CC BY
34
филос. наук / О. В. Коркунова. Екатеринбург, 2004. З68 с.
2. Осипова, Л. Н. Общественно-просветительская деятельность и педагогические взгляды Е. И. Рерих: автореф. дис. канд. пед. наук / Л. Н. Осипова. Казань, 1999. 16 с.
3. Рерих, Е. И. Избранные письма / Е. И. Рерих // Елена Рерих. У порога Нового Мира. М. : Международный Центр Рерихов, 2000. С. 291-447.
4. Учение Сердца. Т. 4. М.: Звезда Востока, 2004. 544 с.
5. Тайная Доктрина Е. П. Блаватской. Т. 1. Кн. 1. М. : СИРИНЪ, 199З. З70 с.
6. Афонасин, Е. В. Античный гностицизм и его критики. Собрание античных свидетельств о гносисе и исследование христианского платонизма и гностицизма первых двух веков по RX. / Е.В. Афонасин // Аннотации диссертаций на соискание ученой степени доктора наук, рассмотренных Президиумом ВАК в 2004 году / Режим доступа: http://vak.ed.gov.ru/help_mat. Загл. с экрана.
7. Мумиджанов, X. X. Философские проблемы зороастризма / X. X. Мумиджанов // Аннотации диссертаций на соискание ученой степени доктора наук, рассмотренных Президиумом ВАК в 200З году. Режим доступа: http:/ /vak.ed.gov.ru/help_mat. Загл. с экрана.
8. Мир Огненный. Аум. Братство. 19ЗЗ-З7 // Агни-Йога. Т. З. М. : Сфера, 2000. 896 с.
9. Рерих, Е. И.. Письма (19З4 г.). Т. 2 / Е. И. Рерих. М. : Международный Центр Рерихов, 2000. 576 с.
10. Грани Агни Йоги. 1969 г. Кн. 10. Новосибирск : Алгим, 1996. 288 с.
11. Росов, В. А. В. И. Вернадский и русские востоковеды. Мысли - Источники - Письма / В. А. Росов. СПб.: Петроградский и К0, 199З. С. 142.
12. Вернадский, В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль / В. И. Вернадский. Дубна : Изд. центр «Феникс», 1997. 576 с.
13. Циолковский, К. Э. Грезы о земле и небе / К. Э. Циолковский. Тула, 1986
14. Флоренский, П. А. Общечеловеческие корни идеализма / П. А. Флоренский // Богословский вестник. М., 1909. №2, 3.
15. Михайленко, Ю. П. Платон и современная антитеза либерализма и тоталитаризма (Р. Кроссмен, К. Поппер, Б. Рассел и др. в окружении корифеев античной политической мудрости) / Ю.П. Михайленко // Аннотации диссертаций на соискание ученой степени доктора наук, рассмотренных Президиумом ВАК в 2002 году. Режим доступа : http://vak.ed.gov.ru/help_mat. Загл. с экрана.
16. Грани Агни Йоги. 1964-1965 гг. Кн. 5-6. Алма-Ата : Вуташ, 1995. 442 с.
17. Грани Агни Йоги. 1968 г. Кн. 9. Новосибирск : Алгим, 1996. 320 с.
18. Беспредельность. Иерархия. Сердце. Напутствие Вождю. 1930-33 //Агни-Йога. Т. 2. М. : Сфера, 2000. 672 с.
19. Учение Сердца. Т. 3. М. : Звезда Востока, 2004. 448 с.
20. Зов. Озарение. Община. Агни-Йога. 1924-29 // Агни-Йога. Т. 1. М. : Сфера, 2000. 608 с.
21. Рерих, Е. У порога Нового Мира / Е. И. Рерих. М.: Международный Центр Рерихов, 2000. С. 233-279.
22. Рерих, Е. И. Письма Елены Рерих, 1929-1938. В 2т / Е. И. Рерих. Рига: Угунс, 1940. 880 с.
