CC BY
97
Петрянин Алексей Владимирович Petryanin Aleksey Vladimirovich
кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородская академия МВД России (603144, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
candidate of sciences (law), associate professor, professor of department of criminal and penal law Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603144)
E-mail: [email protected]
Концептуальные особенности уголовно-правового противодействия экстремизму: теоретико-правовой аспект
Conceptual features of the criminal-law counter extremism: theoretical and legal aspects
В представленной научной статье поднимается вопрос о необходимости выработки концепции уголовноправового противодействия экстремизму. Проведенный анализ дал возможность определить соответствующие сферы общественных отношений, которым причиняется непосредственный вред при совершении преступлений экстремистской направленности.
Ключевые слова: экстремизм, терроризм, концепция, противодействие, безопасность, конституция, мир, человечество.
The question of development conception of criminal law counteraction extremism is raised in present research article. The analysis made it possible to determine the appropriate scope of public relations, which causes direct harm in the commission of crimes of an extremist orientation.
Keywords: extremism, terrorism, conception, counteraction, security, constitution, peace, humanity.
Проводя исследование преступлений экстремистской направленности, мы столкнулись с проблемой отсутствия как в доктрине, так и на законодательном уровне общепризнанной концепции противодействия экстремизму.
Существующие подходы указывают на отсутствие критериев, дающих возможность для определения границ экстремизма, в том числе и его преступной формы, что и является одним из главных условий его широкомасштабного безнаказанного распространения. В рамках данной статьи нами будет предпринята попытка выработки авторской концепции по определению границ преступного экстремизма с указанием исчерпывающего перечня преступлений экстремистской направленности. В основу предложенной концепции будут положены критерии, выработанные на основе существующих достижений науки и права.
Актуальность и необходимость данного направления в первую очередь подтверждается существующей обширной нормативно-правовой базой, направленной на борьбу с исследуемым явлением, включающей в себя огромное количество документов, при этом содержащих в себе принципиально отличающиеся подходы, что указывает на отсутствие у государства единого мнения о содержании экстремизма. По этой причине считаем целесообразным провести анализ нормативных правовых
актов в целях выявления и обоснования тех признаков, которые и могут быть положены в основу вырабатываемой нами концепции.
Бывший Генеральный прокурор РФ В.В. Устинов указывал, что отсутствие эффективной нормативной правовой базы противодействия экстремизму в Российской Федерации не позволяет защитить российское общество от деструктивного воздействия проявлений экстремизма. Это и стало основной причиной принятия 25 июля 2002 года Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». Данный документ был призван стать основополагающим нормативным правовым актом в борьбе с политическим экстремизмом [1, с. 52].
Учитывая, что Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности является основополагающим нормативным правовым актом, регламентирующим противодействие экстремизму, в него должны быть включены все конструктивные признаки изучаемого явления, отражающие его сущность. Однако, к сожалению, он не содержит признаков экстремизма, а лишь определяет запрещенную экстремистскую деятельность, перечень которой постоянно уточняется. Закрепив данный список, законодатель, таким образом, ушел от исчерпывающего перечня деяний, содержащих в себе проявления экстремизма. Такой подход поро-
Петрянин А.В. Концептуальные особенности уголовно-правового противодействия экстремизму: теоретико-правовой аспект
Петрянин А.В. Концептуальные особенности уголовно-правового противодействия экстремизму: теоретике-правовой аспект
дил проблемы применения как самого Закона, так и Уголовного кодекса, так как он не дает возможности четкого определения круга преступлений экстремистской направленности. При этом критерии, заложенные в самом Законе, характеризуются высоким уровнем бланкетности. В частности, признавая террористическую деятельность разновидностью экстремистской, анализируемый нормативный правовой акт отсылает правоприменителя к Федеральному закону от 6 марта 2006 года № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» [2], который закрепляет в себе виды деятельности, относящиеся к террористической.
Однако многие его положения нуждаются, на наш взгляд, в совершенствовании. Так, в соответствии с пунктом 1 статьи 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» любое деяние, совершенное по мотивам, указанным в пункте «е» части 1 статьи 63 УК РФ, признается экстремистским.
Исходя из вышеизложенного, любое общественно опасное деяние, являющееся преступным, можно отнести к экстремистскому, так как данный вид поведения запрещен законом и, соответственно, выступает не просто крайней мерой, а мерой, выходящей за рамки дозволенного, и чаще всего еще содержит в себе мотивы, закрепленные в части 1 статьи 63 УК РФ. Представляется, что данный подход является весьма радикальным и неправильным, поскольку не отражает особенностей изучаемого явления. Законодатель при создании указанного нормативного правового акта не заложил в него основной концептуальной идеи, отражающей непосредственную сущность экстремизма, остановившись лишь на мотивации.
