CC BY
53
УДК 325.11
К ВОПРОСУ ОБ АДАПТАЦИИ ГРЕЧЕСКОГО НАСЕЛЕНИЯ НА ЮГЕ РОССИИ В XVIII ВЕКЕ
© 2010 г. М.С. Сабаджан
Южный федеральный университет, Southern Federal University,
ул. Б. Садовая, 105/42, г. Ростов-на-Дону, 344006, B. Sadovaya St., 105/42, Rostov-on-Don, 344006,
decanat@hist. sfedu. ru decanat@hist. sfedu. ru
Исследуется греческая миграция на юг России в XVIII в. Анализируется процесс мигрантской адаптации и взаимодействия местного и приезжего населения, при этом роль государства признается одной из существенных. На территории Таганрога, по мнению автора, сформировалось наиболее массовое поселение иммигрантов, именно поэтому Таганрог является типичным примером адаптации греческих переселенцев.
Ключевые слова: миграцииXVIII в., Таганрог, адаптация греков, идентичность, ассимиляция.
The article is devoted to the process of Greek migration to the South of Russia in the 18th century. The author analyzes process of migrant adaptation and cooperation of local and migrant society. The question about role of government activity is one of the important dilemmas in the context of Greek adaptation. The author think that Taganrog is the place where Greek mass diaspora was formed that is why Taganrog is the typical example of the Greek adaptation.
Keywords: 18th migration, Taganrog, Greek adaptation, identity, assimilation.
При анализе событий как всемирной, так и отечественной истории, судеб народов и государств, этнических групп и цивилизаций исследователи постоянно сталкиваются с явлениями и процессами, характеризующими массовые перемещения народов, а также взаимодействия культур, из которых порой рождается уникальное сочетание культурных традиций и форм общественного взаимодействия [1].
Особенно интересно рассмотреть данный вопрос на примере территории тех регионов, которые сами
представляли собой сплав культур и религий, поскольку стереотипы отношения к чужим и восприятие других народов отражают глубинные пласты культуры и цивилизационные особенности регионов и наций. В этой связи взаимодействие греческой и российской культур на территории юга России является именно таким случаем. Во-первых, традиция их контактов уходит глубоко в прошлое, когда в течение многих веков вырабатывались стереотипы отношений для решения проблем взаимодействия культур. Во-
вторых, в российской истории XVIII - XX вв. греческая диаспора сыграла важную роль, поскольку ее функционирование протекало в условиях модернизации, означавшей коренную ломку целого ряда общественных механизмов. И, в-третьих, сосуществование российского общества и греческой диаспоры представляет собой образец мирного межкультурного взаимодействия. Как бы то ни было, решающее значение приобретает ускоренность в истории российско-греческих контактов.
Еще в древнем мире классическими народами диаспоры были греки и евреи. Правда, происхождение диаспор в обоих случаях различно. О греках ясно и четко говорил Перикл: «Все моря и земли открыла перед нами наша отвага и повсюду воздвигла вечные памятники наших бедствий и побед» [2]. В формировании греческой диаспоры ведущую роль играли экономические стимулы: торговля, поиски источников продовольствия. Очевидно, именно это приводило к тому, что и тысячелетия спустя греческая диаспора принимала активное участие в хозяйственной жизни осваиваемых регионов.
Важен и другой аспект формирование греческой диаспоры. Вероятно, довольно рано греки поняли, что консолидация наций приводит к росту национального самосознания; их взаимное проникновение стирает национальные различия, ведет к интернационализации общественной жизни. Более того, замкнутая, ав-таркически существующая нация постепенно теряет внутренние импульсы развития и вновь обретает их в результате межнационального обмена. В то же время исторический процесс приводит обычно к формированию компактных этнических ядер с более или менее широким внешним этническим полем.
В истории России диаспора сыграла особо существенную роль - как в ее этническом строительстве, так и развитии различных сфер общественной жизни, включая экономическую. Российский евроазийский субконтинент вобрал в себя периферию многих ойкумен, оказался на перекрестке внешних сфер античности, восточно-азиатской культуры, персидско-иранской цивилизации, иудаизма, католицизма, протестантизма.
