CC BY
18
3.4. К ВОПРОСУ О СТРУКТУРЕ ПРИНЦИПА РАЗГРАНИЧЕНИЯ ПРЕДМЕТОВ ВЕДЕНИЯ И ПОЛНОМОЧИЙ МЕЖДУ ОРГАНАМИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ОРГАНАМИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ СУБЪЕКТОВ РФ
©Марокко Надежда Александровна, кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного права им. Н. В. Витрука
Место работы: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Российский государственный университет правосудия»
тагокко 73@mail.ru
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы, связанные с конституционно-правовым регулированием одного из основополагающих принципов российского федерализма, принципа разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации. Автор обосновывает позицию о том, что содержательную концепцию рассматриваемого принципа разграничения предметов ведения и полномочий составляют: общие конституционные принципы федеративных отношений и специальные субпринципы, определяющие правовое регулирование в конкретных сферах.
Статья выполнена при использовании информационного ресурса СПС «Консультант Плюс» и в рамках гранта РФФИ «Принципы конституционного права», проект № 19-011-00058 А
Ключевые слова: Конституция Российской Федерации, федерализм, разграничение предметов ведения и полномочий, принцип, субпринцип, органы государственной власти, органы государственной власти субъектов.
Мировая практика и опыт организации федеративных государств показывают, что принцип разграничения предметов ведения и полномочий является фундаментальным при формировании модели отношений между центром и составными частями федерации, поскольку определяет юридический и фактический статус субъектов федерации, меру их автономии от федерального центра, а также служит предпосылкой установления компетенции органов государственной власти федерального и регионального уровней.
Таким образом, представляя собой правовое предписание, данный принцип определяет сущность и закономерности развития отношений между федерацией и ее субъектами, федеральными и региональными органами государственной власти. Данное обстоятельство существенно влияет на устойчивое развитие государства, избравшего федеративную форму государственного устройства.
Принцип разграничения предметов ведения и полномочий, состоит из двух взаимосвязанных элементов, имеющих свое правовое содержание - принцип разграничения предметов ведения и принцип разграничения полномочий. Как справедливо отмечает И.А. Конюхова (Умнова), принцип разграничения полномочий между органами государственной власти федерации и ее субъектов является вторичным по отношению к принципу разграничения предметов ведения между федерацией и ее субъектами . Вместе с тем в ряде федеративных государств принцип разграничения предметов ведения и полномочий не имеет текстуального выражения в конституциях, однако влияет на конституционно-правовую модель организации федеративного государства и практику реализации других принципов федерализма. Кроме того, он взаимосвязан с иными принципами права и проявляется при реализации принципов децентализации власти и субсидиар-ности2 Данное обстоятельство не влияет на возмож-
1 Конюхова (Умнова) И.А. Конституционные основы современного российского федерализма. Учеб. пособие. М., 1998. С. 159.
2 Богданова Н.А.. Система науки конституционного права. М. 2001. С. 166.
ность конкретизации принципа разграничения предметов ведения и полномочий. Важно подчеркнуть, что конкретизация данного принципа затрагивает широкий спектр сфер, в которых он проявляется. В научной литературе отмечается, что основным разграничительным критерием при этом выступает характер (административно-политический, социально-экономический, социально-культурный) предмета ведения и полномочия, в зависимости от которого осуществляется отнесение последних к органам государственной власти РФ, совместному ведению РФ и субъектов РФ или субъектам РФ3.
Способы реализации принципа разграничения предметов ведения и полномочий исходят из исторического фактора, традиций сформировавшихся во взаимоотношениях между федеративной властью и ее субъектами, а также обусловлены политическими, экономическими, социально-культурными условиями, необходимостью (или ее отсутствием) решения национального вопроса4. Разграничение предметов ведения и полномочий осуществляется по основным сферам государственных функций, внешних, политических, экономических, социально-культурных, где федеральная власть берет на себя функции, которые не в состоянии самостоятельно реализовать ее субъекты5 и эти функции соответствуют основным целям объединения в федерацию (вопросы войны и мира, внешней политики, безопасности, экономики, социального развития, правового положения личности). При этом каждый из элементов, входящих в содержание данного принципа имеет свою модель.
