CC BY
37
А.В. Семкова
к. филол. н., доцент кафедры английской филологии, Политехнический Институт (филиала) ФГАОУ ВПО «Северо-Восточный Федеральный Университет им. М.К. Аммосова» в г. Мирном
A. V. Semkova candidate of sciences in philology, associate Professor of the English philology department, Mirny Polytechnic Institute, branch of North-Eastern Federal University named after M.K. Ammosov
(semkoval @rambler. ru)
К ВОПРОСУ О СТАТУСЕ СИРКОНСТАНТА В ПРЕДЛОЖЕНИИ
Аннотация. В лингвистике сохраняется отношение к сирконстанту как к необлига-торному члену предложения. Проведение исследования в рамках когнитивной парадигмы позволяет по-новому взглянуть на статус сирконстанта в предложении. Каждая прототи-пическая ситуация обладает собственным набором параметров, которые могут быть репрезентированы в конструкции и глаголом, и актантами, и сирконстантами. Следовательно, и глагол, и актанты и сирконстанты могут влиять на изменение значения предложения. Всё это наводит на мысль, что отношение к сирконстантукак к необязательному члену в лингвистике должно быть пересмотрено.
Annotation.Sirconstant is regarded as non-obligatory component of the sentence in modern linguistics. Research within the framework of cognitive paradigm enables to have a fresh look at status of sirconstant in the sentence. Each prototypical situation includes a definite number of dimensions, which can be represented in the sentence by a verb, an actant and a sirconstant. It follows, that verbs, actants and sirconstants are able to influence the sentence semantics. It makes one think, that the attitude to sirconstant as to non-obligatory term should be altered.
Ключевыеслова: сирконстант, прототипическаяситуация, прототипическаяконст-рукция, параметр, семантическийминимумпредложения.
Key words: sirconstant, prototypical situation, prototypical construction, dimension, semantic minimum of a sentence.
Вопрос о статусе сирконстанта в предложении тесно связан с определением семантического минимума предложения, который, в свою очередь, зависит от количества обязательных содержательных валентностей глагола (актантов, ролей, падежей).
Л. Теньер на основании формальных и семантических признаков выделил три актанта: первый, второй и третий, соответствующие подлежащему, прямому дополнению и косвенному дополнению. Семантически первый актант обозначает совершающего действие, второй актант - претерпевающего действие, а третий актант - того, в пользу которого или в ущерб которому совершается действие [20, с.138]. Дальнейшее развитие актантно-ролевой теории шло по пути уточнения номенклатуры актантов. Большинство учёных указывали на трёхчленность структуры [17; 10; 9; 6]. Исходя из того, что глагол может открывать валентность не только на субъект и объект, но и на инструмент, локализатор и т.п., многие исследователи при определении границ предложения придерживались лексического подхода, упирающегося в вопрос о количестве валентностных связей глагольного предиката. Сторонники падежной грамматики так и не смогли прийти к общему постоянному списку падежей. По наблюдению В.Г. Гака, количество актантов, выделяемых разными исследователями, колеблется в весьма значительном диапазоне от пяти до пятидесяти [7, с.21]. Ясно, что в этом случае семантическое ядро предложения становится безразмерным.
Тот факт, что количество и номенклатура актантов не совпадают, свидетельствует об объективной сложности: «в реальном мире, как и в языке, нет чётких разграничительных линий» [8, с.680]. Кроме этого, установление семантических ролей опирается на обыденную онтологию, на интуицию и субъективность автора [1, с. 141], которая обнаруживается и в выборе степени обобщения, и в различном именовании идентичных объектов, и в разном содержании, вкладываемом в термины, звучащие одинаково (состояние, действие, процесс, отношение) или сходно (понятия агенса и пациенса) [2, с.86].
До сих пор большинство исследователей, придерживаясь синтаксического подхода к определению минимума предложения, который опирается на валентности, обязательно реализуемые в предложении, включают в «ядерную смысловую структуру предложения» субъект, предикат и объект [22], вероятно, на том основании, что «любой из падежей может быть либо обязательным, либо факультативным при определённом предложении, кроме субъекта и объекта» [26, с. 400-417].
Однако, по мнению Л.М. Ковалёвой, уточнившей, что глагол может открывать валентность и на событие, репрезентируемое придаточным предложением, этого явно недостаточно по формальным причинам. Учитывая тот факт, что существуют предложения, которые вообще не могут быть сведены к простому предложению (например, организуемые предикатами полагания и мнения), минимальное предложение не обязательно является формально простым [12].
