CC BY
621
УДК 347.98
К ВОПРОСУ О СУЩНОСТИ ИНСТИТУТА ПОДВЕДОМСТВЕННОСТИ
© Сакун О. В., 2008
Проанализированы широкий и узкий подходы в понимании института подведомственности на современном этапе. В рамках узкого подхода рассмотрены точки зрения на природу подведомственности. Дана характеристика соотношения понятий подведомственности и подсудности.
Ключевые слова: подведомственность; подсудность.
Анализ складывающейся в последние годы правоприменительной практики органов, наделенных полномочиями по рассмотрению и разрешению правовых конфликтов в различных сферах общественных отношений, показывает, что одной из ключевых проблем, влияющих самым непосредственным образом на доступность и эффективность их деятельности, является проблема выработки четкого механизма определения круга вопросов, составляющих предметы ведения каждого из них1. Как справедливо отмечает профессор Г. Л. Осокина, правовая неопределенность в данной сфере вызывает серьезный сбой как в деятельности судов и иных юрисдикционных органов, так и в механизме защиты субъективных прав и законных интересов граждан и организаций [1].
Немаловажной данная проблема видится также и в аспекте соблюдения российским государством международных стандартов в сфере обеспечения защиты прав и свобод человека. И в первую очередь это касается организации правосудия в области гражданской и административной юрисдикции2. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод [2] обязала госу-дарств-участников (в т. ч. и Россию) гарантировать доступность правосудия (ст. 6) и эффективность средств правовой защиты (ст. 13). Как указывает судья Высшего арбитражного cуда РФ Т. К. Андреева, в контексте решений Европейского Суда по правам человека ситуация, когда лицо, чьи права нарушены, не может определить компетентный суд или иной компетентный орган, куда оно может обратиться с соответствующим заявлением, признается нарушени-
ем ст. 13 Конвенции [3]. Проблема выбора надлежащего суда и определения судебной компетенции при реализации права на доступ к суду и обеспечении права на эффективное средство правовой защиты приобретает особую значимость в свете недавних заявлений президента РФ о необходимости повышения качества правосудия [4].
Все это обуславливает актуальность и необходимость продолжения исследования такого института российского права, как подведомственность.
Институт подведомственности впервые получил свое законодательное оформление в прошлом веке в процессуальных кодексах РСФСР, регулирующих гражданское судопроизводство. Именно цивилисты-процессуалисты внесли наибольший вклад в изучение теории подведомственности.
Значение института подведомственности достаточно полно в середине 1970-х гг. прошлого века охарактеризовал профессор Ю. К. Осипов. Он указывал, что объективная необходимость существования института подведомственности состоит в том, что в любом государстве складывается система органов, наделенных правом разрешать юридические дела, и, как следствие, возникает потребность в разграничении их компетенции. Именно эту функцию и выполняет институт подведомственности [5]. Такой институт в правовом регулировании общественных отношений играет роль распределительного механизма, с помощью которого государство обеспечивает подключение к нему различных форм разрешения юридических дел в соответствии с характером тех общественных отношений, из которых эти дела возникают. Действие этого механизма
обеспечивается путем указания в законе на определенные критерии, в зависимости от которых конкретные дела поступают на разрешение указанных в законе органов [6].
Весьма дискуссионным в науке гражданского процессуального права является вопрос о характеристике правового содержания подведомственности, ее сути. На сегодняшний день можно выделить несколько основных точек зрения по данному вопросу.
Подведомственность понимается: как
предметная компетенция правоприменительных органов по рассмотрению и разрешению споров о праве и иных правовых вопросов [7]; как юрисдикция государственных органов и органов общественности в области рассмотрения и разрешения конфликтов [8]; как свойство дела, в силу которого их рассмотрение и разрешение отнесено законом к ведению определенного юрисдикционного органа [9]; как круг дел (споров о праве и иных правовых вопросов), разрешение которых отнесено законом к компетенции определенного юрисдикционного органа [10]; как относимость нуждающихся в государственно-властном разрешении споров о праве и иных материально-правовых требований к ведению различных юрисдикционных органов [11]. Не имея возможности в рамках настоящей статьи дать развернутую характеристику каждой из них, ограничимся общими комментариями.