В современной правовой науке выделяют несколько основных моделей разграничения предметов ведения в федеративных государствах. В основе выявления
3 Куракин А.В., Карпухин Д.В., Попова Н.Ф. Принципы разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектами // Административное и муниципальное право. 2018. №11. С. 19-35.
4 Нарутто С.В. Единство и многообразие российского федерализма // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 9. С. 58.
5 Фарукшин М.Х. Федерализм: теоретические и прикладные аспек-
ты. М., Юрист. 2004. С. 263.
типологии федеративных государств выступает критерий принадлежащих федерации и ее субъектам предметов ведения: по субъектам - предметы ведения федерации, предметы ведения субъектов федерации, предметы совместного ведения (их наличие или отсутствие); по способу конституционно-правового закрепления - позитивный, выражающийся в перечислении предметов ведения, негативный, выражающийся в установлении запретов6.
Первая модель разграничения предметов ведения характеризуется тем, что ряд государств закрепили в своих конституциях предметы исключительного ведения федерации, соответственно все не перечисленные в конституции предметы ведения принадлежат субъектам федерации. Такой способ разграничения предметов ведения избрали Швейцария, Австралия, Эфиопия и др. Преимуществом данного способа является его простота. Примером специфического использования данного способа является США, где в федеральной конституции перечислены полномочия Конгресса США, а остальные полномочия по остаточному принципу принадлежат штатам. При этом конституция содержит ряд запретов на осуществление штатами определенных полномочий (запрет на заключение международных договоров, вступать в союзы и конфедерации, печатать валюту, без согласия Конгресса вводить таможенные пошлины и т.д.), что относит названные в Разделе 10 Конституции США к сфере исключительной компетенции федерации. В Аргентине и Мексике федеральная конституция также содержит запреты на определенные действия со стороны субъектов федерации.
Вторая модель разграничения предметов ведения заключается в закреплении в конституции государства предметов исключительного ведения федерации и предметов ведения ее субъектов (Канада, Бельгия). Конституции государств, избравших путь перечисления конкретных предметов ведения и полномочий, как правило, содержат оговорки, согласно которым не названные в конституции предметы ведения могут быть отнесены к либо компетенции к федерации или к компетенции ее субъектов. Оговорки позволяет избегать дублирования компетенций.
Сущность третьей модели, избранной такими государствами как ФРГ, Австрия, Бразилия, Индия, Малайзия, заключается в закреплении в конституциях предметов исключительного ведения федерации, предметов совместного ведения и предметов ведения субъектов. Этот способ является самым сложным и требует высокого уровня согласия между субъектами федеративных отношений, но при этом его положительной стороной является правовая определенность и однозначность в решении вопроса о разграничении предметов ведения и полномочий на основополагающем конституционном уровне.
Четвертая модель выражается в правовом закреплении на конституционном уровне исключительных предметов ведения и полномочий федерации, совместных предметов ведения и полномочий федерации и ее субъектов. При этом, все остальные вопросы, не отнесенные к предметам исключительного ведения федерации и совместного ведения, относятся к компетенции субъектов федерации. Такая модель разграничения ведения и полномочий используется в России,
6 Сидоров О.А., Шабаков С.Е. Разграничение предметов ведения и полномочий между федерацией и ее субъектами // Московский юридический вестник. М. 2017. № 1(20). С. 45-47.
Нигерии, Пакистане и др.
Перечисленные модели отражают различные подходы к решению вопроса о разграничении предметов ведения в федеративных государствах. В этой связи большой интерес представляет концепция принципов разграничения предметов ведения, разработанная М.Х. Фарукшиным. На основе анализа зарубежной и отечественной практики правовой регламентации принципа разграничения предметов ведения, автор выделил четыре принципа:
субсидиарность, суть которой в том, что
- все основные задачи, стоящие перед государством должны решать сами субъекты, разгрузка федерального центра для решения общих задач;
- запрета внеконституционного перераспределения предметов ведения;
- запрет вмешательства одной из сторон федеративных отношений в предметы ведения другой стороны;
- равного распределения полномочий между сторонами федеративных отношений по правовому регулированию предметов совместного ведения;
- соответствия между распределением предметов ведения с одной стороны и объемами их финансового обеспечения7.
