CC BY
14
DOI 10.24412/2227-7315-2021-6-22-31 УДК 34.037, 347.9, 340.13
В.В. Нырков, А.С. Тюлякова
К ВОПРОСУ О ТРАНСФОРМАЦИИ ИНСТИТУТА ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ И МЕР ЗАЩИТЫ ПРИ ПРИМЕНЕНИИ ЦИФРОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В СФЕРЕ ПРАВОСУДИЯ*
Введение: общетеоретическое исследование проблем трансформации процессуальной ответственности и мер защиты процессуальных прав актуально ввиду интенсификации процесса внедрения электронно-цифровых технологий в сферу осуществления правосудия. В практическом плане изучение закономерностей изменения и развития охранительных институтов процессуального права позволит в перспективе повысить гарантированность реализации права на судебную защиту. Цель: дополнение и развитие основ доктринального понимания специфики мер юридического реагирования на дефектность технической формы процессуальных актов и иных процессуальных юридических фактов. Методологическая основа: ведущим общенаучным методом исследования выступает системно-структурный подход, благодаря которому институт процессуальной ответственности и мер защиты процессуальных прав рассматриваются как единый системный комплекс не только норм процессуального права, но и нормативных технических требований подзаконного характера в сфере электронного правосудия. В числе частноправовых методов также используются формально-юридический и сравнительно-правовой. Результаты: предложено авторское понимание соотношения и взаимосвязи технических и процессуальных норм, пределов подзаконной нормативной регламентации вопросов организации и осуществления электронного правосудия, специфических черт средств юридического реагирования на дефектность процессуальных фактов, имеющих электронно-цифровую форму выражения. Выводы: обоснована необходимость дополнения действующего процессуального законодательства нормами о последствиях нарушения технических требований к процессуальным актам и иным юридическим фактам, имеющим электронно-цифровую форму, в целях обеспечения надлежащих гарантий реализации права на судебную защиту в ходе использования информационно-цифровых технологий. Уточнены доктринальные положения по вопросам разграничения предметов регулирования между процессуальными законами и подзаконными регламентами (порядками), содержащими технические нормы в сфере «электронного правосудия».
Ключевые слова: ответственность и меры защиты в процессуальном праве, технические нормы, электронное правосудие, дефектность юридических фактов.
б © Нырков Владимир Владимирович, 2021
¡5 Кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры теории государства и права (Саратовская
§ государственная юридическая академия); e-mail: k_tgp@ssla.ru " © Тюлякова Анна Сергеевна, 2021
1 Кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права (Орловский госу-
S дарственный университет им. И.С. Тургенева); e-mail: anja-rodionowa@yandex.ru
m
© Nyrkov Vladimir Vladimirovich, 2021
Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Professor of the Department of Theory of State and Law (Saratov State Law Academy)
© Tyulyakova Anna Sergeevna, 2021
Candidate of Legal Sciences, Associate Professor of the Department of Theory and History of State and Law (I.S. Turgenev Oryol State University)
22 * Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-29-16111.
V.V. Nyrkov, A.S. Tyulyakova
ON THE ISSUE OF TRANSFORMATION OF THE INSTITUTION OF PROCEDURAL RESPONSIBILITY AND PROTECTION MEASURES IN THE APPLICATION OF DIGITAL TECHNOLOGIES IN THE FIELD OF LAW
Background: a general theoretical study of the problems of transformation of procedural responsibility and measures to protect procedural rights is relevant due to the intensification of the process of introducing electronic and digital technologies into the sphere of justice. In practical terms, the study of the patterns of change and development of protective institutions of procedural law will in the future increase the guarantee of the realization of the right to judicial protection. Objective: to supplement and develop the foundations of a doctoral understanding of the specifics of legal response measures to the defect of the technical form of procedural acts and other procedural legal facts. Methodology: the leading general scientific method of research is a system-structural approach, thanks to which the institution of procedural responsibility and measures to protect procedural rights are considered as a single system complex not only of procedural law norms, but also regulatory technical requirements of a subordinate nature in the field of electronic justice. Among the private-legal methods, formal-legal and comparative-legal are also used. Results: the author's understanding of the correlation and interrelation of technical and procedural norms, the limits of the legal regulatory regulation of the organization and implementation of electronic justice, the specific features of the means of legal response to the defect of procedural facts having an electronic digital form of expression is proposed. Conclusions: the necessity of supplementing the current procedural legislation with norms on the consequences of violation of technical requirements for procedural acts and other legal facts having an electronic digital form is substantiated in order to provide appropriate guarantees for the realization of the right to judicial protection during the use of information and digital technologies. The article clarifies the doctoral provisions on the issues of distinguishing the subjects of regulation between procedural laws and subordinate regulations (procedures) containing technical standards in the field of "electronic justice".
