CC BY
1742
Вопросы уголовного права
К ВОПРОСУ О СПЕЦИФИКЕ КУЛЬТОВЫХ ВЕРОВАНИЙ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН
© Георгиевский Э. В., 2006
Георгиевский Э. В. — кандидат
юридических наук, доцент кафедры уголовного права Юридического института ИГУ
На формирование взаимоотношений человека с божественным миром в космогонии, в мифах, в пантеоне и обрядах коренным образом влияет тип социальной системы и политико-правовой организации. Так, например, у охотничьих народов преимущественное значение получает умилостивление сил леса или сил, связанных с животными. Пастушеские народы в большей степени уделяют внимание божествам неба и героям-основателям клана (культ предков). У земледельческих народов преобладают культы, связанные с землей и культурными героями. В обществах же с ранней государственной организацией, по мнению Д. Пирцио-Бироли, преобладали культы вождей, основанные на сакральной роли правителя1. В этой связи особую актуальность приобретает вопрос о том, какова была форма социального устройства у древних славян, подошедших к раннему государственному становлению.
Очень долгое время считалось, что древние славяне и русы при переходе к раннегосударственному строю были народом полукочевым, преимущественно занимавшемся охотой, рыболовством, бортничеством и другими лесными промыслами. Однако уже в 30-х гг. ХХ столетия выдающимся историком Б. Д. Грековым было установлено и доказано, что «земледелие есть основное занятие наших далеких предков... на большей части занятой им территории оно уже находилось на значительно высоком уровне»2. Эта точка зрения, подтвержденная впоследствии полевыми археологическими исследованиями, сегодня остается практически неопровержимой.
Согласно точке зрения И. Я. Фроянова, характер славянского земледелия разнился в зависимости от географических условий. В северных областях Восточной Европы доминировало подсечное земледелие, а в южных и восточных областях земледелие сравнительно рано стало пашенным. Но если следы материальной культуры наших предков дошли до нас более или менее зримо, то о духовной, к сожалению, имеется очень мало свидетельств3.
Что же представляли собой языческие воззрения восточнославянского общества в рассматриваемую эпоху? «Хитросплетением языческих древностей и новаций» называет ранние религиозные верования восточных славян И. Я. Фроянов. «Современный исследователь, — пишет ученый, — обращаясь к восточнославянскому язычеству, имеет перед собой чрезвычайно сложный комплекс идей и воззрений, который на первый взгляд может показаться лишенным логической связи и порядка. Однако вдумчивый научный анализ, поднимающий завесу времени, открывает захватывающую картину исторической эволюции мировоззрения наших предков. Следует заметить, что эта эволюция не являлась чем-то исключительным, характерным лишь для славянского этноса. Она шла в том же русле, что и развитие религиозных верований других народов мира»4.
Считает славянское язычество частью огромного общечеловеческого комплекса первобытных воззрений, идущих из глубин тысячелетий и послуживших основой всех позднейших мировых религий, Б. А. Рыбаков, который при этом обращает особое внимание на условность и многоплановость термина «язычество». «При всем несовершенстве и расплывчатости слова “язычество”, — пишет исследователь, — лишенного научного и терминологического значения, но крайне широкого и полисемантического, я считаю вполне законным обозначение им того необъятного круга спорных вопросов, которые входят в понятие первобытной религии: магия, анимизм, пандемонизм, прамонотеизм, дуализм и т. п. Многообразному, разнородному комплексу вполне соответствует многообразный в своем наполнении термин — «язычество». Нужно только отрешиться от его узкого церковного понимания и помнить о его полной услов-ности»5.
Восточнославянское язычество берет свое начало в недрах палеолетического строя, и новые формы религиозных верований не сменяют старые, а, причудливо переплетясь, сосуществуют. Вот что пишет по этому поводу О. М. Рапов: «Языческая религия возникла как результат полной зависимости древнего человека от сил природы... В У1—1Х вв., когда происходил переход восточных славян от строя военной демократии к феодализму, эта зависимость от природной среды была еще очень велика. Люди с напряжением следили за всеми изменениями в природе, болезненно реагируя на различные природные аномалии. Каждому из природных явлений они стремились дать собственное объяснение»6.
