CC BY
26
К вопросу о значении нравственных начал процессуальной самостоятельности дознавателя
СЕРГЕЙ ЮРЬЕВИЧ НУЙКИН,
адъюнкт 3 факультета (подготовки научных и научно-педагогических кадров) (Академия управления МВД России) E-mail: nuikinsergey1989@yandex.ru
To the question of the significance of moral principles of procedural independence of the interrogator
SERGEY YURYEVICH NUIKIN,
Adjunct of the 3rd Faœlty (Training of Sdentifk and Pedagogiœl Staff) (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)
E-mail: nuikinsergey1989@yandex.ru
УДК 343.13
Аннотация. В статье рассматриваются понятия процессуальной самостоятельности и нравственных начал следователя и дознавателя, сформулированные учеными в российском уголовном процессе, их соотношение.
Ключевые слова: дознаватель; следователь; прокурор; начальник органа дознания; начальник подразделения дознания; правовое положение; процессуальный статус; процессуальная самостоятельность; нравственность.
Annotation. The article deals with the concepts of procedural independence and moral principles of an investigator and an inquirer, formulated by scientists in the Russian criminal process, and their relationship.
Key words and phrases: inquirer; investigator; prosecutor; head of the body of inquiry; head of the division of inquiry; legal status; procedural status; procedural independence; morality.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее — УПК РФ) закрепил классификацию участников уголовного судопроизводства в зависимости от выполняемых ими функций уголовного преследования, функций защиты и разрешения уголовного дела, а также внес изменения, определяющие процессуальное положение вышеуказанных участников. Так, в УПК РФ наравне со следователем появилась новая фигура субъекта предварительного расследования — дознаватель, чье правовое положение закреплено в ст. 41, и в настоящее время к его подследственности отнесено более 120 составов преступлений.
Согласно официальной статистике (форма 1-Е1) ежегодно более 1 млн уголовных дел
1 Отчет по форме 1-Е, установленный приказом Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 22 декабря 2017 г. № 858
находится в производстве органов дознания Министерства внутренних дел Российской Федерации (далее — МВД России), что составляет порядка 40 % от общего количества уголовных дел, находящихся в производстве органов предварительного расследования системы МВД России. Так, из 622 457 уголовных дел, которые были окончены органами предварительного расследования системы МВД России за 11 месяцев 2020 г., дознавателями окончено 352 362, что составляет 56,2 % от общего количества оконченных дел. В 2019 г. этот показатель также составлял 56,2 %, а в 2018 г. —
«Об утверждении и о введении в действие форм федерального статистического наблюдения № 1-Е «Сведения о следственной работе и дознании» и № 1- ЕМ «Сведения об основных показателях следственной работы и дознания», а также Инструкции по составлению отчетности по формам федерального статистического наблюдения № 1-Е, 1-ЕМ».
56,3 %2. Эти данные указывают на то, что доля уголовных дел, оконченных в форме дознания, составляет более 56 % от общего количества уголовных дел, оконченных органами предварительного расследования МВД России. Таким образом, можно с полной уверенность говорить о том, что органы дознания играют существенную роль в осуществлении процессуальной деятельности по расследованию уголовно-наказуемых деяний.
В то же время на протяжении последних 4 лет количество уголовных дел, которые надзирающим прокурором были возвращены для пересоставления обвинительного акта (обвинительного постановления) в подразделения дознания МВД России, увеличилось с 3391 уголовного дела в 2016 г. до 4168 дел в 2019 г. и 3867 дел за 11 месяцев в 2020 г., что в процентном соотношении показывает увеличение на 22,9 %3. Данные показатели, позволяют говорить о том, что современное дознание, и в частности органы дознания МВД России, столкнулось с проблемами, связанными с законностью и качеством расследования по уголовным делам, находящимся в производстве дознавателей.
Стоит отметить, что в течение последних двадцати лет законодателем неоднократно вносились изменения и дополнения в УПК РФ, регламентирующие правовое положение дознавателя, однако указанные изменения не смогли кардинально изменить ситуацию. Обращаясь к понятию правовое положение дознавателя как субъекта, осуществляющего предварительное расследование, мы рассматриваем его в системе правовых статусов субъектов права. Следует говорить о правовом положении дознавателя как об элементе целостной системы и определять его как результат взаимных связей и отношений с другими субъектами уголовного процесса [10, с. 48].
В этой связи определенный потенциал в решении проблем правового положения дознавателя мы видим в теоретическом переосмыслении его процессуальной самостоятельности. Как ранее было отмечено, правовое положение определяется как результат взаимосвязей и взаимозависимостей в системе субъектов права. Таким образом, мы рассматриваем процессуальную самостоятельность дознавателя как один из элементов его правового положения. В уголовно-процессуальном законодательстве не определено само понятие процессуальной самостоятельности дознавателя,
2 Статистические данные о следственной работе и дознании органов внутренних дел: сводный отчет по России (с КФО) по форме отчета «1-ЕМ» за 2015-2019 гг. Москва: ГИАЦ МВД России.
