CC BY
501
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2018. № 2 (55). С. 135-139.
УДК 347.9
DOI 10.25513/1990-5173.2018.2.135-139
ПОДВЕДОМСТВЕННОСТЬ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ПРАВЕ
JURISDICTION IN MODERN RUSSIAN LAW Р. Е. КУЗЬМИН (R. E. KUZMIN)
Рассмотрены основные определения таких понятий, как «подведомственность», «компетенция», «предметная компетенция» и «юрисдикция». Компетенция суда может рассматриваться в широком и узком смысле. В широком смысле в компетенцию входят профильные, или главные, полномочия и непрофильные, а также подведомственность. В узком смысле компетенция есть полномочия по рассмотрению и разрешению определённого круга юридических дел, что корреспондирует понятию предметной компетенции. Предметная компетенция содержит в себе заранее определённый законом перечень дел и критерии определения дела, относящегося к компетенции суда, а также полномочия суда на рассмотрение и разрешение правовых споров. Подведомственность определяется через относимость, отнесение дел к тому или иному органу. Юрисдикция рассматривается как круг установленных для соответствующего органа полномочий (статика) и юрисдикционную деятельность (динамика). Проведён сравнительный анализ, и предложен новый подход к пониманию указанных терминов в науке гражданского процессуального права.
Ключевые слова: подведомственность; компетенция; предметная компетенция; юрисдикция; подсудность; суды общей юрисдикции; арбитражные суды.
The article deals with the main definitions of such concepts as jurisdiction, competence, subject competence and jurisdiction. A court competence may be understood in a broad and narrow sense. In a broad sense the competence includes both profile or major and non-profile powers, as well as jurisdiction. In a narrow sense competence is powers for dealing with and deciding a certain range of cases, which corresponds to the notion of a subject competence. The subject competence contains a list of cases, defined by the law, and criteria of case definition, referring to the court competence, as well as court powers for dealing with and deciding legal disputes. Jurisdiction is defined through relevance, referring cases to this or that particular body. Jurisdiction is considered to be a circle of powers, established for a corresponding body (statics) and jurisdiction activity (dynamics). A comparative analysis has been conducted and a new approach how to understand these concepts in civil procedure has been suggested.
Key words: jurisdiction; competence; subject competence; cognizance; courts of general jurisdiction, arbitration courts.
Основным показателем возможности граждан и юридических лиц обращаться для защиты свои прав в тот или иной юрисдик-ционный орган является институт подведомственности. Для надлежащего функционирования судебной системы и, следовательно, надлежащей и своевременной защиты прав физических и юридических лиц требуется теоретическая и законодательная проработанность данного института.
Конституционное право на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ) предполагает возможность каждого защищать свои права в
государственном суде. Однако различие процессуальных форм осуществления судебной власти, сложный, многоуровневый характер судебной системы в Российской Федерации не всегда позволяют заинтересованному лицу без затруднений определить тот суд, в который следует обратиться за защитой прав.
Между тем неправильное определение судьёй компетенции суда при обращении заинтересованного лица за судебной защитой приводит к нарушению права участвующих в деле лиц на законный суд или к необоснованному отказу в осуществлении правосудия.
© Кузьмин Р. Е., 2018
То и другое несовместимо с предназначением органов судебной власти, на которые возложена конституционная обязанность по обеспечению защиты прав и свобод посредством правильного и своевременного рассмотрения и разрешения дел, отнесённых к их компетенции.
Введение законодателем в оборот термина под названием «подведомственность» не устранило отождествления подведомственности с другими родственными понятиями. Так, до сих пор в литературе достаточно часто «подведомственность» и «подсудность» рассматриваются как равнозначные понятия. Нет в науке и единого мнения о сущности подведомственности.
Признание на конституционном уровне права каждого на судебную защиту закрепило для заинтересованных лиц правовую гарантию, обеспечивающую недопустимость исключения помимо их воли из механизма государственной защиты суда как органа правосудия. Однако ситуацию это не упростило, а сделало её в какой-то степени даже более сложной, поскольку в результате последующего реформирования судебной системы были созданы автономные от судов общей юрисдикции новые судебные органы, причём их компетенция нередко стала пересекаться с компетенцией общих судов.
Соответственно, проблема подведомственности и подсудности дел о защите прав граждан и организаций сместилась преимущественно в сторону разрешения вопросов определения компетентного суда из числа различных судебных органов. При этом она по-прежнему остаётся одной из самых актуальных в теории и практике осуществления правосудия по гражданским делам, поскольку при абсолютном приоритете судебной защиты от её разрешения зависит обеспечение права каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьёй, к подсудности которых оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47 Конституции РФ) [1].