23. Учение Сердца. Т. 3. М. : Звезда Востока, 2004. 448 с.
R. A. Paroshina
LIFE TEACHING AS A SOURCE BASIS OF PEDAGOGICAL-ANTHROPOLOGICAL STUDIES
The problem of the study of many-sided human essence, nature and function, formation and development presupposes the application of knowledge from all the spheres of scientific manstudy as well as religion, art and practice. The opportunity of application of the «Life Teaching» which presents a synthesis of science, religion and philosophy, is considered as a source basis of pedagogical-anthropological study.
УДК 167
С. Ю. Пискорская
К ВОПРОСУ О СТАНДАРТАХ НАУЧНОСТИ ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ТЕОРЕТИЗИРОВАНИЯ
Представлены вопросы современного научного познания. Рассмотрены основные стандарты научности диалектической системы теоретизирования: теория и логика доказательства, теория отражения.
К стандартам научности диалектической системы те- Доказательность. Одним из основных требований к
оретизирования следует отнести доказательность, непро- любой научной теории является ее доказательность, цель тиворечивость и совершенное знание, раскрывающее которой состоит в обосновании истинности или ложнонаучную теорию (образ) как существование сущности сти научных положений. Доказательность представляет прообраза. Рассмотрим эти стандарты. собой необходимое свойство рассуждений, приводящее
1З8
к расширению знания. В системе диалектического теоретизирования доказательность состоит в том, что в процессе всякого логически правильного рассуждения присоединение нового суждения в качестве истинного к имеющемуся знанию происходит только в двух случаях. Во-первых, когда это суждение или непосредственно основано на показаниях органов чувств и, во-вторых, если оно выведено (доказано), исходя из ранее включенных в состав знания истинных суждений по законам и правилам диалектической логики.
В связи с этим, под доказательством здесь понимается процесс установления объективной истины посредством практических и теоретических действий (средств). Диалектически понимаемое доказательство включает в себя разрешение диалектических противоречий и осуществляет процесс выработки новых понятий через осознание диалектики абстрактного и конкретного, абсолютной и относительной истины. При этом доказательство состоит не столько в оправдании полученных ранее результатов, сколько само имманентно процессу их получения. В этом смысле, исследование доказательно, если оно отражает логику развития предмета, что предполагает, прежде всего, содержательный, сущностный подход.
С точки зрения диалектической логики не следует противопоставлять доказательство самому исследованию, поскольку исследование является диалектическим лишь тогда, когда каждый его новый шаг является в то же время новым шагом в доказательстве истинности как конечных выводов теории, так и положений, принятых в качестве ее исходных оснований. Диалектическое исследование идет путем раздвоения единого на противоположные части, движения в рамках этих противоположностей, изучения их развития во всей его сложности при обязательной проверке фактами, подтверждающими правильность каждого шага анализа. Исследование основных сторон (тенденций) противоречия, движущих познаваемую вещь, и их отношений на данной ступени развития приводит к доказательству необходимости существования данной вещи и к установлению истинности высказанных положений и выводов о ней.
На этот момент указывал еще Аристотель, отмечая, что начало всякого доказательства должно начинаться с определения того, что есть данная вещь, однако прежде чем ставить вопрос о том, что такое данная вещь, необходимо знать, что она существует. «Суть бытия [вещи] нельзя [познать] без [знания] того, что она есть, - писал Аристотель. - Ибо невозможно знать, что именно есть [данная вещь], не зная, есть ли она» [1. С. 325]. Знание того, что вещь существует, выступает предварительным, неполным, проблематичным. Согласно Аристотелю, для того чтобы постигнуть суть вещи, необходимо найти такое основание, которое бы включало в себя не только определение того, что есть вещь, но и обнаруживало бы причину существования этой вещи. Тем самым, при построении доказательства Аристотель использовал сущностный подход, ориентированный на диалектику сущности и существования.