3 Там же.
более того, не созданы механизмы обеспечения и реализации самостоятельности, не разработаны гарантии реализации самостоятельности, четко не определены ее пределы. Аналогичная ситуация складывается и с самостоятельно -стью следователя, поэтому в данном контексте мы не дифференцируем сущность самостоятельности следователя и дознавателя. По данным анкетирования, почти 85 % опрошенных следователей различных органов говорят о том, что процессуальная самостоятельность существенно ограничивается и на практике не реализуется [2, с. 75].
Полагаем, что процессуальную самостоятельность дознавателя можно рассматривать в двух плоскостях. С одной стороны, процессуальная самостоятельность дознавателя находится в прямой зависимости от предоставленных ему полномочий. С другой стороны, процессуальная самостоятельность находится в зависимости от контрольных полномочий непосредственных руководителей (начальника органа дознания, начальника подразделения дознания) и надзорных полномочий (надзирающего прокурора).
Следует отметить, что в науке уголовного процесса нет единства мнений относительно сущности процессуальной самостоятельности применительно как к следователю, так и к дознавателю. Так, Г. М. Ясинским, процессуальная самостоятельность рассматривается как право лица, производящего расследование, решать по своему внутреннему убеждению важнейшие вопросы следствия в соответствии с законом, основываясь на материалах уголовного дела [3, с. 64].
Схожую с Г. М. Ясинским высказывает позицию А. Р. Вартанов, который понимает процессуальную самостоятельность как право следователя по своему усмотрению, основанному на свободной оценке доказательств, принимать решения и осуществлять действия по установлению события преступления и обстоятельств его совершения, возбуждению уголовного дела и направлению хода расследования, производству следственных и иных процессуальных действий за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение разрешения суда, в целях достижения назначения уголовного судопроизводства [4, с. 8-9].
Вместе с тем в науке достаточно устояв -шейся считается позиция, согласно которой правовые предписания должны базироваться на нравственных началах. В этом смысле нравственность выступает своеобразным регулятором соответствующих отношений. Более того, по мнению Р. С. Белкина, общие этические
нормы и специфические нравственные начала, присущие деятельности следователя, дополняют общие моральные принципы [9, с. 423].
Обращаясь к педагогическому энциклопедическому словарю, автор подчеркивает, что самостоятельность — одно из ведущих качеств личности, выражается в умении ставить перед собой определенные цели, добиваться их достижения собственными силами, а также ответственно относиться к своим поступкам, а также способность действовать в любых условиях [1, с. 253—254]. Необходимо подчеркнуть, что в данном контексте мы, раскрывая понятие самостоятельности, понимаем под целями — цели уголовного судопроизводства; под силами — процессуальные средства, методы и полномочия; под поступками и действиями — процессуальные действия и решения; под условиями — правоотношения, обусловленные правовым положением. Полагаем, что вышеуказанное толкование позволяет говорить о понятии процессуальной самостоятельности как субъективных качествах лица, производящего расследование по уголовному делу.
Таким образом, учеными сформирован подход, согласно которому вместе с нормами уголовно-процессуального законодательства и фактическими обстоятельствами дела в качестве объективного источника — предпосылки — и одновременно пределами — формой процессуальной самостоятельности дознавателя — выступают нормы нравственности. Дознаватель должен каждое свое действие осознавать как общественно значимое с учетом таких нравственных категорий, как мораль, справедливость и совесть. Все без исключения действия дознавателя должны выражать его личную позицию с точки зрения нравственно-психологических целей.
В ходе расследования уголовного дела дознаватель по закону обладает полномочиями самостоятельно производить следственные и иные процессуальные действия, а также принимать процессуальные решения, и такие решения непосредственно влияют на правовое положение субъектов, вовлеченных в уголовный процесс. Дознаватель самостоятельно принимает решения и несет за них персональную ответственность.
Вместе с тем, как ранее было указано, мы не имеем цели разграничить процессуальную самостоятельность следователя и дознавателя применительно к нравственности. В данном аспекте мы допускаем, что процессуальная самостоятельность следователя и дознавателя будет обладать едиными критериями, качествами и пределами. В настоящее время процессу-
альная самостоятельность следователя и дознавателя имеет различные пределы, обеспечена различными механизмами. Но в вопросе нравственности, мы полагаем, подход применимый как к следователю, так и к дознавателю, можно рассматривать как единый. Мы говорим о том, что и дознаватель, и следователь должны обладать совокупностью четких психологических и нравственных качеств. Мы обращаем внимание на то, что изъяны в нравственном поведении личности дознавателя способны привести к пагубным последствиям. Вышеуказанное положение нашло свое отражение в Концепции судебной реформы 1991 г., где прямо указывалось на то, что вся многосторонняя деятельность следователя не должна ограничиваться только рамками правовых норм. Деятельность следователя опирается именно на нормы нравственности, на представления о справедливости, о добре и зле, о правом и неправом, о должном [6]. Как отмечал М. С. Строгович, к следователю предъявляются высокие нравственные требования, и именно следователь как лицо производящее расследование должен обладать идейной зрелостью и закалкой, моральной стойкостью и чистотой, сознанием общественной значимости своей деятельности и гражданской ответственностью за ее результаты. Данная совокупность помогает следователю найти правильный путь в самой сложной и запутанной ситуации, действовать всегда сообразно закону и нравственному долгу [7].