Key-words: responsibility and protection measures in procedural law, technical standards, electronic justice, defectiveness of legal facts.
Российское государство наряду с уже принятыми программными стратегиче- к скими документами в области цифровизации экономики и развития технологий а искусственного интеллекта нуждается одновременно и в формировании кон- е цепции правовой политики по внедрению цифровых технологий в юридическое | пространство в целом. В рамках отмеченной доктринальной концепции важно ¡§ раскрыть общие начала нормативно-правового обеспечения процессов перевода 4 ряда основополагающих видов юридической деятельности в цифровую форму. ~ При этом особое значение имеет внедрение цифровых технологий в деятельность 1 судов различных инстанций, поскольку именно судебная практика напрямую и в наибольшей степени соприкасается с конфликтными ситуациями, возникающими в обществе в связи с развитием цифровой экономики и внедрением технологий искусственного интеллекта в социальную среду.
Одновременно следует обратить внимание на тот факт, что указанные электронно-технологические новации непосредственным образом влияют на транс- 23
формацию института юридической ответственности и меры защиты права, что в свою очередь обусловливает необходимость пересмотра и (или) дополнения отдельных доктринальных воззрений на институт юридической ответственности в целом.
В частности, электронно-технологический способ коммуникации при отправлении правосудия детерминирует потребность в следующих содержательных и структурных изменениях охранительной подсистемы процессуального и отчасти материального права:
1) установления в законодательстве для участников процессуальных правоотношений дополнительных правовых гарантий по защите персональных данных, по обеспечению тайны личной и семейной жизни, по предоставлению равного доступа к значимой для субъектов процессуального права информации о деятельности судов, а также обеспечения должного уровня доступности судебной защите посредством обращения за ней через электронные ресурсы;
2) закрепления в праве средств предотвращения информационных угроз для функционирования информационно-электронных систем, используемых в рамках так называемого «электронного правосудия», включая меры государственно-правового реагирования на их возможные значимые негативные последствия;
3) формирования системы запретов и ограничений в материальном и процессуальном законодательстве, направленных на охрану от неправомерных действий в виде подделки электронных форм процессуальных документов, в виде подмены или иного искажения доказательств, имеющих электронно-цифровую форму, а также в виде противоправного изменения электронно-цифровых образов разя личного рода судебных актов;
? 4) законодательного определения условий и критериев юридической защиты
а процессуальной информации, имеющей режим ограниченного доступа; | 5) введения в административное и уголовное законодательство норм, пред-
i усматривающих ответственность за несанкционированной доступ к государ-| ственным электронно-информационным ресурсам (например, «взлом» и иные 1 противоправные действия в отношении системы ГАС «Правосудие»); § 6) установления ряда требований в процессуальном законе в отношении обя-
| зательного размещения в электронно-цифровой форме юридически значимой §■ процессуальной информации, а также процессуальных документов судом и 'I участниками судопроизводства.
| В рамках первого из указанных направлений развития российского законода-
| тельства, по нашему мнению, отдельного внимания заслуживает проблема нормативного правового регулирования рисков, возникающих при использовании | информационных технологий в сфере электронного правосудия и электронном g документообороте, сопровождающем деятельность судов, а также средств право-§ вого реагирования на них в целях предотвращения или нивелирования их воз-| можных негативных последствий. Данная проблематика оправданно становится J предметом рассмотрения ряда публикаций в юридической литературе.