Многогранна в истории России роль греческой диаспоры, которая осуществляла важные торговые, культурные и политические функции, принимала участие во многих военных решениях. Особенно ощутимо это влияние на юге страны: на Северном Кавказе, в Прикаспии, Поволжье. Однако серьезных научных исследований и обобщающих трудов, посвященных не столько самому процессу перемещения, сколько адаптации греков на южно-российских землях и процессу взаимодействия двух культур, пока не существует. Между тем греческая диаспора сыграла одну из наиболее значимых ролей среди культур, с которыми так или иначе была связана история юга России.
Массовое перемещение греческих поселенцев на территорию южной России связано с реализацией так называемого «греческого проекта» Екатерины II. Уже к началу 1780-х гг. он обрел реальные очертания. Современная наука имеет дело с двумя концепциями
греческого проекта. Представители первой (И.С. Дос-тян, А. М. Станиславская) считают, что план Екатерины II - химера, оторванный от жизни «прожект», навеянный романтическими иллюзиями императрицы и ее сподвижников - Орловых, Потемкина, Безбород-ко. Другие исследователи (О. П. Маркова, А. Ф. Миллер) трактуют греческий проект как грандиозную мистификацию, затеянную Екатериной с целью обеспечить дружественный нейтралитет Австрии на время покорения Потемкиным Крыма и попутно снискать симпатии греков. Оба направления сходятся в стремлении представить эту идею в виде малозначительной и кратковременной акции русской дипломатии.
Считается, что первая русско-турецкая война (1768 - 1774) вызвала самую большую волну эмиграции за всю историю русско-греческих связей. Причем основную массу эмигрантов составляли солдаты и офицеры восьми добровольческих батальонов, которые были сформированы в Греции под русским командованием как вспомогательные войска в русско-турецкой войне. Отметим, что, несмотря на отсутствие строевой подготовки, воевали они доблестно и заслужили уважение русского правительства. Большая часть этих греческих добровольцев после войны была эвакуирована на кораблях русской эскадры в Россию. Вместе с ними уехали и многие жители Архипелага. Общее число переселенцев составило несколько тысяч человек. Большинство из них было размещено на землях Северного Причерноморья, особенно на тех, которые отошли России по Кучук-Кайнарджийскому договору. Непосредственно в Крыму эти эмигранты стали поселяться после присоединения Крыма к России в 1783 г. Более того, русское правительство сочло разумным использовать греческих добровольцев для несения пограничной службы на вновь присоединенных землях. Одно из наиболее ранних упоминаний о них содержится в воспоминаниях П.И. Сумарокова.
И в России они также селились этническими анклавами. В середине XVIII в., накануне эмиграции греков из Крыма в пределы России, они вполне четко дифференцировались в языковом отношении по территории размещения. Греки, сохранившие греческий язык (в его крымских диалектах), - эллинофоны жили преимущественно на территории бывшей Сугдейской области, в округах Кафы и Сугдеи, в селах, расположенных в верховьях рек Индала, Кучук-Карасу и Би-юк-Карасу, по отрогам горы Яйлы, равно в селах по всему юго-западному побережью вплоть до Ялты, с включением восточной прибрежной части бывшей Готской области. Причем греки в Кафе (Феодосии), Старом Крыму, Карасубазаре, Судаке говорили на татарском языке, так как здесь преобладало татарское население. Греками-эллинофонами были населены села: Чермалык, Айланма, Шелеп, Капсихор, Сартана, Чердаклы, Каракоба, Байсу, Енисала, Ени-Кой, Джем-рек, Уйшун, Аргын-Каракоба, Кучук-Узень, Куру-Узень, Улу-Узень, Демерджили, или Фуна, Салт-Енисала, Алушта, Биюк-Дамбат, Кучук-Ламбат, Гурзуф, Кизилташ, Никита, Магарач, Марсанда, Ялта,
Аутка, Стила и др. Греками-татарофонами были населены села в пределах бывшей Фулльской области с центром в Бахчисарае: Умаклы, Мангуш, Бешев, Ени-сала, Шурю, Бия-Сала, Качи-Кальон; в бывшей Готской области с центром в Инкермане - Черкес-Кермен, Мармора, Албат, Лака, Улу-Сала, Керменчик, Богатырь; в бывшей Херсонской области с Балаклавой в центре - Карань, Камара, Алсу, Ласпи и др.[3, с. 33].
