CC BY
21
По композиционной структуре проклятия состоят из одного блока - компонента негативного пожелания, несущего основную идею.
Следует отметить, что проклятия бытуют до настоящего времени. Но по сравнению с другими жанрами, они в традиции существуют как бы «подпольно», являясь самым потаенным жанром, так как в сознании людей устоялась мысль о греховности сознательного словесного нанесения вреда любому. Это связано и с религиозным мировоззрением, согласно которому любое живое существо священно.
Религия в настоящее время выступает как блюститель традиций, влияет на весь образ жизни верующих мусульман. В связи с этим в большинстве случаев, обращаясь к имени Аллаха, не только благословляют, но и проклинают: «Да отнимет Аллах у твоих детей язык, на котором говорит их мать!», «Я Аллах, чтоб ты треснул»! [8].
В проклятиях агулов отразились языческие, монотеистические, космогонические и эсхатологические воззрения. К примеру, проклятия, в которых встречаются образы птиц, возникли, на наш взгляд, в эпоху тотемизма. В этих проклятиях, как правило, фигурируют птицы из семейства врановых: сорока, галка, ворона, которые в мифологических представлениях разных народов связаны с подземным миром, миром мертвых, наделяются демонизмом.
Хъветтари файшурай вун (Чтоб тебя вороны унесли) - пожелание смерти, так как ворона считается посредником между этим миром и потусторонним; Ве хулан варттал къерекъел рухурай (Пусть над твоим домом сорока (галка) закричит) - по древним поверьям агулов, к дому, где должен кто-то умереть, подлетает сорока и начинает трещать.
Предвестником несчастий и бед считается у агулов и черная кошка, которая упоминается в одной из самых страшных проклятий/ Хал ккеттархьун, к1аре гитан гъут1ун илгурай (Чтоб дом твой разрушился и на развалинах черная кошка села).
Сакральная цифра 7 встречается у агулов: Ери джиларикк ушурай вун (Чтоб ты провалился под семь земель), Ери джи-
Библиографический список
ларик куьчушурай вун (Чтоб ты скрылся под семью землями), Ери х1уьлун к1ена архьурай вун (Чтоб ты упал на дно семи морей).
Таким образом, в космогонических представлениях агулов семислойность присуща не только земле и небесам, но и морю, даже аду. По поверьям агулов, ад как раз располагается под семью землями и имеет семь кругов, что можно судить по слудую-щему проклятию: Ери джегьелемдиди ушурай вун (Чтоб ты семь адов прошел).
Художественно-изобразительные средства проклятий агулов представлены метафорами, эпитетами, сравнениями. Например, эпитет к1ареф «черный» часто встречается в проклятиях, что естественно, так как он символизирует несчастья, беды, смерть, мрак и тьму: Уьмур к1ари ушурай (Чтоб твоя жизнь в черном прошла), К1аре 1аьджал лекарихъ адирай (Чтобы черная смерть к твоим ногам пришла) [9].
По нашим сведениям, люди, совершая обряды очищения, произносят такую словесную формулу: Ве рукъалар вас киркьу-рай (Пусть произнесенные тобой плохие слова к тебе вернутся). Показательно, что объектами агульских проклятий в основном становятся лица мужского пола. Ве тум ккеттархьурай (Чтоб твой род разорился); Ве иджеф к1ирай (Чтоб твой лучший близкий умер); Вас иджеф дахьурай (Чтоб ты хорошего не видел); Авусалас гъайшас дахьурай (Чтоб ты не смог встать с того места, где сидишь).
Таким образом, проклятие - это особого вида фольклорный жанр, основанный на вере человека в силу и магию слова. Проклятия, хотя и выделялись как отдельный жанр, в целом, видимо, не имели строгих границ с другими жанрами [10]. Они могли быть и пословичными выражениями, и довольно большими стихотворными текстами, и прозаическими миниатюрами; они же являлись неотъемлемой частью свадебного фольклора (обычно благопожелания), естественным компонентом причитаний (как правило, рукъалар проклятия), календарно-обря-довых песен и знахарских («шаманских») магических текстов и др.
1. Ахмедов Ш.М., А.Г. Булатова, Исламмагомедов А.И. Краткий очерк истории и социальных отношений агулов в XIX - начале XX веков. Агулы: сборник статей по истории, хозяйству и материальной культуре. Махачкала, 1975.