Наиболее системно изложенной следует признать позицию по данной проблематике, опубликованную в виде научной статьи Д.Х. Валеевым и А.Г. Нуриевым, которые выступают за необходимость теоретической и практической проработки своеобразного классификатора рисков, продуцируемых использованием электронно-информационных средств в судопроизводстве. В частности, 24 авторы приходят к следующему обоснованному утверждению: «Рассматривая
«электронное правосудие» и «электронный документооборот в сфере правосудия» как деятельность уполномоченных органов, сопряженную с использованием передовых информационно-телекоммуникационных инструментов, зададимся вопросом о том, насколько деятельность властных (публичных) органов зависит от организационных, технических параметров и могут ли цифровые технологии повлиять на характер процессуальной деятельности. В связи с этим актуальным становится построение классификатора рисков, обусловленных задачами цифровой экономики, определяющими, что ключевым фактором развития становятся данные в цифровой форме, в исследуемом контексте влияющие на отправление правосудия и доступ к правосудию» [1, с. 479].
Далее авторы в своих рассуждения приходят к справедливому умозаключению о том, что подобный теоретико-методологический подход позволяет обнаружить пробелы и коллизии в нормативной правовой регламентации использования цифровых технологий в сфере правосудия, выявить правоприменительные ошибки и не вполне продуманные технологические решения в электронном документообороте, обеспечивающем судопроизводственную деятельность, которые могут иметь для участников процессуальных правоотношений неблагоприятные юридические последствия, а также могут влечь за собой общее снижение уровня гарантий реализации права на судебную защиту [1, с. 480]. Риск возникновения неблагоприятных последствий применения электронных средств в сфере отправления правосудия требует не только простого выявления, но и закрепления в процессуальном законодательстве механизмов по нейтрализации его возможных негативных последствий. Важная роль в подобных механизмах должна отводится именно мерам ответственности и средствам защиты права. ш
Одним из значимых факторов дальнейшей трансформации целого ряда ин- и ститутов процессуального права, включая меры ответственности и защиты, а становится процесс внедрения все большего числа технических норм и требо- О ваний к электронному документообороту в сфере отправления правосудия. С О одной стороны, цифровые новации облегчают и ускоряют процесс подачи ис- О
п
кового заявления, ходатайства или иного обращения в судебные инстанции, а а с другой, — техническая регламентация электронных форм процессуальных в
н
документов несет в себе потенциальные риски нарушения прав участников О процессуальных отношений. Данные обстоятельства актуализируют исследо- ю
Т5
вания проблем соотношения и взаимосвязи технических и процессуальных |
норм, пределов подзаконного регулирования технологических новаций в сфере к
отправления правосудия и обеспечения электронного документооборота, ответ- а
ственности участников процессуальных правоотношений в случае нарушения |
ими технических требований в ходе использования цифровых технологий. ||
Можно констатировать появление устойчивой тенденции по увеличению числа ¡§
и значения технических норм в механизме процессуально-правового регулирова- 11 ния, что требует от юридической науки обстоятельного осмысления специфики
ответственности и необходимых мер защиты права для случаев их виновного или 11 объективно противоправного нарушения. В настоящий момент риски нарушения технических предписаний, обеспечивающих электронно-цифровую форму взаимодействия судов, сторон и иных лиц, участвующих в судебном процессе, затрагивают и право на обращение в суд, и право на исправление дефектного процессуального факта (например, подача иска в электронной форме с нарушением
технических требований), и право на исправление ошибки в судебном акте (на- 25
пример, решение суда в электронной форме может иметь как содержательные, так и технические погрешности, имеющие юридическое значение и требующие исправления или отмены подобного акта), и право на исполнение судебного акта.