По некоторым данным, большинство греков-татарофонов по происхождению являются не греками, а православными потомками готов, алан и других древних насельников Крыма. Поскольку все жители православной Византийской империи (ромеи) считались автоматически потомками греков, то, вероятно, и на негреческих по крови жителей Крыма впоследствии распространилось это название.
Очевидно, полной татарской ассимиляции греков (или, точнее, православных христиан) в Крыму помешало его присоединение к России в 1783 г. Но этому предшествовало событие, которое крымских греков-«понтийцев» в большинстве своем превратило в азовских (или мариупольских) греков. Мы имеем в виду именно переселение большей части греков из Крыма на север Азовского моря в 1779 г. Необходимость этого переселения для греков в свете последующего, через 24 года, присоединения Крыма к России, историки продолжают считать спорной. Для России же оно имело несомненную пользу, и есть основание считать, что как раз и ускорило присоединение Крыма к России. Во всяком случае следующим образом выглядит эта история в изложении протоиерея С. Серафимовича: «Христиане, как народ трудолюбивый и промышленный, составляли важнейший источник доходов ханских, между тем как русское правительство старалось поставить хана в необходимость пользоваться русским жалованием и, следовательно, быть за это благодарным. На этом основании Румянцев и вздумал вывести христиан из Крыма. Он предложил князю Прозоровскому переговорить об этом с греческим митрополитом Игнатием, и митрополит, когда русское правительство согласилось на условия, им предложенные, начал проповедовать избавление от ига татар. Здесь была выгода для обеих сторон...
Началось тем, что выборные из жителей разных мест отправили 16 июня 1778 г. из Бахчисарая просьбу на Высочайшее имя, в которой, изъявляя готовность свою вступить на вечные времена в подданство России, просили об отводе им места и достаточных угодий под заселение. Решение незамедлило последовать... В 21 день мая 1779 г. последовала на имя пре-осв. Игнатия, митрополита готфийского и карайского и всего общества крымских христиан греческого закона жалованная грамота, которую дарованы переселенцам многоразличные милости. «Соизволяем, -сказано в грамоте, - не только принять всех вас под Всемилостивейший наш покров, но и как любезнейших чад успокоив под оным, доставить вам жизнь столь благоденственную, сколь желание смертных и беспрестанное наше о том попечение простираться могут ...» [4, с. 197].
Эта грамота была утверждена собственноручною подписью Екатерины II, впоследствии утвердил ее Павел I, а император Александр I пожаловал обществу другую грамоту похожего содержания, только короче написанную.
Переселение греков поручили произвести А. Суворову, что и было осуществлено в кратчайшие сроки. Оно началось в 1778 г., а в 1779 г. было уже совершенно окончено. Всех греков из Крыма вышло не менее 20 тыс. Но условия не совсем благоприятствовали эмиграции. Среди эмигрантов часто вспыхивали болезни и эпидемии, поэтому многие, как свидетельствуют источники, в дороге умерли.
Греки основали и заселили 20 селений: Керменчик, Салгир-Ени-Сала, Багатырь, Константинополь, или Де-мерджи, Камара, а также г. Мариуполь.
Несмотря на то что во время правления Екатерины II греческие поселения появились сначала в Керчи и Таганроге и потом в Мариуполе, Таганрог был заселен крымскими греками, в значительной степени утратившими свои национальные особенности. Сюда переселились преимущественно военные и более зажиточные греки, которые могли рассчитывать на торговые занятия, а в Керчи остались беднейшие и в особенности рыбаки; таким образом контингент греческого поселения в Таганроге был, как считает ряд авторов, более элитарен и аристократичен по сравнению с другими греческими поселениями России [5, с. 516 - 546].