Как справедливо отмечает Е.П. Сергун, в одних случаях законодатель исходит из субъективных, в других — из объективных признаков соответствующих деяний, что ставит под сомнение логичность рассматриваемой дефиниции [3, с. 91—92].
Изложенное выше позволяет констатировать, что российскому законодателю не удалось определить содержание экстремизма [4, с. 481], что и явилось причиной отсутствия законодательной дефиниции рассматриваемого явления, хотя потребность в понятии экстремизма в его правовом смысле совершенно справедлива [5, с. 31].
Полагаем, что закрепление в данном нормативном правовом акте конструктивных признаков рассматриваемого явления, нашедших свое отражение в определении экстремизма, исключило бы необходимость уточнения запрещенных законом экстремистских проявлений и усилило бы превентивный характер Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности».
Для общего представления о состоянии нормативно-правовой базы, на основе которой осуществляется борьба с экстремизмом, целесообразно проанализировать и некоторые другие правовые акты с учетом их юридической силы и содержательной части.
Ключевым документом, устанавливающим основы противодействия экстремизму, является Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 года.
Даже в преамбуле к Основному закону государства указывается на неприятие борьбы, основанной на неравенстве.
Особое значение в предупреждении экстремизма имеет часть 2 статьи 29 Конституции РФ, в силу которой «не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства» [5]. Причем сам Основной закон в статье 55 определяет, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» [6], тем самым устанавливая возможные превентивные меры в отношении различных экстремистских проявлений.
Как справедливо отмечает А.И. Долгова, в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» положения части 3 статьи 55 Конституции России отражены неполно. В статье 2 «Основные принципы противодействия экстремистской деятельности» указанного источника говорится, в частности, что такое противодействие должно основываться на принципе приоритета обеспечения безопасности Российской Федерации. При этом термин «безопасность Российской Федерации» не разъясняется, а в доктрине понимается по-разному.
Безусловно, Конституция страны является базовым источником осуществления борьбы с экстремизмом. При этом в правовой доктрине существуют два принципиально отличающихся подхода, определяющих роль Конституции России в этом процессе.
Первый подход, представителем которого является Р.С. Тамаев, состоит в том, что вся совокупность конституционных норм, развивающаяся в национальном законодательстве, фактически создает основу противодействия экстремизму [7, с. 67].
Вторая группа ученых, к которой относится Е.Г Чуганов, полагает, что соответствующей нормативной базой противодействия экстремизму могут быть лишь отдельные положения Конституции, которые запрещают деятельность, направленную на силовое изменение существующих основ конституционного строя Российской Федерации и нарушение ее целостности [8, с. 5].
Мы считаем, что в данном случае первый подход является более справедливым, поскольку Конституция России как основной закон государства определяет своей первостепенной задачей организацию нормальной жизнедеятельности и функционирования как непосредственно государственного
аппарата, так и общества и конкретных граждан. Это находит свое отражение в нормах, закрепленных в Конституции, включая преамбулу. Поэтому каждая статья Основного закона содержит в себе позиции, прямо или косвенно направленные на противодействие экстремизму.
В числе нормативных актов, направленных на борьбу с экстремизмом, следует назвать и указы Президента России.
Одним из наиболее значимых из них является Указ Президента РФ от 23 марта 1995 года № 310 «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации» [9]. В документе отмечается, что «в Российской Федерации участились случаи разжигания социальной, расовой, национальной и религиозной розни, распространения идей фашизма. Антиконституционная деятельность экстремистски настроенных лиц и объединений приобретает все более широкие масштабы и дерзкий характер; создаются незаконные вооруженные и военизированные формирования; нарастает угроза сращивания последних с некоторыми профсоюзными, коммерческими, финансовыми, а также криминальными структурами. Эти крайне опасные явления в жизни нашего общества создают угрозу основам конституционного строя, ведут к попранию конституционных прав и свобод человека и гражданина, подрывают общественную безопасность и государственную целостность Российской Федерации. Нельзя допустить, чтобы рост политического экстремизма привел к срыву очередных выборов в органы государственной власти и органы местного самоуправления, препятствовал свободному волеизъявлению избирателей, влиял на разрешение трудовых конфликтов, оказывал давление на те или иные государственные и муниципальные органы» [9].
Деятельность политических экстремистов, многие из которых открыто заявляют об идейном родстве с национал-социализмом, используют фашистские или схожие с ними лозунги, атрибутику и символику, глубоко оскорбляет хранимую россиянами память о жертвах Великой Отечественной войны и чувства ветеранов. В дни празднования Победы над гитлеровской Германией подобные действия являются особенно вызывающими.