Кроме этого, общепризнано, «что предетерминироваться могут также и некоторые обстоятельственные отношения» [2, с.120]. Исследователи указывают на семантическую-облигаторность определённых сирконстантов для некоторых глаголов. Я.Г. Тестелец пишет, что «интуиция нам подсказывает, что в толковании приходить признак места играет некую важную роль, которую он не играет в толковании умирать» [21, с.169]. Я. Панево-ва, используя методику диалогового теста, определяет облигаторные и факультативные сирконстанты для разных глаголов. Например, для глагола прийти облигаторным считается сирконстант места, а сирконстант причины - факультативным. Я. Паневова приводит следующий пример: на реплику Мои друзья только что пришли можно задать вопросы Куда? и Почему? В первом случае ответ на вопрос Я не знаю покажется неуместным, потому что всегда, когда сообщается о прибытии, пункт назначения - самая важная информация, и предполагается, что сообщающий ею владеет. Во втором случае, если спрашивающего интересует прежде всего причина прихода друзей, то место ему, вероятно, уже известно. Причина в данном случае, напротив, может быть неизвестна информатору, и это не противоречит логике вещей. Облигаторные сирконстанты, по мнению Я. Паневовой, могут быть опущены на поверхностном уровне, но всегда предсказываются семантикой глагола [18, с. 62-63]. Опущенные элементы обязательного окружения всегда восстановимы из контекста или очевидны из ситуации [19, с.72], так как «находятся в кругу мысли говорящего (и слушающего)» [3, с.113]. Таким образом, позиции, «"предсказанные" валентностью глагола, являются обязательными для данного типа конструкции, а позиции, которые "не заданы" семантическими свойствами глагола, считаются необязательными, факультативными, периферийными» [16, с.58].
Исследователи конструктивного синтаксиса имеют схожие взгляды на конструктивно минимальное предложение, отмечая, что для некоторых типов предложения конструктивно значимыми могут являться и обстоятельства. Например, для предложений, организуемых глаголами движения, конструктивно значимыми являются обстоятельства места, а для предложений с глаголами поведения - обстоятельства образа действия. Следовательно, конструктивно не значимые компоненты предложения могут приобретать значимость в зависимости от «статуса главенствующих слов», в частности, глагола [19, с.49-50].
В связи с этим возникает два вопроса: 1) можно ли причислить периферийные элементы конструкции, влияющие на её семантическое содержание, к классу актантов (паде-
жей ролей), как это делают многие исследователи [8; 11], если нет, то 2) какую роль выполняют сирконстанты в семантике предложения?
Базовые отличия сирконстантов от актантов
Для того чтобы получить ответ на первый вопрос, необходимо определить, чем актант отличается от сирконстанта. Основное отличие актанта от сирконстанта, выдвинутое Л. Теньером, заключающееся в том, что сирконстант не может влиять на семантическую структуру предложения, несущественно, поскольку, в свете вышесказанного, представляется, что определённые сирконстанты являются в конструкциях семантически облигатор-ными, так как способны «характеризовать одну конструкцию в отличие от другой» [4, с.29-30].
Следующее отличие сирконстанта от актанта усматривается в том, что сирконстант «всегда выступает в роли обстоятельства» [20, с.142]. При этом далее данное различие отрицается самим Л. Теньером, который отмечает, что сирконстант очень часто выполняет синтаксические функции актанта, а именно: может употребляться в роли косвенного дополнения, сближаясь этим с актантом. Кроме этого, дополнения нередко сближаются с обстоятельствами, так как обстоятельство часто выражается существительным с предлогом, «да и по значению не всегда чётко отличается от дополнения» [8, с.594]. Более того, между синтаксическими позициями (членами предложения) и семантическими ролями (актантами) вообще нет однозначного соответствия [16, с.105; 11, с.142], из чего следует, что и актант, и сирконстант могут выступать в роли любого члена предложения.
