств о прекращении уголовного дела с применением судебного штрафа подается исключительно подсудимым и именно в стадии судебного разбирательства уголовного дела9.
Недостаточно ясна и разница между давно известным юридической практике примирением сторон (ст. 25 УПК РФ) и вновь введенным судебным штрафом. В обоих случаях прекращение уголовного дела возможно в отношении лица, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести, если оно загладило причиненный преступлением вред. Правовые последствия их применения также одинаковы: основания являются нереабилитирующими и, несмотря на отсутствие факта судимости, в информационном центре органа внутренних дел лицо, в отношении которого уголовное преследование прекращено, по оперативным учетам будет значиться как привлекавшееся к уголовной ответственности по определенному составу преступления. Однако по ст. 25 УПК РФ прекращение дела возможно только в связи с примирением с потерпевшим, в то время как текст ст. 25.1 УПК РФ такого требования не содержит. Безусловно, в этом ст. 25.1 УПК РФ имеет определенное преимущество, поскольку уголовное дело может быть прекращено и в случаях, когда по нему нет потерпевшего, а й ст. 25 УПК РФ не допускает прекращение уголовного дела при отсутствии по-2. следнего. Согласно новой норме суд наделяется дискреционным полномочием 5. по прекращению уголовного дела и при наличии возражения потерпевшего,
m
s т.к. согласия последнего закон не требует, а решение вопроса о том, заглажен
| ли обвиняемым причиненный вред, — исключительная прерогатива самого
| суда. Соответственно, процессы могут проходить в отсутствие потерпевших, но
£ если последние и участвуют в судебном заседании, то судьи не выясняют их по-
i зицию, поскольку закон этого не требует10. В данном случае нельзя сказать, что
| суды поступают незаконно. По этой причине в тексте судебных постановлений
® позиция потерпевшего вообще не получает отражения11.
î По общему правилу потерпевший, пользуясь предоставленными ему ст. 42
| УПК РФ правами, имеет право препятствовать применению различных невы-
| годных для него форм окончания процессуальной деятельности, тем самым зао
.g щищая свои права и законные интересы, поскольку учет его мнения выступает
| своеобразной гарантией выполнения назначения уголовного судопроизводства
s. (ст. 6 УПК РФ). Например, при решении вопроса о возможности проведения
1 дознания в сокращенной форме, согласно ст. 226.2 УПК РФ требуется согласие
§ потерпевшего; ст. 314 УПК РФ для особого порядка судебного разбирательства
m
выдвигает аналогичные требования, прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон также требует его положительного волеизъявления. Однако ст. 25.1 УПК РФ положения о согласии потерпевшего не содержит, в связи с чем у обвиняемого появляется возможность искать «примирения» не с потерпевшим, а с органами предварительного расследования или с судом, с тем, чтобы получить 188 освобождение от уголовной ответственности. Полагаем, что такая юридическая
конструкция не только неэффективна, но и противоречит сути согласительных процедур, к которым относятся положения ст. 25.1 и гл. 51.1 УПК РФ, потому как в них отсутствует компромиссный элемент, состоящий, прежде всего, в поиске консенсуса между обвиняемым и потерпевшим, обеспечивающего в равной степени их права.
На важность учета волеизъявления потерпевшего при принятии судом решения о прекращении уголовного дела по данному основанию обращается внимание и в ст. 446.2 УПК РФ, в ч. 4 которой указывается на обязательное участие в судебном заседании при рассмотрении вопроса о возможности применения судебного штрафа потерпевшего и (или) его законного представителя (представителя). Сама процедура проведения судебного заседания законом не урегулирована, что является существенным недостатком его нынешней правовой регламентации и неизбежно вызовет трудности и разночтения на практике. Полагаем, что в ч. 4 ст. 446.2 УПК РФ должно содержаться указание на то, что такое судебное заседание проводится по правилам, закрепленным в ст. 108 УПК РФ, поскольку именно она предусматривает возможность участия в судебном разбирательстве заинтересованных участников процесса. На практике в разрешении вопроса об учете мнения потерпевшего также не наблюдается единообразия. По общему правилу суд предоставляет возможность высказаться всем участникам судебного заседания, но мнение потерпевшего не имеет юридического значения. По делам же, по которым потерпевший не возражает против удовлетворения ходатайства о применении судебного штрафа, в своих постановлениях суды нередко используют следующие формулировки: «потерпевшие в судебном заседании просили К. строго не наказывать, при этом каждый в отдельности показал, что К. перед ними неоднократно извинился как в присутствии других сотрудников полиции, так и индивидуально перед каждым, и потерпевшие его извинения приняли»12; «учитывая, что К. принес извинения потерпевшей, которая его простила и претензий не имеет..., загладил причиненный преступлением вред,..., суд полагает, что исправление К. может быть достигнуто без применения уголовного наказания»13. Мы такое поведение сторон расцениваем как полноценное примирение, предусмотренное ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ. Кроме того, полагаем, что констатации судом факта заглаживания вреда все же недостаточно, и согласие потерпевшего на прекращение уголовного дела по такому основанию получать необходимо. Поэтому ч. 1 ст. 25.1 УПК РФ после слов «средней тяжести» должна быть дополнена выражением: «если это лицо примирилось с потерпевшим и возместило ущерб или иным образом загладило причиненный преступлением вред (далее — по тексту)». Аналогичные дополнения необходимо внести в ст. 76.2 УК РФ.