Необходимо отметить, что античные мыслители представляли «причину всего», в том числе и порядка, не как изобретенную человеком систему мыслей, а как прин-
цип, укорененный в самом сущем. В результате чего складывалось убеждение в необходимости и возможности познания законов природы и общества. Неслучайно Платон называл диалектиком того, кому доступно доказательство сущности вещей [2. С. 318]. Наука, основывающаяся на этом убеждении, была призвана раскрывать мир как Космос, как определенную совокупность совершенств, в которую общество должно встраиваться и которой обязано подчинять все свои познавательные притязания.
Этот же сущностный подход к научному познанию в отечественной философии разрабатывался В. Соловьевым, который писал: «Действительное познание предмета (объективное познание), определяется, во-первых, как вера в безусловное существование предмета, во-вторых, как умственное созерцание, или воображение, его сущности, и, наконец, в-третьих, как творческое воплощение, или реализация, этой идеи в актуальных ощущениях, или эмпирических данных.... Первое сообщает нам, что предмет есть, второе, извещает нас, что он есть, третье показывает, как он является. Только совокупность трех этих фазисов выражает полную действительность предмета» [3. С. 867]. Итак, любое познание должно начинаться с доказательства того, что исследуемый объект существует, далее следует изучение его явления (вариантов проявления в соответствии с принципом всеобщей связи явлений) и сущности, их диалектического единства.
Кроме того, согласно диалектической логике, не следует противопоставлять доказательство истины его открытию. Если рассматривать открытие как установление места того или иного факта или закономерности в общей системе положений данной теории, то открытие совпадает с диалектически понимаемым доказательством истинности этого положения. В этом смысле, сделать открытие - значит не просто обнаружить его, но правильно установить надлежащее место нового факта в системе теории в целом. Научная теория доказательна в том случае, если она берется в целом, имея в виду соотношение всех частей целого, их специфических функций в общей системе теории. «В любой научной области - как в области природы, так и в области истории - надо исходить из данных нам фактов, стало быть в естествознании - из различных предметных форм и различных форм движения материи, и что, следовательно, также и в теоретическом естествознании нельзя конструировать связи и вносить их в факты, а надо извлекать их из фактов и, найдя, доказывать их, насколько возможно, опытным путем» [4. С. 30],
- писал Ф. Энгельс.
Важно отметить, что в диалектической системе одного теоретического доказательства недостаточно, точно так же, как недостаточно одного практического доказательства, взятого независимо от теории. Доказательство истины достигается только в единстве логического и практического доказательства, однако, их единство нельзя понимать упрощенно - как простое соединение практической проверки с выполнением формально-логических принципов. На деле соединение практики и теоретического мышления выступает как сложный диалектически противоречивый процесс, который нельзя сводить к требованию формально-логической непротиворечивости. В связи с этим, необходимо отличать диалектические про-
тиворечия от противоречий неправильного рассуждения (формально-логических противоречий). Смешение последних с диалектическими противоречиями приводит к необоснованному запрету диалектических противоречий на том основании, что формальная логика устанавливает невозможность одновременной истинности суждения и его отрицания.
Учитывая, что доказательность, как обоснование истинности тезиса (теоремы, научной теории), тесно связана с требованием непротиворечивости, рассмотрим, как проявляет себя данный стандарт в диалектической системе теоретизирования.
Непротиворечивость. В качестве стандарта научности диалектической системы теоретизирования данный стандарт высвечивает требование непротиворечивости, как в отношении теорий друг к другу, так и в отношении к реальности (отношение знания как образа к реальности как к прообразу). Прежде всего, стоит отметить, что каждая научная теория возникает не на пустом месте. Ей обязательно предшествуют уже накопленные знания об объекте, предшествующие исследования, прямо или косвенно относящиеся к изучаемому объекту. Это могут быть экспериментальные данные, теоретические разработки, а также предположения и гипотезы. Все эти малосвязанные, а иногда просто отрывочные данные, служат в качестве исходных для построения новой научной теории. Между новыми и старыми теориями имеет место взаимосвязь, преемственность и, как следствие, возникает требование их непротиворечивости.
