CC BY
21УДК 342.7
К ВОПРОСУ О ЗАЩИТЕ ПРАВ И СВОБОД ЛИЧНОСТИ В УСЛОВИЯХ БОРЬБЫ С ПОЛИТИЧЕСКИМ ЭКСТРЕМИЗМОМ **
Пирбудагова Д.Ш., зав. кафедрой конституционного и муниципального права Дагестанского государственного университета, руководитель Центра регионального законодательства, канд. юрид. наук, доцент E-mail: kafedraconst@mail. ru
В статье рассматриваются причины распространения политического экстремизма и анализируются конституционные механизмы по его противодействию с точки зрения защиты и соблюдения основных прав и свобод личности.
Ключевые слова: защита, права, свободы, личность, экстремизм, политический
TO A QUESTION OF PROTECTION OF THE RIGHTS AND PERSONAL FREEDOMS IN THE CONDITIONS OF FIGHT AGAINST POLITICAL EXTREMISM
Pirbudagova D. Sh., the Head of the Department of the constitutional and municipal law of Daghestan State University, head of the Center of the regional legislation, PhD in law, associate professor
In the article the reasons of distribution of political extremism are considered and the constitutional mechanisms on its counteraction from the point of view of protection and observance of basic rights and personal freedoms are analyzed.
Key words: protection, rights, freedoms, personality, extremism, political.
Сложный комплекс вопросов, «вращающихся» вокруг понятия «экстремизм» в целом и «политический экстремизм», в частности, имманентно связан с процессами российской и глобальной (международной) трансформации и интеграции политико-правовых систем. Противодействие и - в перспективе - искоренение политического экстремизма провозглашаются приоритетами государственной политики, и число субъектов, вовлекаемых в такую практику, постоянно растет. На сегодняшний день проблемы противодействия политическому экстремизму находятся в центре внимания не только властных структур, но и научной общественности. Оно и понятно: положение, при котором «политический экстремизм» рассматривается
как сложное, многогранное социально-
политическое явление [1], сочетается с признанием неэффективности юридических средств и механизмов достижения соответствующей цели, связано и с недостаточной общетеоретической и конституционной проработкой проблемы.
Говоря о политическом экстремизме как об опасности для общества, особое внимание следует уделять не только и не столько формам и методам противодействия самим последствиям этого явления, сколько причинам и условиям возникновения и распространения экстремизма.
Анализ причин и условий возникновения экстремизма показывает, что основными факторами выступают социально-экономический кризис, массовая безработица, резкое падение жизненного уровня основной массы населения,
** Исследование выполнено в рамках программы стратегического развития ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный университет», проект «Разработка эффективных механизмов взаимодействия органов государственной власти Российской Федерации по борьбе с экстремизмом посредством анализа конституционноправовых основ».
ослабление государственной власти и дискредитация ее институтов, распад существовавшей ранее системы социальных ценностей, правовой нигилизм и т.д. [2, с. 425-426].
Очевидно, что экстремизм - это продукт жизнедеятельности общества, характеризующегося наличием целого комплекса нерешенных вопросов взаимоотношений личности, общества, государства. Следовательно, выработка государственно-правовых мер противодействия экстремизму должна базироваться прежде всего на признании идеологемы высшей ценности прав и свобод человека и необходимости их практического обеспечения исключительно на конституционно-правовой основе и конституционноправовыми средствами. Иными словами, гарантирование прав и свобод человека государством как опосредующее обеспечение, т.е. их реализация, имеет весомый потенциал в решении целого ряда проблем, в том числе и в противодействии политическому экстремизму. Однако здесь следует оговориться, речь идет не только о юридико-процедурных способах защиты прав и свобод, их конституционных гарантиях, но и о позитивном обеспечении прав человека.
С принятием Конституции РФ в 1993 г. «укрепилась вся система юридических гарантий прав личности, а сами права были очищены от идеологических наслоений» [3, с. 191]. Следовательно, гарантирование прав личности должно обеспечиваться взвешенной политикой государства в регулировании общественных отношений, основанной на конституционных ценностях и принципах.