В правовой литературе под компетенцией обычно понимают совокупность прав и обязанностей конкретного органа государства, возложенных на него для реализации определенных задач и функций [12]. Таким образом, компетенция — это свойство государственного органа, определяющее объем его полномочий. Авторы, отождествляющие понятия подведомственности и компетенции, считают необходимым ввести уточняющую формулировку подведомственности как предметной компетенции, подчеркивая тем самым, что речь идет только о тех полномочиях, которые связаны с осуществлением деятельности по рассмотрению и разрешению споров о праве и других юридических дел.
Нужно согласиться с теми авторами, которые разграничивают понятие предметной компетенции и подведомственности. Как отмечал Ю. К. Осипов, и предметная компетенция, и подведомственность имеют своей задачей разграничение полномочий различ-
ных юрисдикционных органов в зависимости от предмета их деятельности. Однако у них имеется существенное различие: они характеризуют связь между правомочием субъекта и объектом правомочий несколько по-разному. Если предметная компетенция характеризует ее со стороны субъекта полномочий, то подведомственность — со стороны ее объекта (того круга вопросов, который может быть предметом осуществления каким-либо органом своих полномочий). Но нужно понимать, что компетенция и подведомственность являются объективно взаимосвязанными категориями, и только вместе могут обеспечить эффективное решение поставленной задачи.
Вызывает возражение и определение подведомственности как юрисдикции. В литературе существуют самые разные определения данной категории. Обобщив существующие точки зрения, можно сформулировать следующее понятие юрисдикции: это совокупность предоставленных системе компетентных органов или должностных лиц (либо конкретному органу или должностному лицу) полномочий на осуществление правоприменительной деятельности по разрешению относимых к их компетенции правовых вопросов [13]. Понятия компетенции и юрисдикции не тождественны, так как последнее по своему содержанию, традиционно придаваемому ей современной наукой, шире3. Однако для предмета исследования настоящей статьи важно отметить их определенное сходство: и для компетенции, и для юрисдикции ключевым элементом является такая категория, как «полномочия». Таким образом, характеристика, указанная для соотношения компетенции и подведомственности, в этом аспекте применима и для характеристики юрисдикции и подведомственности.
Также неверным является и определение подведомственности как свойства дела. Нужно согласиться с профессором Г. Л. Осокиной в том, что подведомственность дела и свойство дела — это различные понятия. Свойство дела определяется природой (характером) спорного материального правоотношения, неразрывно связано с последним, изменить которую законодатель не в состоянии. Подведомственность дела в отличие от его свойства — «величина переменная», так как подведомственность одного и того же дела может меняться в зависимости от изменения конкретных социально-
экономических и политико-правовых условий существования общества и государства. Однако свойства дела и отнесение его к ведению того или иного органа объективно взаимосвязаны. В этой связи свойство дела нужно рассматривать как объективный критерий определения его подведомственности. Именно данный критерий, как правило, является определяющим в отношении того органа, который в силу присущих ему качеств лучше других приспособлен для разрешения данного конкретного дела. Кроме объективного критерия определения подведомственности существуют и субъективные, не зависящие от характера дела: например, потребности правоприменительной практики [14].
Что касается определения подведомственности как круга дел, отнесенных к компетенции определенного юрисдикционного органа и как относимости определенных юридических дел, нуждающихся в государственно-властном разрешении, к ведению различных юрисдикционных органов, то представляется, что между ними нет каких-либо сущностных противоречий. При характеристике подведомственности ключевым элементом является такое понятие, как «круг споров о праве и иных правовых вопросов». Получается, что основное внимание при данном подходе фокусируется именно на совокупности юридических конфликтов, которые потенциально требуют или могут потребовать для своего разрешения реализации властной компетенции со стороны определенного органа или должностного лица, тем самым очерчивается сфера юрисдикционной деятельности субъекта публичной власти.