«Исторически научная теория выступает как процесс углубления и расширения познания, как движение от сущности одного порядка к сущности другого, более глубокого порядка, - пишет В. Г. Афанасьев. - Процесс становления теории есть по сути своей процесс последовательного открытия законов все более глубокого, существенного порядка» [5. С. 74]. В этом смысле, сначала открываются эмпирические законы, отражающие характеристики изучаемой системы, которые «лежат на поверхности». Затем открываются теоретические законы, причем не путем непосредственного наблюдения и эксперимента, а путем использования методов анализа и синтеза, индукции и дедукции, диалектики абстрактного и конкретного, сущностного исследовательского подхода.
Стандарт непротиворечивости находит свое отражение и в проблеме единства научного знания. Причина обострения внимания к этой проблеме состоит в необычном разнообразии современного знания, что выражается в возникновении большого числа новых научных дисциплин и направлений. Это приводит к трудностям, связанным с переработкой, освоением и координацией значительно возросшего количества научной информации. Важно отметить, что отношение между мышлением и действительностью в диалектической системе теоретизирования понимается как типичный случай тождества противоположностей. В результате чего диалектические категории предстают одновременно и как формы перехода (превращения) действительности в мышление, в форму знания (как ступеньки познания, отражения мира в сознании), и как ступеньки превращения знания в действительность, практической реализации и проверки зна-
ния практикой. В силу этого диалектическая логика выступает непосредственно как теория познания.
А. П. Шептулин выделяет этапы познавательного процесса. Познание начинается с выделения отдельной вещи, переходит к установлению ее отношений с другими вещами, к выявлению присущих ей свойств и исследованию их изменений - движения. Выделенное материальное образование осознается как единичное, затем как общее и вместе с тем особенное, уясняется его количество и качество. От фиксации качественных и количественных характеристик познание переходит к их взаимосвязи, а затем к причинной обоснованности. От выявления внешних причин к внутренним - к содержанию и форме, структуре и элементу, структуре и функции, системе и элементу. И параллельно - к необходимости, закону и сущности как совокупности необходимых свойств и отношений, взятых в их естественной взаимосвязи и взаимозависимости. Воспроизведение сущности чего-либо в сознании человека возможно в форме теории, в виде системы идеальных образов, понятий. По мере открытия новых свойств и связей исследуемого целого, которые не учитывались при построении системы понятий, отражающих сущность, возникает потребность в уточнении данной системы. В результате осуществляется переход от сущности первого порядка к сущности второго порядка и так далее [6. С. 42-43].
Особо следует подчеркнуть следующий момент: идеальные конструкты (понятия, теории и теоретические системы в целом) представляют собой отражение соответствующих сторон действительности. Будучи отражением определенных (общих, необходимых) сторон и связей внешнего мира, эти идеальные конструкты в своем изменении и развитии в процессе мышления подчиняются не собственным, независимым от внешнего мира законам, а законам, которые являются отражением законов объективной действительности. Данное обстоятельство актуализирует выделение теории отражения в качестве самостоятельного стандарта научности.
Совершенное знание. Совершенное знание, как стандарт научности диалектической системы теоретизирования, предполагает рассмотрение объектов в качестве объективно-реальных аналогов (прообразов) соответствующих основанному на них знанию - образу. В результате чего каждая научная теория (теория-образ) предстает как существование сущности прообраза. Реальность этого знания-образа выступает как реальность науки, основанной на всеобщей связи явлений.