Общее конституционное гарантирование, безусловно, включает политическую составляющую. Так, в качестве политических гарантий могут рассматриваться установление плюрализма (политического и идеологического многообразия), многопартийности, свободы равенства общественных объединений (ст. 13, 30 Конституции РФ), как путем прямого влияния на политику государства в регулировании общественных отношений, так и используя рычаги опосредованного воздействия на властные структуры через СМИ и коммуникации (Интернет). Однако надо признать, что из-за значительного социального расслоения общества в реальной политике участвует лишь небольшой срез экономически успешных и элитарно консолидированных групп. Вследствие этого снижаются возможности полноправной (достойной) жизни значительного числа населения страны, растет недо-
вольство проводимой политикой, что обуславливает многообразие неконструктивных политических установок, таких как отчуждение, апатия, разочарование, тревога, раздражение и агрессия [4, с. 356-357]. На фоне системного кризиса духовности все это создает благодатную почву для проявления различного рода экстремизма.
Анализ причин распространения идей религиозно-политического экстремизма в Южном федеральном округе позволяет выявить факторы, обусловившие укрепление его позиций среди части населения, особенно молодежи: религиозно-политическая доктрина рациональна, доступна, обладает четкой внутренней логикой; очищает ислам от мистики, суеверий, патриархальных традиций; данная идеология способна транслировать протест против традиционных форм социальной организации, выводить индивиды из системы семейно-клановых, патриархально-традиционных, национальных связей, мобилизовать отдельные социальные группы; религиозно-политические общины, выступающие нередко как организованная, вооруженная сила, способны обеспечить своим членам чувство социальной защищенности, реальную защиту в условиях разгула преступности [5].
В этой связи исключительное значение имеет конституционное положение о том, что политика Российской Федерации как социального государства направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека (ч. 1 ст. 7 Конституции).
К числу конституционных гарантий, имеющих социальную направленность, следует отнести статьи 7, 8, ч. 1 ст. 21, ст. 27, 34, 35, 39, 40, 41, 43, 44 Конституции РФ (о социальном обеспечении, об образовании, о праве на бесплатную медицинскую помощь и т. д.).
Гарантирование конституционных положений социальной направленности должно быть в числе приоритетов государственной политики, как отметил в своем Послании Президент РФ Д.А. Медведев, в образовании, в здравоохранении, в пенсионном обеспечении - люди должны ясно увидеть, зачем нужен экономический рост, какие плоды он принесет и как они будут распределяться [6].
Вместе с тем гарантирование прав и свобод не исчерпывается конституционными установками, особое значение здесь приобретает законодательная конкретизация [7, с. 79].
Законодательная конкретизация призвана развить, детализировать конституционные по-
ложения и тем самым позитивно обеспечить права человека. Однако на практике зачастую политическая целесообразность подменяет конституционную законность, в результате чего регулирование одних общественных отношений осуществляется за счет ограничения других.
Понятие «экстремизм» все шире распространяется в российском законодательстве. В частности, оно было использовано при внесении в начале 2006 года известных ограничительных поправок в законодательство о некоммерческих организациях (НКО). Человек, осужденный за экстремистскую деятельность, не может принимать участие в деятельности НКО. Понятие же «участие» в законе подразумевает любое участие в любой деятельности организаций, что даже шире понятия «членства», так что эта норма создает потенциально очень мощное ограничение [8].
Реформа избирательного законодательства осенью 2006 года ввела норму, согласно которой за экстремистскую деятельность в ходе избирательной кампании кандидат (или партийный список) лишается судом права участвовать в выборах. Но главное - его можно лишить этого права также и за высказывания в прошлом, точнее, за срок, равный каденции, на которую он баллотируется, если высказывания включали призывы к экстремистской деятельности или оправдание ее или были направлены на возбуждение национальной и т.п. розни (ст. 76 п. 7 «ж» Закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», в соответствии с которым формируется все избирательное законодательство; этот пункт не применяется к высказываниям, сделанным до декабря 2006 года).