2. Тарланов З.К. Агулы: их язык и история. Петрозаводск, 1994.
3. Ихилов М.М. Народности лезгинской группы. Этнографическое исследование прошлого и настоящего лезгин, табасаранцев, рутулов, цахуров, агулов. Махачкала, 1967.
4. Калоев Б.А. Агулы. Историко-этнографический очерк. Кавказский этнографический сборник. Москва-Ленинград, 1962; Вып. 3.
5. Магометов А.А. Агульский язык (Исследование и тексты). Тбилиси, 1970.
6. Мазанаев Ш.А., Базиева З.М Песенное творчество агулов (сборник). Махачкала, 2011.
7. Мазанаев Ш.А., Базиева З.М. Агульский фольклор (От устного народного творчества к литературе). Махачкала. 2014.
8. Мазанаев Ш.А. Агульская литература. Махачкала, 2008.
9. Мазанаев Ш.А. Становление и развитие агульской литературы. Вестник Дагестанского государственного университета. 2013; 3: 84 - 89.
10. Далгат У.Б. Фольклор и литература народов Дагестана. Москва: Издательство восточной литературы, 1962. References
1. Ahmedov Sh.M., A.G. Bulatova, Islammagomedov A.I. Kratkij ocherk istorii i social'nyh otnoshenij agulov v XIX - nachale XX vekov. Aguly: sbornik statej po istorii, hozyajstvu i material'noj kul'ture. Mahachkala, 1975.
2. Tarlanov Z.K. Aguly: ih yazyk i istoriya. Petrozavodsk, 1994.
3. Ihilov M.M. Narodnostilezginskojgruppy. 'Etnograficheskoe issledovanie proshlogo inastoyaschego lezgin, tabasarancev, rutulov, cahurov, agulov. Mahachkala, 1967.
4. Kaloev B.A. Aguly. Istoriko-'etnograficheskij ocherk. Kavkazskij 'etnograficheskijsbornik. Moskva-Leningrad, 1962; Vyp. 3.
5. Magometov A.A. Agul'skij yazyk (Issledovanie i teksty). Tbilisi, 1970.
6. Mazanaev Sh.A., Bazieva Z.M Pesennoe tvorchestvo agulov (sbornik). Mahachkala, 2011.
7. Mazanaev Sh.A., Bazieva Z.M. Agul'skij fol'klor (Ot ustnogo narodnogo tvorchestva kliterature). Mahachkala. 2014.
8. Mazanaev Sh.A. Agul'skaya literatura. Mahachkala, 2008.
9. Mazanaev Sh.A. Stanovlenie i razvitie agul'skoj literatury. Vestnik Dagestanskogo gosudarstvennogo universiteta. 2013; 3: 84 - 89.
10. Dalgat U.B. Fol'klor i literatura narodov Dagestana. Moskva: Izdatel'stvo vostochnoj literatury, 1962.
Статья поступила в редакцию 17.11.17
УДК 821.161.1
Balgueva R.T., postgraduate, Dagestan State Pedagogical University (Grozny, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
THE QUESTION OF THE STATUS OF THE KUBACHI LANGUAGE. In this work, the analysis of the history of the study of the Kubachi language, as well as the status and place of the Kubachi language. The research indicates that due to the profound phonetic, lexical and morphological changes the Kubachi language far removed from the dargwa literary language and dialects of the Dargwa language. The author concludes that kubachinskaja it is a stand-alone idioms, with all the attendant features and effects. A detailed study of phonetics, vocabulary and morphology of the language has shown that Kubachi and its neighbouring villages Sulevkent and Ashti have sufficient characteristics and its status has been recognized as a separate independent language.
Key words: Kubachi language, dialect of Dargwa language, phonemic structure, idioms, phonetics, linguistic unit.
Р.Т. Балгуева, аспирант, Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала, E-mail: uzlipat066@mail.ru
К ВОПРОСУ О СТАТУСЕ КУБАЧИНСКОГО ЯЗЫКА
В данной работе проводится анализ истории изучения кубачинского языка, а также вопрос о статусе и месте кубачинского языка. Указывается, что в силу глубоких фонетических, лексических и морфологических изменений кубачинский язык значительно отдален от даргинского литературного языка и диалектов даргинского языка. Автор делает вывод о том, что кубачин-ская речь представляет собой самостоятельный идиом, со всеми вытекающими отсюда особенностями и последствиями. Подробное изучение фонетики, лексики и морфологии данного языка показало, что речь с. Кубачи и относящихся к нему соседних сел Сулевкент и Ашти располагает достаточными особенностями, чтобы его статус был признан как отдельный самостоятельный язык.