Согласно данному стандарту, в силу принципа первичности объективной реальности (прообраза) по отношению к субъективным формам ее отражения (образам), сами формы и методы познания, применяемые в той или иной области наук, не могут быть использованы произвольно. «Исследовательский произвол в подборе форм и методов отображения предмета жестко ограничен, прежде всего, самими объективными свойствами изучаемого предмета, которые «требуют» для своего адекватного воспроизведения соответствующих форм и методов познания» [7. С. 6], - пишет Г. С. Баранов. Отметим, что в диалектической системе теоретизирования само мышление предстает как диалектический процесс, а диалектика
идей как следствие диалектики вещей. Научное мышление, таким образом, образует диалектическую систему, которая наиболее адекватно отражает системность объективной реальности.
Рассмотрим узловые моменты, обосновывающие отражательный характер научного познания. Во-первых, объект мышления предстает в научном познании так, как он существует в действительности, то есть в качестве системы. Во-вторых, в процессе познания происходит не расчленение (мысленное) познаваемого объекта на произвольные части, а выделение реальных элементов системы, выступающих в мышлении в форме определенных понятий. Благодаря чему, выделяя, отграничивая элементы познавательной системы, научное познание одновременно обнаруживает и связи между ними. В-третьих, синтез понятий производится на основе изучения существенных связей между элементами познаваемой системы. Другими словами, в диалектической системе теоретизирования речь идет об отражении в системе понятий характеристик, присущих самой объективной системе. В этом смысле справедливо утверждение: не разум привносит связь и порядок в природу, а обнаруженные в природе действительные связи отражаются в процессе мышления в форме связей понятий, в форме теории как системы знаний.
А. Н. Аверьянов, отмечая, что познание воспроизводит схему реальной познаваемой системы как системы диалектически развивающейся, выделил два важных момента: «а) система понятий развивается в процессе познания развивающейся объективной системы, следовательно, в системе понятий мысленно воспроизводится история развития данной системы; б) система понятий развивается в процессе познания объективной системы в соответствии с изучением новых связей и отношений, более глубоким исследованием элементов системы и т. д. Соответственно усложняется координационная и субординационная связь между понятиями. В связь вступают все новые понятия и, тем самым, развивается вся система понятий, отражающая объективную систему» [8. С. 99].
Представленные особенности диалектической системы теоретизирования демонстрируют единство знания (образа) и объекта познания (прообраза), их неразрывность и опосредованность процессом отражения. В результате чего целью диалектического теоретизирования выступает не построение существующего знания по некоторой идеальной репрезентативной модели, а понимание законов перехода от одной теоретической системы к другой, вскрытие закономерности генезиса научных теорий, путей их развития. «Рассуждать диалектически - значит не придумывать чего-либо, чего не существует в действительности, не навязывать природе ничего такого, чего в ней не существует, - писал Б. Кедров. - Это значит признать объективную диалектику, существующую и проявляющуюся в самих вещах, то есть в объекте, который существует вне нас и независимо от нас» [9. С. 10]. В этом тезисе Б. Кедрова, по сути, отражено главное требование теории отражения как стандарта научности: не навязывать измышленных схем, но отражать и воспроизводить характеристики, присущие реальным объектам.
Интересно, что на этот момент указывал еще
А. М. Брянцев. Рассматривая основные естественные законы природы, он уточнял, что «под именем всеобщих законов природы разумеем мы не логические или онтологические аксиомы. но те, которые по всем природы владычествам, по всем классам и порядкам одинаковы; кратко сказать, которыми природа везде управляется и которым вещественные и невещественные существа повинуются» [10. С. 205]. Тем самым А. М. Брянцев указал на их естественность, реальность, объективность, первичность по отношению к теоретическому познанию. В связи с этим представляется необходимым освещение вопроса о возможностях и границах творческого воображения ученых в рамках диалектической системы теоретизирования и, следовательно, о его соответствии теории отражения.