Поддерживая данную концепцию, следует сказать, что выявленные принципы отражают в концентрированном виде основные политико-правовые идеи, лежащие в основе содержания разграничения предметов ведения и полномочий.
Россия как федеративное государство имеет непродолжительный и противоречивый опыт развития федеративных отношений и прошла различные этапы как правовой регламентации принципа разграничения предметов ведения и полномочий, так и его фактической реализации. Конституция РФ закрепила ряд принципов федеративных отношений:
- государственная и территориальная целостность Российской Федерации;
- распространение суверенитета Российской Федерации на всю ее территорию;
- верховенство Конституции РФ и федеральных законов на всей территории Российской Федерации;
- единство системы государственной власти;
- разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную;
- разграничение предметов ведения и полномочий;
- самостоятельное осуществление органами государственной власти субъектов РФ им полномочий8.
Анализ названных конституционных принципов в системной связи с иными нормами Конституции РФ приводит отечественных ученых к полярным выводам относительно принципов децентрализации и субси-диарности в российской модели федерализма. С.М. Шахрай считает, что в Конституции РФ заложены идеи кооперативного федерализма, которые проявляется в нормах о Совете Федерации, полномочиях Президента РФ по проведению согласительных процедур, полномочиях Конституционного Суда РФ по решению вопросов о компетенции, наделение органов государственной власти субъектов РФ правом на обращение в Конституционный Суд РФ, возможности заключения договоров между органами государственной власти федерации и органами государственной власти субъектов РФ, права субъектов на опережающее правовое
7 Фарукшин М.Х. Федерализм: теоретические и прикладные аспекты. М., Юрисит. 2004. С. 257-294.
8 Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12.12.1993. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 №6-ФКЗ, от 30.12.2008 №7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11 -ФКЗ).
регулирование9. Следует отметить что право осуществлять опережающее правовое регулирование сформулировано Конституционным Судом РФ1 .
С другой стороны, заложенная в Конституции РФ сильная вертикаль исполнительной власти, полномочия Президента РФ в отношении органов государственной власти субъектов РФ приводят ученых к выводу о том, что федерация основана на принципах субординации и централизации11. И.А. Конюхова (Умнова) пишет, что в России выбран способ закрепления разделения властей, близкий к централизованным федеративным государствам, в которых на федеральном уровне определяются не только общие принципы, но и отражаются допустимые варианты их реализации12.
Таким образом, напрямую из текста Конституции невозможно вывести однозначную формулу российского федерализма. Как справедливо отмечает Л.В. Андри-ченко, «Конституция дает лишь «конструкцию» федерации, оставляя широкое поле для законодательного регулирования»13.
Поэтому центральным является вопрос о степени автономности субъектов и децентрализации власти, который решается посредством конкретизации конституционного принципа разграничения предметов ведения и полномочий в иных нормативных правовых актах, создании механизмов действия названного принципа посредством учреждения субпринципов и основанных на них норм, регулирующих конкретные правоотношения.
Конкретизация конституционного принципа разграничения предметов ведения в России претерпела значительную трансформацию. Первоначальный договорной характер установления федеративных отношений означал фактическое признание приоритета договора над федеральным законом14. В настоящий период Федеральным законом «Об общих принципах организации законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации» установлен приоритет конституционно-законодательной формы разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти федерации и ее субъектов15.
Анализ содержания ФЗ «Об общих принципах организации законодательной (представительной) и исполнительной власти субъектов Российской Федерации» позволяет сделать вывод о том, что в названном законе сформулированы скорее правила, которыми
9 Шахрай С.М. Федерализм: образ действия или образ мыслей? // Казанский федералист. Казань. 2004. № 3(11).
10 Постановление Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности ряда положений Устава - Основного закона Читинской области № 3-П от 01.02.1996 г. Собрание законодательства РФ. 1996. №7. Ст. 700.
11 Конюхова (Умнова) И.А. Совместное ведение Российской Федерации и ее субъектов как предмет конституционного регулирования // Журнал российского права. М., 1999. № 11.