Однако греческое население Таганрога все же не было социально однородным. В то время как землевладельцы поселились в его окрестностях, торговые слои остались в городе. А потому за первыми военными поселенцами, занявшими Таганрог, вторыми были греки, которые и стали строиться на отведенном им месте, там, где сегодня проходит Греческая улица. При этом одновременно возводилась вся та инфраструктура, которая была необходима для торговой и каждодневной жизни. Помимо складов и публичных зданий тогда же начала строиться Царе-Константиновская церковь для греков.
Данных о социальном составе греческих поселений в Таганроге сохранилось относительно немного, а та информация, что до нас дошла, иногда довольно противоречива - определить количество греков в ней чрезвычайно сложно. В 70-х гг. XVIII в. в Таганроге насчитывалось 50 купцов, 108 мещан, между тем как в то же время в крепости св. Дмитрия Ростовского насчитывалось купцов 131, мещан - 154, в Азове купцов было 201, мещан - 52. Но, несмотря на такое еще незначительное население Таганрога, его превосходство над другими городами казалось тогда несомненным. В нем учреждены были три ярмарки: 9 мая, 15 августа и 8 ноября, а затем с появлением губерний в правление Екатерины II в Таганроге были размещены уездные власти - и это при том, что при выборе уездных городов главным был избран Ростов-на-Дону, тогда еще называвшийся крепостью св. Дмитрия Ростовского [6].
О жизни населения города источников также немного, но современник той эпохи, неизвестный соста-
витель «Описания городов и уездов Азовской губернии» говорит, что в Таганрог приходят разного рода суда: корабли - шхуны, полаки, галиаты, боты и др. В числе привозимых товаров он называет вино, изюм, финики, винные ягоды, рожки, кофе, имбирь, разные орехи, южные плоды, смирну, рис, турецкий табак, турецкие шелковые и бумажные ткани; а вывозимые товары - железо, икра, масло, сало, пенька, кожи; кроме того автор говорит, что во вновь занятых местах купечество восстанавливает коммерцию, но он думает, что торговля могла бы развиваться и считает, что «...гораздо более можно было бы привлечь купечество и несравненно в большем количестве приходили бы корабли и прочие суда в Таганрог, если бы ими в оном заведен был для купечества банк или бы пошлина с товаров в таможне взимаема была при продаже товаров, ибо купечествующие, не имея чем вдруг половинной части пошлины заплатить, принуждены часто бывают либо платить двойные проценты, занимая деньги, или сбывая товар бесценно, что и останавливает охоту от купечествования. А всего-бы удобнее, если бы в Таганроге сделать порто-франко, а в десяти верстах на прежней линии, о которой при описании города Таганрога упомянуто (ретраншемент Петра) учредить таможню, чрез что бы купечество весьма сходно туда приезжало и иностранные купцы переселились-бы во многом числе в сие место, а казна едвали-бы от того еще прибытку не получала, поелику на этой линии учреждены таможни, собиралась бы узаконено пошлина с везомых из за моря внутрь России, да из оной к таганрогскому порту товаров безнедоимочно, а хотя бы и оставались внутри города Таганрога привозимые из-за моря товары беспошлинными, но то количество весьма не великое, как бы сугубо награждалось весьма умножительным привозом товаров и издержками на содержание и пропитание приезжающих на кораблях в Таганрог, а оттоль все-бы обращалось в казну соразмерно обогащению тамошнего купечества и мещан» [7, с. 134].
Таганрог, таким образом, уже в XVIII в. ассоциировался с торговым городом, где население, представленное разными народами, активно вело торговую деятельность, в том числе и с другими странами. В большинстве описаний этого региона акцент делается именно на мультикультурный состав населения.