Своеобразной смесью фетишизма и тотемизма, как наиболее ранних форм религиозных верований, у восточных славян являлось почитание неодушевленных предметов. Восточные славяне поклонялись камням, рекам, озерам, колодцам, рощам и отдельным деревьям. Очевидно, что наделялись душой и особыми жизненными силами камни, имевшие необычную форму — похожие на людей, птиц или животных, в том числе сказочных. Древние славяне поклонялись камням, видя в них опору, основание мира, символ мировой горы. Камни, впрочем, как и другие силы природы, нельзя было оскорблять, так как они могли отомстить7.
В Древней Руси поклонялись многим деревьям и даже целым рощам, в которых осуществлялись моления. Чаще всего священными считались наиболее старые деревья, имевшие большие наросты, дупла, выступающие из-под земли корни или расщепленные стволы, а также имевшие два или три ствола, выросшие из одного корня. Именно таким деревьям приписывались целебные свойства. Так, например, между стволами пролезали больные, протаскивали больных детей, в надежде на исцеление8. Особо священным деревом считался дуб, возле него осуществлялись моления, приносились жертвы9.
Огромное внимание уделялось и культу воды, которую наши предки почитали так же, как и Мать-Землю. Основной смысл поклонения водным источникам состоял в том, чтобы вызывать дождь в периоды засухи. В понимании язычника вода земная была неразрывно связана с водой небесной и воздействие на источник земной воды с неизбежностью должно было повлиять на появление небесной влаги10. «В соответствии с логикой славянина-язычника, — пишет Е. Левкиевская, — чтобы открыть “закупорившиеся небесные источники”, которые дают дождь, нужно отворить земные ключи. Для этого в засуху в селе и в ближайшей округе находили недействующие уже, закрытые, заброшенные старые колодцы и источники, открывали и расчищали их, служили около них молебен, добывали из них воду и обливались ею. Иногда с этой же целью раскапывали ключи на дне высохшей реки или же пахали плугом ее русло»11.
Языческая вера способствовала совершенно определенному отношению к природе, которая и в целом, и в отдельных ее элементах (земле, воде, воздухе, огне и т. д.) наделялась сверхъестественными свойствами, порождала особые представления о душе — отдельной от физической оболочки невидимой сущности, которая обеспечивает жизнь, и которой обладает не только человек, но и все элементы природы12. По поводу времени зарождения культов поклонения указанным объектам О. М. Рапов делает предположение, в соответствии с которым данные культы зарождаются в период, когда протославяне жили, а точнее выживали, за счет охоты, рыболовства и собирательства. И позже, несмотря на уменьшение роли этих видов деятельности, они продолжали оставаться значимыми, а по-
этому продолжалось поклонение духам лесов, озер и рек13.
У нас практически нет никаких сведений о том, вели ли свое родство наши древние предки от неодушевленных предметов, но то, что они в ряде случаев отождествляли свое происхождение от некоторых животных, сохранились исторические свидетельства. Так, например, кабан-вепрь стоял в ряду самых почитаемых зверей, наряду с конем, козлом, медведем, змеей, уткой, кукушкой, вороном и др. Подобные свидетельства дали основание И. Я. Фроянову полагать, что у древних славян происхождение родовых и племенных групп связывалось с тем или иным животным. Мы также считаем возможным присоединиться к этой точке зрения. Дело в том, что уже в первых княжеских церковных уставах, а именно в Уставе князя Ярослава о церковных судах Пространной редакции, в статье 47 есть указание на запрет употребления в пищу мяса определенных животных (особенно «кобылины» и «медведины»). По мнению Я. Н. Щапова, подобный запрет со стороны церкви, возможно, был связан именно с борьбой против установившегося языческого культа14.
Но кроме фетишистского отношения к природе и попыток тотемического отожде-ствления15 древним славянам было свойственно почитание многообразных высших и низших богов.