12 Современные проблемы организации публичной власти: монография / С.А. Авакьян, А.М. Арбузкин, И.П. Кененова и др.; рук. авт. кол. и отв. ред. С.А. Авакьян. М.: Юстицинформ, 2014. 596 с.
13 Андриченко Л.В. Разграничение полномочий между органами власти различных территориальных уровней: проблемы централизации и децентрализации // Вопросы государственного и муниципального управления. 2013. № 4. С. 39.
14 См. об этом подробнее: Краснова О.И., Пименов Е.А., Договорная практика разграничения предметов ведения и полномочий по предметам совместного ведения: опыт России и Канады // Государство и право. М. 2011.№ 4. С. 14-16.
15 ФЗ «Об общих принципах организации законодательных» №
184-ФЗ от 6 октября 1999 г. // Собрание законодательства РФ. 1999.
№42. Ст. 5005.
должны руководствоваться участники федеративных правоотношений, чем субпринципы разграничения предметов ведения и полномочий, за исключением конституционных принципов федеративного устройства, установленных в ст. 1 названного закона как принципы деятельности органов государственной власти субъектов РФ.
Проводимые в направлении выявления общих начал разграничения предметов ведения научные исследования приводят ученых к формулированию различных классификаций.
Так, например А. Н. Ерегин выделяет следующие принципы разграничения полномочий по предметам ведения: сочетание законодательного и договорного способов разграничения полномочий, равноправие субъектов, опережающее регулирование, бюджетный детерминизм, координация, субсидиарность16.
А.Н. Куракин, Д.В. Карпухин, Н.В. Попова приходят к выводу, что анализ норм Конституции, наряду с принципами федерализма, верховенства права и закона, законности, содержание ст. 71, 72 Конституции РФ позволяют выделить следующие принципы разграничения предметов ведения и полномочий:
- характер и приоритет предмета ведения и полномочий органов государственной власти РФ и субъектов РФ;
- принцип единства системы исполнительной власти.
На основе анализа норм ФЗ «Об общих принципах организации законодательной (представительной) и исполнительной власти субъектов Российской Федерации» авторы выделяют: неотьемлемость предмета ведения федерации, совместного ведения РФ и ее субъектов, предметов ведения субъектов, закрепление полномочия по предмету совместного ведения только за органом власти субъекта, финансовое обеспечение полномочий органов власти и субъекта, делегирования полномочий, участия органов власти субъектов в реализации полномочий по предметам ведения РФ и совместного ведения, определения оснований порядка заключения договоров о разграничении полномочий и соглашений о передаче части полномочий, принятия нормативных правовых актов и государственных программ субъектом РФ по предметам совместного ведения за счет субъекта РФ, возможности передачи полномочий РФ для их реализации субъектами нормативными правовыми актами, определение оснований для изъятия полномочий у органов публичной власти субъектов17.
Анализируя приведенные классификации, полагаем что из содержания ФЗ «Об общих принципах организации законодательной (представительной) и исполнительной власти субъектов Российской Федерации» действительно сложно выделить принципы разграничения предметов ведения и полномочий, ввиду неконкретности формулировок федерального закона. Поэтому мы видим столь различные классификации в структуре принципа разграничения предметов ведения и полномочий.
В современной правовой науке также выделяют несколько основных моделей разграничения полномочий
16 Ерегин А.Н. Принципы разграничения полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации по предметам совместного ведения. Автореферат диссертации. Архангельск 2008 г.
17 Куракин А.Н., Карпухин Д.В., Попова Н.В. Принципы разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектами // Административное и муниципальное право. 2018. № 11.
органов государственной власти в федеративных государствах.
В частности, они аналогичны тем моделям, которые характеризуют принцип разграничения предметов ведения. Однако устоявшиеся в науке представления о свойствах принципов федеративного устройства в целом сводятся к следующим характерным чертам:
во-первых, они содержат исходные требования, выражают сущность федеративного устройства определенного государства;
во-вторых, они имеют объективный характер и существенно влияют на модель федеративных отношений;
в-третьих, они обладают стабильностью, так как их перечень воспроизводится как гарантия согласованности и непротиворечивости конституционного законодательства составных частей федерации.
