CC BY
98
Садило А.Н.
К вопросу о соотношении составов преступлений, предусмотренных статьями 205 и 281 уголовного кодекса Российской Федерации
Как известно, в ст. 207 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за заведомо ложное сообщение об акте терроризма, а вот ответственность за заведомо ложное сообщение о диверсионном акте законом не предусмотрена.
Несмотря на разные цели, признаки объективной стороны данных преступлений обладают определенным сходством и по масштабам последствий и нанесенного ущерба могут быть равнозначными.
В качестве примера рассмотрим ситуацию заведомо ложного сообщения о готовящемся взрыве железнодорожного моста, проходящего над автомагистралью с интенсивным потоком движения транспорта, по которому ежедневно осуществляется перевозка военной техники и личного состава Вооруженных сил Российской Федерации. Последствия этого диверсионного акта могут привести к разрушению путей сообщения, повлечь за собой гибель людей, причинить значительный имущественный ущерб, подорвать экономическую безопасность и обороноспособность Российской Федерации. В целях реагирования на указанное сообщение для пресечения преступления задействуются значительные материально-технические и людские ресурсы. Тем не менее ответственность за заведомо ложное сообщение об акте диверсии в действующем УК РФ не предусмотрена.
При рассмотрении норм УК РФ, устанавливающих ответственность за совершение террористического акта и диверсии, возникает вопрос о практической целесообразности разделения рассматриваемого деяния на два самостоятельных состава, находящихся в разных разделах Уголовного кодекса Российской Федерации.
Террористический акт на объекте повышенной опасности принципиально не отличается от диверсии, так как субъекты террористической и диверсионной деятельности стремятся к нанесению максимального имущественного (ст. 205) и экономического (ст. 281) ущерба. Способы достижения преступных целей в рассматриваемых составах преступлений одинаковы: совершение взрыва, поджога, прямо выделенные законодателем в обеих диспозициях, или иных действий (затопление объектов жизнеобеспечения населения, повреждение линий электропередачи, обвалы, блокирование транспортных коммуникаций, распространение отравляющих и радиоактивных веществ, устройство аварий и катастроф и т. д.). К тому же вряд ли можно практически реализовать такие диверсионные акты, в результате которых вообще не произойдет гибели людей.
Вызывает затруднение разграничение ч. 3 ст. 205 и ст. 281 УК РФ, ведь в случае совершения деяния, сопряженного с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения, может быть нарушена не только общественная безопасность, но и произойти подрыв экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации.
С учетом существенного сходства между мотивацией, тактическими и стратегическими задачами террористов и диверсантов будут сходны и сценарии их посягательств на те или иные объекты. Поэтому при организации антитеррористической и противодиверсионной защиты этих объектов специфика субъектов преступления и их действий должна обязательно учитываться. Здесь очень важно смоделировать алгоритм действий субъектов деяний с тем, чтобы выработать наиболее эффективные, нацеленные на упреждение защитные меры. В этой ситуации наиболее перспективным представляется тесное взаимодействие руководителей и работников объектов защиты, хорошо знающих их особенности и уязвимые участки, с одной стороны, и сотрудников правоохранительных органов и специальных служб, знакомых с опытом и тактикой проведения диверсионно-террористических акций, а также ориентирующихся в криминальной среде, - с другой.
Как террористы, так и диверсанты в своих преступных целях могут использовать системы водоснабжения крупных городов, вентилирование воздуха в подземных коммуникациях, компьютерные сети и т. д., пытаться внедриться в технологические процессы по производству сельскохозяйственной, животноводческой или пищевой продукции.
В последнее время в нормотворчестве правоохранительных органов, при подготовке руководящих документов, все чаще используется термин «диверсионно-террористический акт» (ДТА), что, на наш взгляд, является оправданным с практической точки зрения, так как единая терминология рассматриваемых деяний способствует эффективной организации противодиверсионной и антитеррористической деятельности государственных структур, обеспечивает наиболее полную уголовно-правовую защиту общественной и экономической безопасности.
В одном из ведомственных нормативных актов, регламентирующих организацию борьбы с террористическими проявлениями в Российской Федерации, указано, что под объектами террористических
устремлений (террористических посягательств) понимаются: учреждения и должностные лица высших органов законодательной, исполнительной и судебной власти России; представители иностранных государств, подлежащие международной защите в период их пребывания на территории Российской Федерации; российские граждане и представительства Российской Федерации за рубежом; специалисты, осуществляющие непосредственную борьбу с терроризмом, и члены их семей; объекты вооруженных сил, уязвимые в диверсионном отношении, в том числе пункты управления страной и Вооруженными силами Российской Федерации в военное время; стратегические объекты повышенного экологического риска, объекты атомной энергетики, объекты промышленности с производством повышенной опасности, объекты транспорта и связи.
При выработке конкретных предложений по совершенствованию норм УК РФ необходимо учитывать опыт советского уголовного законодательства. Так, в УК РСФСР 1960 года преступления террористической и диверсионной направленности относились к особо опасным государственным преступлениям и находились в главе первой «Государственные преступления».
В связи с вышеизложенным предлагаем следующую формулировку ст. 205 УК РФ, исключив при этом самостоятельный состав ст. 281 УК РФ:
«Диверсионно-террористический акт.
1. Совершение взрыва, поджога или иных действий, направленных на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, путей и средств сообщения, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями либо в целях подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации, воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях, -
наказываются лишением свободы на срок от 15 до 20 лет.
2. Те же деяния, совершенные:
а) группой лиц по предварительному сговору;
б) с применением огнестрельного оружия, -
наказываются лишением свободы на срок от 20 до 25 лет.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены организованной группой, а равно сопряжены с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения либо ядовитых, отравляющих, токсичных, опасных химических или биологических веществ, -
наказываются пожизненным лишением свободы или смертной казнью.
Примечание. Лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления».
Поэтому если будет одобрено предложение об объединении статей 205 и 281 УК РФ, то будет решена и проблема ответственности за заведомо ложное сообщение об акте диверсии.