Николай Никифорович Мурзакевич (1806 - 1883), опубликовавший эти документы и чрезвычайно много сделавший для описания городов Причерноморья, в том числе и для характеристики этнического состава и занятий населения этих регионов, был историком и археологом. Он окончил курс в Московском университете по нравственно-политическому отделению, был профессором русской истории в Ришельевском лицее, позже стал его директором. Вскоре он основал Одесское общество истории и древностей российских, в «Записках» [8] которого поместил ряд статей по нумизматике, истории и археологии. Отдельно им были изданы «Географическая карта древних эллинских поселений при берегах Черного и Азовского морей» (1836), «История генуэзских поселений в Кры-
му» (1837), в основу которой легли магистерская диссертация и другие исследования.
Автор этих документов из всех городов более всего говорит о Таганроге. Очевидно, он не был жителем Таганрога, поскольку документ этот был найден Н. Мурза-кевичем в Екатеринославе. Тем не менее местность автору известна основательно, что можно видеть из его описания деталей Горенской жизни. В его рассуждении несомненно видно расположение к интересам города, что едва ли не единственный случай - к Таганрогу в административных сферах относились неблагосклонно или даже просто враждебно. Условия жизни в нем в то время не способствовали развитию промышленности. Очевидно, это можно объяснить тем, что существовал некоторый недостаток в рабочих руках, определявшийся традиционализмом местной жизни. Заработки здесь всегда были разнообразны: работа при амбарах и погрузке, земледелие, извоз и рыбные промыслы, а промышленность, особенно в период своего становления, остро нуждалась в свободном рабочем труде.
Однако те немногочисленные предприятия, которые здесь образовались, принадлежали грекам. Очевидно, они являлись наиболее динамичной социальной группой, чутко реагирующей на изменение экономической конъюнктуры. Уже в первые годы существования Таганрога там был канатный завод и фабрика турецкой парчи, история возникновения которой известна из прошения Екатерины Аслановой к Екатерине II и собственноручного ответа императрицы на него. Согласно источникам, константинопольский грек Павел Асланов увез из Турции в Россию девицу знатной турецкой фамилии, которая, приняв христианство от архиепископа Евгения, вышла замуж за любимого человека. В судьбе молодой четы в Петербурге принял участие князь Потемкин - и представил их императрице во время придворного маскарада. Молодые люди приглянулись Екатерине - Асланов получил чин прапорщика и 300 р. ежегодно. Там же Павел Асланов заявил, что он знаком с техникой приготовления турецкой парчи и может устроить такую фабрику, которая будет приносить прибыль и составит известность русской промышленности, однако на её устройство он не имеет средств. Тогда ему было ассигновано 6 тыс. р. на устройство фабрики в Таганроге, однако, очевидно, дело пошло плохо, потому что Асланов израсходовал все деньги и даже заложил казне дом в Таганроге за 900 р., а затем вскоре умер. Жена его Екатерина обратилась с просьбою к государыне простить ей долг, на что 8 мая 1788 г. последовало собственноручное милостивое распоряжение на имя князя Потемкина.
С развитием торговли население, конечно, быстро росло. Кроме гражданского в его состав входили комендант с тремя гарнизонными батальонами, таможенные, служившие в адмиралтействе, которое, как видно из рескрипта Екатерины II к князю Потемкину 13 августа 1785 г. называлось «адмиралтейским департаментом» и находилось под главным начальством Потемкина, и затем служившие в портовой конторе. В Таганроге также на временной основе располагалась штаб-квартира греческого пехотного полка.
В течение XVIII в. в Таганроге параллельно формировались и административная структура города, и сеть коммерческих учреждений. И в первом, и во втором случае значительную роль в этих организациях играли греки, активно принимавшие участие в создании «среды» собственной ассимиляции. Из числа местных учреждений в правление Екатерины II в Таганроге существовала Управа благочиния, основанная в 1784 г., выполнявшая функции полицейского аппарата, а до этого времени всеми делами города заведовали воеводская канцелярия и комендант. Затем после переселения греков в Таганрог в 1781 г. было учреждено «греческое купеческое правление» по представлению коменданта Неутлинга губернатору Азовской губернии Черткову. Губернская канцелярия в том же году поручила таганрогской воеводской канцелярии открыть греческое купеческое управление посредством выборов членов в должности председателя и двух заседателей с содержанием за счет общества, с тем чтобы правление это находилось в ведении азовского губернатора и руководствовалось в своей практике законами греческих византийских императоров Юстиниана, Юлиана и Константина. Греческое общество, состоявшее тогда из 24 человек, избрало на один год из первостепенных купцов в председатели этого правления цареградского дворянина Ивана Михайлова и в заседатели - Егора Иванова Трандафилова и Ивана Васильева Пагоната. Правление это по распоряжению таганрогской воеводской канцелярии приступило в исполнению своих обязанностей и ведало делами купеческого и мещанского обществ.