Морфологическое различие Л. Теньер видел в том, что функцию сирконстанта всегда берёт на себя слово, относящееся к категории наречия, или группа слов, эквивалентная наречию. «Существует столько видов сирконстантов, сколько имеется видов наречий: времени, места, способа действия и т.д.»[20, с. 138-139]. Данное отличие также является несущественным, так как время, место и способ действия могут выражаться существительными [8, с.680]. Более того, «и те и другие (актанты и сирконстанты - А.С.) могут быть именными группами, предложными группами, придаточными предложениями, группами прилагательного», не нарушая принципа [21, с.190]. Далее автор отмечает, что размытость границ между актантами и сирконстантами не позволяет установить чётких морфологических отличий между ними, и все грамматические признаки для разграничения актантов и сирконстантов не могут быть применены ко всем случаям [21, с.200].
Неопределённость границ между актантами и сирконстантами приводит к тому, что в лингвистике определяется класс языковых элементов, занимающих промежуточное положение между актантами и сирконстантами [5, с.84-87; 23, с.471]. Эти элементы называются, например, адъектами (семантически облигаторными элементами, имеющими форму зависимых членов), ложными актантами (семантически облигаторными элементами, которые занимают синтаксическую позицию актанта, но не отвечают его грамматическим признакам) [21, с.205]. При этом Я.Г. Тестелец указывает, что адъекты и ложные актанты встречаются очень редко, и, если бы не это, то необходимо было бы сделать вывод, что между актантами и сирконстантами вообще нет никаких грамматических отличий [21, с.206], что объясняется сложностью языкового феномена в целом.
С другой стороны, несмотря на размытость границ между центральными и факультативными членами, сирконстант невозможно причислить к классу актантов, так как между ними всё-таки установлены базовые отличия. Во-первых, сирконстанты отличаются от актантов тем, что первые непосредственно и однозначно связаны с семантической функцией именем, которым и называются эти позиции: «обстоятельства цели, причины, места, времени», а вторые способны соотноситься с разнообразными семантическими функциями и поэтому не определимы семантически [14, с.183-188]. Во-вторых, «периферийные позиции» могут быть развёрнуты предложениями цели, причины и т.п.; «.. .только при наличии этих двух признаков позиция может рассматриваться как периферийная» [4, с.29-30]. На-
пример, предложение с обстоятельством причины обладает логико-понятийным содержанием «причинно-следственное отношение», а также обстоятельство причины может быть развёрнуто в придаточное предложение с союзом because: I love you for your kindness - I love you because you are kind, что уже позволяет наделить его статусом сирконстанта.
Кроме этого, Г. Хельбиг определил, что, если без заполнения той или иной позиции глагол может создать грамматически правильное предложение, то эта позиция факультативна (в терминологии Л. Теньера, сирконстант), если же глагол не может этого сделать, то эта позиция обязательна (в терминологии Л. Теньера, актант) [29, c.33]. Помимо факультативных и обязательных членов, Г. Хельбиг выделял ещё свободные члены (также сирконстанты), которые не предсказываются валентностью глагола и могут быть добавлены к предложению в любом количестве, не изменяя его смысл. Таким образом, Г. Хельбиг подразделяет сирконстанты на два типа: факультативные и свободные. Факультативные члены, в отличие от свободных, могут влиять на смысл конструкции, но не относятся при этом к разряду обязательных, потому что при их опущении предложение не утрачивает грамматической правильности [29]. Например, в предложении с глаголом эмоционально-оценочного отношения обстоятельство причины можно опустить, не нарушая грамматически правильное предложение: I love you (for your kindness), несмотря на то, что причина предсказывается семантикой глагола.Это также свидетельствует о том, что обстоятельство причины обладает статусом сирконстанта.
Влияние сирконстанта на изменение значения предложения
Для того чтобы получить ответ на второй вопрос, касающийся определения роли сирконстанта в конструкции, необходимо соотнести понятие минимального предложения с понятиями когнитивной лингвистики. В когнитивной грамматике минимальное предложение совпадает с прототипической конструкцией, категоризующейпрототипическую ситуацию [13, с.116]. Как отмечает Б.А. Абрамов, в различных прототипических (элементарных, в терминологии Б.А. Абрамова) ситуациях наблюдается разное количество участников [1, с. 135-136], при этом та или иная прототипическая ситуация зачастую содержит элементы, категоризуемые на поверхностном уровне сирконстантами. Так, прототипиче-ская ситуация эмоционально-оценочного отношения включает параметр причины, прото-типическая ситуация движения - скорости, а прототипическая ситуация приёма пищи -времени.