На эти угрожающие конституционному строю процессы практически не реагируют органы государственной власти и органы местного самоуправления. Нормы, которые служат правовой основой борьбы с экстремизмом, и прежде всего положения статьи 13 Конституции РФ о запрете создания и деятельности объединений, цели или действия которых являются антиконституционными, в основной своей массе не применяются.
Крайне неудовлетворительна и нескоордини-рована работа в этой сфере правоохранительных органов, в чьи задачи входит противодействие различным формам экстремистской деятельности, а
также Министерства юстиции РФ и Комитета Российской Федерации по печати [10]. Обращая на данное обстоятельство особое внимание, Президент России поставил задачи и наметил мероприятия, непосредственно направленные на повышение эффективности борьбы с экстремизмом. Как следует из документа:
«— во-первых,следует обеспечить координацию работы Министерства внутренних дел РФ, Федеральной службы контрразведки РФ, Федеральной пограничной службы РФ, Министерства юстиции РФ и Комитета Российской Федерации по печати и других заинтересованных федеральных органов исполнительной власти на активизацию борьбы с фашизмом и политическим экстремизмом;
— во-вторых, требуется усилить прокурорский надзор за соблюдением всеми предприятиями, учреждениями, организациями и общественными объединениями на территории Российской Федерации установленных Конституцией РФ норм о равноправии граждан независимо от социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, об охране достоинства личности, о запрете создания и деятельности объединений, цели и действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя, нарушение целостности государства, подрыв его безопасности, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни;
— в-третьих, необходимо задерживать и привлекать к установленной действующим законодательством ответственности лиц, распространяющих печатную продукцию, кино-, фото-, аудио- и видеоматериалы, направленные на пропаганду фашизма, возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; принимать меры к изъятию такой печатной продукции и материалов» [10].
Особой заслугой анализируемого Указа явилось осознание руководством страны не только несогласованности действий государственных органов, но и отсутствия нормативно закрепленных дефиниций, отражающих суть экстремизма. В этой связи Президент предложил Российской академии наук представить в Государственно-правовое управление Президента РФ научное толкование понятия «фашизм» и связанных с ним категорий и терминов для подготовки предложений по внесению изменений и дополнений в действующее законодательство, а также рекомендовал Верховному Суду РФ обобщить судебную практику применения правовых норм, устанавливающих ответственность граждан, общественных объединений и средств массовой информации за нарушения гарантированного Конституцией РФ равенства прав и свобод человека и гражданина и дать разъяснения содержащихся в действующем законодательстве понятий и терминов, касающихся ответственности за действия, направленные на возбуждение социальной, расовой, национальной и религиозной розни.
Петрянин А.В. Концептуальные особенности уголовно-правового противодействия экстремизму: теоретико-правовой аспект
Петрянин А.В. Концептуальные особенности уголовно-правового противодействия экстремизму: теоретико-правовой аспект
Полученные результаты должны были лечь в основу проектов законов, направленных на создание правовых механизмов противодействия фашизму и иным формам политического экстремизма.
К сожалению, продекларированные в Указе цели и задачи не были выполнены в полном объеме, в том числе и в части, касающейся разработки соответствующего понятийного аппарата.
Осознание экстремизма как общенациональной проблемы нашло отражение в Указе Президента РФ «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», где отмечено, что «в будущем получат развитие националистические настроения, ксенофобия, сепаратизм и насильственный экстремизм, в том числе под лозунгами религиозного радикализма» [10]. Вышеуказанное является основными источниками угрозы для национальной безопасности. В соответствии с пунктом 36 Стратегии «Российская Федерация при обеспечении национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности на долгосрочную перспективу исходит из необходимости постоянного совершенствования правоохранительных мер по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию актов терроризма, экстремизма, других преступных посягательств на права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественную безопасность, конституционный строй Российской Федерации» [11].
Существуют и иные не упомянутые нами нормативные правовые акты, в том числе и федерального уровня, играющие соответствующую роль в противодействии экстремизму на территории Российской Федерации и затрагивающие вопросы национальной безопасности (например, Федеральный закон от 25 июля 1998 года № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом», Федеральный закон от 31 мая 1996 года № 61-ФЗ «Об обороне» и др.).
Несчетное количество нормативных правовых актов, прямо или косвенно затрагивающих проблемы борьбы с экстремизмом, обладающих при этом различной юридической силой, еще раз обосновывают необходимость выработки понятия экстремизма, соответствующего современным реалиям и потребностям.
Учитывая же анализ вышеизложенных нормативных правовых актов, мы приходим к выводу, что основная их масса рассматривает экстремизм в первую очередь как угрозу конституционному строю, общественной безопасности и миру и безопасности человечества.