Так, уже в эпоху родового строя у древних славян возникает культ предков. Этот культ строился на убеждении, что жизнь человека продолжается и после физической смерти, но в ином качестве. А покойники продолжают влиять на жизнь земную, вредя или помогая. Особым почитанием пользовались «чистые» покойники — прародители и родители мужского и женского пола, охранявшие живущих родичей от бед, и выступая в качестве заступников и покровителей перед внешним миром. Начальник рода у древних славян именовался Чуром (Щуром)16.
Особый интерес представляют боги, олицетворявшие не только явления природы, но и социальную жизнь наших предков. По образному выражению И. Я. Фроянова, именно эти боги составляли восточнославянский Олимп. К ним относятся Род и Рожаницы, Перун, Волос (Велес), Сварог, Дажбог, Стрибог, Хорс, Мокошь.
Существует еще ряд имен, к которым исследователи призывают относиться с осторожностью. Это: Ярило, Купала, Лель, Лад, Авсень, Коляда и др.17 Эти имена, добавленные этнографией уже в XVII в., Б. А. Рыбаков считает мифологическими и всего лишь именами. Тем не менее, этимология большинства этих имен представляется достаточно ясной. Так, Купала является олицетворением летнего праздника солнцестояния, приуроченного к православному празднику Иоанна Крестителя (крестить — купать); Лад — «возлюбленный» или «супруг»; Ярило — от древнеславянского «яр» — весна (яровой хлеб); Коледа — олицетворяет зимний праздник, включающий в себя обряд колядования18. Согласно точке зрения Е. Левкиевской, эти божества являлись рангом пониже, чем перечисленные выше божества высшего порядка, но от их благосклонности наши предки зависели больше, чем от покровительства «далеких и не слишком понятных высших богов». Именно эти божества властвовали над плодовитостью людей и скота, урожаем на полях, плодородием почвы19.
Верховным божеством восточных славян являлся Перун — бог грома и молнии. Он обитает на небе, повелевает небесным огнем и является единственным владыкой всего сущего20. Почитали Перуна как воинственного бога и считали покровителем древнерусской княжеской дружины. И. Я. Фроя-нов отстаивает точку зрения, в соответствии с которой культ Перуна все-таки был общенародным, а не исключительно княжеским,
21
как полагали некоторые историки21.
Одним из самых могущественных богов у древних славян был Род, творец всего сущего, вокруг которого группировались Рожаницы, являвшиеся божествами плодородия. Род и Рожаницы также почитались как души первопредков, основателей рода, ставших его покровителями22.
Большое развитие получил также культ Волоса (Велеса), бога, в отличие от Перуна, властвовавшего в нижней части земного пространства и в подземном мире. «Древнерусские источники, — пишет Е. Левкиевская, — постоянно называют Волоса “скотьим богом”. Значит, этот бог покровительствовал хозяйству, и, прежде всего, скотоводству»23. Волос был не только богом скота, но также и торговли, и в целом олицетворял благосостояние человека. По мнению И. Я. Фроянова, богатство, кото-
рое олицетворял Волос, не следует понимать прямолинейно, только как некие материальные ценности. У славян вообще слово «бог», имеющий один корень со словом «богатство», означал в принципе счастье и удачу24.
Важное место среди славянских богов занимал Сварог — бог неба и огня небесного, а также огня как такового. Сварожичем, или сыном Сварога, считали Дажбога, являвшегося богом солнца25. В лице Стрибога древние славяне поклонялись богу ветров.
Единственным женским образом в древнеславянской мифологии была богиня Мо-кошь — повелительница темноты, нижней части мироздания, женское божество, с чьим именем связываются исконно женские занятия (прядение, ткачество и др.). Согласно мнению Е. Левкиевской, почитали Мокошь исключительно женщины. Ей поклонялись и явно и тайно (на закрытых женских собраниях), во многих случаях Мокошь ассоциировалась с необузданной женской сексуальностью26.