Продемонстрируем данное положение на примере анализа конструкций с глаголами речи. Выбор данных глаголов обусловлен тем, что речь тесно интегрирована со всеми психическими процессами человека и может по-разному проявляться в общении. Мы ограничимся конструкциями со следующими глаголами:
To say, to speak, to talk, to tell - доминантные глаголы, обладающие наиболее стилистически нейтральным значением, широкой сочетаемостью и высокой частотностью;
To hiss, to mutter, to praise, to whisper - периферийные глаголы, их значения отмечены дополнительными семами, которые отличают их от ядерных глаголов (доминант).
Для того чтобы выяснить, какие конституенты предложения являются семантически облигаторными для конструкций с глаголами речи, попытаемся проследить, какие параметры обнаруживаются в прототипической ситуации речи, и какие члены прототипической конструкции их категоризуют.
Впрототипической ситуации речи обнаруживаются следующие параметры:
Фигуральные:
1. «агенс» (субъект речи);
2. «процесс говорения» (речевой акт);
3. «адресат» (слушающий);
4. «передаваемая информация»;
Фоновые:
5. «способ говорения»:
а) «громкость»,
б) «темп/скорость»,
в) «наличие/отсутствие эмоций в речевом акте»,
6. «цель».
Первый параметр в прототипической конструкции - это «одушевленный субъект», способный выражать свои мысли речью. Он репрезентирован актантом, представленным одушевленным существительным или личным местоимением, то есть ^душевленное.
Вторым параметром выступает «акт речи». На поверхностном уровне он представлен глаголом речи. Ядерные глаголы tosay, tospeak, totalk и totell выбраны нами для организации прототипической конструкции в связи с тем, что они обозначают речевую деятельность субъекта, а именно: выражение мыслей, идей, мнений путем использования голоса. Также они стилистически нейтральны и сема манеры говорения в них не представлены [25; 27]. Кроме этого, анализ эмпирического материала показал, что конструкции с глаголами to say, to speak, to talk и to tell встречаются наиболее часто при категоризации ситуации речи.
Третий параметр - слушающий, который также может быть только одушевленным существом, способным воспринимать, интерпретировать, анализировать и т.п. полученную информацию. Наши рассуждения подкрепляютсядефиниционным анализом, который выявляет тот факт, что речь у агенса направлена на живого человека, с кем можно поддержать разговор и продолжить общение: to say something to someone, [25], to have a conversation with someone [27]. Исходя из этого, третий параметр категоризован в конструкции актантом ^душевленное. Данный актант обычно представлен местоимением в объектном падеже или одушевленным существительным.
Четвертый параметр впрототипической ситуации речи - «передаваемая информация» - на поверхностном уровне номинирован актантом ^нформация, который в свою очередь формально репрезентирован инфинитивом, неодушевленным существительным в роли дополнения или придаточным предложением. Разнообразие форм репрезентации данного параметра, на наш взгляд, объясняется тем, что в процессе речи говорящий может передать слушающему любую информацию в любом виде: мысль, мнение, предположение, инструкцию и т.д. - to express a thought, opinion, or suggestion,or tostate a factorin struction [25]. Данные конструкции категоризуют все фигуральные параметры прототипической ситуации и по праву являются прототипическими. Впрочем, были выявлены некоторые их семантические отличия: конструкция с придаточным предложениемнаиболее эксплицитно описывает информацию, давая развёрнутые детали, конструкция с неодушевленным существительным в роли дополнения представляет определённый вид информации, а с помощью конструкции с инфинитивом говорящий призывает адресата к действию, повелевает ему что-то сделать. Сравним:
(1) Every person who works here should speak how grateful he is to be on this position
[24];
(2) She always tells stories to children [24];
(3) I told her to go home [24].
Итак, впрототипической конструкции фигуральные параметры оязыковляются актантами, а фоновые параметры не категоризованы, так как в прототипической ситуации они представлены имплицитно. Нереализованность фоновых параметров в конструкции -основной принцип, определяющий её прототипичность.