Данное обстоятельство, с нашей точки зрения, дает нам легитимное основание для определения круга общественных отношений, непосредственно страдающих или ставящихся под угрозу причинения вреда при совершении преступлений экстремистской направленности, отражающих непосредственную сущность экстремизма, что дает возможность для определения исчерпывающего перечня исследуемой группы преступлений.
Исходя из вышеизложенного, первой концептуальной особенностью преступлений экстремистской направленности является то, что признаки, характеризующие их, не носят универсального характера и могут относиться только к деяниям, предусмотренным главами 24, 29 и 34 УК РФ.
Анализ данных нормативных правовых актов также указывает и на то, что еще одной особенностью рассматриваемой группы преступлений является специальная мотивация их совершения.
В рамках характеристики экстремизма в целом и преступлений экстремистской направленности в частности чаще всего используется формулировка, закрепленная в пункте «е» части 1 статьи 63 УК РФ: «совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы» [12].
Соглашаясь с мнением Е.П. Сергуна, хотелось бы подчеркнуть то обстоятельство, что экстремистская мотивация имеет непосредственное значение не только при квалификации данной группы преступлений, а в первую очередь при определении круга преступлений экстремистской направленности, так как мотив и определяет непосредственный объект посягательства.
По этой причине считаем, что второй концептуальной особенностью преступлений экстремистской направленности является мотив совершения преступления, то есть совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
Подводя итог концептуальным особенностям уголовно-правового противодействия экстремизму, считаем целесообразным констатировать, что качество и эффективность уголовно-правового противодействия в первую очередь зависят от возможности определения исчерпывающего круга преступлений экстремистской направленности. Считаем, что в основу их определения должен быть положен объект и мотив посягательства. Предлагаемый подход представит возможность унифицировать и систематизировать уголовное законодательство в рамках противодействия экстремизму и повышения эффективности борьбы.
Примечания
1. Устинов В.В. Создать общегосударственную систему предупреждения и пресечения экстремизма // Российская юстиция. 2003. № 1.
2. Российская газета. 2006. 10 марта.
3. Сергун Е.П. Экстремизм в российском уголовном праве: дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2009.
4. Александров А.И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности: история, современность, перспективы, проблемы. СПб., 2003.
5. Залужный А.Г. Экстремизм: сущность и способы противодействия // Современное право. 2002. № 12.
6. Конституция Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 2009. № 4, ст. 445.
7. Тамаев Р.С. Уголовно-правовое и криминологическое обеспечение противодействия экстремизму: монография. 2-е изд. М., 2008.
8. Чуганов Е.Г. Экстремизм: проблемы уголовной политики // Экстремизм и другие криминальные явления. М., 2008.
9. Собрание законодательства РФ. 1995. № 13, ст. 1127.
10. О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации: указ Президента РФ от 23 марта 1995 года № 310 // Собрание законодательства РФ. 1995. № 13, ст. 1127.
11. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: указ Президента РФ от 12 мая 2009 года № 537 // Собрание законодательства РФ. 2009. № 20, ст. 2444.
12. Уголовный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25, ст. 2954.
Notes
1. Ustinov V. To create a national system to prevent and combat extremism // Russian justice. 2003. № 1.
2. Rossiyskaya gazeta. 2006. March 10.
3. Sergun E.P. Extremism in the Russian criminal law: dissertation... candidate of legal sciences. Tambov, 2009.
4. Aleksandrov A.I. Criminal policy and criminal procedure of the Russian statehood: past, present , prospects and problems. St. Petersburg, 2003.
5. ZaluzhnyA.G. Extremism: the nature and ways to counter // Modern law. 2002. № 12.
6. The Constitution of the Russian Federation // Collection of legislative acts of the RF. 2009. № 4, art. 445.
7. TamaevR.S. Criminal law and criminological providing antiaction extremism: monograph. 2nd ed. Moscow, 2008.
8. ChuganovE. Extremism: the problems of crime policy // Extremism and other criminal phenomena. Moscow, 2008. C. 5.
9. Collection of legislative acts of the RF. 1995. № 13, art. 1127.
10. On measures to ensure concerted action of public authorities in the fight against fascism and other forms of political extremism in the Russian Federation: Presidential decree of 23 March 1995 № 310 // Collection of legislative acts of the RF. 1995. № 13, art. 1127.
11. About the national security strategy of the Russian Federation to 2020: Presidential decree of 12 May 2009 № 537 // Collection of legislative acts of the RF. 2009. № 20, art. 2444 .
16. The Criminal code of the Russian Federation // Collection of legislative acts of the RF. 1996. № 25, art. 2954 .
Петрянин А.В. Концептуальные особенности уголовно-правового противодействия экстремизму: теоретико-правовой аспект