Так, подведомственность и подсудность в процессуальной теории и судебной практике нередко отождествляют с компетенцией судов. Это находит отражение и в законодательстве: гл. 4 в Арбитражном процессуальном кодексе РФ, устанавливающая правила подведомственности и подсудности дел, от-
носящихся к арбитражной юрисдикции, так и называется - «Компетенция арбитражных судов». Ю. К. Осипов рассматривал подведомственность через компетенцию различных органов государства и общественности по разрешению споров о праве и иных правовых вопросов. Полномочия судебных органов на рассмотрение споров о праве, отнесённых к их ведению, называют подведомственностью судебных органов или судебной юрисдикцией. Автор рассматривал подведомственность в широком и узком смысле, применительно к гражданскому процессу понятие «подведомственность» употребляется в узком смысле. В данном случае подразумевается компетенция того или иного органа, учреждения государства не вообще, а лишь компетенция его на разрешение споров о праве и иных спорных правовых вопросов [2].
Соответственно, компетенция - более широкое понятие уже потому, что в качестве обязательного элемента включает не только собственно подведомственность (т. е. определение предметов ведения), но и сами властные полномочия [3].
Кроме того, в системе разделения сфер реализации государственной власти суд исполняет роль органа по осуществлению правосудия, вместе с тем полномочия различных звеньев судебной власти не ограничиваются только рассмотрением и разрешением дел. Соответственно, под компетенцией суда, если строго следовать указанным в приведённом определении признакам, следует понимать весь круг установленных для него законом властных полномочий, акт реализации которых имеет обязательную силу для субъектов, подпадающих под его действие.
Например, согласно ст. 126 Конституции РФ в компетенцию Верховного Суда как высшего судебного органа страны по разрешению гражданских споров и иных дел, отнесённых к судам гражданской юрисдикции, входит не только рассмотрение и разрешение подсудных ему дел, но и дача разъяснений по вопросам судебной практики. Эти разъяснения даются в постановлениях Пленума Верховного Суда и информационных письмах Президиума Верховного Суда, они являются обязательными для нижестоящих судов, осуществляющих правоприменительную
деятельность при рассмотрении и разрешении дел. Становятся они таковыми и для всех иных лиц, участвующих в судопроизводстве, поскольку суд руководствуется этими разъяснениями при определении прав и обязанностей субъектов процесса и условий их реализации в той или иной конкретной ситуации. Соответствующие акты имеют непосредственное отношение к судопроизводству, поскольку устанавливают нормы (правила общеобязательного поведения), определяющие во взаимосвязи с нормами законодательных актов порядок его осуществления и правила разрешения материально-правовых споров. Они исходят от высшего органа судебной власти в стране, являясь одной из форм реализации его властных полномочий, однако по отношению к правосудию, осуществление которого есть главное (профильное) полномочие всех государственных судов, включая Верховный Суд РФ, эта форма носит вспомогательный характер. Соответственно, процедура принятия правовых актов, содержащих такие разъяснения, гражданское процессуальное законодательство не регламентирует, этого и не требуется. Будучи взаимосвязанной с правосудием, осуществляемым с соблюдением соответствующей процессуальной формы, она таковым не является и по отношению к нему носит подчинённый характер.
Получается, что «столкновение компетенций государственных судов имеет место только в отношении главных (профильных) полномочий. Полномочия, носящие подчинённый характер, не пересекаются и не требуют разграничения» [4].
Следовательно, термин «компетенция» употребляется в широком и узком значениях. В теории гражданского процессуального права данный термин употребляется в узком значении - в значении круга главных полномочий [5]. Иначе говоря, под полномочиями суда в данном случае понимается лишь круг вопросов, находящихся в его ведении, посредством которых (полномочий) выполняются обязанности суда как органа правосудия [6]. В связи с этим в теории процессуального права в рамках компетенции суда выделяют предметную компетенцию, которая определяется как совокупность полномочий суда на рассмотрение споров о праве
и иных дел, затрагивающих права граждан и организаций [7].
Интересно мнение П. Ф. Елисейкина: «...о компетенции принято говорить как о совокупности определённых прав и обязанностей органа власти, о его властных полномочиях, и в этом смысле компетенция противопоставляется правоспособности (правосубъектности) граждан и юридических лиц» [8].
Некоторые авторы предлагают рассматривать компетенцию судебных органов как правоспособность [9]. Наиболее правильной представляется позиция тех авторов, которые противопоставляют понятия правоспособности и компетенции, полагая, что правоспособность есть лишь абстрактная возможность иметь права и обязанности, тогда как компетенция включает в себя права и обязанности, существующие на основании закона до стадии правоотношения [10]. Отличие органов власти (должностных лиц) от обычных граждан или юридических лиц состоит в том, что для осуществления своих функций они должны обладать правами и нести обязанности, а не обладать только абстрактной возможностью иметь их в будущем. Иначе утрачивается специфика их положения как органов власти (должностных лиц) [11].
Как отмечал П. Ф. Елисейкин, понятие компетенции суда в советском гражданском процессе, в науке поглощалось понятием гражданской процессуальной правоспособности (правосубъектности). Однако понятия правоспособности вообще и компетенции вообще, понятия гражданской процессуальной правоспособности и компетенции суда в гражданском процессе различны и относятся к разным лицам и органом, хотя бы в пределах одного и того же явления, как, например, гражданский процесс [12].