Вполне резонно обращают внимание Д.Х. Валеев и А.Г. Нуриев на необходимость учета технической дефектности процессуальных фактов в силу установления в отношении их электронно-цифровой формы специальных технических требований. Нарушения же требований к технической форме препятствуют на практике реализации права на судебную защиту, а процессуальные юридические факты с дефектом в их электронно-цифровой форме не влекут за собой тех значимых для участников процессуальных правоотношений последствий, на которые они изначально рассчитывали. С учетом данных обстоятельств, верной следует признать позицию Д.Х. Валеева и А.Г. Нуриева о необходимости определения не только субъектов (или центра) ответственности за нарушения технических требований к электронно-цифровой форме на всех трех этапах реализации права на защиту (от подачи иска до исполнения судебного акта), но и разработки процессуальных средств управления рисками возникновения упомянутых нарушений технических регламентов в целях нивелирования, устранения или предупреждения возможных их негативных последствий в сфере отправления «электронного правосудия» [1, с. 481].
Соглашаясь с приведенным суждением в целом, позволим себе уточнить природу средств реагирования на дефектность процессуальных фактов в плане их электронно-цифровой формы. С одной стороны в литературе зачастую многие меры, применяемые в ответ на нарушение предписаний правовых или технических норм, именуют юридической ответственностью. С другой стороны нарушения предписаний права и технического регулирования могут иметь как виновный, так и невиновный, объективно противоправный характер, что не всегда учитывается в теоретических исследованиях и в юридической практике. На наш взгляд, невиновное нарушение технических требований к электронной форме процессуальных актов и процессуальных юридических фактов в целом требует применения средств защиты в виде восстановления нарушенного права, приостановления процессуального действия в целях предоставления субъектов времени для исправления допущенного дефекта, а в случае неисправимости дефекта электронно-цифровой формы прекращения или отмены процессуального акта. Таким образом, лишь виновное нарушение процессуальных норм права и технических норм, их обеспечивающих, может, на наш взгляд, требовать установления соответствующих мер юридической ответственности. Однако специфика внедрения электронно-цифровых новаций в процесс отправления правосудия и в деятельность, обеспечивающую его, выражается, в первую очередь, в существенных рисках невиновного нарушения разнообразных технических требований, что и выводит на первый план меры защиты процессуальных прав в сфере осуществления «электронного правосудия», а не собственно меры юридической ответственности. В целом следует признать, что и до широкого применения электронно-цифровых технологий в процессуальном законодательстве преобладали в его охранительной подсистеме средства защиты над мерами процессуальной ответственности, что обусловлено природой процессуального права и составляет одну из специфических черт метода процессуально-правового регулирования.
Одновременно представляется небезынтересным фокусирование внимания на проблеме следующего характера: в каком типе источников следует устанавливать меры защиты и ответственности в отношении потенциально возможных нарушений технических требований к форме процессуальных актов и иных юридически значимых фактов для процессуально-правового регулирования. Складывающаяся юридическая практика идет по пути преимущественно подзаконной правовой регламентации технических требований к процессуальным актам и документам (например, технические нормы закреплены в Регламенте Конституционного Суда РФ1, в утвержденном Порядке приказом Судебного департамента при Верховном Суде РФ2), облекаемым в электронно-цифровую форму, что, на наш взгляд, имеет свои положительные и отрицательные стороны, а также создает дополнительные риски для беспрепятственной реализации права на судебную защиту.
К положительным моментам подзаконного установления технических норм, обеспечивающих функционирование «электронного правосудия», можно отнести оперативность принятия, упрощенную процедуру их изменения и отмены, использование практического опыта судопроизводственной деятельности, поскольку субъектами правотворческой деятельности фактически выступают судебные органы или обеспечивающий их работу Судебный департамент при Верховном Суде РФ. В качестве же возможных негативных аспектов подобного решения полагаем возможным указать на то обстоятельство, что формируемые технические нормы непосредственно самим судебным сообществом им же и применяются на основе соответствующего истолкования, что в свою очередь чревато злоупотреблением судейским усмотрением и понижением правовых гарантий реализации права на судебную защиту.