Многие из них являются общим основанием для организации и деятельности органов государственной вла-сти18. Определенные из них выступают как критерий содержательного выражения взаимоотношений при реализации государственных функций органами власти1 .
Таким образом, содержательную концепцию рассматриваемого принципа разграничения функций и полномочий составляют:
- общие конституционные принципы федеративных отношений;
- специальные субпринципы, определяющие правовое регулирование в конкретных сферах.
Конституционные принципы прямо или косвенно подтверждаются нормами федерального закона, субпринципы прямо или закреплены только в федеральном законе.
В числе общих конституционных принципов федеративных отношений российской модели федерации представляется возможным выделить:
- государственной и территориальной целостности РФ (имеет прямое закрепление в Конституции РФ, в ст.1 федерального закона);
- суверенитета РФ (имеет прямое закрепление в Конституции РФ, в ст.1 федерального закона);
- разделения властей (имеет прямое закрепление в Конституции РФ, в ст.1 федерального закона);
- принцип равноправия субъектов во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти (имеет прямое нормативное закрепление в Конституции РФ);
- принцип самостоятельности определения субъектами своих полномочий по предметам ведения субъектов РФ (имеет прямое нормативное закрепление в Конституции РФ,в ст.1 федерального закона);
- принцип приоритета Конституции и федеральных законов. Имеет прямое закрепление в Конституции РФ, постоянно проявляется в нормах федерального закона, прежде всего в нормах о запрете внеконституционного перераспределения предметов ведения и полномочий, а также в нормах о приоритете Конституции и федеральных законов над договорами и соглашениями о разграничении полномочий;
- принцип субсидиарности и координации (не закреплен
18 Ершов В.В. Суд в системе органов государственной власти // Российское правосудие. 2006. № 1. С. 39-52; Комарова В.В. Конституционная система власти России и принцип разделения властей // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 9. С. 36-46; Нарутто С.В. Единство и многообразие российского федерализма // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 9. С. 56-67; Алешкова И.А. Принципы организации и деятельности органов государственной власти в Российской Федерации // Основные тенденции и перспективы развития современного права. Материалы ежегодной международной научной конференции памяти Ф.М. Рудинского. 2018. С.152-157
19 Конюхова И.А., Алешкова И.А. Система государственной власти субъектов Российской Федерации: актуальные проблемы правового регулирования и практика конституционного правосудия // Государство и право. 2007.№10. С. 35-42.
прямо ни в Конституции РФ, ни в федеральном законе, однако проявляется в наличии предметов совместного ведения, участии субъектов РФ в осуществлении полномочий по предметам ведения Российской Федерации и совместного ведения; делегировании отдельных полномочий по предметам по предметам ведения Российской Федерации и совместного ведения; координации деятельности органов государственной власти по предметам ведения Российской Федерации и совместного ведения).
В систему специальных субпринципов, определяющих правовое регулирование в конкретных сферах входят:
- принцип нормативной определенности полномочий органов государственной власти (не получил прямого текстуального закрепления в федеральном законе, проявляется в нормах о запрете возложения федеральными законами и договорами, определяющими полномочия органов государственной власти субъектов РФ, аналогичных полномочий на федеральные органы власти и местное самоуправление);
- принцип финансового обеспечения предметов ведения и полномочий (не получил прямого текстуального закрепления в федеральном законе, проявляется в нормах о распределении финансовых средств, связанных с реализацией предметов совместного ведения, так и в возможности передачи полномочий федеральных органов исполнительной власти органам исполнительной власти субъектов РФ, сопровождающийся передачей необходимых финансовых средств для их реализации);
- принцип эффективности (не получил прямого текстуального закрепления в федеральном законе, проявляется в нормах об оценке деятельности органов исполнительной власти субъектов, а также возможности оценки регулирующего воздействия проектов нормативных правовых актов, принимаемых органами законодательной власти субъектов, отчетности и как следствие, ответственности, перед федеральной властью. Названный принцип в совокупности с отчетностью и ответственностью органов государственной власти субъектов представляет собой проявление контролирующей функции со стороны федеральной власти.