При этом, как известно, фон оказывает косвенное влияние на фигуру, усиливая или ослабляя ее. И, в зависимости от ситуации, фон может превращаться в фигуру, а фигура, в свою очередь, уходит в фон [15]. Фоновыми параметрами прототипической ситуации речи
являются «способ говорения» и «цель». Мы называем их фоновыми, так как они не всегда подразумеваются говорящим и на них не делается акцент, поэтому они не репрезентируются в прототипической конструкции речи. Но периодически говорящий обращает внимание на то, каким образом или с какой целью совершается речевой акт. Тогда ситуация перестает быть прототипической, а фоновые параметры становятся фигуральными. Иными словами, высвечиваются дополнительные смысловые оттенки ситуации, такие как громкость, темп, тембр и наличие эмоций при говорении.
Обратимся к анализу непротитипических конструкций, категоризующих ситуацию речи. Фоновые параметры могут быть вербализованы в конструкции, во-первых, значением самого глагола. Возможно, это и объясняет наличие в современном английском языке существование таких синонимов как to hiss, to whisper, to mutter и т.п., во-вторых, соответ-ствующимисирконстантами.
Рассмотрим непрототипическую конструкцию, где параметр «громкость» становится фигуральным: (4) He spoke so softly it was difficult to hear what he said [24]. Здесь мы наблюдаем, что фигуральные параметры «адресат» и «передаваемая информация» не представлены на поверхностном уровне. Таким образом, в конструкции акцент смещается с самого факта речи на то, каким образом представлена речь. Иными словами, для говорящего представляется релевантной не сама информация, а то, что субъекта, в конечном счете, совсем не слышно. В связи с этим, параметр «громкость» выдвигается вперед или становится фигуральным. Значение предложения изменилось за счет сирконстанта громкости softly, который оязыковляет фоновый параметр «громкость». Этот сирконстант изменяет значение конструкции и позволяет семантически сблизить данные конструкции с конструкциями, которыми управляют такие глаголы как towhisper, tomurmur, etc. Впредложении (5) He whispered as they stood in the hallway [24] значение конструкции поменялось засчет семы главного глагола to whisper - to say something very quietly so that ot her people can not hear you [27]. Обе конструкции семантически сближаются по параметру «громкость».
Обратимся к анализунепрототипическихконструкций, категоризующих фигуральный параметр «скорость речи»: (6) He said it in a rush, leaving Rachels taring at the door [24] и (7) Nicolo muttered short fast phrases behind my back [24]. В предложении (6) смысл изменяется за счет сирконстантаобраза действия in a rush. Остальные параметры уходят в фон, для говорящего важнее то, как одушевленный субъект, выраженный местоимением he, осуществляет свою речь, а именно: второпях, следовательно, очень быстро, непонятно. В предложении (7) используется периферийный глагол to mutter. Реализованы все фигуральные параметры, кроме параметра «адресат», но при этом они также уходят в фон. Речь снова идет о произнесении одушевленным субъектом определенной информации, которая не дошла до адресата полностью, то есть не стала для него понятной из-за чрезмерной скорости при ее воспроизведении. Важно отметить, что фигуральный параметр «информация» не реализован на поверхностном уровне. Употребляется актант shortfastphrases, категори-зующий параметр «вид информации», который дает понять, что смысл слов не дошёл до адресата, информация полностью утеряна из-за чрезмерной скорости при говорении; адресат запомнил лишь то, каким образом была представлена информация. Итак, данные конструкции семантически сближаются по параметру «скорость».
Сравним непрототипические конструкции, категоризующие фигуральный параметр «наличие эмоций». В конструкции (8) I only said it in a fit of temper [24] не категоризован параметр «адресат», а параметр «информация», вербализованныйактантом it, отодвигается на второй план (не указан даже вид информации) из-за наличия в конструкции эмоционального интенсификаторш fit of temper. Говорящий замечает, в первую очередь, не то, что сказал субъект, а то, как он это сделал: сгоряча, возможно, повысив тон голоса. Конструкция (9) From time to time she hissed instruction satte a chersor senior girls [24] также непрото-типическая, потому что здесь манера говорения номинируется периферийным глаголом to
hiss (который наряду с этим является пейоративным), чтобы отобразить не только громкость произнесения, но и способ речи. Говорящий замечает, что кто-то, в данном случае субъект женского пола, раздавала инструкции кому-то, т.е. учителям или старшеклассницам, выказывая при этом свой негативный настрой или враждебное отношение. Становится релевантным не то, какого рода информация была сообщена ею, а то, как она её говорила. Главный глагол to hiss вербализует в данном случаетри фигуральных параметра: «акт говорения», «громкость» и «наличие негативных эмоций». В данные конструкции семантически сближаются по параметру «наличие эмоций». Важно отметить, что параметры «информация» и «адресат», не категоризованы в большинстве конструкций, категоризую-щих параметр «наличие негативных эмоций у субъекта». Они только подразумеваются говорящим, следовательно, уходят в фон. Если информация и реализована, то выражена она либоанафорически, либо указан вид информации, но не сама суть.