Отмеченный фактор риска усиливается ввиду отсутствия в процессуальных законах четкого указания на последствия несоблюдения технических требований к электронно-цифровой форме процессуальных юридических фактов, включая исковые заявления и прилагаемые к ним (в электронной форме) документы. Представляется, что меры реагирования на несоблюдение технических требований и предписаний в сфере электронного правосудия и обеспечивающего его электронного документооборота должны предусматриваться (специально оговариваться) в процессуальных кодексах, что обеспечит соответствующий уровень гарантий права на судебную защиту и ряд иных прав, сопряженных с его реализацией. Следовательно, меры защиты и ответственности в качестве инструментов нейтрализации негативных последствий рисков нарушения технических требований в отношении электронной формы осуществления правосудия и иной вспомогательной деятельности необходимо юридически закрепить именно в форме процессуального закона, а не оставлять в условиях сложившейся прак-
1 См.: Регламент Конституционного Суда РФ (с изменениями от 8 июля 2014 г., 2 июля 2015 г., 2 19 июля 2016 г., 10 ноября 2016 г., 10 октября 2017 г., 25 октября 2018 г., 12 ноября 2020 г., 17 S декабря 2020 г., 28 января 2021 г.). Размещен на официальном интернет-портале Конституционного Суда РФ. URL: http://www.ksrf.ru/ru/Info/LegalBases/Reglament/Documents/Reglament.
pdf (дата обращения: 10.10.2021).
2 См.: Приказ Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 27 дек. 2016 г. № 251 (в ред. от 27 августа 2019 г. № 187; от 5 ноября 2019 г. № 255) «Об утверждении Порядка подачи в федеральные суды общей юрисдикции документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа». Размещен на официальном интернет-портале Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. URL: http://www.cdep.ru/userimages/ documents/vedomstvennye_akty/251_ot_27_12_2016_pril.pdf (дата обращения: 10.10.2021). 27
тики в поле усмотрения судей. Тем более полагаем нецелесообразным вариант закрепления последствий невыполнения предписаний технических регламентов в области «электронного правосудия» в форме подзаконного нормативного акта. Кроме того, в целях профилактики возможных коллизий между процессуальным законом и регламентами технического характера, исходящими от высших судебных инстанций или Судебного департамента при Верховном Суде РФ, можно предложить прописать в процессуальных кодексах соответствующее положение о пределах подзаконной регламентации отношений возникающих в связи с отправлением «электронного правосудия», четко указав предметы правового, а возможно отчасти и технического регулирования, подлежащие исключительному разрешению на уровне процессуального закона.
Сложившаяся к настоящему моменту практика «законодательного умолчания» в отношении последствий несоблюдения технических требований в области «электронного правосудия» корректируется во многом правоинтерпретационной практикой высших судебных инстанций, что создает условия для совпадения в одном лице и субъекта правотворчества, и судьи «в собственном деле», и правоприменителя. Формируя нормативную основу технического регулирования в сфере правосудия, судебная власть сама же и применяет ее, и дает ей итоговую правоинтерпретационную оценку, что создает риск для возникновения ситуации в виде подмены законодателя со стороны высших судебных инстанций. Техническое подзаконное нормативное регулирование применения электронно-цифровых технологий в области правосудия должно обрести, на наш взгляд, четкие пределы, очерченные процессуальным законом в самое ближайшее время. я Одним из значимых критериев разграничения предметов регулирования меж-
0
? ду техническими регламентами и процессуальным законом должно выступить,
а по нашему мнению, требование о недопустимости подзаконного нормативного ре-
| гулирования таких вопросов, которые могут напрямую или косвенно затрагивать
1 процессуальные права и обязанности сторон, их ответственность за несоблюдение | технической формы в отношении искового заявления, ходатайства, прилагаемых I к ним документов и иных фактов, имеющих процессуальное правовое значение.