Письменные источники упоминают о существовании у древних славян еще ряда имен, не имеющих корней в славянской культуре. К ним относятся такие имена, как Хорс, Симаргл и др. Согласно точке зрения Е. Левкиевской, и то и другое имя иранского происхождения. Возможно, введение этих имен в пантеон славянских богов князем Владимиром являлось дипломатическим шагом по отношению к многочислен-
27
ным иранским воинам27.
Практически все исследователи пантеона славянских богов обращают внимание на многочисленные противоречия, касающиеся и обозначения одними и теми же именами различных богов, придания разным богам одних и тех же функций и даже разное именование одних и тех же богов.
Кроме веры в высших и низших богов и поклонения различным «природным» богам, восточные славяне верили в огромное количество различных духов, добрых и злых. Вера в «упырей и берегынь», несмотря на то, что по времени возникновения она была одной из первых, продолжала существовать и в более позднее время. «В ней отразилось первобытное представление людей о том, что в окружающем их мире действуют злые и добрые духи. Эти духи находились в состоянии непрерывной борьбы друг с другом. К злым духам славяне относили «упырей» — вампиров, якобы нападающих
на людей и сосущих их кровь, оживающих мертвецов, которые были в состоянии перевоплотиться во взрослого человека, в ребенка, в животное и нанести живущему на земле серьезный ущерб. «Упырям» противостояли добрые духи — «берегыни», якобы охранявшие жизнь и покой человека, плоды его деятельности. И люди старались всячески помочь в этой борьбе «берегыням» путем произнесения заклинаний, направленных против злых духов, и ношения амулетов — оберег, якобы предохранявших их от действия злых сил. Злым духам они также приносили жертвы, чтобы умилостивить их»28. Подобную деятельность наших предков Б. А. Рыбаков называл первобытным анимизмом29.
Достаточно развитым у древних славян был культ вождей. Почитание князей порой доходило до их фактического обожествления. Так, согласно данным С. Ляшевского, произошло у восточных славян с князем Кием, который получил в народном веровании «чин Перуна»30. Собственно на ранних этапах развития человеческого общества, в том числе и социума древних славян, религия становится неразрывно связанной с нарождающимся правом, которое само по себе имеет сакральный характер. Именно религиозными положениями обуславливалась обязанность славян служить князю. Служители языческих культов (волхвы) оказывали серьезнейшее воздействие на князей31. Однако княжеская власть постоянно стремилась к ограничению подобного рода влияния не только по отношению к язычеству, но и к христианской религии. Собственно даже факт принятия Русью христианства на первых порах кардинально не изменил этого стремления со стороны князей. «Оставаясь язычниками, — пишет В. А. Рогов, — князья продолжали выполнять ту часть сакральных функций, которая существовала еще в первобытной древности, но, приспосабливая их к эпохе госу-
32
дарственной»32.
Возможно ли осуществление периодизации восточнославянского язычества, несмотря на всю сложность и неоднозначность развития дохристианских религиозных верований в Древней Руси? Очевидно, да, во всяком случае, подобные попытки предпринимались неоднократно. Так, в соответствии с периодизацией, даваемой В. В. Мавродиным, у древних славян сначала существовала магия (общение с «упы-
рями и берегынями»)33, затем начал преобладать культ предков (поклонение Роду и Рожаницам), а затем уже высшим богам (Перуну, Хорсу, Мокоши и др.)34. Примерно подобная же, но только более полная, классификация осуществляется Б. А. Рыбаковым, взявшим за основу периодизацию восточнославянского язычества, изложенную в «Слове об идолах»35.