Проанализируемнепрототипическиеконструкции, категоризующиефигуральныйпа-раметр «цель»: (11) Mickey told that long coil of phrases in order to compliment her [24] и (12) George praises the hospitality and warmth of welcome extended by the Belgians [24]. В конструкции (11) придаточное предложение дополнения in order to compliment her оязыковляет-параметр «цель», следовательно, акцент смещается на то, для чего или для кого говорящий использовал свою речь. В конструкции (12) сема возвеличивания, похвалы в глаголе to-praise становится релевантной. В итоге обе конструкции сближаются по параметру «цель», которая заключается в том, чтобы «похвалить, сказать приятное».
Проведение исследования в рамках когнитивной парадигмы позволило по-новому взглянуть на статус сирконстанта в предложении и сформулировать следующий вывод: не все сирконстанты являются обязательными для всех типов конструкции. Для каждой конструкции облигаторным является именно тот сирконстант, который способен категоризо-вать определенные параметры, обнаруживающиеся в прототипической ситуации. Каждая прототипическая ситуация обладает собственным набором параметров, которые могут быть репрезентированы в конструкции и глаголом, и актантами, и сирконстантами. Следовательно, и актанты и сирконстанты могут влиять на изменение значения предложения. Более того, исходя из того, что каждая прототипическая ситуация обладает собственным набором параметров, категоризуемых разными сирконстантами, одни и те же сирконстанты могут быть, согласно терминологии Г. Хельбига, факультативными для одной конструкции и свободными для другой, в то время как набор актантов для большинства конструкций един: субъект (одушевлённый, неодушевлённый) и объект (предметный или событийный). Например, сирконстант причины может присутствовать в предложениях, организуемых предикатами восприятия, желания и т.д., не сигнализируя при этом о категоризации новой ситуации, потому что причина не является параметром прототипических ситуаций желания и восприятия. В предложении I want to buy cookies, because I like them сирконстант причины не влияет на его семантическую организацию, и при его опущении предложение не приобретёт новый смысл. Всё это свидетельствует о периферийном статусе сирконстанта причины для конструкций с глаголами восприятия и желания и о его центральном статусе для конструкций с глаголами эмоционально-оценочного отношения.
Это наводит на мысль, что сирконстанты не входят в валентностно-актантную схему предложения, так как обладают статусом периферийного члена и не причисляются к классу актантов. Несмотря на это, наряду с актантами, сирконстанты способны вносить в конструкцию особые характеристики, если репрезентируют параметры, содержащиеся в ситуации, ка-тегоризуемой данной конструкцией, а их отсутствие свидетельствует о категоризации другой ситуации. Таким образом, семантический минимум предложения - понятие более широкое, чем валентностно-актантная схема, так как, помимо предиката и его актантов, в минимальное предложение включается сирконстант, репрезентирующий параметр, релевантный для харак-
теристики той или иной прототипической ситуации, нереализованность которого влияет на смысл всего предложения. Источники:
1. Абрамов, Б.А. Некоторые проблемы семантической интерпретации элементарных ситуаций / Б.А. Абрамов // Номинация. Предикация. Коммуникация.: сб. статей к юбилею профессора Л.М. Ковалёвой. - Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2002. - С. 134-145.
2. Абрамов, Б.А. Избранные работы по немецкой грамматике и общим проблемам языкознания / Б.А. Абрамов. - М.: Кругъ, 2003. - 424 с.
3. Адмони, В.Г. Завершенность конструкции как явление синтаксической формы /
B.Г. Адмони // Вопросы языкознания. - 1958. - № 1. - С. 112-117.
4. Алисова, Т.Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка (семантическая и грамматическая структура простого предложения) / Т.Б. Алисова. - М.: Изд-во МГУ, 1971. - 294 с.
5. Белошапкова, В.А. Сложное предложение и словосочетание (к вопросу об изоморфизме в синтаксической системе) / Белошапкова В.А. // Грамматическое описание славянских языков. Концепции и методы. - М.: Наука, 1974. - С. 84-87.