Одновременно с этим следует сказать, что в практической деятельности допускаются отступления как от уголовно-процессуальных принципов и норм, так и от требований морали. В ходе осуществления практической деятельности дознаватель неизбежно сталкивается с таким обстоятельством, как несогласованность ведомственного нормативно-правового регулирования. Нормы, которые определяют процессуальный статус дознавателя и его правовое положение, достаточно противоречивы. Кроме того, в ряде случаев они вступают в конкуренцию с нормами ведомственных нормативно-правовых актов. Данные обстоятельства неизбежно и негативно влияют на развитие правоприменительной деятельности и сказываются на обеспечении прав, свобод и законных интересов лиц, вовлеченных в сферу уголовно-процессуальных правоотношений. В настоящее время мы наблюдаем дублирование контрольно-надзорных полномочий на фоне недостаточно четкой системы подчиненности органов дознания. Примером данной ситуации выступает дублирование полномочий начальника органа дознания и начальника подразделения дозна-
ния в отношении подчиненного к ним дознавателя. Это касается поручения о проведении проверки сообщения о преступлении и принятия по ней решения, выполнения неотложных следственных действий, производства дознания по уголовному делу.
И здесь, на наш взгляд, неизбежно возникают системные проблемы, когда непосредственные руководители дознавателя — начальник органа дознания, начальник подразделения дознания, в своей деятельности ориентированы на получение совершенно определенных статистических показателей, зачастую игнорируя задачу полного и всестороннего исследования всех обстоятельств совершенного деяния и необходимость обеспечения прав и законных интересов всех участников процесса, и, как следствие, присутствие обвинительного уклона в расследовании уголовного дела, которому следуют как следователь, так и дознаватель.
Обвинительный уклон заключается, в том, что следователь или дознаватель в ходе расследования по уголовному делу разрабатывает только одну версию обвинения и не принимает во внимание и не исследует то, что противоречит данной версии. Все вышеуказанное происходит в отступлении от заявленных уголовно-процессуальным законом требований объективности и беспристрастности расследования уголовного дела. Полагаем, что причиной обвинительного уклона в деятельности следователя и дознавателя может являться опреде-
ленное административное давление со стороны непосредственного руководителя, который стремиться к достижению статистических показателей, что несомненно противоречит нравственным основам процессуальной самостоятельности дознавателя.
Таким образом, можно с уверенностью говорить о том, что в науке уголовного процесса сформировалась устойчивая позиция, согласно которой правовые предписания должны основываться на нравственных началах. В данном случае в качестве основы процессуальной самостоятельности дознавателя выступают нравственные начала, поскольку именно в профессиональной деятельности дознавателя нормы нравственности выступают объективными источниками, предпосылками и одновременно пределами процессуальной самостоятельности. Каждое самостоятельное действие дознавателя с позиции нравственно-психологических целей должно им осознаваться как общественно значимое и приниматься с учетом таких нравственных категорий, как совесть, мораль, справедливость.
Мы делаем акцент на том, что дознаватель должен обладать набором четких нравственных и психологических качеств, а недостатки в нравственном поведении дознавателя могут привести к негативным последствиям. Действия и решения, принятые дознавателем, непосредственно влияют на правовое положение субъектов, вовлеченных в уголовный процесс, а дознаватель несет за них персональную ответственность.
Список литературы:
1. Арсенова Т. Б. Процессуальная самостоятельность следователя: понятие и пределы // Вестник Московского университета МВД России. 2009. № 6.
2. Белкин Р. С. Этические проблемы криминалистики: избранные труды. Москва, 2018.
3. Бим-Бад Б. М. Педагогический энциклопедический словарь. Москва, 2002.
4. Вартанов А. Р. Проблемы процессуальной самостоятельности следователя по УПК РФ: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2012.
5. Концепция судебной реформы в Российской Федерации / Отв. за вып. Б. А. Золотухин. Москва, 1992.
6. Красильников А. В. К вопросу о соотношении понятий «правовое положение» и «правовой статус» в сфере уголовно-процессуальных правоотношений // Академическая мысль. 2020. № 3 (12).
7. Строгович М. С. Судебная этика, ее предмет и сущность //Советское государство и право. 1971. № 12.
8. Ясинский Г. М. О процессуальной самостоятельности следователя // Советское государство и право. 1964. № 9.