Затем 1 мая 1784 г. вследствие распоряжения генерал-губернатора князя Потемкина на имя правителя Екатеринославского наместничества Синельникова это купеческое правление преобразовано было в греческий магистрат, который был основан 20 июля 1784 г. председателем екатеринославского верховного земского суда Чернышем по распоряжению губернатора Тутол-мина. Содержанием этого нового учреждения должна была заниматься городская казна. Состав членов оставался прежний, и выбирались они на три года. Ведению магистрата подлежали дела греческого общества. Он существовал до 1836 г., а затем на основании Высочайше утвержденного 12 января 1831 г. мнения Государственного Совета был упразднен, и дела его перешли в ведение городского магистрата.
Одновременно с греческим магистратом был открыт городской купеческий магистрат русский, который потом, после того как Таганрог стал во главе Мариупольского уезда, стал именоваться мариупольским, а с подчинением Новороссийской губернии -снова таганрогским в 1797 г.
Небогатая история учебных заведений Таганрога также была связана с именами греков. Мореходные классы, устроенные для развития мореходства, были чисто ремесленным заведением; лучшее образование получили преимущественно греки, воспитанные в «греческом корпусе чужестранных единоверцев». То обстоятельство, что великого Князя Константина Павловича воспитывали как будущего греческого императора, значительно способствовало привилегированному положению молодых греков в Петербурге; некоторые из них были даже товарищами великого князя. Многие молодые люди (Бозо, Ризо, Каройдони, Симиаки, Икономо, Панафеодоро и др.), воспитывавшиеся в греческом корпусе, потом возвратились к своим соотечественникам и поселились в Таганроге. Сначала это были дети знатных греков, погибших в бою во время турецкой войны, которых граф Орлов с согласия императрицы отправил в Петербург, поручив их воспитание одному из образованных столичных греков Анастасию Монети.
Внимание к грекам в Петербурге во время Екатерины Великой обусловливалось политикой того времени и вполне согласовывалось с характером императрицы и ее гуманным образом мыслей.
В процессе ассимиляции греков на новом месте активно участвовали как приезжие, так и принимающее сообщество. При этом важное значение имело и то, что приезжающие на юг России греки были представителями разных ветвей греческого этноса.
Литература
1. Левин З.И. Менталитет диаспоры. М., 2001.
2. Фукидид. История / пер. с древнегреч. Ф.Г. Грищенко и С.А. Жебелева. СПб., 1990. С. 102.
3. Лашков Ф. Камеральное описание Крыма 1784 г. // Изв. Тавр. уч. арх. комиссии. № 7.
4. Переселение греков из Крыма в Азовскую губернию и основание Готфийской и Кафийской епархий / Гавриил, архиеп. Херс. и Тавр. // Записки Императорскаго Одесскаго общества истории и древностей. Т. I. Одесса, 1844.
5. Гебель К.Ф. Обзор путешествия в степи южной России в 1834 году // Журнал Министерства народного просвещения. 1835. Ч. 6, № 6.
6. Народы России. Этнографические очерки. СПб., 1879.
7. Мурзакевич Н.Н. Географическая карта древних эллинских поселений при берегах Черного и Азовского морей. М., 1836.
8. Записки Императорскаго Одесскаго общества истории и древностей. Т. I - 30. Одесса, 1844 - 1907.
Поступила в редакцию 2 7 мая 2009 г.