Поправки, принятые в 2007 г. в редакции законодательных актов, носят комплексный характер, и их трудно оценить однозначно. Среди поправок было несколько явно негативных для состояния гражданских свобод в стране. Например, расширение права прослушивания телефонных разговоров - с подозреваемых и обвиняемых в тяжких и особо тяжких преступлениях также и на тех, кого подозревают в преступлениях средней тяжести (таковых - большинство, в том числе и среди преступлений экстремистской направленности). Отметим, что та же норма в статье 8 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» распространяет эту возможность
также и на «лиц, которые могут располагать сведениями об указанных преступлениях», то есть на очень широкий круг людей. На это направлена и статья 10 Федерального закона «О персональных данных», которая регулирует порядок обработки специальных категорий персональных данных. Так, в части 7 указанной статьи отмечается, что обработка персональных данных осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации о безопасности, об оперативно-розыскной деятельности, а также в соответствии с уголовно-исполнительным
законодательством Российской Федерации [9, с. 219].
Поправки принципиально расширили понимание «преступления по мотиву ненависти» в российском Уголовном кодексе, и эта новация весьма неоднозначна.
Очевидно, что подобная практика законодательного «регулирования» в дальнейшем способна стать дополнительным фактором, обуславливающим проявление различного рода экстремизма и в первую очередь политического. В связи с этим более целесообразным представляется именно регулирование, а не лихорадочное ограничение (в большинстве случаев неоправданное) соответствующих отношений, базирующихся на последовательном приоритете интересов: интересов личности над интересами общества, интересов общества над интересами государства.
Подтверждением тому могут служить и позитивные поправки рассматриваемого анти-экстремистского законодательства, существенно изменившие определение самой экстремистской деятельности.
Во-первых, в него были внесены все преступления, совершенные по мотиву ненависти.
Во-вторых, целый ряд пунктов был изъят из определения. Можно предположить, что одни были признаны слишком неопределенными, другие - дублирующими друг друга, третьи -относящимися фактически к иным сферам регулирования. Вот эти изъятые пункты (некоторые из них были добавлены только годом раньше): подрыв безопасности Российской Федерации; захват или присвоение властных полномочий; создание незаконных вооруженных формирований; унижение национального достоинства; возбуждение социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию и др.
Очень важно также, что «обоснование и оправдание экстремистской деятельности» перестало пониматься как экстремизм.
Были улучшены некоторые другие пункты:
- пункт о нарушении равноправия граждан был еще более приближен к ст. 136 УК РФ («Дискриминация»), хотя в целом этот пункт в законе явно лишний;
- в пункт о «воспрепятствовании законной деятельности органов государственной власти» были добавлены также «органы местного самоуправления, ... общественные и религиозные объединения или иные организации»;
- экстремизмом на выборах считаются теперь помехи не только избиркомам, но и самим гражданам.
С другой стороны, в одном из наименее внятных пунктов определения - о «разжигании розни» по тому или иному групповому признаку - была изъята оговорка о связи с насилием или призывами к насилию, относившаяся к «разжиганию социальной розни». Неопределенность последнего понятия без этой оговорки чревата злоупотреблениями [10].
В целом поправки 2007 года качественно улучшили определение экстремистской деятельности. Хотя в нем осталось немало несообразностей, теперь оно стало заметно операциональнее и содержит гораздо меньше пунктов, направленных на неправомерное ограничение гражданских прав и свобод.
Литература
1. Ханбабаев К.М. Противодействие экстремизму: осмысление опыта и проблемы // РИА «Дагестан». 2007.
2. Муртазалиев А.М. Государственно-правовые
проблемы противодействия религиозно-
политическому экстремизму в Дагестане // Актуальные проблемы противодействия религиозно-политическому экстремизму: Материалы Всероссийской научнопрактической конференции. Махачкала,
2007.
3. Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М.: Юрид. лит., 2005.
4. Крусс В.И. Теория конституционного право-пользования. М.: Норма, 2007.
5. Ханбабаев К.М. Противодействие экстремизму: осмысление опыта и проблемы ...
6. Послание Президента РФ Д.А. Медведева Федеральному Собранию РФ от 5 ноября 2008 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Лучин В.О. Конституция Российской Федерации: проблемы реализации. М., 2002.
8. Верховский А. Антиэкстремистское законодательство и его применение. URL: www.«Полит. Ру». 7 сентября 2007 г.
9. Родичев Ю. Информационная безопасность: нормативно-правовые аспекты: учебное пособие. СПб.: Питер, 2008.
10. Верховский А. Антиэкстремистское законодательство и его применение...
Поступила в редакцию 27 августа 2012 г.