Более верной является трактовка подведомственности как относимости нуждающихся в государственно-властном разрешении споров о праве и иных материальноправовых требований к ведению различных юрисдикционных органов. Представляется, что «круг споров о праве и иных правовых вопросов» является хотя и центральным, но не единственным элементом категории «подведомственность». По справедливому замечанию В. М. Жуйкова, подведомственность на современном этапе является не только механизмом распределения юридических дел, но и выступает как средство защиты нарушенных прав и интересов [15], -юридическое дело должно разрешаться тем органом, в котором это будет осуществлено
наиболее эффективно с точки зрения интересов обладателя оспариваемого права. Следовательно, для реализации таких задач важное значение имеет еще и характеристика органа, осуществляющего правоприменительную деятельность: механизм его образования, его правовой статус, система принципов, лежащих в основе его деятельности и т. д. В силу этого необходимым элементом подведомственности является также определенная связь между юридическим делом и органом, к компетенции которого отнесено право на его разрешение.
Кроме того, если определять подведомственность как «круг споров о праве и иных дел», то при такой трактовке присутствует определенная внутренняя нелогичность. Дело в том, что «круг юридических дел» - это то, что распределяется, своего рода предмет подведомственности. Отождествлять категорию и ее предмет неверно. Тем более что связь юридического дела и юрисдикционного органа как необходимый элемент подведомственности здесь отходит на второй план. Термин «относимость» является качественной характеристикой совокупности юридических конфликтов и отражает их взаимосвязанность с органом, разрешающим такие конфликты. В силу этого, думается, что на сегодняшний день именно такая трактовка наиболее полно раскрывает сущность подведомственности как самостоятельной правовой категории.
В современном законодательстве вопрос о трактовке подведомственности решен не однозначно. В какой-то степени это связано с тем, что ни в правовых актах РСФСР, ни в действующих правовых актах РФ нет легального ее определения. Например, в АПК РФ нормы, регулирующие подведомственность, включены в главу «Компетенция арбитражных судов» наряду с нормами, регулирующими вопросы подсудности. Таким образом, если следовать логике законодателя, подведомственность является элементом компетенции. Данная позиция, как было показано выше, весьма спорная. Более удачна в этом плане формулировка, используемая в ГПК РФ. В его структуре нормы о подведомственности находятся в главе «Подведомственность и подсудность», что является, с точки зрения научной концепции, более корректным.
В рамках рассматриваемой темы необходимо также коснуться вопроса о соотношении подведомственности и подсудности. В
научной литературе встречается их отождествление. Представляется, что для такого вывода нет оснований. Тем более что действующее законодательство признает самостоятельное значение каждого из этих институтов.
Можно сказать, что подсудность по сравнению с подведомственностью является категорией с более узкой сферой применения. Причем границы этой сферы ей заданы нормами Конституции РФ, а именно ст. 47: никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Таким образом, если подведомственность разграничивает юрисдикционные полномочия различных по своей правовой природе органов, то подсудность используется исключительно в рамках судебной системы для определения судебного органа, уполномоченного разрешить правовой конфликт. Получается, что применительно к судебной системе задачи, стоящие перед подсудностью, по своей сути в чем-то совпадают с задачами, стоящими перед подведомственностью. Нужно согласиться с теми авторами, которые определяют подсудность как относимость подведомственного судам юридического дела к ведению конкретного суда в рамках единой судебной системы [16]. Однако есть весьма существенное отличие. Конституционной нормой на подсудность возложена задача дать заинтересованному лицу информацию о том, в какой конкретно суд нужно обращаться. Именно для этого, к примеру, в ГПК РФ и АПК РФ сформулированы правила родовой и территориальной подсудности. Подведомственность же как институт более высокого порядка осуществляет только распределение сфер юрисдикционного воздействия, не опускаясь на более низкий уровень индивидуализации. В связи с этим нельзя согласиться с имеющимся в литературе мнением, что существует территориальная подведомственность [17].
В научной литературе рядом авторов, учитывая то обстоятельство, что теперь все дела по спорам о защите прав, свобод и охраняемых законом интересов могут по заявлениям заинтересованных лиц рассматриваться в судах, ставится под сомнение правильность использования института подведомственности для разграничения предметов ведения различных систем судов, входящих в судебную систему РФ.
Предлагается для целей использовать институт подсудности. Такой позиции, к примеру, придерживается В. М. Жуйков [18]. С данным подходом вряд ли можно согласиться по следующим соображениям.