Ключевые слова: кубачинский язык, диалект, даргинский язык, звукосоответствия, фонемный состав, идиом, фонетика, лингвистическая единица.
Исследование говоров и диалектов, изучение их современного состояния является главной задачей диалектологии, т. к. в последнее время особенно интенсивно протекают процессы перестройки различных звеньев языковой системы. Это объясняется различными причинами, среди которых главным является влияние литературного языка, а также внутренние законы, по которым развивается диалектная речь. В этом отношении изучение таких идиом, как кубачинский и кайтагский, считающихся в современной лингвистической науке языками даргинской группы, представляет особый научный интерес.
Выделение какой-либо лингвистической единицы, будь то диалект, или язык в любой форме его существования, требует научного обоснования, т. к. даргинский язык располагает большим количеством диалектов и, как показывают исследования последних лет, расхождения между ними значительные, чем различия между отдельными родственными дагестанскими языками. Вызывает разногласия и расчлененность самого даргинского языка, и недостаточная его исследованность.
Большинство исследователей выделяют кубачинскую речь как самостоятельный язык. В своих работах Н.Ф. Яковлев, посетивший Кубачи в 1924 г., обращает внимание на отличия кубачин-ской речи от других даргинских диалектов. Он придерживается мнения, что «...по богатству согласных фонем кубачинский язык можно поставить рядом лишь с богатейшим в этом отношении черкесским или абхазским на западном Кавказе. .Кубачинский язык является одноаульным особым языком, хотя и близким к соседним даргинским наречиям» [1, с. 3].
Л.И. Жирков, опубликовавший результаты исследований ку-бачинской речи в виде лингвистического очерка, признает куба-чинский язык особым самостоятельным языком: «В самом ауле Кубачи говорят на особом кубачинском языке» [2, с. 225]. Но он в том же очерке отмечает, что «твердо установлена полнейшая аналогия строя и словаря этого языка с окружающими даргинскими наречиями» [2].
А.А. Реформатский в своей генеалогической классификации языков мира в качестве самостоятельных выделяет языки «даргинский (хюркилинский), кубачинский, кайтагский» [3, с. 330].
РО. Муталов считает, что «различия между отдельными даргинскими диалектами столь велики, что затруднено или полностью исключается свободное взаимопонимание их носителей, в связи с чем даргинский язык все чаще рассматривается исследователями как группа родственных языков (А.А. Магометов, А.Е. Кибрик, С.М. Хайдаков, М.Е. Алексеев). В переписи 2002 года кубачинский и кайтагский диалекты указываются как отдельные языки. В качестве самостоятельных языков даргинские диалекты, по сути, должны были бы быть рассмотрены в свое время и при первичной классификации дагестанских языков, но, по непонятным причинам, критерии, применяемые для внутреннего разграничения как аварских, так и лезгинских языков, к даргинскому языку применены не были» [4, с. 7].
Исследователь даргинского языка М.-С.М. Мусаев пишет, что «Значительно отличаются кубачинский, кайтагский и одно-аульный чирагский диалекты, которые вместе с даргинским по принципу взаимопонимаемости можно было бы считать близкородственными самостоятельными языками» [5, с. 61].
«Что касается мнений предшествующих учёных и путешественников о кубачинском языке, то характерно, что еще акад. Гюльденштедт, который сам в Кубачи не был, указывал, что кубачинский язык является чисто местным языком, родствен-
ным даргинскому. Он писал, что кубачинцы говорят на особом «диалекте», входящем в число прочих «лезгинских» и отличающихся от близкого к нему диалекта Акуша (т. е. даргинского) [6, с. 9].
А.Е. Кибрик пересматривает традиционную классификацию дагестанских языков: «Я предпочитаю перестроить эту классификацию в соответствии с относительными различиями между языками: даргинская группа: (литературный) даргинский, чираг-ский, кубачинский, ицаринский, мегебский и др.»