Представляется интересным вопрос о наличии или отсутствии принципа централизации при разграничении предметов ведения и полномочий в Российской Федерации. Л.В Андриченко выделяет следующие признаки централизации при реализации принципа разграничения предметов ведения и полномочий:
- жесткая централизация исполнительной власти;
- создание значительного количества территориальных органов федеральных органов исполнительной власти на территории субъектов РФ;
- фактическое отсутствие согласительных процедур в сфере осуществления совместной компетенции органами исполнительной власти федерации и субъектов, построенной на началах субординации и координации20.
Проявление централизма в федеративных отношениях отмечает и С.А. Авакьян, анализируя полномочия Президента РФ в различных сферах федеративных отношений21. Усиление централизации также отмечает С.В. Нарутто, анализируя различные аспекты практики реализации предметов совместного ведения22.
Безусловно соглашаясь с позициями авторов, все же полагаем, что централизация является скорее проблемой реализации принципа разграничения предметов ведения и полномочий в Российской Федерации в современный период, она проявляется косвенно через
20 Андриченко Л.В. Вопросы государственного и муниципального управления. 2013. № 4. Ст. 38. СПС «КкнсультатнПлюс».
21 Авакьян С.А. Современные проблемы конституционного и муниципального строительства в России // Конституционное и муниципальное право. 2010. №3. С. 5-12.
22 Нарутто С.В. Единство и многообразие российского федерализма // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 9. С. С. 56-67.
систему норм, устанавливающих вопросы координации деятельности органов государственной власти в федеративных отношениях, механизмы и практику их реализации.
Принцип разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти федерации и ее субъектов представляет собой правовое предписание, определяющее сущность и закономерности развития отношений между федерацией и ее субъектами, федеральными и региональными органами государственной власти, отражает ключевые вопросы из взаимодействия в федеративном государстве. По своей структуре основывается на конституционных принципах государственной и территориальной целостности РФ, суверенитета, разделения властей, равноправия субъектов во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти, самостоятельности определения субъектами своих полномочий по предметам ведения субъектов РФ, приоритета Конституции и федеральных законов, субсидиарности и координации. Также в систему принципа разграничения предметов ведения и полномочий входят субпринципы: принцип нормативной определенности полномочий органов государственной власти, финансового обеспечения предметов ведения и полномочий, эффективности.
Данный перечень, на наш взгляд, отражает современное состояние правового регулирования, но является открытым, в связи с постоянно развивающимися правоотношениями в сфере разграничения предметов ведения и полномочий. В связи с активной динамикой федеративных процессов возможно и необходимо четко сформулировать в Федеральном Законе субпринципы разграничения предметов ведения и полномочий как правовые ориентиры для стабильного развития и совершенствования федеративных отношений.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 73.32%.
Список литературы:
1. Конюхова (Умнова) И.А. Конституционные основы современного российского федерализма. Учеб. пособие. М., 1998. С. 159.
2. Богданова Н.А.. Система науки конституционного права. М. 2001. С. 166.
3. Нарутто С.В. Единство и многообразие российского федерализма // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 9. С. 58.
4. Фарукшин М.Х. Федерализм: теоретические и прикладные аспекты. М., Юрист. 2004. С. 263.
5. Сидоров О.А., Шабаков С.Е. Разграничение предметов ведения и полномочий между федерацией и ее субъектами // Московский юридический вестник. М. 2017. № 1(20). С. 45- 47.
6. Шахрай С.М. Федерализм: образ действия или образ мыслей? // Казанский федералист. Казань. 2004. № 3(11).
7. Андриченко Л.В. Разграничение полномочий между органами власти различных территориальных уровней:
проблемы централизации и децентрализации // Вопросы государственного и муниципального управления. 2013. № 4. С. 39.
8. Ершов В.В. Суд в системе органов государственной власти // Российское правосудие. 2006. № 1. С. 39-52;
9. Авакьян С.А. Современные проблемы конституционного и муниципального строительства в России // Конституционное и муниципальное право. 2010. №3. С. 5-12.