Действительно, одним из принципов организации судебной системы РФ является ее единство. Но фактически это не так очевидно. Исходя из анализа современного законодательства, вряд ли можно рассматривать суд в системе разделения властей обобщенно как единый орган судебной власти (как, например, это было в советское время). Правы те авторы, которые говорят о существовании в рамках судебной системы автономных, организационно самостоятельных и процессуально независимых друг от друга Конституционного суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, а также подсистем судов общей юрисдикции и арбитражных судов [19]. В связи с этим, а также основываясь на указанной ранее характеристике подсудности и подведомственности, можно сказать, что только используя оба института во взаимосвязи, возможно полно и эффективно распределить сферы юрисдикционных полномочий между судами. В случае же использования только института подсудности, как справедливо заметил профессор В. В. Ярков, придется существенно изменить трактовку его содержания, что, по сути, приведет к созданию новой правовой конструкции общего характера [20]. Также это, скорее всего, приведет к существенной терминологической путанице, что негативно скажется на правовом регулировании организации судебной власти.
Еще одним вопросом, обсуждаемым в этой связи, является вопрос о том, с помощью какой категории нужно разграничивать предметы ведения между общими судами и военными судами. Здесь законодатель использовал институт подсудности, и именно разграничение полномочий осуществляется в соответствии с правилами родовой горизонтальной подсудности. И представляется, что абсолютно обоснованно. Согласно ст. 1 федерального конституционного закона № 1-фКз от 23.06.1999 г. (в ред. 04.12.2006 г.) «О военных судах Российской Федерации», военные суды не образуют самостоятельной и обособленной ветви судебной власти, а входят в единую систему судов общей юрисдикции. К предметам ведения военных судов отнесено любое гра-
жданское, уголовное дело, а также дело об административном правонарушении, при условии, что участник такого дела обладает статусом военнослужащего. Таким образом, к ведению военных судов отнесены те же сферы общественных отношений, что и для общих судов, но с поправкой на специального субъекта, что соответствует компетенции судов общей юрисдикции. В связи с этим использование института подведомственности в этом случае привело бы к необоснованному расширению его содержания и смешению с институтом подсудности.
В научных исследованиях также неоднозначно решен вопрос о месте норм о подведомственности в системе российского права. В большинстве современных исследований институт подведомственности вполне обоснованно рассматривается как комплексный межотраслевой институт, который включает в себя нормы различной отраслевой принадлежности, регулирующие вопросы предметной компетенции юрисдикционных органов. Прежде всего, это нормы процессуальных отраслей права. Необходимо согласиться с теми авторами, которые говорят о том, что нормы о подведомственности содержатся во всех без исключения процессуальных отраслях [21]. Наибольшую полемику вызывает данная позиция относительно уголовно-процессуального права. Действительно, применительно к уголовному процессу традиционно речь о подведомственности не идет. Но утверждать, что данная отрасль не содержит норм о подведомственности, только на этом основании было бы не верно. Исходя из ст. 49 Конституции РФ, закрепляющей презумпцию невиновности, а также положений действующего уголовно-процессуального законодательства, можно сделать вывод о наличии исключительной подведомственности уголовных дел судам4.
Также нормы о подведомственности содержатся в материальных отраслях права. Например, ст. 383 и ст. 385 ТК РФ устанавливают подведомственность комиссий по трудовым спорам как органа по рассмотрению и разрешению индивидуальных трудовых споров. Также ТК РФ, но уже в ст. 398, ст. 402-404 устанавливает подведомственность органам по рассмотрению и разрешению коллективных трудовых споров -примирительной комиссии, посреднику и трудовому арбитражу. Нормы о подведом-
ственности различных административных органов содержатся также в актах административного законодательства. В этом смысле представляется ошибочной позиция авторов, которые указывают на то, что нормы о подведомственности являются нормами только процессуального права.