В «Атласе кавказских языков» Ю.Б. Корякова (2006) выделены 17 самостоятельных языков даргинской группы; кубачинский в нем также указан как отдельный самостоятельный язык.
М.Е. Алексеев отмечает, что «согласно представлениям многих лингвистов, даргинский язык - это довольно условное понятие для группы идиомов с неопределенным статусом в отношении дихотомии «язык/диалект». При этом применение глоттохронологической методики к даргинским материалам показывает, что первоначальное дробление даргинской языковой общности, давшее четыре самостоятельных ответвления (в т. ч. собственно даргинское; южнодаргинское; амухское или чираг-ское, и кубачиснкое) произошло еще в 3 в. до н. э. Подобная хронологическая глубина дает право говорить о самостоятельности кубачиснкого (и не только его) в составе даргинской подгруппы» [7, с. 106].
Исследователь кубачинского языка, сам являющийся носителем данного языка, А.А. Магометов приходит к выводу о том, что «Лингвистические данные не позволяют отрывать кубачин-цев от других даргинцев. Кубачинцы по языку - это даргинцы (но никак не «франки» или «генуэзцы») и вместе с ними составляют одну народность в общей семье генетически родственных дагестанских народностей» [6, с. 14].
Мы также будем в дальнейшем называть данный идиом ку-бачинским языком. Считаем, что это более точно отражает суть данной лингвистической единицы. Это подтверждают наши исследования, в том числе различия, связанные фонетическим, лексическим, морфологическим составом и наблюдающимися здесь особенностями функционирования того или другого компонента языковой системы. Изучение этих явлений, связанных с функционированием того или другого компонента в данном языке, помогает установить их своеобразие. Звуковая система гласных и согласных кубачинского языка строго системно организована. Однако подобная системная организация звуков в существующей литературе пока не нашла своего соответствующего отражения.
Мы имеем дело с самостоятельным бесписьменным языком, который отстоит значительно не только от литературного даргинского языка, но и от многих других даргинских диалектов - цудахарского, сирхинского, муйринского и других. Знакомство с фонетической и лексической системой кубачин-ского языка и их особенностями, резко отличающими грамматическую систему данного языка от других диалектов и языков даргинской группы, позволяет нам заключить, что кубачинская речь представляет собой самостоятельный идиом, со всеми вытекающими отсюда особенностями и последствиями. Подробное изучение фонетики, лексики и морфологии данного языка показало, что речь с. Кубачи и относящихся к нему соседних сел Сулевкент и Ашти располагает достаточными особенностями, чтобы его статус был признан как отдельный самостоятельный язык.
Библиографический список
1. Яковлев Н.Ф. Ювелирная кустарно-художественная промышленность в селении Кубачи ДАССР. Махачкала, 1926.
2. Жирков Л.И. Язык аула Кубачи. Ученые записки Института этнических и национальных культур народов Востока. Москва, 1930; Вып. 1.
3. Реформатский А.А. Введение в языкознание. Москва, 1955.
4. Муталов РО. Глагол даргинского языка. Москва, 2002.
5. Мусаев М.-С. М. Даргинский язык. Государственные и титульные языки России. Москва, 2002.
6. Магометов А.А. Кубачинский язык. Тбилиси, 1963.
7. Алексеев М.Е. Кубачинский язык. Языки народов России. Красная книга. Москва, 2002.
8. Языки народов России. Красная книга. Энциклопедический словарь-справочник. Москва, 2002.
References
1. Yakovlev N.F. Yuvelirnaya kustarno-hudozhestvennaya promyshlennost' vselenii Kubachi DASSR. Mahachkala, 1926.
2. Zhirkov L.I. Yazyk aula Kubachi. Uchenye zapiskiInstituta 'etnicheskih inacional'nyh kul'tur narodov Vostoka. Moskva, 1930; Vyp. 1.