«Научное мышление (а в какой-то мере и обыденное сознание) отерывает в объективной реальности то, что в ней всегда существует, но не входило ранее в наше поле зрения, - пишет С. Н. Смирнов. - Великие открытия в естествознании суть отражение ранее неизвестных человечеству законов природы, которые, однако, существовали до нас и существуют в настоящее время независимо от нашего сознания и от нашего практического воздействия на природу» [11. С. 104]. Нет сомнений в том, что закон всемирного тяготения существовал в том же виде до открытия его И. Ньютоном и до А. Энштейна, отобразившего его более глубоко в общей теории относительности. Это нисколько не умаляет творческого характера мышления ученых, но в этом случае подчинение субъективного момента в отражении объективному носит наиболее очевидный характер. В этом смысле справедливо утверждение: научное мышление может создавать любые гипотезы, но творческое воображение ученого должно считаться с совокупностью известных естественнонаучных фактов. Отсеивание субъективного и подчинение его объективному происходит в процессе практики, соединяющей субъективный образ (теорию-образ) с самим объектом. Тем самым происходит проверка на соответствие (или несоответствие) наших знаний действительности. Учитывая прогностическую функцию науки, подчеркнем, что творческий характер отражения находит выражение в возможности предвидения, предсказания объективного хода событий. Этого рода нового в реальности еще нет, но оно неизбежно должно наступить в соответствии с объективными законами. Подобное предвидение может основываться на познании цикличных процессов, в результате которых наука предсказывает то, что уже когда-то происходило. Так, предсказание солнечного затмения представляет собой пример творческого отражения на основе познания законов циклического процесса, и в этом отношении оно демонстрирует доставшуюся нам от предков способность «опережающего отражения».
Намного сложнее предвидение новых явлений на основе познания объективных законов, действующих как тенденция развития, подобное предвидение часто сравнивают с проективной деятельностью, отмечая «проективность» творческого воображения. «Любопытно отметить, что более всего эксплуатируется противниками теории отражения техническое и социально-политическое творчество, - пишет М. Н. Руткевич. - Так, Р. Гароди в
одной из своих последних книг утверждает, что «проект», под которым он понимает проект изменения действительности с получением в ней нового, не может быть понят как отражение, так как до осуществления «проекта» этого нового еще нет в реальности» [12. С. 106]. Данный тезис М. Н. Руткевича и положение о «проекте» Р. Гароди, по сути, в очередной раз демонстрируют плодотворность различения метафизической и диалектической систем теоретизирования. Р. Гароди, в этом смысле, четко следует репрезентативной теории познания и основанному на ней стандарту научности.
С точки зрения теории отражения создание нового в техническом творчестве также предполагает «новое в голове» конструктора, это новое может быть весьма фантастичным, но любой из подобных «проектов» чего-нибудь стоит лишь постольку, поскольку отражает объективные законы природы и общества, их существенные, глубинные отношения. Так, самолета в реальности не было до того, как его построили впервые братья Райт, но законы движения воздушных масс, познаваемые аэродинамикой и позволяющие поднять аппарат тяжелее воздуха, не только существовали объективно, но к концу XIX в были в основном известны. Полет птиц изучал еще Леонардо да Винчи, а неудачный полет человека с помощью крыльев показал, что кроме крыла нужен достаточно мощный и компактный двигатель. Такой двигатель - двигатель внутреннего сгорания - к концу XIX в уже был создан, но был создан потому, что наука сумела отобразить с достаточной точностью объективные законы теплоты и механического движения, на основе познания которых он был сконструирован. В связи с этим М. Н. Рут-кевич справедливо отмечает, что «любой наш технический проект, не основанный на познании и использовании законов природы, неминуемо обречен на провал» [12. С. 106].
Таким образом, технический «проект» в диалектической системе теоретизирования выступает как отражение законов природы в их связи с техническими и социальными потребностями общества. Причем субъективный момент научного творчества (различие конструкторских вариантов и решений, в нашем случае для разных типов самолетов), во всем остальном обусловлен объективным содержанием мышления, а через него - законами объективной реальности. В ходе создания, доводки и воплощения таких вариантов и решений отбираются те, которые оптимально соответствуют объективным законам и объективным потребностям общества. Поиск оптимального решения конструкторских задач, тем самым, в очередной раз связывает теорию отражения со стандартом совершенства.