Несколько слов необходимо сказать и той, совершенно особенной, категории людей, которые выступали у восточных славян посредниками между многочисленными божествами и простыми смертными; о тех, кого называли волхвами, кудесниками, колдунами, чародеями, вещими людьми36. Согласно точке зрения А. Н. Афанасьева, наиболее ярко данная прослойка общества проявляется именно тогда, когда над разрозненностью родов все более берет вверх общинное устройство. Именно тогда и получает, собственно, публичный характер богослужение, религиозные игрища и празднества. «На игрища и празднества роды сходятся «межи селы» и совершают их сообща; избранные для этого места — прибрежья рек и озер, леса и горы мало-помалу получают в глазах окрестного населения особенную святость: здесь воздвигаются
жертвенники (требища) для сожжения приносимых народом жертв; здесь же для общего поклонения поставляются и кумиры богов. Идолы и жертвенники созидаются также в местах главных поселений, огражденных крепкими стенами от набегов неприятеля (в «городах»), где живут властители-князья и куда сходятся на вечевые сходки старейшины от всех подвластных им родов»37. Именно это время А. Н. Афанасьев считает ключевым для выделения из общей массы народа почетных, всеми уважаемых лиц, которым можно было бы доверить надзор за чистотой святилищ и охранения кумиров и их достояния. Эти лица должны были обладать огромным количеством достоинств и умений — знать разнообразные мифы, помнить заклятия и сложную обстановку обрядов, употребляемых при религиозных очищениях, врачеваниях, жертвоприношениях, гаданиях и судебном разбирательстве; они должны были обладать умом, бойким словом, поэтическим одушевлением и т. д.38 □
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Пирцио-Бироли Д. Культурная антропология Тропической Африки. М., 2001. С. 167.
2 Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 2004. С. 113.
3 Фроянов И. Я. Начало христианства на Руси. Ижевск, 2003. С. 31.
4 Там же. С. 35.
5 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981. — Режим доступа: http://www.folk.ru/
6 Рапов О. М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. Принятие христианства. М., 1988. С. 31.
7 Левкиевская Е. Мифы русского народа. М., 2004. С. 72-73.
8 Левкиевская Е. Указ. соч. С. 70.
9 Фроянов И. Я. Указ. соч. С. 35-36.
10 Левкиевская Е. Указ. соч. С. 64.
11 Там же.
12 Там же. С. 59.
13 Рапов О. М. Указ. соч. С. 32.
14 Законодательство Древней Руси // Российское законодательство X—XX веков: в 9 т. Т. 1. М., 1984. С. 204.
15 В. В. Мавродин еще в середине прошлого века достаточно четко «отслаивал» различные религиозные представления, соответствующие различным ступеням в развитии первобытного общества протославян. Наряду с почитанием камней (фетишизмом) и ведением своего родства от различных животных (тотемизмом), В. В. Мавродин выделяет пережитки древней магии, которая заключалась практически в повсеместном окружении себя различными духами (Мавродин В. В. Древняя Русь. М., 1946. С. 227—228).
16 Фроянов И. Я. Указ. соч. С. 36.
17 Там же. С. 37.
18 Фроянов И. Я. Указ. соч. С. 37.
19 Левкиевская Е. Указ. соч. С. 47.
20 Там же. С. 21.
21 Фроянов И. Я. Указ. соч. С. 39.
22 Левкиевская Е. Указ. соч. С. 276.
23 Там же. С. 26.
24 Фроянов И. Я. Указ. соч. С. 38.
25 Там же. С. 39.
26 Левкиевская Е. Указ. соч. С. 29.
27 Там же. С. 34.
28 Рапов О. М. Указ. соч. С. 32.
29 Рыбаков Б. А. Рождение Руси. М., 2003. С. 180.
30 Ляшевский С. Русь доисторическая: Историко-археологическое исследование. М., 2003. С. 118.
31 Рогов В. А. Государственный строй Древней Руси. М., 1984. С. 35.
32 Там же. С. 37.
33 Период, обозначенный Б. А. Рыбаковым как «первобытный анимизм с ярко выраженным дуализмом» (Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981 // Режим доступа: http://www.folk.ru/).
34 Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945. С. 311.
35 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981. — Режим доступа: http://www.folk.ru/
36 А. Н. Афанасьев утверждает, что и слово «жрец» было знакомо древним славянам, но употреблялось оно в очень узком значении и не свидетельствовало о существовании у наших предков особого класса жрецов (Афанасьев А. Н. Мифы, поверья и суеверия славян. Т. 2. С. 63).
37 Афанасьев А. Н. Мифы, поверья и суеверия славян. Т. 2. М.; СПб., 2002. С. 60.
38 Там же. С. 61—63.