РЕЦЕНЗИЯ
на научную статью Марокко Надежды Александровны, кандидата юридических наук, доцента кафедры конституционного права имени Н.В. Витрука ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия» Тема статьи: «К вопросу о структуре принципа разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов РФ» Актуальность темы обусловлена тем, что вопросы разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти федерации и органами государственной власти субъектов являются наиболее острыми для любого федеративного государства. Одной из самых серьезных проблем российского федерализма являются различные проявление правовой неопределенности в сфере разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти федерации и ее субъектов, несмотря на то, что на первый взгляд эти вопросы урегулированы Конституцией РФ. Основным средством правового регулирования и обеспечения реализации государственной власти по предметам ведения и полномочиям являются конституционные принципы, а также их правовая регламентация в законодательстве. Четкое понимание системы принципов, их структуры и взаимосвязи имеют ключевое значение не только научное, но и практическое значение, поскольку именно конституционное принципы предопределяют развитие федеративного государства.
В статье рассмотрены модели разграничения предметов ведения и полномочий в зарубежных странах, основные особенности конституционной модели разграничения предметов ведения и полномочий в Российской Федерации, особенности правовой конкретизации конституционных принципов в законодательстве РФ. Проанализированы основные подходы к определению системы принципов в сфере разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и ее субъектами.
Нормативная и эмпирическая основы исследования позволили автору провести анализ содержательной концепции принципа разграничения предметов ведения и полномочий в системе конституционной концепции российского федерализма.
Научная новизна исследования заключается в обоснованной позиции автора о том, что содержательную концепцию рассматриваемого принципа разграничения предметов ведения и полномочий составляют: общие конституционные принципы федеративных отношений и специальные субпринципы, определяющие правовое регулирование в конкретных сферах.
Рецензируемая научная статья, в целом соответствует предъявляемым требованиям и рекомендуется для публикации.
Заведующий
отделом конституционно-правовых исследований
ФГБОУВО «РГУП»,
доктор юридических наук, профессор
Конюхова Ирина Анатольевна
ON THE ISSUE OF THE STRUCTURE OF THE PRINCIPLE OF DELIMITATION OF COMPETENCES AND POWERS BETWEEN THE STATE AUTHORITIES OF THE RUSSIAN FEDERATION AND THE STATE AUTHORITIES OF THE SUBJECTS OF THE RUSSIAN FEDERATION
©Marokko Nadezhda A., PhD in Law, associate professor at the department of constitutional law named after N.V. Vitruka
Place of employment: Federal State Budget-Funded Educational Institution of Higher Education «The Russian State University of Justice»
marokko 73@mail.ru
Abstract: the article deals with issues related to the constitutional and legal regulation of one of the fundamental principles of Russian federalism, the principle of delimitation of competences and powers between the state authorities of the federation and the state authorities of the subjects of the Russian Federation. The author substantiates the position that the substantive concept of the considered principle of separation of functions and powers are: the general constitutional principles of federal relations and special subprinciples that determine the legal regulation in specific areas.
Keywords: constitution, federalism, delimitation of jurisdictions and powers, principle, subprincipe, government bodies, government bodies of subjects.
Reference list:
1. Konyukhova (Umnova) I.A. The constitutional foundations of modern Russian federalism. Training allowance. M., 1998. S. 159.
2. Bogdanova NA. The system of science of constitutional law. M. 2001. p. 166.
3. Narutto S.V. The unity and diversity of Russian federalism // Actual problems of Russian law. 2017. No. 9. P. 58.
4. Farukkshin M.Kh. Federalism: theoretical and applied aspects. M., Lawyer. 2004. p. 263.
5. Sidorov, OA, Shabakov, S.E. Delimitation of competencies and powers between the federation and its subjects //
Moscow Law Journal. M. 2017. № 1 (20). Pp. 45- 47.
6. Shahray S.M. Federalism: a way of acting or a way of thinking? // Kazan federalist. Kazan 2004. № 3 (11).
7. Andrichenko L.V. The delimitation of powers between the authorities of different territorial levels: problems of centralization and decentralization // Questions of state and municipal government. 2013. No. 4. P. 39.
8. Ershov V.V. Court in the system of state authorities // Russian justice. 2006. No. 1. P. 39-52;
9. Avakyan S.A. Modern problems of constitutional and municipal construction in Russia // Constitutional and municipal law. 2010. №3. P. 5-12.