Все вышесказанное позволяет сформулировать два основных аргумента в пользу теории отражения и выделения ее в качестве самостоятельного стандарта научности. Первый наиболее сильный, на наш взгляд, аргумент заключается в феномене крушения, опровержения теорий. Этот аргумент развивается, в частности, Г. Фоллме-ром и А. В. Кезиным [13. С. 20-21; 14. С. 89-120]. Авторы отмечают, что в истории науки теорий, потерпевших крушение, было гораздо больше, чем тех, которые были признаны успешными, в результате чего возникает вопрос,
почему теории терпят крушение. С точки зрения теории отражения ответ прост: потому что они являются ложными, потому что мир не таков, как предполагала теория. Важнейшим при этом выступает следующий аргумент: чтобы быть другим, мир должен не только существовать, но и иметь специфическую структуру, которой можно соответствовать (каждая научная теория (теория-образ) предстает как существование сущности прообраза) или не соответствовать (в этом случае, научная теория предстает как ложная).
Вторым аргументом может служить эмпирически констатируемое явление, которое А. В. Кезин называет «конвергенцией исследований». Он отмечает, что «речь идет о многих видах конвергенции:
- конвергенция измеряемых величин: показатели естественных величин, например естественных констант, все сильнее приближаются к одному определенному значению;
- конвергенция методов измерения: независимые методы измерения одинаковых физических величин приводят - в рамках точности измерения - к одинаковому результату;
- конвергенция теорий: в естественнонаучной области это, как правило, осуществляется в победе одной теории над своими конкурентками».
«Для того чтобы установить конвергенцию, - пишет в связи с этим А. В. Кезин, - не нужно быть реалистом. Но как бъяснить этот феномен? Почему измеряемые величины, методы, теории конвергируют?» [14. С. 21]. Согласно теории отражения, исследования конвергируют постольку, поскольку существуют реальные структуры, являющиеся прообразами научных теорий. В результате чего каждая научная теория, отражая присущие данным структурам характеристики, предстает как существование сущности прообраза.
Итак, мы рассмотрели основные стандарты научности диалектической системы теоретизирования: доказательность, непротиворечивость и совершенное знание, опирающееся на теорию отражения. В целом можно утверждать, что полученное на основе выделенных стандартов знание выступает как теоретическая образ (в виде системы понятий или научной теории) характеристик, присущих реальным объектам, что соответствует теории познания как теории отражения и диалектической системе теоретизирования в целом.
Библиографический список
1. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т.3 / Аристотель. М. : Мысль, 1981. 613 с.
2. Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т.3 / Платон. М. : Мысль, 1994. 654 с.
3. Соловьев, В. Философское начало цельного знания / В. Соловьев. Минск. : Харвест, 1999. 911 с.
4. Энгельс, Ф. Диалектика природы / Ф. Энгельс. М. : Политиздат, 1975. 359 с.
5. Афанасьев, В. Г. Общество: системность, познание и управление / В. Г. Афанасьев. М. : Политиздат, 1981. 432 с.
6. Швырев, В. С. Как нам относиться к диалектике? /
В. С. Швырев // Вопросы философии. 1995. № 1. С. 159-183.
7. Копнин, П. В. Диалектика как логика и теория познания / П. В. Копнин. М.: Наука, 1973. 324 с.
8. Шептулин, А. П. Диалектический метод познания / А. П. Шептулин. М. : Политиздат, 1983. 320 с.
9. Баранов, Г. С. Понятие и образ в структуре социальной теории / Г. С. Баранов. Томск : Изд-во Томского ун-та, 1991.
10. Аверьянов, А. Н. Системное познание мира: методологические проблемы / А. Н. Аверьянов. М. : Политиздат, 1985. 263 с.