§ Любые юридически значимые последствия несоблюдения технических по сво-
ф
| ему содержанию и подзаконных по форме требований регламентов в области § правосудия, включая не только меры ответственности, но и меры защиты в виде 'I приостановления движения по делу, отклонения искового заявления, поданного Ц в электронной форме, в виде права на исправление допущенного технического | нарушения в оформлении процессуального акта и иные следует рассматривать исключительно в качестве предмета правового регулирования процессуальных | кодексов. При этом важнейшим инструментом реагирования на дефектность | процессуального факта, облаченного в электронно-цифровую форму, следует § признать именно санкцию приостановления, предоставляющую возможность | заинтересованным лицам исправить дефект технической формы. | Инструменты процессуальной ответственности за допущенные технические
нарушения должны выступать крайней мерой и лишь в случаях наличия вины субъекта, допустившего подобное нарушение в злонамеренных целях, а не в целях достижения законно допустимого результата. К примеру, меры процессуальной ответственности представляются целесообразными и допустимыми в случаях умышленного искажения электронно-цифрового образа документа, 28 внесения в него несоответствующих действительности сведений, подмены части
его содержания или иного искажения, содержащейся в нем информации. Подача же иска в электронно-цифровой форме с нарушением технических требований должна расцениваться как исправимый дефектный процессуальный факт, требующий временного приостановления его действия в целях исправления соответствующим субъектом по аналогии с ситуацией подачи иска, например, без оплаты государственной пошлины. Если же законодательно не предусмотреть право истца на исправление допущенного нарушения в технической форме заявления, то это может повлечь за собой существенное нарушение его права на беспрепятственную судебную защиту.
Думается, что опасения в отношении преобладания подзаконного характера технической регламентации процессуальных отношений, сопряженных с использованием электронно-цифровых технологий не беспочвены. В этой связи следует согласиться со следующим выводом, изложенном в уже нами неоднократно упомянутой работе Д.Х. Валеева и А.Г. Нуриева: «...несоблюдение технических параметров влечет отклонение в принятии к рассмотрению обращения, поданного в электронном виде, а это, в свою очередь, может привести в цепочке юридических фактов к срыву срока исковой давности либо процессуальных сроков, что подразумевает правовые последствия, имеющие процессуальные последствия для заявителя. В основе будет лежать факт, например, изготовления текста обращения в формате, не предусмотренном Порядком, что, разумеется, означает, что в данном случае заявителем не соблюдено правило поведения, установленное подзаконным нормативным правовым актом, которое, исходя из материалов правоприменительной практики, в качестве судебной процедуры не рассматривается» [1, с. 484]. Как видим, все же подзаконные технические регла- ш менты в сфере правосудия могут благодаря содержащимся в них требованиям и оказывать воздействие на ход реализации процессуальных прав, и не всегда это а будет иметь положительный эффект на практике в отношении гарантирован- О ности реализации права на судебную защиту. О
Наряду с отмеченными проблемными моментами в отношении возможных О
п
направлений дальнейшей трансформации института ответственности и защиты а в процессуальном праве следует отдельно упомянуть вопрос об ответственно- в
н
сти судов, судебных департаментов и иных органов государственной власти за О
техническую организацию и функционирование «электронного правосудия». В р
юридической литературе, к сожалению, не так часто обращаются исследователи |
к данной тематике. Было бы неправильным усматривать в качестве субъектов к
ответственности за технические сбои, ошибки и иные отклонения от установ- а
ленных требований в сфере осуществления правосудия исключительно граж- |
дан и предпринимателей. Напротив, часть рисков нарушения в технической |
составляющей отправления правосудия и обеспечивающего его электронного ¡§
документооборота возможно и целесообразно переложить на государство в лице ~ его соответствующих органов и должностных лиц.