Такое положение в гражданском процессе может быть объяснено исторически. Долгое время в науке советского гражданского процессуального права гражданская процессуальная правоспособность рассматривалась как часть гражданской (материальной) правоспособности. «Гражданская процессуальная правоспособность, - писал С. Н. Абрамов, - неразрывно связана с гражданской правоспособностью и из неё вытекает» [13].
То, что гражданская (материальная) и гражданская процессуальная правоспособность не тождественны, впервые отметил М. А. Гурвич. Так, в 1950 г. он писал о гражданской процессуальной правоспособности как способности «...быть субъектом процесса, в частности истцом, ответчиком, третьим лицом в процессе» [14]. Критикуя С. Н. Абрамова в связи с его утверждением, что юридические лица обладают специальной как гражданской, так и гражданской процессуальной правоспособностью и что они могут быть стороной в процессе только по защите тех прав, которыми они могут обладать на основании закона, устава или положения о них, М. А. Гурвич выступает против смешения этих двух видов правоспособности. «Юридические лица, - указывает он, - могут быть истцами и ответчиками и по таким сделкам, которые они по своим уставам или положениям не вправе совершать. Иначе недействительные сделки, совершённые юридическими лицами и причинившие другим лицам ущерб, не могли бы быть предметом судебного разбирательства. К тому же сам по себе вопрос, является ли сделка противоус-тавной и потому недействительной, должен быть разрешён, в случае спора о том, в судебном порядке при участии юридического лица, что, конечно, предполагает его процессуальную правоспособность» [15].
Интересна позиция Г. А. Жилина, который указывает, что наличие соответствующей компетенции, юрисдикции является лишь условием наделения соответствующего суда гражданской процессуальной или арбитражной процессуальной правоспособностью, т. е. способностью иметь процессуальные права и нести процессуальные обязанности при осуществлении им судопроизводства по гражданским делам. При этом установленная для суда совокупность полномочий (прав и обязанностей) определяет место суда среди иных юрисдикционных органов, не обладающих в отличие от него компетенцией по осуществлению правосудия. Соответственно, по отношению к судебному процессу компетенция и юрисдикция носят прежде всего внешний характер, внутри же судебного процесса объём полномочий суда определяется процессуальной правоспособностью. Что касается судебной подведомст-
венности и подсудности, то по существу она корреспондирует правоспособности суда на рассмотрение и разрешение определённых гражданских дел [16] .
Данная позиция подвергается критике К. А. Чудиновских, который придерживается позиции тех учёных, доводы которых заключались в том, что правоспособностью обладают лица, участвующие в деле, а не суд [17].
В качестве аргумента в поддержку своей позиции Г. А. Жилин говорит о специфическом характере правоспособности суда. Никем не отрицается наличие правоспособности у лиц, участвующих в деле, однако их состав неоднороден и, например, процессуальная правоспособность прокурора также отличается существенной спецификой по сравнению с правоспособностью других лиц, участвующих в деле [18].
На наш взгляд, более правильной кажется позиция тех авторов, которые указывают на неприменимость понятия «правоспособность» по отношению к суду. Права суда как государственного органа - это не субъективные права, которыми лицо пользуется по своему усмотрению. Это такие права, которыми суд обязан пользоваться, так как эти права являются одновременно обязанностями.
1. См.: Жилин Г. А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. - М., 2014. -С. 391.
2. Осипов Ю. К. Подведомственность и подсудность гражданских дел. - М., 1962. - 112 с.
3. См.: БахрахД. Н. Подведомственность юридических дел и её уровни // Журнал российского права. - 2005. - № 4. - С. 46.
4. Рожкова М. А. К вопросу о содержании понятий «компетентный суд» и «подведомственность дела» // Журнал российского права. -2006. - № 1. - С. 21.
5. Там же. - С. 22.
6. См.: Юридический энциклопедический словарь / отв. ред. М. Н. Марченко. - М., 2006. -С. 508.
7. См.: Козлов А. Ф. Суд первой инстанции как субъект советского гражданского процессуального права. - Томск, 1983. - С. 55.
8. Елисейкин П. Ф. Защита субъективных прав и интересов и компетенция суда в советском гражданском процессе // Вопросы государства и права. - Владивосток, 1969. - (Учёные записки ; т. 31, ч. 1). - С. 105.
9. См.: АлександровН. Г. Правовые отношения в социалистическом обществе. - М., 1959. -С. 24.
10. См.: Мицкевич А. В. Субъекты советского права. - М., 1962; Абрамов С. Н. Советский гражданский процесс. - М., 1952. - С. 27-29.
11. Там же.
12. Елисейкин П. Ф. Указ. соч. - С. 108.
13. Абрамов С. Н. Указ. соч. - С. 93.
14. Гурвич М. А. Лекции по советскому гражданскому процессу. - М., 1950. - С. 47.
15. Гурвич М. А. Советское гражданское процессуальное право. - М., 1957. - С. 67.
16. Жилин Г. А. Цели гражданского судопроизводства и их реализация в суде первой инстанции. - М., 2000. - С. 138-140, 149-151.
17. Чудиновских К. А. Подведомственность в системе гражданского и арбитражного процессуального права. - М., 2004. - С. 11.
18. Жилин Г. А. Цели гражданского судопроизводства ... .