11. Кедров, Б. Беседы о диалектике: шестидневные философские диалоги во время путешествия / Б. Кедров. М. : Мол. гвардия, 1989. 237 с.
12. Руткевич, М. Н. Актуальные проблемы ленинской теории отражения / М. Н. Руткевич. Свердловск : Среднеуральское книжное изд-во, 1970. 235 с.
13. Vollmer, G. Woran scheitern Theorien? // Vollmer G. Wie so konnen wir die Welt erkennen?/ G. Vollmer. Stuttgart; Leipzig, 2003. P. 89 - 120.
14. Кезин, А. В. Радикальный конструктивизм: познание в пещере / А. В. Кезин // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2004. № 4. С. 3-24.
S. Yu. Piskorskaya
TO THE PROBLEM OF SCIENTIFIC STANDARDS OF THE DIALECTIC THEORETICAL SYSTEM
The questions of contemporary scientific cognition are presented. It is considered the basic standards of scientific standards of the dialectic theoretical system the theory and logic ofproof, the theory of reflection.
УДК 1: 316 (075)
Н. А. Сигида
ВОСПИТАНИЕ ВОЕННОЙ ДОБРОДЕТЕЛИ У РУССКИХ ВОИНОВ
Рассматривается процесс формирования военной добродетели у русских воинов на примере выдающихся полководцев и русских философов Х-ХУП вв.
На протяжении тысячелетий российское коллективистическое общество подвергалось военному насилию как с Запада, так и с Востока. Русские люди, русские воины, прежде всего, смогли в короткий исторический срок освоить и сохранить гигантские просторы и обогатить человеческий мир невиданными достижениями во всех областях добродетели.
Первые факты военной добродетели славянских воинов летописцы оставили, описывая подвиги дружин под предводительством князя Святослава, который во второй половине Х столетия завоевывал величие и воинскую славу Руси: «Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много воинов храбрых, и легко ходил в походах, как пардус, и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел. Не имел он и шатра, но спал, подстелив потник, с седлом в головах, такими же были и все прочие его воины» [1. С. 16]
Защищая международные интересы Руси, воины князя Святослава победили Волжскую Болгарию, Хазарию, ослабили Византийскую империю. При этом стандарты военной добродетели, воспитанные у русичей в коллективистическом обществе, не позволяли им грабить и убивать мирных жителей: «Князь Святослав уходил из Тмутаракани, оставляя позади себя не кровь, дым пожаров и проклятия, но благодарную память жителей. Добрые семена доверия и дружбы, посеянные им в тмутараканской
земле, скоро прорастут щедрой нивой. Поднимется на берегу Сурожского моря еще одно русское княжество, и будут править там князья русского рода.» [1. С. 22].
Стремясь предотвратить порабощение единокровной славянской Болгарии Византийской империей, князь Святослав, руководствуясь добродетельными помыслами, стремительно овладел восьмьюдесятью крепостями, которые были построены еще римским императором Юстинианом: «И все эти восемьдесят крепостей были взяты князем Святославом только за лето и осень 968 года. Победное шествие по болгарской земле не сопровождалось убийствами и разорениями городов: князь Святослав не считал болгар врагами. Обосновавшись в Переяславце на Дунае, он готов был принять вассальные обязательства болгарских феодалов, оставить в неприкосновенности внутренние порядки, с тем чтобы совместно продолжить борьбу с Византийской империей» [1. С. 27].
Русские воины всегда предпочитали дать сражение противнику перед крепостными стенами городов, что позволяло сохранить мирных жителей и города от уничтожения. Битва при обороне Доростола в 971 году - яркое тому подтверждение: «Русы опять не пожелали прятаться за крепостными стенами и вышли в поле, преградив дорогу к Доростолу сплошными линиями длинных красных щитов. Глубокая фаланга из спешенных тяжеловооруженных воинов - вот что противопоставил князь Святослав катафрактам. Двенадцать раз атаки катафрактов