На сегодняшний день в научной литературе существует и более широкий подход к сущности подведомственности. Ряд современных правоведов, специализирующихся в различных отраслях права, рассматривают назначение института подведомственности более глобально. Так, профессор В. В. Ярков указывает, что в условиях построения и осуществления системы государственной власти на принципах разделения властей подведомственность играет роль рабочего юридического механизма, позволяющего реализовать положения Конституции РФ в государственно-правовом строительстве, так как устанавливает четкие критерии разделения государственной власти на три автономные ветви: законодательную, исполнительную и судебную [22]. Солидарен с ним и один из ведущих специалистов в сфере административного права профессор Д. Н. Бахрах, который отмечает, что для эффективной организации работы органов законодательной, исполнительной и судебной власти большое значение имеет четкое определение того, какой субъект какими делами ведает, кто какие дела оформляет, рассматривает, исполняет, т. е. для каждого субъекта публичной власти объективно необходимым условием его деятельности являются предметы ведения. Следовательно, везде, где функционирует публичная власть, где действуют ее субъекты, должна существовать подведомственность, как категория, определяющая предметы, объекты, на которые распространяется власть субъекта. Подведомственность выполняет функцию правовой формы разделения труда по осуществлению властной деятельности. Даже если сам термин «подведомственность» не употребляется, то он подразумевается. В частности, в административном праве широко используются синонимы понятия «подведомственность»: «находится в ведении»
(министерства, службы, государственного органа), «предметы ведения» [23].
Таким образом, подведомственность, в соответствии с широким подходом к ее
сути, выступает механизмом по разграничению предметов ведения любых органов публичной власти, должностных лиц или общественных организаций соответственно выполняемым ими функциям, а не только тех, деятельность которых связана с разрешением различных юридических конфликтов.
Подобный подход к трактовке подведомственности имеет свою ценность. Основываясь на нем, можно сказать, что, поскольку субъекты публичной власти действуют во всех сферах и отраслях социальной жизни, то нормы о подведомственности имеются во всех отраслях права как материальных, так и процессуальных. Это дает основания говорить о необходимости комплексного подхода в регулировании порядка определения предметов ведения. Эффективное функционирование всей системы публичных органов может быть обеспечено путем строгого согласования норм разной отраслевой принадлежности, но регулирующих общую сферу отношений - разграничение компетенции различных (в том числе юрисдикционных) органов. Такие нормы должны быть объединены общими принципами, общей основополагающей идеей. Изменение предметов ведения у одного субъекта публичной власти не должно происходить без соответствующего одновременного изменения у другого субъекта публичной власти. Взаимосвязанное правовое регулирование позволит минимизировать (а в идеале - устранить) случаи возникновения споров о компетенции, а также ситуации, когда лицу отказывается в защите его прав из-за непод-ведомственности дел различным юрисдикционным органам.
В этом смысле можно приветствовать высказанную в научной литературе идею о целесообразности принятия на федеральном уровне единого, возможно, кодифицированного, закона, регулирующего вопросы подведомственности различных юридических дел. Существование такого акта может обеспечить необходимую согласованность существующих норм, а также систематизирует деятельность законодателя по введению новых [24].
В заключение хотелось бы отметить, что в настоящей статье затронуты лишь некоторые проблемы, связанные с сущностью института подведомственности. В частности, осталась за ее рамками весьма дискуссион-
ная проблема, посвященная анализу подведомственности как одной из ключевых предпосылок, непосредственно влияющих на реализацию права на судебную защиту. Представляется, что данная проблема заслуживает в силу своей многоаспектности отдельного исследования. Ы
1. Осокина Г. Л. Гражданский процесс. Общая часть. 2-е изд., перераб. М., 2008. С. 393.
2. Конвенция о защите прав человека и основных свобод // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочно-правовая система.
3. Критерии разграничения подведомственности дел между арбитражными судами и судами общей юрисдикции [Электронный ресурс] : дискуссия. Режим доступа: http://www.arbit.r-praktika.ru/Arch/ap200411dis.htm
4. Выступление Президента России Д. Медведева
на VII Всероссийском съезде судей [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// kremlin.ru / appears /2008/12/02/ 1631_type 63374type63376_210020.
shtml
5. Осипов Ю. К. Подведомственность юридических дел : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Свердловск, 1974. С. 6—7.
6. Осипов Ю. К. Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973. С. 121.
7. Козлов А. Ф. Суд первой инстанции как субъект советского гражданского процессуального права. Томск, 1983. С. 55; Осокина Г. Л. Указ. соч. С. 397.
8. Побирченко И. Г. Подведомственность хозяйственных споров. Киев, 1969. С. 9.
9. Иванов О. В. Подведомственность гражданских дел суду и некоторые вопросы теории гражданского процесса // Роль права в решении задач экономического развития в условиях развития социализма. Вып.