Очевидно, что в случае примирения потерпевшего с обвиняемым последнему выгоднее будет прекращение уголовного дела по ст. 25 УПК РФ без назначения меры уголовно-правового характера в виде штрафа, что обусловлено различием уголовно-правовых и уголовно-процессуальных последствий. Как уже отмечалось, прекращение уголовного дела по обоим анализируемым основаниям влечет отсутствие судимости14, однако по ст. 25.1 УПК РФ обвиняемому необходимо будет выплатить еще и штраф в установленные судом сроки.
Введение нового основания прекращения уголовного дела обусловлено необходимостью построения более эффективной работы судебной системы, разгрузки
мест исполнения наказания и необходимостью обеспечения большей возможности ресоциализации лиц, впервые совершивших преступления небольшой или средней тяжести. Однако изложенные недостатки правового и правоприменительного плана не позволят в полной мере реализовать поставленные задачи. Представляется, что учет предложений, сформулированных в настоящем исследовании, мог бы способствовать упорядочиванию нормативного регулирования положений о прекращении уголовного дела в связи с назначением судебного штрафа, а также повышению эффективности его применения.
1 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2016. № 27, ч. II, ст. 4256.
2 URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_189898 / (дата обращения: 10.04.2017).
3 Председатель Верховного Суда РФ: общество нуждается в декриминализации // Российская газета. 2016. 20 сент.
4 Подробнее об этом см.: Назаренко Г.В. Правовая природа принудительных мер медицинского характера // Вестник ОмГУ. Сер. Право. 2008. № 4. С. 130-134.
5 О признаках правосудия см.: Берова Д.М. Функции суда в уголовном судопроизводстве // Философия права. 2010. № 6(43). С. 103-106; Колоколов Н.А. Судебный контроль в стадии предварительного расследования: учебное пособие для студентов вузов. М., 2004.
6 См., например: Постановление Конституционного Суда РФ от 28 октября 1996 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности статьи 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина О.В. Сушкова» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 45, ст. 5203.
7 См., например: Лавнов М.А Институт прекращения уголовного дела в системе уголовно-процессуального права и правоприменительной практике: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2015; Попова О.А Оценка эффективности деятельности правоохранительных органов и качество расследования преступлений // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 1-1.
8 Цит. по: Воскобитова Л.А Возбуждение и прекращение уголовного дела: анализ следственной практики // Уголовное судопроизводство. 2010. № 2. С. 4.
9 См., например: Кальницкий В.В. Порядок прекращения уголовного дела (преследования) в связи с назначением судебного штрафа. URL: http://www.iuaj.net/node/2101 (дата обращения: 18.03.2017).
10 См., например: Постановление мирового судьи Судебного участка № 2 Кузнецкого района г. Новокузнецка (Кемеровская область) от 6 февраля 2017 г. по уголовному делу № 1-15/2017. URL: http://sudact. ru/magistrate/doc/aah6Zfvz0cHl (дата обращения: 20.03.2017); Постановление мирового судьи Судебного участка № 2 по г. Благовещенск и Благовещенскому району (Республика Башкортостан) от 27 февраля 2017 г. по уголовному делу № 1-10/2017. URL: http://sudact.ru/magistrate/doc/Kv6Gi7TUiU6J (дата обращения: 20.03.2017).
11 См.: Постановление мирового судьи Судебного участка № 22 Куйбышевского района г. Самары (Самарская область) от 28 февраля 2017 г. URL: http://sudact.ru/magistrate/doc/Sq6WGHaUuq5Z (дата обращения: 17.03.2017).
12 Постановление Фокинского военного гарнизонного суда от 15 июля 2016 г. о прекращении уголовного дела 1-19/2016. URL: https://rospravosudie.com/court-fokinskij-garnizonnyj-voennyj-sud-primorskij-kraj-s/ act-531921970 (дата обращения: 17.03.2017).
13 Постановление Мирового судьи судебного участка № 1 Первомайского района Алтайского края Герлах Н.И. от 8 декабря 2016 г. по делу № 1-98/2016. URL: http://sudact.ru/magistrate/doc/z5LtfCqK7lUH (дата обращения: 10.03.2017).
14 См.: Приказ Генпрокуратуры России № 39, МВД России № 1070, МЧС России № 1021, Минюста России № 253, ФСБ России № 780, Минэкономразвития России № 353, ФСКН России от 29 декабря 2005 г. № 399 (в ред. от 20 февраля 2014 г.) «О едином учете преступлений» (вместе с «Типовым положением о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях», «Положением о едином порядке регистрации уголовных дел и учета преступлений», «Инструкцией о порядке заполнения и представления учетных документов») // Российская газета. 2006. 25 янв.