6. Бондарко, А.В. Субъектно-предикатно-объектные ситуации / А.В. Бондарко // Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определённость / неопределённость. - Л.: Наука, ЛО, 1992. - С. 29-71.
7. Гак, В.Г. О категориях модуса предложения / В.Г. Гак // Предложение и текст в семантическом аспекте: межвуз. тем.сб. - Калинин: Калининский госуниверситет, 1978. -
C. 19-26.
8. Гак, В.Г. Теоретическая грамматика французского языка / В.Г. Гак. - М.: Добро-свет, 2004. - 862 с.
9. Данеш, Ф. Многомерная классификация грамматических членов предложения / Ф. Данеш // Язык: система и функционирование. - М.: Наука, 1988. - 78-86 с.
10. Касевич, В.Б., Храковский, В.С. Конструкции с предикатными актантами. Проблемы семантики / В.Б. Касевич, В.С. Храковский // Категория глагола и структура предложения. Конструкции с предикатными актантами. - Л.: Наука, ЛО, 1983. - С. 5-27.
11. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика: учебник / И.М. Кобозева. - М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.
12. Ковалёва, Л.М. Проблемы структурно-семантического анализа простой глагольной конструкции в современном английском языке / Л.М. Ковалёва. - Иркутск: ИГУ, 1987.
- 221 с.
13. Ковалёва, Л.М. Сентенциональное поле как объект когнитивного исследования / Л.М. Ковалёва // Когнитивные категории в синтаксисе: колл.монография. - Иркутск: ИГЛУ, 2009. - С. 105-125.
14. Курилович, Е. Очерки по лингвистике: сборник статей / Е. Курилович. - М.: Изд-во иностранной литературы, 1962. - 456 с.
15. Лакофф, Дж. Лингвистические гештальты / Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1981. - Вып. X. - С. 350-368.
16. Левицкий, Ю.А. Основы теории синтаксиса / Ю.А. Левицкий. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 236 с.
17. Норман, Б.Ю. Переходность, залог, возвратность (на материале болгарского и других славянских языков) / Б.Ю. Норман. - Минск: БГУ, 1972. - 132 с.
18. Паневова, Я. Критерии для установления облигаторныхпартиципантов глагола / Я. Паневова // Проблемы теории грамматического залога. - Л.: Наука, 1978. - С. 61-64.
19. Почепцов, Г.Г. Конструктивный анализ структуры предложения / Г.Г. Почепцов.
- Киев: Вища школа, 1971. - 191 с.
20. Теньер, Л. Основы структурного синтаксиса / Л. Теньер. - М.: Прогресс, 1988. -
654 с.
21. Тестелец, Я.Г. Введение в общий синтаксис: учебник / Я.Г. Тестелец. - М.: РГГУ, 2001. - 798 с.
22. Фурс, Л.А. Концептуальные аспекты синтаксиса / Л.А. Фурс // Когнитивные исследования языка. Концептуализация мира в языке: колл.моногр. - М. - Тамбов: ТГУ им. Державина, 2009. - Вып. IV. - С. 278-301.
23. Ширяев, Е.Н. Синтаксис / Е.Н. Ширяев // Русский язык: энциклопедия. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. - С. 471-476.
24. BritishNationalCorpus - Электрон. данные. - Режимдоступа: http://www.natcorp.ox.ac.uk/
25. Cambridge Advanced Learner's Dictionary - Электрон. данные. - Режимдоступа: http://dictionary.cambridge.org/dictionary/british/go_2
26. Fillmore, Ch. J. The case for case / Ch. J. Fillmore // Universals in Linguistic Theory/ Ed. by E. Bach & R.T. Harms. - New York: Holt, Rinehart & Winston, 1968. - P. 1-88.
27. MacmillanEnglishDictionary - Электрон. данные. - Режим доступа:http://www.macmillandictionary.com/search/british/?q=go
28. Merriam-WebsterDictionary - Электрон. данные. - Режим доступа: http://www.merriam-webster.com/dictionary/?book=dictionary&va=go
29. Helbig, G., Schenkel, W. Wörterbuch zur Valenz und Distribution deutscher Verben / G. Helbig, W. Schenkel. - Leipzig: VEB Bibliographischen Institut, 1973. - 457 S.