В данном вопросе небезынтересно предложение о закреплении за Судебным 1 департаментом при Верховном Суде РФ статуса ответственного субъекта-оператора электронно-информационной системы, обеспечивающей функционирование судопроизводственной и иной сопряженной с ней деятельностью, включая электронный документооборот. Особенно важно, что данное положение предлагается к закреплению на законодательном уровне [1, с. 485]. Однако нам представляется целесообразным не только возложение на Судебный департамент 29
при Верховном Суде РФ обязанностей оператора электронно-информационной системы (возможен выбор и иного органа государственной власти, к примеру, в случае реализации возможности обращения в электронной форме за судебной защитой через портал «Государственные услуги» на Правительство РФ), но и распределение части рисков с возложением бремени ответственности на данный или иной орган государственной власти по восстановлению нарушенных прав техническими сбоями, неполадками и ошибками, возникающими в ходе реализации технологий «электронного правосудия». Подобные отклонения в функционировании системы «ГАС Правосудие» или другого электронно-информационного ресурса, обеспечивающего отправление правосудия (например, вынужденные технические задержки в регистрации подаваемого искового заявления, ходатайства или иного обращения в суд) могут влиять на процесс течения процессуального срока, на возможность (или невозможность) реализации права на судебную защиту в целом.
Таким образом, считаем возможным и целесообразным дополнить действующее процессуальное законодательство для обеспечения надлежащих гарантий права на судебную защиту посредством использования информационно-цифровых технологий соответствующими нормами о последствиях нарушения технических требований к процессуальным актам и иным юридическим фактам, имеющим электронно-цифровую форму. Дальнейшей проработки требуют как доктринальные, так и законодательные положения по вопросам разграничения предметов регулирования между процессуальными законами и подзаконными регламентами (порядками), содержащими технические нормы в сфере «электронного правосудия» и обеспечивающими его работу посредством организации о электронного документооборота. В уточнении и развитии также нуждаются ^ как общетеоретические, так и отраслевые юридические знания в отношении ~ дефектных юридических фактов, особенно в отношении такого их подвида, как ^ дефектные факты с нарушением технических требований к их формальной со-| ставляющей. Назревшим следует признать и пересмотр ряда доктринальных | положений о соотношении понятийных пар «риск — меры защиты права» и £ «вина — ответственность» ввиду нарастающей тенденции достаточно масштаб-
0
| ного проникновения электронно-цифровых технологий непосредственно в сам
У
| механизм процессуального правового регулирования. Одновременно дополни-
2 тельный анализ должен проводиться в области соотношения и взаимосвязи
1 технических норм и норм права, в особенности предписаний процессуального « законодательства.
| В этой связи по-прежнему актуально звучат следующие слова Ю.А. Тихоми-
е рова: «Целесообразно изменить взгляд на природу технического регулирования,
° которое опосредовано правом, признать его специальной разновидностью право-
0
° вого регулирования, а технико-юридические нормы — одним из источников ¿3 права. Нужны исследования в данной области, которые позволят установить
1 типичные черты технико-юридических норм. Это подчиненность нормам закона | в качестве средства их специализированного юридического обеспечения, хотя
эта линия не выявлена еще в полной мере» [2, с. 298-299]. Системное решение обозначенных проблемных вопросов позволит, по нашему мнению, не только в правовой доктрине, но и на практике определить оптимальные пути трансформации института ответственности и мер защиты от неблагоприятных последствий нарушения технических и нормативных процессуальных предписаний права в 30 сфере реализации «электронного правосудия».
Библиографический список
1. Валеев Д.Х., Нуриев А.Г. Электронный документооборот в сфере правосудия в условиях цифровой экономики // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2019. Вып. 45. C. 467-489.
2. Тихомиров Ю.А. Технико-юридическое регулирование // Правовое регулирование: теория и практика. М.: Формула права, 2010. 400 с.
References
1. Valeev D.H., Nuriev A.G. Electronic document management in the field of justice in the digital economy // Bulletin of the Perm University. Legal sciences. 2019. Issue 45. Р. 467-489.
2. Tikhomirov Yu.A. Technical and legal regulation // Legal regulation: theory and practice. M.: Formula of Law, 2010. 400 p.