3. Reformatskij A.A. Vvedenie vyazykoznanie. Moskva, 1955.
4. Mutalov R.O. Glagol darginskogo yazyka. Moskva, 2002.
5. Musaev M.-S. M. Darginskij yazyk. Gosudarstvennye i titul'nye yazykiRossii. Moskva, 2002.
6. Magometov A.A. Kubachinskijyazyk. Tbilisi, 1963.
7. Alekseev M.E. Kubachinskij yazyk. Yazyki narodov Rossii. Krasnaya kniga. Moskva, 2002.
8. Yazyki narodov Rossii. Krasnaya kniga. 'Enciklopedicheskij slovar'-spravochnik. Moskva, 2002.
Статья поступила в редакцию 08.11.17
УДК 811.512.153
Beloglazov P.Ye., Cand. of Sciences (Philology), senior researcher, Department of Language, GBRI RKh "KhRILLH"
(Abakan, Russia), E-mail: arshanovskiy@yandex.ru
Kaskarakova Z.Ye., Cand. of Sciences (Philology), senior researcher, Department of Language, GBRI RKh "KhRILLH"
(Abakan, Russia), E-mail: zinaidakaskaskarakova@mail.ru
Kyzlasov A.S., Cand. of Sciences (Philology), senior researcher, Department of Language, GBRI RKh "KhRILLH"
(Abakan, Russia), E-mail: kyzlasov60@mail.ru
MORPHOLOGICAL WAY OF DEVELOPMENT OF ROOT WORDS IN THE KHAKASS LANGUAGE (THE FORMS, FORMED BY JOINING NOWADAYS AFFIXES). In the paper, the authors consider one of the lexicological problems - the development of root words. The aim of the article is to study one of the aspects of the grammatical development of root words - the morphological method, namely, the forms formed by the addition of the living affixes in the Khakassian language, for which the material of other related Turkic languages is attracted. The topic is relevant for Khakass linguistics in connection with the fact that the root words of the Khakass language are considered, which represent the core, the most productive part of the basic vocabulary of vocabulary, the complexity and difficulty of the study are related to the inadequacy of a number of questions in linguistic science: concepts of the root and root word, the ratio of lexical and grammatical, vocabulary and phonetics, the problems of historical semasiology. The lexical development of root words, the change in the semantic meaning of the word are traced in the work, the lexico-grammatical development of the root words of the Khakass language is studied.
Key words: root and root words, semantic development, morphological way of development of root words, Khakass language.
П.Е. Белоглазов, канд. филол. наук, с.н.с. сектора языка ГБНИУ РХ «ХакНИИЯЛИ», г. Абакан,
E-mail: arshanovskiy@yandex.ru
З.Е. Каскаракова, канд. филол. наук, с.н.с. сектора языка ГБНИУ РХ «ХакНИИЯЛИ», г. Абакан,
E-mail: zinaidakaskaskarakova@mail.ru
А.С. Кызласов, канд. филол. наук, зав. сектором языка ГБНИУ РХ «ХакНИИЯЛИ», г. Абакан,
E-mail: kyzlasov60@mail.ru
МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ СПОСОБ РАЗВИТИЯ КОРНЕВЫХ СЛОВ В ХАКАССКОМ ЯЗЫКЕ (ФОРМЫ, ОБРАЗОВАННЫЕ ПРИСОЕДИНЕНИЕМ НЫНЕ ЖИВЫХ АФФИКСОВ)
В данной работе рассматривается одна из лексикологических проблем - развитие корневых слов. Целью статьи является исследование одного из аспектов грамматического развития корневых слов - морфологического способа, а именно - форм, образованных присоединением ныне живых аффиксов в хакасском языке, для чего привлекается материал других родственных тюркских языков. Тема актуальна для хакасского языкознания в связи с тем, что рассматриваются корневые слова хакасского языка, которые представляют собой ядро, наиболее продуктивную часть основного словарного фонда лексики, сложность и трудность исследования связаны с неразработанностью в лингвистической науке ряда вопросов: понятия о корне и корневом слове, соотношения лексического и грамматического, лексики и фонетики, проблемы исторической семасиологии. В работе прослежено лексическое развитие корневых слов, изменение семантического значения слова, исследовано лексико-грамматическое развитие корневых слов хакасского языка.
Ключевые слова: корень и корневые слова, семантическое развитие, морфологический способ развития корневых слов, хакасский язык.
Целью работы является описание грамматического развития корневых слов хакасского языка морфологическим способом, исследование форм, образованных присоединением ныне живых аффиксов в хакасском языке. Эта цель предполагает постановку и решение следующих задач:
1) исследовать грамматическое развитие корневых слов; 2) выявить формы с живыми аффиксами; 3) проследить лексическое развитие корневых слов.
Актуальность исследования. Тема актуальна в настоящее время для хакасского языкознания в связи с тем, что рассматри-