4. Иркутск, 1972. С. 75; Елисейкин П. Ф. Защита субъективных прав и интересов и компетенция суда в советском гражданском процессе // Учен. зап. Даль-невост. ун-та. Вопросы государства и права. Владивосток, 1969. С. 74.
10. Клейнман А. Ф. Советский гражданский про-
цесс. М., 1954. С. 137; Дружков П. С. Судебная подведомственность споров о праве и иных правовых вопросов, рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства : дис. . канд. юрид. наук.
Свердловск, 1966. C. 13.
11. Осипов Ю. К. Подведомственность юридических дел : дис. ... д-ра юрид. наук. Свердловск, 1974. С. 43; Гражданский процесс : учебник / под ред. В. А. Мусина, Н. А. Чечиной, Д. М. Чечота. М., 1998. С. 117 (автор главы — В. А. Мусин).
12. Лебедев М. Ю. Развитие института юрисдикции и его появление в третейском суде : дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2005. С. 158.
13. Бурова И. Л. Подведомственность дел арбитражным судам : дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2005. С. 24.
14. Осокина Г. Л. Гражданский процесс. Общая часть. C. 397.
15. Жуйков В. М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М., 1997. С. 89.
16. См., напр.: Гражданский процесс / под ред. В. В. Яркова. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2004.
17. Бахрах Д. Н. Подведомственность юридических дел и ее уровни / / КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочно-правовая система. Представляется, что автор смешивает данное понятие с территориальной подсудностью.
18. Жуйков В. М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. С. 193.
19. См., напр.: Жилин Г. А. Полномочия судов: порядок определения // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочно-правовая система.
20. Решетникова И. В., Ярков В. В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. Екатеринбург; М., 1999. С. 73.
21. См. подробнее: Чудиновских К. А. Подведомственность в системе гражданского и арбитражного процессуального права. СПб., 2004. С. 23—38.
22. Решетникова И. В., Ярков В. В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. С. 71.
23. Бахрах Д. Н. Подведомственность юридических дел и ее уровни.
24. Осипов Ю. К. Подведомственность юридических дел. С. 35; Чудиновских К. А. Подведомственность в системе гражданского и арбитражного процессуального права. С. 163.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Справочно-правовая система «КонсультантПлюс» по состоянию на октябрь 2008 г. дает ссылку на более чем 800 актов Верховного суда, в которых речь шла о применении п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ и абз. 2 ст. 220 гПк РФ; на более чем 100 актов ВАС, связанных с применением п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ. Это свидетельствует о том, что вопросы применения судами положений, регулирующих отказ в приеме исковых заявлений, а также прекращение производства по причине неподве-домственности дела находятся на постоянном контроле высших судебных инстанций судов гражданской юрисдикции.
2 В России в рамках судебной системы функционируют система судов общей юрисдикции и система арбитраж-
ных судов, которые, по сути, параллельно реализуют судебную власть в сфере, относящейся к гражданским и административным делам. Это обуславливает необходимость эффективного распределения сфер реализации их юрисдикционных полномочий.
3 Вопрос о содержании юрисдикции весьма спорный. Разные авторы в понятие юрисдикции включают: систему компетентных органов и лиц, управомоченных на осуществление правоприменительной деятельности по разрешению правовых вопросов; совокупность предоставленных для осуществления юрисдикционной деятельности предметных, функциональных и территориальных полномочий по разрешению правовых вопросов; юрисдикционную деятельность,
понимаемую как правоприменительная деятельность компетентных органов по разрешению правовых вопросов (не только споров!); относимость к компетенции данных органов и лиц правовых вопросов, на разрешение которых эти органы и лица управомочены.
4 Развитие идей восстановительного правосудия в России, а также идея организации системы ювенальных судов могут сделать вопрос о подведомственности в сфере уголовной юстиции достаточно актуальным.
On the Question of the Substance of the Jurisdiction Institute
© Sakun O., 2008
In the article a broad and strict approaches to the current understanding of the jurisdiction institute are analyzed. Within the strict approach some certain points of view on the nature of the jurisdiction are considered. The characteristics of the correlation of the notions of jurisdiction and cognizance are represented.
Key words: jurisdiction; cognizance.
